Упорству Кассиопеи было не занимать. Как только наступило мартовское полнолуние, она взяла новый лист мандрагоры и снова начала первый этап. Но на этот раз она была настроена намного решительнее и чувствовала себя девочка увереннее. Она уже набила шишки, а потому не допустит больше таких глупых ошибок, будет предельно внимательной и сосредоточенной. Но учиться тоже надо, а потому Кассиопея продолжала заниматься вместе с ребятами по ЗОТИ, возобновила попытки подправить оценки, на что Макгонагал довольно хмыкала.
Кассиопея вместе с Хагридом пришла к выводу, что даже сейчас, когда уже апрель, они не смогут найти ни единой бабочки. А потому она решила дать ему денег, чтобы великан смог любыми, пусть даже нелегальными, способами отыскать хотя бы одну куколку "Мёртвой головы". И Хагрид нашёл. Хоть выкупил у контрабандиста лишь высушенную куколку, которая была когда-то чьей-то коллекцией. Но и такой было достаточно. Хрустальная чаша и куколка — есть, к новому полнолунию уже потеплеет, и они смогут отыскать подходящее место, где соберут росу в чайную серебряную ложку.
Осталось только ждать.
А между тем и вправду стало теплеть. Снег постепенно таял, всё больше и больше тёплых и солнечных дней встречали студенты. Птицы, вернувшиеся с тёплых мест, радостно щебетали, оповещая всех о том, что зима закончилась. Вот только наступление весны никак не вдохновляло и не воодушевляло учеников школы Хогвартс. Ведь помимо того, что сейчас наступает неизбежная пора заключительных контрольных и подготовки к экзаменам, вся школа была на взводе. А всё из-за странного проклятия оцепенения, которого так боялись школьники.
Ещё больший ажиотаж вызвало это проклятие, когда стало известно, что под него попала лучшая подруга того, кого считали виновным во всём этом. Гермиона Грейнджер одним страшным вечером была найдена окаменевшей, как каменная статуя. И тогда, наконец, все подозрения с Гарри Поттера были сняты, ведь не мог же "наследник Слизерина" так поступить со своей лучшей подругой.
Кассиопея сидела на излюбленном месте в библиотеке, наконец, взявшись за голову. Макгонагал несколько раз сделала ей выговор за то, что она не готовится к урокам и не выполняет домашнее задание. Девочке просто напросто стало стыдно. И вот, она сидела за столом, по уши в "долгах" и, составив список предметов и не сданных по ним работ, упорно исправляла положение. Закончив с Трансфигурацией и Нумерологией, она принялась за Заклинания, потеряв счёт времени. Мадам Пинс не разрешала, проходить в библиотеку с едой, но Кассиопея наплевала на это и протащила сэндвичи с вяленым мясом, несколько яблок и бананов, а Зои одолжила свой походный термос. Она сама себе установила, что за два дня своих законных выходных разгребёт всё, что накопила, и не выйдет из библиотеки, пока не завершит всё. Времени отвлекаться на развлечение, беседы, и обеды у неё не было. Наспех позавтракав и спрятав свою "заначку" в сумку, она почти бегом отправилась в библиотеку. Сумка и без того тяжёлая от кипы учебников давила на плечо, а руки, в которых она держала ещё одну гору учебников, отнимались от тяжести. Но она мужественно вытерпела и дошла до библиотеки.
По ощущениям гриффиндорка поняла, что сейчас примерно обеденное время, ведь желудок стал урчать, да и вся энергия вдруг пропала. Отложив перо, пергамент и дополнительную литературу по Заклинаниям, она убедилась, что поблизости никого нет, и достала перекус. Блаженно прикрыв глаза, она чуть не застонала от восхитительного вкуса. И от наслаждения Кассиопея не заметила, как к ней кто-то подкрался.
Этот кто-то присел на соседний стул, который скрипнул под его весом, и Кассиопея вздрогнула, во все глаза уставившись на пришедшего.
— Привет, — улыбнулся Кассиус Уоррингтон, сдерживая усмешку от забавного лица Кассиопеи.
Она по-прежнему удивлённо смотрела на него с набитым ртом и вздёрнутыми бровями. Практически не прожевав откушенный кусок, она проглотила его целиком, аж заболело горло. Но это её не волновало.
— Чего тебе? — нахмурилась она.
Улыбка парня сразу же поникла, ведь его будущая невеста явно не была рада его появлению.
— Я поговорить пришёл…
— Я тебе доступным языком, кажется, сказала, чтобы ты забыл о моём существовании и никогда больше не подходил ко мне. Разве нет?
— Кассиопея, выслушай…
— Отвали от меня, Уоррингтон, — прорычала она, приблизившись к его лицу. Парень отшатнулся от неожиданности. — Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Тем более, ты мне что сказал на Хэллоуин? Что у меня есть ещё два года свободы. Так дай же мне насладиться ими! Твоё участие в этом промежутке времени не предусмотрено, если что.
— Какая же ты острая на язык стала, — хмыкнул он. — Я как раз об этом и хотел поговорить.
Это Кассиопею заинтересовало, она отложила сэндвич на стол, скрестила руки на груди и прищурилась.
— Я узнал об этом на зимних каникулах. Ну, вернее подслушал, — начал он. Он заламывал пальцы, не смотрел Кассиопее в глаза и слишком часто дышал. — Я долго думал, стоит тебе рассказать или нет… Но теперь мне кажется, что ты должна это знать.
Он замолчал, а Кассиопея нетерпеливо заёрзала на стуле, так же недоверчиво глядя на Уоррингтона.
— Ты пришёл сюда молчать? — надавила она, когда молчание затянулась. Кассиус нервно усмехнулся.
— Я подслушал разговор родителей. Они, как я понял, совершили сделку с Малфоями, ещё давно…
— Да, наш с тобой будущий брак и есть та сделка, дальше что? — раздражённо перебила слизеринца гриффиндорка.
— Дальше что… — задумчиво повторил он. — Ты знаешь ведь, как происходят сделки? Это выгодный обмен.
Кассиопея часто задышала и сильнее нахмурилась.
— Именно такой обмен и произошёл между нашими семьями.
— Ты можешь прямо сказать уже?
— Ты знаешь истинную причину, по которой у нас произойдёт помолвка? — Кассиус будто заставил себя посмотреть на девочку. На лице его читалось сожаление. — Ты, наверное, думала, что это всё для того, чтобы укрепить между нашими семьями взаимовыгодную связь и иметь в случае чего поддержку…
Кассиопея неуверенно кивнула. Она на самом деле никогда не задумывалась над причиной. Ей было просто обидно и невероятно тяжело воспринимать тот факт, что её заставят выйти замуж в юном возрасте, да ещё и не по любви. Но истинные мотивы никогда её не интересовали, и она никогда не пыталась их выяснить. Слова Кассиуса имеют смысл. Она знает, что Уоррингтоны и Малфои вроде как партнёры. Потому что Люциус и отец Кассиуса работали в одном месте, у них были общие интересы и похожие цели. Но вместе с этим они были соперниками. Ведь что Люциус Малфой, что Эммет Уоррингтон метят на одну и ту же должность в Министерстве. Не раз у них происходили ожесточённые споры на этот счёт. И, наверное, они пришли к общему соглашению, согласившись на помолвку.
— Так как они оба хотят получить одно и то же повышение по карьерной лестнице, это мешало им в сотрудничестве. И мой отец предложил выход, — он многозначительно посмотрел на Кассиопею. — Думаю, ты понимаешь, что он первый предложил помолвку между своим единственным сыном и иждивенкой Люциуса Малфоя. Особенно его прельщала твоя фамилия. И мотивом было то, что он хочет занять эту должность. Но твой дядя не готов был так просто уступить такую желанную должность на работе…
Кассиопея смотрела с нетерпением и даже испугом на Уоррингтона, при этом боясь услышать продолжение.
— Мой отец предложил что-то явно ценное твоему дяде, а взамен предложил устроить помолвку между нами и уступить желаемую должность.
— Не понимаю, какая тут выгода у них двоих, — качнула головой Кассиопея.
— Мы… то есть отец заполучит последнюю из рода Блэк, и тогда это позволит быстрее получить то, что он хочет, а взамен он отдаст Люциусу что-то. Но я не слышал, что именно.
— Твою мать, — прошептала Кассиопея и зарылась пальцами в волосы. — Что эта за должность такая, что тут только моя фамилия поможет её заполучить?
— Они оба хотят стать заместителями Министра.
Глаза девочки широко раскрылись и рот в недоумении приоткрылся. Она поражённо выдохнула и почесала лоб.
— А я-то здесь причем?
— Учитывая то, что… твой отец под стражей, а ты — единственная Блэк на свободе, это даст преимущество. Потому что тогда за твоими повадками можно наблюдать и делать определённые выводы, а потом… можно как-то заставить тебя отдать деньги, которые принадлежат роду Блэк на финансирование Азкабана и самого Министерства. Люциус, по всей видимости, об этом даже не догадывается, раз до сих пор не использовал эту возможность и так легко согласился на помолвку. Похоже, что мой отец предложил действительно что-то стоящее.
— Дебилизм какой-то… Меня что… продали? — куда-то в пустоту задала Кассиопея вопрос. В горле встал ком, но она бы лучше себе язык откусила, чем расплакалась перед Уоррингтоном. — Зачем ты мне это всё рассказал? Тебе какая с этого выгода?
— Никакой, — пожал плечами Кассиус. — Я лишь хотел сказать, что это всё не моя затея, я почти в такой же ситуации, как и ты. И нет смысла злиться на меня.
— Ты не в такой же ситуации, не надо ставить меня и себя в одну линию. У меня нет к тебе доверия. Даже если ты и сказал правду, это никоим образом не сблизило нас.
— Ну что же, — он тяжело вздохнул и поднялся с места. — Моё дело — хотя бы сообщить. Раз так, то я пойду.
— Почему ты раньше не сказал, — недовольно пробурчала Кассиопея.
Кассиус обернулся и возмущённо хмыкнул.
— Пожалуйста, Кассиопея, не падай в моих глазах. Ты ведь сама всё время меня отшивала, когда я хотел рассказать. Или память отшибло?
Не дожидаясь её ответа, Кассиус ушёл.
— Господи, — прошептала она, облокотившись на стол и снова зарывшись руками в волосы. По носу скатилась слезинка и беззвучно шлёпнулась на парту. — За что мне это всё…
Уоррингтон так огорошил её этим открытием, что никаких сил и желания доесть свой обед и доделать долги не осталось. И вряд ли они появятся. Зачем он ей рассказал это? Неужели из добрых помыслов? Уоррингтон и добрые помыслы? Слабо верится…
Но вдруг он и вправду не такой плохой, каким казался? Да, у него скверный характер, да он тот ещё хвастун. Он подставил её не так давно перед Снейпом. Да и вообще очень часто делал это на уроках. Он всё время дразнил её тем, что ей недолго осталось не "окольцованной" ходить. Да и дружки его тоже раздражают, а он их никак ни разу не поставил на место, чтобы они не лезли к Кассиопее. И к тому же он оскорбил её и её друзей. И всё же близнецы Уизли ей тоже показались хорошими однажды. Но время — самый лучший способ проверить истинные мотивы и личность человека.
