Голден Филлдс
Было так холодно, словно зима вернулась на землю в середине лета. За окном ритмично барабанил дождь, в комнате коченели конечности, а изо рта то и дело вырывались белые облачка пара. Как ни старался, Бастиен не мог изгнать тревогу. Возможно, сказывалось плохое самочувствие и кашель, а может, бессонная ночь, когда они искали Эйлин в лесу, но, оглядывая сестру, мечущуюся в жару и бреду, юноша с трудом сдерживал панику. Он был мейстером и учился сохранять хладнокровие, помогая больным и раненым, но сейчас ощущал себя вымотанным и бессильным перед лицом неизвестного недуга. Вначале они думали, что принцесса простудилась, пролежав ночь на холодной земле в одной лишь сорочке, но вопрос о том, куда и зачем она отправилась в столь поздний час, оставался открытым. Кроме того, её тело били такие сильные судороги, что спустя какое-то время, Эйлин пришлось связать, чтобы сестра не навредила себе ненароком. Кошмары принцессы были пугающе яркими, девушка кричала в голос, и они всерьёз опасались, что она может надкусить себе язык. Бастиен с ног сбился, делая ледяные компрессы, продрогшие пальцы с трудом сгибались, когда он выжимал тряпку, но температура всё не опускалась. От трав, которыми постоянно окуривали помещение, юноша кашлял ещё сильнее и едва мог дышать, но, разумеется, это мало помогало. Скорее успокаивало хозяев дома — пожилого старосту и его сына, что молча и укоряюще провожали его суровыми взглядами всякий раз, когда он выходил за водой или отлучался подышать и перевести дух. Терри мог бы помочь ему, если бы был в себе. Вместо этого всегда спокойный Мастер над тенями словно обезумел: он метался по деревне, будто раненный зверь, вёл допросы и в сотый раз осматривал следы в лесу. Он был уверен в том, что Эйлин силой увели в чащу, хотя ни на земле, ни на теле принцессы не было следов борьбы. Когда Терри в грязи, поту, чьей-то крови и с листьями, налипшими на краях плаща, явился в очередной раз проведать больную, пугающе сверкая болезненно красными глазами, Бастиен всё же смог уговорить брата немного отдохнуть и выпить травяной настой с горячим молоком. Устало вытерев лицо краем рукава, юноша принялся выжимать полотенце, ощущая, что онемевшие пальцы еле слушаются, а мысли путаются в голове хлеще налипших на вспотевшее лицо клочьев волос. — На что это, по твоему, похоже? — спросил Терри за его спиной. Голос Мастера над тенями звучал тихо и зло. — На нервный припадок, — так же тихо, но устало, ответил Бастиен. — ...а ещё на что? Юноша вздохнул и приложил компресс на лоб сёстры. Та сжала челюсть и дёрнулась, выгибаясь дугой. Под сомкнутыми дрожащими веками металось больное измученное тревожными грёзами сознание. — На одержимость, — сказал Бастиен, не сводя с Эйлин взгляда. Терри и сам знал ответ, но по непонятной причине хотел услышать это от него. — Все они говорят об этом! — произнёс Мастер над тенями и отвернулся к окну. — Уже отрезал кому-то язык? — спросил Бастиен, намекая на кровь на одежде. Терри на мгновение замолчал, не сразу понимая вопрос, а затем повернулся и, вздёрнув подбородок, смерил Бастиена холодным взглядом. Только вот на юношу это не подействовало. Как бы ни был страшен Мастер над тенями для окружающих, Бастиен его никогда по-настоящему не боялся. В то время, когда другие ужасались хладнокровию и жестокости лорда Талли, он видел в названном брате слабость и надлом, тщательно скрываемые за саркастичными усмешками и чёрным плащом, покрытым кровью. «Любимый сын короля» ломал людей с отчаянной одержимостью обречённого. Пожираемый диким огнём изнутри, Терри каждый день боролся сам с собой, и Бастиен не мог этого не замечать. «Что ты сделал, брат? Чтобы так сильно ненавидеть себя? Какое предательство совершил?» — Эти люди, — усмехнулся Терри, скрещивая руки на груди, — ...