***
— Ты как будто не здесь, — обратился Мустафа к Ханзаде. Было солнечное утро. Шехзаде Мустафа и Ханзаде сидели в шатре в саду и говорили. Хотя больше говорил мужчина. Голубоглазая молчала, думая о своем будущем, которое ей казалось не слишком радостным. Заметив, что сестра его не слушает, Мустафа замолчал, с беспокойством всмотрелся в бледное лицо голубоглазой, которая и мыслями и сердцем была точно не в дворцовом саду. — Все — таки тишина — это лучший лекарь, — улыбнулся Мустафа, оглядываясь вокруг. — Прости меня, Шехзаде, я задумалась, — извинилась голубоглазая, поправляя непослушные пряди, которые с утра Мелис хатун пыталась уложить в прическу. — Но иногда даже тишина не может помочь принять решение, которое может раз и навсегда изменить жизнь, — возразила Ханзаде. — У тебя что-то случилось? — догадался Мустафа. — Я ещё вечером заметил. Что произошло, Ханзаде? Может быть, я смогу помочь? — предложил мужчина. — Ничего такого, Шехзаде. Повелитель решил выдать меня замуж. Точнее, сообщил мне о таком намерении, — рассказала голубоглазая. — А ты не хочешь замуж? — догадался Мустафа. — Шехзаде, ты же знаешь, что все мы подвластны воле Падишаха, — произнесла шатенка, но потом поспешно исправилась. — Если я любила в своей жизни, то только раз, и то Аллах не позволил мне вдоволь насладиться этим сладким нектаром любви. — Дорогая моя, Ханзаде, — улыбнулся Мустафа, с грустью глядя в голубые глаза сестры. — Я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь, ведь тоже терял любовь. Но мы должны находить силы жить дальше. Хотя бы в память о тех, кого мы любили раньше. — Я думала, что после возвращения отца из похода вернусь в Караман, но теперь я даже не знаю, что будет дальше. И это страшно, — призналась Ханзаде. — Ханзаде, я не знаю, что нас всех ждёт впереди, но я от всей души хочу, чтобы ты была счастлива. Ханзаде улыбнулась. — Внимание! Хатидже Султан Хазретлери! — прокричал стражник, и брат с сестрой, повернув головы, увидели Хатидже Султан, которая, увидев племянников, направились к ним. — Ханзаде, Шехзаде! — Хатидже посмотрела на каждого и улыбнулась. — Доброе утро, Хатидже Султан, — вежливо поздоровалась Ханзаде, наблюдая, как Хатидже присаживается на подушку рядом с Мустафой и берет фрукты с тарелки. — Шехзаде, почему ты здесь? Я только сейчас узнала. Мне Гюльфем хатун сказала, — рассказала Хатидже, с беспокойством глядя на любимого племянника. — Тетушка, — Мустафа бросил взгляд на сестру, которая смотрела вдаль, а потом взял холодные руки Хатидже в свои и слегка сжал. — Все в порядке. Поводов для волнения нет, — успокоил он женщину — Шехзаде, я ничего не понимаю, — нахмурилась Хатидже, все ещё чувствуя неладное. — Тетушка, — улыбнулся Мустафа. — Я говорю Вам чистую правду. Ничего серьезного нет. Теперь нет. А Вы почему здесь? — Я вернулась во дворец, Мустафа, — произнесла женщина, вызвав непонимание у Ханзаде и Мустафы — Что это значит, тетушка? — не понял Мустафа, переглянувшись с сестрой. — Я развелась с Хюсревом Пашей, — объяснила Хатидже и поспешно добавила: — Шехзаде, прошу, не спрашивай меня больше не о чем. Знай только одно. Я больше никому не позволю распоряжаться собственной жизнью, — отрезала женщина. — Лучше расскажи, как там Махидевран? Мустафа стал рассказывать о матери, и они не заметили боли, которая мелькнула в глазах у Ханзаде. Разговор тётки и племянника прервало появление Малкочоглу, который, низко поклонившись, сообщил, что Хатидже Султан немедленно желает видеть Повелитель. Отложив грону винограда, Хатидже поднялась