***
Хюсрев Паша поправил кафтан и обвел печальным взглядом главную комнату своего дворца. Не знал, удастся ли снова сюда вернуться. Да и если честно, то последнее время мужчину посещала мысль, что лучше сгинуть на поле боя, нежели продолжать так жить. Вздохнув, мужчина направился к двери, как вдруг та распахнулась и мужчина увидел супругу, которая смотрела просто на него. Облаченная в темно зелёное платье с темной накидкой, Хатидже переступила порог и едва кивнула, приветствуя супруга, а мужчина же, наоборот, застыл, думая, правда ли это или же сон. С той самой встречи во дворце Шах Султан они больше не виделись. И кто знал, что привело эту женщину сюда сегодня. — Госпожа, — пролепетал мужчина, — Рад Вас видеть. — Здравствуйте, Хюсрев Паша, — поздоровалась Хатидже, проходя вглубь комнаты. — Вот узнала, что скоро Вы отправляетесь в поход, и пришла, чтобы пожелать Вам поскорее вернуться с победой. — Я благодарен Вам, Султанша, — глядя на супругу, ответил мужчина. — Но не нужно. И Вы, и я знаем, что в глубине души Вы желаете мне совсем другого, — мужчина прошел мимо жены. — Хюсрев Паша, — ошарашенно произнесла она, не зная, что сказать. Да, сейчас бы она хотела, чтобы у неё была другая жизнь, но судьбу не изменить. — Не нужно, Хатидже Султан, — попросил Хюсрев. — Сегодня я ухожу, и если Аллах позволит, то не вернусь. А Вы станете свободной женщиной и обретёте счастье с тем, для кого стучит Ваше сердце. Он едва повернул голову, глядя на её гордый профиль, а потом тихо ушел, в надежде, что все, что он сказал, исполниться.***
Малкочоглу навёл порядок на столе и осмотрелся. Все таки дорога выпадала дальняя и трудная. И не известно, какие трудности будут впереди. — Ну, вроде ничего не забыл. Ибрагим Паша, Вы уже собирались? — Хранитель поднял глаза на Ибрагима, который сидел, задумавшись и, кажется, совсем не слышал, что ему сказал Бали Бей.— Ибрагим Паша! — громче позвал Хранитель. Ибрагим мотнул головой, а потом посмотрел на Бали Бея, пытаясь понять, что он ему говорил. — Паша, с Вами все хорошо? — уточнил мужчина, поднимаясь из-за стола. — Бали Бей, ты не считаешь, что мы поступаем неправильно, скрывая от Падишаха правду? — осторожно начал грек. Малкочоглу задумался, вспомнив события, которые произошли несколько дней назад.***
Малкочоглу ещё раз прочёл письмо, которое доставили буквально несколько минут назад, а потом, не поверив написанному, прочёл ещё раз. Именно за этим занятием его и застал Ибрагим, который вернулся в кабинет после разговора с Ханзаде. — Что там читаешь, Малкочоглу? Письмо от возлюбленной? — усмехнулся грек, доставая с полки книгу. — Моим людям удалось напасть на след одного Аги, который был с Хюррем Султан во время её пропажи, — сообщил Бали, протянув Ибрагиму послание. Ибрагим посмотрел на мужчину, а затем выхватил у него из рук лист пергамента и пробежал глазами. — Малкочоглу, ты должен немедленно идти к Повелителю, — дочитав, воскликнул грек.