чернь. Живут дикими суевериями. Если бы я не показал силу, они бы взялись за вилы и напали, пока мы спим. И тогда пришлось бы приказать убить всех до единого. Бастиен кивнул. Он не был согласен с братом, но слишком устал, чтобы спорить. — Ты сомневаешься в моих решениях? — сжав губы в тонкую линию уточнил Мастер над тенями. — Нет, — покачал головой юноша. Но, видимо, этого было недостаточно. — Ты! — процедил Терри, — осуждаешь меня! Презираешь меня! Смотришь на меня, как на чудовище! — Нет, Терри, это не так! — Все вы! — выплюнул Мастер над тенями, повышая голос. — Видите во мне чудовище! Он обвёл комнату странным безумным взором, так, словно кроме них троих, тут был кто-то ещё. У Бастиена от этого взгляда мороз пробежал по коже. — Терри, — подняв ладони вверх, сказал юноша, — ты устал и измотан. Тебе лучше отдохнуть. Ты не понимаешь, что говоришь. Закинув голову вверх, Мастер над тенями рассмеялся. — Намекаешь на то, что я не в себе? Что обезумел? Может быть, скажешь, что я тоже одержим? Ммм, Мейстер недоучка? Сколько звеньев ты успел сковать в цитадели, прежде чем решил, что можешь нас лечить? Бастиен сглотнул, не находя, что сказать. Терри выглядел взбешённым, но юноша не мог понять, что так сильно разозлило брата. — Я не сомневался в твоих решениях... — спокойно начал Бастиен. — Ложь, — прервал Терри, — я вижу, как ты смотришь. И хотя ты молчишь, Молчун, я знаю всё, о чем ты думаешь. Всё, что проглатываешь. Всё, что ты скрываешь! — Хорошо, — пожал плечами Бастиен, и убрав со лба Эйлин нагревшееся полотенце, окунул его в ледяную воду. — Да кто ты такой?! — продолжил Терри угрожающе понижая голос. — Кто ты такой!? Чтобы осуждать меня? Чтобы ставить под сомнения мои решения! Ты просто бастард! Безродный мальчишка! Недоучившийся мейстер! Ты — никто! — Я — сын короля! — обернувшись, воскликнул Бастиен, сжимая кулаки. Он никогда прежде не разговаривал ни с кем в подобном тоне и почти сразу внутренне стушевался. Поэтому, распрямив плечи, он заставил себя посмотреть Мастеру над тенями прямо в глаза. — Я — член королевской семьи, сын короля-регента, и вы забываетесь, лорд Талли, разговаривая со мной в подобном тоне! Ваш долг — защищать меня и её высочество принцессу Эйлин. Так идите и исполняйте свой долг, предоставив мне исполнять свой. А то, какие суждения я имею относительно ваших методов, — сугубо моё личное дело, не имеющее ни к вам, ни к кому бы то ни было ни малейшего отношения. Терри опешил и, подавшись назад, наклонил голову вбок. Прищурившись, он внимательно осмотрел Бастиена, так, словно не вполне верил в то, что такой, как он, бросил ему вызов. Юноша смотрел Мастеру прямо в лицо, хотя более всего ему хотелось отвести взгляд и попросить прощения за эти резкие высказывания. Но с такими людьми, как брат, всё равно как с дикими животными, нельзя показывать слабость. Терри тонко усмехнулся и мотнув головой, произнёс: — Оставайтесь здесь, Ваше сиятельство, сын короля. Снаружи небезопасно. Бросив на Эйлин прощальный долгий взгляд, Мастер нахмурился и вышел вон.***