на ноги и направилась в покои брата, понимая, что ничего хорошего ее там не ждёт. Мустафа посмотрел вслед женщине и обратился к Ханзаде, в ушах которой звучали слова Хатидже о том, что она больше никому не позволит распоряжаться своей жизнью. — Неужели это правда? И Повелитель одобрил этот поступок? — недоумевал мужчина. — Как бы там ни было, — повела плечами Ханзаде, — Но развод состоялся, и Хатидже Султан поступила так, как считала нужным. Дай Аллах, это принесет ей счастье, — задумчиво сказала голубоглазая, думая о своем.***
Утро для Рустема Паши началось с неожиданностей, а именно с Шехзаде Мустафы, который пришел на заседание Совета Дивана вместе с Падишахом. Для Рустема это же было полной неожиданностью. Но ни один из доверенных Рустему людей не мог дать ответ на вопрос, почему Шехзаде Мустафа так внезапно прибыл во дворец. Великий Визирь не стал таить, что был бы рад, если бы причиной приезда Мустафы стала какая-то его оплошность, о которой стало бы известно Сулейману. Но, к большому сожалению Рустема, Мустафа не совершал никаких ошибок, которые могли бы разгневать Сулеймана. Поэтому сейчас, сидя в своём кабинете, Паша Хазретлери расспрашивал евнуха, пытаясь узнать хоть что-то. Но то, что рассказал евнух, не удовлетворило требований супруга Михримах. — Значит, тебе, как и всем, ничего не известно? — подвёл итог Рустем Паша, потирая переносицу. — Ничего, Паша Хазретлери, — протянул Сюмбюль. — Он приехал так же внезапно, как и Хатидже Султан — Хатидже Султан? — заинтересовался Рустем, присаживаясь за стол. — Хатидже Султан с детьми теперь живёт во дворце. Причину её переезда я также не знаю, Паша Хазретлери, — поспешно добавил Ага. — Хорошо, иди, — разрешил Рустем, понимая, что то, что он узнал ему нужно обдумать и понять, что делать дальше.***
Ханзаде Султан сидела у себя в покоях и, держа на коленях шкатулку с драгоценностями, рассматривала серьги, которые были подарены Ибрагимом. — Госпожа, тоска снова взяла в плен Ваше сердце, — произнесла молчавшая до этого Мелис хатун. Ханзаде покачала головой и, отставив шкатулку в сторону, сложив руки на коленях, сказала: — Сегодня утром я в саду видела Хатидже Султан. Она развелась с Хюсревом Пашей, — огорошила служанку голубоглазая. — Госпожа, неужели… — начала Мелис, но Ханзаде продолжила. — Сколько я знаю тётушку, она никогда не шла наперекор слову Падишаха, как и все мы. И если это случилось, то сделать она могла только по одной причине, — Госпожа. — пролепетала служанка. — Ради любви, Мелис, женщина способна на многие поступки. Порой даже на безумные, — подвела итог Ханзаде, пряча серьги в самый дальний край шкатулки, жалея, что вот так же она не может спрятать свои чувства к Ибрагиму в своем сердце.***
Несколько шагов казались слишком долгими, а тишина, которая воцарилась после того, как она оказалась в покоях брата, слишком зловещей. Хатидже не сводила взгляд со спины Сулеймана, но тот не спешил поворачиваться к ней лицом, ещё раз все взвешивая и обдумывая. Наконец мужчина обернулся, и Хатидже ощутила на себе его тяжёлый взгляд. — Повелитель, Вы желали меня видеть, — спокойно произнесла женщина. — Желал, — подтвердил Сулейман, не двигаясь с места. — Я подумал над тем, что ты мне сказала. Хатидже подняла голову, и Сулейман увидел, как её лицо озарила надежда. — Повелитель, я буду Вас безмерно благодарна! — радостно произнесла Хатидже и уже хотела подойти и поцеловать руку брата, но тот жестом остановил её и произнес ровным и спокойным голосом: — Ты имеешь право принимать решение. Однажды