House Baelish

Много лет назад, будучи детьми они с Эйлин делили одну комнату на двоих и покойная королева, тогда ещё леди Санса всегда приходила вечером, чтобы проведать их. Терри был рад этому, так как вовсе не был уверен, приходила ли бы она, если бы он спал один. Леди Санса садилась на край постели и читала вслух в тусклом свете свечи. В сумраке фрески на стенах казались живыми, а старые сказки тягучими и таинственными, словно заклятья, произнесённые в слух. Терри разглядывал профиль леди Сансы: рыжие волосы, заплетенные в замысловатые косы, длинные пальцы, унизанные перстнями с изумрудами, медленно переворачивающие страницы — облик, так сильно не похожий на его родную мать, которую он помнил худой и сутулой от испуга. Ногти Рослин Талли обычно были искусаны до крови. Страх казалось, передался ему по наследству. Его одевали в синий бархат и рубашки расшитые шелковыми нитями, где форели плескались среди бирюзовых волн, но в спину то и дело ударял шёпот, звучащий для Терри громче любого колокола: «Выродок Фреев». Он любил свою родную мать, отчаянной безусловной любовью на которую только способен беспомощный ребёнок, нуждающийся в ласке и защите. Но так же Хостер Талли тайно ненавидел женщину, которая его родила, из-за крови, которую из вен никак не вытравить. Из-за вины, которую он негласно должен был разделить со второй половиной своей семьи. Той, что жестоко вырезала первую. Ребёнком, ему сложно было осознать все, что произошло в ночь, когда он был зачат. На так называемой Красной свадьбе. Но он мог понять ужас и отвращение, которые испытывали по отношению к нему «Кровавому дитя» иные взрослые. Так как сам разделял эти чувства. И все же Терри был искренне благодарен к тем, кто был к нему добр. К таким людям, как леди Санса. Время стирало образ его настоящему матери день за днём, словно речные волны, точащие камень. И вот настал вечер, когда ему начало казаться, будто леди-мать и леди Санса похожи, словно близнецы. Даже странно, что больше никто не замечал такого удивительного сходства. И примерно тогда же, у него появилось ощущение, что она и есть его мать. Так, словно бы могла произойти какая-то чудовищная путаница. Терри не мог придумать какая именно, но зато мог представить себя старшим сыном дома Бейлиш. Это было не сложно, ведь все относились к нему, как к члену семьи. В его именины леди Санса всегда приказывала приготовить много сладостей: были лимонные пирожные и медовые булочки, и специально для праздника в теплице выращивали ревень, чтобы приготовить его любимый пирог. Терри любил просыпаться от этого аромата. Любил атмосферу праздника, улыбки и поздравления, день, когда Гнездо, будто бы принадлежало ему. Но особенно любил вечер, потому что в день именин леди Санса всегда садилась на край его кровати и читала то, что было Терри по вкусу. Когда казалось, что он уже спит, женщина, заменившая ему мать долго гладила Терри по голове, перебирая темные локоны. Должно быть представляя их с медным отливом. В те минуты особенно просто было представить, что он родился в главной спальне родового замка, а не в темнице. *** Проснувшись за пару часов до рассвета принцесса Эйлин не сразу поняла где находится. Лежать было до странного мягко и тепло. За время походных условий, она успела отвыкнуть от комфорта и теперь невольно наслаждалась мягкостью тонкой перины и ощущением крыши над головой, пусть бы даже то была простенькая комната на постоялом дворе. Она села в кровати, убрала волосы с лица, смахнула паутину сна и прищурилась. Сумрачно, но не хотелось зажигать свечу. Переведя взгляд к окну, принцесса удостоверилась, что там нет ворона. Только сероватая предрассветная мгла. Эйлин медленно поднялась и тут же обулась, чтобы не ходить по остывшему полу. В комнате было зябко. Она ощутило цепь мурашек под рубашкой, чуть правее сердца. Умывшись ледяной водой, принцесса обтерла мокрой ладонью тело. Принимать водные процедуры дольше и тщательнее не было