Landon Tewers — Need to Change
Звук дверного колокольчика оповестил посетителей крохотного, по меркам «настоящих» ценителей, бара на окраине Бруклина о новом госте. Не обращая внимания на повернутые в его сторону заинтересованные лица, молодой парень прошел к стойке и устало опустился на один из трех имеющихся в арсенале барных стульев. Место, выбранное волей случая, не соответствовало стандартным привычкам, однако надо отдать должное хозяину этого заведения: интерьер хоть и незамысловатый, выдержанный в сапфирово-синих тонах и дереве цвета темного дуба, но приятный, уместный. Медленный блюз — услада для уставших от городского шума ушей. Ассортимент крепких напитков, выставленных в идеальный ряд — от прозрачных к темным — у зеркальной стены напротив, небольшой, но впечатляющий. То, что надо. И да, отсутствие типичного для подобного бара запаха. Кажется, здесь не курят. На стойку с глухим стуком опустилась мужская ладонь, прижимая собой крупную купюру и привлекая внимание бармена. — Виски. Двойной. Может, хоть сегодня ему повезет больше, чем в предыдущие три дня, и жидкость в стакане не будет паленым пойлом? Тошнит уже от дешевой выпивки, которую так нагло выдают за элитный алкоголь. Или от самого себя. Но пока нет ни сил, ни желания решать еще и этот вопрос. Она злится. Может, сегодня его не выгонят за пьяные разборки? И почему, спрашивается, в барах этого района ошиваются одни недомерки? Разбитая губа зверски саднит и не думает заживать — тому виной новое пристрастие облизывать ее каждые пять минут, как напоминание о том, что у пропитого рассудка все еще есть тело. И кажется, дело тут вовсе не в поведении местной фауны. Но не звонит. Может, вязкая, липкая желчь, которая сочится из каждого органа, оставляя болезненные ожоги, и дурманит похлеще любого спиртного, отпустит его гораздо быстрее? В этот раз. Не наступать на те же грабли — и вот они, родные. Соскучились? Ни одного сообщения. В поле зрения появляются деревянный костер, рокс с камнями и бутылка односолодового. Янтарного. — Откуда тебя к нам занесло, красавчик? — на столешницу опускаются ухоженные женские пальцы. Голос неожиданно приятный, даже слишком, чтобы работать здесь. Он не сразу заметил, что сегодня его алкогольной феей будет молодая девушка. — С чего ты решила, что я не местный? — хрипло, но тем сексуальнее, отвечает парень, поднимая взгляд на собеседницу.* * *
Брэндон услышал звуки музыки из коридора и невольно улыбнулся. Свой единственный выходной она проводит в этой студии, и он, даже не задумываясь, сразу приехал сюда. Сколько времени прошло с того момента, как он бесшумно открыл дверь зала — неизвестно. Она танцевала, закрыв глаза и не подозревая о присутствии незваного гостя, такая красивая и такая разбитая где-то глубоко внутри. Первым порывом было подойти и протянуть ей руку, помочь в этом неравном противостоянии душевным ранам, быть рядом и дать ей почувствовать надежную защиту. Но с каждым витком она словно оживала, наполнялась новой энергией и силой, способной разрушить любую преграду на своем пути, и он не посмел прервать этот танец. Блондин никогда бы не назвал себя истинным ценителем искусства, но изящными движениями ее хрупкого тела под переливы фортепиано и скрипки можно было любоваться целую вечность. Ей можно любоваться целую вечность. И это было так очаровательно: на протяжении всей прошлой недели чувствовать на себе ее взгляд, отвечать взаимностью и наблюдать за тем, как искренне она делает вид, будто эта встреча глазами произошла совершенно случайно. Улавливать в интонации ее голоса особые ноты, когда она обращается к нему, и даже представить сложно, как она умудряется держать себя в руках. Испытывать ее на прочность