Торжество остывшей крови

Усиленная мозговая деятельность на тему подарка вылилась в то, что во вторник Лира отправилась искать идеи в «Пылесборничную». Не зря же там помимо антиквариата продавали и просто стилизованные вещи. Логики в своих действиях она не наблюдала и сама: если кто-то родился сто лет назад, это ещё не значило, что у него душа должна лежать к вещам, сохранившим в облике дух былых времён. Не значило, но вдруг осенит? То, с какой частотой в этом полугодии Лира попадала на смены Яльмера, с одной стороны, удивляло, с другой – радовало. Потому что с ним не только посоветоваться легче: не нужно придумывать, что ищешь подарок некому другу, неравнодушному к ретро-стилю, но и можно задать пару-другую вопросов о ночах. Она не сомневалась в ответах, получаемых из сообщений Эдгара, просто… Он мог достаточно честно говорить об обстановке и умалчивать что-то о себе, чтобы не беспокоить. Даже не так: он точно что-то умалчивал. Лира это чувствовала. – Привет-привет, рада снова видеть, – поздоровалась от входа, пользуясь тем, что больше никого в магазине нет: нормальные люди сейчас работают или учатся. – Вижу, энергии тебе не занимать даже в конце семестра, – откликнулся Яльмер, приветливо улыбаясь. – Так сейчас для этого самое время! Если буду пассивно сидеть на месте и вздыхать, сколько всего надо сделать до конца года, точно ничего не успею. Но, вообще, у меня всё довольно терпимо. К предзащите почти готова, там осталось распечатать, сшить, да речь с презентацией до ума довести. С остальным как-нибудь разберусь – не впервой. А у вас как дела? Поняв намёк, Яльмер предложил снова зайти в служебную комнату. Лира кивнула, хотя мысленно задалась вопросом: «Не влетит ли ему, если продолжит так водить в не предназначенное для посетителей место?» Но долго волноваться не стала: продолжила верить, что Яльмер лучше знает, что делает, и себе во вред поступать не станет. В конце концов, вдруг этот магазин тоже некий пункт ночной службы? Там точно поймут, почему соответствующие разговоры велись не в общем зале. – Наши дела бывали и лучше, – признался честно, отодвигая стул. – Ещё не настолько плохо, чтобы бить тревогу, но… Сидя напротив, Лира молча смотрела на Яльмера и между делом думала, насколько ж странной – скорее непривычной – делала иногда картину застывшая во времени внешность вампиров. В голове одинаково плохо укладывалось и то, как может быть за сотню лет тому, кому на вид в районе тридцати, и то, как может быть полноценным сотрудником службы безопасности кто-то с лицом двадцатилетки. Понятно, что неправильно судить по внешности, и всё же в течении жизни формируются некоторые шаблоны, нормы, отклонение от которых вызывает в лучшем случае недоумение, а то и недоверие. – Сама видишь: тревога уже нарастает. Кто следит за новостями, у тех уже крутится версия о маньяке. Тоже плохо, но пока всё можно обставлять так – сценарий не самый плохой. Не буду таить: сейчас это скорее мои домыслы, но лучше будь морально готова к тому, что однажды вещи с нашей стороны могут дать о себе знать в человеческом обществе. – Имеешь в виду, вскроется что-то сверхъестественное? – Что-то вроде того. Хорошо, если это будет контролируемо. С нашей инициативы. Куда хуже, если люди увидят то, что не должны по сценарию «Анха». Страшно представить, что станет с общественным порядком, если править бал станут они. Лиру передёрнуло. Мало того, что, если верить книжке, отношение к людям у «Анха» скотское, так ещё и наложатся друг на друга паника, страх и агрессия ко всему отличному. Либо начнётся «охота на ведьм» в попытках найти и обезвредить «не таких», из-за которой могут пострадать как люди, так и другие виды, мирно сосуществующие среди них, либо очень сильно закрутит гайки правительство. Ни одна крайность восторга не вызывала. – Есть ведь шанс, что обойдётся? – уточнила робко. – Ну… Наверное, – Яльмер потупил взгляд, пытаясь скрыть совсем не ободряющее сомнение. – То