ultimatum

      Когда Хаммел садится в машину, то ощущает дрожь в коленках, которая говорит лишь о том, что он не готов. Ему ужасно страшно ехать к Смайту, зная, что произойдёт, но лучше так, чем расставание с любимым человеком. Он понимает, что Блейну будет больно узнать, что его парень ему изменял, поэтому будет правильнее держать его в неведении. Наверное, правильнее.       Курту сложно признавать, что он всё ещё хочет Смайта. Хотя, кажется, его самоуверенность и надменность в голосе возбуждают Хаммела ещё больше, что заставляет парня ненавидеть себя сильнее, чем когда-либо. Курт винит себя за то, что после того раза с Себастианом, он не может больше смотреть на своего парня с вожделением, поэтому отказывается от близости, говоря, что ещё не готов. Конечно, поначалу Хаммел боялся лишь того, что Блейн заметит засосы и следы от зубов на его теле, но потом понял, что он действительно не испытывает сексуального влечения к своему парню. Курт чувствует себя виноватым, что не может дать Андерсону того, в чём он нуждается, но просто не может решиться на близость с ним.       Подъезжая к дому Себастиана, Хаммел смотрит на своё отражение в зеркале заднего вида, слегка поправляя причёску. Он нервничает, чувствуя, как в нём борются желание и страх. Открыв дверь машины, Курт делает глубокий вдох, не переставая мысленно себе напоминать, что этого больше не должно повториться, но, кажется, эта информация больше расстраивает, чем успокаивает.       Войдя в дом, он вряд ли может узнать интерьер, потому что в последний раз, когда он тут был, ему совершенно не было дела до рассматривания декора, потому что желание застилало глаза, позволяя смотреть только на Смайта. Сейчас же, когда Себастиан открывает ему дверь, встав в одних спортивных штанах на пороге, и приглашает его внутрь, они не торопятся — Смайт позволяет Курту медленно пройтись по гостиной, чтобы рассмотреть фотографии, прежде чем подняться в его комнату.       Когда Себастиан протягивает ему руку, Хаммел отчаянно цепляется за неё, переплетая пальцы. Он всем телом чувствует тягу к этому человеку, но его сердце всё ещё принадлежит другому.       Когда Себастиан разворачивается, чтобы поцеловать его, Хаммел первый соединяет их губы, ощущая необходимость дышать с ним одним кислородом. Один поцелуй — и Курт понимает, что уже не остановится, пока не получит желаемого.       Когда Себастиан стягивает с него свитер, Хаммел не может перестать думать о том, как часто бьётся его сердце, стуча по рёбрам и эхом отдаваясь где-то ниже пояса. Курт бы соврал, сказав, что не чувствует как горит его собственное тело от прикосновений Смайта.       И когда они оказываются в постели, Хаммел не перестаёт стонать, чувствуя, как мягкие поцелуи покрывают его тело. Он не отдаёт себе отчёт, когда, спуская серые спортивки Себастиана, влажным языком ведёт вдоль бёдер, поднимаясь к пульсирующему члену.       Ведомый лишь инстинктами, Хаммел едва ощутимыми прикосновениями губ целует головку, смотря на Смайта восхищенным взглядом. Он понимает, что не должен получать удовольствие, ублажая не своего парня, но не может перестать ощущать правильность момента, замечая, как Себастиан млеет от его действий.       Смайт медленно привстаёт, и то, что происходит дальше, больше напоминает идеально поставленный эротический танец. Каждый звук, каждое движение более возбуждающее, чем предыдущие: он расстёгивает ремень на джинсах Хаммела, быстро дёргает молнию вниз, зубами рвёт упаковку презерватива, глядя ему в глаза.       На этот раз Себастиан не собирается осторожничать, но и позволить себе причинить Курту боль он не может — куда больше удовольствия приносят сладкие стоны Хаммела, когда тот, не контролируя себя, отчаянно просит большего. Звук резины, натягиваемой на член Себастиана, заставляет Курта закусить губу в предвкушении.        — Я хочу видеть тебя, — шепчет Смайт, замечая, что парень опять встаёт на четвереньки.       Хаммел кивает, громко сглатывая, и ложится на спину, облизывая губу в призывном действии. Острые зубы снова впиваются в его шею, оставляя собственнические метки на ключицах, втягивая тонкую кожу влажными губами, пока ладони скользят по обнажённому телу.       