Мы верим в любовь.....

Новосельцев спустился к рабочему столу. Рыжова копалась в бумажках. Он молча сел за стол. Посидел с минуту, а потом повернулся к Оле. -Оль… Он нагнулся прямо к стеллажу, да так низко, что они оба почти оказались на полу. -Обещай, -продолжал он шепотом, — что никак не будешь реагировать на мои слова. -Ну, говори… -Она беременна… Рыжова уткнулась лбом в полку, которая находилась на уровне щиколоток всего населения учреждения. Она просидела так минуту, а потом подняла голову. Лицо было всё абсолютно красное. -Ты в порядке? -Все прекрасно… -Ну ты так бурно не реагируй… -Да я реагировать ещё не начала. -Посидим вечером у нас за чаем? Кажется мне необходимо поговорить. -О чем ты? Безусловно… Погоди. Зачем ты брызгался её духами? -Я? Нееет! -Да от тебя несёт так, будто ты весь флакон на пиджак вылил. -Да я только два раза… это самое… В кабинете Калугиной было пусто. Людмила стояла на крыше и злостно ревела. Она села на рейку рядом с дверью и вытирала каждую слезу, катившуюся по щеке. «Невыносимо… Не хочу его видеть! Слышать не хочу его голос… Постоянно на этих весах нахожусь: равнодушие и ненависть. Лучше б он ушёл тогда… Уже жду этих сплетней, шепотов за спиной… Правильно, она ведь с животом, а они, вроде как И НИКАК! СТРАННО… Бабы эти… Уволить бы их всех к шутам…». Слезы как-то перестали течь. Ветер охлаждал её лицо. «Ладно, надо идти…». Калугина встала и направилась в сторону двери. Конец рабочего дня. Оля предупредила сына, что вернётся поздно. Рыжова и Новосельцев сидели на кухне и ждали, пока вскипит чайник. -Итак. С чего бы начать… -Давно она… беременна.? -Месяц получается. -Ого, я думала меньше. Что ж вам делать теперь? -Есть небольшой план, тактика. В общем, она у нас женщина властная. От этого нужно отталкиваться. Я хочу, чтобы за ней осталось последнее слово, во всяком случае, она так должна думать. Не буду навязываться, а то сразу стану ненавистным и потеряю последний шанс. -Сколько тебе так ждать придется? Пока ребёнок в школу не пойдёт? -Оль, я не могу иначе. Разве есть выход? Я буду всегда рядом… но при этом на расстоянии. Новосельцев поставил на стол две чашки чая. -Рядом на расстоянии. Отличный план… -иронизировала Оля. -Не знаю, как буду без них… Не понимаю. Ей сейчас поддержка нужна, а я тут непонятно чем занимаюсь… Ну ты-то что ревешь? Рыжова в слезах встала из-за стола. -Дай обниму тебя… Она крепко-крепко обхватила его руками. -Ну-у… Что за нежности… -Будущий отец. Всё у вас получится. Не беспокойся, а насчёт плана… думаю, должен сработать, -говорила она, не выпуская его из объятий, — Ой… Бедные вы мои влюблённые дети. Ольга Петровна вздохнула и села обратно за стол. -Дети… Даже не верится, что всё… вот так…-улыбнулся он украдкой. -Ну, вы же это как-то планировали? Они молча смотрели друг на друга. Он слегка исподлобья, а она с широко раскрытыми глазами. -Чай горячий, однако…-сказала Оля и помешала ложкой содержимое чашки. Оля Рыжова ушла очень поздно, поехала на последней электричке. Они долго разговаривали о жизни, о её забавности, о хитрости судьбы. Новосельцев остался один с детьми. Он пришёл в их комнату, они уже лежали в кроватях по разные стороны помещения, но ещё не спали, болтали между собой, свет горел тускло. Он сел на край кровати. -Тётя Люда… мамой станет…-сказал он чуть слышно. Но дети продолжали разговор, а ему это и нужно было. Нужно было просто признать это самому себе вслух…