И она всё ещё была уверена, что ничего плохого она им не делала, в отличие от Джорджа и Фреда. И до сих пор искренне не понимала, что это они обозлились на неё.
Стало ясно, что сидеть и просто думать ни к чему её не приведёт, а потому Кассиопея доела свой сэндвич и принялась за работу. У неё впереди всего лишь полтора дня и бесконечная куча домашней работы, которую нужно успеть сделать и сдать преподавателям.
— Ну что? Как успехи? — с радостной улыбкой поинтересовалась Зои, когда Кассиопея подсела к ней за ужином.
Поставив толстую и тяжёлую от учебников сумку рядом, а учебники, которые несла в руках положив на стол, гриффиндорка с мученическим стоном положила голову подруге на плечо.
— Ясно всё, — рассмеялась Зои, сочувствующе погладив пепельную голову ладошкой. — Много сделала?
Кассиопея села прямо и стала накладывать жаркое себе на тарелку.
— Довольно много, но это ещё не всё. Завтра весь день придётся дописывать. Надеюсь, успею к понедельнику.
Кассиопея сунула вилку с кусочком мяса в рот и огляделась. Увидев за соседним столом Роджера и Финна, девочка приветливо махнула, а парни радостно улыбнулись и помахали в ответ, продолжая разговор. Рядом с ними сидели семикурсницы, среди которых была и Айви. Она, увидев, что её брат с кем-то поздоровался, подняла голову и приветливо улыбнулась Кассиопее. Повернувшись назад и осмотрев весь пуффендуйский стол, Кассиопея нахмурилась и обратилась к Зои.
— А где Седрик и Марта?
— О, я не знаю, если честно, — пожала плечами Зои и тоже оглядела стол Пуффендуя. — Я сюда с девочками пришла, затем зашли Финн с Роджером и всё. Их я не видела пока что.
Она продолжила с аппетитом уплетать лазанью и слушать, что ей наперебой говорят Кэти и Алисия. Они говорили что-то про квиддич, а именно про его возможную отмену. Анджелина, судя по виду, слышала эту новость не впервые, потому что сидела поникшая и лениво ковыряла вилкой в тарелке. Но в бесконечную болтовню девочек Кассиопея не вслушивалась, тревожно оглядывая Зал.
Странно, что Седрик и Марта пропустили ужин.
Предупредив Зои, что она пойдёт в гостиную, Кассиопея вышла из Зала. На лестнице её догнал Мэтти Хиггс, хотя идти ему было явно в противоположную сторону.
— Привет, Кассиопея, — робко сказал он, сцепив руки за спиной.
Напряжённая, с натянутой спиной и вздёрнутым носом, Кассиопея не удосужилась и посмотреть на мальчика. Едва лестница остановилась, Кассиопея сошла на этаж и отправилась в башню факультета Гриффиндор, а Мэтти зачем-то поплёлся следом.
— Может, помочь тебе? — осторожно спросил он, глядя на стопку книг в руках и тяжеленную сумку, бьющую гриффиндорку по бедру.
— Мне не нужна твоя помощь, — глухо отозвалась она, а у Мэтти поползли неприятные мурашки по шее от такого непривычного голоса. — Чего тебе?
— Ты что, обижаешься на меня за тот случай во Дворе? Я ведь ничего не делал!
— Вот именно, — подтвердила она, смерив Мэтти холодным взглядом, от которого, она знала, у людей прошибает холодный пот.
— Н-но…
— Послушай, Микки… — начала Кассиопея, резко остановившись и повернувшись к слизеринцу лицом.
— Я Мэтти…
— Мэтти, — исправилась она, даже не почувствовав смущения, что и сказалось на её лице. А именно — ни один мускул не дрогнул. — В тот раз ты показал мне своё истинное лицо. Я от него не в восторге, честно. Раз уж ты так хотел со мной подружиться, чего тогда стоял столбом, когда твои сокурсники и братец оскорбляли моих друзей и пытались выгородить себя, подставив нас? Страшно стало заступаться за меня или за своих? Ты выбери хоть, на чьей стороне. Жалко смотреть было.
Она оглядела его с ног до головы, недовольно качнула головой и отправилась своей дорогой дальше.
— Но что если я не хочу быть ни на чьей стороне? — вдруг осмелел Мэтти и впервые за всё время их знакомства повысил голос. — Что если я не хочу принимать участие в этих глупых спорах!
Кассиопея обернулась.
— Боишься чего-то что ли? — надменно хмыкнула она, и лицо мальчика залилось краской. — Думаешь, что в таком случае тебе может достаться хлопот? Или,
о, ужас, вовлекут в драку?
Она хмыкнула, и в этом звуке будто бы сочилось всё презрение Мира, от которого Мэтти вдруг захотел под землю провалиться.
— Если ты хочешь с кем-то подружиться, то нужно быть готовым к тому, что тебе придётся отстаивать, в первую очередь, честь своих друзей. Ведь конфликтов не избежать. А уж тем более, если ты захотел подружиться со мной.
Мэтти слушал и краснел всё отчаяннее, не рискуя смотреть в холодные и жуткие глаза Кассиопеи, которые напоминали прозрачные глазницы призрака.
— Все говорят, вот, я надменная и высокомерная, просто так не подпущу к себе. Ни за что не снизойду до общения с простыми людьми… Но что мне, заставлять себя что ли, если они того не достойны?
Мэтти вздрогнул, вдруг отчётливо понимая, что речь идёт про него.
— Никогда в кругу моих друзей не будет труса и бесхребетного подлизы, — кинула она напоследок, уже окончательно обернувшись и отправившись в свою гостиную.
После разговора с Мэтти Кассиопея почувствовала лёгкий укол совести, но сразу же проигнорировала его. Не хватало ей ещё и из-за него переживать.
В спальне она, наконец, скинула тяжеленные учебники на пол и улеглась на кровать, застонав от неприятного ощущения в спине. Всё-таки сидячее положение в течение целого дня дало о себе знать затёкшей спиной. Сегодня она хорошо позанималась, можно и получить награду в качестве десятичасового сна.
— КАСС!
Кассиопея вскочила с кровати от испуга, когда Зои, зарёванная и запыхавшаяся, влетела в комнату, от чего дверь шарахнулась о стену.
— Ты чего, Зо? — перепугалась Кассиопея.
— Там… там М-марта…
Девочки ворвались в Больничное Крыло, чуть не снеся на своём пути младшекурсников, которые пришли попроведовать своего друга — Колина Криви. Зои сразу же подбежала к койке, вокруг которой столпились Роджер, Финн, Седрик, профессор Спраут и мадам Помфри. А Кассиопея так и осталась стоять чуть поодаль, не решаясь подойти ближе и убедиться в словах Зои и своих самых страшных предположениях.
Седрик поднял красные глаза на Кассиопею, и его лицо исказилось. Как будто он собирался заплакать, но слёз не было.
Кассиопея перевела взгляд и дыхание спёрло. Марта лежала на кровати в неестественной для спящего позе. На лице застыл ужас, взгляд смотрел куда-то вниз, а руки пытались закрыть лицо. На негнущихся ногах гриффиндорка подошла к койке и медленно потянулась к застывшей руке своей подруги. Она оказалась тёплой, но ужасно твёрдой. Марта выглядела как статуя, что нагрелась на солнце. Стеклянные глаза не шевелились. А грудная клетка не вздымалась. Было ощущение, будто это просто очень точный и похожий на девочку манекен.
Их смелая и весёлая Марта. Марта, которая не лезет за словом в карман. Марта, которая, не раздумывая, даст в нос любому, кто обидит её друзей. Некоторые парни с потока её побаивались, ведь рука у неё была тяжёлая, а характер вспыльчивее, чем у Кассиопеи. И никто ни разу не видел, чтобы она простужалась и болела чем-то, ведь здоровье у неё было как у рэ-ема.
И вот она лежит в Крыле, поражённая неизвестным проклятием. Хотя всё это время, что слухи гуляют по школе, она даже не задумывалась о том, что это коснётся и её.
— Что произошло? — Кассиопея не узнала собственный голос, настолько он осип.
— Прошу вас, уйдите же! — взмолилась мадам Помфри, пытаясь подобраться к пострадавшей и оказать ей должную помощь, но столпившиеся мешали.
Седрик помог встать своему декану, но профессор Спраут не отрывала заплаканных глаз от своей ученицы, и поднять её на ноги было тяжело. Роджер вскочил, чтобы помочь, и вместе с Седриком они оттащили профессора от больничной койки. Финн и Зои одновременно поднялись и отошли на несколько шагов. И только Кассиопея во все глаза смотрела на неподвижную Марту и крепко сжимала её ладонь.
— Мисс Блэк, Вас это тоже касается, — строго повысила голос Помфри, отцепила поледеневшую ладонь Кассиопеи от руки Марты и слегка подтолкнула её, чтобы она отошла. — Не на что тут смотреть! Уходите все, скоро отбой!
Кассиопея огляделась, ничего не слыша и не видя вокруг. Взгляд смог сфокусироваться только на нескольких окаменевших студентах, в особенности на Гермионе. Рядом с ней над своей койкой в невесомости парил Почти Безголовый Ник. Можно было бы подумать, что он просто пришёл попроведовать бедных детишек, но он не двигался, поражённый проклятием.
— Пойдёмте, профессор, — тихо сказал Седрик. Помона Спраут, ведомая своим студентом, медленно поплелась за ним на выход.
Роджер хлопнул Финна по спине, понурив голову, и пошаркал за Седриком и его деканом. Финн в последний раз взглянул на Марту, поджал губы, а брови его взметнулись домиком. Он резко развернулся и ушёл.
— Касс, идём, — Зои осторожно взяла подругу за руку и повела её за собой. Кассиопея не разворачивалась и в упор смотрела на удаляющуюся Марту до тех пор, пока гриффиндорки не скрылись за большими дверьми Крыла.
Седрик с деканом ушли вперёд, оставляя друзей позади, а девочки догнали Финна и Роджера.
— Что же творится в этой чёртовой школе, — тяжко выдохнул Роджер, проведя ладонью по лицу и смахивая усталость.
Остальные молчали, каждый мысленно согласился с высказыванием когтевранца.
Друзья остановились около окна, девочки уселись на широкий подоконник.
— Что, может и в этом году Гарри Поттер спасёт нас всех от неизвестного проклятия, который косит всех? — раздражённо фыркнул Роджер, скрестив руки на груди.
— Не язви, — попросила Кассиопея, прислонив лоб к холодному стеклу. — Он не виноват ни в чём.