Эйлин увидела себя за год до замужества с Робертом. В одном из чертогов Харренхолла. Мать умерла, отец погрузился в горе. А для неё шили первое «взрослое» платье без узлов.* Придворные дамы суетились, готовя приданое. Готовя ее саму, так словно Эйлин была драгоценным подарком. Она знала, что все изменится, когда у неё пойдёт кровь. Сегодня ты ребёнок, а завтра - та, чьё предназначение возбуждать в мужчинах желание. Рожать детей тому, кому отдадут. Принцесса стояла в центре комнаты и игнорируя усталость в ногах и боль в рёбрах, скованных тугим корсетом, покорно ждала, когда из неё сделают женщину. Леди Милора Блэквуд и леди Рослин Сванн спорили с леди Оливией на счёт причёски. Младшие сёстры делали вид, что помогают, но на деле лишь путались под ногами у портних, спешно подшивающих платье. Принцесса слабо улыбалась в ответ на лепетание Алейны, завидуя невинности и свободе, которые у сестры ещё не скоро отнимут. Эйлин бросила оценивающий взгляд в зеркало и сглотнула. Платье казалось ей слишком вычурным и взрослым. У него был высокий, мешающий поворачивать голову ворот, отделанный пепельно-серыми перьями и пышные, расшитые жемчугом рукава. Длинный тяжелый шлейф с вышивкой в виде парящих соколов с трудом позволял двигаться. - Распустите волосы! - сказал кто-то и одна из служанок, бесцеремонно распустила высокую прическу, на голове принцессы. «Они думали, что так Эйлин будет выглядеть более соблазнительной» Рыжие волосы упали вниз, доставая до самого пояса. - Украсим их жемчужной сеткой! - с улыбкой сказала леди Оливия. - Накрасьте губы красным! - приказала леди Рослин, - Ее высочество очень бледная. «Это только снаружи, - с усмешкой подумала Эйлин, - если расчленить, внутри я алее, чем рубиново-красные розы из сада» Она всегда знала, что не так ослепительно красива, как могла бы быть. Говорили, что ее мать была одной из самых прекрасных женщин в семи королевствах. Когда она входила в комнату, мужчины сворачивали головы. Ее младшей сестре - Ашлинг ещё было далеко до зрелости, но все при дворе твердили о том, какая она красавица и сколько сердец разобьёт. Эйлин всегда считала, что ей будет достаточно силы и ума. Она много читала, была дисциплинирована и умела обращаться с мечом, но в соблазнении мужчин была не так уж хороша. Внутренне ее пугала перспектива быть объектом чьего-то плотского желания. Она не хотела соперничать с придворными красавицами и завоёвывать сердце будущего мужа при помощи открытых нарядов и откровенных взглядов. Ей была противна роль тела с которым мужчина снимает напряжение, так же, как справляет любую другую физическую нужду. Она понимала, что это весьма поверхностное суждение о предмете, но страх и отвращение буквально парализовывали принцессу, сдавливая голову и грудь железными тисками. Эйлин предстояло сыграть в игру, в которой она была не достаточно сильна и ужас возможного поражения заранее раздирал нутро. Как старшая принцесса из Дома Бейлиш, она всегда оправдывала чужие ожидания: была примером для младших сестер, надеждой отца, человеком, что должен был укрепить их власть по средством крепкого союза. Но ещё Эйлин была собой... Девушкой сотканной из крови, костей и мышц, обтянутых тонкой, так легко режущейся кожей. «Будь змеей, клубящейся во тьме, — повторяла принцесса сама себе, — наблюдай и жди. Охоться тогда, когда другие сомкнут веки» Ей накрасили губы и повернули к зеркалу, так, чтобы Эйлин смогла полюбоваться. Она осмотрела молочно-белую кожу на длинной шее и ключицах, провела кончиком пальца по линии челюсти и обвела взглядом высокие скулы, накрашенными румянами. Алая помада смотрелась на чуть припухших от укусов губах вызывающе порочно. Принцесса поймала в зеркале обескураженный взгляд Терри и обернулась к вошедшему брату, даже не пытаясь выдавить из себя улыбку. С трудом вздохнув, она вскинула брови, молчаливо спрашивая его мнения. Терри вошёл сразу после тренировки на мечах, на сапогах у него была грязь, а распахнутая рубаха кое-где промокла от пота. Длинные темные пряди липли к влажным скулам на которых играл естественный алый румянец. - Сделай комплимент, Ее высочеству, милый! - ослепительно улыбнувшись, указала леди Рослин. - Ты...вы прекрасно выглядите...Ваше высочество, - сказал Терри, прикусывая щеки, с трудом сдерживая улыбку. Пекло. Даже брат находил ее смешной. Она ощутила, как кровь отлила от лица от гнева и обиды, и спрятав от Терри глаза, выбежала из комнаты.***
