Arcus nimium tensus rumpitur

      Кассиопее негде было уединиться, кроме как туалета Плаксы Миртл. Хоть та постоянно ревела и выла в трубах, иногда докапываясь до Кассиопеи вопросами. Это приведение любило провоцировать Кассиопею, она постоянно летала над ней с завываниями о том, что она дочь убийцы, что Сириус Блэк сумасшедший, и он вернется в Хогвартс, чтобы всех их убить.       Но Кассиопея была абсолютно хладнокровна.       — Займись своими делами, Миртл, и отвали от меня, — спокойно сказала Кассиопея, пялясь в одну точку и игнорируя летающее над ней приведение. Она ждала, пока Миртл исчезнет, чтобы, наконец, посмотреть этот журнал, что ей дала декан.       — Вот такие, как ты — всегда надо мной издевались! Ты похожа на эту дуру Оливию! Она такая же… белобрысая! И смазливая! Такие девчонки, как вы, совсем не цените того, что вам было дано природой! У тебя волосы длинные, густые, все завидуют тебе!       — Чего?.. Откуда тебе знать это?       — И прыщей даже нет! — Миртл не слушала девочку. — И ты не толстая… и… И даже зубы у тебя не кривые!       — Что?! Откуда ты знаешь, какие у меня зубы?       — А я не только ведь в этом туалете нахожусь! — Миртл упёрла руки в бока и чуть наклонилась к недоумевающей Кассиопее. — Я за все-еми слежу… даже там, где никто не ожидает. Особенно за мальчиками слежу…       — Фу, извращенка, — Кассиопея брезгливо поморщилась.       — А что?! Я ведь умерла, теперь у меня никогда не будет настоящего свидания… и парня никогда не будет! А вот за тобой будут толпами бегать, да… Вот увидишь! За такими, как вы, всегда мальчики бегают… А на таких, как я, даже не смотрят! Ну конечно! Миртл же уродина! И очкастая! Какому мальчику я понравлюсь, а?! Всем нравятся девочки, как ты!       — Знаешь, почему ты никому не нравишься? — Кассиопея лениво, даже немного высокомерно глядела на привидение. — Потому что ты вечно ноешь. Никому не нравятся нытики, Миртл.       Миртл обиженно хватала воздух (или делала вид), губы её некрасиво искривились, а брови изогнулись домиком.       — А я… а я… всем расскажу, чем ты тут занимаешься!       — Ну и чем я занимаюсь? — равнодушно спросила гриффиндорка, устало прикрывая глаза. Скоро будет отбой, а она до сих пор не в своей башне, даже не близко. Туалет Миртл находится на втором этаже, а до башни Гриффиндора идти целую вечность, особенно с этими дурацкими лестницами… Вспомнив, что ей нужно добираться до седьмого этажа, увиливая от старост и Филча, Кассиопея чуть не застонала.       Миртл не нашлась, что ответить студентке и обидчиво скрестила руки на груди.       — Чего ты докопалась до меня, а? — не выдержала Кассиопея, лениво открывая глаза. Миртл так и продолжала парить в воздухе прямо перед ней.       — Это ты вообще-то ворвалась в мой туалет! — Миртл ткнула в Кассиопею пальцем, строя презрительную рожицу.       Кассиопея снова вздохнула и закрыла глаза, поудобнее устраиваясь на подоконнике. Главное, не реагировать на неё, и тогда Миртл уйдёт. Терпение и только терпение.       — Никому нет дела до меня! — хныча протянула Миртл, поглядывая на студентку Гриффиндора и ожидая её реакции. Но Кассиопея — последний человек, кого можно так легко вывести на эмоции, да и вообще заинтересовать чем-то. — Все приходят в мой туалет, но им нет дела до Плаксы Миртл! Всем всё равно на меня! Всем всё равно, что я умерла-а-а!       С протяжным воем Миртл наконец-то улетела.       Приоткрыв один глаз, Кассиопея убедилась, что осталась одна, и достала из своей сумки старый журнал. Она зажгла свет на палочке и принялась изучать страницы. Журнал был совсем тонким, большинство страниц не было заполнено. В основном были какие-то записи, вложены вырванные страницы, небольшие скетчи, несколько обычных фотографий и три колдографии. Кассиопея впервые в жизни увидела магловские фотографии и удивилась, когда картинки совершенно не двигались. Она удивлённо улыбнулась и пригляделась. На первой фотографии были четверо мальчиков на первом плане, они стояли в обнимку, а сзади них можно было разглядеть нечеткие очертания Хогсмида. Кассиопея хмыкнула и посмотрела, что на обратной стороне написано.       "Сохатый, Бродяга, Лунатик и Хвост — друзья навеки! 1974. P.S. Кто бы ни увидел эту фотку, знайте — Эванс будет моей! P.S.S. Мечтай, Джим" — было написано разными почерками. Первый почерк был аккуратный и ровный. Второй размашистый, кривоватый и все буквы были разного размера. Третий же был красивый, все буквы соединены между собой, но при этом выглядели слова так, будто их писали с особой ленью. Бумага под буквами совершенно не продавлена.       Кассиопея усмехнулась и снова посмотрела на фотографию. Мальчики не выглядели как старшекурсники, но и на одиннадцать лет не смахивали. Что-то среднее, наверное, они четверокурсники?       — Неужто ли это и есть мой отец и его друзья, — прошептала Кассиопея. — И кто из них кто?       Кассиопея вложила фотографию между страниц и взяла в руки другую. На ней стояли двое парней с прошлой фотографии, только более взрослые. Один выше другого, оба хитро ухмылялись, ставя друг другу рожки. Они оба были чертовски красивые. Первый стоял в кожаной куртке, волосы его, чернее ночи, были прихвачены гриффиндорским галстуком на манер ободка. Серые глаза, если бы могли, то точно бы резали всё, на что падёт взгляд их обладателя. Парень справа был одет в вельветовую тёмно-коричневую куртку, из нагрудного кармана которой торчала волшебная палочка. Его очки сползли на кончик носа, волосы были взъерошены — выглядел он как настоящий переполох, по сравнению с небрежным, холодным и статным другом.       