— Возможно и не виноват, но отрицать то, что он со всем этим связан, нельзя, — выдохнул Финн, потерев затёкшую шею. — Всё-таки он не простой пацан.
— Он просто ребёнок, — заступилась Зои. — Он не виноват, что ему на плечи всё это свалилось… Ну, вы сами понимаете, что именно…
— И что мы теперь будем делать? — спросил Финн.
— А что мы можем сделать в этой ситуации? — вскинула злой взгляд Кассиопея. Но зла она была не на друга, а на собственное бессилие. — Мы ничего не можем. Противоядие будет готово ещё не скоро, профессор Спраут и мадам Помфри усердно трудятся над ним. Мы можем только надеяться, что всё получится.
— Бедная Спраут, — протянул Роджер. — Она переживает за каждого своего студента, как за собственного ребёнка.
— Как и другие деканы, — заметил Финн, зыркнув на друга.
— Ну, кроме Снейпа, — хмыкнул Роджер, и остальные невесело улыбнулись.
— Не представляю, что сейчас у Седрика на душе, — тихо сказала Зои, теребя свою клетчатую юбку. — Он же с Мартой с первого курса не разлей вода…
— Да, ему сейчас нужно побыть одному, но потом… — Финн затих, раздумывая, как правильнее продолжить. — Но потом ему нужна будет поддержка.
— Да уж… что это вообще за проклятие такое? — недоумевал Роджер. — Я уже который месяц думаю об этом… Как будто зараза какая-то по замку витает, и никто понять не может, что это и как выглядит.
— Чёрт его знает, — Финн покачал головой. — Теперь мы убедились сполна, что жертвой может стать кто угодно. Любой из нас. Будьте начеку, ребята. Подобное случается, когда ожидаешь подвоха меньше всего… Пойдёмте уже, отбой вот-вот наступит.
Ребята разошлись, и девочки вернулись в свою спальню, где их встретили недоумённые взгляды Алисии и Анджелины.
— Вы чего так поздно? — спросила Спиннет.
Зои открыла было рот, чтобы выложить всё без утайки, но в последний момент взглянула на Кассиопею, ожидая.
— Нигде, — равнодушно ответила Кассиопея, даже не посмотрев на Зои. А та поняла, что распространяться о Марте пока не стоит.
Эмоции и мысли невозможно было прочесть на лице Блэк, ведь та снова напустила свою непроницаемую маску незаинтересованности. Анджелина никогда её не понимала. Как не понимала и то, почему Зои дружит с этой нелюдимой и безэмоциональной девочкой. Как так вообще вышло, что они сдружились, когда они абсолютно разные?
Кассиопея, не сказав больше ни слова, переоделась и легла в постель, натянув одеяло до подбородка. И девочки не увидели, как она зажмурилась, подавляя всхлип.
Резко раскрыв глаза, Кассиопея села на кровати, тяжело задышав. Холодный пот прошиб её так, что она задрожала. Майка неприятно липла к спине, равно как и волосы к лицу. Она вытерла лоб, устало, но и облегчённо выдохнула, когда поняла, что она больше не спит. Уткнувшись лицом в ладони, она пыталась отогнать остатки сна.
Ей снилось, как она бежала по коридору, в конце которого стояла Марта и звала Кассиопею на помощь. Девочка бежала и бежала, но с каждым шагом Марта только отдалялась. Остановившись, Кассиопея перевела дух, пытаясь что-нибудь придумать. Сзади послышался шум, и девочка резко обернулась в тот момент, когда с холодящим душу визгом на неё понёсся призрак, очень напоминающий Марту.
Она растирала лицо, чтобы перед глазами исчезли жуткие картины, и пыталась понять, где она и что происходит. То, что произошло вчера — было сном? Или же реальностью?
Оглядевшись, Кассиопея поняла, что сейчас глубокая ночь, ведь девочки спят, а из приоткрытого окна не было даже намёка на рассвет, не доносилось и звука, не говоря уже о пении ранних пташек. В комнате царила темнота и напряжённая тишина. Гриффиндорка попыталась заснуть, но не получалось. Ворочаясь, она так и не нашла удобную позу, а потому тихо встала с кровати, накинула свитер, поправила пижамные шорты, всунула ноги в тапочки и вышла из спальни.
В гостиной было так же темно и прохладно. Вот только почему-то горел камин, хотя старосты всегда тушили его перед тем, как уйти спать. Кассиопея осмотрелась и осторожно шагнула поближе к дивану. Любопытство взяло вверх и ей захотелось узнать, кто это сидит напротив камина и так же как она не спит.
Деревянный пол под ногой скрипнул, и сидящий на диване резко обернулся.
— Касс?
Кассиопея узнала голос Гарри Поттера, и они вдвоём шумно выдохнули и усмехнулись.
— Напугала, — сказал Гарри и приглашающее похлопал рядом с собой по дивану.
— Чего не спится? — спросила Кассиопея, плюхнувшись рядом и вытянув замёрзшие ноги к камину.
— Кошмар приснился, — признался Гарри, поправив сползшие очки.
— И мне тоже, — хмыкнула она.
— Я видел Марту Смит сегодня в Крыле, когда заходил Гермиону попроведовать. По дороге встретил Седрика, и сказал ему об этом. Он сразу же побежал в Крыло. Ты как вообще? Держишься?
— Вот как, — шепнула Кассиопея. — Да, Гарри, спасибо. Всё в порядке.
Они оба понимали друг друга, ведь их дорогие друзья попали в беду, и они были в одинаковом положении. Никакие слова не помогли бы им двоим, ничто бы их не успокоило. Поэтому Кассиопея мягко сжала плечо Гарри, как бы убеждая его: "Я с тобой".
Да и вообще они были похожи. Конечно же, не внешне, но судьбы их, к сожалению, перекликаются. Оба с самого детства не знают родителей, оба живут у родственников, которые их на дух не переносят. У обоих есть кузены, которые иногда просто сводят с ума. И от обоих в школе, из-за их репутации, ожидают чего-то грандиозного, из ряда вон выходящего. От Гарри, от Мальчика-который-выжил ожидают немыслимых подвигов, ведь он
избранный. Сам Волдеморт, не смог одолеть его, знаменитого мальчика.
От Кассиопеи тоже многое ожидалось, вот только прямо перпендикулярное всему тому геройству, которое Гарри Поттер обязан совершить, хочет он того или нет.
От неё, от дочери сумасшедшего преступника, ждали только подвоха. Люди ждали, когда же эта бомба замедленного действия даст о себе знать, когда же многовековое кровосмешение древнего рода ударит в голову, и Кассиопея Блэк сойдёт с ума и начнёт творить хаос. Ведь ни для кого не секрет, что люди, подобные Блэкам, из-за бесчисленных связей с родственниками, пусть и не портили свой генофонд, зато знатно портили рассудки.
И лишь Люциус Малфой, пусть и из собственной выгоды, но всё же сдерживал натиск Министерства, которое так и норовило взять под контроль "пока ещё вменяемую" девочку. Многие чистокровные семьи отказывали Малфою в браке с его племянницей, ведь никто не хотел портить свой род непредсказуемой кровью. Хотя, чего греха таить, отказывали он не сразу же, долго взвешивая все за и против. Но страх всегда брал вверх, а потому скрепя сердце, такие фамилии, как Боул, Деррек, Пьюси, Нотт, Паркинсон и Розье отказывали Люциусу. И лишь Эммет Уоррингтон спустя время сам предложил Малфою связать их семьи.
И если не подвох, то от Кассиопеи ожидали, что она с достоинством и честью родит Уоррингтонам наследника. Проще говоря, для людей вокруг она либо опасность, либо вещь. И никто не хотел разглядеть в ней в первую очередь
личность.
Поэтому, в определённой мере, но эти дети понимали друг друга. Хотя оба даже не подозревали, что своё младенчество провели вместе. Некому ведь было поведать об этом.
Кассиопея, в отличие от Гарри, знала, что их отцы — закадычные друзья. Вот только объявить об этом мальчику она откровенно побаивалась. Ведь слухи о том, что Сириус Блэк предал и продал своих друзей Тёмному Лорду, вряд ли обошли стороной Гарри. И неизвестно, как он отнесётся к этому.
— Слышала, что матч хотят отменить.
— Да-а, — грустно протянул Гарри. — Только не просто матч, а турнир. Обидно, конечно, но что поделаешь…
Они решили скоротать время тут, в уютной гостиной родного факультета, пока усталость не возьмёт своё. Завтра воскресенье, а поэтому у них нет никакой необходимости заставить себя заснуть. На столе лежали чьи-то шахматы. Кажется, белые принадлежали Симусу Финнигану, а бордовые Рону Уизли, подметил про себя Гарри.
— Умеешь играть? — кивнул он в сторону разбросанных шахмат, которые по своей беспечности забыли забрать хозяева.
— Да, — просто ответила Кассиопея и сразу же села за стол, кивнув на противоположный стул. — Хочешь поиграть? Садись. Только учти, я в этой игре шишугу съела.
— Шишуга? — удивился Гарри, присаживаясь за стол. Последовав примеру Кассиопеи, он стал раскладывать свои фигуры по местам.
— Не знаешь? Это такие собаки, вот только у них два хвоста. Увидишь однажды, — хмыкнула она.
— Собака, значит… Знаешь, а у маглов, когда они в чём-то превосходно разбираются или даже являются мастерами, принято говорить так: "собаку съел".
— Хах, как занимательно, — улыбнулась Кассиопея.
Играли они долго, даже робкий рассвет за окном стал заменять четырёх фей-светляков, которые являлись местным украшением и светильниками в гостиной. Они порхали над столом, с любопытством разглядывая замысловатую игру и жужжа между собой. Гарри, как и всегда, потерпел поражение в шахматах, ведь в этой игре он был самым настоящим неудачником. В особенности, по сравнению с тем же Роном и Кассиопеей. А Кассиопея в начале игры вовсе не хвасталась, а лишь констатировала факт.
От скуки в Малфой Мэноре она играла с Драко в шахматы, и чаще всего побеждала она. Потом, когда брат и сестра отдалились друг от друга, девочка стала играть с Нарциссой. Это было практически единственное их взаимодействие, как племянницы и тётушки. За исключением причёсок, подбора одежды для девочки и отчитывания за "неподобающий и развязный вид". Нарцисса пусть и робела рядом с мужем, почти всегда молчала и ни разу не показала своего истинного характера. Да и внешность покорной и покладистой жены не вызывал у знакомых и мысли, что женщина она, на самом деле, изворотливая и азартная. И хитростью её природа не обделила, ведь даже соглашаясь с мужем и признавая его правоту, она ненавязчиво заставляла его исполнять свои желания ради своей выгоды. И ведь Люциус неизменно вёлся на это, искренне убеждённый в том, что всё идёт так, как он
сам решил.