Заперевшись в покоях, Эйлин никого не подпускала к себе, свернувшись в клубок поверх темного покрывала с королевским гербом. У неё шли лунные дни: тошнило и болел живот, а ещё, раздеваясь, принцесса заметила, что поставила на ненавистном платье два крохотных ярко-красных пятна. Такая разрушительная мелочь. Эйлин знала, что у неё нет выбора: предстояло сжать волю в кулак, проглотить, не смотря на тошноту, все страхи, призрение и гнев и сделать то, что ждал от неё двор. То, что ждал отец. Глухой удар, с которым что-то отскочив, прилетело ей в голову, прервал поток переживаний принцессы. Эйлин вздрогнула и резко села в постели. На покрывале, рядом с ее обнаженным коленом, лежало красное румяное яблоко. А в проеме окна стоял улыбающийся брат. — Я просила тебя не лазить через окно, — холодно напомнила Эйлин, убирая волосы с лица. — Дверь была заперта, — беззаботно ответил Терри и спрыгнул с подоконника. — Да, потому что я не хочу никого видеть. — Даже меня? — не поверил он, подходя ближе. — Особенно тебя! — Что же я сделал, что впал в немилость? — улыбаясь спросил Терри, облокачиваясь о стену на против и скрещивая руки на груди. — Ты смеялся над моим платьем! — Да...но ты смотрелась в нем чертовски глупо! — Оно мне идёт! — Вовсе нет, ты похожа в нем на одну из тех кукол, что уличные артисты надевают на руки...знаешь, такая...принцесса из балаганчика... Эйлин сжала губы, гневно оглядывая брата. — Выйдете вон, милорд. — Ох, даже так? — усмехнулся Терри, — брось, я думал, что рассмешу тебя! Ты ведь и сама видела, что тебе такое не идёт! — Отчего же? — вздёрнула подбородок принцесса, — Такое сейчас носят все придворные дамы! — Но ты, не они. — Недостаточно красива? — Что? — опешил Терри, наклоняя голову в бок, — С чего ты...это взяла? Эйлин облизнула губы и опустила глаза, понимая, что не должна говорить с братом о том, что ее беспокоит. Они уже не были детьми и не могли быть так близки. Теперь между ними стояли светские условности и были темы, которые она должна была бы обсуждать только с Робертом - своим будущим мужем, или же не с кем. Но терять Терри, в котором она привыкла видеть самого близкого человека, а порой, единственного своего союзника, было очень тяжело. — А ты... считаешь меня привлекательной? ...Как женщину? — спросила Эйлин, медленно поднимая взгляд на брата. Юноша напротив замялся. Оттолкнувшись от стены, он подошёл ближе и опустившись на колени перед кроватью, поднял на неё взгляд. — Белочка... — вкрадчиво проговорил Терри, и Эйлин невольно поморщилась из-за этого обращения. Он очень редко называл ее так, — ...чего ты боишься? — Я ничего не боюсь! — вздернув подбородок, возразила принцесса. — Все чего то боятся...—опроверг брат. — Но не я, — упрямо ответила Эйлин. Терри вздохнул и коснулся лежащего на покрывале яблока, кончиком среднего и указательного пальца, чуть сдвигая. — Не замечал в тебе раньше...неуверенности в себе...или недовольства своей внешностью... — Я собой вполне довольна, — сообщила Эйлин, — но дело не в мне, а в мужчинах...тебе не понять, Терри, так что, сделай милость, оставь меня одну. — Почему мне не понять? — нахмурился брат, — я же мужчина... — Ну так ответь, - потребовала принцесса, скрещивая руки на груди, — ответь на мой вопрос. — Не глупи! — усмехаясь ответил Терри и легонько бросаясь яблоком. — Отвечай! — потребовала принцесса, бросая фрукт брату прямо в лоб. Терри зашипел от боли: — Пекло! Да что ты делаешь?! — Ты первый начал! Сам сюда это принёс! — Потому что тебе нужно есть больше яблок, говорят, это помогает в ...