***
— Ты! — воскликнула Шах, увидев лицо мужчины, когда тот сбросил черный капюшон, который не позволял рассмотреть черты лица. — Доброго Вам дня, Госпожа, — с усмешкой произнес Великий Визирь. — Простите, что прерываю Вашу поездку, но нам нужно поговорить, — с едва заметным ехидством произнес он, закрывая дверь. Шах посмотрела на дочь, которая ничего не понимала, а потом все же вышла из кареты. Рустем Паша стоял недалеко от кареты, держа за поводья своего коня. Недалеко от султанского зятя находилась охрана, которая тут же отвернулась, увидев Шах. Медленной походкой подойдя к хорвату, брюнетка смерила его недовольным взглядом. — Что тебе нужно, Рустем? Как ты смеешь! — вскипела женщина. — Султанша, мне нужно с Вами поговорить, — произнес мужчина. — О чём? — хмыкнула Шах. — Или ты до сих пор сомневаешься в том, что услышал? Это правда, Рустем Паша. Султан Сулейман выслал меня из столицы. Теперь можешь обрадовать Михримах, — отрезала она. Рустем склонил голову на бок, наблюдая за женщиной. Все таки следовало признать, что эта Султанша не так проста, и он в этом убедился неоднократно. Но. — Султанша, я знаю, что благодаря Ибрагиму Паше Вы были высланы, — не стал ходить вокруг да около Рустем. — А также знаю, что сейчас Вы не желаете ничего, кроме мести. — Откуда тебе знать, что я желаю? — хмыкнула женщина. — Ибрагим Паша желает выслужиться перед Повелителем. Именно так, Госпожа, — подтвердил Рустем. — Если хотите, я могу Вам помочь. Вы со своим умом легко сможете отправить Ибрагима Пашу туда, где он был все это время. А я Вам в этом помогу. — Это же как? — поинтересовалась Шах. — У каждого человека в этой жизни есть тайны и слабые места, Султанша, и Ибрагим Паша не стал исключением, — загадочно улыбнулся Рустем. — Неужели ты до сих пор боишься Ибрагима? — внимательно глядя на Великого Визиря, спросила женщина. — А Вы не боитесь до конца своих дней оказаться вдали от столицы? — парировал Рустем. — Ибрагим Паша уже сумел отдалить Вас от Падишаха. Не боитесь, что дальше будет только хуже? Шах промолчала, а Рустем тем временем оседлал коня, который теперь гарцевал на месте. — Решение за Вами, Султанша. Буду ждать от Вас ответа. Конь унес Визиря, а Шах вернулась в карету, которая продолжила прерванный путь.***
Сулейман слушал младшую дочь очень внимательно и не перебивал. А Ханзаде говорила, тщательно подбирая каждое слово, ведь понимала, что один неправильный жест или взгляд может все испортить. Очень хотелось, чтобы отец простил старшего сына и дал ему второй шанс. — Поверьте мне, отец, Мустафа до сих пор корит себя за то, что произошло, — переведя дыхание, добавила женщина, глядя на небо. — Я видела его, когда ездила. Прошу вас, дайте Мустафе ещё один шанс доказать, что он верой и правдой готов служить Вам и нашему государству. Лишение Вашей любви и внимания — очень сильное наказание для него. Шехзаде. — Мустафа и правда очень сильно огорчил меня, Ханзаде, — наконец нарушил тишину Падишах. — И это не первая его ошибка. — На этой земле никто не безгрешен, отец, — изрекла голубоглазая. — Но любое наказание не может быть вечным. Поверьте мне, Мустафа и так каждый день себя наказывает из-за того, что произошло. Сулейман лишь усмехнулся, слушая дочь. Его Ханзаде с детства была такой. Она не умела видеть в людях плохое. Всегда видела только хорошее, а плохим поступкам старалась найти оправдание. Вот даже сейчас она пыталась найти оправдание старшему брату, в то время как Сулейман в глубине души не мог простить сына. — Прощу Вас, отец, подумайте над моими словами. Рана на сердце ведь не заживёт, пока Вы сами не позволите этому произойти, — поклонившись, женщина исчезла за дверью, оставляя Сулеймана один на один со своими мыслями.***