Однажды она вдруг без лишних слов присоединилась к игре со своей племянницей, и с тех пор никогда не упускала возможности сыграть разок-другой. И лишь Кассиопея знала об этой стороне Нарциссы. В шахматах она была хладнокровна и сосредоточенна. Обыграть её было не так-то просто. Вот и Кассиопея набила руку.
Под утро они разошлись по своим спальням, и наконец-то сладко заснули, в этот раз не мучаясь от кошмаров.
Завтра, наконец, будет полнолуние, а всё шло как нельзя удачно.
Кассиопея не стала сегодня в спешке подрываться и нестись в Зал, чтобы наспех позавтракать, завернуть пару булочек и фруктов с собой, и побежать в библиотеку. Она решила, что этот день проведёт максимально не напрягаясь, ведь как говорит мудрая пословица: "поспешишь — насмешишь". Расчётливо она выделила для себя основные цели сегодняшнего дня за поздним завтраком. Благо, в Зале практически никого не было, и никто не помешал её думам. Она поняла, что прекрасно успеет справиться с оставшимися заданиями, если будет всё делать размеренно и без суеты. И когда она закончит, время потихоньку приблизится к вечеру. А там она спокойно поужинает и отправится к Хагриду под шумок. И вместе они смогут закончить её первый этап!
Какой отличный план она придумала, всё-таки она прекрасный стратег!
Мысленно расхваливая себя за то, как в своё время почти каждый день играла в шахматы, Кассиопея свернула свой будущий обед в салфетку и убрала в сумку, которая стала явно легче, чем вчера. Ведь ненужное содержимое было великодушно убрано. В приподнятом настроении и правильном расположении духа Кассиопея отправилась грызть гранит науки.
Проходящие мимо Джордж, Ли и Фред окинули Кассиопею хмурыми взглядами и прошли мимо. На подходе к библиотеке она столкнулась с Драко и его друзьями. Но Драко даже не посмотрел на сестру, в отличие от Пэнси Паркинсон, Теодора Нотта и Блейза Забини. Те с нездоровым интересом осмотрели её с ног до головы, задержав взгляды на волосах. Меланхоличный Теодор равнодушно поджал губы и сразу же отвернулся, Пэнси презрительно сморщилась, а Блейз нахально ухмыльнулся. Кассиопея подавила желание отряхнуть свои тугие косы, будто бы они покрылись чем-то неприятным. Она обогнула их и вошла в библиотеку, не замечая, каким взглядом провожает её Блейз.
Время скоротечно, всем это известно. Особенно незаметно оно пролетает, когда человек увлечён процессом учёбы. Кассиопея оторвалась от учебников и бесчисленного количества пергаментов, исписанных чернилами только тогда, когда почувствовала неприятный голод. Учитывая её везение, она уже морально подготовилась, что встретит кого-то здесь. Причём кого-то неприятного это уж точно.
И точно, едва она откусила кусок яблока и стала его жевать, она услышала приглушённые голоса.
Щёки тут же обдало злым жаром, когда она узнала голос Кассиуса и Эдриана.
— …
И как она отреагировала-то? — тихо поинтересовался Эдриан.
Они, видимо, уселись за столом с другой стороны книжного стеллажа, ведь послышался деревянный скрип.
—
Да как-то неоднозначно, — ответил Уоррингтон. —
Я не знал, какой реакции ожидать… вроде бы она злилась. Но знаешь, злость обреченная какая-то будто…
—
И что думаешь, поверила или нет?
—
Мерлин её знает… Верить или нет — это её дело. Главное, что я правду сказал. С одной стороны мне даже жалко её, она ещё малолетка. Ничего не понимает, и даже не догадывается, что это к лучшему. И она просто-напросто не понимает, какой куш мы оба сорвём, когда будем помолвлены.
—
Уверен, что это будет куш? Никогда не знаешь, какой характер будет у питомца, когда он вырастет.
—
Она не питомец, Пьюси.
—
Отцу своему это скажи.
— Такое чувство, будто ты завидуешь.
— А чего завидовать? Во-первых, в будущем я, скорее всего, поженюсь с Агатой, так отец сказал. А во-вторых, Блэк это настоящая лотерея — повезёт или нет, никогда заранее не будешь уверен. Она даст вам всем просраться, бьюсь об заклад. Её хоть и Малфои воспитывают, но ты приглядись, она уже зубы скалит и характер демонстрирует.
— Она непроста, согласен. Но любого зверя можно приручить, как и человека. Кнутом или пряником, это уже от неё зависит.
Кассиопея задохнулась от наглости и возмущения. Хотелось сейчас же вскочить с места и треснуть их двоих увесистым справочником по Зельеварению. Но она решила поступить мудрее, а потому затихла и даже яблоко отложила, упрямо игнорируя урчание в животе. Ей было до злости интересно, что же ещё они про неё скажут, и продолжат ли вообще дальше копаться в грязном белье. Она скрестила руки на груди, откинулась на спинку стула и попыталась выровнять сбившиеся дыхание.
—
Но мне ещё кажется, что всё, о чём отец с матерью говорил… в общем, я наверняка многое не услышал. Потому что когда я проходил мимо, они только закончили говорить о том, что этим летом что-то будет. А ещё мама сказала, что ей Нарцисса Малфой по секрету доложила, что Люциус собирается устроить какой-то званый вечер, когда мы все вернёмся домой. Правда, она сама не знает, что задумал Малфой.
Больше они Кассиопею не обсуждали. Видимо, Эдриан и Кассиус пришли сюда, чтобы вместе позаниматься. Ведь то и дело звучало шуршание страниц, скрежет пера, тихие вопросы и усталые вздохи.
Кассиопея тем временем закончила всё, что планировала сделать по урокам, даже не заметив, как за стеллажом стихло — слизеринцы ушли. Собрав все вещи, она зашла в Крыло, чтобы попроведовать Марту. Затем отправилась в свою спальню, чтобы переодеться, оставить сумку и пойти на ужин.
Время неумолимо близилось к полуночи, но Кассиопея только с радостным нетерпением ждала этого момента. Погода была спокойная, безветренная, даже не было так холодно, как пару дней назад. Девочка то и дело поглядывала на маленькие настольные часы, которые ютились на кухонной тумбе хижины Хагрида. Великан старался что-нибудь да подсунуть Кассиопее из съестного. Но отвергнуты были все блюда, потому что девочка голода не ощущала, да и вообще от волнения кусок в горло не лез.
— Я бы вот на твоём месте хорошенько подкрепился, зря ты это, конечно, — проворчал Хагрид, с грохотом усаживаясь за стол напротив Кассиопеи.
— Я не голодна, Хагрид, я ведь только что с ужина.
Хагрид теребил свою любимую рубаху, будто переживая больше самой Кассиопеи. Он вдруг спешно встал со стула и принялся что-то выискивать. Кассиопея, задумавшись, не сразу обратила внимание, что Хагрид разложил ингредиенты для будущего зелья. Хрустальная глубокая чаша переливалась от слабой лампочки под потолком тусклым светом, небольшая стеклянная бутылочка размером с палец и с деревянной пробкой была наполнена свежесобранной росой, ради которой Хагрид стащил серебряную ложечку из Большого Зала. Глубоко-глубоко, в лесу, где даже солнечные лучи не пробивались, он смог найти место, где собралась дневная роса на зеленеющих травинках. Там-то явно никакой человек не был, ведь и сам Хагрид попал в это место впервые и чуть не заблудился по дороге домой. Рядом с этим пузырьком лежала куколка нужной бабочки. Осталось только наполнить чашу своей слюной, добавить туда собственный волос и оставшиеся ингредиенты.
— Как много слюны нужно?
— Чего-чего? — округлил глаза Хагрид.
— Ну надо же в чашу слюну добавить. Как много?
— А, ты об этом… ну, гм… не то чтобы много, но и не мало. Хотя бы половину чаши…
Кассиопея вдруг впервые задумалась, а каким животным она станет?
"Вот бы быть каким-нибудь маленьким зверьком, например, куница или низзл. А ещё лучше, если я превращусь в птицу! Вот бы стать совой, они такие красивые… И когти у них острые — самое то! Ну или хотя бы болтрушайка… Да и вообще лучше бы превратиться в любое маленькое животное — незаметное и быстрое, чтобы не нашли и не догнали никогда. Никогда и никто. Хах, а если я превращусь в кита? Вот умора будет, когда я разрушу Малфой Мэнор изнутри, когда проявлю себя во всей величине", — мысленно рассуждала Кассиопея, с довольным видом закинув руки за голову.
— О чём призадумалась, а? — хитро улыбнулся Хагрид.
— О том, каким я замечательным была бы китом, — хмыкнула Кассиопея, взглянув на часы. — Ох, уже время! Осталось всего полчаса, Хагрид, выдвигаемся!
И, собрав нужное, они втроём с Клыком отправились к Гремучей Иве. Как Кассиопея решила, так она и не поменяла своего мнения — зелье будет храниться в Визжащей Хижине. Никто и не подумает туда сунуться, а если решится, то добраться не сможет. Ива не пропустит. А Хагрид, хитрюга, оказывается, знал подход к этому адскому дереву.
Клык заскулил при виде Ивы, видимо, и пёс знал о буйном характере древа. Возможно даже не понаслышке. Хагрид вручил Кассиопее карманные часики с потёртыми боками и осторожно подошёл к дереву, резво прикоснувшись к маленькому сучку. Кассиопея удивлённо склонила голову на бок, когда Ива покорно раскрутилась, явив перед ними тайный проход.
— А я, чтобы попасть в этот проход, чуть головы не лишилась, — шепнула себе под нос девочка, прижимая к груди небольшую сумочку.
— Ну-с… с Богом, — выдохнул Хагрид, подталкивая Кассиопею к проходу.
— А ты что не пойдёшь туда? — испуганно взглянула на великана.
— Время поджимает, да и… надёжнее будет, если ты одна спрячешь всё. Да я и не пролезу там…
— Ох, — Кассиопея натужно сглотнула и почувствовала, как внутренности сжались в узел.
Ночью этот тоннель выглядел ещё страшнее.
— Я не хочу одна идти. Можно Клык со мной?
— Ой, не думаю, что от него какой-то прок будет… трусливая животинка! Можешь взять разве что для компании.
— Спасибо.
Кассиопея шумно выдохнула, зажгла на волшебной палочке свет и тихо свистнула Клыку. Пёс послушно пошаркал следом за девочкой, тоскливо оглядев хозяина. Как только они спустились и скрылись из виду, Ива медленно спрятала проход своими корнями.
В этот раз она добралась быстрее — времени на дорогу ушло около пятнадцати минут. Да и вряд в прошлый раз она шла так же долго, как ей казалось. Просто атмосфера давила на нервы, да и после "поединка" со строптивой Ивой Кассиопея потеряла счёт времени.
Она с Клыком расположилась на втором этаже. Лёгкий ветерок задувал в щели дома, от чего создавался тихий свист. Ветхий дом даже от малейшего дуновения скрипел и будто бы выл, и без того понятно, что хижину пошатывало. И как она ещё не обвалилась?