есть, да, худшего избежать можно. Мы не сидим без дела и очень хотим сохранить привычную мирную жизнь. Просто… Есть чувство, будто в итоге что-то всё равно обязано измениться. Отразится это на мире людей или нет – не знаю. На нашем – да. Нельзя допускать повторения. Только прежде чем «не допускать», нужно разобраться с имеющимся. И вряд ли кто-то сейчас ответит, сколько ещё жить, опасаясь лишний раз выйти на улицу по темноте. И не случится ли так, что опасной станет не только ночь. Это же твари кто как связаны со временем суток и года, а анховцам убивать среди бела дня мешают разве что собственные планы. Лира здесь ничего поделать не могла. Даже осторожность ночью ничего не гарантировала, просто немного снижала шанс нарваться на неприятности. Оставалось только верить в тех, кто защищает покой людей. И верить, что всё обязательно закончится. Хорошо. Пока конец не на горизонте, не только своя жизнь заставляла беспокоиться. Лира водила пальцем по светлой поверхности стола, не зная, как лучше подойти к вопросу. Ясное дело: в лоб и прямо, но сомнения и сложность сложить нужные слова в правильное предложение однажды настигают каждого. Яльмер сильно облегчил задачу, верно расшифровав жесты и задав тему сам: – Хочешь спросить об Эдгаре? – Настолько очевидно? – На мой взгляд, вы достаточно близки, чтобы ты беспокоилась. И чтобы он пытался не беспокоить… Последние слова заставили напрячься, сработав как косвенное подтверждение подозрений. Не на ровном же месте Яльмер это сказал. – Есть о чём беспокоиться? – Как посмотреть. Его ранили на прошлой неделе. Опасности жизни нет, да и к работе он уже вернулся, но сам случай проблемный и нетипичный. Использовалась какая-то особая пуля, но не из тех, которыми мы тварей убиваем. Мало того, что рана заживает плохо, так ещё и аппетит усиливает. Спасибо, что не реальный голод… К счастью, со временем эффект ослабевает, а при достаточном самоконтроле почти не доставляет проблем, но будет плохо, если чем-то таким зацепят менее стойких вампиров. Они могут поддаться влиянию и пойти охотиться без необходимости. – Это разве не секретная информация? – Нет? – Яльмер пожал плечами. – Во-первых, не наша же разработка, так что и не нам положено её скрывать. Наоборот, хорошо бы, знай и другие о потенциальной опасности. Для нас секретность заканчивается на моменте, знает ли вообще человек о сверхъестественном. Во-вторых, даже будь оно так, что бы ты с этой информацией такого сделала? Люди не поверят, «Анх» сотрудничать с человеком не станет, разве что инструментом сделает. Что правда, то правда. Сделать она ничего не может, только надеяться, что не придётся лично сталкиваться с последствием применения пуль, будь то раны у близких или чьи-то чешущиеся клыки. Хотя вот с первым уже не пронесло. Прошлая неделя, значит… Лира нахмурилась, невольно коснувшись левого бока. Положила руку на то самое место, куда кольнуло. Странное подозрение, но стоит проверить. – Касательно Эдгара… Это случайно не в ночь на пятницу произошло? И ранили куда-то сюда? – Всё так. Как ты это поняла, если не знала о ране? – Бок заболел. Как раз тогда. Не знаю, как это объяснить. Разве связь должна так работать? – Заметив недоумение Яльмера, Лира пояснила: – Мою невосприимчивость ты должен был заметить ещё в «Сеймахте». Я связана с Эдгаром. Он не знает. И пока не стоит это менять. – Хорошо. Что ж… Вообще-то связь так работать не должна. Дело может быть снова в пулях… Проверить будет сложно: связанных пар не так уж много. Пока возьмём на заметку. – Хорошо бы, чтобы так и не довелось проверить. Ладно, – Лира хлопнула в ладоши, обозначая конец старого обсуждения, – понимаю, переход резкий, но, думаю, о плохом мы поговорили достаточно. Я всё же сюда пришла с конкретной целью. Вот скажи мне: насколько вам – вампирам – важно то, что напоминает о вашем времени, о жизни? Понимаю, что всё индивидуально, но вот как оно в общем и в среднем? – В среднем… – Яльмер задумался, смотрел