Одной рукой продолжая ласкать выпирающие части тела, он поднимает другую к лицу Курта и проводит большим пальцем по губам, а затем просовывает два пальца в его рот. Привкус солоноватой кожи, касающейся языка Хаммела, заставляет парня инстинктивно поддаться вперёд, вылизывая и обсасывая длинные пальцы, медленно насаживаясь на фаланги и выпуская их обратно. Тем временем Себастиан помутнённым взглядом пристально наблюдает за ним, ощущая, как возбуждение растёт с каждой секундой, приближаясь к своему пику.       Заменяя пальцы собственными губами, Смайт горячо впивается в поцелуе, и выражает своё желание, кусая нижнюю губу Курта. Отстраняясь, он закидывает ноги Хаммела себе на плечи и входит в него сразу двумя пальцами, губами ловя вырывающийся стон.        — Чёрт, Хаммел, — целуя подбородок и спускаясь ниже, словно в бреду шепчет Себастиан, — почему ты молчал, что у тебя такая растяжка? — наблюдая за раскрасневшимся от удовольствия парнем, продолжает он, не дождавшись ответа, — занимался балетом?        — Чер... лидингом, — со стоном произносит Курт.        — Ну конечно, — рычит Смайт, ещё больше возбуждаясь от одной мысли о Хаммеле в форме черлидеров.       Растянув Курта, Себастиан подставляет головку к отверстию, смотря в почерневшие глаза любовника, в которых плещется похоть вперемешку с нескрываемым восхищением.        — Скажи мне, если будет слишком, — хрипло говорит Смайт.        — Не сдерживайся.       И он не сдерживается, входя одним пронзающим рывком. В этот раз они смотрят друг другу в глаза, когда Себастиан увеличивает темп, вколачиваясь в Курта, попадая точно по простате. Член Хаммела каждый раз дёргается, не переставая напоминать о себе и требуя внимания, которым его почему-то обделили. Парень знает, что может кончить, даже не прикасаясь к себе, но всё равно тянет руки, чтобы снять напряжение, которые Смайт тут же заменяет своими, большим пальцем правой руки стирая подступившую сперму и слизывая её, проводя кончиком языка по подушечке пальца.       Толкаясь в податливое тело, Себастиан двигается всё быстрее и быстрее — с каждым рывком он стонет всё громче, надрывая свой певческий голос. Продолжая водить рукой по члену Курта, Смайт ощущает как тело под ним начинает сотрясать оргазм, от чего ему приходится ускориться, наполняя комнату совершенно развратными шлепками их тел друг о друга. Первым кончает Курт, изливаясь в ладонь Себастиану, но так же попадая тому на живот.       Ловя взглядом каждую эмоцию и понимая, что уже не может сдерживаться, кончает и Смайт, инстинктивно продолжая двигаться в Хаммеле. Их обоих слегка потрясывает, а сбивчивое дыхание никак не может выровняться. Себастиан падает рядом, целуя Курта в висок, и ложится набок, наблюдая за парнем. Хаммел же прикрывает глаза и совсем недолго лежит рядом, чувствуя, как часто бьётся его собственное сердце, а после садится на край кровати и хватает джинсы, начиная надевать их.        — Это был последний раз.        — Я так не думаю, детка, — голодным взглядом следя за движениями Курта, с ухмылкой на лице произносит Смайт. — Знаешь, я ведь всё ещё могу рассказать твоему гному про нас.        — Ты что собираешься меня до конца жизни этим шантажировать? — возмущённо спрашивает Хаммел, хмуря брови.        — А ты что всерьёз считаешь, что вы с гелеголовым будете вместе до гробовой доски? — целуя парня в плечо, вопросом на вопрос отвечает Себастиан.       Курт молча встаёт с постели, продолжая одеваться, и игнорирует обжигающий взгляд Смайта. Он понимает, что парень прав, но сложно смириться с тем, что ему и его первой любви придётся расстаться, а особенно болезненно знать, что это произойдёт по его вине.        — Да ладно тебе, Курт, — ложась обратно, произносит Себастиан, — ты не можешь отрицать того, что нам было хорошо вместе.        — У меня есть парень, Себастиан, — тихо говорит Хаммел, поднимая свою сумку с пола и покидая дом под печальный взгляд зелёных глаз Смайта.