Несколько дней спустя Маниса
Хюррем Султан ещё раз крепко обняла сына, а потом взяла его лицо в свои ладони и пристально всмотрелась в глаза Мехмета. Несмотря на то, что её маленький лев стал настоящим львом, занимал главный санджаках, был гордостью и опорой Сулеймана Он до сих пор оставался наивным и таким доверчивым, а на слова матери, что нельзя доверять всем подряд, потому что неизвестно, кто есть кто на самом деле, лишь уходил от разговора. Прямо как и его младшая сестра. В тот вечер, когда Хюррем и Сулейман получили письмо из Манисы от Лалы Мехмета с известием о том, что с Мехметом произошла беда, они в тот же миг начали собираться в дорогу. Хасеки Султан все это время была на грани и клялась обрушить небо на землю, если с её дорогим сыном что-то случится. Дорога в Манису для Хюррем, Сулеймана и Ханзаде, которая, узнав о случившемся, сразу же начала проситься у матери взять её с собой. Но Хюррем все также игнорировала младшую дочь, и та пошла к отцу и чуть ли не со слезами в глазах умоляла взять её с тобой, показалась очень долгой. Лишь когда карета остановилась на подъездной аллее, а Хюррем первой поспешила выйти на улицу, страх перед будущим стал ещё больше. Особенно, когда они не увидели самого юношу, а лишь его Лалу и Мерджана Агу, появление которого вызывало у Хюррем волну гнева и негодования. — Лала Паша, что с моим сыном? Что с Шехзаде? — спешившись с лошади, грозно спросил Сулейман, с силой сжав плечо раба. Ханзаде же испуганно смотрела на Мерджана, пытаясь по его взгляду что-то понять. Но тот лишь бросал взгляды на Хюррем, а потом опускал глаза долу. — Лала Паша, ты язык проглотил? — вскипела Хюррем. — Что с Шехзаде Мехметом? Где мой сын? — С Шехзаде все в порядке, Госпожа, — ответил наставник не поднимая головы. — Уже все в порядке, но все это благодаря Мерджану Аге. — Что ты говоришь, Лала Паша? Что произошло? Лала бросил взгляд на евнуха, а потом продолжил; — Сокольничий Ильяс Ага он хотел убить нашего Шехзаде, и если бы Мерджан Ага не подоспел вовремя, то мне и страшно подумать, что могло бы произойти. — Где сейчас мой сын? — продолжил распрос Сулейман. — Мерзавец Ильяс успел ранить нашего Шехзаде, но сейчас уже все в порядке. Лекари все время рядом с ним. — Сулейман, я немедленно хочу видеть своего сына, — процедила Хюррем, вцепившись в руку супруга. Сулейман кивнул, и они вместе направились во дворец. Ханзаде спешила за родителями, молясь, чтобы с братом все было хорошо. Идя по коридорам дворца, которые освещали факелы возле покоев Мехмета, султанская чета увидели Фахрие калфу, которая говорила с лекаршей. В руках лекарша держала поднос, на котором были склянки с лекарствами, а также испачканные в кровь бинты. — Внимание! Султан Сулейман Хан Хазретлери! — прокричал Ага, заставляя рабынь склонить головы. Ханзаде, которая подошла ближе и увидела перепачканные бинты, почувствовала себя плохо, но постаралась этого не показывать. — Лекарша, что с моим сыном? — грозно спросил Сулейман, придерживая супругу за руку. — Уже все в порядке, Повелитель, — отчиталась женщина. — Мы делаем перевязки, и рана постепенно заживает. — Сулейман, я хочу увидеть сына, — находясь на грани истерики, произнесла Хюррем и толкнула дверь в покои. Переступив порог покоев, которые заливал свет от свечей, Хюррем Султан увидела своего старшего сына, который полусидел, укрытый серым одеялом. Но на голове молодого человека была повязка, которая местами была пропитана кровью. Рядом сидела рабыня и кормила молодого человека супом. — Сынок! — Хюррем первой бросилась к сыну, и, присев на кровать, осторожно его обняла. — Валиде, — прошептал Мехмет, прикрыв глаза