мимолетными прикосновениями и ощущать такую сладкую для него дрожь ее тела. Очаровательно. Она вся очаровательна. И она так упорно избегала его. Мучительно долго. «Но сегодня, лапуля, у тебя это не получится» Она сделала первый шаг навстречу еще тогда, в вечер их маленького торжества, и теперь дело за малым. Он знает, что может ей доверять, он всем сердцем хочет ей доверять. Только этой девушке, и больше никому на свете. — Это было красиво, — мелодия подходит к концу, Мишель расслабленно опускается на пол, а Брэндон от наслаждения ее танцем уже потерял голову.* * *
Это было похоже на низкосортное порно: безвкусица, отсутствие сюжета, логики и элементарной эстетики. Но, если быть до конца честным, в поцелуе между двумя девушками всегда есть эстетика. Но только не в том гребаном случае, когда одна из них — твоя. И от этой смачной, мать ее, сцены тянет блевать. Все транслируется в мозг, как в замедленной съемке: кадр за кадром, сжигая до тла здравый смысл и в миг уничтожая самообладание. И двадцать пятый по закону жанра самый отборный — незримый — но надолго отпечатанный в памяти: глубокий, с опущенными веками, со взаимными касаниями. Она растеряна, но не отстраняется. Какого, спрашивается, … она не отстраняется? — Опять? — Кристиан, зайчик, от неожиданности ляпнул то, чего, похоже, не должен был, и опасливо оглянулся на Брэндона. — Опять? — повторил за ним Карлос, становясь еще более удивленным. Дайте Оскар этому парню, из всех них он, кажется, самый впечатлительный и артистичный. Внутри ломается что-то хрупкое, подаренное только ей одной, оставляя после себя холодные осколки, с привычной уже болью пронзающей нутро. Опять. — Говори, Крис, — тихо и категорично произносит блондин, продолжая наблюдать за отвратительной сценой между двумя девушками. На доли секунды их взгляды пересекаются, но смотреть в эти серые, полные испуга? глаза больше не хочется. Никогда. И он заканчивает это, переключаясь на команду. — Брэндон… — он мнется и не знает что ответить. Не хочет — это видно по его потерянным глазам, бегающим из стороны в сторону. — Я не могу… — Тогда давай я начну, — язвительная ухмылка и непоколебимая решимость выяснить все прямо сейчас. — Эй, Карлос, хочешь узнать, почему наши голубки расстались? — Вы расстались? — ошеломленный всеми последними событиями новичок, кажется, готов выписать себе билет в дурку. — Нет, мы… — Кристиан устало вздыхает и нервно запускает пальцы в волосы. — Зачем? — Начинай говорить, Крис, — приторно-сладким голосом отвечает Брэндон, теряя последние капли терпения.* * *
— Я работаю здесь каждый вечер, — невозмутимо отвечает девушка за баром. — Знаю всех гостей по имени. Правда, Эрл? — она говорит это чуть громче, и мужчина в темном углу, не отрываясь от чтения какой-то ветхой книжонки, салютует ей. — Сюда редко заходят новенькие. Поэтому твое лицо сразу выделяется. Брэндон оценивающе осмотрел собеседницу: русые волосы спадают чуть ниже плеч, глаза — карие и теплые, словно готовы растопить целый айсберг, миниатюрная и симпатичная. И она так обворожительно ухмыляется: надменно и с оттенком сарказма. Так похоже на него самого. Отбросить все гнусные мысли, не дающие сомкнуть глаз по ночам, к черту самобичевание, сегодня это должно закончиться, иначе внутри погаснет последний уголек, способный разжечь в нем хоть что-то живое. — Работа твоей мечты? — он ухмыляется в ответ. Пора сыграть в его любимую игру. — С чего такие выводы? — Иначе зачем такой красивой девушке проводить здесь каждый вечер? Ей определенно нравится. Это видно в отражении глаз. Странно, как одна незнакомка может хоть и ненадолго, но выдернуть его из потока уничтожающих мыслей. Хотя, почему странно? Это всегда безотказно работает. — А зачем такому красавчику пить в одиночестве в середине недели? — девушка слегка прищуривается, и это цепляет еще сильнее. — Почему бы в таком случае тебе не составить мне компанию? Брэндон одним махом выпивает содержимое своего бокала и демонстративно показывает на пустоту внутри, призывая собеседницу присоединиться.* * *
