Горизонт событий

Никто из ребят даже не заметил, как из дружеской встречи перетекло в тусовку и полноценный концерт. Плохая компания в сборе, ещё и с новым её членом. Все достаточно много выпили. Алина с Нази сидели разговаривали обо всём на свете, смеялись. Эрик сидел и наигрывал какие-то мелодии на своей гитаре. Бабич с Сережей обсуждали предстоящие концерты, в итоге решили, что на концерт 26 в Москве поедет вся плохая компания. Спируша снимала сторис, Трущев с самого начала сказал ей, что Нази не должна попадать в объектив, потому что они не хотели выставлять всё на показ. Под конец вечеринки к Трущеву подошла какая-то девушка, по разговору стало понятно, что она знает Серёжу и его музыку. Она рассказывала, как обожает его творчество и его самого. Сережа стоял и отвечал на её вопросы. Но вопросы её были в большей степени личного характера, а не про творчество. Она выглядела очень вульгарно, да что там, как шлюха она выглядила. — А вы женат? — спросила девушка, хлопая наросщенными ресницами, — мне кстати Настя зовут. — Нет, я не женат, — сухо ответил Трущев, догадываясь о её намерениях и держа дистанцию. — А девушка у Вас есть? — Не люблю говорить о своей личной жизни с фанатами, — сказал Трущев и перевёл свой взгляд на Назиму, которая со злостью, не отрывая взгляда смотрела на них, в голове матеря эту девушку. Она сидит и нервно теребит в руках салфетку. Сережа лишь слегла улыбнулся её ревности. Он ведь знал, что никогда ей не изменит, его просто чисто морально и физически не привлекают другие девушки. Он понял, что надо заканчивать этот разговор и идти успокаивать свою девочку ревнивую. Он очень любил её так называть. — Ну тогда мы можем познакомиться поближе, — сказала она и погладила его по руке, — и я стану для тебя не просто фанаткой, а чем-то больше, — продолжила она и пошло улыбнулась ему. — Думаю, что больше чем фанаткой ты никогда для меня не станешь. Извини, но мне нужно идти, — сказал Трущев. — Ну посмотрим, — сказала ему вслед Настя. Трущев пошёл в строну кипящей от злости Нази. Она, увидев, что он идёт в её строну пошла в противоположную к Алине и Тане. Сережа подбежал к ней и взял за руку. Она начала вырывать руку, но уже через несколько секунд оказалась в его крепких объятиях. — Трущев, отпусти меня,— сказала ему в шею Нази. —Неа, — сказал Сережа, улыбаясь. Его заводит её ревность эта. — Отпусти, сказала! — довольно громко сказала Нази, — иди вот к этой шлюхе, меня зачем держишь!— со злостью говорила Нази, у которой всё сжималось внутри от ревности. — Не ревнуй, Нази. Это просто фанатка, которая захотела со мной поговорить, — сказал Трущев, получая легкие удары по корпусу. — Ну вот, блять, иди и разговаривай с ней, а меня не трогай! — Нази, мы просто стояли и разговаривали, и большего между мной и ей быть не может, я же с тобой. И я тебя люблю, слышишь только тебя, — сказал Трущев, заостряя внимание на последней фразе. — И я тебя люблю, Трущев, и ты это прекрасно знаешь. И не надо бесить меня разговорами с такими, как она, потому что после них я могу вести себя, как неуравновешенная истеричка, — сказала Нази и поцеловала Сережу в районе шеи. Её кулачки на его груди ослабли и обняли его. — Только моя неуравновешенная истеричка, — сказал Сережа, улыбаясь, и поцеловал Нази нежно в висок. Она улыбнулась в ответ и сильнее прижалась к Сереже. — Оооо, голубки, давайте отлипайте друг от друга, мы уже расходимся идите попрощайтесь со всеми, — сказал Бабич. Нази с Сережей