Джонсон, тебе пизда!

Кэрол медленно прошла к своей камере, как кошка. Девушка лежала на нижней койке, спрятавшись под одеяло с головой. Казалось, что ничего уже не исправить. Девушка считала себя дерьмом, которое никому не нужно. Кэрол смотрела на нее, обдумывая, что же сказать. — Это моя кровать вообще-то, — начала она вот так с порога. Все заготовленные фразы в один миг разлетелись по углам, разбиваясь. — Мне плевать, — девушка прошептала еле-еле слышно, еще сильнее кутаясь в одеяло. — Ты не ела неделю. Ты так долго без еды не протянешь, тебе нужно хоть немного заполнить свой желудок. Джонсон, — Кэрол села на край кровати, рукой забираясь под одеяло. Женщина нащупала ступню, пробираясь выше по ноге, чуть налегает на девушку своим телом. Таня тяжело задышала, тело напряглось. Но быстро взяв себя в руки, девушка схватила женскую руку, когда та находилась на бедре. — Не нужно меня трогать. Мне противны твои прикосновения, — словно змея. Маленькая рука девушки сжимает другую, в надежде, что сейчас Кэрол сдастся и уберет свою наглую ручонку. — На Вы лучше. А чьи тебе нравятся? — зло, наваливаясь сильнее. — Николс или Барб? — срывая одеяло. Глаза в глаза. Кэрол перекидывает ногу и коленями сжимает бедра Джонсон. — Барб! Намного приятнее! — играя с огнем, девушка немного дернулась, пытаясь вырваться. — Ах ты дрянь! Убью! — пелена злости перед глазами и руки сами тянуться к горлу, — ненавижу! — Кэрол! Не надо! Пожалуйста! — Таня хватает руки женщины, оттягивая их в сторону, чтобы та потеряла равновесие. Все получилось, как и задумывалось, поэтому сейчас женщина лежит на девушке, — так то лучше. Глаза в глаза. Таня отпускает руки Кэрол, а затем стягивает с неё очки, намереваясь поцеловать женщину, пока та в немом замешательстве. Прекрасно зная, что ей это не нужно. Кэрол закусывает нижнюю губу, в ожидании каких-либо действий. Таня не медлит и целует сухие губы, сжатые плотно. Но при соприкосновении обе дамы расслабляются, отдаваясь этому поцелую. В голове девушки происходит что-то непонятное. Она ликует своей маленькой победе.В голове Кэрол просто пустота. Признаться честно, она скучала по губам девушки. — Тебе нужно покушать, — пытаясь отдышаться после головокружительного поцелуя. — Как скажите, — девушка поправила волосы, но не свои. Она поправила укладку своей новой соседки и скинула ее со своих ног. — Мне неудобно… — Так-то лучше. — Кэрол поднялась с кровати и быстрой походкой уходя к своим дамам, чтобы прервать их обсуждения. Таня улыбнулась, закрывая лицо руками. Безмятежная улыбка не желает сходить с лица. Но что же может означать этот поцелуй? Для Джонсон очень многое, а для Кэрол? Она может просто играться, развлекаться, как выразилась Барб! А Барбара? А Николс? Девушка аккуратно подняла свою голову с подушки, натягивая на ноги кроссовки. Девушка вышла из камеры следом за Кэрол. Её вновь усадили за один стол с Королевой, только в этот раз притащила ее сама Кэрол, усаживая рядом с тобой. Перед ней тут же появился поднос с едой. — Приятного, — рука женщины опускается на бедро Тани, нежно поглаживая. Девушка подавилась вдохом, закусывая нижнюю губу. — Угу, — она принялась кушать принесенную пищу, кривясь от ужасно вкуса. Но поесть действительно нужно, ведь вся тюремная форма висит, как на вешалке. Девушка ела под пристальным взглядом Королевы блока, ее свиты. И, казалось, всех этих заключенных. Когда с едой было покончено, девушка задумалась над своей жизнью, взглядом упершись в стену напротив себя. Ей все еще было не понятно, почему к ней столько внимания со стороны Кэрол и Барбары. Если Барб хочет мстить через нее Кэрол, то это понятно, но, а сама Кэр? Таня отодвинула полупустой поднос с едой, немного ерзая на стуле, пытаясь скинуть руку женщины. Она руку убрать убрала, но затем встала и потащила Джонсон в их общую камеру. — Что происходит? — Рыжая даже закашлялась, при виде всего этого. — Я Кэрол просто не узнаю. Светится вся, — начала Жаннет, — и с этой девчонкой обещала разобраться, а в итоге поселила к себе? Странно это все. — Не то слово, — прошептала Рыжая, убирая за собой поднос, а затем направляясь в камеру.

