***
Утро наступило довольно быстро, охранники прошлись и открыли двери, выпуская заключенных. Хелман, заметив такую картину: дамы спали в обнимку. Только местами поменялись. Дэннинг прижимала властно девушку к себе. И лишь хмыкнув, он решил потом переговорить с Королевой блока по поводу новой поставки, но нарушать эту идиллию он не стал. Вслед за ним в комнату зашла Рыжая, чтобы сообщить новости, касаемо Барбары, но лишь усмехнулась и покинула камеру. Нарушить сон пары решилась только Бэдисон, которая вышла только вечером из одиночки. — Боже мой, Кэрол спит с печенькой! А кто у вас сверху? — издавая смешок, нарочито кричит громко. — Закрой свой поганый рот, — шипит женщины, надевая очки. Она уже успела встать с кровати, осталось теперь только натянуть кроссовки. После завершенной процедуры дама поправила одеяло и жестко схватила малышку Бэд за локоть, вытягивая из камеры. — Только попробуй кому-то сказать, урою. И скажу, что это была случайно, — улыбаясь, поправляет волосы. - Чего тебе нужно? — зло, отталкивая Бэд от камеры подальше. — Только вчера вышла, хотела просто показаться тебе. Спросить, нужна ли я. — Нервно переминаясь с ноги на ногу. — Не нужна, проваливай на завтрак, — грубо, развернулась на пятках и ушла в камеру. — Доброе утро, — сонно шепчет Джонсон. — Я тебя разбудила? — Частично. Вы встали и холодно стало, — девушка хихикнула, аккуратно поднимаясь с подушки. — Я слышала голос Мэдисон. Она вышла давно? — Таня села на койке, тяжело дыша, оперлась спиной о стену. — Нет, вчера вечером. Говорят, устроила дебош. Наказали опять. Ей не привыкать, — усмехнулась, выглядывая из камеры, наблюдая за девчонкой, которая бросит по блоку. — Мои девочки помогут тебе в душе. — Ой, нет. Вы и правда для меня много сделали. Камера, кровать, прям как принцесса уже. Пора к себе возвращаться. — Девушка набрала воздуха в легкие и встала с кровати, крепко удерживаясь за нее. — Так, ладно. Ты сейчас идешь меня сдавать? Мне готовиться к одиночке? — грубо, сплевывая зубную пасту. — Нет, конечно, нет. Я пойду, в душ, — грустно улыбнулась и медленно передвигаясь, покинула камеру, оставив женщину одну в немом шоке. — Удивительно, но. Круто.***
Идти тяжело, но терпимо. За время реабилитации ноги онемели и стали как будто ватные. Передвигаться на них трудно. Но, Джонсон, сжав в кулаке косметичку и полотенце, медленно направилась в душевую. За ней тут же отправилась Мерфи, а за Мерфи Алекс. Было достаточно «седых» волос и так. Поэтому, чтобы уберечь новенькую, Алекс решила проследовать за низкорослой блондиночкой. — А ты как, сверху или снизу? — нападая со спины, заставляя девушку вздрогнуть. — Я не понимаю, о чем ты? — поворачиваясь к Мэдисон лицом, рассматривая ее. Вид у Джонсон по-прежнему не очень: лицо бледное, немного царапин и синяков после ударов. — Ох, какая жесть у тебя на лице. Тебя неплохо отделали. Скажешь, кто? — прогибаясь в спине, лицом приближаясь к Тане. — Пошла вон, Бэдисон! — выдвигая правую и свободную руку вперед, тем самым упираясь в грудь Мерфи, преграждая ей путь. — Мерфи, тебя Кэрол зовет, — забежала в душевую Воуз, имитирую отдышку. — Наконец-то! А то проваливай, да проваливай. Еще увидимся, малышка! — покидая с этими словами комнату. — Ты как? — с улыбкой, поправляя очки. — О, спасибо тебе. Как видишь, я не очень, — немного тихо смеясь, чтобы вновь не треснула рана на губе. — Хоть смогу помыться нормально. — Я спросить хотела… У тебя что-то с Кэрол? Просто не слышала, чтобы она по девочкам была, а Бэд как-то крякнула о том, что видела вас, — начала выговариваться Алекс, рассматривая лицо недобрюнетки. — Да? Мы просто рядом спали, — закусывая до боли губу нижнюю, — Мне бы поскорее хотелось смыть с себя всю грязь, которая скопилась за две недели. Можно? — отводя взгляд, тем самым показывая, что разговор окончен. Алекс тихо, с понимающим видом, ушла. После снятия одежды, пропитанной потом и немного кровью, ведь никто не догадался переодеть. Это никому не нужно. Да и Кэрол не по девочкам. Эта информация Джонсон очень задела, ведь ей… Нравится Кэрол Дэннинг. Эта самая странная и опасная старушка с тяжелой рукой. Теплые струйки воды скатывались по голому телу, смывая