***
Михримах молча смотрела на мать, глаза которой метали молнии. Михримах знала, что в таком состоянии её лучше не трогать и подождать, когда она немного успокоиться. Но сегодня был не тот случай. Решение отца настолько потрясло молодую женщину, что она не смогла смолчать. — В голове не укладывается, — в недоумении произнесла Михримах. — Как Повелитель мог дать на это согласие? Хюррем, которая смотрела на огонь, который отображался в её глазах, молчала, нахмурив брови. Она ожидала подобного решения от супруга, ведь отлично изучила свою младшую дочь, которая была совсем не похожа на ту Ханзаде, которую Хюррем Султан знала. Это была уже не та кроткая, послушная, милая Ханзаде. Эта женщина стала другой и, что самое главное, пошла против матери. отдав своё сердце врагу. — Ханзаде таки добилась желаемого, — с ненавистью произнесла жена Рустема Паши. — Я только не понимаю, Валиде, почему Вы спокойно все это принимаете? Хюррем бросила взгляд на дочь, заставив ту замолчать, понимая, что она сказала лишнее. — Если я промолчала в покоях Сулеймана, это не значит, что я согласилась на все то, что происходит. И если ты так подумала, Михримах, то ты очень плохо меня знаешь, — отрезала Хюррем. — Простите, Валиде, — пролепетала Михримах, понимая свою оплошность. — Но ведь Повелитель. — Если Повелитель огласил о свадьбе Ибрагима Паши и Ханзаде, то это не значит, что она состоится, — промолвила женщина. — До этого события ещё много времени, и одному Аллаху известно, что может произойти, — заключила Хюррем. Михримах хотела ответить, но по виду матери поняла, что лучше не трогать, поэтому, сказав, что её ждут во дворце, поклонилась и ушла. Ей тоже нужно было все обдумать и собраться с мыслями.***
Дождавшись, пока за шокированной от услышанного Шах Султан закроется дверь, Ханзаде, наконец, осмелилась поднять на отца глаза. Ей хотелось сказать ему многое. Поблагодарить за милость, которую он проявил не только к ней, но и к Ибрагиму. Но как только они оказались одни, все слова потерялись. Она не могла выразить все то, что чувствовала словами. Молодой женщине казалось, что происходящее — это всего лишь прекрасный сон, который растает с первыми лучами солнца. Все казалось нереальным и ещё несколько часов назад несбыточным. — Ты хотела что-то сказать, Ханзаде? — нарушил тишину Сулейман, наблюдая за дочерью, которая поистине была прекрасна из-за своей любви. Румянец на щеках, ласковая улыбка, нежный взгляд. Сулейман уже и не помнил, когда он видел её такой в последний раз. Падишах мысленно укорил себя. Его дети слишком быстро выросли, и он даже не заметил, как они покинули этот дворец. Права Фатьма, когда говорит, что все покидают родное гнездо, но все же возвращаются — Повелитель, — Ханзаде все же посмотрела на отца и увидела, что его глаза смеются и наполнены теплотой, поэтому смело шагнула к мужчине, который, заключив её в объятия, коснулся губами чела. — Дорогая моя доченька, — с теплотой произнес мужчина, заглядывая в синее, как море, глаза. — Будь всегда счастлива. — Повелитель, Вы даже не знаете, что Вы для меня сделали! — горячо произнесла женщина. — Вы мне крылья вернули. Теперь я знаю, что все будет хорошо. — Новая жизнь начнется не только у тебя, но у Ибрагима. И я надеюсь, что в этой новой жизни у Вас больше не будет ошибок и боли. — Я Вам обещаю, отец. — пообещала Ханзаде. Сулейман протянул руку Ханзаде, которую та поцеловала, а потом, откланявшись, ушла. Оказавшись за дверью, Ханзаде перевела дыхание, и приложила руку к сердцу. Увидев этот