***
Махидевран Султан отложила зеркальце и, поправив складки темно — пепельного платья, вышла из комнаты. Служанки, словно тени, поспешили за своей госпожой. Минув главную комнату гарема, женщина направилась к сыну. В последнее время Мустафа очень сильно беспокоил ее, и женщина очень хорошо понимала причину состояния своего сына. Переступив порог комнаты сына Махидевран увидела того сидящими за столом и разбирающим бумаги. Увидев матушку, Мустафа поднялся навстречу, поцеловал той руку, и произнес, глядя в глаза: — Валиде, как Вы поживаете? — Разве может быть со мной все хорошо, когда у тебя на сердце тоска? — произнёсла женщина, вглядываясь в глаза единственного сына. — Сынок, что тебя тревожит уже длительное время? Это из-за Шехзаде Мехмета? Мустафа вздохнул, и, отпустив руку матери, отошёл к окну. — Это здесь ни при чём, матушка. Я получил письмо от Повелителя с приказом приехать в столицу, как только он вернётся из похода. — О, Аллах, — встревоженно прошептала женщина. — Только бы к добру. — К добру или нет, Валиде, но я устал так жить. Такое наказание Повелителя, которое длится уже не один год, ещё хуже, чем смерть. — Мустафа, — испуганно воскликнула Махидевран, услышав такие слова. — Никогда не смей говорить о смерти. Ты мой единственный сын и я сделаю все, но ты никогда не узнаешь, что это такое, когда родной отец убивает свое дитя. Именно ты должен занять трон Османов. — Валиде, — произнес мужчина. — Меня очень сильно пугают Ваши слова. — Мустафа, я мать, а мать для своего ребенка способна на многое. Ты тоже это поймёшь, когда твоему ребёнку начнет угрожать опасность. — Шехзаде, Султанша, — Яхъя поклонился наследнику и его матери. — По вашему приказу во дворец прибыли Альпер Паша и его сын Саваш бей. — Хорошо, — кивнул головой Мустафа. — Проси. Валиде, поговорим позже. — Ты вызвал во дворец Саваш бея? — спросила Махидевран, поднимаясь на ноги. — Да, — кивнул Мустафа. — Несколько месяцев назад Саваш бей вернулся из Бурсы и я подумал привлечь его ко дворцу. Такие люди, как Саваш бей очень нужны во дворце. Он прекрасный художник. — Мустафа, самое главное это верность! — как мантру повторила Махидевран, а в покои пожаловали Альпер Паша и Саваш. Гюльбахар увидела двоих мужчин, одного молодого в синем кафтане и одного постарше в темно коричневом. Те стояли, склонив головы. — Султанша, Шехзаде, рад Вас в видеть, — с почтением произнёс он, а потом указал на молодого человека, который не осмеливался посмотреть на мать Шехзаде Мустафы. —Султанша, Шехзаде, позвольте Вам представить моего сына Саваш Бея. — Альпер Паша, — поздоровалась Махидевран, свысока глядя на мужчин. Дождавшись, пока мать покинет покои, Мустафа ещё раз посмотрел на мужчин, которые стояли перед ним. — Саваш Бей, я полагаю, что Альпер Паша тебе рассказал, почему я пожелал тебя видеть? — спросил Мустафа. — Рассказал, Шехзаде, — не поднимая головы, ответил Саваш. — Мне будет честь служить Вам. — Ты знаешь, что недавно открылось медресе для сирот, построенное по воле Махидевран Султан. Я хочу, чтобы ты научил этих детей рисованию. — Шехзаде, — Саваш бросил взгляд на отца, но тот поспешил ответить вместо сына. — Шехзаде, для нас это большая честь. Мустафа качнул головой. — Что же. Тогда завтра утром мы отправимся в медресе, и ты можешь приступать.***
Выйдя из комнаты, Саваш и Альпер направились по коридору. Младший из мужчин прибывал в своих мыслях, которые прервал Альпер. — Тебе очень сильно повезло, сынок. Служба при дворце очень много значит. Значит, что ты не зря столько лет учился в Бурсе. Дай ещё Аллах нам с матерью твоих внуков понянчить. Саваш ничего не ответил, внезапно вспомнив голубоглазую фею, которую он однажды встретил в лесной чаще. — О чём ты задумался, сынок?. — засмеялся Альпер Паша. — Вспомнил, как мы встретились с Шехзаде и его сестрой несколько месяцев назад. — Сестрой? — переспросил Альпер, остановившись. — Да, — кивнул Саваш. — Ханзаде Султан, — протянул он мечтательно, но, заметив заинтересованный взгляд отца, тряхнул головой и произнес: — Пойдёте, Валиде будет волноваться, — он ушел вперёд, не заметив заинтересованного взгляда отца.***
