На перекрёстке миров.

Если что-то в этом дрянном городе и могло его заботить, так это только выпивка. Приходя в трактир снова и снова, он не надеялся увидеть там что-то новое или хотя бы просто интересное, он шёл пить. Седрик вновь споткнулся о высокий порог и чуть не ударился головой о низенький свод корчмы. В этот раз дойти до любимого столика удалось без потерь. Устроившись поудобнее, эльф задумался... Видения, которые мучали его почти всю осознанную жизнь, начали приходить чаще. Это раздражало. Сегодня ночью он промучался, бегая зайцем по воображаемому лесу, а утром проснулся на полу с шишкой на лбу, видно упал с кровати. С момента начала жизни рядом с людьми, его цель пребывания в харчевне не меняется — упиться до зелёных соплей и с облегчением вздохнуть. Видений не будет. Девушка, которую он там встретил, была похожа на попрошайку. В грязной и рваной одежде, не каждый бы разглядел в ней эльфку — чистокровную Aen Seidhe. Седрик разглядел. Это было видно не столько в «неземной» красоте, сколько, в легком акценте, который иногда проскальзывал и в изящных движениях пальцев. Чувства были неоднозначными. Седрик не испытывал симпатии или антипатии, он даже не воспринимал seidhe, сидящую на столе, как женщину, скорее, как символ, символ того, насколько всё плохо. Мужчина застыл, немигающим взглядом уставившись в пространство перед собой, уходя в раздумья. Наверное, эльфы, в большинстве своём, жили воспоминаниями. Для таких, как он, больше нет будущего, только прошлое и неизбежная смерть. И всё же, жить прошлым лучше, чем жить в постоянном страхе перед кончиной… Седрик уже почти не чувствовал вкуса того, что он пьёт. Даже болотную воду бы хлебал, если бы предложили. И вроде бы и жизнь налаживается, и даже пьяный сидит в тепле, а не валяется в канаве или в траве рядом с домом потому что не дошёл, но вот что-то все равно нутро грызло. Врать себе дальше смысла не было. Седрик с тяжёлым вздохом поднялся с насиженного места. Он выпил много, но ещё прилично держался на ногах когда зашагал в сторону певицы. Дальше вечер он помнил плохо, помнил музыку и громкие крики, а ещё впервые чувство непомерного счастья. *** Шер выспалась, впервые за несколько месяцев. Удивительно, что после стычки с Роше работодатели Шер пару дней не обращали на неё внимания: не били, не унижали, даже забирали не все деньги, а только половину. Только одним утром, когда, проснувшись от криков снаружи, она увидела, что со стола пропал увесистый мешочек с деньгами. Девушка собралась быстро, пожитков у неё было немного: дневник, обточенный карандаш да лютня. Перед тем как выходить, Шер припала к щёлочке между дверью и притолокой, не прогадала. Их было трое, кметы тащили за волосы эльфку, с которой трубадурша договаривалась об аренде комнаты. Первым порывом было резко открыть дверь и отбить бедняжку, но страх за свою трусливую шкурку и чувство, что даже вдвоем они не отобьются от трёх здоровых бугаев, оказались сильнее. Девушка притаилась в каморке, закрыв глаза и уши. Через некоторое время, когда все стихло, трясясь вся, как овечий хвост, трубадурша решила выйти. Шер несказанно везло сегодня, она не попалась dhʼoine, которые вершили правосудие в борделе, стащила с трактирной стойки ножичек и без особых проблем выбежала из здания. Людей на улице не было — была только кровавая бойня. Сейчас стало ясно, что это не просто разовая акция вымещения злости на эльфских шлюхах, а самый настоящий погром. Трупы нелюдей были везде. На пороге какого-то дома, с арбалетным болтом в спине. На земле, около колодца, с размозженным лицом. Совсем недавно на этой площади, повесили эльфку и какие-то pavien, не побрезговали даже ее загнивающим телом! Синюшная, с широко открытыми и покрасневшими