жест, к ней сразу же бросилась Мелис, испугавшись, что её Госпоже снова стало плохо. — Госпожа, — хатун посмотрела в лицо женщины — С Вами хорошо? — Мелис, — Ханзаде взяла служанку за руки и прошептала, чтобы никто больше не услышал: — Повелитель разрешил. Он дал согласие на наш с Ибрагимом брак. — Госпожа, — Мелис радостно улыбнулась. — Я очень рада. Да пошлет Аллах Вам счастья. — Аминь! — радостно ответила голубоглазая. — Мелис, ты не представляешь, как я счастлива, — призналась Ханзаде. — Кажется, что это только прекрасный сон, который скоро закончится. — Госпожа, и Вы, и Ибрагим Паша заслужили это счастье, — Мелис искренне радовалась за Госпожу. — Теперь вас ожидает только хорошее. — Мелис, пойдем скорее. Возможно, мне удастся сегодня увидеть Ибрагима Пашу. Оглянувшись, Ханзаде поспешила в свои покои. Этот день был днём чудес. Ведь сбылось то, о чем она до недавнего времени могла только мечтать.***
Пока Ханзаде радовалась прекрасному известию, Шах Султан не находила себе места. То, что она услышала, выбило её из колеи, и на несколько секунд она даже потеряла дар речи. Уставшая Эсмахан, которая сидела на тахте в покоях матери, молча наблюдала за тем, как её Валиде вот уже несколько минут ходила из угла в угол, заламывая руки и покусывая губы. Она хмурила брови, угрюмо глядя перед собой. — Этого просто не может быть! — наконец воскликнула черноволосая женщина, чем испугала дочь. — Как Повелитель мог это позволить? Это же абсурд! — А что в этом плохого? — не поняла Эсмахан. — По Вашему, Ханзаде не заслуживает счастья? Шах остановилась и уставилась на дочь, словно на чужого человека. Эсмахан спокойно выдержала тяжёлый взгляд матери. — Эсмахан, что ты такое говоришь? Ибрагим Паша предал Хатидже! Он ей изменил. А теперь Повелитель так просто отдает за него собственную дочь, забыв все прегрешения Паши, за которые следует казнить, а не ссылать в ссылку. Эсмахан покачала головой. Мать была настроена слишком враждебно по отношению к лучшему другу своего брата, но Эсмахан не очень понимала причину этой враждебности. — Валиде. Ошибки и грехи Ибрагима Паши принадлежат только ему. И ему за них отвечать перед Всевышним. А если Повелитель простил ему все ошибки, значит, такова его воля, и мы не имеем права её обсуждать. — Эсмахан, — пролепетала Шах, не веря, что перед ней её дочь. — Или Вам претит то, что Ибрагим Паша может быть счастливым с Ханзаде? — Не дождавшись ответа, Эсмахан поклонилась и ушла.***
Ибрагим сидел, прислонившись спиной к стене на краю кровати дочери и с нежностью наблюдал за спящей Эсманур. Этот вечер мужчина хотел провести с Эсманур. Последний вечер более менее спокойной жизни, потому что грек знал, что уже с завтрашнего дня его ожидает масса сюрпризов и, к сожалению, не самых приятных. Когда грек приехал в дом Назан хатун, то Назан хатун и Эсманур занимались рукоделием. Но, увидев отца, девочка очень обрадовалась и позабыв обо всем, начала рассказывать отцу о том, как прошёл ее день. Об успехах в учебе. Ибрагим слушал дочь и испытывал неимоверную гордость. Потом поужинали, и мужчина хотел ехать, но Эсманур уговорила его не ехать, и грек сдался. Мужчина понимал, что нужно в первую очередь все рассказать и объяснить девочке, но решил перенести этот разговор на следующий день. Выйдя из комнаты, Ибрагим увидел Назан, которая сидела на тахте и перебирала чечевицу. — Назан хатун, — позвал мужчина, отвлекая Назан от занятия. — Ибрагим Паша, — Назан поставила поднос на столик и, поправив платок, поднялась. Уже уходите? — Да, — кивнул