ни времени ни сил. Она спешно оделась, расчесала волосы и заплела их в косу, накинув плащ, вышла вон. За порогом постоялого двора было пустынно, то была иллюзия, так как принцесса хорошо знала, что Тени днём и ночью караулят их покой. Едва она двинулась в сторону поля, как два сгустка тьмы последовали за ней. Прохладный воздух освежал и отрезвлял, не прошло и пары минут, как сна уже не было ни в одном глазу. Эйлин закинула голову вверх, вдыхая полной грудью. Ей нравилась пустота и безмолвие этого мира. Среди спящих серых полей она ощущала себя много лучше, чем в Харренхолле. И все-же, когда-нибудь их путешествие подойдет к концу, с бунтовщиками будет покончено и она вернётся к обязанностям матери и жены. Принцесса хорошо сознавала это. Но были приятно представлять, что путь по которому она проходила вдвоём с Терри бесконечен и беспределен. Как темное предрассветное небо. Даже если солнце уже близко, кажется ночь никогда не закончится. Завидев знакомую каменную стену, Эйлин свернула с тропы. Осторожно подкравшись, она опёрлась о стену плечом и заглянула внутрь небольшого сада. — Идите сюда, — тихо позвала она. Ответа не последовало. Эйлин рассердилась. — Боги. Я знаю, что вы здесь. Ко мне. Рядом возникли две Тени. Она почувствовала колыхание воздуха и чужое присутствие, но и взгляда не бросила на своих спутников. — Ваше Высочество, — проговорили то ли они оба, то ли только один из них. — Видите теплицу в глубине сада? — Да, Ваше высочество. — Сходите и принесите мне пучок ревеня. — Ревеня, Ваше Высочество? Эйлин наконец обратила взор на мужчину в черном плаще. — Знаете, как выглядит ревень? — Да, Ваше Высочество. — Сможете незаметно его украсть? — Да, Ваше Высочество. В то же мгновение, тот, что говорил, прыгнул и скрылся за оградой. Тот, что молчал, остался рядом с принцессой. — Я приготовлю пирог с ревенём, — пояснила Эйлин, хотя Тень ее ни о чем не спрашивал. Члены братства проявляли мало интереса к чему либо, если это не было непосредственно связано с их обязанностями. — Сегодня день имени вашего Мастера, вы знали об этом? — Нет, Ваше Высочество. — Ну разумеется. Повисло молчание. Тени не были обучены светским беседам. Но Эйлин иногда разговаривала с ними, испытывая нечто подобное, как если бы разговаривала с любимой собакой или лошадью, зная, что та все хорошо понимает, только ответить не может. Второй ее спутник вернулся с пучком ревеня и они втроём: Эйлин впереди, Тени на почтительном расстоянии, двинулись через поле в обратный путь. В спину им ударили первые лучи рассвета.

      ***

Терри проснулся от тёплого запаха выпечки. Это было необычно и в первые мгновения ему показалось, словно бы он снова в Харренхолле, затем обоняние различило аромат ревеня и воспоминания унесли его ещё восточнее, в Гнездо. — Завтрак для именинника! — раздался радостный голос сестры. Она стояла перед кроватью с деревянным подносом на котором дымился пирог и стояла кружка с парным молоком. — А как же вино для именинника? — весело спросил Терри. — Солнце едва встало, ваше сиятельство, — одернула его Эйлин. Он был приятно удивлён тем, что сестра помнила про его день имени и о традиции пирога с ревенем, которую уже много лет не соблюдали, но более всего тем, что после происшествия в деревне, их отношения, кажется, наконец-то стали прежними. Эйлин поставила поднос на постель и аккуратно села на краешек. — Залезай сюда, — Терри хлопнул по месту рядом с собой. С секунду подумав, сестра кивнула. Не снимая обуви, она залезла на постель и села рядом с ним, облокотившись спиной о деревянное изголовье. Терри взял в руки тарелку, точнее даже широкую миску, с пирогом, поднёс к носу и прикрыв глаза медленно вдохнул аромат. Удивительно, какой силой обладают запахи над нашей памятью. Он вспомнил тусклый свет последних месяцев долгой зимы, преломленный цветными витражами. Радужные тени, лежащие на каменном полу, где они с Эйлин раскладывали свои игрушки. Красивую серебряную