глазами и прикушенным языком, она лежала голая прибитая к колесу от телеги. На груди у неё была вырезана надпись, с чуть посиневшими краями: «Потаскуха» Шераниэль прикрыла рот рукавом, уперлась рукой в колено и хрипло втянула воздух с металлическим запахом крови. Этот запах, наверное, стал последней каплей. Девушка, не выдержав, упала на четвереньки, прямо на щебенку, стесывая руки. Шер вырвало. Но рвало только страхом, болью и отчаянием, она будто бы пыталась избавиться от отвратительного, склизкого, комка в желудке. Утеревшись, она отползла от двери трактира, к бочкам и там разревелась. Как бы она ни пыталась сдержать истерику, слезы рвались наружу от каждого слишком громкого звука. Прикусив костяшки пальцев, эльфка качалась из стороны в сторону, подвывая, как побитая собака. Она просидела в этом безумии чуть меньше часа, пытаясь победить разум и в конце концов ей удалось. Поднявшись на дрожащих ногах и стараясь не смотреть в сторону колеса, она сделала пару шагов к центральной улице, как вдруг услышала дверной хлопок и неуверенные шаги сверху. Девушка развернулась, опять нырнула за бочки и тихонько выглянула за них. По шаткой лестнице, которая вела на второй этаж трактира, спускался темноволосый эльф, который казался жутко знакомым. Между пальцев сочилась тёмная жидкость, пачкая руку и зелёную стёганку. Присмотревшись, стало видно, что он пытается закрыть рану на животе, справа от пупка. Когда он проходил мимо бочек где она сидела, Шер узнала в высоком эльфе, Седрика — странного Seidhe, который ушёл без единого орена, хоть та и предлагала взять долю за выступление. Девушка сильнее высунулась из-за бочек и воровато осмотрелась. Кроме неё и Седрика, вокруг не было ни души, только отдаленные крики напоминали о продолжении погрома. Шер не до конца понимала зачем она это делает, возможно, пыталась скомпенсировать эльфку, которой не смогла помочь, а может этот пьяница Седрик её чем-то зацепил, но быстрым движением, оторвав рукав от рубахи, она побежала спасать почти незнакомого эльфа. В тот момент, когда он, хоть и старался не издавать ни звука, вскрикнул и начал оседать на землю, его подхватили и приложили к животу рукав.  — Caelm, beadorince, esseath as frecneʼn, [Спокойно, воин, ты в безопасности] — Свернутый рукав рубахи тут же окрасился в багряный.  — Шераниэль? — мужчина с трудом поднял глаза и посмотрел на девушку мутным взглядом.  — Седрик, — девушка прогнулась под тяжестью навалившегося на неё тела.  — Вот, что мы сейчас сделаем, — Шер дернула острым ухом в сторону одной из улиц. — Я слышу, как сюда идут  dh'oine, нам лучше спрятаться, а ещё лучше уехать, как можно дальше, ты можешь идти?  — Оставь меня, deithblath, лес зовёт меня, — мужчина тяжело дышал, бездумно водя глазами по округе. Тяжело вздохнув, девушка встряхнула эльфа, прижав к себе посильнее.  — Слушай сюда, бросать я тебя не собираюсь, хотела бы бросить, даже бы не дергалась помогать. Нам нужно двигаться или мы останемся тут навсегда. Идти можешь?  — Вроде, если не слишком сильно тормошить рану.  — Хорошо, есть идеи куда идти?  — Тут, недалёко, — эльф навалился на девушку ещё сильнее, — тут, неподалёку, есть рыбацкое озеро, из него выпадает маленькая речушка, которая течёт в Верген, по ней торговые суда не ходят, но лодочники постоянно привозят оттуда товары, думаю кто-нибудь сможет нас туда отвезти, — Седрик прикрыл рот и надрывно закашлял.  — Ладно, двинули, веди к озеру, может, удастся договориться с рыбаками… Девушка надвинула на глаза капюшон, который скрывал лицо и давал некое чувство защищённости. Поддёрнула ремешок лютни и достала из сложной системы подворотов и складок трактирный нож, который предназначался для чистки картошки. Эльфы двинулись в сторону озера.