и крепко обнимая мать в ответ. Хатун тем временем поднялась на ноги и, склонив голову, ждала, когда ей позволят покинуть покои. Хюррем ещё раз внимательно осмотрела сына, замечая, что он слишком бледный, а потом коснулась повязки на его голове. — Что случилось, сынок? Как это произошло? — Это пустяки, — попытался перевести тему Мехмет. Сейчас наследника почти что не волновало то, что произошло. Уменьшилась боль из-за того, что тот, кого он считал верным другом, оказался предателем, который едва не загубил его жизнь. Сейчас он хотел лишь вдоволь насмотреться на мать, которую не видел очень, очень долго. Шехзаде боялся, что стоит ему закрыть глаза, как всё растает, как сон. — Валиде, неужели это и правда Вы? — Эти слова сорвались с губ прежде, чем он успел подумать, стоит ли их говорить. Хюррем лишь ласково улыбнулась, а потом снова обняла сына. — Я с тобой, мой Шехзаде, — чтобы слышал только Мехмет, произнесла женщина. — И пока я жива, никто не посмеет причинить тебе боль. Мехмет посмотрел на отца, который стоял возле кровати и с тревогой и гордостью смотрел на сына, который снова себя чувствовал маленьким мальчиком в объятиях матери.***
Пока отец и мать были в покоях брата и расспрашивали лекаря о его самочувствии, Ханзаде Султан устроила самый настоящий допрос Фахрие и Мерджану, которые, перебивая друг друга, пытались все объяснить, но из сказанного Ханзаде мало что понимала. Эту перебранку остановило появление Сулеймана и Хюррем. — Отец, как брат? — сразу же бросилась к отцу Ханзаде, совсем забыв о том, что произошло в столице — С ним уже все хорошо, Ханзаде, — успокоил Сулейман дочь. — Он спит, — мужчина мягко улыбнулся уставшей после длинной дороги женщине. — Я хочу его увидеть, — Ханзаде ступила шаг в сторону покоев, но Сулейман положил руку ей на плечо. Подняв голову, Ханзаде увидела у глазах отца немую просьбу и молча отступила назад. — Хюррем, тебе нужно отдохнуть, — обратился Падишах к супруге, которая продолжала время от времени бросать взгляды на закрытую дверь, за которой находился её сын. — Я не уйду, Сулейман. Кто знает, кто ещё может попытаться убить моего сына — отрезала Хюррем. — Хюррем, — твёрдо повторил Сулейман. — С нашим львом все будет хорошо, а ты ему нужна здоровая. Иди и отдохни. Ханзаде, — обратился мужчина к дочери. — Валиде я доверяю тебе. Ханзаде молча кивнула и сделала шаг к матери, но та, даже не взглянув на нее, ушла. За Хасеки поспешила Фахрие, калфа и служанки самой женщины. В коридоре перед покоями Мехмета остались только Сулейман, Ханзаде с Мелис и Мерджан Ага. — Дочка, ты очень устала. Иди и как следует отдохни, — мужчина коснулся поцелуем лба дочери. — Госпожа, мы приготовили для Вас покои, — сказал Мерджан. — Слуги уже отнесли туда Ваши вещи. Кивком головы поблагодарив Агу И, поклонившись отцу, Ханзаде направилась в отведенные для неё покои, мечтая только лишь о том, чтобы как следует отдохнуть. Проводив дочь взглядом. Сулейман посмотрел на Мерджана. — Мерджан Ага, Лала Паша сказал, что все это произошло на твоих глазах. Пойдем, расскажешь все от начала и до конца, — приказал Сулейман.***
На следующий день