***

— Я хочу спать на нижней кровати. Она намного удобнее, — девушка упала на несколько подушек, удобнее устраиваясь. — Я по той же причине хочу там спать, вставай и лезь на свою! — Кэрол улеглась рядом, толкая бедрами девушку в бок. — Таня, вставай. — Кэрол. — Девушка перевернулась, подминая женщину под себя, забралась руками под форму, которая скрывала все прелести женщины, — Что происходит? Сначала ты насилуешь меня, затем игнорируешь! А теперь я чудным образом переезжаю к тебе! Что будет завтра? Побьешь? — зло, сильнее наваливаясь на женщину, сжимая с силой ее грудь, вырывая из ее груд стон наслаждения. — Прекрати со мной разговаривать в таком тоне! Я тебе не Бэдисон, прояви уважение! — Женщина прогнулась в спине, закрывая глаза, — ох, Таня… Девушка улыбнулась, убирая от женской груди руки. Слегка чмокнула Кэрол в щеку и убежала к девчонкам в холл. Кэр осталась одна, с легким возбуждением. В голове все прокручивался разговор, который состоялся минуту назад. И правда, что она творит? Сначала насилует, затем игнорирует. Просто стало стыдно за свой поступок. Таня та девушка, которая очень нравится Кэрол, но та так боится признать это. Её к ней тянет. Таню хочется ласкать, целовать, да просто оберегать! Завтра она убирает в блоке сестры Барб. Это очень напрягает. Очень.

***

Жизнь во вражеском блоке шла своим чередом. Заключенные проводили время вместе, обсуждая тюремные новости, Барб и ее близкие люди заседали в ее комнате. Комната была тускло освещена, запах там стоял свой, особенный. Женщина с длинными каштановыми волосами сидела в позе лотоса, закрыв свои изумрудные глаза. — Завтра, когда Кэрол со своими сучками отправиться в салон, мы их прикончим! Я хочу, чтобы она и ее твари были мертвы! — Николс напряглась. Барб приоткрыла глаза, осматривая всех девушек. — Барб, это не сильно жестоко? Мы можем убить одну твою сестру… — тихо. — Никки, что такое? Или тебе там кто-то очень дорог? — мышцы ее лица напряглись, она широко распахнула глаза. — Да нет, что ты. Просто не хочу, чтобы ты оказалась до конца своих дней в одиночке. — кудрявая девушка отвела взгляд в сторону. Повисла тишина. Никто не решался произнести и слова, не то что вставить свои пять копеек и возмутиться. Никки просто взяла и покинула камеру. Сейчас в мыслях у неё всплывал образ Рыжей. Мама. Это ее мама, которая всегда была рядом, которая всегда думала про своих детей. Это та женщина, которая по настоящему изменила тебя. Помогла справиться с зависимостью и стать человеком. А сейчас тебе говорят, что завтра она умрет. Николс задумчиво почесала голову и отправилась к себе. Во что бы то не стало, она решила как-то предупредить маму.

***

Время отбоя подкралось незаметно. Охранники ходили по камерам, проверяя и запирая их на ночь. Джонсон смирно лежала на нижней койке, рассматривая белые прядки своих волос. Ей совершенно не нравилась новая прическа, но изменить она это никак не может. Кэрол стояла у зеркала, делая вид, что поправляет прическу, а на деле… На деле она наблюдала за девушкой, которая вполне хорошо устроилась на ее кровати. — Скажи, а кто тебе разрешал осесть на моей кровати? Сейчас же на свою иди! — Кэрол резко развернулась. — Кэрол, я сама себе разрешила. Никуда я не пойду! Что лучше: спать на мягких подушках или же на одной? — девушка села на кровати, всматриваясь в лицо женщины. Таня поняла, что может позволить себе больше, чем просто бояться и молчать. — Ах ты, маленькая сучка! — Кэрол стиснула зубы, зло прошипев. Затем она выдержала и не произнесла обидное что-то. Просто женщина начала переодеваться. Кофта синего цвета, означающая принадлежность к блоку «С», полетела на стул, а затем и белоснежная футболка. Девушка немного наклонилась вперед, выглядывая. Затаив дыхание она изучала тело женщины, нервно сглатывая. Дыхание ее участилось, почему-то стало жарко. Кэрол повернулась спиной к Тане, берет свою ночую сорочку. Девушка немного колеблется, но тут же подскакивает и подлетает со спины к женщине, обхватывая ее руками за талию. — Кэрол, — шепчет куда-то в шею, а затем начинает покрывать ее поцелуями. Таня просто ловит большой кайф от того, что может касаться к любимой женщине, целовать ее. — Не надо… — женщина пытается оттолкнуть девушку, но тщетно. Ей чертовски приятно ощущать эти теплые и нежные прикосновения. — Не надо, пожалуйста. Я не хочу! — дергает плечом и это помогает освободиться от объятий. — Что? До пошла ты! Ненавижу тебя! — девушка отталкивает Кэрол в сторону, хватает подушки и закидывает их на верх. — Спокойной ночи. — Ей она скинула маленькую свою. — Боже, ты как ребенок, — Кэрол посмотрела уже на спину Тани, а затем улеглась к себе. — Хочешь, мы завтра попытаемся покрасить твои белые пряди… Пойдешь со мной в салон после завтрака? — ударяет ногой в матрас. — Я подумаю, отстань. Я сплю. — этими словами и закончился их вечер.