все, что только можно. Некоторые останавливались на небольшой груди, застревая в районе сосков, а затем опускались вниз. Медленно, одна за одной. Лбом прижавшись к ужасного цвета плитке, Таня заплакала навзрыд, слезами выпуская из себя всю боль, как физическую, так и душевную. Волосы уже намокли, а под водой стало прохладно, она совершенно не грела. Простояла она так минут десять. Услышав какие-то шорохи, принялась доставать гель и мыло, предварительно проверяя их. Все они воняют хлоркой. — Чертова Мэдисон!!! — заорала со всей силой, какая была, начиная вновь от безысходности рыдая. Продолжая рыдать, Джонсон нашла в косметичке на дне запакованное тюремное мыло, улыбаясь своему маленькому достижению. Самое ужасно — мыть голову мыло, да еще и самым дерьмовым. Но спасибо и на этом. Девушка смыла с себя пену, когда вытерлась полотенцем, то хотела натянуть хотя бы штаны, но своей формы она на скамейке не заметила, а лишь записку. «С легким паром. С любовью Бэдисон» — Сука такая! Ненавижу! Ненавижу! — крича и топоча на месте, с помощью новых сил, которые появились после душа. Ничего больше не оставалось, как обмотать полотенце вокруг тела. Его кое-как хватило, чтобы прикрыть ягодицы и грудь. Схватив полупустую косметичку, Джонсон отправилась в главную комнату блока, стыдливо опустив голову. Она шла уверенно к 105-й в сопровождении свистов и пошлых шуточек. — Так к Кэрол еще не подкатывали, — волна смеха пронеслась по залу. Даже Хелман заинтересовался. — Кэрол! — Ну чего вам всем, блять, от меня нужно? — женщина раздраженно вздохнула и поднялась с кровати, замирая с открытым ртом, — воу. Тебя не учили, что так ходить не очень прилично. — вновь надевая маску холодной леди. — Эта овца испортила все мои средства для тела, забрала одежду, так еще и стебется! Я знаю, что для вас последний человек, что приношу одни проблемы, но я устала! — от бурной жестикуляции полотенце начало сползать с груди, привлекая внимания странной старушки. Та совершенно потеряла суть сказанного и стояла молча. — Она меня ненавидит! Я не хочу ее убивать, хотя могла, мне терять нечего! — Что? — переспрашивает женщина, отрывая хищный взгляд от почти показавшегося соска. Девушка провела языком по пересохшим губам, продолжая. — Ой, извините, — спохватилась и поправила полотенце. — Я пойду. — Лучше беги, — грубо отвечает и отворачивается к маленькому окну под самым потолком.***
— Че тут происходило, дамочки, с этой тварью? — улыбается малышка Бэд, опуская задниц у на стол. — Ничего интересного. Она провалялась все это время в комнате Дэннинг. Её с тобой не хотели оставлять наедине. А когда выяснили, что ты решила задержаться в одиночке, то им было лень ее перетаскивать. — И она, — указывая на Кэрол, которая важно уселась за свой стол, — не была против? — Как нам показалось, так очень даже за, — сказала азиатка, рассматривая главаря. — Я подслушала разговор ее бабулек. Они говорили, что это Кэрол печеньку избила. — Нихера себе! Я пропускаю самое интересное! Пойду прогуляюсь в свою камеру, — спрыгнула и с хитрой улыбкой зашла в 102-ю. — Воу, какая ты горячая. Может, тебе Кэрол позвать? Она тебе поможет! — открыто издеваясь, Бэдисон обошла девушку, всматриваясь в ее красные глаза. — Ой. Печенька размокла, неужели! Дождалась! Слушайте все! Наша печенька размокла! — выбегая из камеры и победно улыбаясь. Все веселье пропало в глазах малышки Бэд, когда она встретилась ими с Кэрол. Та была очень зла, но быстро переметнула взгляд на карты. Таня, вытирая слезы, все-таки надевает жалкий лифчик и падает на кровать, издавай протяжный стон боли. В дверном проеме уже стояла Пайпер и Алекс, но ни одна не решилась подойти. Их остановил громкий голос Джинджер, которая объявила о прогулке. «Шавки» Кэрол заставили всех выйти прогуляться. В блоке остался один охранник в комнате и Кэрол с Таней. Девушка вытерла слезы, когда услышала, что гул утих. В камере стало очень тихо. — Джонсон. Ей уже объясняют, что она плохо себя ведет. Не допускаю терок в своем блоке. Наш враг в соседнем. И наша цель — его смерть. — Начала Кэрол, рассматривая спину девушки. — Спасибо, — слезливо, не поднимаясь, но зная и так, что женщина уже ушла.