- Ты же понимаешь, что это единственный шанс найти Хюррем Султан и, наконец, закончить весь этот кошмар? — Понимаю, — кивнул Бали бей, — но к Повелителю пойду не я, а Вы. Это Ваш шанс на примирение с ним. — Нет, — сразу же отказался Ибрагим. — Это твоя заслуга. Твои люди искали этого агу. А я не желаю больше лжи. Её и так было слишком много в моей жизни, и она ничего хорошего мне не принесла, — чуть тише добавил он. Бали ничего не ответил, понимая, что Ибрагим сам мимо воли коснулся болезненной для него темы. — Ибрагим Паша, я прекрасно понимаю Вас, но для блага лучше не говорить всей правды. Скажите, что кто-то из Ваших родных заболел и желает срочно Вас видеть. Поймите, что если враги узнают, что нам удалось напасть на след Хюррем Султан, они её не пожалеют. — Но это ведь ты, а не я! — совсем уж по детски произнес мужчина. Малкочоглу засмеялся и, подойдя к Ибрагиму, похлопал по плечу. — На мой век подвигов хватит. Так Вы согласны? В тот же вечер Ибрагим отправился к Падишаху и с печальным лицом сообщил, что ему пришло письмо от брата, который писал, что с отцом плохо, и просил приехать. Сулейману не понравилась эта просьба, ведь в таком случае поиски Хюррем прекратятся. Но с другой стороны, Падишах понимал, что чувствует Ибрагим, и позволил греку отправится на родину.***
— Все будет в порядке, Ибрагим Паша. Главное сейчас, как можно быстрее найти Агу. Пропажа этого человека не так проста. — Бали Бей! — стражник прервал разговор. — Вас немедленно желает видеть Падишах. Проводив друга взглядом, Ибрагим тоже стал собираться. У него было ещё настолько дел перед отправлением в далёкий путь.***
— Мехмет, братик, как же я рада тебя видеть! — воскликнула Ханзаде, увидев брата. — Я тоже очень соскучился, Ханзаде, — ответил Мехмет, а потом указал на молодую девушку, которая до этого скромно стояла в стороне. — Моя любимица Джихан хатун. Джихан поклонилась и приветливо улыбнулась, глядя на голубоглазую. — Султанша, я очень рада с Вами познакомиться. Шехзаде очень много рассказывал о Вас. — Мне тоже очень приятно, — в ответ улыбнулась шатенка. — Мехмет, а что случилось? Почему ты здесь? — А ты разве не знаешь? — удивился молодой человек. — Отец приказал немедленно приехать в столицу. Ханзаде, ты не рада? — увидев, как изменилось лицо сестры, спросил Мехмет. — Султанша, — Сюмбюль нарушил эту идиллию.— Вас ожидает Повелитель. Кивнув, Мехмет отправился в покои отца, оставляя Ханзаде и Джихан один на один.***
Шехзаде Мустафа возвращался с заседания Дивана, когда увидел Ташлыджалы, который ожидал его со свитком в руках. — Ташлыджалы, — окликнул верного слугу Мустафа. — Что то случилось? — Пришло письмо из столицы, — протянув свиток Мустафе, сообщил Яхъя. Взяв послание, Мустафа скрылся в покоях, а за ним последовал Ташлыджалы. Вскрыв письмо, Мустафа подошёл к окну и начал читать. Ташлыджалы, наблюдая за старшим Шехзаде, по выражению лица понимал, что новости, которые пришли, совсем не радостные. — Что случилось, Шехзаде? — осторожно спросил мужчина. — Повелтель отправляется в поход, а вместо себя оставляет Шехзаде Мехмета. — Шехзаде, — Ташлыджалы запнулся, подбирая слова, но Мустафа остановил его. — Неужели ты ещё не понял, что я навсегда изгнан из рая Падишаха. Оставь меня, — приказал Шехзаде.Ташлыджалы, покорившись, покинул покои, но, выйдя в коридор, увидел Фидан калфу. — Что произошло, Яхъя Бей? Плохие новости? Мужчина кивнул. — Пришло послание из столицы. Повелтель принял решение оставить регентом Шехзаде Мехмета. — Махидевран Султан это не понравится, — пробормотала калфа. — Но решение Повелителя не подлежит разговорам, — заметил Яхья. Оказавшись в покоях Махидевран Султан, калфа увидела женщину, которая играла с внучкой. — Что с тобой, Фидан? — спросила Махидевран.