Нехотя утром, поднявшись с постели и приведя себя в порядок, Ханзаде решила нанести визит Джихан хатун, которую не видела несколько дней. Войдя в комнату наложницы старшего брата, женщина увидела, что та вышивает. Увидев шатенку, Джихан подскочила на ноги и, поклонившись, произнесла; — Ханзаде Султан, я очень рада Вас видеть. — С тобой все хорошо? — обеспокоенно произнесла шатенка, рассматривая хатун. — Ты какая то бледная сегодня. Джихан неопределенно повела плечами. — Сегодня почему то плохо, — не стала врать наложница. — Голова кружиться и тошнит. Может быть, из-за погоды — предположила Джихан. Ханзаде согласно кивнула. С самого утра на дворе лил дождь и был сильный ветер. — Да, погода действительно плохая. Она перевела взгляд на Джихан и тут же подскочила и ней, потому что девушка вдруг закрыла глаза и начала медленно оседать на пол. — Джихан хатун, — крикнула Ханзаде. — Джихан, что с тобой? Мелис, — крикнула голубоглазая в сторону двери и спустя несколько секунд увидела собственную служанку. — Немедленно позови лекаря! — приказала Ханзаде. Кивнув, Мелис побежала, едва ли не сбив с ног Сюмбюля, который шел ей навстречу. — О, побереги Аллах, — воскликнул евнух, испугавшись. — Куда ты так спешишь, Мелис хатун? — Джихан хатун плохо, — объяснила девушка. — Она потеряла сознание. Нужно лекаря кликнуть, — объяснила служанка — О, Аллах, только этого нам не хватает, — протянул Сюмбюль. — Ну, иди, чего застыла? Мелис поклонилась и поспешила за лекаршей.***
Мехмет и Ильяс сидели в покоях и обсуждали поход, но в тоже время каждый из мужчин думал о своем. Мехмет об испорченных отношениях с сестрой, а Ильяс об приказе Махидевран Султан, который никак не удавалось выполнить. Покушаться на жизнь главного наследника в главном дворце было сродни самоубийству. Поэтому сокольничий решил исполнить указания Весенней Розы, когда они вернуться в Манису. Там у него будет больше возможностей и меньше чужих глаз, которых здесь было больше чём достаточно. Одна только Фахрие калфа чего стоит. Как только Ильяс её видел, ему становилось плохо. — О чем Вы думаете, Шехзаде? — нарушил тишину Ильяс. — Об Ханзаде Султан, — не стал врать Ильясу Мехмет. — Я ее обидел нечаянно. Теперь не знаю, как искупить свою вину. — Шехзаде, женщины такие странные существа, что они очень скоро забывают все обиды, — изрёк сокольничий, но Мехмет отрицательно покачал головой. — Нет, Ильяс, Ханзаде Султан совсем не такая Султанша. Да, она кроткая, покорная, она словно нежный цветок в саду, но если ей нанесли обиду, то заслужить прощения очень сложно. Это я понял ещё с детства. — Шехзаде, — в покои после стука пожаловал Сюмбюль. — Шехзаде, — поклонившись, евнух перевел дух. — Что случилось, Сюмбюль? — пристально глядя на евнуха, спросил Мехмет. — Шехзаде, Вашей наложнице Джихан хатун стало плохо, — рассказал Сюмбюль. — Что? — испугался Мехмет. — Что с ней? — Я не знаю, Шехзаде, — честно ответила слуга.- К ней было приказано позвать лекаршу, а мне Ханзаде Султан приказала Вас оповестить, — рассказал тот, спеша за наследником.***
Переступив порог комнаты, Джихан, Мехмет увидел сестру, которая следила за каждым действием лекарши, а также Фахрие и Афифе хатун. — Что с ней? — грозно спросил Мехмет, привлекая к себе внимание. Джихан лежала на кровати, и на её щеках выступил едва заметный румянец. — Шехзаде, — поклонившись, произнесли в один голос слуги, а лекарша, собрав свой саквояж, подошла к наследнику, но голову поднимать не спешила. — Что с хатун? — строго спросил мужчина. — С ней все в порядке, Шехзаде. В её состоянии такое бывает, — загадочно улыбаясь, объяснила лекарша. — В каком состоянии? — не понял Мехмет, бросая взгляд на Джихан, возле которой сидела Ханзаде. Лекарша