Фахрие Калфа несколько раз хлопнула в ладони, призывая рабынь к тишине и порядку, но, не добившись нужного эффекта, громко крикнула: — Ану, тишина. Шум такой, будто на базаре. Сколько можно вас всех учить? Пристыженные девушки вмиг умолкли и смиренно встали, пока Фахрие Калфа внимательно их осматривала. — Фахрие Калфа. а правда, что Повелитель был в страшном гневе, когда узнал о случившемся? — задала вопрос девушка с длинными русыми волосами и серыми глазами, в простом платье. — Севги хатун, кто ты такая, чтобы я перед тобой отчитывалась? — подойдя к рабыне, спросила Фахрие. — Немедленно все оставили сплетни и за работу! Живо! Каждый сантиметр проверю и если не дай Аллах, найду хоть одну соринку, оставлю без ужина. Проследив, как девушки, бурча себе под нос, направились за тряпками, водой и ведрами для уборки гарема, женщина подошла к Мерджану, который стоял на пороге и наблюдал за происходящим. — Что ты такой не весёлый, Мерджан Ага? — спросила Калфа, встав рядом. Евнух повёл плечами, а потом скрестил руки на груди и произнес: — Да вот думаю, что меня ждёт, когда Хюррем Султан придет в себя — поделился своими мыслями раб. Мужчина очень хорошо помнил, в каких отношениях была рыжеволосая Султанша с Шах Султан и как относилась к самому Мерджану. Собственно, теперь, когда узнает, что Мерджан теперь евнух в гареме самого наследника. — Не волнуйся, Мерджан Ага, — попыталась успокоить Калфа. — После того, как ты помог избежать огромной беды, все будет хорошо. — Дай Аллах, — протянул Мерджан, вспоминая то ужасное утро, которое до сих пор было перед глазами, стоило евнуху их только закрыть.***
После того, как Мехмет со свитой, а самое главное, с Ильясом, отправился на охоту, Мерджан Ага не находил себе места, вспоминая странное поведение и косые взгляды сокольничего, Решил ослушаться приказа наследника и отправиться вслед за ним. В лесу, куда Мерджан, взяв несколько охранников, прибыл немного позже, евнух обнаружил только коня Шехзаде. Но никак следов ни самого наследника, ни его охраны, ни самоё главное и страшное Ильяса нигде не было, что ни на шутку встревожило Мерджана. — Нам нужно как можно быстрее найти Шехзаде Мехмета! — громко объявил Мерджан, сжимая рукоять кинжала, который вот уже несколько лет был рядом с ним. Охрана молча кивнула и отправилась выполнять приказ. Евнух оглянулся, но вокруг не было никого, кроме охраны, которая искала наследника. Крепче сжав рукоять кинжала рукой, Мерджан направился по одной из многочисленных лесных тропинок, прислушиваясь к каждому шуму и шороху. Наконец, выйдя на опушку, Мерджан из далека увидел Мехмета, который сидел на пне, и евнуху немного отлегло от сердца. Все же глупость он совершил, слушая Фахрие Калфу. Что ни говори, а женщины есть женщины. Они видят опасность там, где её и близкого нет. Но то, что Мерджан увидел в следующий миг, заставило его забыть и о Фахрие, и обо всем остальном и лишь громко закричать: — Шехзаде, осторожно! Мехмет, ничего не понимая, подскочил на ноги и начал оглядываться, пытаясь понять, что произошло, когда увидел Ильяса, который стоял над ним, занося нож. — Ильяс Ага, ты с ума. — мужчина едва ли успел отшатнуться, потому что нож прошёлся в нескольких миллиметрах от его груди. Но, отшатнувшись, мужчина нечаянно оступился, встав на корягу, упал прямо под ноги своего верного слуги, и больно ударился головой. Посмотрев на ладонь, Мехмет увидел кровь, а Ильяс казалось, лишился разума. Мехмет хотел обнажить меч, но его не оказалось. Ильяс тем временем склонился над Мехметом и, дьявольски усмехнувшись, сообщил. — Простите, Шехзаде, но в этом мире выживает сильнейший, — мужчина замахнулся ножом, целясь прямо в сердце наследника, как вдруг замер. Его глаза сделались стеклянными, и он замертво упал на землю возле Мехмета. Из спины сокольничего Ильяса торчала только рукоять кинжала. Подняв голову, Мехмет увидел Мерджана, который стоял на опушке, а потом потерял сознание.***
