***
Ветер и пустота – вот и всё, что застала Лира на знакомой крыше. Ожидаемо. Сегодня на сообщение-оповещение впервые пришёл ответ: «Не стоит». Однако упрямая надежда на чудо заставила подняться. За спиной вздохнул Арни – сегодняшняя репетиция закончилась достаточно поздно, и Лира честно не поленилась об этом оповестить. «Ладно, скорее всего, дело в работе, а не во мне. Но как ещё встретиться? Тут-то я знала, что обычно у него есть время сюда прийти, а о графике в целом представления не имею». Лира подошла к краю, посмотрела вниз и кое-что поняла: как бы красив ни был город, одна бы она часто на крышу заявляться не стала. Потому как на самом деле в этом месте очень… Одиноко. И холодно. Пускай не на постоянной основе, однако Лира нуждалась в обществе, остро ощущала тяжесть и пустоту, если надолго оставалась наедине с собой. – В-высоковато тут, – пробормотал Арни и отступил. – Ты мог подождать внизу. – Лира тоже отошла. Раз оставаться на крыше смысла нет, пора уходить. Не стоит трепать нервы другу, который совсем не питает любви к открытой высоте. – Ага, стоял бы и волновался, что тебя долго нет, – неловкий смешок, – да и, честно говоря, мне было любопытно. Даже если страшно, бывает полезно посмотреть на знакомые вещи с другого ракурса. – Хорошее объяснение. Запомню его на будущее. Хм… Где бы найти тот ракурс, с которого будет видно Эдгара? – Почему тебе так важно встретиться с ним? Лира задумалась. Взгляд бегал вверх-вниз по кнопкам. На первый взгляд разумного в её действиях мало. Человек, ищущий встречи с вампиром, чем-то похож на кролика, уснувшего перед удавом. Вот только сейчас она стояла один на один в лифте с другим вампиром и принципиальной разницы не видела. Если уж бояться клыков, то всех, иначе нужно опираться на другую характеристику. С другой стороны, она пыталась выцепить мужчину опасной профессии, с которым была знакома около двух месяцев и не то чтобы часто за прошедший период общалась. Однако он всё так же не втирался в доверие, не давал поводов опасаться, – опустим последнюю встречу, там должен был сработать гипноз, да вот не повезло – не слал в пешее эротическое… А ещё, несмотря на паузу в общении, написал на днях – напомнил быть осторожнее, ночью без Арни не ходить. – А почему нет? – Лира пожала плечами. – Моя изначальная причина не изменилась: я хочу сделать что-нибудь в благодарность за твоё спасение. И сразу сказала, что не отстану, пока он не сообщит, как отблагодарить. – Но ведь теперь ты знаешь, что это просто его работа, – возразил, но как-то недостаточно уверенно. – Его работа – следить за порядком и защищать людей, а не возиться с новообращённым вампиром, – тихо поправила Лира. – Там из свидетелей только его товарищ был. Они могли просто тебя добить, как обычно убивают всяких тварей, чтобы ты точно не стал проблемным упырём. – На этих словах Арни заметно дрогнул и поджал губы. – И я очень сомневаюсь, что во всей этой их ночной службе не на кого скинуть роль наставника. Так что факт есть факт: он спас тебя и помогает освоиться в новой шкуре. Это было во-первых. Во-вторых, он мне просто интересен. И до этого образ очень уж взгляд цеплял, ещё и с воронами дружит – я даже погладить одну смогла! Так теперь и вампиризм в комплекте. И вот что-то мне подсказывает, что нихрена ему не тридцать семь на самом деле, так что и о жизни в хоть сколько-то, но другом времени расспросить можно. Ты правда думаешь, что я упущу такую возможность? – При такой постановке вопроса… – он глубоко вздохнул. – Нет. – Правильно. Так что передай ему: от меня так просто не отвяжешься. – Поверь, в этом и без моих напоминаний сомневаться не приходится. Вместо ответа Лира широко, довольно улыбнулась. Кроме неё самой за её счастье и интересы никто не поборется, так в чём смысл тихо скромничать в сторонке и рисовать желаемое в мечтах, когда можно действовать? Если дверь не хочет открываться, у тарана всяко выше шанс изменить это, чем у пассивного ожидания, пока своё дело сделает время. Вернувшись домой, Лира принялась готовить ужин, попутно обдумывая другие варианты. На случайную встречу надеяться не приходилось: Небелфлен слишком большой, тут только закон подлости исправно работает, например, когда решил прогулять пары и столкнулся в автобусе с преподавателем. Насколько велика вероятность найти другую крышу, куда можно подняться, и застать там? Нулю не равна, но очень мала. Что остаётся? На какие ещё знания можно опереться? «Где находится эта самая ночная служба я знать не знаю. Арни, возможно, да, но точно не