такие дни... — Да как ты смеешь! — вскипела Эйлин, кидаясь в брата подушкой, — убирайся вон! — Перестань! — запротестовал Терри, поднимая ладони вверх, — я просто забочусь о тебе! — Ты просто издеваешься надо мной! А заботится обо мне будет мой будущий муж! Так что иди и займись своими делами! — У твоего будущего мужа есть о ком позаботиться, — рассмеялся Терри, — у него штук пять бастардов уже, если не больше! Эйлин осеклась и на мгновение замерла, не сразу закрыв рот. Это было правдой. У Роберта уже была семья: любимая женщина и дети, и хотя принцесса никогда не желала подобной судьбы, видя себя в роли политического деятеля, а не просто жены, ее уколола невольная мысль о том, что муж никогда не посмотрит на неё так, как он смотрел на Анну Стоун. — Уходи, — тихо проговорила она, ложась на постель и поджимая колени к груди. — Не будь дурочкой... — качая головой, сказал Терри, — ну у кого нет бастардов... — У тебя есть? — Я как то не очень хочу... — Да у тебя и женщины то не было, — фыркнула Эйллин. — Конечно была! — усмехнулся брат, но принцесса видела, что он врет — Ну да... — Да! Я был в борделе в Мейденпулле. Много раз. Вместе с братьями. Эйлин подняла глаза на Терри и тонко усмехнулась. — Мужчиной быть много проще...— устало проговорила она. Брат залез на кровать и лёг рядом, бросая на принцессу задумчивый взгляд. — Думаю многие мужчины, хоть они и не признают этого, с радостью поменялись бы с тобой местами... Терри взял ее за руку и легонько сжал, заставляя посмотреть на себя: — Тебе не нужно изображать из себя кого-то вроде наряженной куклы...ты и так хороша... — Да, но все жду этого от меня, — тихо возразила Эйлин, — я-принцесса... — Принцесса из Дома Бейлиш, — поправил Терри, — Разве мы когда-то играли по правилам? Она осторожно улыбнулась, заглядывая в смотрящие на неё искрящиеся зелёные глаза. Терри всегда мог ее успокоить: остаться тогда, когда был нужен, сказать именно то, что она хотела услышать. Эйлин перевернулась на спину и посмотрела на брата, положившего подбородок на ладонь, снизу вверх. — Так значит, находишь меня привлекательной...как женщину? — с усмешкой спросила принцесса. Юноша вскинул бровь: — Не только я. Смоем с тебе всю эту краску..., — с этими словами Терри аккуратно стёр помаду с ее губ, — и все с ума будут сходить... — И...Роберт? — Почему он так важен? — мотнул головой брат. — Сам знаешь почему. Потому что я хочу получить Долину Аррен. Мне нравится Гнездо. У него полная казна. Нам нужен этот союз... — Да, да... —отмахнулся Терри, — но что на счёт него самого? — Он нравился мне в детстве...я не плохо к нему отношусь, — с секунду подумав, ответила принцесса. Не вполне понимая, к чему этот вопрос. — И ты...влюблена в него? Эйлин рассмеялась и ткнула брата в плечо. — С ума сошёл? Нет, конечно. Я никогда в него не влюблюсь... — Откуда ты знаешь? — Я - вельва. — Ах, ну да...— усмехнулся Терри. — Могу и тебе погадать, узнаём на ком ты женишься... — На той, у кого будет самое большое приданое, — рассмеялся брат. — А как же любовь? — в притворном удивлении вскинула брови принцесса, — у тебя и так два замка**, можешь выбрать себе первую красавицу при дворе... — В пекло любовь, к тому же, первая красавица выходит замуж за лорда Зяблика, как я слышал... где уж мне соперничать с его сиятельством... Эйлин рассмеялась и толкнула Терри в грудь, укладывая на лопатки, наклонившись к его лицу, она весело проговорила: — Хватит надо мной издеваться! — Я не издеваюсь! — запротестовал юноша. Когда Терри был в хорошем настроении у него была самая красивая в мире улыбка: легкая, искрящаяся и в то же время, чуть застенчивая. — Хватит издеваться над моим женихом! К тому же, раньше вы были дружны с Робертом! Он нравился тебе в детстве! — Но не как твой муж! Ты заслуживаешь лучшего! — Все братья так говорят, — со вздохом произнесла Эйлин и подумав, спросила: — Научишь меня целоваться? — Что...? — опешил Терри, вжимаясь в матрас и выдавил из себя улыбку, очевидно думая, что она подшучивает над ним. — Вы не ослышались, милорд, — щёлкнув брата по носу, заявила Эйлин, — Не буду же я, как крестьянка, неумелой девицей в первую брачную ночь...