— Тебя, Мерджан Ага, сам Аллах послал, — вырвала Мерджана из грустных мыслей Фахрие. — Кто знает, что бы сейчас было. Как этот предатель посмел? Он столько лет был рядом с Шехзаде! — со срахом в голосе продолжила Калфа. — Аллах, Аллах. — Но теперь мы даже не сможем узнать, кто ему это приказал, — зло сказал Мерджан. — Не сможем, — повторила калфа, и к ним подошёл один из слуг Сулеймана, который сказал, что Повелитель желает видеть евнуха. Фахрие провела евнуха взглядом и поспешила в покои Хюррем Султан, которая с самого утра была на ногах. Проведя всю ночь без сна и заснув до лишь на мгновение, Хасеки Султан проснулась ранним утром и облачившись в платье темно бордового цвета, сразу же приказала позвать Фахрие. Едва переступив порог покоев, Фахрие поняла, что Хюррем султан в гневе, хоть Фахрие за несколько лет и забыла, что это, когда Хюррем султан готова сровнять небо с землёй. — Доброе утро, Хюррем Султан, — поздоровалась калфа, поклонившись. — Фахрие калфа, что здесь происходит? — напустилась на рабыню Хюррем — Как такое могло произойти? Как враги смогли так близко подобраться к моему сыну? — Госпожа, мы и сами не знали, — отчиталась рабыня. — Ильяс Ага все время был рядом с Шехзаде. Никто и подумать не мог, что такое может случиться. Хотя последнее время он мне казался слишком странным. — Фахрие калфа, это мне говоришь ты? — воскликнула Хюррем. — Да ты ведь должна быть моими ушами и глазами, а взамен в этот дворец попал ни один наш враг? Что здесь делает Мерджан Ага? — Его сюда прислала Ханзаде Султан, — объяснила Фахрие. — После того, как его выгнала Шах Султан, Ханзаде Султан взяла его себе в услужение. Хюррем закрыла лицо рукой и тяжело вздохнула. Час от часу был не легче. Оказалось, что она совсем не знает свою собственную дочь.***
Проснувшись и увидев у себя над головой серый полог, Ханзаде зевнула и сладко потянулась. Вчера, оказавшись в своих новых покоях, Ханзаде приняла хамам и сразу же уснула. Волнение нескольких дней дало о себе знать. Облачившись в платье персикового цвета, Ханзаде приказала позвать Джихан хатун. Женщина давно не видела любимую наложницу брата, и голубоглазая, хотела поговорить. Поправив тиару, Ханзаде повернулась, услышав стук в дверь, и увидела Джихан хатун в светло голубом платье с синим кафтаном. Волосы наложницы были заплетены в косу. — Джихан, — улыбнулась Ханзаде, увидев молодую женщину, которая сделала шаг к ней и поклонилась. — Как же я рада тебя видеть, Проходи! — Ханзаде взяла Джихан за руки и усадила рядом с собой, с улыбкой оглядывая наложницу, которая изменилась со времени их последней встречи. — Я тоже очень рада Вас видеть, — улыбнулась Джихан, положив руку на заметно округлившееся живот. — Жаль, что повод не слишком радостный, — печально заметила Джихан. — Не смей думать о плохом! — приказала Ханзаде, взяв Джихан за руку. — Все уже хорошо. Думай о своем малыше. Ему нужна мать и отец. Джихан улыбнулась. — Тревожно у меня на душе, — призналась будущая мать. — Джихан хатун, сейчас твоя единственная обязанность — заботиться о ребенке. Я тебе неоднократно об этом говорила, — строго повторила Ханзаде — А с Шехзаде, хвала Аллаху, все обошлось. Он жив, здоров. Ему никакая опасность больше не угрожает. — Опасность. Оказалось, что опасность бывает очень близко, и мы её совсем не замечаем, — произнесла наложница. — Ханзаде Султан, мне страшно. Кажется, что во дворце полно врагов. А если с Шехзаде что-то случится? — Выбрось плохие мысли из головы, — посоветовала Ханзаде. — А сейчас пойдем, навестим Мехмета вместе, — предложила Ханзаде***