Мерджан Ага ходил, словно в воду опущенный и корил себя на чем свет стоит. Как он мог послушаться Ибрагима и рассказать ему все? Как он мог предать свою Госпожу, с которой прошёл такой длинный путь? Осмотрев свои вещи, которые были сложены в маленький узелок, среди которых было только самоё дорогое сердцу, евнух медленно шел по гарему, думая, куда ему податься дальше. Его сопровождали взгляды рабынь и их шепот. — Что, это, Мелис? — остановившись напротив главной комнаты наложниц, спросила Ханзаде, увидев Мерджана, с которым сердечно прощались некоторое рабыни. — Куда это он собрался? — Шах Султан отпустила Мерджана Агу на свободу, Госпожа, — рассказала Мелис, глядя на евнуха. — Тётушка решила наказать своего верного слугу, — хмыкнула голубоглазая. — Скажи Сюмбюлю, пусть немедленно приведет его ко мне, — внезапно приказала женщина.***
— Ану, стой! — голос Сюмбюля разнесся по саду, где Мерджан медленно брел к дворцовым воротам. — Ах, Джелляхуд! — пробурчал Сюмбюль, когда Мерджан никак не среагировал на его просьбу. — Мерджан Ага, стой, кому говорю! — повысил голос евнух. — Сюмбюль Ага, я спешу, — повернувшись, отрезал бывший слуга Шах Султан. — Спешит он, — себе под нос пробурчал Сюмбюль, а затем добавил чуть громче: — Тебя Ханзаде Султан желает немедленно видеть. — Ханзаде Султан? — переспросил Мерджан. — Мне некогда. — Конечно, — протянул Сюмбюль. — Сейчас пойду и скажу Ханзаде Султан, что достопочтенному Мерджану Паше некогда. Пусть подождет. Ану, иди! — строго приказал евнух.***
Ханзаде как раз читала письмо, пришедшее от Шехзаде Мехмета, когда в покои пожаловал Сюмбюль и Мерджан, который чувствовал себя словно не в своей тарелке. Остановившись недалеко от двери, Мерджан опустил голову, думая, что понадобилось Ханзаде Султан от него. — Вот, Ханзаде Султан, как просили, — улыбнулся Сюмбюль, указывая на Мерджана. — Благодарю, Сюмбюль, — поблагодарила шатенка, поднимаясь с тахты. — Мерджан. Ага, я слышала, что Шах Султан выгнала тебя. — Я предал свою Госпожу, — с болью произнес евнух. — Тем не менее, я очень тебе благодарна. Ты очень нам помог. Благодаря тебе мы сумели раскрыть тайны Шах Султан, и за это я хочу тебя отблагодарить, — Ханзаде переглянулась с Сюмбюлем, который не понимал, к чему клонит молодая женщина, и продолжила: — Я хочу, чтобы с сегодняшнего дня ты служил мне. — Простите, Госпожа? — переспросил Мерджан, несмело поднимая глаз на султанскую дочь. — Ты верный, Мерджан, а мне нужны такие верные слуги, — заключила Ханзаде и протянула Мерджану мешочек с золотом. — Мне будет за честь служить Вам, Госпожа, — промолвил Мерджан и поцеловал подол платья голубоглазой. — Сюмбюль Ага, с сегодняшнего дня Мерджан Ага мой слуга. Предупреди Афифе хатун, — приказала женщина. — Как прикажете, Госпожа, — Сюмбюль бросил настораживающие взгляд на Мерджана, который вскоре покинул покои. — Ханзаде Султан, это не мое дело, — тактично начал Сюмбюль. — Но разве можно верить Мерджану после того, как он столько лет верой и правдой служил Шах Султан? — Вот именно, Сюмбюль, — подтвердила голубоглазая, вновь взяв в руки письмо брата. — Мерджан Ага много лет служил Шах Султан, и теперь Султанша даже не подозревает, какую ошибку она совершила, лишившись такого слуги, как Мерджан. Увидев, что евнух до сих пор сомневаться, женщина добавила: — Будь уверен, Сюмбюль, я знаю, что делаю. — Вам виднее, — оттклонявшись, Сюмбюль направился к Афифе, чтобы передать поручение Ханзаде. Выйдя в коридор, Сюмбюль испугался, не ожидая увидеть Мерджана. — Ах, Джелляхуд! — зло повторил Ага, приложив ладонь к груди. — Испугал. Что ты здесь делаешь? — Ты же сам мне сказал ждать за дверью, — повёл плечами Мерджан. — Сказал. Вот что, Мерджан Ага, может быть, Ханзаде Султан тебе и верит, но я с тебя глаз не спущу, — клятвенно пообещал Сюмбюль, назидательно подняв палец вверх, изрёк евнух. — Как прикажете, Сюмбюль Паша, — насмешливо протянул Мерджан, следуя за Сюмбюлем. Он четко понимал, что теперь для него начинается новая жизнь, и в ней он постарается избежать прежних ошибок.***