посуду со свежей выпечкой и десертами, которую обычно строгая леди Санса разрешала ставить туда же — на пол, где разворачивались их игры. Они играли в войны минувшего так, словно бы прошла тысяча лет, а меж тем, кровь ещё не высохла на мечах, а отчаявшиеся лорды от Белого моря и до Королевской гавани с тревогой смотрели в будущее. — Вспоминаешь Гнездо? — спросила Эйлин. — Нет, — зачем-то соврал он, откусывая пирог, — я мало что помню. — Странно, — качнула головой сестра, — я была младше тебя, а помню почти все. — Ты — вельва. — Или же тебе нужно меньше пить эля. — Нет, — усмехнулся Терри, — такого точно не может быть. — Вкусно? — Ну… — он притворно скривился, — конечно не безрыбье и рак — рыба… Эйлин пихнула его в бок. — Как не учтиво, милорд, — усмехнулась она. Терри отломил от пирога кусок. — На, попробуй. — Нет, спасибо. Я и без того знаю, что пирог хорош. Я отменно его готовлю. — Ну не знаю… — пожал плечами Терри, — довольно вкусно, но у кухарки из дворцовой кухни выходило получше. В те пару раз, что готовили в Харенхолле. Как там ее звали… Мария или Марфа. — Марта, — подсказала Эйлин, — неужели пирог был так хорош, что ты запомнил имя кухарки? — Лучший в моей жизни, — кивнул Терри, откусывая ещё кусок, — я даже наградил ее серебряными монетами. — Вот это да! — толкнула его Эйлин, — она наверное была очень благодарна. Такой щедрый молодой лорд! Оказывается, ты можешь быть добр и благодарен к людям, Мастер над тенями, всего то и надо — хорошо печь. — Это не мало, дорогая сестра, — толкнул Терри в ответ, — такой милости всего то и удостоилась одна несчастная Марфа. — Марта, — поправила Эйлин, — только вот… — она сделала вид, что задумалась, — …это не совсем так. Проглотив последний кусок, Терри отряхнул руки от крошек и вздёрнув бровь, вопросительно уставился на сестру. — Не было никакой Марты. Терри непонимающе наклонил голову. — Полагаю, это я заслуживаю звание лучшего пекаря Королевства. — Что? Эйлин улыбнулась. — Я пекла все те пироги, Терри. Он скривил лицо, чтобы скрыть смущение. Порой секрет, остаётся таковым, потому, что ты жаждешь быть обманутым. Терри никогда не думал прежде, откуда на дворцовой кухне узнали о старом обычае из Гнезда. Да и кому было бы дело до заботы о нем, после смерти королевы. Он сглотнул комок и нарочито небрежно спросил: — То есть вы прикарманили мои серебряные монеты, принцесса? Эйлин подвинулась ближе и нежно потрепала его по голове. — Полагаю я честно заработала эту награду, милорд. *** Они взяли лошадей, чтобы устроить скачки наперегонки. Бастиен и Поль отказались участвовать, предпочтя роль наблюдателей и расположились под ветвями большого вяза. Тени затаились в кронах деревьев. Воздух упоительно пах сырой землей и дикими травами. Он хлестал их по щекам и рёбрам, когда они прорывались сквозь него к горизонту. Много лет назад, навещая мать Терри — леди Рослин, которая вышла замуж за лорда Свана, на Драконьем камне они коротали время устраивая скачки по пляжу. Морской ветер там всегда был суровый и после скачки от холода болели уши и пальцы, но оно того стоило. Они раскидывали руки в стороны, удерживаясь в седле только силой бёдер и парили, словно птицы между песком, морем и солнечным светом. Вспомня об этом Эйлин расправила руки в стороны, поймав взгляда брата, сверкнувший сквозь прядь тёмных волос она улыбнулась ему. Терри улыбнулся ей в ответ. То была странная улыбка, так, словно бы луч света вырвался из-за туч и на мгновение озарил его лицо. С ним творилось что-то странное, но Эйлин не могла понять что именно. Она мысленно попробовала осторожно потянуться к его сознанию, как учил Поль. С близкими людьми это было сделать много проще, чем с посторонними. Мысли и образы словно бы витали вокруг. Только прикоснись. Только раскрой. Воспоминания Терри ударили в нее вместе с новым порывом ветра. Она почувствовала запах соли и йода. Холод, пробирающий до костей. Солнечный свет, слепящий глаза. Простор и свободу