Пока мать, отец и сестра были в отъезде, Михримах встречала тётку и кузину, но в восторге от этой встречи женщина не была, слишком хорошо помня, чем все закончилось в предыдущий раз. Встреча произошла на пороге общей комнаты наложниц. Тетку Михримах заметила издалека. Та величественно шла в своем темно бирюзовом платье, гордо подняв голову. За ней шла Эсмахан, за которой спешили рабыни и Аги, которые несли сундуки с вещами. — Султанша, — поздоровалась Михримах, едва склонившись перед тёткой. — Эсмахан, с возвращением! Эсмахан вежливо улыбнулась, в то время как Шах Султан окинула взглядом коридор и притихших рабынь в гареме, которые с интересом наблюдали за происходящим — Благодарю, Михримах. — Ваши покои уже готовы, — отчиталась подошедшая Афифе хатун. — Султанша, я очень рада, что Вы вернулись. — Я тоже очень рада, — искренне улыбнулась черноволосая Госпожа. А Сюмбюль тем временем командовал Агами, чтобы они отнесли вещи. Афифе хатун. Сюмбюль и слуги поспешили в покои, которые были приготовлены, а Михримах осталась с тетей один на один. — Вот видишь, Михримах, я вернулась, потому что так пожелал Повелитель, — с торжествующей улыбкой произнесла Шах Султан. — Не обольщайтесь, Госпожа, — осадила тетку Михримах. — И не принимайте милость за прощение. Повелитель, может быть, и простил Вас, но я никогда не забуду то, что Вы сделали. И ещё.Знайте, Госпожа, теперь здесь моя мать, и она намного сильнее, чем была раньше. Поклонившись, Михримах ушла, а улыбка медленно сползла с лица дочери Айше Хафсы. Её ожидания оправдались.***
Маниса
Хюррем как раз говорила с сыном, когда после короткого стука в покои пожаловали Ханзаде и смущенная Джихан хатун. Увидев Хасеки Султан, обе женщины поклонились, а Джихан почувствовала себя неуютно под пристальным взглядом Хюррем. — Доброе утро, Валиде, — поздоровалась Ханзаде, хоть мать на неё и не посмотрела. — А мы с Джихан хатун пришли навестить Мехмета. — Ханзаде, моя милая сестра, — улыбнулся Мехмет, глядя на сестру. — Как я рад тебя видеть! — Я тоже, брат, — призналась Ханзаде, взяв брата за руку. — Ты нас всех очень испугал. — Все уже прошло, — успокоил Мехмет. А потом заметил, как мать смотрит на Джихан, и поспешил объяснить. — Валиде, это Джихан хатун, моя любимица и мать моего будущего Шехзаде, — представил Мехмет наложницу, заставив ту смутиться. — Надеюсь, хатун, ты внимательно следишь за своим здоровьем? — обратилась Хюррем к девушке, которая боялась поднять на неё взгляд. — Слежу, Госпожа, — ответила Джихан, решив, что лучше всего рыжеволосой Госпоже не знать, что Джихан стало плохо в тот самый день, когда она узнала, что с Мехметом произошла беда. Джихан тогда потеряла сознание и несколько дней провела в лазарете. — Мехмет, как ты? — спросила молчавшая все это время Ханзаде. — Ты нас всех очень испугал. — Все хорошо, сестра. Самая большая радость для меня это видеть Валиде здесь. Хвала Аллаху, что он снова вернул вас нам. Ибрагим Паша таки сотворил чудо. Услышав имя грека, Хюррем изменилась в лице и бросила недовольный взгляд на дочь. Мехмет смотрел то на сестру, то на мать, не понимая, что происходит. Эту ситуацию спасло появление Аги, который сказал, что Повелитель ждёт свою жену в саду. Поклонившись матери, Ханзаде провела её печальным взглядом, который не укрылся от Мехмета. — Ханзаде, теперь ты говори, что произошло? Ханзаде вздохнула и бросила взгляд на Джихан, но та сразу все поняла и, поклонившись, ушла. Шатенка закусила губы, думая говорить или нет о том, что произошло. Она боялась, что Мехмет, также как и мать с сестрой, не поддержит её. — Мы поссорились. — Из-за чего — нахмурился Мехмет. — Ханзаде, я ничего не понимаю. — Из-за того, что Валиде узнала о моих чувствах к Ибрагиму Паше! — выпалила голубоглазая и увидела, как вытянулось от удивления лицо Мехмета.***