Разложив перед собой на прогнившем полу содержимое сумки, Кассиопея достала из заднего кармана джинс свёрнутый листок с пошаговой инструкцией.
—
"Наполнить хрустальный фиал слюной", — прочитала она, не убирая свет из палочки. Она стала накапливать и сплёвывать слюну в чашу.
Когда жидкости было достаточно, Кассиопея вытащила из кармана любимой дублёнки часы и посмотрела на циферблат. Время показывало ровно полночь.
— Пора.
Вытащив изо рта мокрый и слегка пожёванный лист мандрагоры, Кассиопея добавила его в чашу и поставила её на подоконник, на который лился прямой лунный свет.
— И как я пойму, когда оно напитается луной? — пробурчала она, когда спустя несколько секунд ничего не произошло. — Хм, ладно, подожду.
Она облокотилась о подоконник, который скрипнул под её руками, пристально глядя на содержимое чаши. Позади было слышно цоканье когтей Клыка. Он подошёл к гриффиндорке и с интересом уставился на чашу. В голову Кассиопеи уже стали прокрадываться неприятные мысли, что что-то опять пошло не так.
Но спустя время, возможно даже десять минут, жидкость помутнела и приобрела бледно-белый цвет.
Довольно хмыкнув, Кассиопея добавила в жидкость куколку, а затем вылила всё до последней капельки из пузырька, где хранилась роса. Выдернув волос с виска и тихо зашипев от неприятного ощущения, девочка добавила последнюю составляющую зелья и взяла в руки чашу. Она спрятала в самый дальний угол полуразваленного комода эту чашу и закрыла дверцу, убедившись, что свет от палочки даже не проникает внутрь.
Вот и всё.
Первый этап наконец-то завершён!
С тех пор, как Кассиопея завершила первый этап, она ни разу не пропустила важное действие, без которого было не обойтись. Вот уже два с половиной месяца она, ни разу не пропустив, каждый восход и закат выполняла немудрёный процесс. Пока никто не видит и не слышит, едва небо окрашивалось светлыми цветами и восходило солнце, Кассиопея даже без будильника просыпалась, приставляла свою палочку кончиком к груди, ткнув туда, где было сердце и произносила одну и ту же фразу. А если быть точнее — заклинание.
"Amato Animo Animato Animagus"
А когда только-только вечерело, начинало солнце заходить за горизонт, она проделывала абсолютно то же самое действие.
И вся её жизнь в эти месяцы казалось такой простой, никакого стресса от нежелательных разговоров, никакой ругани, никакого переживания по поводу превращения. Кассиопея всё делала чётко по плану. Оплошности быть не могло. И её друзья заметили перемены налицо — их подруга стала спокойнее и даже будто бы веселее. Она перестала быть хмурой грозовой тучкой. Общаться с ней — одно удовольствие, оказывается. Кассиопея была вежливая, начитанная, лёгкая на подъём и даже как будто вдохновлённая на новые свершения.
Да и в целом учебная жизнь наладилась. Долгов больше не было, а копить их снова девочка не собиралась. Вновь она была одной из лучших учениц на потоке, которая в кратчайшие сроки вернула себе "законное место" отличницы. Преподаватели хвалили и искренне радовались её возвращению в бурную учебную жизнь. Ну, разве что, Снейп так и остался занудным, злым и неудовлетворённым её успехами. А больше всех были рады Макгонагал и Кеттлбёрн!
Вот только не смотря на наладившуюся жизнь, в школе по-прежнему царила нагнетающая атмосфера в связи с неизвестным проклятьем. Помимо этого турнир по квиддичу окончательно отменили, и студенты впали в тоску, ведь у многих это было единственной отдушиной.
Друзья не прекращали навещать Марту, пусть она даже не видит и не слышит их. То все вместе, то парами, то по отдельности, но навещали. Они не могли её оставить. Роджер и Финн наперебой рассказывали ей свежие новости из "Пророка", Седрик рассказывал про их одноклассников и преподавателей забавные истории, Зои без устали болтала всякую невинную чепуху. А Кассиопея всегда просто сидела рядом, держала за теплую, но твёрдую руку и молчала. Ей нечего было рассказать Марте, но это её не беспокоило. И так она могла сидеть часами, молча пялясь в окно и держась за ладонь.
В один из таких вечеров Кассиопея сама по себе отправилась к Марте, ведь она единственная, кто за этот день её ещё не навестил. На то была неизменная причина — домашнее задание. Она встретилась с Гарри и Роном в Крыле, которые так же каждый день приходили к Гермионе. Приветливо кивнув мальчикам, Кассиопея по-хозяйски уселась на койку к Марте и привычно взяла её за руку. На её лицо она старалась не смотреть лишний раз, ведь ужас в её глазах и искажённое от страха лицо вызывали дрожь у гриффиндорки.
— А, мисс Блэк! — раздался над ухом Кассиопеи приятный голос школьной целительницы.
— Добрый вечер, мадам Помфри, — улыбнулась Кассиопея.
— Я уж думала, что вы сегодня не зайдёте, — сказала мадам Помфри, попутно осматривая Марту.
— От меня Вы так просто не избавитесь, — шутливо хмыкнула Кассиопея, а целительница недовольно цокнула.
— Скажете тоже. Наоборот, правильно, что зашли. Сегодня все пришли: мистер Хоггарт и мистер Дэвис приходили после обеда, все уши прожужжали про квиддич свой. Мисс Марч вот тоже была днём. А мистер Диггори так самый первый приходил! Кхм… мистер Поттер и мистер Уизли, а вы не засиделись?
— Но ведь мы же попроведовать зашли! — возмутился Рон.
— Вы мне это полтора часа назад говорили, скоро отбой уже, почему вы до сих пор здесь?
— Но Кассиопея тоже здесь! — продолжал возмущаться младший Уизли.
— Она только что пришла, и поверьте мне, надолго она тут не задержится. Я не собираюсь отчитываться вашему декану, почему это в моём Крыле шастают её студенты после отбоя! Давайте, закругляйтесь уже.
— А как обстоят дела с противоядием? — поинтересовалась Кассиопея.
— Мы с профессором Спраут упорно работаем над этим, мисс Блэк, и совсем скоро всё будет готово.
Мадам Помфри отправилась к другим пациентам. Рон недовольно сложил руки на груди и откинулся на спинку стула. Гарри весело хмыкнул и повернулся в сторону.
— Эй, Касс, — позвал её Гарри.
Кассиопея повернула голову и посмотрела на мальчика, который сидел на стуле около соседней кровати.
— Да?
— Ты слышала новость? — осторожно спросил он, а голос был пропитан горечью и даже… злобой?
— Какую из?
— Ну… про Дамблдора и Хагрида.
Кассиопея напряглась. Если что-то и случилось, то она явно не слышала об этом. В животе стало неприятно от волнения. Девочка отрицательно качнула головой, и повернулась к Гарри лицом, давая понять, что внимательно слушает. А Гарри смотрел на неё, пытаясь подобрать слова, но не мог и звука выдавить из себя. Он умоляюще посмотрел на Рона, и один из Уизли тяжело выдохнул. Кассиопея напряглась ещё больше.
— Мы навещали Хагрида, — начал Рон. — Несколько дней назад. И… когда мы с ним разговаривали, вдруг кто-то постучался в дверь. Хагрид сам не свой был. Он велел нам э-э-э… спрятаться. И когда мы спрятались, зашли Дамблдор и министр Фадж! И он говорил, что обязан забрать Хагрида с собой, потому что его подозревают в нападении на полукровок. А потом пришёл…
Рон посмотрел на Гарри, не зная, говорить ей продолжение или нет.
— Кто пришёл? — прищурилась девочка.
Мальчики молчали, переглядываясь между собой.
— Кто пришёл, Гарри? — с нажимом спросила она.
— Малфой, — с сожалением посмотрел на Кассиопею Гарри. — Твой дядя пришёл. Он сказал, что Дамблдор отстранён от должности директора. И мы поняли, что это он причастен к этому. Что из-за Малфоя уволили Дамблдора, ведь он якобы больше не годится на роль директора. Ведь… студенты подвергаются нападению.
Сердце Кассиопеи пропустило удар.
Люциус… Не живётся ему спокойно, надо жизнь испортить не только своей племяннице, но и другим людям. Чем же ему мешал Дамблдор?! Ещё и Хагрида забрали… зачем он кому-то понадобился? Он же самый безобидный великан в мире!
— Чёрт, — обречённо прошептала она, уронив голову на руки. — И куда забрали Хагрида?
— Мы не знаем… Но мы выяснили, что он не виновен в нападении на студентов!
— Откуда вы можете это знать? Я не говорю, что не верю в его невиновность, просто… как вы это выяснили?
— Просто доверься нам, — попросил Гарри. — Хагрид тут не причём, просто знай это.
— Хорошо, — согласилась Кассиопея и немного облегчённо выдохнула.
Как же так… Какие цели преследует Люциус, зачем ему увольнение Дамблдора? Если директора уволили, то до этого все члены попечительского совета, в котором состоит Люциус, должны были дать согласие на это, а именно — поставить подписи. Неужели он смог договориться и добиться желаемого так легко? Что-то здесь не чисто…
А что же ей теперь делать? Хагрида забрали неизвестно куда, а ведь в любой момент может начаться долгожданная гроза. Как она без него справится?
Погружённая в свои мысли, Кассиопея вышла из Крыла, оставляя мальчиков. Она даже не смотрела ни себе под ноги, ни вперёд, когда шла обратно в башню. От того она и врезалась на всём в ходу в студента.
— Смотри куда…! — тут же разозлился Драко, но увидев перед собой кузину, замолчал в удивлении.
Он брезгливо поджал губы и обошёл Кассиопею, не желая с ней разговаривать.
— Стой, — попросила она. — Драко, постой!
Драко остановился, но не обернулся.
— Что Люциус вчера делал в школе? — напрямую спросила она.
— Что? — возмутился Драко, резко обернувшись. — Что ты несёшь?!
— Люциус приходил вчера в школу. С известием о том, что Дамблдора отстранили от директорского поста.
— Вот ты сама и ответила на вопрос, что мой отец делал тут вчера, — съязвил мальчик.
— Не ёрничай. Я догадываюсь, что за этим всем стоит он сам. Зачем ему увольнение Дамблдора? Что он сделал Люциусу?
— Почему ты решила, что я вообще об этом что-то знаю? — фыркнул Драко. — Я даже не знал, что отец приезжал вчера!
— Я… не знаю, — призналась она, сама удивившись своему порыву.
Драко смерил сестру презрительным взглядом и развернулся, чтобы уйти. Этот взгляд не остался незамеченным, Кассиопея вдруг распалилась, разозлившись на это.
— Эй! — она больно схватила брата за плечо и резко повернула на себя. — Тебе не надоело это?!