Ослепительная ярость — вот как можно описать это чувство. Блондин хотел узнать правду, и он ее узнал: горькую, омерзительную, убийственную. Кристиан, не желая вдаваться в подробности своей личной жизни с Джозефом, выдал все, как на духу. Надо будет на досуге отправить его преподавателю английского благодарственное письмо за сочные подробности — такое только в женских романах описывать, у парня явно пропадает талант. Брэндон снова взглянул на нее, грея надежду, что увидит негодование, злость, ярость в ее глазах, все что угодно, окрашенное в негативные краски. Наверное, будь эта стерва, так бесцеремонно целующая его девушку, мужчиной, все сложилось бы иначе. Буря внутри нашла бы выход в сильных ударах и грязных оскорблениях оппонента, а реакция Мишель была бы оправдана слишком крепкими для ее хрупкого тела руками. Но она смущенно улыбается в ответ ей. Ты, блядь, не могла ничего лучше придумать? Улыбается, сука.* * *
— А твоя девушка не будет против? — собеседница кивает в сторону телефона, который он невольно проверяет каждую минуту. 35 звонков и 20 сообщений от Джастина. Пошел нахер. 2 звонка и 1 сообщение от Кристиана. Нет желания. 3 звонка и 2 сообщения от Хиро. Позже. 0:0 — Мишель. В сухую, лапуля. — С чего ты решила, что она у меня есть? — после небольшой паузы Брэндон демонстративно выключает устройство, раздражавшее его все эти три дня своим кричащим молчанием от той, которую так хотелось услышать, и с пренебрежением откидывает на барную стойку. Ухмылка и уверенный взгляд. Отключить, забыть, вычеркнуть. Хватит. — А мы так и будем отвечать вопросом на вопрос? — девушка освежает камни и наливает очередную порцию виски в рокс. — Уверена, что сможешь обыграть меня в этом? Брэндон снова залпом осушает содержимое бокала, чтобы как можно скорее отстраниться от мыслей, навязчиво мерцающих на задворках сознания. — Ладно, я сдаюсь, — собеседница мягко смеется, одаряя его лукавой улыбкой. — Ну, надо отдать тебе должное, ты хорошо держалась.* * *
Эта ночь перевернула все, до чего смогла добраться, показывая, насколько прекрасным может быть миг единения с той, которой хочешь принадлежать всем сердцем. Дарить свою нежность, страсть, поцелуи только той, которая этого достойна. Которая отвечает ему взаимностью. С которой хочешь быть искренним и честным, открытым и заботливым. Для нее. Полная луна ярко освещала открытый балкон. Брэндон, стоя в одних спортивных брюках и не замечая пронизывающего до костей холода после проливного дождя, неспешно выпускал клубы сигаретного дыма. Тепло внутри согревало похлеще яркого солнца в самый жаркий день лета. И это казалось таким правильным, таким настоящим. Нежные женские пальцы прикоснулись к его спине, заставляя парня вздрогнуть от неожиданности и контраста температуры, и, рисуя мягкие линии на его теле, скользнули к животу. Она крепко прижалась к нему грудью, обжигая дыханием шею, а он перехватил ее руку и притянул к губам, оставляя мягкий поцелуй. — Ты пахнешь табаком, — приглушенный голос, ставший таким родным за такой короткий срок. — Тебя это смущает? — Брэндон оборачивается к ней, попутно выкидывая сигарету и обнимая ее за талию. Еще ближе, еще теплее. — Нет, мне это даже… — Мишель смущенно улыбается и тянется к его губам, — нравится. Она вся словно соткана из нежности и страсти, как тихая гавань и всепоглощающая буря. И ему хочется остаться здесь навсегда и утонуть в этом омуте.* * *