На обратной стороне было написано размашистым почерком: "Только посмотрите на Блэка. Мистер я-теку-сам-от-себя, ха-ха!". Ниже этого предложения красивым почерком было продолжение: "Моё звание красавчика школы — заслуженное. А ты олень", "А ты — псина"       Кассиопея рассмеялась и убрала фотографию между страниц журнала, но резко поняв, что слева стоит её молодой отец, она жадно вгляделась в лицо Сириуса. Он и вправду был красив, как будто модель из дизайнерских журналов. Серые глаза. Такие серые, как ртуть. Или водная гладь во время пасмурной погоды. Не серые, а серебряные. Как и у неё самой.       Взяв одну из колдографий в руки, Кассиопея позабыла об остальных. На ней, счастливо улыбаясь, был парень с прошлой фотографии и огненно-рыжая маленькая девушка. Она едва до плеча доставала парня с очками, цепляясь за его квиддичную форму. Парень поправлял мокрые спутавшиеся волосы, второй рукой собственнически хватая за талию девушку. Кассиопея не могла оторвать взгляд от них. Каждое их движение излучало немыслимую радость. Девушка нежно смотрела на парня, а затем переводила счастливый взгляд в объектив. А парень неотрывно наблюдал за её лицом. В груди у Кассиопеи сладко защемило. Когда же и у неё будет тот, кто будет смотреть так же на Кассиопею, как этот парень на свою девушку?       На обратной стороне девчачьим почерком было написано кратко и лаконично: "Будущая миссис Поттер".       Не трудно было догадаться, кто на фотографии.       На последней обычной, немного смазанной фотографии были Сириус, Джеймс Поттер и болезненного вида парень со шрамами на лице. Они сидели в больничном крыле, залитом солнечным светом. Сзади едва можно было различить фигурку Мадам Помфри. Сириус панибратски обнимал уставшего, но улыбающегося парня посередине, а Джеймс развалился на ногах у этого парня, позируя, будто бы пытался всё внимание привлечь на себя.       "Хвост — "лучший" в мире фотограф, а у Ремуса вышла худшая ночка в месяце" — гласила размашистая подпись.       А вот и тот самый Ремус Люпин.       Звон колоколов раздался по всему замку, оповещая о комендантском часе. Кассиопея испуганно подскочила.       — Чёрт!       Проклиная всё на свете, особенно Миртл, она поскидала свои вещи в сумку и вылетела из туалета. Лестницы как специально меняли своё направление. Каждый раз Кассиопея раздражённо рычала, обходя по коридорам с других сторон, перепрыгивала ступеньки-ловушки и постоянно оглядывалась. Встретив старосту Пуффендуя, а затем Слизерина, Кассиопея в последний момент успевала спрятаться. Уже на пятом этаже девочка выдохлась и привалилась плечом к стене рядом со статуей Григория Льстивого, держась за колющий бок.        Вдалеке она краем глаза заметила шаркающего ногами Филча. Её глаза округлились, она чертыхнулась и огляделась, в поисках каких-нибудь углов, где можно спрятаться, но Филч везде мог заметить студентку. Готовая ко встрече с завхозом, Кассиопея обречённо отлепилась от стены, но её тут же схватили четыре руки и потянули назад.       Чуть не упав на спину, Кассиопея открыла рот, чтобы завизжать, но ей закрыли рот и прижали к стене. В темноте она не видела ничего. Два голоса на неё зашикали, и Кассиопея замолчала. Совсем рядом послышались шаркающие шаги Филча.       — Ты что-то услышала, Миссис Норрис? — как будто в соседней комнате послышался голос и кряхтение Филча. — Никого тут нет, пойдём.       Когда шаги затихли, рука с её лица исчезла, кто-то шепнул "Lumos", и свет от палочки осветил пространство. Кассиопея на секунду зажмурилась. Открыв глаза, она увидела лица близнецов Уизли.       — Какого чёрта?! — зашипела она, толкнув от себя того, кто стоял к ней слишком близко.       Джордж охнул и спиной наткнулся на Фреда.       — Тебя Филч мог поймать, благодарить должна! — так же тихо прошипел Фред, возвышаясь над ней аж на пол головы.       Кассиопея сердито огляделась. Увидев скользкие каменные стены, тёмный коридор и никакой двери, она заволновалась.       — Где мы вообще? Грохнуть меня решили? Только пальцем троньте, я вас двоих после смерти мучить буду похуже Миртл!       — Угомонись, Злюка, — хмыкнул Фред. — Я тебя даже под страхом смерти трогать не хочу.       — За статуей Григория есть тайный ход, — ответил однокурснице Джордж, проигнорировав их перепалку.       — Их много на самом деле в Хогвартсе. Но я уверен, что мы не знаем и половины ходов, — дополнил Фред.       — И как нам выбраться отсюда? Я двери не вижу!       — Идём, — Фред закатил глаза и положил руку Кассиопее на плечо, и потащил за собой вглубь коридора, но девочка дёрнула плечом и отскочила от него.       — Не трогай меня, Уизли!       — Пора бы запомнить, что у нас с братом есть имена, — ухмыльнулся Фред, не обращая внимания на её дёрганья, и прошёл следом за Джорджем. Кассиопея запыхтела и последовала за близнецами, боясь потеряться.       Молча и с помощью близнецов добравшись до башни Гриффиндора, Кассиопея, даже не попрощавшись, ушла в свою спальню. Недоумевающие близнецы пожали плечами и вальяжно расселись на диване.       Едва Кассиопея поднялась по винтовой каменной лестнице, она столкнулась с Гарри.       — Воу, Касс, привет! — как обычно приветливый, всколоченный и энергичный Гарри улыбнулся Кассиопее. — А я вот… это… спускался в гостиную.       — Ты можешь не отчитываться передо мной, Гарри, — добродушно усмехнулась Кассиопея. Гарри единственный, кто сокращал её имя, но девочка не противилась этому. Ей так даже больше нравилось. Она обошла мальчика, но преодолев последнюю ступеньку, вдруг обернулась. — Кстати! Гарри, у меня для тебя есть кое-что.       Гарри подошёл и с интересом стал наблюдать за копошащейся в своей сумке Кассиопеей. Наконец, вытащив колдографию, она протянула её мальчику.       — Думаю… это должно быть у тебя.       Гарри внимательно рассмотрел колдографию своих молодых родителей, улыбка его всё росла и росла. Он с восхищением посмотрел на Кассиопею.       — Это… мои родители? — абсолютно счастливо спросил Гарри. Кассиопея кивнула, довольно улыбаясь. Он ещё раз посмотрел на нежащихся в объятиях друг друга родителей. Затем резко обхватил Кассиопею и крепко обнял. — Спасибо тебе… это очень важно для меня.       Кассиопея растерянно потрепала мальчика по голове и неловко улыбнулась, когда он разомкнул объятия.       — Ты не такая плохая, как говорят другие, — тихо сказал он, глядя ей прямо в глаза.       Кассиопея вскинула брови.       — Зачастую, это говорят те, с кем я даже не знакома, — Кассиопея грустно улыбнулась и отправилась в свою спальню.       Только она зашла в комнату, на неё сразу же пахнуло девичьими духами и сливочным пивом, послышался весёлый визг и на неё полетели перья из подушек. Алисия, Анджелина и Зои — соседки Кассиопеи — дрались подушками, орали и бегали по комнате и кроватям, как горные козочки. В лицо Кассиопеи прилетела подушка, и девочки испуганно замолчали.       — Ой! Кассиопея, прости, я не хотела! — раскрасневшаяся, Зои подлетела к Кассиопее, подняла подушку с пола, и все девочки в ожидании уставились на Блэк.       Кассиопея медленно открыла глаза, отобрала подушку у Зои и со смехом шлепнула её по боку. Девочки с облегчением вздохнули и продолжили драку подушками, к которой с удовольствием присоединилась Кассиопея. Полночи они шумели и затихли только когда староста, Дженни Стоун, залетела к ним в комнату и пригрозила снятием очков. До самого утра девочки старались тихо, хоть у них это плохо выходило, болтать, есть сладости из Хогсмида и слушая приятные мелодии из переносного маленького радиоприёмника Зои. И их не волновало, что уже давным-давно пора спать, ведь завтра была суббота.       Она всегда сидела одна в Большом Зале, поэтому просто убедившись, что рядом никого нет, она достала из сумки журнал и положила перед собой, отодвинув практически не тронутую тарелку со стейком. Справа послышался звонкий смех, и Кассиопея оглядела своих соседок, которые кучкой сидели вдалеке. Зои взглянула на Кассиопею, заправив рыжую прядь за ухо, и незаметно улыбнулась ей. Блэк приветливо кивнула.       Вытащив остальные колдографии, Кассиопея с улыбкой начала их рассматривать.       На первой четыре парня пили пиво в гостиной Гриффиндора и беззвучно смеялись. Вокруг них собрались и другие гриффиндорцы и даже одна слизеринка. Парочки обнимались, девчонки сидели у них на коленях. Кассиопея заметила белые волосы, заплетённые в косы. Она попыталась вглядеться, но девушка сидела спиной на коленях молодого Сириуса Блэка, который играл с её зелёным галстуком, и лица её не было видно.       А на последней колдографии Сириус обнимал за шею ту самую девушку. Она щурила тёмные глаза и шутливо отпихивала от себя Сириуса, а тот беззаботно смотрел в объектив и откидывал назад отросшие чёрные пряди. На обратной стороне была подпись: "Роксана, не одевайся больше ты в свет красных фонарей".*       Кассиопея нахмурилась, пытаясь вспомнить, где она слышала эту фразу.       Рядом с Кассиопеей раздался грохот, она подскочила и тут же захлопнула журнал Ремуса, положив его поверх колдографий.       — Здарова! Чем занимаешься? — Финн обрушил свой поток энергии и хорошего настроения на Кассиопею.       За столом сразу же стало неспокойно. Некоторые оглядывались на них двоих, что с гриффиндорского стола, что с других, недоумённо наблюдая за Финном, будто тот добровольно пришёл на смертную казнь. Послышались шепотки, тихие разговоры и начались переглядывания. Откуда-то послышалось "Мда-а". Кассиопея зыркнула на группку слизеринок и вжала в плечи голову. Услышав бумажный шорох, она резко повернула голову, от чего аж хрустнула шея.       — Нихрена себе, какая красивая, — Финн присвистнул, держа в руках колдографию Сириуса и Роксаны. — Погоди-ка… она на тебя похожа. Точнее…       Кассиопея выхватила колдографию из его рук.       — …Ты на неё… Эй, я же смотрел!       — А я разве позволяла тебе?       Финн самодовольно улыбнулся, сощурился и облокотился на стол, хитро глядя на Кассиопею       — Раз уж мы теперь друзья, то всё моё — твоё, и наоборот.       Кассиопея рассмеялась.       — Кто тебе это сказал? И, погоди… Ты считаешь меня своим… другом? — она настороженно посмотрела на Финна. Тот нахмурился, будто не расслышал.       — Ну да. А что?       — Мы знакомы всего пару дней! — воскликнула она, а Финн лишь пожал плечами. — И тебе не стрёмно, что теперь все на тебя будут с неодобрением смотреть? Осуждать? Пальцем у виска крутить?       Финн выгнул бровь и фыркнул.       — Плевать. Слышь, ты лучше скажи, на той колдофотке твоя мама? Красотка просто.       — Похоже, что она, — Кассиопея пожала плечами и снова взглянула на колдографию. Финн подглядывал из-за плеча Блэк. — Её зовут Роксана. Так что, да. Это моя мама. И папа рядом.       — Это Сириус Блэк?! — слишком громко воскликнул Финн, ткнув пальцем в ухмыляющееся лицо Сириуса. На них снова обернулись некоторые студенты.       — Да тише ты, — прошипела Касс, пихая его локтем. — Да. Это он.       — Охренеть… Ты только посмотри, какой он горячий был в молодости… Не удивительно, что твоя мама в него втрескалась, — Финн чуть ли не слюной капал, перегнувшись через Кассиопею. Оттопырив зад и уперев кулак в щёку, он пожирал взглядом изображение. Кассиопея выгнула бровь. — А что? Хочешь сказать, что он не ходячий секс? Ладно, поднимай свою задницу. Пойдём-ка лучше познакомлю тебя кое с кем.       Финн встал из-за стола и потащил Кассиопею за локоть.       — Да подожди, — Кассиопея упёрлась пятками в пол и дёрнула парня на себя, вынуждая того повернуться. — Тебе, правда, всё равно? И ты не боишься, что у тебя могут быть проблемы от слизеринцев или ещё хуже — от моего дяди? Всё равно, что будут думать другие?       