Паникер и Змей (Цельнометаллический паникер - 2)

Дама червей, валет треф. Вернувшись с работы, Нами с удивлением обнаружила мужа собирающим внушительных размеров сумку. — Ты с таким суровым видом вещи пакуешь, будто на войну собрался, — попыталась пошутить она, но тут взгляд упал на помповый дробовик в чехле. — Так, а это тебе зачем? — Все в порядке, не волнуйся, обычное поручение от руководства, — фирменным спокойным тоном ответил Сагара, но, подняв голову и оценив бледность на лице жены, решил все же пояснить. — Район работ просто опасный. А так я действительно буду налаживать систему охраны складов. Нами немного выдохнула. В этом был весь Сагара, искренне считавший, что о своей безопасности надо беспокоиться самостоятельно, ни на кого не надеясь. Травмы бурной юности — с пистолетом муж не расставался даже во сне, держа его под подушкой. Но хотя бы последний год он перестал два-три раза за ночь вскидываться и пытаться проконтролировать окна и двери. Поначалу ей было с ним очень тяжело, и тогда Нами напоминала себе, за что она полюбила бывшего сержанта частной военной компании, а если уж быть до конца честной — наемника Соске Сагару. За его силу, надежность, уверенность. За его чуткое доброе сердце. И за твердое желание оставить войну позади. Она понимала, что очень нужна ему на этом пути — особенно когда в очередной раз замечала плескавшуюся на дне темных глаз боль. Еще очень сложно было сдерживать свое любопытство и не пытаться познакомиться со всеми призраками прошлого, мешавшими Сагаре жить. Нами ценила, что он понемногу рассказывал ей свою историю. И верила, что когда-нибудь муж сможет отпустить прошлое. Которое иногда совершенно неожиданно напоминало о себе. Взять, к примеру, Канаме. Когда этой не слишком нормальной девице что-то приходило в ее ушибленную голову, то почему-то вместе с ней в разнообразные мутные истории влипал и Сагара. Нами даже пыталась ревновать, хотя точно знала, что Канаме интересуется исключительно девушками, а еще конкретнее — одной-единственной Терезой Тестаросса. Со временем же стало понятно, что Канаме появляется в их жизни очень удачно, как раз когда Сагара начинал беспокоиться все чаще. А по завершении приключений снова становился спокойным и расслабленным. Наблюдательной Нами этого хватило, тем более что саму Канаме она уважала еще со времен их знакомства, приведшем ту на арену Намшака. Так что, понемногу растеряв подозрительность, она и сама стала считать вредную и взбалмошную наемницу своим хорошим другом. А вот с сожительницей Канаме таких доверительных отношений установить не удалось. Эта Тереза, с точки зрения Нами избыточно манерно именовавшая себя Тессой, тоже была частью темного прошлого Сагары, и вот здесь муж раскрываться не спешил. Хотя с дочкой Тессы, очаровательной сероглазой Марией, посидеть было в радость. И за последний год Нами не раз грустно поглаживала свой плоский животик, размышляя о собственных мечтах и желаниях. Еще непросто было с названным отцом Сагары, суровым деканом Калининым. Его Нами просто боялась. Но понемногу привыкала и к нему. В конце концов, Калинин, как и его приемный сын, тоже оставил свою войну позади. А что он передавал свой боевой опыт всяким странным личностям вроде той же Канаме — так надо же человеку как-то кормить семью. Из любопытства Нами как-то поинтересовалась у его жены Норы, мамы двух веселых сорванцов, не держит ли Калинин под подушкой оружия. А услышав ответ сперва рассмеялась, а потом поняла, что отлично поладит с этой умнейшей женщиной. И заодно — смогла лучше понять собственного мужа. И вот теперь привычно серьезный Сагара явно собирался куда-то далеко. В последнее время