Ибрагим. — Очень много дел. Но сейчас не об этом. Назан хатун, — мужчина замолчал. — Что-то случилось? — догадалась женщина и следом добавила. — Что — то плохое? — Нет, — поспешил успокоить грек. — Просто хотел сообщить, что Вы и Эсманур остаётесь в Стамбуле до моего возвращения. — Возвращения? Вы снова куда — то уезжаете? — догадалась женщина, про себя думая, что Эсманур снова тяжело будет переносить разлуку с отцом. Да и можно ли привыкнуть к разлуке? Ни один взрослый этого не может, не говоря уже о ребенке. — Войска Повелителя выступают в поход против неверных, — рассказал мужчина. — Я не знаю, на какой период, да и один Всевышний об этом знает, — задумчиво произнес грек. — Если он позволит мне вернутся живым и невредимым, то моя жизнь изменится. Очень сильно изменится, Назан хатун. — Что это значит, Ибрагим Паша? — не поняла Назан, пристально глядя на задумчивого мужчину. — Сейчас рано об этом говорить. Кто знает, что может произойти за это время. Позже, Назан хатун. Все потом. Доброй ночи. Я ещё приду. А Вы пока ничего не говорите, Эсманур. Я сам. Назан кивнула, поспешила проводить Ибрагима. Закрыв за ним на дверь на засов, женщина подумала, что Ибрагим Паша скрывает очень многое.***
В отличии от Шах и Хюррем, Фатьма Султан приняла услышанное спокойно. И сейчас, сидя на террасе, наслаждаясь ночной прохладой и тишиной, женщина обдумывала все происходящее. И ничего не понимала. Единственное, что знала Фатьма из слов Хатидже, это то, что Повелитель поручил Ибрагиму найти и вернуть Хюррем Султан. И нужно признать, что Ибрагим блестяще справился со своим заданием. Но решение Повелителя выдать за него Ханзаде. — Султанша, — Мелек Калфа появилась на террасе и поклонилась. — Пришла Гюльфем хатун. — Проси, — тут же отозвалась Госпожа, поднимаясь на ноги. Она хотела поскорее все понять, и помочь ей в этом могла только Гюльфем. Гюльфем стояла возле камина, обхватив себя руками за плечи. Но как только появилась Фатьма, то бывшая наложница Падишаха, то тут же обернулась и с улыбкой поклонилась Султанской сестре. — Фатьма Султан, рада Вас видеть, — произнесла Гюльфем, делая шаг навстречу Фатьме. — Здравствуй, Гюльфем хатун, — поздоровалась женщина со всех сторон осматривая мать покойного Шехзаде Махмуда. — Ты совсем не изменилась, Гюльфем. Только глаза, которые я помню счастливыми и полными счастья, теперь наполнены грустью и болью. — Не дай Аллах никому того, что пережила я, — грустно произнесла Гюльфем.— А Вы как? Вы ведь собирались позже приехать. — Планы изменились, — просто ответила Фатьма, приглашая Гюльфем присесть.— Жизнь не стоит на месте, особенно здесь. Как оказалось, то этот дворец полон тайн, которые очень удивили меня. — Что Вы имеете в виду, Султанша? — нахмурилась. Гюльфем, сложив руки на коленях. Фатьма покачала головой, а затем пристально посмотрела на собеседницу. — Ну как же. Чудесное спасение Хюррем Султан Ибрагимом. Теперь решение Повелителя. Не знаю, как бедная Хатидже это перенесет, — Фатьма отвела взгляд. — Что Вы говорите, Госпожа? Какое решение? — Неужели ты ничего не знаешь, Гюльфем? — искренне удивилась Фатьма. — Я думала, что ты сможешь мне все объяснить. Самое главное, как Хюррем такое допустила — размышляла вслух Фатьма. — Госпожа, я действительно не понимаю, о чём идёт речь. Фатьма перевела взгляд на Гюльфем и произнесла, вызывая у Гюльфем шок. — Сегодня Повелитель дал разрешение на брак Ханзаде Султан и Ибрагима Паши.***