- — Султанша, — Фидан собралась с духом. — Прошло послание из столицы. Шехзаде Мехмета назначили регентом до возвращения Повелителя. — Хатун, отведи Наргиз Шах. Поклонившись, Айше забрала дочь и ушла, а Махидевран проводила их взглядом, а потом перевела его на калфу. — Немедленно напиши Ильясу, чтобы был предельно осторожен.Нам было достаточно Эмине хатун. Нельзя, чтобы теперь всё испортилось. Ханзаде Султан не так проста, и её стоит остерегаться, — изрекла Весенняя Роза. — Как прикажете, Султанша, — поклонившись, калфа ушла, оставляя рассерженную от происходящего Махидевран.***
— Ибрагим Паша, какими судьбами? — Матракчи похлопал Ибрагима по плечу и сел напротив. — Давно мы с тобой не виделись. — Давно, — подтвердил грек. — Но сейчас я пришёл попросить тебя о другом. — Что-то случилось? — испугался Насух. — Ибрагим Паша, ты только скажи, я помогу, чём смогу. — У меня заболел отец, — медленно произнес Ибрагим, решив, что правду пока действительно лучше никому не знать. — Я завтра утром отправляюсь в Паргу. Ты не мог бы присмотреть за Эсманур и Назан хатун, пока меня не будет? — Конечно, — не раздумывая, согласился Матракчи. — Мне это только в радость будет, — улыбнулся Насух, а потом помрачнел и добавил: — Может быть, я как — то смогу помочь с отцом? — Не нужно, — отказался Ибрагим. — Благодарю Повелтеля. Он позволил мне поехать на родину. Как только отцу станет лучше, я вернусь. Рассказав все подробно Матракчи о дочери и Назан, грек отправился к самой Назан, чтобы предупредить её и дочь о том, что его некоторое время не будет и чтобы они не волновались. Эсманур, услышав такую новость, тут же извинилась и убежала себе, вызвав недоумение у Ибрагима. Назан лишь тяжело вздохнула и отправилась на кухню собирать ужин. Ибрагим тем временем направился в комнату дочери. Открыв тихо дверь, грек увидел Эсманур, которая сидела на подушке и, склонив голову, рисовала. — Дочка, — Ибрагим присел рядом и коснулся волос, которые были собраны в колосок и заколоты на затылке. Девочка осторожно отодвинулась от отца и, положив лист в альбом, посмотрела на Ибрагима глазами, полными слез. — Что с тобой, дорогая? — испугался мужчина и, обняв дочь, поцеловал в макушку. — Почему ты плачешь? — Вы снова бросаете меня — она шмыгнула носом, а заданный вопрос чуть ли не до смерти испугал Ибрагима. Как он может? Эта девочка, несмотря на свой юный возраст, уже столько всего перенесла, а. а теперь снова думает, что он её бросает. — Эсманур, послушай меня внимательно, дочка. Я тебя больше никогда в жизни не брошу. Слышишь меня? Совсем скоро я вернусь, и мы с тобой поедем в наш новый дом, и мы всегда будем вместе. Ты веришь мне — ещё раз спросил Ибрагим. Эсманур кивнула и обняла отца. А Ибрагим вдруг понял, что нет ничего дороже, чем любовь собственно ребенка.***
В покоях Падишаха этим вечером была поистине радостная атмосфера. За столом, который был уставлен самыми наилучшими блюдами из султанской кухни, собрались самые дорогие Сулейману люди, а именно его дети. Ханзаде в платье алой вишни сидела возле младшего брата и слушала рассказ Мехмета о Манисе. Михримах, в свою очередь, также шутила и смеялась, будто и не держала зла на сестру все это время. Попрощавшись, Ханзаде направилась к себе, но на полпути увидела Ибрагима, чтобы поговорить с Падишахом перед отъездом. — Ибрагим Паша, — улыбнулась Ханзаде. — Я давно Вас не видела. — Вы правы, Госпожа, — подтвердил