его командировки были нечастыми, и все больше по окрестным районам, но сейчас на сердце отчего-то было беспокойно. — Задание от Мифрила, не частный подряд? — на всякий случай уточнила Нами, хотя уже догадывалась, что услышит. — Именно, — кивнул Сагара. — Тот случай, когда нужен конкретный специалист. — Главное, береги себя. — Тревога никак не хотела ослабевать. — Я умею выживать. И сделаю все, чтобы снова вернуться к тебе, — в уголках губ Сагары играла едва заметная, но вполне настоящая улыбка. Именно она и делала Нами по-настоящему счастливой. Валет треф, король треф В комнате было холодно. Может быть даже слишком холодно для теплолюбивых жителей Намшака. Но ни уроженец снежного Когалыма Андрей Калинин, ни воспитанный в советском детдоме Сагара не жаловались.  — В мире что-то непонятное происходит, — прервал затянувшееся молчание Сагара. — Мне тревожно, отец. Калинин едва заметно вздрогнул. Оставив оперативную работу, он вообще позволил себе немного расслабиться и стать настолько похожим на человека, насколько это вообще допускала его богатая биография. И он точно знал, что Сагара зовет его отцом только в состоянии крайнего волнения, вообще-то совершенно бывшему сержанту не свойственного. — В мире всегда что-то идет не так, — справившись с собой, Калинин поднялся с кресла и подошел к окну. — На какие факты опирается это твое предчувствие? — Во-первых меня вообще никогда не отправляли за пределы региона, — начав размышлять, Сагара снова стал по-военному четким. — Во-вторых мне дали понять, что задача идет от верховного командования Мифрила. В-третьих, мне прямо приказали лететь одному, а моих ребят оставить здесь. — Все это укладывается в «во-первых», — улыбнулся в бороду Калинин. — И, будем уж справедливы, твоя команда — именно что технари, навыка думать за нарушителей и диверсантов им не хватает. И тем более — не хватает навыка оставаться в живых, когда вокруг все полыхает. — Хорошо, — Сагара кивнул, соглашаясь с уточнением. — Еще знаю, что Канаме улетела с Мериды, хотя у них первый боевой выход уже на днях. — Вот где Мифрил, и где — секретность, — хмыкнул Калинин. — При лорде Меллори такого не было. Ладно, это уже не моя проблема, а вот аргумент действительно хороший. Хотя командующий склонен к неожиданным действиям и может таким вот образом проверять своих людей. Что-нибудь еще? — Тихо стало, — чуть помолчав, ответил Сагара. — И в Намшаке, и по всему региону, да и вообще. Не могу сказать точнее, но так быть не должно. Противоречит моим ожиданиям. — Растешь, — Калинин с грустью поглядел на пачку сигарет, но трогать ее не стал. — Хорошо, что ты не стал офицером. И плохо, что тебя обязательно заденет. Потому что твои друзья не останутся в стороне. — Что ты знаешь? — Ничего конкретного, сам понимаешь. Но доступ к аналитике у меня есть, да и голова у меня пока еще работает. Так вот, во-первых, уровень конфликтов действительно ниже ожидаемого. Напрашивался вывод, что мир раскачивала Амальгам, но я верю в человеческую натуру. Во-вторых, наемных отрядов тоже стало меньше, и некоторые одиозные личности тоже попропадали. Хочется верить, что на полметра под землю, но я привык ожидать худшего. Наконец, ведущие мировые державы перестали друг друга проклинать и заговорили о сотрудничестве. Лично меня это тревожит куда как сильнее гневной риторики в стиле «мы вам всем покажем известно что!» Калинин поднялся с кресла и подошел к окну. В свете заходящих солнечных лучей внутренний дворик международного университета Намшака смотрелся до обидного мирно, словно иллюстрируя все последние тихие годы. Даже зловредный ЦРУшник-ректор последнее время сидел в своей башне и больше