посмотрела на молодую девушку, а затем радостно сообщила; — Шехзаде, хатун ждёт ребенка. Ханзаде радостно улыбнулась, глядя на брата и наложницу, которые, кажется, не осмыслили смысл услышанных слов, а потом обняла Джихан и, поднявшись, подошла к Сюмбюлю и Афифе. — Сюмбюль Ага, Афифе хатун, пусть в гареме раздадут золото и лукум. Чтобы наш будущий Шехзаде вырос здоровым. — Как прикажете, Ханзаде Султан, — сиял Сюмбюль. — Ах, наконец то Аллах послал нам просто чудесную новость. Хвала Аллаху. Шехзаде, Султанша, с Вашего разрешения. — откланявшись, слуги ушли, а Мехмет тем временем присел на край кровати и взял Джихан за руку. — Поздравляю, Мехмет! Дай Аллах вашему ребенку сил и здоровья! — от чистого сердца произнесла голубоглазая. — Благодарю, Ханзаде, — поблагодарил мужчина и хотел ещё что-то сказать, но Ханзаде уже ушла.***
Закончив заседание с Беями и Пашами, Сулейман решил подышать свежим воздухом и осмыслить все, что произошло за последние месяцы. Выйдя из шатра, Падишах сделал несколько шагов и остановился, глядя на крепость Эстергом, которая стояла вся в дыму. Отдаленно слышались звуки битвы. — Повелитель, — нарушил тишину Хюсрев Паша. — Что случилось, Хюсрев Паша? — не глядя на зятя, спросил Сулейман. — Я хотел с Вами поговорить. Это очень важно. — Важно? — усмехнулся Падишах. — Знаешь, Хюсрев Паша, с недавних пор, я понял одну вещь. В этом мире нет ничего неважного. У каждого из нас есть свои тайны, боль, . Что случилось? Хюсрев собирался с духом и выпалил; — Повелитель, с Вашего разрешения я хотел бы развестись с Хатидже Султан, — выпалил мужчина.***
Ханзаде стояла на балконе и с улыбкой на губах смотрела на рабынь, которые, смеясь, собирали золото, которое бросали Фахрие Калфа и Мелис. Несмотря на свою обиду на брата, молодая женщина от всего сердца радовалась тому, что совсем скоро тот станет отцом. — Ханзаде! — позвал Мехмет, остановившись у сестры за спиной. Голубоглазая обернулась и искренне улыбнулась. Мехмет подошёл и, остановившись рядом, положил руки на перила балкона. — Знаешь, это первая радостная новость с тех пор, как я сюда приехала, — призналась Ханзаде, продолжая наблюдать за наложницами, которым теперь раздавали пахлаву и шербет. — Я очень рада за тебя. Я верю, что ты будешь замечательным отцом. Мехмет ничего не ответил. Отцом. Спустя несколько месяцев он сможет взять на руки свое собственное дитя. До сих пор все это казалось каким — то чудом. — Спасибо, сестра. Эта новость подарила мне надежду на то, что все обязательно будет хорошо, — воодушевленно ответил молодой человек, а потом неловко добавил. — Ханзаде, прости меня. Я не хотел тебя обидеть. И ты права. Мы с Михримах не имели права обсуждать что-то за твоей спиной. Ханзаде сузила глаза, внимательно слушая брата. — Мехмет, я приняла одно решение. Мехмет удивлённо вскинул брови, но появление Сюмбюля не позволило Ханзаде продолжить. Поклонившись, евнух бросил взгляд на старшего сына Хюррем Султан и, сжимая руки, произнёс: — Ханзаде Султан, я привёл к Вам новую служанку, как Вы и просили. Ханзаде удивлённо вскинула брови, пытаясь понять, когда это она просила Сюмбюля привезти ей новую служанку, но, увидев, как Сюмбюль осторожно кивает головой, решила подыграть. — Ах, Мехмет. Я совсем забыла. Я просила Сюмбюля подобрать мне несколько новых рабынь в услужение. Пойду, посмотрю. Мехмет согласно кивнул, провожая сестру и евнуха удивлённым взглядом. Оказавшись в своих покоях, Ханзаде прикрыла дверь и, поставив руки на пояс, непонимающе посмотрела на евнуха. — Сюмбюль, о чём ты говоришь? Какие рабыни? — Простите меня, Ханзаде Султан, — покаянно произнес Сюмбюль, — Просто я подумал, что Вы бы хотели узнать эту новость первой, — запинаясь, произнес тот. — Да какую новость? — не поняла Ханзаде. — Что случилось? — Ибрагим Паша — ответил Сюмбюль, а потом выпалил на одном дыхании: — Ибрагим Паша вернулся, Госпожа. Я видел его несколько минут назад.