— Отпусти, дура! — взвинтился Драко, оторвав от себя цепкие пальцы. — Ты со своими тупыми гриффиндорцами совсем правила приличия позабыла?! Что не надоело?
— Играть обиженного жизнью мальчика! — вспылила она. — Что я тебе сделала, что ты с таким презрением ко мне относишься, а?
— А то ты не знаешь!
— Будь добр объясниться!
Драко запыхтел, по злому глядя на сестру.
— Ты всё ещё злишься, что я якобы не отправляла тебе ни разу письмо? За то, что я
якобы от тебя отдалилась и забыла о тебе? — предположила Кассиопея. Драко не отвечал, сверля взглядом сестру. — По всей видимости, ты так и не шарился в кабинете Люциуса. Обижаться интереснее, чем найти доказательства того, что твой отец специально прятал мои письма, да?
Драко отвёл взгляд. Кассиопея тяжело вздохнула, сжав пальцами переносицу.
— Я бы ни за что не отдалилась от тебя, Драко, неужели ты не знаешь этого? — тихо проговорила она. — Ты же мой брат.
— Двоюродный, — буркнул он, засунув руки в карманы брюк и потупив взгляд.
— Какая разница? — раздражённо вскинула руками Кассиопея. — Мы всю жизнь вместе. Но твоему отцу это не нравится, и он всячески старается отгородить тебя от… меня. Как он сказал, я — сорняк.
Драко нахмурился, в его душе явно происходила борьба. Он знал свою сестру как никто другой и знал, что она бы ни за что не бросила его. Не забыла бы никогда! Но факт остаётся фактом. Он не получил ни одного её письма. Она общается с маглорождёнными и полукровками. Она идёт против системы, против чистокровных, против Люциуса Малфоя. А он, Драко, не идёт против отца. И не понимает, почему его сестра так поступает.
Им понадобился всего год, чтобы потерять между собой контакт и понимание. И понадобится ещё один, чтобы он утратил к ней доверие и связь.
— Я писала тебе, Драко. Я скучала по тебе все свои первые два курса. Хочешь — верь, хочешь — не верь. Но я не вру тебе и никогда не врала.
— Всё равно как раньше уже ничего не будет.
— Почему? Ты не хочешь, чтобы было как раньше?
— Дело не в этом. Мы стали разными, — Драко хмыкнул и, наконец, поднял глаза на сестру. — Да и давай правде в глаза смотреть, мы всегда были разные. Ты всегда была другая. Не такая как мы. Ты не понимаешь элементарных вещей, которых должен придерживаться любой чистокровный. Да ты и понимать не хочешь. Ты никогда не будешь такой, какой хочет видеть тебя папа.
— Что в этом плохого? — нахмурилась она, чувствуя, как в душе всё обрывается. Кассиопея чувствовала, что её детство уходит, а пропасть между ними разрастается.
— А то… что мы… — Драко на секунду задумался. — Нам не позволят быть братом и сестрой. Ты всегда будешь изгоем, Кассиопея. Просто потому, что у тебя такой характер. И как бы отец не пытался тебя воспитывать, у него ничего не выйдет. Даже я это понимаю.
Кассиопея была искренне удивлена его поистине взрослым рассуждением.
И осталось ведь совсем немного времени прежде, чем они потеряют последнюю, тонкую ниточку, что связывает их между собой. И держится она до сих пор лишь на честном слове.
— Пытаться вернуть былое уже бессмысленно…
— Это не так, — грубо перебила она. — У нас ещё есть шанс, нужно просто приложить усилия. И никто не помешает нам быть семьёй. Ты же знаешь, что всегда можешь положиться на меня. Я твоя сестра и я без раздумий помогу тебе в чём угодно!
— Ты уже не сможешь ничем помочь, — тихо произнёс Драко.
— Что?..
— Забудь. Ничего. Скоро отбой, пора расходиться.
И Драко окончательно ушёл.
Что он имел в виду?..
Когда за девочкой закрылась дверь с портретом Полной Дамы, она услышала в глубине гостиной приглушённые голоса.
— …Джинни?
— Нет, не видел, а что? — ответил Ли на вопрос.
Пройдя дальше, Кассиопея увидела Ли, сидящего на диване вместе с Анджелиной и Кэти Белл. С лестницы, похоже, только что сошёл Джордж, который задал другу вопрос.
— Странно, я её уже второй день не вижу, — почесал затылок Джордж. — Фред тоже её не видел.
Вскинув взгляд, он заметил Кассиопею, которая замерла в проходе. Джордж скрестил руки на груди и нахмурился, прожигая одноклассницу взглядом. Анджелина, Кэти и Ли проследили за его взглядом и, увидев Кассиопею, приветливо махнули. Кассиопея приподняла уголки губ и пошла в спальню.
Джинни Уизли и вправду не попадалась последние сутки на глаза Кассиопее. Это странно, ведь раньше стабильно раз в день она замечала её. Будь это во время завтрака, в коридоре, вечером в гостиной или во дворе. Её сложно было не увидеть. В свои одиннадцать лет она была слишком громкая, шебутная и слишком неусидчивая. Что если?.. Нет. Не нужно думать о плохом. Она, наверное, просто не попадалась на глаза вот и всё. Никакое проклятье её не достало.
Интересно, а Картой близнецы пользовались, чтобы её найти?
С непонятным волнением, от которого внутренности как будто поджимались, Кассиопея выполнила свою ежедневную традицию, которая уже стала привычкой — поднесла палочку к сердцу и прошептала заклинание. Всё это время погода, как назло была неподходящая. Облачная, солнечная, ветреная, но никакой грозы не предвещалось. А ведь учебный год подходил к концу.
— Касс, идёшь сегодня в библиотеку? — на ходу спросил Финн.
Кассиопея обернулась и увидела перед собой ещё и Роджера.
— Конечно, почему ты спрашиваешь?
— Ну, мало ли, — пожал он плечами. — Пойдём в Зал, я жуть какой голодный. Где Зои, кстати?
Ребята втроём возобновили путь в Большой Зал, спускаясь с лестницы, которая неожиданно поменяла направление.
— Сказала, что на выходных забыла отправить родителям письмо, поэтому побежала в совятню с утра пораньше, — ответила Кассиопея. — Я вчера заходила в Крыло, вам Помфри не говорила, что совсем скоро будет противоядие?
— Правда? — искренне обрадовался Финн.
— Наконец-то, — облегчённо выдохнул Роджер.
Кассиопея улыбнулась.
Ребята завернули за угол и столкнулись с пятикурсницами с Пуффендуя.
— Ой, извините! — поспешно выпалила одна из них и тут же повернулась к подруге. — Ну, так вот… я говорю тебе, мне не померещилось! Это
он проходил мимо и отправлялся в сторону кабинета директора.
— Бред какой-то, Райли, зачем вообще Люциусу Малфою тут появляться, по-твоему?
— Ну, может у его сына проблемы какие, откуда мне знать… Но я тебе говорю то, что видела! С чего бы мне врать?
Кассиопея резко остановилась, невидящим взглядом уставившись в спину уходящим девочкам.
— Эй, ты чего? — выгнул бровь Роджер, подтолкнув девочку плечом. — Забыла что-то?
— Люциус, — прошептала она одними губами и рванула в обратную сторону.
Сама не ведая зачем, она хотела убедиться, что он и вправду тут появился. Мозг отчаянно сопротивлялся, ведь видеть его она не хотела. Она до сих пор не могла поверить, что Люциус так мог поступить с ней, вот так вот запросто отдать свою племянницу другому человеку. Он отправился в кабинет Дамблдора, но зачем? А вдруг хочет что-то украсть оттуда? Она, зная то, на что способен дядя, и то, что директора нет в школе, и что к этому причастен сам Малфой, не могла себе позволить закрыть на это глаза. Что бы ни задумал Люциус, она его остановит.
Все эти переходы, лестницы, коридоры казались бесконечными, но она всё же добралась до нужного места. И застыла на месте, вздрогнув от грохота.
Распластавшийся на мраморном полу Люциус резко вскочил на ноги. Осатаневший взгляд, растрёпанные белые волосы и дрожащая от злости рука — всё это по-настоящему пугало. И если бы
такой его взгляд был направлен на Кассиопею, то она тотчас должна была замертво упасть — настолько он был разъярён.
— …Помяни моё слово, Поттер! — вскинул он перед собой руку, тыча пальцем куда-то далеко вперёд. Но из-за стены не было видно, кто стоял перед Люциусом. Хотя не трудно догадаться. — Однажды… тебя ждёт такой же жалкий…
конец.
Люциус нервно одёрнул свой плащ и развернулся, но застыл на месте, завидев в конце коридора свою племянницу. Он сощурил злые серые глаза и направился в её сторону. Глаза Кассиопеи в ужасе расширились, но ноги будто прилипли к полу, и она не могла и шага в сторону сделать, лишь бы обезопасить себя. Люциус неумолимо приближался, плащ его развевался, прямо как и волосы. Перекошенное от злобы лицо, тяжёлый и быстрый шаг — всё это должно заставить любого бежать. А Кассиопея стоит. Но когда Люциус приблизился, он лишь замедлился, оглядел Кассиопею с ног до головы и ушёл прочь.
Кассиопея облегчённо выдохнула, схватившись за сердце.
В конце коридора послышался приглушённый разговор, и Кассиопея, опомнившись, отправилась прямо туда. Гарри Поттер поднял взгляд, когда услышал торопливые шаги, а завидев Кассиопею, радостно улыбнулся. Он был весь чумазый, помятый, с ссадинами, но такой… светлый и довольный. Кассиопея приблизилась к нему и остановилось, только сейчас заметив ушастого и худенького домовика.
— Добби?
— Ты знаешь Добби? — удивился мальчик.
— Он домовик Люциуса, — ответила она. — Почему ты не пошёл за ним следом, Добби?
— Гарри Поттер помог мне, мисс Кассиопея! — счастливо улыбнулся Добби, сжав в своей ручке носок. — Гарри Поттер помог мне стать свободным эльфом!
Кассиопея недоверчиво покосилась на Гарри.
— Эта вещица, — Гарри показал продырявленный и взбухший от воды журнал. — Она принадлежала когда-то Волдеморту. И я не знаю, как, но ей стал обладать Люциус. А я вложил между страниц носок.
Кассиопея подняла брови, совсем не понимая взаимосвязи.
— Господин Люциус дал мне свою вещь, в которой лежала одежда, мисс Кассиопея, — пояснил Добби. — И даровал мне свободу, сам того не зная.
— Вот как, — усмехнулась девочка и дружелюбно положила ладонь на ушастую голову эльфа. — Я поздравляю тебя, Добби. Но… что здесь делал Люциус? Я слышала, что он отправился в кабинет директора.
— Да, он пришёл сразу же, когда вернулся Дамблдор.
— Что? Он вернулся?
— Да, и он сейчас на своём заслуженном месте, — Гарри оглянулся и улыбнулся, оглядев вход в кабинет Дамблдора. — А ещё Дамблдор сказал, что скоро вернут Хагрида!