Матракчи поставил на стол два стакана, а также кувшин с вином и блюда с закусками и окликнул Ибрагима, который стоял возле окна, спрятав руки за спину, и смотрел на ночное небо, которое было такое же темное, как и его прошлая жизнь. Всего лишь недавно. — Что ты там увидел, Паша? — поинтересовался Насух, присаживаясь за столик. — Я никогда не думал, что Аллах даст мне шанс все изменить. Ещё один шанс на новую жизнь, — все также глядя на небо, ответил Ибрагим. Матракчи усмехнулся, наливая в стаканы напиток. — Всё в руках Аллаха. Повелитель проявил к тебе огромную милость. Он тебя простил, вернул в столицу. Решил отдать тебе свою дочь. Понемногу ты вернул себе все, что потерял, — заключил Насух. — И мой тебе совет, Ибрагим Паша, не потеряй все это. Видно, что Повелитель очень сильно дорожит твоей дружбой. Ибрагим ничего не ответил, присаживаясь за стол. Он и сам много об этом думал с тех самых пор, как состоялся разговор между ним и Падишахом на берегу реки. Ибрагим был бесконечно благодарен Падишаху за его доверие, за возможность ещё раз доказать свою преданность ему и государству. Но сообщение о том, что именно его, Ибрагима, Сулейман выбрал в мужья своей младшей дочери, выбило мужчину из колеи. Ибрагим был готов к верной и честной службе во благо империи. Но женитьба. На мгновение греку показалось, что он вернулся на начало своего пути. Пост Великого Визиря — женитьба на любимой женщине. Теперь все было также, кроме одного — Ханзаде Султан Хазретлери. Чувств к ней не было. Казалось, что сердце после всего пережитого забыло, что такое любовь и как это любить. И сейчас Ибрагим не знал, готов ли он снова позволить себе такое чувство, как любовь. Ведь это чувство он уже когда то чувствовал. И со временем его просто не стало. Его уничтожила та, которую он любил больше всего. Уничтожила одной фразой, которую он до сих пор помнил. — Власть — это рубашка из огня, Насух Эфенди, а любовь — это яд для сердца, — произнес грек, сделав глоток вина. — Однажды я испытал и то, и другое. Больше не хочу и не смогу. — То есть — не понял Матракчи. — Что это значит? Ты же сам мне сказал, что согласился на брак с Ханзаде Султан. — Брак ещё не значит, любовь, Насух Эфенди, — отрезал Ибрагим. — Ханзаде Султан хорошая, милая, прекрасная женщина и что самое главное она не похожа на свою мать. Я не хочу разбивать её сердце, но и давать надежду на любовь я тоже не собираюсь — Ты мне сам сказал, что Ханзаде Султан любит тебя, — спустя несколько минут сказал мужчина. — А сейчас ты мне говоришь, что не готов ответить на её чувства. Так зачем все все это? Только ради того, чтобы вернуться в столицу? Это жестоко по отношению к Ханзаде Султан. Ибрагим только промолчал на такие обвинения друга. Он и сам понимал, что поступил плохо, но ответить на чувства молодой женщины тоже не мог, ведь знал, что может быть потом.***
Узнав от Мелис, что Ибрагима Паши нет во дворце Ханзаде огорчилась, ведь сейчас как никогда хотела увидеть Ибрагима и разделить эту радость с ним. — Госпожа моя, — Мелис подала Ханзаде халат. — Я никогда не видела Вас такой счастливой. Дай Аллах Вы будете такой всегда. Ханзаде улыбнулась, но потом улыбка стала грустной. Опустившись на кровать, Ханзаде повела плечами. — Сегодня Повелитель вернул мне радость. Вернул мне крылья, но вместе с тем в моей жизни теперь всегда будет страх за того, кого я люблю, — призналась голубоглазая. — Я понимаю, что моя мать ни за что не остановится и при каждом удобном случае попытается избавиться от Ибрагима. Она никогда не смириться с тем, что произошло. — Госпожа. — протянула служанка. — Но я сделаю все, чтобы сохранить жизнь Ибрагима, — пообещала Ханзаде. — Теперь я буду делать все возможное и невозможное, но не позволю моей матери отобрать мою любовь.***