У меня возможно не предоставиться второго шанса его впечатлить...ну в ближайшее время... — Ты не так уж скоро выходишь замуж...*** — возразил Терри. — Да, но скоро уезжаю в Гнездо, — а там я никого не знаю... — Ты кого-то ещё об этом просила? — строго спросил брат. Улыбка за секунду сползла с его лица. — Нет, — вздёрнула брови принцесса, — но придётся, если ты не окажешь мне такую услугу. — Ты сумасшедшая...— внимательно оглядывая ее, заявил Терри, — не слышала о невинности до свадьбы? — Я из Дома Бейлиш, — подмигнула ему принцесса, — мы не играем по правилам. К тому же...это лишь поцелуй. Мы как-то целовались, если ты не забыл... — Да, но... — А теперь я хочу по настоящему, по взрослому. А ты ведь у нас такой опытный. Был с женщиной...целоваться ты наверняка умеешь. — Умею, — усмехнулся Терри, — но не значит, что буду учить этому свою младшую сестру. Эйлин прищурилась и наклонилась ближе к его лицу. — Ты сказал, что находишь меня привлекательной... — Нахожу... — подтвердил Терри. — ...или ты врешь, и тебе на самом деле противно, а может слишком страшно? — проводя кончиком пальца от его лба к подбородку, спросила принцесса. — Серьезно? — усмехнулся брат, — Пытаешься взять меня на слабо? — А у меня получается? — дернула бровью принцесса. Терри задумчиво отвёл глаза, делая вид, что рассматривает то, как лучи уходящего солнца пожирают стену. — Пожалуйста... — понизив голос, попросила Эйлин, и ласково убрала длинную чёрную прядь со скулы брата. Она знала, что девицы при дворе находили Терри красивым, но сама лишь недавно начала задумываться о подобных вещах. У него были завораживающе тонкие черты лица и живая мимика на которую хотелось смотреть, аристократичные длинные пальцы, иссиня-чёрные, как вороново крыло волосы, которые он не так давно начал отращивать и белая, словно снег кожа. Но сейчас Эйлин больше всего привлекала обнаженная шея, с ходящим туда-сюда напряженным кадыком. Хотелось наклониться и слегка прикусить, впиваясь в неё зубами, так, чтобы почувствовать тепло его крови на своём языке. Узнать, какова она на вкус. Поймав ее взгляд, Терри как-то странно на неё посмотрел и приподнялся. — Наклонись ближе, — сглотнув попросил брат. Эйлин медленно наклонилась, кожей ощущая возникшее вдруг напряжение. Ей вдруг стало страшно, но остановиться она уже не могла. Они соприкоснулись и принцесса машинально прикрыла глаза, но Терри не спешил делать что-либо, медленно и изводяще-тонко водя губами по ее губам. — Ты вкусно пахнешь, — усмехнулся он. — Спасибо, — поблагодарила Эйлин, сглатывая, и добавила, проводя рукой по его груди, — а у тебя...красивая куртка, давно хотела сказать...такая бархатная...я сделаю вышивку на ней... Она не успела договорить, потому что Терри впился ей в губы и положив ладонь на затылок, легонько прижал к себе. Не смотря на то, что Эйлин думала, будто готова, ее сердце бешено панически забилось, отдавая болезненным стуком крови в голове и запястьях. Ей было нечем дышать, а ощутив язык Терри у себя во рту, принцесса почувствовала вовсе не отвращение, как предполагала. У его губ был сладкий вкус с легкой, тонкой горчинкой, а сам поцелуй, напоминал майский воздух:нежный и свежий. — Аккуратнее... — прошептал Терри, — не открывая глаз, — ...