***
Рустем Паша уже собирался отправится в главный дворец и вышел на улицу, как вдруг увидел супругу, которая шла ему навстречу в сопровождении служанок. Остановившись, мужчина подождал супругу и как только она подошла, произнес: — Госпожа, доброе утро, — он едва склонил голову и увидел, как женщина едва улыбнулась ему в ответ, а в её глазах зажёгся огонь. — Доброе, Рустем. Ты уже уезжаешь? — Да, государственные дела не ждут, — протянул мужчина, а потом с нетерпением спросил: — Госпожа, ты говорила с Повелителем? Михримах коварно улыбнулась и сделала шаг к мужчине. — Не волнуйся, Паша Хазретлери, все в порядке. Рустем победоносно улыбнувшись и, обменявшись лишь им с Михримах понятными взглядами, направился к лошади. А женщина, в свою очередь, поспешила во дворец. Хотелось принять хамам, переодеть свежее платье и ещё раз обдумать ситуацию, которая была им только на руку.***
Отказавшись от завтрака, Хюсрев Паша попросил служанку доложить Хатидже Султан, что он ждёт её в саду, и отправился туда. Подойдя к беседке, мужчина вошёл внутрь и хотел опуститься на скамейку, но, увидев супругу, передумал и, спрятав руки за спину, стал её ожидать, понимая, что от её решения, которое изменит раз и навсегда их жизни, его отделяет несколько шагов. Хатидже на секунду остановилась, глядя на супруга, который в свою очередь смотрел на нее. Перевела дыхание и сделала последний шаг. Проведя ночь без сна, взвешивая все «за» и «против», женщина приняла решение, которое, как она надеялась, принесет ей счастье. — Доброе утро, — поздоровалась Госпожа, переступив порог беседки. Мужчина подняв глаза, глядя на неё. В утренних лучах, облаченная в чёрное платье, которое на груди и рукавах было украшено вышивкой, она казалась ему похожей на богиню любви, которой он не смог заслужить. Хюсрев лишь кивнул, потому что слова застряли где — то в горле. — Хюсрев Паша, я хотела бы Вам сказать, что я благодарна Вам за все, что Вы для меня сделали, — начала Хатидже, тщательно подбирая слова. — Хатидже Султан, — Хюсрев вскинул руку. — Прошу Вас.К чему сейчас слова? Они лишь отсрочат только то, что и так неизбежно. Мы прекрасно это знаем. Вы приняли решение, Госпожа. И единственное, что я хочу, чтобы Вы не пожалели о своем решении, которое приняли не разумом, а сердцем. Ведь сердце иногда бывает плохим советчиком. Хатидже ничего не ответила, лишь пристально глядя на Пашу, который однажды, вопреки её воле, стал её супругом.***
Михримах Султан, приняв хамам, сидела перед зеркалом и ожидала, когда рабыня закончит расчесывать ей волосы. Вчерашняя поездка в главный дворец и разговор с отцом прошел именно так, как она ожидала. И это самое главное.***
— Дочка, что случилось? — заботливо начал Сулейман, глядя на Михримах, которая сидела рядом и покусывала губы, думая, с чего именно начать. — Повелитель, меня в последнее время очень сильно беспокоит Ханзаде. Она в последнее время стала совсем не такой, какой она была раньше. Знаете, она все это время, что Вас не было, приезжала ко мне. Мы говорили о прошлом, и она сказала мне, что сожалеет, что её счастье так рано закончилось. — Так повелел Аллах, — изрёк Сулейман, почесав подбородок. — Ты же знаешь, что Махмуд Паша умер, не успели они и года в браке прожить. — Да, — согласилась женщина. — Она слишком рано стала вдовой. Но, Повелитель, с тех пор прошло уже довольно много времени, а Ханзаде ещё молодая и красивая. Стоит ли, чтобы её красота увядала в темном дворце в Карамане? Сулейман молчал, но по глазам отца Михримах видела, что сумела задеть нужную струну в его душе. — Михримах, я понимаю, что ты желаешь для своей сестры только лучшее. Я сделаю все, чтобы наша Ханзаде больше никогда не чувствовала себя одинокой и несчастной. Михримах кивнула и опустила глаза. А потом с разрешения отца отправилась в покои, которые уже приготовили для неё. Утром, проснувшись довольно рано и быстро собравшись, велела приготовить карету. Несмотря на то, что вчера, когда они завершили разговор с отцом далеко за полночь, и отец попросил её остаться, она, несомненно, осталась, но сегодня хотела как можно быстрее уехать в свой дворец, чтобы не видеться с сестрой. Уже когда карета отъезжала от главного дворца, Михримах с грустью подумала, что все, что не делается — всё к лучшему. И, возможно, вчерашний её поступок не был исключением.***
