Мы - Предвестники вашего унич...

Силгал, джедайка-целительница

      Мне нравится лечить людей. Всегда нравилось, с тех самых пор, как я овладела таинствами Силы.       И произошло это в довольно зрелом возрасте. К тому моменту Новая республика испробовала как восторг побед, так и горечь поражений. Битва при Эндоре, захват Корусканта, тяжелейшая кампания Трауна, триумфальное возвращение Палпатина и борьба с его клонами… В галактике ещё бушевали войны, однако самые тяжёлые испытания были уже позади.       В то время я работала послом мон-каламари в Новой Республике. Было неприятно осознавать, что в этом назначении немалую роль сыграли родственные связи, ведь адмирал Акбар – мой родной дядя. Поэтому я старалась дистанцироваться от знаменитого родственника. Нет, я искренне любила своего дядюшку, относилась к нему с восхищением и глубочайшим уважением, но старалась не акцентировать внимания на родственных узах. И к работе своей подходила с величайшим тщанием.       Тогда на Мон-Каламари с официальным визитом прибыла Лея Органа Соло, и мне выпала честь встречать и сопровождать знаменитую героиню Восстания. Лея хотела вытащить из отставки Акбара, расстроенного трагическим инцидентом на Вортексе. Поначалу упрямый дядюшка наотрез отказался возвращаться. Впрочем, налёт адмирала Даалы на верфи Мон-Каламари склонил его к верному решению. Но для меня самым важным во всем произошедшем была не реабилитация Акбара, не знакомство с Леей и даже не налёт Даалы (по сути, незначительный эпизод постепенно затухающей войны). Нет. Мою жизнь изменило нечто другое.       С самого детства я умела… наверное, стоит назвать это «фокусами». Узнать, где через минуту окажется стайка рыбок, какой стороной выпадет монетка, куда следует повернуть крестокрылу, чтобы уклониться от огня СИД-истребителя. Просто маленькие фокусы. Никогда не придавала им особого значения.       А вот Лея – придала.       Оказывается, я была одарённой, чувствительной к Силе. Меня направили в новосформированную Академию джедаев на Явине-4. В те годы Люк Скайуокер только-только создавал своё детище, пестовал его, искал учеников во всех уголках галактики. Не всё складывалось так, как хотелось бы: противостояние с призраком Экзара Куна, падение на Тёмную сторону Кипа Дюррона, очередной налёт адмирала Даалы. Увы, были и жертвы: Ганторис, Никос Марр, Крей Мингла, Дорск 81… список удручающе велик. Но, несмотря на все сложности, мастеру Скайуокеру удалось создать новый Орден джедаев. И теперь, спустя пятнадцать лет после основания Академии, джедаи готовы прийти на помощь Новой Республике.       После первых же осознанных упражнений с Силой я поняла, что моё призвание – лечение. Понимаю, всё понимаю: все существа смертны, нельзя спасти всех, некоторые болезни невозможно исцелить даже с помощью Силы. Но пока есть хоть какая-то надежда – за жизнь пациента надо бороться. Всегда.       Иногда упорство помогает, и чудеса случаются. Как с Мон Мотмой, например.       Незадолго до начала моего обучения посол с Кариды отравил Главу Государства. Негодяи надеялись дестабилизировать обстановку в Новой Республике, и их надежды почти оправдались. Крошечные наномашины разрушали тело чандрилианки на клеточном уровне. Ей не могли помочь ни бакта, ни лучшие врачи, ни самые совершенные меддроиды. Когда я принималась за лечение, жизнь в измученном теле поддерживали только системы искусственного жизнеобеспечения. Сказать по правде, я ни на что не надеялась. Но попытаться была обязана.       Размер не имеет значения. С помощью Силы маленький Йода вытащил из болота крестокрыл, а Дорск 81 – выкинул из системы семнадцать звёздных разрушителей.       Размер не имеет значения. Сила была благосклонна ко мне, она вывела все наномашины из тела Мон Мотмы.       Честно говоря, Глава Государства до конца так и не оправилась: слишком много жизненных сил ушло на борьбу с болезнью. Чуть больше года назад, в возрасте семидесяти двух лет Мон Мотма мирно скончалась во сне. Но всё же моя помощь подарила этой выдающейся женщине более десяти лет жизни.       