В джазе только лилии

      Лили ступала за Рудольфом Брэмом, возглавлявшим их разведку, не желая отстать и вызвать недовольство сослуживцев. Впрочем, отстать у нее, пожалуй, и не вышло бы: небольшой отряд из пяти магов замыкали Джо и Виктор. Парни приглядывали за ней в оба глаза, ни на секунду не упуская из виду. При других обстоятельствах досадная опека, несомненно, вызвала бы у Поттер приступ раздражения. Но сейчас её вниманием безраздельно владели действия коллег-авроров. Их группе надлежало исследовать периметр вокруг магловской церквушки на признаки недавней магии, и Лили с интересом наблюдала за методами расследования волшебников прошлого столетия.       Рудольф остановился и, взмахнув палочкой, в который раз произнёс скрежещущим голосом:       — Аппаре Вестигиум!       Призванные чары выпустили в пространство безлюдной улицы золотисто-песчаный вихрь, который пару секунд зависнув в воздухе, бесследно развеялся. На деле отслеживающее заклинание должно было выявить следы недавней магической деятельности поблизости, но оно не сработало. В очередной раз. Видимо, никто и не думал тут колдовать.       Авроры уже вдоль и поперек обошли несколько кварталов вокруг церкви Троицы в поисках хоть какой-нибудь зацепки, но тщётно. Никаких подозрительных заведений или заброшенных зданий, где могла бы разворачиваться незаконная деятельность. Они опросили две семьи проживающих в округе магов, проверили их палочки — всё чисто. И никто ничего не видел и не слышал. На месте нападения следов магии тоже не обнаружилось, что означало — старика пытали где-то в другом месте, а затем полуживого подбросили к церкви. Зачем кому-то понадобился старый магл? И почему его не добили?       По недовольному лицу Брэма было понятно, что они зашли в тупик.       — Возвращаемся, — вздохнул он. — Может, остальным повезло больше.       Лили несколько сникла, расстроенная, что они возвращаются не солоно хлебавши. Она надеялась, что её первая вылазка окажется более захватывающей, ну или хотя бы продуктивной.       Рыжая поёжилась под настырными порывами стылого воздуха, обхватив себя за плечи. Погода не радовала, завывая и прорываясь под одежду колючими щупальцами ветра. Кстати говоря, Лили довольно скоро привыкла к стилю двадцатых. Куинни показала ей ателье в магическом квартале, где она смогла подобрать по вкусу самое необходимое на первое время. Её собственные джинсы, свитер и обувь пришли в непригодность, как только выветрились чары трансфигурации, маскирующие их под одежду этого времени. Девушка припрятала потрёпанные вещи под кроватью — выбросить не поднялась рука.       Когда группа вышла к церкви, откуда начинала свои поиски, Брэм снова затормозил. Они с Эмбер Лейм о чём-то горячо заспорили, указывая на религиозный оплот маглов-католиков.       Лили скользнула взглядом по впечатляющему образцу сакральной архитектуры. Следует отдать должное воображению и мастерству маглов, сумевших воссоздать такую красоту из камня без помощи магии. Изнутри постройка производила не меньшее впечатление. Поттер успела полюбоваться алтарной апсидой, украшенной яркой иконописью и позолотой, когда двумя часами ранее Эгертон и Лейм опрашивали священников. Нападение произошло ночью, и в церкви никого не было, но попытаться стоило.       Сначала Лили решила, что ей показалось. Так бывает, когда утомлённому или пребывающему в раздражении человеку внезапно начинает казаться, что за ним наблюдают. И ощущается это тяжело и неприятно: так, наверное, чувствует себя лечурка*, заключённая под стеклянный купол каким-нибудь сумасшедшим магозоологом-исследователем. Но потом она уловила смазанное движение через дорогу от церкви, словно какая-то тень метнулась за торец небольшого магазина с причудливо украшенной витриной. Хорошо бы убедиться, что ей не привиделось и это не какой-нибудь пробегавший мимо магл, прежде чем бить тревогу.       Девушка оглянулась на авроров: теперь уже все четверо с головой погрузились в страстную полемику. Славно же они за ней присматривают, мысленно хмыкнула Поттер, повеселев. Она переходила улицу, когда произошло нечто странное.       — Поттер, куда собралась? — мистер Брэм всё-таки заметил её отсутствие.       — Иду, — досадливо поморщилась рыжая, — я только…       Лили замолчала, растерянно смотря по сторонам.       — В чём дело? — Виктор уже был рядом, взволнованно заглядывая ей в лицо. — Ты что-то увидела?       — Я не… — Лили запнулась. — Я хотела…       Она сконфуженно потупилась. В голове было совершенно пусто: ни единой конструктивной мысли. Девушка не помнила, что собиралась делать. Для чего она перешла дорогу? Что-то ведь привлекло её внимание…       — Лили, ты в порядке? — Эгертон принял крайне обеспокоенный вид.       — Всё хорошо, — поспешно кивнула Поттер, — просто этот магазин…       — Ради всего святого, дитя! — заворчал подоспевший Брэм. — Нашла время для магазинов!       — Да нет же, — вспыхнула девушка, затрудняясь объяснить, что ею двигало: в мыслях засел такой густой туман, что она с трудом вникала в слова сотрудников. — Неважно, простите, сэр.       — Уходим, — скомандовал старый аврор.       Прежде чем они завернули в подворотню ближайшего дома для аппарации, Лили в последний раз оглянулась на оставшийся позади перекрёсток: ничего необычного. Всё больше маглов — пеших и на антикварных авто — заполняли улицы. Кто прогуливался, кто спешил по делам, совершенно не догадываясь, что произошло здесь глубокой ночью.       Но девушку не оставляло странное чувство. Словно она упустила что-то чрезвычайно важное.       — Значит, ничего нет, — нахмурился Джонатан Пэриш, а рука потянулась к подбородку.       Этот жест выдавал в мужчине сумбурную мозговую деятельность, уже знала Лили. Загрубелые пальцы чертили четыре борозды от горла к подбородку и обратно.       — Нам повезло ненамного больше, — наконец изрёк главный аврор. — Личность старика установили — никогда раньше с волшебниками не братался. Обычный чистильщик обуви, каких в Нью-Йорке чертова гибель!       — Да, не густо, — протянул Брэм, покачав головой. — Что слышно на границах?       — Глухо, как на кладбище, — было непривычно видеть обычно расслабленного и ссыпающего шуточками через слово Пэриша таким раздражённым. — Если нападение повторится, Грейвс намерен ослабить контроль на портах и перебросить ребят на патрулирование города. Сейчас вся надежда на колдомедиков: как только подлатают нашего голубчика не-мага, мы выудим у него необходимые воспоминания. За работу!       Догадаться, кому выпадет удача отчитаться за первый этап расследования, не составило бы труда. Появилась нудная бумажная работа? Стажёр Поттер на посту! Нет, девушка не жаловалась. Она с радостью бралась за любое дело, чтобы набраться опыта. Только описывать механические действия непродуктивной работы оказалось делом ужасно скучным.       Лили со вздохом поставила последнюю точку в наискучнейшем рапорте о безрезультатной вылазке первой половины дня и, подняв голову, обнаружила перед собой Тину. Девушка смотрела на неё несколько пытливо, чуть нахмурив брови.       — Что у тебя в кармане? — в лоб спросила Голдштейн.       Рыжая удивлённо вытаращилась в ответ.       — О чём ты?       — Я наблюдаю за тобой уже несколько минут: ты рассеяна и поминутно тянешься к карману.       Лили зарделась и опустила голову, скрывая виноватый взгляд под светлой завесой волос.       Голдштейн бесшумно опустилась рядом.       — Во имя Изольды, — зашептала она взволнованно, — скажи, что ты не стащила медальон из Отдела засекреченных материалов? Не знаю, как бы ты это сделала и зачем, просто скажи, что это не так!       — Конечно нет, Тинни, я ничего не тащила, — поспешила заверить Лили. — Да я даже не знаю, где этот ваш засекреченный отдел расположен!       — Слава Мерлину, — у Голдштейн вырвался вздох облегчения. — В чём, тогда, дело?       — Да так, — Поттер думала, с какой стороны приступить к рассказу, чтобы не вывести из себя девушку. — По сравнению с твоими подозрениями в краже со взломом, это просто мелочь, правда.       — Лили…       — Хорошо-хорошо, слушай.       