не досаждал своими инициативами. И старого воина, привыкшего жить от кризиса к кризису, это затишье действительно настораживало. — В общем, береги себя, Соске, — тихо закончил он. — Нами то же самое сказала, — улыбнулся Сагара, а потом немного помрачнел. — Скажи, у тебя под подушкой все так же лежит оружие? — Ничего подобного, — в глазах Калинина мелькнула усмешка. — Мне это не нужно. — Значит ты смог это преодолеть, — с грустью в голосе пробормотал Сагара. — И это после трех с лишним десятков лет службы. А я не могу. И знаю, что Нами расстраивается — но не получается. — Хорошая она у тебя. Но молодая еще. А вот Нора моя, хоть и не сразу, но догадалась, что меня тревожит, и нашла отличный выход, — Калинин, наклонившись, шепнул на ухо Сагаре несколько слов. — Вот даже так? Да, моей далеко еще. Интересно, кстати, как остальные наши справляются. Мао там, Курц, да хотя бы та же Тесса. «Интересно», — отметил про себя Калинин. — «Тесса». — Раньше у нее Канаме была. За «Шмеля» сойдет, не меньше, — вслух ответил он. — А вот теперь — не знаю. Сложно придумать что-то столь же разрушительное. — Найдется она — спрошу, — упрямо поджал губы Сагара. И убежал на стоянку, где его уже ждало такси. Калинин проводил воспитанника долгим взглядом. Похоже, стоило стряхнуть с себя начавший прилипать образ респектабельного декана и начать восстанавливать давние связи. В конце концов, в их службе «бывших» не было. Король треф, дама бубен Ради этой встречи Калинин не поленился прилететь в Роанпур. Отношения с его сегодняшней визави у него всегда были сложными, и показать уважение в этом случае было нелишним. Ну и просто — хотелось вживую посмотреть в глаза той, кто заменила его на посту куратора восточно-азиатского региона от ГРУ. — С чем пожаловал? — сегодня Балалайку хотя бы было видно из-за груд документов на ее столе. — С вопросами. И ответами. — Вот даже так? — фыркнула Балалайка, потянувшись за сигариллами. — Чтобы ты — и ответы принес, а не привычные свои сложные комбинации мутил? Тогда начну первой. Мы не передавили Канаме? Девочка меня беспокоит. — Полагаю, волноваться пока не о чем, — осторожно ответил Калинин. — Что конкретно тебе не нравится? — Да все мне не нравится, Андрей, — Балалайка резко выпустила дым. — Три с половиной года назад я подобрала раненую девочку. Опасного зверька — но все же именно девочку. Сразу поняла, что это часть твоего плана — но не будем пока об этом. Помогла восстановиться и добиться желаемого. А когда она снова пришла ко мне, одновременно победившая и опустошенная, — как смогла, помогла найти ей место в этом мире. Сейчас же, глядя на ее подвиги, я здорово боюсь, что мы с тобой окончательно превратили ее в чудовище. — Не преувеличивай, — Калинин если и обиделся за ученицу, то вида не подал. — Я не вижу в ней лишней жестокости. — Эта ее миссия в Африке, с твоей легкой руки. Мы же ждали, что она потренирует местных гвардейцев, вправит мозги их командирам, а уж с контрпартизанской операцией они и сами справятся. И вообще-то в этом и состоит задача инструктора от частной военной компании. А не рваться в бой, круша все на своем пути, попутно еще переворот в соседней стране организуя. Уж второе-то всяко лишнее было — можно было дождаться отдельного контракта. — Зря ты так, Софья, — Калинин позволил себе улыбнуться. — Просто не смотрела на ситуацию ее глазами. Канаме выбрала самый быстрый способ — потому что не хотела задерживаться. Она вообще старается не оставлять Марию надолго одну. — Вот оно как, — Балалайка стряхнула столбик пепла и ненадолго задумалась. — Все равно мне не очень нравится. Она ведь еще младшую сестру учила пытать военнопленных. — Не