Спустя почти пятнадцать лет история начала повторяться: Мара Джейд, жена Люка Скайуокера, заразилась таинственной и страшной болезнью. Вновь оказались бессильны и бакта, и лучшие врачи галактики. Вновь я, погрузившись в Силу, пыталась отыскать первопричины смертоносного недуга. И не находила их. Не помогало ничего – ни годы медицинской практики, ни профессиональные знания, ни отточенная восприимчивость к Силе. Мара Джейд умирала. О нет, она боролась с болезнью отчаянно и самозабвенно. Она всегда была прирождённым бойцом. Вот только при её осмотре у меня каждый раз сжималось сердце.       Состояние Мары было безнадёжным. Было. Было!!!       В просторной, чистой, белоснежной и (увы!) сухой комнате заседает врачебный консилиум. Левый глаз видит Томла Эл. Целитель-иторианец выгнул свою длинную шею и сосредоточенно изучает деку. В принципе, он уже сделал всё, что мог, и сейчас присутствует только для представительности. Правый глаз видит Мордина Солуса. Беспокойный саларианец что-то печатает на голографическом датападе, напевая себе под нос. Как хорошо, что Шепард взял в команду такого уникального специалиста!       Именно что уникального. Мордин за неделю преуспел там, где месяцами безуспешно бились наши лучшие врачи. Сейчас в теле Мары ещё остались следы джейдовируса, но это ненадолго. Совсем скоро миссис Скайуокер будет полностью здорова. Интересно, если у йуужань-вонгов такие болезни, то какие же у них врачи?       Но иногда даже на гениальных учёных находит затмение.       – Коллега, – поворачиваюсь к саларианцу, – я всё-таки вынуждена настаивать! Ваше стремление присоединиться к Коррану Хорну в его разведывательной миссии на Гарки не имеет никаких рациональных обоснований! Вы нужны здесь. Уже запущено несколько научно-исследовательских проектов, способных перевернуть все современные представления о биологии. Однако вместо этого вы рискуете собой, решив отправиться прямиком в лапы йуужань-вонгов! Вы понимаете, что в случае вашей гибели всё пойдёт прахом?       – Да. Да. Понимаю.       – Значит, вы не полетите?       Доктор Солус на мгновение прикрыл свои большие выразительные глаза нижними веками.       – Силгал, мы обсуждали этот вопрос. Я – исследователь. Полевой исследователь. Должен знать, что изучаю. Не из отчётов. Не по лабораторным образцам. Вживую. Миссия на Гарки очень важна. Мы мало знаем о вонгах. Необходимо выяснить, что происходит на захваченных планетах. Не беспокойтесь. Большой опыт пребывания на враждебной территории, – при этих словах Мордин потрогал короткий вырост на голове. – А рискуют многие. На разведку летят Корран, Джейсон, Шепард. Прорвёмся. После этого – только лабораторные исследования. Обещаю.       Со вздохом отворачиваюсь от упрямца, продолжая следить за ним правым глазом. Как же трудно бывает с некоторыми гениальными глупцами!       Над дверью загорается зелёный огонёчек: пациенты прибыли. После всего, что команда Шепарда сделала для Республики и Ордена джедаев, мы просто обязаны помочь им! У некоторых гостей из иной галактики проблемы со здоровьем. Иногда – пустяковые, иногда – очень серьёзные. Нажимаю на кнопку, и первой в комнату заходит Тали.       – Прошу прощения, но в чём дело? – кварианка неуверенно оглядывается по сторонам. – Вы меня позвали, но не хотелось бы отнимать ваше время, ведь я здорова. Просто там «Нормандию» надо чинить, и модернизировать, и…       – Тали, у вас проблемы с иммунитетом, – прерываю я смущающуюся девушку.       – Да, я знаю. Особенности кварианского организма.       – Бакта-камера по часу в день на протяжение десяти дней плюс закрепляющие сеансы раз в неделю в течение месяца, – пробулькал Томла Эл.       – И? – непонимающе уточнила Тали.       – Изменение функционирования системы комплемента. Нормализация иммунного ответа. На всю жизнь. Отсутствие необходимости в костюме. Бакта – настоящее чудо!       – Но, – чувствуется, что девочка пока не осознала услышанное, – бакта ведь такая дорогая, стоит ли…       – Не дороже жизни, – отрезал иторианец. – Хвала Силе, сейчас у нас не времена войны с Исард, и никакой «Крайтос» не бушует.       – Так я, – Тали нервно потёрла ладони и прикоснулась к шлему, – смогу избавиться от всего этого? Ощутить мир через собственные органы чувств? Без… без этих бесконечных аллергий?       – Именно так, – как же мне нравится наблюдать за пациентами в такие моменты! – А сейчас марш на процедуры. И Шепард велел передать, что пока первый сеанс не завершишь, к работе он тебя не допустит!       Тали, рассыпаясь в благодарностях, покидает комнату, и на приём заходит Джокер.       Точнее, лихо залетает. На репульсорном кресле. Вообще-то этот аппарат предназначен для медленного и аккуратного передвижения инвалидов, но пилот как-то умудряется именно залететь, и именно лихо. Как? Загадка. Её разве что Проныры объяснить смогут.       Вообще-то репульсорное кресло для Джокера – вещь первой необходимости. Он сильнее всех пострадал при крушении «Нормандии», сложный перелом обеих ног – вещь неприятная, гнусная и болезненная. Особенно с диагнозом «несовершенный остеогенез». Сейчас-то всё уже срослось, а вот в первые дни и особенно часы…       – О, какие люди, хм, гуманоиды! – на лицо Джокера наползает всегдашняя улыбка. Ну-ну, аппаратуру по просьбе Шепарда я приготовила. – Что на этот раз пропишите?       – Регулярно окунаться в бак с бактой и каждый день ходить ко мне на сеансы лечения Силой, – отвечаю я с нарочитой степенностью.       – И что, тогда переломы зарастут быстрее? – усмехается пациент.       – Тогда пройдёт несовершенный остеогенез, – булькает Томла Эл.       – То есть?       – Ты вылечишься. От синдрома Вролика. Крепость костей восстановится. До конца жизни, – поясняет Мордин.       Щёлк! Шепард прав, такой кадр следует сохранить!       – Но… Как… это же генетическое заболевание, – лепечет Джокер, – нет, нет, вы меня дурите, это же невозможно!       – Уже сейчас твои кости на тридцать процентов крепче, чем были до начала лечения, – поясняю я. – Сила окружает и пронизывает нас, связывает вселенную воедино. Нет пределов Её могуществу. Да, несовершенный остеогенез – генетическое заболевание, но мы снимем все его симптомы.       – Йаахууу!!! – интересно, как можно подпрыгнуть, оставшись сидеть на месте? – Я буду здоров! Здоров!!! Конец постоянным переломам, гипсам и получасовым походам к унитазу! Я стану лучшим пилотом в галактике, нет, чёрт побери, я стану лучшим пилотом в обеих галактиках!!! Йееес!!!       Не сразу, далеко не сразу накал эмоций пошёл на спад. Но, когда Джокер покинул кабинет, он был абсолютно счастливым. И я – тоже. Когда твой пациент идёт на поправку… нет, словами это не передать!       Следующей в комнату зашла Миранда. Красивая и грациозная женщина, чьи способности к Силе впечатляли и внушали уважение. С первого раза, пользуясь лишь теоретическими знаниями, войти в состояние боевой медитации… Сильна!       Мисс Лоусон поприветствовала присутствующих, опустилась в кресло и спокойно посмотрела на меня. В её взгляде не было ни волнения, ни нетерпения – так, вежливое любопытство. Нервно причмокиваю своими толстыми губами. Мне поневоле становится неуютно.       И очень грустно.       – Миранда, мы полностью завершили анализы. Уверяю вас, что опухоль ваших яичников полностью доброкачественна, её ни в коем случае нельзя назвать «раком». После того, как вы открыли в себе чувствительность к Силе, опухоль просто физически неспособна давать метастазы. Данное заболевание никак не скажется на продолжительности вашей жизни.       Делаю небольшую паузу, собираясь с мыслями.       – Что же касается зачатия… Медицина нашей галактики тут бессильна. Я не берусь утверждать, что положение безнадёжно, и вы никогда не излечите бесплодие. Могущество Силы велико, её возможности – беспредельны. Но тут всё зависит от вас. От вашей настойчивости, целеустремлённости, владения Силой. Только от вас. Мне жаль, Миранда, но я ничем не могу вам помочь.       Женщина встаёт и благодарно кивает:       – Вам не за что извиняться, мастер-джедай. Спасибо, что уделили мне время и прояснили ситуацию.       Ни в позе, ни в голосе нет никаких следов волнения или разочарования. Так, лёгкий и праздный интерес. Но я внимательно смотрела Миранде в глаза. Она надеялась. Она всё-таки надеялась на чудо, а я отобрала эту надежду.       