ты слишком сильно впиваешься зубами... — Прости...— смутилась Эйлин. — Ничего... Принцесса попыталась сконцентрироваться на своих действиях, запомнить последовательность и ритм движений, но вместо этого с трудом помнила себя, медленно проваливаясь в сводящий с ума омут. В ее голове было так пусто, словно там никогда и не было мыслей, лишь томная, сладкая, словно ночной сад, тьма и от того, когда где-то под черепной коробкой раздался даже не голос, не предчувствие - осознание, Эйлин вздрогнула. «Все твои дети будут от него» - сказал ее собственный, внутренний голос и тут же умолк. — Я сделал тебе больно? — обеспокоено спросил Терри, открывая глаза. — Нет...— ответила Эйлин моргая. — Ты побледнела... — брат прищурился, — ...видение? — Да, — принцесса выдавила из себя улыбку, — увидела твою будущую невесту: такая уродливая, к тому же чудовищно бедна... Терри усмехнулся и поднявшись с кровати, подмигнул ей: — Не завидуй, сестрёнка, в отличии от тебя, я могу женится на той, на которой захочу.***
Эйлин снова оказалась в лесу. Мертвые больше не говорили с ней, всюду стояла глухая, неестественная тишина. Принцесса оглянулась, всматриваясь в листья на деревьях - застывших, не движимых не единым колыханием ветра. Этот мир был пустым. На многие миль вокруг она не чувствовала жизни. Хотя явственно ощущала чужое присутствие. — Ты замммааааниииила егооо в ловуушку! — послышался странный, мекающий голос за ее спиной. Резко обернувшись, Эйлин увидела чёрного козла. Не смотря на страх, она сжала губы и сглотнула, делая шаг навстречу неведомому существу. Под ее ногами захрустел иней. «Сейчас ведь лето... — пронеслось у неё в голове» — Кто ты такой, — спросила принцесса, — злой дух? — Ты замманииила егооо, очароваааала егооо, приворожиииила, веееееееедьма. — Назови своё имя! — потребовала принцесса. — Ты егооо прееедалааа, преееедаааательница, веееееедьма, мрааааазь, пеееееклова шлюююююха, отрааааава! Эйлин остановилась, прищуриваясь. Злой дух или демон не мог не назвать своё имя. — Назови себя! — повторила требование она. — Поооочеееему? Пооооочемуууу ты сдеееелала эээээто? — Сделала что? — Попросила зачать с тобой ребёнка. Эйлин вздрогнула, услышав знакомый голос. Принцесса медленно, внутренне цепенея, обернулась и увидела Терри. Он выглядел усталыми и изможденным с тусклым, мертвенным взглядом и кровью на краях плаща. — Скааажииии ееееемууу! — замекал козел. — Я хотела...чтобы ты, был отцом моего сына... — глотая ком в горле, произнесла Эйлин, силясь поймать взгляд брата. — Лоооооожь! Лжииииивая гряяяязная веееееедьма! — Это правда? — спросил Терри, поднимая на неё глаза, полные странной болезненной надежды, — Это не из-за власти? Эйлин дёрнулась, отступая назад, холодея внутри. — Скажи, что это не из-за пророчества! — не унимался Терри, — Не потому, что ты боялась потерять власть! Скажи! — Ты знаааааала! Знааааалаааа! Виииделаааа будущееее! А емууу не скааазааала! Соблаааазниииила егооо! Прееееедаала егооо! Раааади влаааааасти! — Терри... — прошептала Эйлин, не сводя взгляда с того, как брат достаёт меч из ножен, — прошу...я не хотела, чтобы все было так...***