Финн посмотрел на Кассиопею, как на несмышленого ребёнка, а у той в глазах так и плескалось недоверие с какой-то детской надеждой на невозможное.       — Касс, не против, если я буду тебя так называть? Послушай, мне абсолютно фиолетово, что думают обо мне или о моих друзьях другие. И твой дядя мне — никто, с чего ради мне бояться его? Пока я нахожусь здесь, он и пальцем тронуть меня не посмеет. А что насчёт твоих слизеринских псов… Да клал я на них, вот что! И тебе советую не бояться осуждения, — он безобидно ткнул в её плечо пальцем. — Нет в мире ни одного человека, который нравится абсолютно всем. Поэтому, забей.       И он потянул её за собой на выход. Та не переставала озираться и в итоге заметила испепеляющий взгляд Кассиуса. Сидел он почему-то один.       — Эй, — Финн это заметил и развернул Кассиопею к себе лицом, сжал плечи и заставил смотреть только на него. — Забей на остальных. Хватит уже бояться, Касс. Ты делала это слишком долго, и я не позволю тебе больше бояться. Не думай о них.       Он улыбнулся и снова потащил немного приободрённую Кассиопею во Внутренний двор. Там уже давно стояли и ждали, по всей видимости, его друзья, которых Кассиопея уже четвёртый год знать не знает. Они настороженно наблюдали за тем, как они вдвоём приближаются. И лишь когда они подошли, приветливо улыбнулись.       — Надеюсь, недолго ждали, — вместо приветствия бросил Финн. — Касс, это мои друзья — Марта, Седрик и Роджер — прошу только любить!       Кассиопея неловко пожала руки каждому и встала рядом с Финном. Они начали что-то бурно обсуждать, а Кассиопея совсем не вникала в разговор. Более того, звуки доносились до неё как сквозь воду. А всё потому, что на другом конце двора находились ненавистные ей близнецы Уизли. Они сидели на насесте за колонной, за которой любой преподаватель ни за что бы их не заметил, если бы проходил мимо. Сидели и курили. Кассиопея недовольно поджала губы. Как можно вообще курить эту дрянь? Да ещё и в четырнадцать лет.       Она хотела уже отвернуться и хотя бы послушать, о чём говорят ребята, но её привлёк прямой, практически немигающий взгляд близнецов. А затем она заметила, что они перешёптываются. Они даже взгляда не отвели, когда она снова посмотрела на них. Наоборот, они зашептались с ещё большим усердием. Одновременно усмехнувшись, они вызвали табун мурашек по спине Кассиопеи.       Подозрительно.       Слишком подозрительно.       Каждый раз, когда они вот так вот, вдалеке от всех, заговорщически шептались, то они явно что-то замышляли. Причём не самое безобидное.       Почему у Кассиопеи сложилось такое мнение?       Потому что каждый раз, когда она замечала эту картину, всегда происходило невообразимо бешеное, дикое… нечто. И виной этому были близнецы.       Они называли это розыгрышами.       Кассиопея называла это варварством.       Два раза, когда они устраивали розыгрыши больших масштабов, которым подвергалось огромное количество учеников, Кассиопея сдавала близнецов старосте. А тот уже вёл их к Макгонагал. Первый раз розыгрыш был довольно лёгким, по сравнению с остальными.       На втором курсе близнецы стащили клетку с пикси у Хагрида и на завтраке под шумок выпустили их в Большом Зале. Крики и визги наверняка можно было услышать с квиддичного поля. Кассиопея видела, как они вдвоём несли тяжёлую клетку и задорно, с нетерпением шептались, но не придала этому значения. Когда взбешённый Филч орал и брызгал слюной, требуя нарушителей немедленно сдаться ему, они еле сдерживали смех. Кассиопея шепнула старосте о том, кто принёс пикси. В тот же день Макгонагал оставила их на отработку убираться в Большом Зале после погрома.       На третьем курсе Джордж предложил Фреду поэкспериментировать. Своё первое творение — блевательный порошок, они решили подсыпать в еду перед всё тем же завтраком. Пробравшись на кухню в тот момент, когда там было минимальное количество эльфов, они быстро выполнили своё злодеяние и затаились в Большом Зале. А Кассиопея всё видела и слышала. Она проходила мимо, когда те щекотали грушу на двери в кухни.       "Это будет просто грандиозно и мега эпично!" — восторженно шептал кто-то из них.       Бедная мадам Помфри. Столько студентов в Больничном крыле, наверное, ни разу в жизни её не посещали. Произошёл небольшой сбой в их плане — рвать-то всех рвало, вот только остановить это было нечем. Взяв это на заметку, они попытались скрыться, но им преградил путь староста, за которым стояла Кассиопея и осуждающе глядела на близнецов.       Снова Макгонагал. Снова выговор. Снова наказание. Только в этот раз аж на два месяца. Два месяца близнецы батрачили под присмотром Филча, выполняя его же прихоти!       И всё из-за этой выскочки Блэк.       Постоянно лезет не в своё дело. Надо ей быть впереди планеты всей. Строит из себя правильную, послушную… значит, все остальные должны быть такие же! Ага, как же!       Затаив страшную злобу на свою однокурсницу, близнецы решили проучить её. Неизвестно как, но им удалось пробраться в женские спальни, когда никого там не было. Они без труда нашли комнату девочек, где жила Кассиопея, ведь на каждой двери висели золотые узорчатые таблички с фамилиями студенток. Наобум выбрав шампунь из всех, которые стояли в душевой кабинке, Джордж и Фред наполнили его магловской краской для волос и стали ждать. Ждать и молиться, чтобы это был шампунь Блэк с запахом фруктов.       И они не прогадали.       