пустынного пляжа. Драконий камень. Затем Эйлин увидела себя верхом на белой кобыле. Такой, какой была в последний год, перед смертью матери. Эта девочка улыбалась, щурясь от солнца, ее рыжие волосы выбились из косы с зелёной лентой и теперь скрывала половину лица. На девочке было темно-изумрудное платье без рукавов, так что были полностью видны широкие, словно лебединые крылья, рукава ночной сорочки. Сверху был тёмный плащ с откинутым капюшоном, ворот скрепляла серебряная брошь в виде пересмешника. Девочка смеялась и что-то кричала ему, но из-за ветра сложно было разобрать слова. Или из-за тяжести всех последующих лет? Должно быть от азарта быстрой езды, сердце Терри билось очень странно, то замирая, то ускоряя свой ход. Девочка поравнялась с ним и потянувшись рукой, дотронулась кончиками пальцев до его пальцев. Его пробрали мурашки. Терри посмотрел в ее глаза, из-за света казавшиеся полупрозрачными. Словно морская пена на зелёных волнах. Ему показалось, что это самое красивое, что он видел. — Давай наперегонки до тех скал, — послышался звонкий голос девочки. И тут же ветер унёс эти звуки. Он впервые в жизни уступил ей и позволил обогнать, чтобы посмотреть, как эти чудесные глаза будут светиться в солнечном свете. Развевающийся черный плащ и пышные рукава затмили Терри обзор и он чуть пригнулся, ускоряя движение. Но потом девочка обернулась и он снова увидел глаза, сияющие и прозрачные, словно горный хрусталь. С тонким, то ли голубым, то ли зелёным отливом. И улыбку, теплее, чем солнце. Он проиграл ту гонку до черных скал. В первый, но далеко не в последний раз. Воспоминание было таким ярким, что вынырнув из него, Эйлин едва не вынырнула из седла. Она обернулась в поисках брата, но он был далеко впереди. — Вы мне что поддаётесь, принцесса? — насмешливо прокричал Терри. — Я дала имениннику фору, — рассмеялась Эйлин. Смех показался притворным. Ее бил озноб. — Одного подарка было достаточно, — парировал Терри, но улыбка на его губах показалась Эйлин темной. В нее ударил новый поток воспоминаний. Она увидела дверь, которую не узнала или плохо помнила. И щель в той двери. А затем услышала голос покойной матери и прильнула к полоске света. Беременность королевы ещё не была заметна, но теперь, когда Эйлин уже знала об этом, ей показались очевидными округлившиеся черты и мягкая улыбка, которая так шла королеве. Обычно мать плохо переносила беременность и дурно выглядела на всей ее протяжении, но когда носила Эйдана, она напротив, словно расцвела. На ней было темно-серое платье с вышивкой в виде лютоволков на подоле и змей, прячущихся в листве на плечах и талии. Она узнала это платье скорее по собственным воспоминанием, так как Терри больше смотрел на лицо королевы и на вышивку у нее в руках, чем на то, вот что она была одета. — Прелестно выглядит, — наклонившись через плечо королевы, — произнёс король-консорт. — Это будет для Терри, — с улыбкой произнесла королева. — Ему понравится, — качнул головой король, и тут же насмешливо добавил, — Должно быть более никто в семи королевствах не удостоился такой же милости, как и молодой лорд Талли, которого обшивает сама королева. Королева пропустила эту реплику мимо ушей. — Терри так прилежно занимается в последнее время, я очень довольна. Из него получится достойный лорд Риверрана. От этих слов в груди Терри разлилось приятное тепло. Король пожал плечами и как будто нарочито отстранённо повернулся к окну. Взгляд Терри притянули пальцы в перстнях, потеребившие птицу под горлом. Королева пропустила иголку с синей нитью через ткань и посмотрела на мужа. — Они с Эйлин так хорошо ладят. — Конечно, они же выросли вместе. — Не кажется ли тебе… — Нет, — отрезал король, — Нет, Санса. Мне не кажется. Никогда прежде Терри не слышал, чтобы король говорил с королевой так холодно. Словно бы заметив свою оплошность он смягчился и выдавил из себя улыбку. — Мы ведь решили это очень давно. — Но возникают новые обстоятельства, это