И Кассиопея улыбнулась тоже.
— А что с тобой вообще приключилось за эту ночь? — спросила она гриффиндорца. — Ты по каким закоулкам шастал?
— О, это долгая история, — смущённо усмехнулся Гарри. — Если вкратце, то… причина проклятия в школе устранена. Можно больше не бояться… И Джинни, она пропала недавно, но теперь в порядке и мадам Помфри за ней присматривает.
— Дай угадаю, на этот раз ликвидатором и спасителем снова оказался ты? — хмыкнула Кассиопея, скрестив руки на груди. Гарри лишь ещё больше засмущался, почесав затылок.
До отъезда из Хогвартса осталось всего два дня. Дамблдор великодушно объявил о том, что никаких экзаменов в этом году не будет, и все студенты могут спокойно сдавать свои долги, решать годовые проверочные задания и ни о чём не беспокоиться. Но в этот счёт, конечно же, не входили семикурсники. Проклятие благодаря кропотливому труду мадам Помфри и профессору Спраут было снято, и заколдованные студенты смогли, наконец, воссоединиться со своими друзьями.
Всё что остаётся — это наслаждаться жаркими солнечными лучами первых июньских дней.
Вот только Кассиопея вся была на нервах, ведь всё ещё не было грозы. Неужели она уедет из Хогвартса, так и не выполнив свою цель? Неужели её превращение всё же затянется ещё на полгода, а то и больше?
— Эй, Касс, чего зависла?
Кассиопея повернула голову и посмотрела на широко улыбающуюся Марту. Она всё ещё была бледная, довольно сильно похудевшая, а под глазами были серые круги. Но выглядит она теперь куда лучше, да и чувствует себя, похоже, так же. Кассиопея улыбнулась, она не могла наглядеться ею. Одна только мысль о том, что они все могли потерять их Марту, прогоняла целый табун неприятных мурашек, а всё тело передёргивало. Но вот она здесь, здоровая, поправляющаяся и лучезарная. Она рядом, она здорова.
— Я просто задумалась, — прозвучал неизменный ответ Кассиопеи, и Марта удовлетворённо приобняла её за плечи.
— Я, конечно, устал от учёбы и всё такое, — протянул лениво Финн, пнув камушек носком кроссовка. — Но вы бы знали, как я не хочу уезжать…
— Понимаю, — грустно выдохнул Седрик. — Я как представлю, что целое лето проведу без вас, помогая бабушке в саду… В дрожь бросает.
Ребята по-доброму рассмеялись.
— Но мы же будем присылать письма, ведь так? — с надеждой спросила Зои.
— Разумеется! — возмущённо воскликнул Роджер, всплеснув руками. — Только попробуйте мне не писать! Я с ума сойду дома, мама родила почти сразу после Нового Года двойняшек. Придётся помимо младшего брата, ещё и с ними нянчиться. Надеюсь, Честер хоть помогать будет.
— Честер — это старший или младший брат? — уточнила Марта.
— Старший. Младший — Арчи, я же сто раз говорил!
— А-а, Божечки, какая прелесть! — восторженно подпрыгнула Зои. — Я так люблю малышей, одно удовольствие за ними ухаживать!
— Ты, видимо, никогда с младенцами сутки напролёт не нянчилась, — буркнул Роджер.
— А у меня племянница родилась! — похвасталась Марта. — Мой старший брат стал папой впервые! Жду и не могу дождаться, когда увижу свою племяшку…
— Когда ж уже Айви замуж выйдет, и я буду с её детьми нянчиться, — задумчиво протянул Финн.
— Какой замуж, Финн! — возмутилась Зои. — Она же только со школы сейчас выпустится! Ей, бедной, пережить бы эти экзамены ужасные, а потом отдохнуть от школы…
Кассиопея с лёгкой улыбкой следила за этим невинным разговором её дорогих друзей и наслаждалась. По-настоящему наслаждалась моментом. Но грустные мысли всё же лезли в голову. Ведь ей три месяца придётся провести в Малфой Мэноре, в этой давящей и угнетающей атмосфере. И вряд ли она сможет писать и получать письма друзей, Люциус не позволит.
Субботний вечер был тёплым, но душным. Ребята сидели на краю фонтана, в котором успокаивающе журчала и плескалась вода. У воды было прохладнее, чем в тени, поэтому они сразу же облюбовали это место, едва ступили во двор. Солнце ещё даже не думало уходить за горизонт. День был хороший, но волнение и нервозность Кассиопеи никуда не делись.
— Касс! — крикнул кто-то на другом конце двора.
Этот кто-то бежал прямо к ним, чуть не споткнувшись о собственную ногу.
— Аккуратнее, Поттер, — Роджер крепко схватил мальчишку под локоть и удержал от падения. — Не расшибись, а то в следующем году мне будет не с кем в турнире участвовать.
— Спасибо! — усмехнулся Гарри. — Касс! Я только что от Хагрида, он попросил тебя позвать.
— Зачем? — прищурился Финн.
— Э-э, он сказал передать тебе, что будет гроза. Не знаю, что это значит, но он сказал, что это срочно.
— Спасибо, Гарри, — Кассиопея радостно соскочила с места, хлопнула Гарри по плечу и махнула на прощание друзьям. — У меня срочное дело, ребята, увидимся потом!
"Ну наконец-то!", — мысленно запищала от восторга Кассиопея, быстрым шагом отправляясь к лесничему.
По дороге к его хижине, Кассиопея радостно отметила, что воздух становится всё более спёртым, всё сильнее пахло озоном, а небо постепенно заслонялось грозовыми тучами. Чуть не подпрыгивая от радости, она добежала до хижины Хагрида.
— Хагрид! — крикнула Кассиопея, без стука распахивая тяжёлую дверь и залетая внутрь.
Клык испуганно вскочил с места, но почуяв знакомый запах, успокоился и с бульканьем ткнулся в голое колено гриффиндорки.
— А! Кассиопея! Гарри попался под руку, да? Он же сказал?..
— Да, сказал! Я не могу поверить, Хагрид, что сейчас начнётся дождь! — Кассиопея счастливо хохотнула, приобняв великана. — Ура! Наконец-то!
И они отправились к Иве. Клык даже без препираний отправился вслед за девочкой, которая нетерпеливо спустилась в открытый под деревом проход и они вместе отправились к Визжащей Хижине. Вот-вот должен был начаться теплый летний ливень, а она так боялась пропустить первую молнию в небе!
Но, добравшись до Хижины и зайдя на второй этаж, она поняла, что дождь ещё не льёт. Тучи сгущались, и Кассиопея встала у окна, наблюдая за погодой через щель.
Вдалеке сверкнула молния — прямо где-то за Хогсмидом — и через несколько секунд послышался гром. Слёзы счастья навернулись на её глаза, но Кассиопея поспешила их утереть и тут же подбежала к комоду, в котором хранилось зелье. Выждав целую минуту, она вдохнула и зажмурилась, рывком раскрывая дверцу. Раскрыв глаза, она чуть не завизжала, ведь в самом углу стояла та самая хрустальная чаша с кроваво-красной жидкостью. Прямо как в книжке говорили!
Она, не теряя ни секунды, взяла чашу, держа её максимально осторожно, и отправилась обратно к Хагриду. Кассиопея, даже удивившись, что не расплескала ни капли зелья, с помощью Хагрида выбралась наружу. Великан уже держал раскрытым свой зонтик, придерживая его над головой девочки. Втроём они вернулись в дом Хагрида и плотно закрыли двери и задёрнули шторы. Никто не должен был видеть то, что произойдёт в ближайшие часы, а уж тем более помешать.
— Ох, — Хагрид шмыгнул и утёр слезу. — Вспоминаю, как точно так же с мальчишками возились… Как же нам повезло с тобой, что всё идёт по плану! Ну что, Кассиопея? Готова?
— Ещё как! — она в предвкушении потёрла ладони. — Я так волнуюсь, но мне уже не терпится начать.
— Ты помнишь, что делать дальше-то?
— Само собой! — Кассиопея достала из кармана помятую бумажку с инструкцией, написанной от руки. — Так… нужно приложить палочку, произнести заклинание и выпить. Фух… ладно. Начнём.
Кассиопея отложила лист на стол, сняла свою толстовку, оставшись в одной футболке и шортах, и вытащила из заднего кармана свою палочку.
— Ты это… разуйся лучше, удобнее будет, говорю тебе.
— Оу, хорошо.
Кассиопея послушно скинула свои бордовые кеды, встав босиком на скрипучий деревянный пол. Она кашлянула, приставила кончик палочки к груди — напротив пылко бьющегося сердца — и закрыла глаза.
—
Amato Animo Animato Animagus.
И вдруг впервые она почувствовала жар в груди, и сердце как будто бы ударилось о рёбра четыре раза вместо двух положенных. Она испуганно выдохнула и раскрыла глаза. Она передала палочку Хагриду и взяла в дрожащие руки чашу.
— Не волнуйся, девочка, я буду рядом и помогу обязательно, — подбодрил Хагрид, кивнув для убеждения. — Не тяни и пей.
Кассиопея решительно кивнула и принюхалась. Лучше бы она этого не делала, запах, конечно, отвратный. Даже тошнотворный. Но ничего не поделаешь. Она пригляделась: в жидкости не плавал ни лист мандрагоры, ни засушенная бабочка, а вернее куколка, ни белый волос. Просто зелье. Шумно выдохнув, она залпом опрокинула в себя зелье и заставила себя проглотить эту вязкую и тёплую жижу с привкусом пыли. Она закашлялась высунув язык наружу и схватилась за спинку стула. От примерзкого вкуса заслезились глаза, и к горлу подкатила тошнота, но она вытерпела. Во рту осталось чуть сладковатое послевкусие, будто бы она откусила кусок от мокрого, плесневелого хлеба, который обильно помазали слизью флоббер-червя.
— Ну что? Когда сработает? — выдохнула она, сжав сильнее спинку стула, ведь она переживала, что всё снова провалилось.
— Нужно подождать немного… — ответил Хагрид, теребя в руках свой зонт. — В книге это не написано, но скоро у тебя появится ужасное ощущение, от которого выть захочется. Зря я раньше не сказал…
— Что?.. — возмутилась Кассиопея, но не успела продолжить.
В груди вдруг стало так больно, что потемнело в глазах. Рот, горло и желудок обожгло, как будто она выпила кипяток. Ужасно сильно заболели кости. И не выдержав агонии, Кассиопея грохнулась на колени, схватившись за шею и за сердце. Горло сдавливало, а дыхания не хватало, ведь сердце её билось так быстро и сильно, что ей было больно дышать. У неё даже возникло ощущение, будто внутри её тела бьются два разных сердца. Перед глазами всё поплыло, и она не могла более различить очертания предметов перед собой. Успокаивающий голос Хагрида невозможно было разобрать на отдельные слова. Она слышала лишь собственный пульс в ушах, да такой громкий, будто бы она сидит между двумя барабанами. Крепко зажмурившись до звёздочек и жирных кругов перед глазами, она не сразу поняла, что видит перед собой. Пытаясь совладать с бешеным сердцебиением, сбившимся дыханием и зрением, она смогла различить мутную фигуру зверя. Это точно не была птица, но невозможно было понять, какого размера животное. Кожа пылала и мгновенно покрылась горячей испариной. Лицо её покраснело, и по вискам потекли первые капли пота.