Тина не взорвалась, как опасалась рыжая. Не кричала, не метала молний. Она просто потеряла дар речи. Да слов и не требовалось. Взгляда «о чём ты только думала?!» и укоризненно поджатых губ было достаточно, чтобы Поттер захотела провалиться со стыда в нижние ярусы.       — Я должна была понять, — сокрушалась Голдштейн, — должна была сообразить, что всё не просто так.       — Пойми, Тинни, мне нужно знать правду! — взмолилась она в попытке достучаться до брюнетки.       Ей очень хотелось, чтобы та поняла и не осудила. В конце концов, Порпентина и Куинни — единственные, кому она безоговорочно доверяла и чьим мнением дорожила в своей новой жизни. А в старшей из сестёр, к тому же, интуитивно чувствовала родственную душу.       — Но не такой ведь ценой! — Тина тяжело дышала. — Представляешь хоть, что сделает мистер Грейвс, если узнает? Ты же видела, он без колебаний прогнал Норман и её помощницу!       — Ну, меня ему прогонять некуда.       — Лили, ради всего святого, не будь такой беспечной! — Голдштейн не на шутку распереживалась.       Поттер не была беспечной. Ей было очень даже совестно. Но не из-за того, что она провернула в кабинете Грейвса. Тут она в своём праве, во что свято верила. Вот только ей совсем не хотелось так сильно расстраивать Порпентину.       — Слушай, ты напрасно волнуешься, — Лили принялась легонько поглаживать ладонь девушки, надеясь, что это возымеет успокаивающий эффект. — Прошло уже четыре дня и всё спокойно.       — Речь идёт о Персивале Грейвсе, — с какой-то мрачной торжественностью заявила Голдштейн, — рано или поздно, но он заметит. Тебе просто пока необъяснимо везёт.       — А мне кажется, вы тут сильно идеализируете этого вашего Грейвса, — примирительно улыбнулась рыжая. — Он не всемогущий и тоже порой может допустить ошибку.       — Лил, ты просто…       — Что не можете поделить, кузины? — раздалось в раздражающе ироничной манере, которую Поттер распознала бы даже сквозь дрёму. — Надеюсь, не мужчину?       Тина мгновенно покрылась краской до самых кончиков ушей, а Лили только закатила глаза. Джонатан Пэриш возвышался над их головами, спрятав руки в карманах брюк, и в его проницательном прищуре плясали бесенята. Как давно он тут стоит и как много слышал?       — Вам больше нечем заняться? — не особо сердясь поинтересовался главный аврор, как бы между прочим. — Голдштейн, марш к себе. А ты, Веснушка, поди-ка сюда, потолкуем по душам. Вижу, потрепаться ты любитель.       «Не с вами», — чуть было не вырвалось у рыжей, благо вовремя прикусила язык. Вздохнув, она поплелась за Пэришем, гадая, по какому поводу он будет её кошмарить на этот раз.       Под Департамент защиты магического правопорядка со всеми его четырьмя подразделениями, включая аврорат, был отведён целый этаж. Следуя за главным аврором между секторами, Лили приветливо улыбалась тем немногим волшебникам, которых уже знала в лицо.       Джонатан открыл дверь и пропустил девушку вперёд. Это была небольшая, скупо освещённая единственной лампой волшебного света, комната с уныло-серыми стенами, таким же неприметным столом и двумя стульями. Допросная, поняла Лили, похолодев.       — Да не волнуйся ты так, — успокоил Пэриш, прочитав испуг на её лице. — Здесь нам не помешают спокойно поговорить, присаживайся.       Сам мужчина вальяжно развалился напротив, закинув ногу на ногу.       Пэриш был хорош собой. Даже очень. Глаза притягивали аквамариновой гладью с вечной хитринкой в опасных глубинах. Правильной формы нос; красивые, в меру полные губы. Густые волосы пламенели ярким пятном, зачёсанные назад лёгкой волной. В такие хотелось зарыться пальцами… и выдернуть клочок-другой.       При других обстоятельствах Лили, пожалуй, могла бы увлечься таким роскошным мужчиной. Если бы он не был глубокой занозой в заднице, разумеется.       — Я вот что, собственно, хотел спросить, — лениво растягивая слова начал главный аврор, — скажи-ка, милая, тебе плохо живётся у Голдштейнов?       Лили впала в оторопь, изумляясь необычному вступлению. В его словах кроился подвод, как пить дать, понять бы только какой.       — Почему вы так решили?       — Да вот, я в полнейшей растерянности, — широко развёл руки мужчина. — Может, тебе больше нравилось в темнице? Ты только скажи — я мигом всё организую, незачем ломать голову над изощрёнными способами туда угодить, дорогая.       Поттер напряглась. Спину лизнул холодный язычок страха, пуская по телу сотни мурашек. Если он заговорил о подземельях, то всё плохо.       — Я не понимаю, о чём вы, сэр, — она безнадёжно тянула время, уже наперёд зная, что проиграла этот бой.       — Ничего, Веснушка, — Пэриш подался вперёд, впустив в голос вкрадчивые нотки, — на то я и наставник, чтобы разъяснить всё предельно доходчиво, искоренив из этой очаровательной сумасбродной головки самоубийственные идеи.       Аврор резко схватил девушку за предплечье (та только ахнуть успела) и потянул к себе. В силой разжатую ладонь Лили посыпалось восемь перламутровых ракушек. Те, что она приобрела на рождественском рынке и украсила ими дрожащую трясучку. Те самые, о которых несколькими минутами ранее, покаявшись, поведала Порпентине.       Семь обычных и одна заколдованная ею ракушка.       — Признаться, закинула ты мне работёнку, — Пэриш звонко цокнул языком. — Я долго ломал голову, пытаясь разобраться, как наложено колдовство. Виртуозная работа. Кто научил?       — Дядя, — безжизненным голом отозвалась Лили.       — Ну-ну, выше нос, Потеряшка, — хмыкнул Джонатан. — Тебе почти удалось облапошить двух взрослых мужиков — радоваться надо, гордиться своей изобретательностью.       — Сэр, я вовсе не хотела…       — Да брось, — отмахнулся аврор неожиданно сердито. — Раз решилась, так стой за своими поступками до конца, а оправдываться — последнее дело.       Лили замолчала, чувствуя, как тоже начинает злиться.       Прослушка — одно из лучших изобретений дяди Джорджа и его покойного брата-близнеца Фреда. Первоначальный вариант заклинания был довольно прост и накладывался на длинные проводы, которые они прозвали Удлинителями ушей. Впоследствии Джордж усовершенствовал чары, позволившие заколдовать два полых несвязанных между собой предмета на взаимное прослушивание с обоих концов, если знаешь, как их задействовать. Эту идею ему непроизвольно подкинул Гарри, поведав как-то о магловских прослушивающих устройствах. К тому времени, как Лили окончила школу, изобретение братьев Уизли нашло широкое применение в мракоборческом центре, его так и назвали в честь создателей: Прослушка «Близнецы».       Чтобы не пришлось сутками высиживать в ожидании нужной информации, да и не услышать чего лишнего (совесть вяло махала ручкой — побеждённая, но не добитая), Лили зачаровала ракушку «реагировать» на определённое сигнальное слово, а точнее — своё имя. И сегодня уже начала нервничать, гадая, отчего вторая ракушка у неё в кармане не нагревается, давая понять, что уже пора слушать. Не может же быть, чтобы Грейвс за четыре дня ни с кем не обсуждал животрепещущую тему. Девушка решила, что вероятно напутала что-то в чарах, и её старания были впустую. А на деле всё оказалось гораздо хуже.       Нет, она не будет чувствовать себя виноватой. Ей не пришлось бы опускаться до подслушивания начальства, если бы это самое начальство соизволило быть откровенным с ней до конца. Лили больше всех имела право знать, что происходит.       — Знаешь, мы с Перси… — начал после недолгого молчания аврор и осёкся, кинув на девушку взгляд исподлобья, — …тебе даже в мыслях запрещается так его называть. Так вот, мы с ним учились вместе. Он всегда был на голову выше ровесников: умнее, способнее, сильнее — один из лучших выпускников Вампуса**. Вот только… знаток женской психологии из него неважнецкий.       Лили молчала, не понимая, какую игру затеял главный аврор. Она поймана с поличным — деваться ей некуда и что-то отрицать лишено всякого смысла. Так чего он тянет?       — К счастью для Перси, — продолжал Пэриш, — рядом был тот, кто надежно подстраховывал в этом вопросе — ваш покорный слуга.       Мужчина отвесил лёгкий поклон.       — Вы пытаетесь впечатлить меня, сэр? — Лили изумлённо выгнула бровь.       — Я пытаюсь вразумить тебя, Пропажа, хотя сомневаюсь, что у меня получится, — мужчина приосанился и окинул её оценивающим взглядом. — Не знаю, что Грейвс видел у тебя в голове, но очевидно нечто такое, что заслужило тебе абсолютную индульгенцию. Он не видит в тебе угрозы и потому не стал забивать голову твоим ребяческим порывом сделать ему приятное. Зато я стал.       — Вы ему сказали?       — Пока нет.       — И чего вы ждёте?       — Зачатков здравомыслия для начала будет достаточно.       Губы Лили вытянулись в тонкую линию. Внутри она клокотала от негодования, но высказаться сейчас, когда расклад игры не в её пользу — не самая лучшая идея.       — В моём желании узнать правду нет ничего предосудительного.       — Согласен, — кивнул Пэриш. — Проблема в методах, которые ты для этого избрала.       — Я не могла похвастаться большим выбором, — пожала плечами Лили. — Что-то не вижу очереди из желающих просветить меня.       — Грейвс сообщил всё, что имело для тебя значение, — аврор нетерпеливо взмахнул рукой. Кажется, он искренне недоумевал, чем недовольна девушка. — Остальная информация сохраняется в тайне согласно уставу Конгресса и Отдела засекреченных материалов в частности. Исключений не может быть даже для тебя, и твои попытки это изменить только усугубят ситуацию!       — Мистер Грейвс сообщил только то, что посчитал нужным!       Где-то в отдалённом краю сознания, где ютилось павшее в немилость благоразумие, Лили понимала, что перегибает палку. Но остановиться не могла. Что-то странное с ней происходило. Каждая клеточка тела подхватывала зреющий внутри неё гнев, но он словно не ей принадлежал и ощущался настолько чужим, как если бы она «подглядела» чувства другого человека, вспыхнув его пламенем.       — Как возможно, чтобы я не влияла на ход событий? Что такое этот временной карман? Кому нужна подобная магия! Мне нужны ответы, а я получаю лишь нравоучения!       — Успокойся, Поттер, — главный аврор смотрел на неё щурясь и что-то прикидывая в уме. — Не всегда мы получаем то, чего хотим — смирись с этим. Тебе бы сейчас плясать шим-шам*** и радоваться, что жива и не превращаешься в иссохшую мумию под влиянием времени.       — То есть довольствоваться подачками жизни и сказать спасибо, что не казнили, — Лили ухмыльнулась, непроизвольно вторя тону мужчины.       — Если тебе так понятнее, — пожал плечом Пэриш. — Учти, Потеряшка, если что-то ускользает из внимания Грейвса, то попадает в мои лапы. Так что впредь без выкрутасов, усекла?       Лили скрестила на груди руки, уверенно встречая взгляд мужчины. Весь её напряженный вид выражал молчаливый протест.             — Так-так, прямо воплощение непокорности! — хохотнул Пэриш. — Бунт на корабле, значит.       От необходимости отвечать её избавила внезапно распахнувшаяся дверь. Поттер вскочила, оказавшись лицом к вошедшему Персивалю Грейвсу. Краска мгновенно отхлынула от лица под суровым блеском тёмно-карих, почти чёрных, глаз главы отдела. Желудок словно разом заморозило. Сейчас рыжий гадёныш доложит на неё, и пиши пропало.       — Пэриш? — Грейвс перевёл на аврора выразительный взгляд, заменивший собой все прочие вопросы.       — Порядок, шеф, — Джонатан невозмутимо поднялся на встречу к главе. — Разъяснял новенькой местные порядки.       — В допросной? — выгнул бровь Персиваль. — У Поттер проблемы с акклиматизацией?       — Обычная предусмотрительность, — Пэриш продемонстрировал белозубую улыбку. — Правильная атмосфера — залог успешного восприятия информации, не так ли, Поттер?       — Да, сэр.       Лили попыталась расслабить скованные в напряжении мышцы лица, радуясь, что главный аврор не торопится её выдавать. Но выдержать тяжелый взгляд Грейвса не плёвое дело, между прочим. Каждый раз в его обществе девушке казалось, что он видит и понимает намного больше, чем даёт знать. И от этого делалось неуютно.       — Если вы закончили, ты мне нужен, — Грейвс вернул всё внимание товарищу школьных лет. — Жду у себя.       — Сейчас буду, — кивнул тот.       Стоило главе выйти, как Пэриш аккуратно, но довольно крепко подхватил девушку за локоть и, притянув к себе, прошептал прямо в ухо:       — Я слежу за тобой. В следующий раз нравоучениями не отделаешься, поняла?       — Вроде как, — выдохнула Лили, теряясь под вспыхнувшим взглядом Джонатана.       Поттер подождала немного, когда стихнут шаги мужчин, и, восстановив дыхание, вышла из допросной комнаты. Впереди маячили спины удаляющихся Пэриша и Грейвса, и до неё долетел обрывок их разговора:       — … не переусердствуй с давлением на неё, — говорил Персиваль.       — Ба! Сострадающий Грейвс — что-то новенькое. Тебя это фиолетовое уродство подкупило?       — Мне не нужна забитая мышь в отделе.       Раскатистый смех главного аврора — последнее, что она услышала. ***       Лили лежала без сна в сумраке гостевой комнаты Голдштейнов. Темноту частично разбавлял падавший сквозь незадёрнутые шторы свет уличных фонарей. Поворочавшись в тщётной попытке принять удобную позу, она измученно растянулась на спине, рассматривая утопающий в тенях потолок.       Около часа назад Тина, выслушав душеизлияния Лили и взяв с неё обещание больше не предпринимать необдуманных шагов, ушла к себе. А девушке всё не удавалось уснуть. Она снова и снова проигрывала в голове, как бабушкину заезженную грампластинку с Селестиной Уорлок, разговор с Пэришем, закипая от злости и обиды. Ещё сильнее её задело пренебрежительно брошенное Грейвсом «забитая мышь». Лили заскрипела зубами от досады. Она покажет им мышь!       Время от времени в памяти назойливо всплывал магазинчик на Ректор-стрит, непонятно чем привлёкший её внимание. Поттер не оставляло в покое ощущение фрагментарности своих воспоминаний, будто не хватало частичек мозаики, чтобы картина стала цельной.       Незаметно подкравшийся сон не принёс долгожданного покоя. Ей снился Пэриш, которого затем сменил образ женщины — такой же рыжей и голубоглазой, как главный аврор. Женщина то безумно смеялась, то гневалась, но причину Поттер понять не могла.       Щедро приправленная кошмарами ночь дала о себе знать: утром Лили едва разлепила припухшие веки, и зеркало встретило её осунувшимся лицом. Девушка хмуро оглядела своё отражение. На бледной от недосыпа коже веснушки пылали ярче обычного, словно пролетавшая мимо неуклюжая фея неосторожно рассыпала на неё волшебную пыльцу. А тускло рыжие пряди и серо-голубые глаза (не чета ярким аквамаринам Пэриша) казались ей слишком невзрачными.       Лили коротко вздохнула и стала собираться на работу.       Джошуа сегодня пребывал в отличном расположении духа и всю дорогу веселил их компанию рассказами о забавных случаях на службе. Но хорошее настроение быстро сошло на нет, стоило им застать аврорат необычайно оживлённым. Отдел напоминал разворошенное гнездо докси. Все четверо — Лили, Джо, Виктор и Тина — как-то сразу поняли, что дело дрянь.       Из беспокойно гудящей группы авроров к ним вышла Эмбер Лейм.       — Есть две новости, — без приветствия начала мулатка, — и хорошая заключается в том, что не-маг пришёл в себя. У него уже изъяли воспоминания и, подкорректировав память, отправили домой.       — Здорово, — бодро отозвалась Лили.       — Не для тебя, Поттер, — мрачно осадила её Лейм. — И это плохая новость.       — В чём дело? — нахмурилась девушка.       Только сейчас она заметила, как внезапно нависла тяжелая тишина: авроры мрачной стеной выстроились позади Эмбер, сфокусировав на них внимание.       — На данный момент главной и единственной подозреваемой являешься ты, Лили.       Поттер в ступоре смотрела на женщину, ожидая, что та скажет что-то ещё.       — Это какой-то розыгрыш? — её растерянный взгляд прошёлся по каменным лицам сослуживцев.       — Эмбер, что происходит… — Тина выступила вперёд.       — Никаких шуток, — Лейм сочувственно качнула головой и протянула руку. — Мне жаль, Лили, но мы вынуждены изъять твою палочку.       Лили словно вдруг погрузилась под толщу воды. Посторонние звуки разом исчезли, остался лишь усиливающийся протяжный гул в ушах. Она будто со стороны наблюдала, как безвольно сдаёт волшебную палочку аврору Лейм. Тревожные лица Виктора и Джо. Порпентина, беспокойно кусающая губу.       Её подозревают в нападении на магла.       Что ещё за новая напасть?