Гюльфем молча выслушала Фатьму и с каждым сказанным Фатьмой словом Гюльфем понимала, что во дворец пришла очень большая беда. — Хатидже Султан этого не переживёт, — шепотом произнесла Гюльфем. — Ты права, — согласилась Фатьма. — Хатидже до сих пор безумно любит этого человека. И я ничего не могу с этим поделать. Она мне все рассказала, но теперь я не знаю, чём и как я могу ее помочь. Решение Повелителя разрушит жизнь Хатидже. Как бы беды не случилось. Гюльфем испугало услышанное. Она понимала, что Хатидже Султан способна на многое, но эта новость действительно может её убить.***
Рустем Паша вернулся домой очень уставшим и без сил. Опустившись на кровать в покоях, мужчина лег на спину и прикрыл глаза. Его уже достали бесконечные упрёки: Хюррем Султан, Шах Султан, да ещё и Ибрагим Паша. Рустем понимал, что для него настает очень тяжёлое время, и нужно было признать, он сам к этому привёл. Шах Султан права. Но он вернуть время назад не в силах. Но у него есть будущее. — Рустем Паша, ты уже дома? — переступив порог покоев, удивилась Михримах. Рустем принял сидячее положение и кивнул. — Как прошел семейный ужин? — скорее из вежливости, чем из интереса спросил Рустем, поднимаясь на ноги. — Султан Сулейман известил свою семью о том, что Ибрагим Паша вернулся в Совет Дивана, — с сарказмом произнёс мужчина. — Рустем, — с упрёком произнесла Михримах, присаживаясь на постель и глядя на мужа. — Прости, Михримах, — Рустем повернулся к жене лицом и, сняв кафтан, остался в одной рубашке. — Так что было на семейном ужине? — Боюсь, что то, что ты услышишь, мало тебя обрадует, Рустем, — начала Михримах, — Наши худшие опасения сбылись. Отец сегодня дал согласие на брак Ханзаде и Ибрагима. Услышав эту новость, Рустем ухмыльнулся и продолжил расстегивать рубашку. — Ты ничего не скажешь? — удивилась Михримах, наблюдая за супругом. — Я не удивлен, Михримах, — не стал врать Рустем. — Подобно стоило ожидать после того, как Повелитель вернул Ибрагима в совет Дивана. Теперь Ибрагиму остаётся только выслать меня из столицы и посадить твоего брата Шехзаде Мустафу на трон.А теперь, когда он вернул в свои руки не только власть, но и влияние на нашего Падишаха, я не секунды не сомневаюсь, что именно так и будет. Мужчина покинул спальню, оставив супругу один на один с мрачными мыслями. Михримах вынуждена была согласиться с мужем.***
Это утро было самым лучшим из всех тех, которые она провела в главном дворце со время своего возвращения. Проснувшись в прекрасном настроении, выбрав платье небесно голубого цвета и украшения и приведя себя в порядок, Ханзаде решила нанести визит матери и сделать шаг к примирению. Подойдя к главной комнате наложниц, Ханзаде увидела Фатьму Султан, которая в светло жёлтом платье шла ей навстречу. — Ханзаде! — воскликнула Фатьма, осматривая племянницу с ног до головы. Вчера, как показалось Фатьме, Ханзаде была печальной, бледной, совершенно непохожей на себя. Сейчас же это была совершенно другая женщина. В её глазах искрилось счастье, на губах играла загадочная улыбка. Это было два разных человека. — Ты прекрасно выглядишь. — Благодарю, Госпожа, — с улыбкой произнесла Ханзаде, чуть поклонившись тётке. — У меня вчера не было возможности поздравить тебя с прекрасным событием. Поэтому. Желаю, чтобы Ваш брак с Ибрагимом был счастливым. И пусть Ваше будущее счастье ничто не омрачит. — Аминь, Султанша, — поблагодарила голубоглазая и, поклонившись, направилась к матери. — Госпожа, — служанка, которая стояла около двери, поклонилась Ханзаде. — Хюррем Султан нет в покоях. Она вышла. — Ах, вот как. Ханзаде оглянулась, словно желая увидеть мать, но потом решила, что лучше прийти позже, и направилась на прогулку.***