военнопленных, а террористов и убийц, — отрезал Калинин. — А еще Аяме вернулась заметно посерьезневшей, и, кажется, задумалась о дальнейшей жизни. Я же побаивался, что из нее со временем выйдет не слишком-то удачная копия самой Канаме. — Смотрю, ты держишь руку на пульсе, — немного успокоилась Балалайка. — А как она разрыв со своей подругой перенесла? — Непросто. Иногда я думаю, что зря она Марию себе оставила. А иногда — что именно это помогло ей удержать себя в руках. Я ведь тоже о ней беспокоюсь, что бы ты ни думала. — Я рада, что ты сохранил в себе человечность, Андрей, — печально улыбнулась Балалайка. — Сагара помог. Ну и Нора, конечно, — Калинин отвернулся от хозяйки кабинета, чтобы скрыть выражение на лице, но обмануть ее не смог. — Но и за остальных ты чувствуешь ответственность. Как теперь Канаме с Марией-то будет? — Не знаю, — мрачно выдохнул Калинин. — В том числе и об этом хочу с тобой посоветоваться. Дочь полка-то мы вырастим, не беда, но ведь девочке нужны родители. — Быть может, отец? — хитро улыбнулась Балалайка. — Кстати, не твой Сагара ли это? — Не знаю. Просто не хочу знать, — честно признался Калинин. — И вообще, кажется, о том только Тесса и Канаме знают. Сам я за Соске ничего такого вроде бы не замечал. Он охотно с ней занимается, но так и с моими сорванцами тоже неплохо ладит. У нас, ты же знаешь, маленькая коммуна получилась. — Давненько у вас не была, — на обожженное, но все еще прекрасное лицо Балалайки набежала тень. — Надо будет и впрямь навестить при случае. Как, кстати, твои-то? — Растут понемногу, — неожиданно гордо улыбнулся Калинин. — Так что и впрямь заглядывай — познакомлю. Теперь пришла очередь Балалайки отворачиваться. Она затушила сигариллу и потянулась за новой, но остановила руку на полпути и сплела пальцы в замок. — Боюсь, в общем, с Марией ничего хорошего я не посоветую, — чуть помолчав, едва слышно прошептала хозяйка кабинета. — Ладно, Андрей, чего ты хочешь знать? — Когда будет новая большая война? — Вот даже так, — Балалайка пристально посмотрела на собеседника, словно надеясь что-то разглядеть в выражении его лица. — Большая — еще нескоро. — А малые? — Наши считают, что скоро начнутся. Пружина сжалась слишком туго, не может не рвануть. Балканы готовы полыхнуть в любой момент. Правда, то Балканы, они два века такие. Но вообще обстановка много где накаляется. — Мы готовы? — Мы? — недобро улыбнулась Балалайка. — Это кто? Отель «Москва»? ГРУ? Советский союз? — Для начала — наш регион, — чуть помолчав, ответил Калинин. — Не могу гарантировать, — призналась Балалайка. — Здесь слишком много тех, кому просто все надоело. Тех, кто считает, будто достоин большего. И тех, кто хорошо умеет только стрелять. Мы много сделали, чтобы здесь появились островки стабильности, но, боюсь, этого может не хватить. — А как с планами на Мифрил? — В целом договорились, но ты же знаешь, конкретику еще долго можно обсуждать. Правда, у меня есть серьезное подозрение, что сам Мифрил начинает двигаться в том же направлении. И это меня тоже тревожит. То ли сэр Меллори просто думает так же, как и мы, то ли как минимум имеет собственные далеко идущие планы. — Учту и постараюсь проверить, — Калинин достал из кармана небольшой блокнот и сделал в нем пометку. — Познакомишь меня со своими, кхм, коллегами? — Да почему бы и нет, — Балалайка поднялась с кресла. — Пойдем, посмотришь, как мы тут живем. Пока еще в Роанпуре было тихо. И пусть его хозяйка не знала, сколько это еще продлится — она умела радоваться каждому спокойному дню. Потому что если не уметь получать удовольствие от жизни — то с ее работой можно довольно быстро сойти с ума. Куда там той Канаме.