ты приняла решение развестись с Ибрагимом. Я это решение принял и поддержал. Я очень хорошо понимал твои чувства, — Сулейман замолчал. — Я сделала это сгоряча, Повелитель, — признала свою ошибку Хатидже. — Теперь ты приняла решение развестись с Хюсревом, хотя ни одной причины для этого у тебя нет, — продолжил Сулейман. — Хатидже, ты, одним словом, убила любовь, которую так и не смогла рассмотреть. — Любовь? — переспросила Хатидже. — Повелитель, Хюсрев Паша. — Хюсрев Паша любил тебя, Хатидже, а ты не смогла или не захотела этого увидеть. Ты своими руками разрушила счастье, к которому нужно было всего лишь протянуть руку. Но теперь поздно. Поэтому я принял решение. — Какое решение, Повелитель? — затаив дыхание, спросила Хатидже. — Уже завтра утром ты вместе с детьми отправляешься в Эдирне. — Что?! — воскликнула Хатидже. Казалось, что ей послышалось. — Повелитель, Вы не можете меня выслать. — Хатидже! — Сулейман подошёл к сестре и, наклонившись, прошептал: — Ты сама сделала свой выбор. Поздно. — Он отошёл и произнес громче: — Завтра утром ты уедешь, Хатидже. Вернувшись за стол, мужчина взялся за документы. Хатидже, замерев, злыми глазами смотрела на брата: — Я люблю Ибрагима Пашу, — отрезала она. — Люблю так, что жить без него не могу. Если ты думаешь, что выслав меня, ты сможешь убить во мне эту любовь, то ты ошибаешься, брат. Развернувшись, Хатидже ушла, а вслед ей донесся тяжёлый вздох Сулеймана.***
После обеда Шехзаде Мустафа вместе с отцом говорили в саду, обсуждая скорое возвращение Шехзаде в Амасью. — Шехзаде, я думаю, что уже завтра или послезавтра ты должен отправиться обратно в Амасью. Санджак нельзя оставлять так надолго, — произнес Сулейман, глядя на сына Мустафа согласно кивнул. — Повелитель, я сегодня в саду разговаривал с Хатидже Султан, — начал Мустафа, а Сулейман нахмурился. Говорить о сестре, которая ослушалась и поступила по своему, не хотелось. — Хатидже Султан развелась с Хюсревом Пашей, — рассказал Сулейман. — Если тебе это интересно, Шехзаде, то я скажу. Хатидже пренебрегла моим приказом. Она перестала считаться со мной. С Падишахом. И если она думает, что ей это так просто сойдёт с рук, то она ошиблась, — отрезал Сулейман. — Уже завтра утром она вместе с детьми отправиться в Эдирне, — сказал Сулейман, а Мустафа промолчал. Он понимал, что тетка очень сильно разгневала отца, а также очень хорошо знал, что отец в гневе страшен. — Повелитель, ещё Ханзаде Султан мне сказала, что Вы хотите выдать её замуж, — перевёл тему в более безопасное русло младший из мужчин. — Это правда, — подтвердил Властелин. — Ханзаде ещё очень молода, и в её сердце должна быть любовь, а не только тоска и страдание. — Я тоже хочу счастья для Ханзаде, — заверил Мустафа. — Хорошо было бы найти для неё мужчину, который будет беречь и любить ее. Она ведь наше сокровище. Сулейман с улыбкой согласился. — А ты знаешь такого мужчину? — спросил Падишах. Мустафа посмотрел на отца, думая, как ему поступить.***
Вечер опустился на столицу холодным дождем. Ханзаде Султан сидела в покоях отца, куда на семейный ужин по приказу Сулеймана были приглашены все дети, и больше молчала, прислушиваясь к разговорам отца и старшего брата, стараясь не замечать взглядов, которые на нее бросала сидящая напротив Михримах. После того последнего разговора отношения сестёр оставались натянутыми, и они за весь вечер не промолвили друг другу и слова. Дождавшись, когда все уйдут, Ханзаде, собравшись с духом, сделала шаг и обратилась к Сулейману: — Повелитель, я хочу Вам кое — что сказать.