Ибрагим. — Последнее время подготовления к отъезду не отпускали меня. — К отъезду? — переспросила женщина. — Что-то случилось? Отец Вам приказал возвращаться — медленно спросила она, почему — то боясь услышать ответ. — Нет, — возразил Ибрагим. — Я немедленно отправляюсь в Паргу, Султанша. Пришло известие, что мой отец заболел, и Повелтель позволил мне отправится на родину, — рассказал Ибрагим. — Что же, — Ханзаде отвела взгляд. — Желаю вам доброго пути и чтобы с Вашим отцом все было хорошо. — Ибрагим Паша, Повелитель ждёт Вас, — сообщил стражник. Попрощавшись с Ханзаде, Ибрагим переступил порог главных покоев. Оказавшись в своих покоях, Ханзаде не могла усидеть на месте. После того, что она узнала, ей почему — то стало не по себе. — Что с Вами, Султанша? - спросила Мелис, которая вернулась из хамама. — Вы бледная. — Я только что видела Ибрагима Пашу, — рассказала женщина. — Он мне сказал, что завтра рано утром отправляется в Паргу, а мне почему — то стало тревожно на душе, Мелис, — Султанша, последнее время Вы были очень взволнованны. Вам просто нужно как следует отдохнуть, — посоветовала Мелис. — Нет, Мелис, — не согласилась женщина. — У меня было похожее предчувствие перед тем, как умер Махмуд. Тревожно мне. Усевшись на тахту, Ханзаде опустила голову на руки. Несмотря на слова верной служанки, девушка больше доверяла своей интуиции, которая никогда не подводила.***
Несмотря на поздний час, Ибрагим сидел в кабинете и писал письмо. Перечитав, мужчина запечатал его и отложил в сторону к двои свиткаи. Поднявшись, мужчина подошёл к окну, думая, правильно ли он поступает, но делать шаг назад было поздно. Эти раздумия перебил стук в дверь. Повернувшись, грек увидел Мелис хатун, которая стояла недалеко от двери и смотрела в пол, держа в руках маленькую шкатулку, которая была инкрустированна рубинами. — Мелис хатун — удивился Ибрагим, сделав шаг к служанке. — Что-то случилось? — Ханзаде Султан просила Вам передать, — вручив шкатулку, сказала девушка. Оставшись один, Ибрагим сёл за стол и, открыв шкатулку, увидел амулет и маленькую записку, которая лежала рядом. Отложив амулет в сторону, грек взял послание и прочитал.Желаю Вам доброго пути, и пусть Вас бережет Аллах! Ханзаде.
— Ханзаде Султан, — повторил Ибрагим, глядя на амулет. А на губах мимо воли появилась улыбка, которая уже довольно долгое время не появлялась.***
На следующий день провожать Ибрагима пришел только Малкочоглу. Грек осмотрелся, словно ожидая увидеть в такую рань кого то ещё, а потом протянул Бали бею свиток. — Малкочоглу, у меня к тебе просьба. — Все что угодно, Ибрагим Паша, — ответил Хранитель покоев. — Если со мной что-то случиться, то передай это письмо Повелителю, — попросил Ибрагим — Обещаю, Ибрагим Паша, — сказал мужчина. Ибрагим оседал коня, и вскоре тот исчез с глаз Малкочоглу. Ибрагим держал путь в неизвестность, и единственное, что ему придавило сил, это надежда, что он сумеет найти ответ на самый главный вопрос и амулет Ханзаде, который он хранил возле сердце.***
Ханзаде стояла на террасе своих покоев и, кутаясь в соболиный мех, смотрела на столицу, которая просыпалась после длинной и холодной ночи. Где-то там, на одной из дорог, был человек, из-за которого она потеряла сначала сон, а теперь ещё и покой. — Возвращаетесь, — в неизвестность шепнули губы, а на сердце в тот же миг поселилась тоска и грусть.