***

Сегодняшний день значит очень многое. Кэрол нужно загладить свою вину перед Таней. Барб нужно убить Кэрол. Все ли это получится? Сейчас узнаем. Кэрол не спала почти всю ночь, она всё думала то о сестре, то о девчонке, которая мирно сопела наверху. Ей казалось, что вот-вот и что-то должно измениться, но что именно она не знала. Встав раньше, она привела себя в порядок и дождалась, когда дверь отопрут. Девушка так и не проснулась, но Кэрол заметила ее опухшие глаза. Она плакала. Очень долго плакала, значит пробуждение будет ужасным. Женщина аккуратно провела рукой по открытому участку ноги — бедру. Девушка зашевелилась и начала хныкать, совсем как ребенок. Она не хотела вставать так рано. Ей бы остаться в теплой кроватке, обнимать подушку, которая пахнет её любимой. — Вставай и пошли завтракать! — проговорила Кэрол, успешно переодевшись. Когда поняла, что ее слова не принесли ни какого результата, то коснулась губами девичьего носа, затем прошлась поцелуями по щеке, а затем губы. Чтобы ее не засекли, она вовремя решила остановиться. А на неё уставилась удивленная и сонная пара глаз. — Мы идем красить меня? Ой, а мне сегодня убирать в блоке «D», — тихо шепчет, аккуратно сползая с кровати. Ручки тянуться к глазкам, чтобы протереть их после сна, в надежде, что это поможет проснуться. — С каких пор мои девочки там убирают? — Кэрол поправила очки, что-то выискивая под матрасом. — С таких. Мне надо туда, — тихо прошептала девушка, желая, чтобы сказанного не услышал никто. — Куда тебе надо? Туда? — Кэрол завелась, хватая девушку за горло и с силой прижимая к стене. Таня заскулила от боли. Её голова только что столкнулась с каменной стеной очень сильно. Из глаз пырскнули слезы. — Отпусти меня, Кэрол! Я сейчас позову охрану! — Таня говорила очень медленно, ведь сестра Барб сильно пережимала горло. — Помогите! — как можно громче крикнула, на звук пришел Хелман. — Кэрол? Эй, мне не нужен здесь труп! Отпусти ее! — Кэрол пришла в себя от постороннего голоса. Её рука ослабила хватку, после чего она и вовсе ее завела за спину, безвинно улыбаясь. — так-то лучше. — После обеда в салоне. — тихо, после этого она просто ушла, оставив Таню одну. За завтраком Кэрол хотела вновь утащить девушку к себе, но та ловко увернулась от ожидаемого действия. Взяв поднос, она отправилась к Воуз и Чепмэн, которая сегодня уже выйдет на свободу.

