trente-six degres

Следующая неделя стала для меня одновременно и адом, и раем. Я находился в лихорадочном состоянии, и все из за какого-то разговора. Теперь я не спал не потому что не хотел, а потому что не мог. Мне было тяжело дышать, сердце билось так, будто вот-вот выпрыгнет из груди, а руки тряслись, страшно сказать, на сколько сильно. Настроение менялось каждое мгновение, то я был счастлив, как маленький ребёнок, то меня разрывало от злости, то я тихо ронял слёзы, сидя по несколько часов в ванной. Я ничего не мог делать, ни о чем не мог думать, я просто снова ждал пятницы. Казалось, что эта неделя длится вечность. Примерно к четвергу я немного упокоился, и просто перестал показывать эмоции. Внутри меня все ещё была буря, руки все ещё тряслись, сердце колотилось, но выплескивать все это наружу просто не было сил. Теперь рассказы Стива стали для меня пыткой. Каждый раз когда Стиви произносил его имя, я будто начинал задыхаться, вот это, конечно, было испытание! Мама начала думать, что я смертельно болен, я пытался отшучиваться, а она все никак не верила. Но это, можно сказать, сыграло мне на руку, потому что я смог с ее разрешения пропустить пару дней школы. Наступил день, которого я так сильно ждал. Мне кажется, к тому времени Стив начал подозревать, что со мной происходит, но вопросов он никаких не задавал. Не знаю, хорошо это или плохо, потому что тогда мне очень нужно было чтобы меня выслушали, но я все же сдерживался. В этот раз было прохладно, небо было полностью серым, обстановка создавала ощущение какой-то противной безысходности, возможно, именно потому в этот раз Стиви предложил ехать позже, чем обычно. Я по стандартной схеме начал собираться, но все пошло немного не по плану. В одиночестве я выпил бокала два шампанского, которое было спрятано для особого случая, и меня тут же унесло. Немного развеселившись, я напевал песни, которые непрерывным потоком приходили мне в голову. Волнение стало ослабевать. Я натянул на себя самые классные шмотки, которые только смог откопать в шкафу : водолазка, облегающие штанишки, которые я пару месяцев назад отжал у одноклассницы, и мощные кожаные ботинки - все это было чёрное и смотрелось эффектно. Довольный собой, я побежал, как обычно, на остановку. Всю дорогу я был спокоен, Стиви как обычно смеялся надо мной, а я над ним, тонкие каламбуры разлетались направо и налево, все было как раньше. Но как только мы вышли из метро, ко мне пришло осознание, и я снова впал в беспокойство.