стоит учитывать. — Какие ещё обстоятельства? — дёрнул бровью король, — неужто Роберт Аррен разорен? — Почему ты воспринимаешь этот вопрос так категорично, — вздохнула королева, возвращая своё внимание вышивке, — Да, мы все решили и нет оснований разрывать договорённости о браке, но по моему странно было бы не признать, что Эйлин и Терри нравятся друг другу и были бы хорошей парой. — Они ещё дети, — отмахнулся король. — Ты был не многим старше Терри, когда бился на дуэли из-за моей матери. — Вы будете вечно припоминать об этом, ваша милость? — король наклонился, чтобы поцеловать руку королевы. — До самой смерти, — улыбнулась она, — и даже после буду является тебе во снах! — Брось, только этого не хватало! Харенхолл итак переполнен призраками, там просто не найдётся место ещё для одного. К тому же тебе придётся ютится с полусотней человек! — Думаю даже больше, но боюсь им придётся уступить место королеве. Построишь для меня отдельный склеп. — Боюсь, ваша милость, ваш покорный слуга отправиться на тот свет много раньше. Королева посмотрела на мужа с тревогой и внезапно серьезно произнесла. — Не стоит такое говорить. — Дорогая моя, я вовсе не суеверен, но боюсь мне приятно то, как ты тревожишься обо мне. Король наклонился и поцеловал королеву в губы. В этот момент Терри ответ глаза и хотел было уйти, но вдруг услышал. — Я все-таки хотела бы услышать, муж мой, почему ты так настроен относительно возможности этого брака. Король вздохнул, выпрямившись, он устало протер глаза. — Он ей не ровня. Эти слова резанули Терри слух. Повисло молчание. — Прости но… — Молю, не припоминай мне больше эту дуэль. О том я и говорю, что такие…истории плохо заканчиваются. Для всех. Она — принцесса крови. А он сын Рослин Фрей из Близнецов. — И сын моего дяди… — Против сына твоей тети, который в десять раз богаче. — Петир, — королева отложила пяльца, — что за жестокую иронию мы разыгрываем: мой дед считал тебя невозможной партией для своей дочери и на то согласись были определённые основания, теперь ты считаешь его правнука недостойным дочери? — Разве бы я поставил месть выше счастья Эйлин? — Я не знаю. — Санса… — У меня нет иллюзий относительно твоей злопамятности, я лишь хочу удостовериться, что в вопросе будущего Эйлин и всего королевства, мы руководствуемся разумом, а не старыми обидами. — Санса… — Я нахожу Терри разумной партией для Эйлин. Пусть бы даже он не богат. Если тебе так хочется выдать кого-то за Зяблика, почему бы не рассмотреть Ашлинг. — Ну давай уж тогда Алейну, — насмешливо предложил король, — ещё десять лет подождём. Мы же рассчитываем править вечно. — Я вполне серьезно, — строго сказала королева. — Санса…мне бы тоже хотелось думать, что в вопросе будущего нашей дочери и всего королевства мы руководствуемся разумом, а не чувствами. Разумное решение — это Роберт Аррен. Поэтому мы его и выбрали. Много лет назад. И потратили много времени, золота и сил. Вовсе не просто так. Но ты готова забыть обо всех планах только лишь от того, что увидела, как красиво твой любимчик скачет рядом с нашей дочерью. Этого мало. — Я заметила не это, а то, какие они друг с другом. — Этого тоже мало. Нет причины меньше, чем любовь. — Что сейчас говорит в тебе? Король нервно поправил брошь под горлом и сцепив руки вопросительно посмотрел на жену. — Что сейчас говорит во мне? Шрамы, которых я хочу, чтобы у моих детей не было. А что говорит в тебе? Тоска по тому, о чем ты мечтала девицей и чего была лишена? — Петир… — Я люблю тебя. Мне жаль, что даже после стольких лет этого все ещё недостаточно. — Петир… это вовсе не так, ты извращаешь мои слова… Король выставил ладонь вперёд, в совершенно недопустимом жесте. — Дорогая жена, если мое мнение для тебя значимо, — произнес король, сняв с лица привычную улыбку, — прислушайся и прими то, что я никогда не дам согласия на этот брак. Терри Талли не женится на Эйлин. Видят Боги, мы дали ему достаточно. Вынырнув из видения, Эйлин