Хюррем Султан переступила порог кабинета Малкочоглу и увидела Ибрагима, который стоял спиной к двери, склонившись над разложенной картой. Услышав шуршание платья, Ибрагим обернулся и поклонился. — Госпожа, простите, я не слышал, как Вы… — Конечно, ведь государственные дела требуют много внимания, — протянула Хасеки, медленно расхаживая по кабинету, не глядя на грека, который наоборот следил за каждым жестом и шагом жены Падишаха. — Ибрагим Паша, я пришла сюда не просто так. — Я Вас внимательно слушаю, Хюррем Султан, — Ибрагим внимательно посмотрел на Хюррем, которая теперь стояла напротив него. — Ибрагим Паша, ты кажется, очень сильно заигрался, но я пришла тебе напомнить. — Разве я нуждаюсь в Ваших напоминаниях, Султанша? — вскинув брови, спросил Ибрагим. — Ибрагим Паша, не смей со мной играть! — отрезала Хюррем. — Ты сегодня же пойдешь к Повелителю и скажешь, что ты отказываешься от брака с моей дочерью! Ибрагим склонил голову на бок, с улыбкой на лице глядя на стоящей перед ней женщиной. Сколько лет прошло, а совершенно ничего не изменилось. Хасеки Султан осталась такой же. — Ты скажешь Сулейману, что не можешь женится на Ханзаде и вернёшься в Эрзурум. — Ничего не изменилось, Госпожа, — Ибрагим покачал головой, а потом вмиг стал серьёзным: — Я не пойду к Повелителю. Я не откажусь от брака с Ханзаде Султан. Вы зря пришли, Госпожа. С Вашего разрешения, — взяв папку, Ибрагим сделал шаг к выходу, но Хюррем заступила ему путь. Ибрагим удивлённо посмотрел на женщину, глаза которой горели гневом. — Ты играешь в опасную игру, Ибрагим Паша. Ты откажешься от этой глупой затеи, а иначе. — Что иначе, Госпожа? — Ибрагим посмотрел на рыжеволосую.- Что? — Помнишь то, что ты мне пообещал в Эдирне в тот день, перед отъездом в Стамбул?***
Ибрагим Паша остановился на одной из аллей сада в Эдирне и с интересом посмотрел на женщину в темно фиолетовом платье, которая стояла к нему спиной и не спешила поворачиваться. — Я же просил Вас не покидать свои покои, — несколько раздраженно произнес Ибрагим. — Это может быть опасно. — Опасно? — в голосе женщины слышался сарказм. — От кого Вы меня пытаетесь спасти, Ибрагим Паша? — Женщина обернулась, и взгляд зелёных глаз Хасеки Хюррем Султан прожёг Ибрагима, словно рентген. А ведь казалось, что за эти несколько лет он и забыл его. — Или кого Вы пытаетесь уберечь, удерживая меня здесь? Она сделала шаг к мужчине, а тот вдруг понял, что даже несмотря на то, что он спас её и вернул обратно, они до самой смерти останутся врагами. — Вы ошибаетесь, Госпожа, — выдержав взгляд рыжеволосой Госпожи, спокойно ответил Ибрагим. — Я просто исполняю свой долг. Возвращаю Вас к Вашей семье. — Моей семье, — эхом повторила женщина, глядя на грека. — Династия Османов больше любит повторять, что я рабыня, несмотря на то, что стала женой Падишаха и подарила этой Династии шестерых детей. Ибрагим Паша, ты знаешь, кто мои враги. Не отрицай этого, — попросила Хюррем. — Нет больше врагов, Хюррем Султан, — отрезал грек, повернувшись к ней лицом. — Все закончилось. Теперь, когда Вы вернётесь во дворец, Вы прекратите искать врагов и ничего не скажете Повелителю. Ты никого не оклеветаете. Хюррем засмеялась, но