то на часы, то на ведущую в зал дверь, то в сторону окна. – В среднем мы это ценим. И чем дальше, тем больше. Иногда от напоминаний о прошлом тяжело… Но обычно это проходит. И тогда как-то, знаешь… – он улыбнулся мечтательно, подперев щёку рукой. – Особенно приятно видеть что-то такое. Это как… Представь, что ты вернулась в место, где проводила много времени в детстве. Или нашла в ящике старенький «Тетрис». Только помножь на разницу в прошедших десятилетиях, из-за чего всё сложнее находить «вещи молодости». Да, знакомое чувство. Тоже не удалось сдержать улыбку, вспомнив, как, пару лет назад на каникулах, перебирая коробку из глубин шкафа, откопала потёртый мешочек с фишками из чипсов, первую нотную тетрадь и любимую кассету со сказками, а её-то и проиграть уже негде. Прошло не так уж много времени, – пара десятков лет ничто по сравнению с сотней – а некоторые вещи уже успели уйти в прошлое, только на барахолках да по объявлениям найдёшь. – Что-то прям из прошлого я не подберу, но, как думаешь, в том же духе – хорошая идея для подарка? – А, так ты ищешь что-нибудь для Эдгара? – тут же догадался Яльмер. – Угу. Сложно придумать, что будет для него полезным или просто интересным, поэтому решила подойти с другого конца. Раз уж знаю, из какого он времени. – Мы давно работаем вместе, но, да, из категории полезного и интересного мне вот так в голову тоже ничего не идёт. К тому же, когда регулярно переезжаешь, стараешься слишком сильно вещами не обрастать. Если нет конкретных мыслей, твой вариант может оказаться достаточно удачным. Подсказать, в какой секции искать вещи под нужное время? – Да. Мне бы что-то от двадцатых до сороковых. Яльмер проводил Лиру и вернулся за прилавок, предварительно попросив обязательно обращаться, если потребуется ещё какая помощь. Во вкусах конкретного вампира он не разбирался, зато в ассортименте магазина – да. Взгляд блуждал от одного старомодного дизайна к другому. Брошки, бусы, круглые очки, радиоприёмники, флаконы для духов с помпой, стилизованные под патефоны проигрыватели для дисков… Лира уставилась на фотоаппараты, точнее, на «Полароиды». Изобрели бы их пораньше… Вспомнился разговор Амалии и Берта, в котором тот сожалел, что всё-таки не успел доделать фотографии до смерти дедушки. Теперь с этим легче: фото в электронном виде можно не только сразу показать, но и отправить в любую часть мира, были бы у получателя интернет и подходящее устройство. И напечатать довольно просто, только редко до этого доходит. Однако снимки, которые можно подержать в руках, всё равно ценны. «Может, такой подарок вернёт ему интерес к фотографии? Берта раньше сдерживали только ограничения плёнки, но я не помню, чтобы Эдгар что-то снимал. Жалко. Получалось-то хорошо». Стоило, конечно, достать с полки более компактную и современную версию – это недостаточно хорошо сочеталось с изначальным планом, но фотоаппарату, который удобно носить с собой, быстрее найдётся применение. «Один готов. Осталось придумать второй подарок». На глаза попался комплект с фосфоресцирующими звёздочками. Нет, конечно, их брать Лира не решила, зато поймала более удачную мысль: проектор звёздного неба! Да, это никак не сравнится с тем, что искал Эдгар, глядя наверх, но в городе или так, или идти в планетарий. И чем это хуже попыток убедить себя, что огни города с высоты – тоже звёзды? Может, если дома будет свой кусочек неба, туда и повод возвращаться появится… Да, надо будет заказать проектор. Расплачиваясь, Лира решила попытать удачу и задать один вопрос: – Кстати, ты случайно не знаешь…