Не трудно было догадаться, кто додумался такое сделать. Рыжая и ужасно злая Кассиопея, еле натянув одежду на мокрое тело, тем же вечером вылетела в гостиную Гриффиндора. Выглядела она и смешно, и страшно одновременно. Её волосы покрасились неравномерно, местами жёлтые и ярко-рыжие, а где-то по-прежнему оставались нетронутые кусочки выбеленных малфоевских волос. Но страшно стало, когда неожиданно глаза её пожелтели, и она с рёвом бросилась на Фреда. Пока она мутузила Фреда, еле успевающего укрываться от её маленьких, но острых кулачков, от неё летели перья. Била она со всей своей невеликой силы, не больно, но неприятно. Оттаскивать её пришлось двум старшеклассникам. Назвав её курицей, Джордж подхватил брата и увёл его подальше от Блэк. Та яростно бросила в них подушкой и убежала в свою спальню, и расплакалась, а Зои её гладила и успокаивала. За это она благодарна Зои. Целых четыре дня ей пришлось максимально прятать свои волосы, пока мадам Помфри окончательно не вывела рыжий пигмент.       Испуганная непонятно откуда взявшейся яростью, жёлтыми глазами и перьями, Кассиопея спросила медсестру, что же с ней. Мадам Помфри, узнав о том, что Кассиопея — волшебница с кровью вейл, тепло расхохоталась и всё ей рассказала.       Рыжая краска стала последней каплей терпения.       Неприязнь и злость друг к другу стремительно росли между близнецами и Кассиопеей. Джордж и Фред обозлились на Блэк за то, что та постоянно стучала на них, а теперь делает это с ещё большим остервенением. А у Кассиопеи на этих двоих — из-за случая на озере, из-за краски и из-за дальнейших попыток её достать, вывести из себя. Иногда они даже откровенно издевались над ней.       Вот и сейчас у Кассиопеи появилось плохое предчувствие.       — Ну что? Идём? — нетерпеливо спросил Роджер.       — Да, погнали! — ответил Финн и опять потянул Кассиопею за собой.       — Стойте, а куда? — Кассиопея остановила Финна и все на неё оглянулись.       — Мы в Хогсмид собирались. Ты разве не идёшь? — Седрик подошёл поближе.       Кассиопея перевела взгляд на Финна, и тот невинно улыбнулся и пожал плечами.       — Да, я забыл об этом тебе сказать. Если ты, конечно, не против, то погнали с нами?       — Я… Да, конечно! Спасибо, за приглашение. А можно мне взять с собой кое-кого?       — Только не Уоррингтона, — усмехнулся Роджер, но в голосе его сквозила неприязнь к слизеринцу.       — Нет-нет! Это… это моя соседка. Зои.              В "Трёх мётлах" было душно из-за большого скопления народа, было бы странно, если бы под конец субботы было иначе. Куча пустых кружек из-под пива на столе, сладкий пряный запах и суетящаяся мадам Розмерта грели душу Кассиопее. Хоть громкие мелодии, доносящиеся со всех сторон вместе с гулом голосов, отдавали тупой болью в висках, та стоически терпела. Зои то и дело стреляла глазками в Финна, постоянно заправляя непослушные рыжие волосы за уши, в то время как парни оживлённо спорили о том, какая команда лучше: Гордость Портри, Кенмарские Коршуны или Пушки Педдл. Она совершенно не смыслила в квиддиче, но всё равно пыталась обратить на себя внимание фразами невпопад. Кассиопея скрывала улыбку за глотками сливочного пива, а парни неловко посмеивались и тут же продолжали свой разговор. Марта вовсе не была типичной фанаткой квиддича и школьные матчи смотрела только ради атмосферы, потому и не была вовлечена в разговор. Она озиралась по сторонам, чтобы хоть как-то скрасить скуку, медленно потягивая любимый напиток.       Кассиопее было некомфортно от того, что она всё никак не может найти общую тему для разговора с Мартой, а Зои будто забыла о существовании Блэк. Марта отвечала односложно, кратко и без интереса. Спустя несколько попыток заговорить Кассиопее вдруг стало ясно — она не особо нравится Марте, но та всеми силами старается не сказать лишнего и не обидеть новую приятельницу своего друга. Потому Кассиопея перестала как-либо пытаться наладить контакт с ней и устремила взгляд вдаль, где сидели старшекурсники в окружении своих подруг. Не велика потеря.       Финн заметил напряжение между девочками и незаметно перевёл тему на обсуждение преподавателей, а именно — Снейпа и Бинса. Тут уж и Марта, и Зои, наконец, вовлеклись в разговор, но Кассиопея предпочитала отмалчиваться, ведь сплетни терпеть не могла. Она погрузилась в свои мысли, вспоминая хитрые и не предвещающие ничего хорошего лица близнецов, и вдруг паника начала подкатывать к горлу. Что же они задумали? Они же неспроста так глядели на неё!       Финн коснулся плеча подруги, и та дёрнулась от неожиданности. Ребята замолчали и уставились на неё.       — А? Вы что-то спросили? — Кассиопея покраснела до кончиков ушей. Дурацкая привычка отключаться от внешнего мира, когда тебя о чём-то спрашивают.       — Нет, просто у тебя взгляд стеклянный такой был, — тихо сказал Финн. — Всё хорошо?       Кассиопея рассеянно кивнула и подняла уголки губ вверх, готовясь провести остаток вечера с вымученной улыбкой и попытками разговориться.              Через несколько дней близнецы вдруг сели по бокам от опешившей Кассиопеи, которая не успев прожевать, набычилась и мысленно прокляла этот день. И снова послышались шепотки, ото всюду на них глазели любопытные взгляды студентов, как будто в Большом зале не на что было смотреть.       — Что вам нужно?       — Всего лишь решили составить тебе компанию во время обеда, — ответил Джордж.       — Ведь ты всё время ешь одна, — подхватил Фред.       — Тебе, наверное, о-очень скучно и одиноко, — продолжил Джордж, смело положив руку на узкие плечи девочки, заставляя её чуть осунуться под тяжестью. Она медленно подняла взгляд на парня, от которого тот должен был в её мечтах замертво свалиться. Выдержав тяжёлый взгляд, он даже дерзко усмехнулся, лишь бы Блэк не отвлеклась и не увидела, как Фред подливает в её кубок с тыквенным соком немного зелья, по свойствам похожее на Амортенцию.       Одна шестикурсница помогла Фреду самостоятельно сварить любовное зелье, но с меньшей концентрацией. Само собой не за бесплатно.       — Убери руку, — убийственным тоном сказала Кассиопея. Ноздри её расширились, а глаза впились в задорное веснушчатое лицо. Пересилив желание вцепиться в его развесёлую физиономию ногтями, Кассиопея сама спихнула его руку в тот момент, когда Фред уже успел убрать бутылёк в карман.       Девочка посмотрела на второго близнеца, и тот лучезарно улыбнулся. Она встала со своего места, взяла кубок и тарелку с недоеденной сарделькой, и отсела от них подальше, игнорируя их пристальный взгляд.       Не прошло и часа после того, как зелье дало о себе знать.       Кассиопея искала по всему замку куда-то вдруг пропавших близнецов, а именно Фреда. Ей казалось, что если она сейчас же не найдёт его, то умрёт на месте. Ей срочно надо было видеть его! Срочно нужно было признаться, что она его любит и жить без него не может! Плевать, что скажет Люциус, и плевать на этого Уоррингтона! Она была создана для Фреда Уизли, а он был создан для неё…       Нашла она его в гостиной собственного факультета, сидящего в окружении Ли, Джорджа, незнакомых старшекурсниц и ещё двух парней с четвёртого курса, чьих имён Кассиопея до сих пор не знала. Она широким шагом пересекла гостиную под удивлёнными взглядами и подошла вплотную к Фреду. Он незаметно вжался в кресло, на котором сидел, ища взглядом поддержки брата. Джордж в изумлении вскинул брови, не сдерживая улыбку, когда сама Кассиопея Блэк упала перед Фредом на колени и обняла его за длинные ноги. Она нежно прижалась щекой к его коленям и блаженно прикрыла глаза.       — Я обыскалась тебя! Наконец-то нашла! — голос её стал выше, чуть ли не писклявым. Она влюблёно посмотрела на парня, а тот от шока не мог и слова сказать. Только и смотрел на неё, как на восьмое чудо света. Хотя так оно и было, ведь то, что сейчас вытворяла Кассиопея никак иначе, кроме как чудом, нельзя было обозвать.       — Воу, Блэк, — Фред нервно рассмеялся, потянул её за руки и поднялся на ноги вместе с ней. — Пойдём-ка отсюда.       И Фред потянул её к лестнице в спальни, где их никто бы сейчас не увидел.       — Ты в порядке? — поинтересовался он, упёрев ладонь в стену рядом с головой девочки. Она вжалась спиной в стену, закусила нижнюю губу и томно посмотрела на парня. От этого взгляда у Фреда перехватило дыхание, а желудок будто перевернулся.       — Теперь, рядом с тобой, я в порядке!       Фред отошёл от неё и запустил пальцы в свои волосы. Поверить только! Это же Блэк! Стоит и пускает на него слюни. Мелкая выскочка, выбеленная дрянь и подпевала Слизерина. Настоящая заноза в жизни его и его брата. Маленькая, злая и высокомерная! Один только её вид, личико её раздражающе смазливое, вечно вздёрнутые белые брови, серый взгляд её незаинтересованный ничем, искажённые в презрении губы и вообще вся она — мерзкая! Стоит, еле держится за стену и взгляда влюблённого от него не отводит. Как пьяная.       Одна гадкая мысль прокралась в сознание Фреда и всё никак не отстанет.       — Что, втрескалась всё-таки? — он засунул руки в карманы и расставил ноги пошире.       Кассиопея судорожно закивала.       — Я люблю тебя! На всё пойду ради тебя, Фред! — и никакого сомнения или волнения её вдруг высокий голосок не выдавал.       — Хо-хо! Даже имя моё помнишь! Ну и дела… Прямо на всё готова? — он снисходительно усмехнулся, а Кассиопея вновь кивнула. А в глазах её была слепая готовность хоть с Астрономической башни спрыгнуть, если он того пожелает. Фред на секунду запереживал, но проклятая мыслишка вместо демона на плече зашептала ему в ухо. — Ну раз уж ты так сильно меня любишь, то отсоси мне!       В его глазах с вызовом читалось "Слабо?", а в глазах Кассиопеи лишь повиновение и помутнение. Она радостно опустилась на корточки и её юбка задралась, обнажая острые коленки в колготках. Фред испугался и отскочил от неё, как от огня.       — Погоди, Блэк! Я же шучу! — голос его дрогнул, а ладони тут же вспотели. Она подняла на него ничего не понимающий взгляд в тот момент, когда показался Джордж. Он переводил ошарашенный взгляд с однокурсницы на брата и обратно.       — Какого хрена, Фред?! — воскликнул тот, не веря своим глазам.       — Да поднимись же ты! — крикнул Фред и хватанул Кассиопею за локоть, рывком поднимая на ноги. — Я лишь пошутил, клянусь тебе! А она воспринимает всё всерьёз!       Джордж недоверчиво покосился на брата и скрестил руки.       — Ну и что ты собираешься делать? Я говорил тебе, что это плохая идея! Посмотри на неё! Она же невменяемая.       — Ничего плохого мы не будем делать, Дред, — Фред приобнял Кассиопею за плечи, а Джордж сквозь неодобрение улыбнулся детскому прозвищу. — Мы сейчас просто пойдём и… искупаемся! Как тебе идея, Блэк?       Кассиопея лишь обвила тело Фреда руками и прижалась щекой к груди.       — Похоже, она согласна, — весело объявил Джордж.       Фред наслаждался пожирающими и удивлёнными взглядами, которыми все провожали его и Кассиопею, повисшую на его руке, пока они спускались вниз по холму на пути к Чёрному озеру. Джордж смеялся вместе с Ли, пародируя однокурсницу. Ли хватался за сводящий живот и вытирал слезинки от нескончаемого смеха, еле таща за собой висящего на его руке Джорджа.       День выдался на удивление солнечным и тёплым, потому студенты Хогвартса решили понежиться в последних лучах уходящего сентябрьского солнца. Кто-то устроил пикник на берегу озера, старшие парни играли в магловскую игру с мячом, а за ними наблюдали девчонки, укутанные в мальчишеские мантии. Другие собрались под деревом, сплетничали, читали и закидывали в рот закуски из Большого Зала или "Сладкого Королевства".       Вот только жаль, что среди собравшихся на берегу не было ни единого холёного, бледного слизеринца Кассиопеи. Фред бы посмотрел на их лица, в особенности на лицо Уоррингтона.       — Ну что, детка? Готова искупаться? — намеренно громко спросил Фред, привлекая ещё больше внимания. — Ты ведь хочешь порадовать меня?       — Если тебя это осчастливит, милый… — сладким голоском сказала Кассиопея и отлепилась от его руки. Она вприпрыжку проскакала вперёд и остановилась по колено в холодной воде. — Ты не пойдёшь? Поплавать вместе было бы очень романтично!       Фред засунул руки в карманы и встал прямо на мокром песке, и легкие волны едва касались его кед.       — Нет, детка, я хочу, чтобы ты поплавала без меня, — он обернулся, удостоверился, что за ним наблюдают все, кто был на берегу, и посмотрел на глупую улыбку Блэк. — Давай-давай. Плыви!       Кассиопея хлопнула в ладоши и начала погружаться в воду. Белобрысая макушка всё отдалялась и отдалялась от берега, студенты смеялись, а Фред самодовольно скрестил руки, наблюдая за Кассиопеей. В душе Джорджа стало неспокойно, когда он подумал, что их вполне могут спалить профессоры. Но переживания его рассеялись со словами брата.       — Как водичка, Блэк? — со смехом крикнул ей Фред и отбил кулак повеселевшему брату.       Но Кассиопея уплыла слишком далеко, чтобы расслышать его слова. На радостях, что таким образом она заставляет своего любимого улыбаться, девочка даже не заметила, что дна уже практически и не видно. Затуманенный разум вдруг начал проясняться, а пелена на глазах рассеиваться. Кассиопея часто задышала, когда обернулась и увидела размытые точки на берегу и услышала отдалённый смех. Вода попадала ей в рот, уши и глаза, и когда она опустила взгляд вниз, не увидев дна, Кассиопея чуть не завыла от страха.       Кассиопея погребла к берегу изо всех сил, а вода забирала её тепло и энергию. Она вдруг завизжала, когда знакомая судорога прострелила её замёрзшую ступню. Едва Кассиопея открыла рот, она тут же хлебнула воды. Не обращая внимания на привкус тины и песка, в панике она начала барахтаться, лишь бы судорога прошла. Вода попала в нос, и в мозг будто прыснули яд. Ей вдруг показалось, будто что-то касается её ноги, и она взревела от отчаяния и страха. Она судорожно заработала руками и ногами, но только быстрее тратила силы.       Ребята на берегу забеспокоились и зашептались, когда услышали визг девочки. Фред старался сохранять довольную ухмылку, но уверенность в том, что всё в порядке уменьшалась с каждым всплеском воды от бултыхания Блэк.       — Фред, по-моему что-то не так, — подал голос Ли, но Фред никак не отреагировал. Джордан толкнул друга в плечо, чтобы тот очнулся. — Чувак, похоже, действие вашего зелья закончилось!       Кассиопея всё никак не плыла обратно, а лишь орала, барахталась на одном месте и махала руками.       — Мерлинова мать, она что тонет?!       — Я слышала, что она воды боится…       — Да она прикидывается! Этим Блэкам всегда внимания мало.       — Да сделай ты что-нибудь! — Ли снова толкнул Фреда. — Она тонет!       Фред дрожащими руками снял школьный джемпер через голову, наскоро стянул кеды, бросил свои вещи на землю вместе с палочкой и бросился в воду.       — Твою мать, нас посадят за то, что мы убили однокурсницу! — отчаянно заорал Джордж, хватаясь за голову, а лицо его скорчилось от осознания неизбежности. — Или отчислят! Блять-блять-блять-блять…       Ноги Ли подкосились и он ухватился за плечо второго своего друга, чтобы не упасть. Все неотрывно следили за Фредом, приближающимся к тонущей девочке. Кто-то закричал, что нужно звать преподавателя. Несколько девочек бросились в замок за подмогой. Некоторые побежали следом, но лишь для того, чтобы скрыться с места возможного преступления. Оставшиеся студенты хватались за головы, друг за друга и подбадривающее кричали вслед Фреду, который ничего не слышал кроме плеска воды.       — Давай, чувак, давай, — шептал Ли, скрестив пальцы.       Фред доплыл до однокурсницы, обхватил её брыкающуюся и визжащую вокруг талии и потащил обратно, гребя одной рукой и ногами. Она совсем не помогала своей истерикой, лишь затрудняла движение своим ляганием, будто намеренно пыталась утащить их двоих на дно.       — Да хватит уже! — закричал он, но вода попала в рот, и он чуть сам не захлебнулся, когда она двинула локтём ему прямо в челюсть. — Угомонись, Блэк, или мы оба утонем! Помоги лучше!       Но она его не слышала, лишь орала, что кто-то хватает её за ноги, до боли и наверняка до царапин впивалась ногтями в руки и плечи Фреда, извивалась и ревела. С горем пополам они смогли доплыть практически до берега. Фред уже доставал до дна ногами, поэтому просто за шкирку двумя руками тащил за собой дрожащую и ревущую Кассиопею. К этому времени уже подоспели перепуганная Макгонагал и ругающаяся мадам Помфри. Кассиопея на слабых ногах рухнула на берег и на неё тут же набросилась школьная медсестра с пледом и принялась расспрашивать, что произошло, растирая при этом дрожащие плечи девочки. Фред грохнулся рядом и устало распластался на песке. К нему подскочили Джордж и Ли, но он не слышал их вопросы, причитания Помфри или грозный голос декана. Кровь в ушах шумела, а от изнеможения Фреду хотелось блевать той водой, которой он успел наглотаться.       Замёрзшая Кассиопея отделалась испугом, пусть и не лёгким. Она укутанная всё тем же пледом из Больничного крыла, напичканная лекарствами и горячей микстурой, вполне могла не оставаться в крыле. Но ей пришлось явиться в кабинет директора вместе с Фредом, дабы объясниться, что же там, на берегу произошло.       