скажет. Да и самой мне около такого места дежурить стрёмно. Это как открыто перед полицейским участком околачиваться – совсем не подозрительно и точно не приведёт к неудобным ситуациям». Вариант с вампирской работой отпадал. Вопрос, сказал ли Эдгар правду о человеческой? Тиров в городе определённо меньше, чем крыш, проверить каждый реально и не займёт половину жизни, а ещё можно попытать удачу, проверив списки инструкторов на сайтах. Неудобно, что Лира так и не узнала фамилию, но это маленькое упущение можно пережить. «Хорошо, тогда после ужина немного посижу за дипломом и пойду искать тиры. Если время останется… Завтра спец раньше начнётся, нужно не забыть перевести будильник и лечь вовремя».***
Иметь дневную – человеческую – работу совершенно необязательно: документы для отвода глаз и без неё оформят, на зарплату сотрудникам ночной службы жаловаться не приходилось, тем более, что сильно тратиться ни времени, ни интереса нет. Однако если дело по душе и нет причин возвращаться домой – почему бы и да. Совмещать никто не запрещает. По этой причине Эдгар на самом деле являлся инструктором по стрельбе. С умеренной загрузкой, чтобы не носиться между тиром и штабом, но в последние дни так и получалось, что с одной работы он приходил на другую. Изредка заглядывал домой: просто убедиться, в порядке ли там всё, ведь в ночной службе имелось всё необходимое, чтобы такие трудоголики без семьи имели возможность сохранять приличный вид, сильно не отвлекаясь от дел. Период от Самайна до Йоля всегда был непростым: нежить и нечисть определённых видов становилась активнее. Длинные ночи тоже спокойствия не добавляли. В этом мире магическое влияние луны – не сказки и не предрассудки, и оно усиливалось, когда заходило солнце. Оттого чувствительны к полнолунию оборотни. Оттого тёмное время опасно, сколько ни зажигай фонарей. Во время перерыва между тренировками Эдгар просматривал новости. Не с целью узнать о событиях, а наблюдая за распространяемыми среди людей мыслями. Как превращали сверхъестественное в обыденное, как одни детали заминали, другим находили доступное человеческому пониманию объяснение. И также поглядывал, не попало ли чего лишнего на фотографии – хотя это работа другого отдела, спокойнее убедиться самому. А вот получаемая в ночной службе информация могла только растревожить. Другую организацию там теперь называли «Анх», потому как у ряда убитых упырей обнаруживалось соответствующее изображение на вещах или прямо на теле. Подробности об «Анхе» всё ещё покрывал плотный слой тумана, не считая одного факта: они обращали людей. Само по себе это не запрещено, но только в случае предсмертного состояния человека и, желательно, при наличии согласия. Поступок в любом случае оставался сомнительным, однако тот, кто на себе испытал обращение и связанные с ним последствия, должен иметь весомые причины, чтобы обречь на это другого. Если вампир испытывает тягу обращать из вредительских соображений, проблемы там гораздо глубже, серьёзнее и являются поводом взять конкретного индивида под наблюдение. «И самое паршивое то, что они явно проводят опыты, проверяя влияние крови первородных и на вампиров, и на людей разной степени живости», – Эдгар с досадой цокнул языком, вспомнив последнее объявление. Кровь первородных действительно использовалась вампирами. Даже в ночной службе. Её можно назвать своего рода допингом, применяемым в случаях, когда выполнить задание крайне необходимо, а собственных сил не хватало. Это достаточно безопасно, если не злоупотреблять, но отдача ощутимая. Зато среди последствий бесконтрольного применения числились одичание – ведь такова природа первородных – и превращение в упыря. «Похоже на то, что у них здесь тоже штаб. Некоторых убитых удалось опознать – они не жили в Небелфлене и не приезжали сюда сами. Большая часть числилась пропавшей в других городах». – О, ты ещё здесь, – удивлённо отметил Сверре, зайдя в тренерскую. Да, на сегодня Эдгар закончил с тренировками и мог бы уже уйти домой, если бы не одно «но»: – Жду сообщение от приятеля. Ему сюда подъехать ближе. – Почти правда, только не от приятеля, а от коллеги, чтобы приступить ко второй работе. – Значит, даже тебе не чуждо развеяться в пятницу вечером со знакомыми. – Сверре подсел рядом и подбросил бутылку с водой. Провернувшись в воздухе, та приземлилась точно на дно. Он довольно хлопнул по столу рукой, так и не растерявшей полностью летний загар. – Это правильно. Тоже всё хочу как-нибудь выбраться, но один постоянно работает сверхурочно, другого