***

Выйдя с зачёта, Лира первым делом посмотрела на время. Достаточно рано, чтобы успеть исполнить задуманное. Вот он Йоль, значит. Самая долгая ночь, после которой начнёт возвращаться свет. Сама по себе дата в самом деле ничего ощутимо не меняла. Значит, надо менять самой. По пути до гардероба она отписалась Арни и забила в приложении с картами адрес. Чуть больше часа пути… Нормально. Если расписание не изменилось, то как раз долго ждать не придётся. Времени взять по пути кофе и перекусить тоже хватит. Лишь бы на месте не потеряться, а то очень уж хорошо получалось у Лиры идти по навигатору совсем не в ту сторону. Нервы пощекачивало волнение. С одной стороны, а получится ли увидеться? Не так уж страшно, если нет: потраченного времени не жалко, делая выбор, Лира осознавала и принимала шанс провала, просто останутся тоска и неудовлетворённое желание. С другой стороны, если всё-таки получится… Как всё пройдёт? Что почувствует она сама? С какой реакцией столкнётся? При всей наглости Лира старалась не додумывать чувства другой стороны, допуская, что они могут быть любыми. Понимала: сейчас Эдгар с ней водится явно не из вежливости, но и симпатию может испытывать совсем другого толку. И внезапная встреча принесёт не радость, а раздражение. Выйдя из метро, Лира купила в ближайшей точке латте с имбирным сиропом и горячий сэндвич, остановилась недалеко от стеклянных дверей и посмотрела на темнеющее серое небо, полностью затянутое облаками уже не первый день – так и забыть можно, что где-то там оно голубое. Медленно падал редкий снег, не тревожимый ветром. Умиротворяюще, несмотря на спешащих мимо людей. «Глупостями накручиваюсь», – осудила сама себя. Разумом-то Лира понимала, что такой человек – вампир, неважно! – не станет вести себя так, совсем не испытывая того же. Не будет позволять столько. Даже Берт был довольно сдержанным: не реагировал резко отрицательно на чужие прикосновения, а те же объятия охотно принимал только от близких, других в определённый момент начинал вежливо отстранять, если вообще к себе подпускал. Вряд ли Эдгар стал более тактильным. Зато не отстранялся. Да, разумом многое понимала, замечала, но с каких пор Лира человек разума? Его голосу порою очень даже не хватало громкости. Проявив чудеса ловкости, она сверилась с маршрутом и, веря в удачу больше, чем в своё умение ориентироваться, направилась к тиру. Повезло, что Яльмер знал о человеческом месте работы Эдгара, а то вычислять самой пришлось бы дольше. Напрямую-то спрашивать неинтересно – сюрприза не получится. Вот и нужная вывеска. Лира нашла мусорку и выкинула стаканчик и коробку из-под сэндвича, уточнила время. Успела. Надо встать чуть поодаль так, чтобы людям не мешать, и просто ждать. Присматриваться к каждому выходящему, будто есть шанс не признать сразу человека-ворона, узнанного даже в ночи на первых неделях знакомства. Сколько бы ни было в Небелфлене любителей тёмных вещей, одного конкретного она заметит сразу. Как и сейчас. Тут же опознанному человеку в чёрном время было дано только выйти за забор. В прошлый раз, когда после раскрытия сущности они также не виделись около двух недель, Лира не успела настолько соскучиться. И даже случись прошлая встреча в иных обстоятельствах, радость внутри не бурлила бы настолько сильно, чтобы сорваться с места и без малейшего предупреждения накинуться с крепкими объятиями. – Поймала! – Лира прижалась к груди, совершенно не беспокоясь, как проявления чувств выглядели со стороны. Потому что единственная сторона, чьё мнение интересовало, сначала застыла в удивлении, а после обняла в ответ. Но не крепко, а, наоборот, осторожно. Лира уже почти привычно уткнулась носом в лацкан пальто, пряча чересчур довольную улыбку. Да-да, остыла она за две недели. И обязательно ещё сильнее остынет до конца месяца. Хоть зуб давай. Чужой. Тот самый выбитый. Лира подняла голову. Направленный на неё взгляд сам по себе не стал менее тяжёлым, чем в первую встречу, но сейчас в нём чувствовалась теплота. Подобную она видела во снах, только предназначенную не для неё. – Кто выдал это место? – спросил Эдгар, поправляя сбившуюся от отираний чёлку. – Хотела бы сказать, что сама вычислила, но тогда времени потребовалось бы больше… Так что у Яльмера спросила. – Могла просто у меня узнать. – Могла. Только ж тогда бы знал, что я