ощутила резкое головокружение. Ее лицо горело, а по щекам текли слёзы. Она с удивлением стёрла их перчаткой. — Ну зачем же так расстраиваться из-за проигрыша, — раздался весёлый голос Терри совсем рядом с ней. — Это из-за ветра, — быстро произнесла Эйлин. — Конечно, я…постой, — он подъехал поближе и взял ее руку в свою, — Эйлин, — Терри понизил голос почти до шёпота, — что случилось? Ты что, действительно плачешь? — Нет, просто голова заболела от ветра. Терри наклонился в седле и дотронулся губами до ее виска. Эйлин прикрыла глаза продолжая обливаться слезами. — Ты горячая, — тревожно произнес брат, — сможешь удержаться в седле? «Я просто не много устала, я не беспомощная», — хотела было сказать она, но вместо это лишь кивнула, позволяя Терри позаботиться о себе. *** Вечером сестра затащила их отмечать в таверну. Им повезло, что сегодня в деревню нагрянул бродячий менестрель, в зале расставили больше свечей, чем обычно и украсили стены гирляндами с цветными лентами. Деревенские танцевали под незатейливые вульгарные песенки и старинные мотивы. А когда заиграла «… In dreams I am wed to a faraway boy» и девица, сопровождающая певца тоже запела под аккомпанемент, принцесса протянула руку Терри, приглашая на танец. Они танцевали по-простому, на старый манер: держа правую ладонь над головой друг на против друг друга, совсем рядом, но в тоже время не касаясь, а вторую руку за спиной. Несколько раз делая круг, они затем поворачивались вокруг своей оси, хлопали и три раза топали ногой. Во дворце такое не танцевали. Но этот танец был очень модным в Гнезде во времена первых балов, которые они видели детьми. Их не пускали к взрослым, но увлечённые празднеством слуги редко могли уследить за детьми и помешать им подглядывать. Позже, ночью, они повторяли эти движения, казавшиеся им очень смешными в своей спальне. То были самые весёлые их балы. Терри смотрел на сестру, смеявшуюся так открыто и искренне, как будто они все ещё были в детской, и не мог не смеяться ей в ответ. Ленты под потолком развевались от каждого движения и щекотали кончики пальцев, когда они поднимали ладони вверх. — Бастиен, иди к нам! — позвала Эйлин. Молчун замахал руками. — Я не знаю, как танцевать этот танец! — Брось, он очень простой! Принцесса осмотрелась и повернувшись вокруг своей оси, обратилась к одной из деревенских девушек: миниатюрной блондинке с сережками из бирюзы. — Мисс, вы не потанцуете с моим братом? Он очень стеснительный молодой человек, но клянусь богами, прекрасный кавалер…и работает при дворце! Не дождавшись ответа девушки, Эйлин закричала: — Братец, я нашла тебе пару, не заставляй девушку ждать! Молчун побледнел, а затем залился краской, но повиновался. — Смотрите и повторяйте за нами, Терри, давай сначала: и раз и два… У Мастера над тенями закружилась голова, но он не хотел останавливаться. Все смешалось: сумрак, огни, ленты и улыбка Эйлин. Песня о любви, которая была так похожа на то, что происходило с ними. Этот вечер пах свободой и элем, и Терри чувствовал себя по настоящему счастливым. Когда они в очередной раз повернулись друг друга и выставили ладони вперёд, он коснулся кончиками пальцев сестры. Эйлин вздрогнула и вопросительно на него посмотрела, а он наклонился и быстро коснулся губами ее губ. — Поцелуй для именинника, — прошептал Терри. Принцесса несколько раз моргнула, словно отмахиваюсь от наваждения и уперлась ладонью ему в грудь, стремясь сохранить дистанцию. — Бастиен здесь. Мастер над тенями посмотрел за плечо принцессы и удостоверился в том, что сын короля не смотрит на них, увлечённый своим смущениям перед деревенской красавицей. — Мы ничего такого не делаем, — беззаботно сказал он Эйлин. И все же с танцем было покончено. Они вернулись за стол. Принцесса заказала хозяину богатую по местным меркам трапезу: запеченного поросёнка, пироги с куропаткой и эль, который не противно было пить. Пыльные кувшины для особого случая, достали и расставили на