Мне нравится лечить людей. Но в такие моменты я жалею, что не занимаюсь чем-нибудь более простым и понятным. Вроде поединков на световых мечах и полётов на крестокрылах.       Ничего. Дальше будет хуже. Ведь в комнату заходит последний пациент – прямоходящая рептилия с гладкой, практически неразличимой зелёной чешуёй и большими чёрными глазами. Тейн Криос глухо здоровается, садится в кресло, упирает локоть в колено, кладёт подбородок на ладонь и выжидающе смотрит на меня.       Именно из-за него в комнате стоит такая сушь. Сказать по правде, я бы предпочла обстановку повлажней… а ещё лучше, если бы аппаратура распыляла в воздухе водяную взвесь. Увы, из-за прихотей врача подвергать опасности здоровье пациента – последнее дело!       – К сожалению, мы не знаем, как лечить «синдром Кепраля», – Томла Эл берёт с обрыва в заплыв.       – Я и не рассчитывал, – отвечает Тейн, и по его лицу понимаю – и вправду не рассчитывал. – Ведь дело тут даже не в лёгких…       – Увы, да, – сочувственно киваю, – если бы болезнь поразила ваши лёгкие, то их можно было бы заменить. Пересадить вам клонированные, в крайнем случае – искусственные. Но дело в другом. Синдром Кепраля приводит к деградации гемоглобина, он перестаёт переносить кислород. И переливание крови тут не поможет – после кратковременного облегчения ситуация станет ещё более тяжёлой. Первопричина – в патологии костного мозга. Но мы не знаем, как её лечить. Как вообще подступиться к этой проблеме.       – И не надо, – Тейн кладёт голову на другую ладонь, – не стоит тратить ресурсы, чтобы вылечить одного инвалида. Сколько мне ещё осталось? Говорите честно. Мне надо распланировать остаток жизни.       – Я не знаю, Тейн. Честное слово, не знаю. Возможно, два года, возможно, пять или даже больше. Всё зависит от вашей связи с Силой, от вашей способности прочувствовать эту энергию, пронизывающую всю вселенную.       – Понятно, – Криос закрывает глаза и чему-то улыбается, – в таком случае я хотел бы пройти обучение в Праксеуме джедаев на Явине-4. Это возможно?       Ответ ставит меня в тупик.       – Конечно, но зачем? Не лучше ли остаться на Корусканте? Тут почти всегда бывает кто-то из мастеров-джедаев…       – На Явине обучаются дети. Сомневаюсь, что им пригодится что-либо из навыков старого убийцы. Ну а вдруг? Вдруг мне удастся обучить их чему-то, что в будущем спасёт их жизнь? В таком случае, я уйду к Калахире со спокойной совестью.       – Опасно. На Явине неблагоприятный климат. Джунгли. Негативно повлияет на продолжительность жизни, – предупреждает Мордин.       – Я согласен с такой ценой.       – Хорошо, – киваю, – я поговорю с Люком. Уверена, он не откажет в вашей просьбе.       Тейн покидает комнату, вслед за ним уходит иторианец, у него сегодня много работы. Я же задерживаюсь, рассеянно перекладывая исписанные бумажки из пачки в пачку. Понимаю, что датапады удобнее, но когда черкаешь каракули на затёртом листочке, думается легче.       На самом деле, сегодня у меня пять пациентов. Но если Тали и Джокеру удалось помочь, жизни Миранды ничего не угрожает, и даже Тейн при благоприятном раскладе может надеяться на долгую жизнь, то пятый…       Смотрю на Солуса, не поворачивая головы. Суетливые движения, неуёмная энергия, морщинистая кожа. Ему почти тридцать шесть лет. По меркам саларианцев – старость. Ещё года три, самый максимум – пять…       Ну почему, несмотря на весь свой опыт и всю свою связь с Силой, я почти никому не могу помочь?!!       – Коллега, – мой голос звучит по-странному хрипло. То ли из-за сухости воздуха, то ли от волнения, – что касается вашего лечения…       – Бросьте, – саларианец легкомысленно взмахивает своей трёхпалой ладонью, – от старости не лечат, – осекается. Пристально смотрит на меня. Радужка у него коричневая, но этот факт практически теряется на фоне огромного зрачка.       После короткой паузы Мордин говорит неожиданно строго и серьёзно:       – И впредь этот вопрос не поднимать. Нам предстоит ещё много работы!