Бали Бей и Насух говорили в коридоре возле залы заседаний. Малкочоглу рассказывал об успехах в походе, а Матракчи, в свою очередь, о том, что происходило в столице за время отсутствия Хранителя Покоев. — А где Ибрагим Паша? — Насух оглянулся, словно надеясь увидеть грека. — Я его не видел с тех пор, как вернулся во дворец, — поделился Малкочоглу. — Ибрагим Паша в последнее время любит таинственно исчезать, — хмыкнул Матракчи. — А мы потом его ищем. — Вы? — не поняв, переспросил Малкочоглу. — Я и Ханзаде Султан, — понизив голос, ответил учёный. — Интересно, куда он уехал в этот раз? — Не знаю, — повёл плечами Малкочоглу и добавил: — Но надеюсь, что предыдущая поездка Паши принесла хоть какой то результат. — Малкочоглу, а ты можешь мне объяснить, что происходит? — попросил Насух. — В последнее время вокруг происходит что-то странное. — Не сейчас, Насух Эфенди, — бросил Бали бей, увидев Рустема, который вальяжной походной приблизился к ним. — Насух Эфенди, Малкочоглу Бали бей, — кивком головы поприветствовал Великий Визирь мужчин. — А где же Ибрагим Паша? Или до сих пор не вернулся? — Вернулся, Рустем Паша, — язвительно ответил Насух. — И совсем скоро Вы сможете его увидеть и лично спросить у него то, что Вас интересует. — Внимание! Султан Сулейман Хан Хазретлери, — прокричал ага и все склонили головы в ожидании Падишаха.***
Саваш посмотрел, как ученики выполняют свои задания, а потом вернулся к своему мольберту и тяжело вздохнул. С листа на него смотрела лесная нимфа, которую он никак не мог выбросить из головы и которая очень прочно засела в его сердце, особенно после того разговора с отцом, который произошёл в тот день, когда Саваш получил такое долгожданное послание.***
— Отец, — Саваш поклонился отцу, который сидел за обеденным столом. — Вы желали меня видеть? Мужчина кивнул и бросил взгляд на супругу, которая поставила на стол кефте. — Я хотел поговорить с тобой, сынок. Шехзаде Мустафа очень доволен твоей службой. Я сегодня был во дворце и говорил с ним, — с гордостью рассказал Альпер Паша. — Но сейчас я хотел бы поговорить о другом. Пришло время подумать о твоей женитьбе. — Женитьбе? — ошарашенно переспросил молодой человек. — Конечно, сынок, — подтвердила вернувшаеся жена Альпера, с любовью глядя на единственного сына. — Ты образован и красив. Любая девушка готова составить тебе партию. Вот дочь купца Неджнета — Нехир. Чем не партия? Саваш закатил глаза. Нехир была дочерью соседа Неджнета Эфенди, который держал свою лавку с тканями. Девушку с двенадцати лет воспитывал отец, ведь мать сбежала с заезжим янычаром от старика мужа. И единственное, что осталось Неджнет Бею — это крошка девочка, которая с возрастом стала копией своей матери. Те же черные глаза, черные волосы. — Нехир? — переспросил Саваш. — А чем плохо? Или ты Султаншу себе в жены желаешь? — пошутил Альпер, — Да и к тому же Нехир девушка неплохая. — Отец. — начал Саваш, но, увидев красноречивый взгляд матери, произнес совсем другое: — Как пожелаете! С тех пор жизнь Саваша пошла совсем в другом направлении, и порой ему казалось, что это происходит не с ним. Альпер Паша поговорил с отцом Нехир, и мать сообщила ему, что тот не против. Но спустя несколько дней произошло то, что изменило все. Ранним утром, перед отправлением на базар, Неджнет зашёл в комнату дочери и обнаружил, что та сбежала, оставив короткую записку с объяснением, что любит другого. Неджнет Бей, оказавшись опозоренным поступком дочери, не выходил из дома и забросил дела лавки. — Саваш Бей, — вынырнув из своих мыслей, Саваш поднял глаза и увидел Мустафу, который стоял в дверях в сопровождении охраны. — Шехзаде, — Саваш прикрыл лист с рисунком и, поднявшись, поклонился. — Рад Вас видеть. — Завтра утром я отправляюсь в Стамбул по приказу Повелителя, — поведал Шехзаде. — Вот, перед отъездом решил посмотреть, как идут твои дела. — Все в порядке, Шехзаде, — не поднимая головы, ответил мужчина. — Учитель, можно вас? — обратился к Савашу вошедший в класс мужчина, и тот, откланявшись, подошёл к нему. Мустафа тем временем решил посмотреть рисунки Саваша, которые лежали на столе. Взяв в руки верхний лист, Мустафа увидел второй лист, который начинался со слов: «Ханзаде Султан. С тех пор, как я получил Ваше письмо, моё сердце не знает покоя.» Мустафа посмотрел на написанное письмо, а затем на Саваша, который говорил с эфенди.***
Сулейман спустился с лошади и с любовью посмотрел на дочь, которая подошла к краю обрыва и с лёгким испугом посмотрела вниз. Обернувшись, голубоглазая посмотрела на отца, который стоял около поваленного дерева и смотрел вдаль, словно ожидая ещё кого — то. — Что это за место, Повелитель? — направляясь к отцу, спросила девушка. — Это место, где в последний раз видели Хюррем, — поведал Падишах, вертя в руках изумрудное кольцо. Ханзаде ещё раз обвела взглядом поляну и только закусила губы. — С тех пор, как пропала Хюррем, я очень часто сюда приезжаю и надеюсь, что смогу найти что-то. То, что поможет мне её вернуть. — Повелитель, — Ханзаде подошла к отцу и положила голову ему на плечо. — Здесь живёт моя надежда, дочка. Моя последняя надежда. Ханзаде взяла из рук отца материнское кольцо и сжала его в руке. — Дочка, я хотел с тобой очень серьезно поговорить. — Я слушаю, Повелитель, — Ханзаде поправила платок и посмотрела на отца. — О чем? — О твоей жизни, дочка, — продолжил Сулейман, не заметив, как изменилось лицо дочери. — Пришло время изменить её. Забыть ту боль, которая живёт в твоём сердце из-за внезапной смерти Махмуда Паши.