длинном столе. Тени не садились за общий стол. Потому общество ограничилось принцессой, Молчуном и Мастером над тенями. Поль то появлялся, то вновь уходил, утаскивая со стола кубки с вином, одаривая их раздражающе надменными взглядами. Раны, что оставил на нем Терри ещё не зажили, но у этого парня не было никакого страха. Особенно после того, как он удостоился чести обучать принцессу. — Чему именно он учит тебя? — спросил Терри. Эйлин, избегавшая смотреть ему в глаза, перевела взгляд с менестреля на него и проглотив кусок мяса, ответила. — Всему, что умеет. Мастер над тенями откинулся на стуле и закинул руки за голову. Он выглядел расслабленным и уязвимым, но это была лишь видимость. — Если люди узнают об этом. Будут говорить, что принцесса из Дома Бейлиш учится колдовству. Поэтому я обеспокоен. — Как именно люди узнают? Терри пожал плечами. — А как они всегда узнают? Эйлин придвинулась ближе и дотронувшись указательным пальцем до его кружки легонько постучала. — Но ведь это твоя работа, уважаемый мастер над тенями, следить, чтобы этого не произошло. Терри наклонился к столу и провёл черту прямо поверх ее пальца, лежащего на кружке. Едва касаясь его. — И я сделаю все, для вашей безопастности, дорогая сестра. Но хотелось бы знать больше. С чем именно мы имеем дело? Эйлин пожала плечами и взяв кружку, поднесла ко рту. — Боюсь у самого Поля не будет ответа на этот вопрос, — сделав глоток, ответила она. — Король никогда бы не дал согласие на это. — Что? Сестра, снова устремившая взор на бродячего менестреля, медленно повернулась к нему. — Твой отец не одобрил бы это обучение. Да и то, что мы оставили этого выродка в живых. — А, это… — рассеянно произнесла Эйлин, — именно поэтому мы ему и не скажем. — Ну не знаю… — нарочито задумчиво, протянул Терри, — могу ли я солгать моему королю? — А предать свою принцессу? — Это прямо сделка с совестью! , — в притворном изумлении вскинул брови Терри. — Тебе разве в первый раз? — усмехнулась Эйлин и добавила, — Мой дар может принести королевству и в частности моему отцу огромную пользу. Это в общих интересах. — Эйлин. — Да? — Разве моя голова не полетит с плеч, если с тобой что либо случится? — Но… — И разве я сам смогу себе это простить? Принцесса осеклась. — Не делай вид, что то, что я делаю для тебя — само собой разумеющееся, дорогая сестра, ибо это не так. Может быть я и присягнул на верность Дому Бейлиш, но я вовсе не слуга, и приказ подобный этому буду исполнять только в том случае, если найду таковое возможным. — Я никогда не говорила, что ты слуга! Какая чушь! — рассердилась Эйлин. — Значит на заставляй меня чувствовать себя так. У меня есть обязанности и долг. И может быть я другие видят меня бесчестным палачем, но мне всегда казалось ты понимаешь, что на самом деле мной движет. Эйлин кивнула и посмотрев ему в глаза, тихо ответила. — Да, я понимаю. — Значит, ты не будешь скрывать от меня то, что я должен знать? — Нет. — Это все, что я хотел услышать. Эйлин хотела сказать кое что ещё, но их прервала девица, что собирала монеты для менестреля. — Желаете песню, господин? — обратилась она к Мастеру над тенями. У этой девушки было приятное, но покрытое прыщами лицо и пышная фигура в платье из разноцветных лоскутов. Когда менестрель пел, она тресла бубном и покачивала бёдрами. Иногда в такт. Иногда нет. — Вообще-то я желаю, — улыбнулась принцесса, — знаете ли вы «…An hini a garan…»? — Конечно! — кивнула девица и представила миску, для подношений. — Заплати ей, — попросила Эйлин. Терри достал из кожаного кошелька серебряную монету и положил в миску. — В свой день имени я имею привычку транжирить деньги, — с улыбкой пояснил он. — Спасибо! Спасибо господин! — раскланялась в поклонах девица. В миске блеснуло кольцо. — Постой-ка, — Терри схватил ее за руку, — что это такое? — он медленно достал из миски небольшой перстень. — Один господин расплатился этим кольцом. Эйлин заглянула ему через руку. — Перстнем за