Мы верим в любовь.....

Первым делом Анатолий поднялся к Самохвалову, который стоял в кабинете у телефона и громко говорил много раз «да». Юрий Григорьевич увидел Анатолия и махнул ему рукой. Тот подбежал и прислушался к телефону, однако тщетно. -Спасибо тебе! До скорого... Самохвалов кинул трубку. -Ну! Чего там?! -Да не кипятись ты, Толя... В общем так, зови наше вече обратно, там все скажу. Через несколько минут все были в сборе. -Итак, Товарищи. Мне сказали, что с Людмилой Прокофьевной все в порядке,-он взглянул на Анатолия,-не переживайте,-и снова перевёл взгляд на общий план,-она просила передать, лично я с ней не разговаривал, но мне передали её слова, так вот, она просила прощение за то, что не предупредила и сказала, что дня через два будет в Москве... А! Ещё добавила, что отъезд был неожиданным и очень важным. Так что вот так,-развёл он руками. Закат горел красным бархатом. Солнце медленно прощалось с этой частью Земли. Ночь постепенно поглощала Москву, беспощадно перенося её в следующий день. Но для Анатолия наступление грядущего утра было желанно. Очень желанно. Он запрыгнул в автобус. Вечерело. Маленькие лампочки отражались в стекле, за котором уже веяла ночь. Анатолий лежал в кровати. В квартире было почему-то холодно, он ненароком подумал, что забыл закрыть форточку на кухне, однако вставать даже не думал. Часы показывали два часа ночи. «А у Люды уже рассвет...». Вот так неожиданно, как обычно это бывает, ты на секунду прикрыл глаза, а на часах уже девять утра, и ты сидишь на работе и вообще не понимаешь смысла своего существования на этой планете. Он смотрел в одну и ту же точку, опять о чём-то (ладно, что там, О КОМ-ТО) думал. Зазвонил телефон. Он медленно снял трубку. -Она к обеду будет здесь. Выдыхай, Толик!-засмеялась Верочка. Это был искренний, тихий, небольшой смех, но «Толику» было не до этого. «К обеду...»-повторял он. «А когда обед? О, Господи, ещё четыре часа». Она шла по аэропорту. Её глаза были наполовину закрыты от усталости, жутко красными от недосыпа и растекшейся тушью от слез. Все было очень туманно, что на улице, что в душе. И вот, сама того не замечая, она уже была в тридцати двух футах от земли, в самолете. А дальше полёт на четыре часа, Новосибирск-Москва, который она просто проспала. Она стояла в своей комнате перед зеркалом и красила губы. Служебная машина мчалась по Москве, по Новому Арбату. Поворот на Новинский бульвар, затем на улицу Герцена. Она вышла из подъезда. Водитель открыл дверь. И вот снова он дал по газам. Минута до проспекта Маркса, пару поворотов и вот, Кузнецкий мост 3/6.