Шах Султан сидела в своих покоях и смотрела, как рабыни разбирают сундуки. Здесь же стояла и Афифе хатун, которая пристально наблюдала за ними. Шах, пускай и со злостью, понимала, что Михримах права. Повелитель вызвал её в столицу, но причину этого вызова она не знала. Кто знает, что её ждёт, когда брат вернётся во дворец. — Афифе хатун, что ещё нового произошло, пока меня здесь не было? — снимая серьги, поинтересовалась женщина. — Конечно, помимо того, что Хюррем вернулась во дворец. Кажется, что теперь об этом чудесном спасении говорят в каждом уголке мира, — хмыкнула женщина, отдавая служанке украшения. — Да, Госпожа, — подтвердила Хазнедар. — Это настоящее чудо. — И сотворил его никто другой, как Ибрагим Паша, — иронично продолжила Шах. — Надо же, какое великодушие. Никогда бы не подумала. И что? Он снова вернулся в Эрзурум? — Мне об этом не известно, Госпожа, — протянула Афифе, а потом решила сменить тему. — Может быть, Вы ещё что-то желаете? — Нет, — отмахнулась Шах. — Можешь идти.Найди мне Рустема Пашу и передай, что я немедленно желаю его видеть, — властно приказала Госпожа служанке, которая в тот же миг отправилась выполнять приказ. Нужно было узнать все по порядку.***
Своего супруга Хюррем нашла в саду. Мужчина сидел в беседке и думал. О прошлом, о будущем, о настоящем и о том, что узнал от Мерджана Аги, которому Падишах был бесконечно благодарен. Ведь если бы ни этот человек, то один Аллах знает, чём бы все закончилось. Из рассказа Мерджана следовало только одно. Ильяс. Ага, предатель и шпион. Но кто, а главное, зачем решился на такое? — Сулейман, ты хотел меня видеть? — нарушила ход мыслей мужа Хюррем. Мужчина кивнул и указал на место рядом с собой. Хюррем опустилась на тахту и, поправив складки наряда, украдкой посмотрела на Сулеймана, который был в глубокой задумчивости. — Что с тобой, Сулейман? Мужчина неопределенно покачал головой. Лицо его, несмотря на то, что опасность была позади, исказилось от боли. — Кто сумел на такое пойти, Хюррем? Кто посмел покушаться на жизнь моего сына? Хюррем повела плечами и холодным тоном произнесла: — Не ищи своих врагов далеко, Сулейман. Иногда они могут быть ближе, чем ты думаешь. Кто знает, что завтра может нас ждать. Сулейман зло посмотрел на жену. Он прекрасно понимал, что она имеет в виду, но сердце отказывалось в это поверить, а вот разум говорил, что ради власти люди могут пойти на всё. И он неоднократно в этом убедился. — Иногда человек может быть сам себе врагом, — после долгого молчания, наконец произнес мужчина. — Но я тебе обещаю, что я найду того, кто приказал этому гнусному предателю сотворить этот грех. — Как? — поинтересовалась Хюррем. — Поручишь это Ибрагиму Паше? Ты снова стал ему настолько доверять? — Ибрагим Паша довел свою преданность мне на деле, Хюррем, — отрезал Сулейман.- Я ему верю. Хюррем поджала губы, и огонь вспыхнул в её глазах. Она услышала то, что так боялась. Произошло то чего она так боялась и с этим срочно нужно было что-то делать.***
Хатидже Султан поднялась навстречу своей гостье, которую ждала с нетерпением вот уже довольно долгое время. — Хатидже Султан, — в гостиную ступила Илькар калфа. — Фатьма Султан Хазретлери прибыла во дворец — Проси, — с нетерпением отозвалась Хатидже, заламывая пальцы на руках. Наконец дверь распахнулась и в комнату ступила женщина в платье светло гранатового цвета. Её лицо было закрыто чадрой и все, что Хатидже пока видела это карие глаза в которых горел озорной огонек — Ну, здравствуй, сестра, — открыв лицо, радостно воскликнула женщина с темными волосами. Её губы растянулись в улыбке и она сделала шаг к Хатидже, которая немного опешила, но потом все же пришла в себя и обняла сестру в ответ и прошептала: — Здравствуй, Фатьма. С приездом.