песню? Кто-то ещё более щедр чем ты! — Так ведь он не настоящий, — отмахнулась девица. — Он настоящий. И его тут не должно быть. То был особый перстень с тайным знаком в виде трёх перекрещенных полос, который носили только члены братства Теней. Принцесса прищурилась. — Что это такое? — Кто положил это вам? — строго спросил Терри, игнорируя вопрос сестры, — Кто? Девица испуганно поджала губы: — Худой господин, он уже ушёл… — Как он выглядел? — Очень худой, в коричневом плаще, с тонкими пальцами, костлявыми такими. Но я не уверена. Мастер над тенями махнул рукой, приказывая девушке убираться прочь. Она поклонилась и оставила их. Терри не пришлось никого подзывать. Заметив его сметение, Тени обступили его со всех сторон. — Чьё оно? Как оно попало сюда? — спросил он у людей в плащах. — Мы узнаем это, мастер. — В первую очередь найдите того, кто его сюда положил, у наконец-то есть зацепка. — Что это за кольцо? — почти прошептала Эйлин. — Кольцо? — повторил за ней Молчун. — Терри. — Кольцо братства, — сухо пояснил он. Эйлин вскочила со стула и догнала девушку с миской. Она дотронулась до ее плеча и развернула к себе. — Мисс, — сказала принцесса, — не могли бы вы пожалуйста вспомнить, как выглядел тот господин? Поль, появившийся из неоткуда бросил на принцессу холодный взгляд и безразлично произнес: — Ты не сможешь. Ты ещё не готова. Подумав секунду, Эйлин кивнула: — Тогда давай ты? Вместо ответа Поль взял девушку за руку. — Сядь сюда, — приказал он. — Пожалуйста, сядьте, мисс, — мягко повторила Эйлин, сопровождая свои слова вежливой улыбкой. Девушка повиновалась. Поль упёрся в ее лицо безразличным взглядом. — Госпо… — начала было говорить девица, но ее голос оборвался на полуслове. — Человек, который положил кольцо в твою миску, как он выглядел и куда пошёл? Девушка раскрыла рот, но из него не послышалось и звука. Только закапала слюна. Это выглядело жутко. Так, словно бы ее рот, тёмный, как ночной колодец, был готов исторгнуть из себя нечто чудовищное. Тени незаметно обступили их и сомкнулись вокруг кольцом. Играла музыка и кажется, что другие люди не замечали того, что происходит. — Говори, — приказал Поль. — Госпооодин… — послышался голос изо рта, так не похожий на тот, которым говорила девушка, глубже и протяжнее, — …в коричневом плаще пришёл совсеееем один. Он сидел тааам, у окнаааа, не снимая капюшона и смотрееел, сюдаа, — девушка механически подняла руку и указала на то место, где сидела принцесса. Все обернулись к ней. — Госпооодин с худыми руками…руки кости и без пальца, неееет указательного пальца… шрамы на руках, на горле брошь — бронзовый клевер. Госпооодин молчал. Он пах полынью и ладаном. Как мейстерзингерский, как жрец. Как… не могуууу вспомнить кто. Он пил мало и смотрел он попросил спеть песню «Кровь моей крови». Гоооолос был странный — охрипший и тонкий, как у лягушки. Положииил кольцо в миску. Я спросииила — оно настоящее? Сказал — нет. За настоящим золотом иди к ней. Девушка снова подняла руку и показала на Эйлин. — За золотом и за смертью, — сказал он. Вааааас повесят за такие слова, — сказала я. Он улыбнулся. На губах тоооооже был тонкий шрам. Он вышел за дверь и я увидела через окно, что он идёт в сторону поля, на восток. Закончив говорить девушка замерла. Так, словно бы была марионеткой, ждущей, когда ее снова заведут. Затем из ее носа потекла густая тёмная кровь. А потом и из глаз. Голова неестественно закинулась назад, а тело вдруг обмякла. Один из Теней осторожно подхватил ее. — Пекло, — выругался Поль. — Что случилось? — воскликнула Эйлин. — Что с ней? — прошептал Бастиен. — Пекло, — выругался Терри и обратившись к Теням попросил на тайном наречии, чтобы девушку незаметно унесли. Повернувшись к побледневшей принцессе, он спросил: — Разве не дурная примета убивать человека в день имени? С трудом разлепив губы, Эйлин ответила: — Только если ты убил его сам. Закинув голову вверх, мастер над тенями притворно облегченно вздохнул.