засмеялись и пошли к ребятам. Все пропрощались, Нази обняла всех. И они уже договорились, что завтра встретятся на фотосъёмке всей Плохой компании. Нази с Сережей пошли гулять по ночному Краснодару. Дул лёгкий ветер, ярко светили звёзды на тёмном небе. Они шли держась за руки, это выглядило очень мило. — Сереж, я не хочу отсюда никогда уезжать, — сказала Нази, сидевшая у Сережи на коленях и любуясь ночным морем. — Когда-то всё-таки придётся, — с грустью сказал Трущев. — Не хочу, я просто хочу быть здесь с тобой и всё,— сказала Нази и поцеловала Трущева. — Пойдём, уже холодно, — сказал Трущев и повел Нази в дом. В доме Трущева всегда очень уютно и тепло. На часах уже 3:00, но спать и не хочется совсем. Трущев распалил камин. Потом они вышли из дома к мору, взяли пледы по настоянию Сережи. Они сидели в обнимку, закутавшись в пледы и смотрели на волны, освещенные только звездами и луной. Сидели и молчали. Не хотелось говорить, это бы здорово испортило момент. Они рядом, а это главное.. Сережа переводит взгляд на часы 4:40, Нази в душе, а он лежит на кровати и лестает ленту в соцсетях. Спустя несколько минут Нази выходит в одном полотенце из душа. Она подходит к столику и начинает наносить крем для лица. Сережа подходит сзади, кладёт руки на талию, Нази не ожидала, немного вздрогнула. — Ты безумно красива, — прошептал ей на ушко, горячим дыханием обдавая, Сережа, Нази улыбнулась, Поцелуй там же оставляя. Потом переходя ниже по шее оставляя следы рядом со вчерашними. Нази дышит шумно, глаза от наслаждения прикрывает. К нему лицом поворачивается, к губам его припадает страстно. Он от её шеи сладкой отрывается и на поцелуй отвечает. Наруки её подхватывает, в плечо целуя. На кровать кладёт её, поцелуя не разрывая, над ней нависает. Полотенце убирает медленно, дыхание перехватывает будто первый раз её обнаженной увидел. Поцелуями своими на ключицы её выпирающие переходит. Кусает слегла, потом целует там же. Нази футболку с него стягивает быстро, шею его целуя. Она стонать начинает, когда рука его по внутренней стороне бедра её гулять начинает. В живот её целует, ниже спускается, чувствует, как там мокро от ласк его, ухмыляется самодовольно. В то место целует, Нази вздыхает и стонов сдерживать больше не может. Языком внутрь пробирается и гулять там начинает быстро, всё также целуя настойчиво. Двумя пальцами резко входит, и двигать быстро ими начинает, попутно целуя клитор. Чувствует Трущев, как мышцы вокруг его пальцев сокращаются. Нази вскрикивает, когда перед глазами темнеет от оргазма, и приятный ток по телу пробегает. Его фамилию стонет, а ему нравится это безумно, подумал в этот момент над тем, чтоб эта фамилия их общей стала. Она голову свою ему на грудь кладет, руку правую на живот его, а Сережа свою руку переместил на её талию, тем самым прижимая к себе. Олег целует в губы, шею. Нази кричит, вырывается. — Ты будешь моей! — орёт Олег, сдирая с Нази одежду. — Нет-нет-нет!— кричит Нази, когда Олег срывает с неё остатки одежды. Он хватает её и жмёт к окну, придушивая. Она смотрит на землю и видит лежащего Сережу с простреленной дырой от пули в груди. Она вскрикивает... — Нази, что такое? Кошмар?— спрашивает Трущев, проснувшийся от Назиного крика. — Да, — тихо сказала Нази, плача. — Тише, родная, всё хорошо, я здесь, я рядом, — сказал Трущев и прижал её к себе. — Сереж, обещай, что всегда будешь рядом, — сказала Нази, смотря ему прямо в глаза. — Обещаю, — не задумываясь, ответил Трущев.