жена не отпускает, а третий и так сотку должен. – А пить одному – дурной тон? – уточнил Эдгар, отводя тему от себя. – Истинно так. И просто скучно. Ладно б подцепить кого мог, а так… – Он махнул рукой. – Везёт тебе свободным быть, вот что. Знал бы, что друзей во взрослой жизни чёрта с два куда вытащишь, то и жениться б не спешил. А теперь ни с ними не погуляешь, ни с ней – уходит на курсы свои и всё. Эдгар кивнул с сочувствием, но без искренности: ему описанные проблемы чужды. Старые друзья давно мертвы, а для новых близких знакомств нет ни времени, ни интереса. Хотя немного жаль, что последние внезапные отношения – если таким словом можно назвать периодическое общение с настойчивой студенткой – пришлось оборвать. Но ему сейчас нужно думать о работе, а не о встречах. И… Не стоит доходить до точки, когда неизбежная потеря станет болезненной. Я на месте. Очень вовремя завибрировал телефон, оповещая о новом сообщении. Распрощавшись со Сверре, Эдгар забрал из шкафчика плащ со шляпой и вышел из тира. На другой стороне дороги стояла чёрная машина с кивающим в ритм музыке Альфредом. Не здороваясь, Эдгар занял соседнее место, и они отправились за город. Сейчас проверка подозрительной активности в районе леса по возможности сразу переходила ночной службе. Будь то твари или «Анх», рисковать людьми, пусть даже подготовленными, не стоило. Даже там многие рядовые сотрудники не знали правду о другой стороне мира и не умели полноценно с этим разбираться. Чем ближе к окраинам, тем серее, унылее становился вид, стремительно опускающаяся темнота тоже не делала его краше. Хотелось сделать музыку погромче, чтобы хоть немного отвлечься. Так Альфред и поступил. Платиновыми волосами и голубыми глазами он очень напоминал Эвеллу, даром что брат родной. Только вот оборотнем больше не являлся, а ожог на лице служил напоминанием о том, насколько плохо ладят вампиры с горячим, будь то солнце или огонь. Представители других видов редко подвергались обращению, обычно либо умирали, либо оставались собой. Зато исключения из правила часто сохраняли некоторые способности прошлой формы. Так Альфред хорошо ладил с собаками и обладал гораздо более острым нюхом, нежели другие вампиры. Сегодня это будет кстати. Леса близ больших городов обыкновенно имеют зловещее пятно на репутации. Помимо мест для прогулок на лыжах зимой и не всегда законной жарки шашлыков летом, они также могли предложить посетителям загадку: что же попадётся под ноги сегодня? Поганка, пивная банка, кусок торчащей из земли арматуры, перчатка, потерянная невезучим гулякой, шприц, что нельзя трогать без тех самых перчаток, или, может быть, труп? К сожалению, когда работаешь в спецслужбе, в лес обычно приходишь не за загадками, а конкретно за последним пунктом. Мужчины оставили машину на опушке и прошли вглубь, включив ручные фонари. Нет смысла полагаться на ночное зрение, когда можно просто посветить. Альфред глубоко втянул воздух, принюхался. Эдгар призывно свистнул, и на протянутую руку села ворона. Кому как не падальщику доверять поиск мёртвого тела? И нюх, и птица вели в одном направлении с конечной точкой в виде большого чёрного мешка, небрежно брошенного возле трухлявого пня. Ворона предостерегающе крикнула и поспешила скрыться, мужчины обменялись взглядами. Тишину позднего вечера нарушали шуршащие на ветру листья, ветки. Чужого присутствия не ощущалось. Лес спал. Где-то вдалеке пролетел самолёт. Холодный воздух пах землёй, палой листвой и кровью. Альфдер достал нож, чтобы вскрыть пакет. Эдгар снял с предохранителя пистолет. Треск пластика. Взрык. Прыжок. Выстрел. Труп оказался недостаточно мёртвым и, потревоженный ярким светом, почуявший присутствие добычи, напал на Альфреда. Тот успел отскочить в сторону, а меченая пуля окончательно упокоила тело. – Снова неправильный упырь, – прокомментировал Альфред, рассматривая черты, сохранившие изрядно человеческого. – Решили, что совсем помер, и таким образом избавились от неудачного результата эксперимента? Эдгар ничего не сказал, тоже пристально разглядывая лицо. Проглядывалось в нём что-то знакомое… А если достать телефон и проверить галерею? Так, это не тот, тоже мимо, тут вообще женщина… А вот этот чем-то похож. – Ты тоже видишь общее с пропавшим? – уточнил Эдгар, показывая фотографию. Альфред перевёл взгляд с экрана на труп и обратно. Кивнул. Кажется, они нашли доказательство того, какая участь постигла похищенных из клуба людей. Нужно доставить тело в штаб, и пусть уже начальство решает, что делать с полученной информацией.