потом её смех резко оборвался. — Ибрагим Паша, если ты хочешь этого, то тебе не следовало бы меня возвращать, а просто убить в том месте, где нашёл. Тогда бы все закончилось. Тогда бы все мои враги победили. — Госпожа, мы с Вами взрослые люди. И Вы, и я понимаем, что будет, если Повелитель узнает имя Вашего похитителя. Это может разбить ему сердце. Вы готовы пожертвовать жизнью своего мужа, но ещё больше своих детей? Вы ведь знаете, что Махидевран Султан сделает все, чтобы её сын занял трон? — Ибрагим Паша. — Хюррем отошла и сцепила руки в замок. — Ты думаешь, что я тебе поверю? Да если, не дай Аллах, с Сулейманом что-то произойдет, то ты первый возглавишь шайку тех предателей, которые посадят Шехзаде Мустафу на трон. — Я не желаю смерти Падишаху. Я уеду сразу же после того, как верну Вас во дворец, Госпожа. Теперь моё место в Эрзуруме. Я ничего не буду делать. Уеду. А Вы ничего не скажете Повелителю?***
Хюррем вынырнула из воспоминаний, глядя на Ибрагима, который стоял перед ней нахмуренный. — Ты помнишь эти слова, Паргалы Ибрагим? Ты мне их сказал? Я свое слово сдержала. Я ничего не сказала Падишаху. Ни одного имени не произнесла. А что делаешь ты? Ты нарушил свое обещание, Ибрагим! Но я дам тебе последний шанс. Сегодня вечером ты пойдешь к Повелителю и скажешь, что ты отказываешься от всего и уезжаешь. А если нет, то я нарушу свое обещание, и полетят головы. Я готова на эту жертву. А готов ли ты — она выгнула брови и, измерив Ибрагима взгляд, ушла. Выбор был за ним.Несколько дней спустя.
Мустафа ещё раз перечитал послание из столицы, а потом отложил его в сторону и посмотрел на мать, которая сидела на тахте и покусала губы. Махидевран пришла в покои сына, как только узнала о том, что Мустафе пришло письмо из столицы. — Что там, сынок? — с тревогой спросила женщина, стоя спиной к окну, за которым было пасмурно. — Снова плохие вести? Мустафа отрицательно покачал головой, занимая место за рабочим столом. — Хвала Аллаху, хорошие. Повелитель сообщил, что я иду остаюсь здесь, а Шехзаде Мехмет остаётся в столице. — Вот как, — поджав губы, произнесла Махидевран. — Не иначе, как Хюррем Султан постаралась. После того, как она вернулась, её влияние на нашего Повелителя окрепло. Она и близко нас с тобой к столице не подпустит. — Валиде, что это Вы говорите? Это решение отца, и осуждать его мы с Вами не имеем никакого права, — не довольно ответил мужчина. — Благодарите Аллаха за ту милость, которую он нам посылает, и не гневите его. Я благодарен отцу за ту милость и ласку, которую он проявляет ко мне. Научитесь и Вы, наконец, ценить то, что у Вас есть. Махидевран смотрела на сына и не узнавала его. Она не понимала, что могло настолько изменить её Льва.***
Рустем Паша ждал Хюррем Султан в саду Хасбахче и понимал, что разговор будет очень трудным после всех тех событий, которые произошли. — Султанша, — низко поклонившись, произнес Великий Визирь, увидев женщину в темно синем платье, которая величественным шагом подошла к нему. — Рад Вас видеть в добром здравии. — Здравствуй, Рустем, — измерив Рустема недовольным взглядом, произнесла Хюррем. — Я не буду долго говорить, а скажу коротко. Ты сам знаешь свою самую главную ошибку, и за время похода ты должен её исправить и избавить нас всех от беды, в которую это может вылиться в будущем. — Госпожа, — не понимающе начал хорват, глядя на султанскую жену. — Рустем Паша, Ибрагим Паша не должен вернуться из похода. Делай, что хочешь, но Ибрагим Паша должен навсегда исчезнуть, — отрезала Хюррем.