Голова раскалывалась на части, изводя Терри холодной и острой болью. Так, словно множество игл, то по одной, а то и все вместе вонзались в воспалённый мозг. Он много часов бродил по лесу в поисках улик, но сейчас с трудом мог смотреть себе под ноги, борясь с дикой мигренью. Ему стало больно поворачивать головой, больно стоять прямо, больно даже открыть глаза. Обессилев, мастер над тенями сполз по стволу дерева вниз. Его вырвало. Он пытался рассмотреть выливавшуюся изо рта жидкость на предмет яда, но там были только кусочки непереваренной пищи и желчь. Стуча зубами в ознобе, Терри попытался встать, но смог лишь проползти вперёд, цепляясь за стебли темной изумрудной травы влажной от дождя. Он сжал челюсть и напряг все свои силы, чтобы не потерять сознание. В гортани к противному горькому вкусу желчи, примешался металический вкус. Терри ощутил, как кровь потекла из ноздрей к подбородку, а затем увидел плотные красные капли, упавшие на траву и сразу смешавшиеся с дождевыми. Он с трудом дышал, воздух казался тяжёлым, разряженным, словно в горах. Терри с силой прикусил щеку, чтобы болью привести себя в сознание, но почти ничего не почувствовал. Продолжая ползти, он мок под дождём, не перестававшим барабанить по отсыревшему плащу и увязал в густой глине, проваливаясь куда-то под землю. Вначале ему показалось, что это дикое видение, но затем, явственно ощутив трупный запах, мастер над тенями понял, что лежит прямо на трупе, по виду, скончавшемуся пару дней назад. Дождь размыл землю, сделав ее мягкой, словно болото, и погрязая в этом болоте, Терри угодил в чью-то безымянную могилу. — Пекло... — выдохнул мастер над тенями, переворачиваясь на спину прямо на мягком пахнущим гнилью теле. У него не было сил, чтобы отползти. Просвистев сигнал тревоги, Терри прислушался, рассчитывая услышать отклик, но так и не дождавшись трели в ответ, потерял сознание.***
Когда Тени притащили безвольное тело Терри, Бастиен едва не завыл от бессилия. Весь измазанный в траве и глине, иссиня-белый, с тонкими следами крови над верхней губой, пахнущий смертью, мастер над тенями напоминал мертвеца. Бастиен едва нащупал тревожно слабый, словно далекое эхо, пульс. Один из Теней наклонился к его уху и прошептал: — Мастер нашёл кладбище в лесу. Там мужчины, женщины и дети. Все погребены без обрядов... — Вы что...раскопали могилы? — опешил Бастиен. — ... и без надгробий. Эти люди очень суеверны. Должна быть веская причина, чтобы они так пренебрежительно отнеслись к своим мертвым. Мы допросим старосту, и Вам лучше не выходить за пределы дома. Несколько Теней останется здесь. — Вы будете его пытать? — уточнил Бастиен, — Этот человек проявил закон гостеприимства, открыл двери своего дома...можно ли обойтись без пыток? — Нет. Он был в лесу прошлой ночью. Юноша вздохнул и прикрыл глаза, ощущая тошноту и головокружение, он совсем выбился из сил. — Отдохните, сэр, — предложил Тень, — мы позаботимся о принцессе и о мастере. Бастиен облизнул пересохшие губы, оглядывая мертвенно бледных брата и сестру. Симптомы у этих двоих были совсем разные, но что-то подсказывала ему, что у этого недуга был один корень. В Цитадели ему приходилось видеть припадочных и душевно-больных - жуткое зрелище. Он кормил этих людей, перевязывал руки с расцарапанными венами и порой засыпал под дикие бессвязные крики. Но то были малознакомые люди, которым он пусть и сопереживал, но по настоящему не дорожил. Сейчас перед ним лежали самые близкие, помимо отца, члены его семьи. Единокровная сестра и названный брат. Он не мог подумать о том, чтобы потерять даже одного из них. — Тер...Мастера тоже лучше привязать...на всякий случай... — Как прикажите, сэр Джиойя, — кивнул Тень и подал знак кому-то за спиной Бастиена. Юноша обернулся и невольно вздрогнул. Позади стояли две Тени, а он даже не заметил, как они вошли. Сделав шаг назад, Бастиен покачнулся, но его тут же подхватили под обе руки. — Все хорошо... — слабым голосом проговорил юноша, ощущая ноющую боль в сердечной мышце, ослабление конечностей и звенящую пустоту в голове, — ...я дойду...я... Он не успел договорить, проваливаясь в глубокий темный сон.