Она прошла в кабинет, поджав плечи, и присела в кресло напротив стола директора, на которое ей указала Макгонагал. Декан встала по левую руку от Дамблдора, а тот, сложив руки в замок на животе, оглядел Фреда. Парень стоял справа от кресла, на котором сжалась Кассиопея. Фред сцепил руки за спиной, стараясь унять дрожь от волнения и страха исключения, и боялся даже голову поднять. Мать его убьёт, а отец закопает во дворе дома, на радость гномам-паразитам. Он почему-то сейчас был уверен, что те гномы были плотоядными. На вопрос о том, что случилось на озере и как так вышло, что они оба оказались в воде, Фред хотел уже было ответить, что это всё его вина, но его опередила Кассиопея. Подняв голову, он понял по взгляду директора, что вопрос был адресован именно ей.       — Произошло глупое недоразумение, Профессор Дамблдор, — даже несмотря на это событие, что чуть не прервало её жизнь, не смотря на дрожь, она сказала это абсолютно ровным голосом. Как будто ей просто сделали замечание во время занятия. Будто не она тонула часом ранее. Фред ошарашено глядел на белобрысую и влажную макушку и не мог поверить своим ушам. Она выгораживает его? — Я слишком поверила в себя, за что судьба меня наказала.       Она попыталась сострить и даже усмехнуться, но вышло неправдоподобно. Непроницаемое лицо Дамблдора не дрогнуло ни в удивлении, ни в недоверии. Она прекрасно понимала, что если профессоры узнают правду, то Уизли могут за это исключить. Как бы она не ненавидела его, а он — её, она всё равно не могла себе позволить рассказать правду. Она частенько видела семью Уизли. Богатством похвастаться они не могли, но они были такие… такие счастливые все. Их родители каждый год на станции с гордыми улыбками провожали своих детей, сажая их в Хогвартс-эксперсс. Миссис Уизли даже не старалась скрыть слёзы и красное от них же лицо, едва вагоны трогались с места, а мистер Уизли всегда прижимал её и гладил по плечам. Она просто не могла лишить их такой радости за своих детей, что те учатся в Хогвартсе.       — Фред бросил мне вызов, что я не смогу искупаться в озере. Мы поспорили на пять галлеонов. Я не могу отказать, когда меня берут на "слабо", во мне сразу же азарт просыпается. По своей глупости и гордости я решила доказать, что не боюсь воды и чуть не… — в горле неприятно кольнуло. Кассиопея сделала вдох-выдох и продолжила. — Чуть не утонула. У меня началась судорога, такое всегда происходит у меня в холодной воде. А Фред спас меня.       — Это правда, мистер Уизли? — с нажимом спросила Макгонагал.       Фред посмотрел на однокурсницу, но та даже головы в его сторону не повернула. Он неуверенно кивнул с тихим "Да".       Схлопотав очередное наказание, Фред вышел из кабинета директора вслед за Кассиопеей. От кабинета до гостиной Гриффиндора было не так далеко, но шли они будто бы вечность в напряжённом молчании. Они уже были на подходе к гостиной, когда Фред вдруг подал голос, разрывая непривычную тишину в коридоре, как раз в тот момент, когда им навстречу шёл радостный Джордж. Тот вприпрыжку направлялся к ним, дабы сграбастать непутёвого брата в сокрушительные объятия, матеря его и клянясь, что это была их последняя проделка.       — Эй, Блэк, я извиниться хотел и поблагодарить тебя, — он коснулся плеча Кассиопеи, чтобы она обратила внимание на него.       Но Кассиопея подалась всем телом вперёд и вскинула свою палочку, целясь Фреду прямо в лицо.       — Не прикасайся ко мне! — взвизгнула она, и эхо её голоса ударилось о стены. Джордж резко остановился за её спиной, будто напоролся на невидимую преграду. Палочка в её ладони тряслась, губы искривились в презрительном оскале, а злые слёзы дрожали в серых глазах. — Ты… опозорил меня…       Фред поднял ладони в примирительном жесте и шагнул назад. Кассиопея наоборот наступала на него. Джордж выхватил свою палочку и направил её в однокурсницу, но Фред медленно покачал ему головой.       — Ты опозорил меня?.. Я тебе чуть не… чуть не от… — Кассиопея захлебнулась своими словами и прижала тыльную сторону ладони к губам. Она громко всхлипнула и ткнула своей палочкой парню в подбородок. — Что я тебе сделала?! Что я сделала, что ты так издеваешься надо мной?! Я чуть не отсосала тебе, а после чуть не утонула! За что ты так меня ненавидишь?!       — Блэк, опусти палочку, ты же знаешь, что использовать магию в коридорах запрещено, — успокаивающим тоном сказал подошедший поближе Джордж.       Кассиопея вскинулась и резко перевела на него палочку. Она целилась то во Фреда, то в Джорджа, пятясь назад, пока не упёрлась спиной в стену.       — Да что я вам такого сделала?! — заорала она. Слёзы текли по щекам, её всю нещадно трясло. Они одновременно двинулись в её сторону, чтобы попытаться успокоить, но она снова заорала. — НЕ ПОДХОДИТЕ КО МНЕ!       Она перевела палочку обратно на Фреда.       — Только попробуй ко мне ещё раз приблизиться или, клянусь, я не побрезгую использовать непростительное заклятие. Я убью тебя, если ты ещё раз коснёшься меня, Уизли, ты понял?! — смотрела она только на Фреда.       Оттолкнув братьев, она убежала вниз по лестницам.       — Чёрт, — выдохнул Джордж, наблюдая за удаляющимся белым пятном. — В этот раз мы перегнули палку, брат.       — Да, согласен, — Фред виновато поджал губы и потёр грудную клетку. Как будто вина жгла ему кожу. — Зелье — это было слишком.       — Она могла утонуть…       — Да знаю я! Знаю… — Фред нахмурился и отправился в гостиную, а Джордж последовал за ним.       В тот же вечер Кассиопея всё-всё рассказала Финну о том, что с ней приключилось за сегодня. Ошарашенный такой жестокостью, Финн шагал туда-сюда во дворе перед поникшей подругой и клялся, что надерёт зад этому Уизли, если тот ещё раз обидит её. Едва Зои узнала о том, что произошло, она влетела во Внутренний двор всколоченная, запыхавшаяся, и тут же села рядом с Кассиопеей, обхватывая её ладони. Кассиопея не сдержалась и вновь разрыдалась на плече у Финна, крепко сжимая руки Зои и понимая, что они её единственные и самые настоящие друзья.       И сама для себя она решила — теперь всё будет хорошо.