Шах Султан ходила по комнатам дворца, который довольно долгое время стоял пустой. Слуги заносили вещи в покои, а женщина чувствовала себя словно не в своей тарелке. Сняв накидку, брюнетка прошлась по комнате, которая стала для неё словно чужой, хоть она и прожила в этом дворце большую часть своей жизни. В этом дворце она познала горечь и радость. Здесь на свет появилась её дочь. Этот дворец видел первые шаги Эсмахан. Эти стены слышали её первое слово. — С возвращением, Шах Султан! — послышался позади глубокий голос. Обернувшись, женщина увидела полноватую женщину в коричневом платье с чёрной накидкой. Её черные глаза были едва прищуренные, а на щеках были едва заметные ямочки. — Нериман калфа, — улыбнулась Шах, увидев старую калфу, которая верой и правдой служила ей с тех самых пор, как Шах Султан покинула отцовский дом, став женой Лютфи Паши. Эта женщина была рядом с ней в самый трудный период её жизни и в некоторых случаях даже заменила мать, которую тогда ещё молодой девушке так не хватало. — Здравствуй, — Шах с теплотой обняла старую калфу. — Как же я рада тебя вновь увидеть. Столько времени прошло, а ты совсем не изменилась. — Что Вы, Султанша, — отмахнулась Нериман. — Мои кости уже настолько старые, что ночью слышно их скрежет. Шах рассмеялась. Нариман калфа не меняется, несмотря на свой возраст. — Вот, Госпожа, на Вашем лице вновь улыбка. А ведь всего лишь минуту назад Вы были грустная, — обрадовалась калфа. — Кстати, а где этот несносный Мерджан Ага? — глядя на слуг, которые заносили вещи, спросила женщина. — Мерджан остался в главном дворце, Нариман калфа, — рассказала Султанша, присаживаясь на тахту. — Ох, чём же он сумел разгневать Вас? — изумилась женщина. — Он же все время подле Вас. Тенью Вашей был. — Мерджан Ага выбрал другой путь, — задумчиво сказала Шах. — Нариман калфа, я очень устала, — пожаловалась женщина. — Прикажи приготовить хамам и ужин. — Уже обо всем распорядились, Госпожа, — улыбнулась женщина. — Только почему Вы не предупредили, что возвращаетесь? Мы бы сумели лучше подготовиться к Вашему приезду. — Так получилось, Нариман калфа, — Шах поднялась на ноги. — Но теперь я дома, и все будет как прежде. Откланявшись, Нариман ушла, а Шах вышла на балкон, который выходил во внутренний двор, и, облокотившись об перила, стала вспоминать встречу, которая произошла на дороге.***
Михримах Султан ждала Рустема в гостиной, где был уже накрытый стол, который очень удивил Рустема. Обычно последнее время, когда он возвращался домой, то супруга либо спала, либо находилась возле дочери. — Добрый вечер, — с улыбкой поздоровался Луноликая, направляясь навстречу супругу, облаченнвя в новое платье светло бежевого цвета. Кафтан на тон светлее делал образ ещё нежнее, а локоны, которые спадали на лицо, придавали образу романтичности. — Султанша, что-то случилось? — недоумевал Великий Визирь, присаживаясь напротив супруги. — С чего ты взял? — Михримах выгнула брови. — Все хорошо. Ты лучше скажи, как там дела во дворце? — А ты разве туда не ездила? — Рустем взял в руки ложку. — Михримах, неужели ты до сих пор не помирилась с Ханзаде Султан? — Ханзаде и так замечательно проводит время в компании Эсмахан, — с потаенной обидой произнесла молодая женщина. — Как там отец? — Он все ещё опечаленный тем, что узнал, но подготовка к походу отвлекает его от грустных мыслей. — А что произошло? — не поняла Михримах. Рустем отложил ложку, вытер губы салфеткой и, сделав глоток воды, рассказал: — Вчера Ханзаде Султан и Ибрагим рассказали Повелителю об Эмине хатун. Ибрагим Паша с помощью Бали Бея и Мерджана удалось найти убийцу Эмине. Повелитель приказал Шах Султан немедленно покинуть столицу. Она уехала. — Вот как, — цокнула языком Михримах. — Что же, Ибрагима Пашу стоит поздравить. Хоть что-то ему удалось. — Это и плохо, Михримах, — заметил Великий Визирь, положив голову на сложные руки. — Хорошие дела, которые делает Ибрагим Паша, делают его на шаг ближе к Повелителю. Я боюсь представить, что будет, если Ибрагим найдет Хюррем Султан и вернёт его во дворец. — Ты не хочешь, чтобы Валиде вернулась? — с подозрением посмотрела на супруга женщина. — Я боюсь, что Ибрагим Паша обретёт прежнее положение и отношение Повелителя к себе, — объяснил хорват. — Этого никогда не будет, — отрезала Михримах. — Как знать. — Рустем пристально посмотрел на супругу. — Но даже если Ибрагим стремиться сделать все для того, чтобы все было как раньше, то я сделаю все возможное, чтобы этого никогда не случилось. — Что ты задумал, Рустем? — насторожилась Михримах. — Совсем скоро узнаешь, Госпожа, — задумчиво сказал Рустем. — Совсем скоро.***