Она сжала пальцы на своей футболке там, где колотилось сердце. Костяшки на пальцах побелели, руки задрожали от напряжения, но это никак не помогло. Кассиопея согнулась, уткнувшись в прохладный пол лбом, и отчаянно закричала.
—
…опея! — дошло до её затуманенного сознания.
Кассиопея отдышалась и разлепила веки, пытаясь найти невидящим взглядом очертания Хагрида. Всё было такое размытое, будто она открыла глаза под водой. Но вот прямо перед ней появился Хагрид, успокаивающе гладя огромной ладонью по взмокшей голове.
— Дыши, Кассиопея! Тебе нужно выровнять дыхание, а то ты совсем задохнёшься! Постарайся успокоиться, уже поздно прерывать процесс…
— Хагри-ид, — взвыла она, схватившись за разгорячённое и мокрое не то от пота, не от слёз лицо. — Я не могу так…
Мне больно! МНЕ БОЛЬНО!
— Чш-ш-ш, терпи… Терпи! Мы не можем повернуть назад! Немного осталось, терпи! Не сопротивляйся, слышишь!
Она не в силах больше держаться, рухнула на бок и обхватила колени, больно вцепившись в нежную кожу ногтями. Рыдания и всхлипы вырывались из груди вместе с чужим и свирепым рычанием. Как будто кто-то изнутри рвался наружу, ведь это маленькое и неудобное тело так мешало и так сдавливало!
Жар стал отпускать. Кассиопея мелко дрожала, ошалело глядя перед собой, и часто-часто дышала. Но вдруг боль с новой силой накрыла всё её тело и каждый внутренний орган. Она завизжала, схватившись за живот. Кости стали деформироваться, равно как и всё тело девочки. Всё происходило настолько быстро, что она не могла понять, что происходит с телом.
В голову вдруг ударило бесконечное множество запахов, от которого стало саднить слизистую, и заболела голова. Широко раскрыв глаза, из груди девочки раздался удивлённый и испуганный звук — смесь рычания и вздоха. Угол обзора её зрения стал значительно шире, да и зрение улавливало самые мельчайшие детали. Она увидела маленького муравья ползущего под столом. Увидела крошку деревянных щепок на полу. Но при этом цвета стали чуть блеклыми, она не могла нигде заметить желтые, оранжевые или красные цвета, которыми пестрила скатерть Хагрида. Цвета стали спокойными и неброскими, но не чёрно-белыми. Посмотрев в сторону, у Кассиопеи закружилась голова от того, как быстро это произошло, и как весь мир странно качнулся перед глазами.
"Получилось?", — одним взглядом она спросила Хагрида, боясь сказать это вслух.
— О-ох, кажется, сработало… — Хагрид утёр лоб ладонью и рассмеялся. От его басистого и громкого смеха зазвенело в ушах. — Ну, давай, попробуй встать!
Кассиопея медленно, качаясь из стороны в сторону, поднялась на четвереньках. Взглянув на свои большие и пушистые лапы, она неуклюже отпрыгнула назад, испугавшись их. Хагрид вновь рассмеялся. Лапы были светло-серого цвета и усыпаны небольшими пятнышками. Повернув лапу другой стороной, Кассиопея рассмотрела толстые чёрные подушечки. Растопырив короткие пальцы, она дёрнулась, когда из них вылезли длинные и крючкообразные когти.
Клык, забившийся в дальний угол хижины, с опаской смотрел на Кассиопею. Кассиопея вскинула голову наверх и мысленно отметила, что она стала явно ниже, чем была. Хагрид возвышался над ней и добродушно смотрел, уперев руки в бока.
— Ну что? Хочешь увидеть, кем стала, а? — хитро улыбнулся великан, откопав из своего бездонного шкафа зеркало на тонкой деревянной ручке. Повернув его лицом к Кассиопее, он стал наблюдать за её реакцией.
Осторожно подойдя к Хагриду, Кассиопея взглянула в своё отражение, увидев там большую голову белой рыси.
***
Платформа девять и три четверти гудит от множества радостных голосов встретившихся друг с другом детей и их родителей. Кассиопея стояла в стороне от своих друзей, которых обнимали и расцеловывали их мамы и папы, с улыбкой наблюдая за развернувшейся умилительной картиной.
Мама Зои, такая же худенькая, рыжая и синеглазая женщина, рассматривала лицо дочери, нежно взяв её за щёки. Зои что-то ей рассказывала, но миссис Марч, кажется, не слушала. Она так переживала, когда узнала новость об ужасном проклятии в школе, что не находила себе места. И видя перед собой более чем здоровую и счастливую дочку, не могла ею наглядеться. Высокий и крепкий блондин, Мистер Марч стоял позади жены, зацепившись пальцами за подтяжки своих классических брюк, и широко улыбался своим женщинам.
Роджер не скрывал своего удовольствия, когда его мама приглаживала его отросшие тёмные волосы и что-то быстро-быстро говорила ему. Миссис Дэвис, не сказать, что была полной, но после беременности она ещё не привела свой вес в порядок. Его отец смеялся, покровительственно положив широкую ладонь на плечо младшего брата Роджера.
Седрик обнимал за талию свою невысокую маму и разговаривал со своим таким же невысоким отцом. В кого, интересно, он так вымахал?
Финн шутливо пихал в бок свою старшую сестру, которая успешно сдала все свои экзамены и теперь держалась за руку со своим бойфрендом — выпускником Слизерина прошлого года. Их мама, миссис Хоггарт держала ладонь у рта, сдерживая слёзы счастья от встречи со своими любимыми детьми.
Марта, крепко обнимала своего старшего брата, они были прямо как две капли воды похожи. Их родители что-то наперебой рассказывали про то, как забавно они добрались до этой волшебной станции.
А умная система платформы в подобные дни пропускала даже маглов, которые являлись родителями и родственниками учеников школы Хогвартс.
— Седрик, — подал голос его отец. — Это ведь твоя подруга, да? Мог бы ты представить нас?
— Конечно, — улыбнулся парень и приглашающее подозвал Кассиопею. Кассиопея смущённо улыбнулась и потащила за собой свою тележку с чемоданом. — Это Кассиопея. Касс, это мои родители.
— Амос, — представился отец Седрика, энергично встряхнув ладонь Кассиопеи.
— Барбара, — сказала его мама, сухо улыбнувшись. Но глаза её тёплые возмещали всю приветливость и тепло этой женщины.
Кассиопея кивнула им и обернулась.
Родители всех её друзей, да и сами друзья смотрели на Кассиопею как на ещё одно чудо Света. Родители Седрика и Роджера, конечно же, знали о том, кто такая Кассиопея Блэк. И они были слегка удивлены тому, что она так спокойно здоровается с ними, да ещё и дружит с их "обычными" детьми. А вот семьи Финна, Марты и Зои просто с любопытством разглядывали их новую подругу, о которой они так часто говорили.
Она для всех них и вправду была необычной — как и говорили их дети. Невысокая, худая и слишком напряжённая девочка выглядела как самый настоящий пришелец со своими нереалистичными белыми волосами, бровями и ресницами. Лицо её было слишком точенное, как будто бы маска, над которой трудились ни одну ночь, чтобы довести до совершенства. А кожа настолько светлая, казалось, что она никогда не знала, что такое загар.
Родители принялись с любопытством задавать ей различные вопросы, связанные с их дружбой, жизнью волшебницы до мозга костей, даже о прислуживающих домовиках расспросили. Больше всего проявлял интерес к девочке Амос.
Краем глаза заметив рыжее семейство, Кассиопея увидела две макушки близнецов, что секундой ранее так же оглядывали саму Кассиопею. Девочка продолжила вежливо отвечать на вопросы, но вдруг резко замолчала, когда за спиной Амоса Диггори выросла высокая и статная фигура Люциуса Малфоя. На платформе будто стало тише, ведь не только Кассиопее на глаза попался этот человек в тёмной одежде и длинном плаще с высоким воротником. Люциус крепко сжал свою трость рукой так, что и без того светлая кожа побелела сильнее.
Амос, заметив чуть удивлённые лица друзей его сына и их родителей, обернулся и широко улыбнулся подошедшему. Конечно, он знал, что это Люциус Малфой.
— Вы, наверное, папа Кассиопеи? — невзначай поинтересовалась мама Зои.
Зои испуганно взглянула на Кассиопею и одёрнула свою маму, чтобы она замолчала. Отец Зои протянул ладонь Люциусу.
— Томас, — представился он. — Приятно познакомиться!
Родители Марты, мама Финна и родители Зои ничего не подозревали и, судя по всему, даже не слышали о нём ничего.
— Кассиопея не моя дочь, — громко сказал Люциус, презрительно оглядев протянутую ладонь. Он даже не шелохнулся, чтобы хотя бы махнуть для приветствия.
Кассиопея же смотрела на Люциуса, как на Санта Клауса. Никогда Люциус не встречал ни её, ни Драко на платформе по приезде. Да что уж там, он даже не провожал их в школу первого сентября. Этим занимались домовики, которые сопровождали двух детей. С чего это вдруг он решил лично забрать их домой?
Сзади Люциуса как раз стоял Драко, такой же прямой и причёсанный, как его отец и сестра.
— Почему я должен искать тебя по всей платформе? — обратился он к своей племяннице, свысока глядя на неё.
Кассиопея понурила голову и подошла к нему, не глядя на своих друзей. Ничего не понимающие семьи её друзей переглядывались между собой, в поиске ответа на вопрос: кто этот мужчина и почему он такой странный и грубый?
— Ты… — он оглядел её школьную форму, презрительно дёрнув верхней губой. — Почему ты не сняла этот идиотский галстук?
Кассиопея поспешно стянула красно-золотую ткань и спрятала в кармане мантии, которая свисала с её чемодана на тележке. А вот Драко стоял в своей школьной форме и даже с галстуком. Ну ещё бы Люциус приказал ему снять этот благородный галстук. Это бы её ещё больше удивило, чем появление Люциуса на платформе.
— Уходим, — бросил он, окинув неприятным взглядом столпившихся друзей Кассиопеи и их родных.
Отец Зои хотел было что-то сказать вслед странному мужчине, выяснить, что это сейчас было, но Зои дёрнула его и повернула на себя. Умоляющим голосом она попросила ничего не говорить. Кассиопея, идущая позади Люциуса и Драко, услышала, как Финн и Седрик принялись всем объяснять, что это сейчас было.