могу тут появиться. А мне хотелось удивить! – У тебя это хорошо получается. С довольным «хе-хе» Лира снова потёрлась щекой о пальто, а после резко разжала руки, словив запоздалое осознание. – Я же тебе ни на какие раны не надавила? – уточнила встревоженно. – Тебе и это выдали… Не беспокойся: сейчас всё почти в порядке. – Почти? – Лира прищурилась. – Не всё прошло, но это мелочи. И ты тут хуже не сделаешь. Лира недоверчиво нахмурилась. Допытываться и тем самым портить атмосферу не хотелось, оставалось поверить. Взять за руку и осмотреться. – У тебя есть время? Может, посидим немного где-нибудь? – Немного можно. Вот и замечательно – было бы печально так сразу разойтись, а на улице оставаться погода не располагала: стоять на месте быстро замерзаешь, а разговаривать на станции метро не так уж удобно, лучше выбрать место поспокойнее. На другой стороне Лира заметила вывеску знакомой сети кофеен, туда и направилась. Как раз зимой в меню должны были добавить сезонный чай – особенно хотелось снова попробовать апельсиновый с клюквой и ванилью – и имбирные пряники. А ещё в помещениях, как и на улице, уже вовсю встречались новогодние украшения, то тут, то там звучали знакомые праздничные мелодии. Йоль хоть и не Новый год, но тоже зимний праздник, так почему бы не погрузить себя в соответствующую атмосферу? Рюкзак и верхняя одежда полетели на свободный стул. Сделав заказ, Лира сама не заметила, как вновь взяла Эдгара за руку, и начала рассказывать, как проходили последние недели. И о сегодняшнем зачёте, где по закону подлости выезжать пришлось наполовину на умении заговаривать зубы. Такое у Лиры получалось хорошо – тут вряд ли кто усомнится, и всё же она предпочитала вопросы, где для ответа хватает знаний. Зря что ли готовилась? – А, спасибо. И вот снова чай в её чашку наливал Эдгар. Если припомнить, он ведь часто так делал: и когда в антикафе в первый раз сидели, и во время совместной жизни… И при первой встрече с Амалией. Вежливость то или проявление предрасположенности – в любом случае приятно. Правой рукой Лира взяла пакетик сахара и только сейчас заметила, чем же занята левая. И что в течение всего разговора Эдгар неосознанно, кажется, поглаживал тыльную сторону кисти. Наплевав на приличия, Лира прикусила бумажный край и порвала пакетик без помощи второй руки. – Кстати, если работа не украдёт, не хочешь встретить со мной Новый год? – Ты не собираешься праздновать с друзьями? – Новый год мы обычно отмечаем раздельно. Арни подумывает поехать домой, Адель на какую-то рабочую тусовку зовут. – Если повезёт со сменами… Я бы пришёл. Пока у меня та ночь свободна. – Будешь есть, если я что-нибудь приготовлю? Эдгар задумался. Опустил взгляд, тихо хмыкнул с улыбкой, тоже обратив внимание на руки, отпускать, однако, не стал. Лира жевала пряник и была готова к любому ответу. Понимала же, что для вампира человеческая еда не только бесполезна с практической точки зрения, но и лишняя морока: нужно дополнительно организм работать заставлять. Это ей Арни объяснил, зачем-то оправдывая свои пропущенные обеды. Поэтому, сколько бы Лира не предлагала, на самом деле никогда не настаивала. – Для атмосферы можно и поесть. – Тогда я постараюсь придумать что-нибудь особенно подходящее. Сообщи, если появятся какие-то пожелания. А! И, конечно, если надо – приноси кровь. Ничего против не имею. Или могу своей угостить. – Нет, спасибо, предпочту лишний раз не кусаться. – Жаль-жаль, – Лира наигранно вздохнула и покачала головой. – Кстати, а почему в руку? Я думала, вампиры в шею кусают. – Обычно так удобнее. На самом деле нет разницы, куда именно кусать. Некоторые предпочитают шеи. Мне кажется, это уже будет слишком… Личное. Лира спешно пригубила чай, тем самым пряча улыбку, в которой смешались интерес и смущение. Вспомнила, как ощущался укус рукой. Точнее, укус-то и не ощущался, только чуть тёплые губы и пара лёгких уколов. И она бы… Совсем не отказалась, коснись они однажды шеи.