Эсмахан вяло ковырялась в блюдах, которые приготовил повар, и была без настроения. Девушка не понимала, почему они покинули столицу и теперь вынуждены быть здесь. Нет, молодая девушка была рада вернуться домой, но это был уже не тот дом, который был раньше. Теперь здесь была скука и уныние. Матушка была молчалива, а дворец серый и безрадостный. Эсмахан помнила те вечера, когда она была ещё малышкой. Отец возвращался со службы, она бежала ему навстречу, а он подхватывал её на руки, целовал, говорил, что соскучился. Потом они все вместе ужинали. Лютфи Паша рассказывал о том, как прошел его день. Правда, Шах Султан не очень слушала супруга и очень скоро, сказав, что она устала, уходила к себе. Отец оставался один за столом и сидел мрачный. А чуть позже приходил в покои Эсмахан, которую укладывала служанка, и целовал её. Желал спокойной ночи и говорил, что он очень её любит. Теперь те дни были лишь прекрасным воспоминанием, которое грело её сердце. — Почему мы внезапно вернулись сюда? — нарушила тишину Эсмахан, отрывая глаза от тарелки. — Что случилось, Валиде? — С чего ты взяла? — спросила Шах, пристально глядя на дочь. — В конце концов, это наш дом, и никто не говорил, что мы всегда будем в столице, — Шах поднялась с намерением уйти к себе, как вдруг её окликнула Эсмахан. — Вновь сбежать хотите? Почему Вы так просто уходите от вопроса? Так ведь было всегда, — с горечью произнесла девушка. — Эсмахан, — пролепетала Шах, испугавшись дочери, которая всегда была тихой и кроткой и боялась даже слово лишнее сказать. — Что, Валиде? Разве я не права? — продолжила девушка. — Вы всю жизнь привыкли быть холодной. У Вас всегда были свои тайны, о которых никто не знал. Даже самые близкие люди. Ни я, ни отец. Вы всегда делали только то, что нужно Вам. Не считались с нашим мнением. Из-за Вас отец стал таким! — выкрикнула она, а рука Шах вдруг взлетела в воздух. Эсмахан проследила за этим движением и, посмотрев на руку, медленно перевела взгляд на мать, которая была вне себя от злости. — Ударите меня? Что же, я готова. Только знайте, что я не прощу Вам этого! — Эсмахан долгим взглядом посмотрела на мать, а потом ушла. Нариман Калфа, которая зашла на шум, провела молодую девушку недоуменным взглядом, а потом осторожно спросила. — Султанша, что случилось? Но Шах, ничего не ответив, покинула главную комнату и лишь за закрытыми дверями своей спальни позволила себе заплакать. Слова дочери были как нож в спину. Эсмахан была вторым человеком, от которого она такого не ожидала.***
Несколько дней спустя
Рустем возвращался из хамама, когда увидел Гюльбахар калфу, которая спешила ему навстречу. Увидев великого везира, женщина остановилась и, дождавшись, пока он подойдёт ближе, поклонилась и произнесла:. — Паша Хазретлери! — Гюльбахар калфа, — мужчина измерил рабыню взглядом.— Что случилось против ночи? — Это прислали Вам, — женщина протянула свиток и, откланявшись, исчезла в темноте коридора. Рустем взял свисток и направился в кабинет. Закрыв за собой дверь, мужчина прислонился к ней спиной и, вскрыв письмо, пробежал глазами, а потом, сжав лист рукой, бросил его в огонь, который отображался в его глазах.***
Рустем Паша спрыгнул с коня и оглянулся. Вокруг стояла тишина, лишь валике шумел лес, который манил. Дав знак охране ждать его здесь, мужчина направился к деревянному зданию, которое стояло на опушке. Открыв скрипучую дверь, хорват всмотрелся в темноту, ожидая пока привыкнут глаза. Сделав несколько шагов, Рустем увидел женщину, которая стояла к нему спиной. Луч, который пробился сквозь щель, падал на холодный и грязный пол. По всему было видно, что это место не предназначено для таких особ. — Госпожа, — поклонившись, елейно протянул хорват. — Я рад, что вы приняли моё предложение. — Я согласна помочь тебе избавиться от Ибрагима Паши, — холодным тоном произнесла Шах. — Но у меня тоже есть одно условие, Рустем Паша. Рустем заинтересовано посмотрел на Султанскую сестру. Кажется, он не ошибся в выборе союзника, чтобы избавиться от Ибрагима Паши. Шах Султан своего нигде не упустит.