Unlike Pluto, Mike Taylor — Everything Black
Парни вежливо ретировались, как только Мишель попрощалась с брюнеткой и пошла в их сторону, сославшись на то, что им надо встретить Джастина, Джозефа, Джорджа, Джима и прочих вымышленных персонажей. Мило с их стороны, учитывая все обстоятельства. Она подходит все ближе, нервно сжимая пальцами края футболки и не поднимая взгляда, словно чего-то боится. Но он готов дать ей один шанс все объяснить — сейчас же. Только один, и даже не понимает до конца, почему. Мишель останавливается напротив, смущенно улыбается и молчит, не решаясь посмотреть ему прямо в глаза. Ее щеки пылают, дыхание сбито, и она все еще молчит, черт возьми! Время тянется неимоверно долго, словно наблюдаешь, как песок — песчинка к песчинке — плавно сочится сквозь крохотное отверстие. И чем меньше его остается сверху, тем сильнее ослепляющая ярость наполняет каждую клеточку тела и убивает способность логически мыслить. — Телефон, — он говорит грубо и холодно, протягивая вперед ладонь, спустя долгие несколько минут напряженного молчания. — Брэндон, я… — сбивчиво, неуверенно, виновато, опустив глаза в пол. — Телефон, — настойчиво повторяет парень. — Послушай, я этого не хотела… — Мишель достает то, что ему нужно, из заднего кармана и робко протягивает хозяину. — Я не хочу тебя слушать, — жестко перебивает ее парень, разворачиваясь на месте и собираясь покинуть парк. — Нет, — девушка хватает его за руку, останавливая, и, наконец, поднимает взгляд. — Ты все не так понял, я могу объяснить… — Мишель, мне не нужны твои оправдания, — Брэндон ухмыляется, ощущая всем телом, насколько ему неприятны ее прикосновения. Как в один миг может все разрушиться. — Вы так мило целовались. Снова. — Я знаю, как это выглядит, но… — Лапуля, — опять перебивает ее, не давая закончить мысль. Нутро выворачивает наизнанку от одного только двадцать пятого кадра, и дерьмо, так глубоко от нее спрятанное, выливается наружу в лучшем своем амплуа, — ступай, порадуй еще и капитана, ему с самого начала хотелось тебя попробовать. — Что ты такое говоришь? — в глазах стоят слезы, губы дрожат и ей не нравится. А ему — очень. — Говорю, что передаю эстафету следующему, — усмехается Брэндон, чуть склоняя голову и наслаждаясь ее реакцией. — Поигрался и хватит. А тебя — либо на помойку, либо Джастину, ему не впервой донашивать старьё. Ну, а после него — как пойдет, посмотрим, захочется ли кому-нибудь еще тебя трах… Обидно, когда такую вкусную фразу прерывают мощной пощечиной, после которой остается красная отметина. Мишель в слезах разворачивается и уходит, больше не проронив ни слова.* * *
— Так по какому поводу веселье? — собеседница облокотилась на стойку, продолжая диалог. Веселье? Хороший вопрос. Скорее, по какому поводу ты пытаешься в конец угробить свой организм? Когда* * *
Какая ирония: утром он целует самые желанные губы, днем их целует кто-то другой, а вечером он упивается алкоголем и ненавидит ее всем сердцем. Стук в дверь заставляет его опустить полупустую бутылку на пол и нехотя подняться. — Привет, я могу войти? — за порогом — ненаглядная Мишель, собранная, уверенная, даже смотрит прямо. — Зачем? — Поговорить. — Лапуля, если ты не забыла, я не вхожу в число тех мужчин, которым интересны разговоры, — Брэндон издевательским жестом заправил за ее ухо прядь светлых волос и ухмыльнулся, вкладывая в это максимум презрения. — А в других твоих услугах я больше не нуждаюсь.* * *
— Так что насчет девушки? Она не будет против? — собеседница разливает прозрачную жидкость и испытующе смотрит на него. — У меня нет девушки, — с насмешкой отвечает Брэндон, опрокидывая в себя стопку текилы и закусывая ее лаймом.