***

Блок Барб встретил нас не особо гостеприимно, но и мы не лучше. Пара девушек ушли убирать в другую часть блока, а мне досталась правая часть. Из камеры вышла группка людей, в которой я узнала Никки и Барб. Обе тут же направились ко мне. Первой голос подала Барбара, хватая меня за локоть. — Остальные домоют, а я хочу с тобой поговорить, — она успешно дотащила меня до своей камеры. Освещение заставило меня зажмуриться, но вскоре глаза привыкли. — Что у тебя с шеей? Кэрол перешла к рукоприкладству?! Узнаю старую сестричку. Я удивляюсь, как ты еще жива, — она мило улыбнулась и приказала Николс уйти. Я присела на стул, вглядываясь в женщину. У них столько общего. Манера говорения, внешние черты. — Это не Кэрол. — тихо, закрывая синяки, которые успели выступить. — Да брось. Она всегда, когда наиграется, становится холодной, злой, раздраженной, а затем и вовсе избавляется от игрушки. — Барбара сидит в позе лотоса. — А знаешь. Убить сестру, это была её идея. Она сама все продумала и почти все сделала. Как тебе такое? — Так это вы убийцы собственной сестры?! — Я подскакиваю с места, но она просит взглядом сесть обратно. — Это Кэрол. Все Кэрол. А еще ей же срок подняли, слышала? — Нет, боже… Вы чудовища! — О, нет. Поверь, чудовище та, с которой ты спишь! — Да не спим мы! Она просто мной воспользовалась! Она меня! — и тут я понимаю, что уже не могу себя контролировать. — Она тебя изнасиловала? О, это она со всеми так. Ты думаешь, что первая? Нет, поверь. Она уже ищет себе другую. До тебя была такая красавица, но потом ее нашли с передозом. Буквально за день до твоего появления. — с напором. — Я пойду. Я не хочу это больше слышать! — я не помню, как у меня получилось выбежать из камеры, затем из блока. Мне плевать, что девчонки будут убирать и за меня. Я просто ненавижу Кэрол. Где она? В салоне. Хорошо. Значит пойду туда. От новой окраски я не хочу из-за неё отказываться. Мне ужасно сейчас на душе. Гадко, мерзопакостно. Любая мысль о Кэрол приводит в гнев, но мне нужно идти. Эти локоны начинают меня раздражать, напоминать о том дне, когда все пошло по пизде. Я все шла к салону и думала о своем. Было плевать на все. На душе не спокойно, но это скорее всего из-за слов Барб. Заворачивая за угол, я вижу, как девушки из блока Барбары, включая Никки, моют полы около салона. Кэрол и Рыжая сидят перед зеркалами и получают кайф от массажа. — Кэрол, ты обещала. — тихо, но голос звучал грубо. — Присаживайся, детка. — Рыжая поняла намек и поднялась с места, уступая его молодой, то есть мне. После того, как я удобно разместилась в кресле, Кэрол попыталась взять меня за руку, но я вовремя ее отдернула. Мне видеть ее не хочется, ни то что касаться. Когда близнецы приступили к делу, то мне было на все плевать. Я закрыла в глаза и погрузилась в собственные мысли…

***

Никки для своей любимой Рыжей приготовила записку, в которой речь идет о покушении, но она неудачно ее доставила. Закашляв сильно, указывая на записку, ее засекли, поэтому Джинджер, охранница, схватила красную пробочку и достала сверточек бумаги, сразу зачитывая написанное. Поняв, что спалилась, Никки сделала вид, что это не она. — У нас проблемы. Нужна помощь. Ага, поняла. Дэннинг, вставай, — девушка открыла глаза, обращая внимание на женщину, которая сразу все поняла и ее лицо не выражало никаких эмоций. — Руки, — охранница говорила строго, а точнее пыталась. ЕЁ женщина молча поднялась и протянула руки, а затем на них сомкнулись наручники. — Кэрол! — Таня не выдерживает и подскакивает следом, но женщина даже и взгляда не подарила. Молча ушла. — Я ненавижу тебя! — Джонсон обратно уселась на стул, приказывая близнецам доделать начатое. Кэрол молча привели в шизо, открывая перед ней дверь в пустую одиночку. Она опять здесь. Барбара решила убить ее, так еще и Таня ведет себя не так. Дэннинг казалось, что она обижена за утро, но она же извинилась. Она же пригласила ее в салон, чтобы исправить последствия делишек Бэдисон. Или это не то, что нужно? Она уселась на твердую кровать и сняла очки, утыкаясь лбом в сложенные руки. Когда она шла по коридорам, то в голове творилось что-то непонятное. Она прекрасно слышала, как девушка ее окликнула, как голос ее дрогнул, но… она же не могла влюбиться? Размышления прервал скрип красной двери, который оповестил о нежданном госте. В камеру медленно, немного с опаской зашла старшая из Дэннингов — Барбара. — Сука, убить меня хотела! — надевая очки и вставая с кровати, отходя в угол комнаты. — А ты живучая тварь! — оставаясь около двери, скрестив руки на груди. — И за что только эта девчонка любит тебя? — Барб победно улыбнулась, ожидая реакции. — Что ты успела ей наговорить! Не смей трогать Таню, слышишь?! — намереваясь подлететь и руками задушить сестру. — Мы просто мило побеседовали за таблеточкой, — улыбаясь, также следя за глазами сестры, которые всегда ее и выдавали. Они тут же потемнели, оповещая о буре. — Ненавижу! Ты ей дала это? Она приняла? Какая же ты тварь, Барби! Я бы тебя убила, но хочу поскорее выйти отсюда, — отворачиваясь к окну. — Тоже тебя люблю, — усмехаясь и также опираясь о дверной косяк, всматриваясь небольшое стекло, которое занимало половину железной двери.