Because I Love U

Чанёль спокойно сидел в своей комнате и делал домашнее задание. На часах было всего полвторого дня, на уборку класса он собирался к четырём. Значит, у него ещё было около часа, чтобы закончить со своими делами. Музыка из наушников постоянно заставляла погружаться в мир мыслей. Пак изрядно устал читать одно и тоже раз за разом и всё равно не понимать, о чём там говорится, и, уж тем более, что от него требуется. Голова начала болеть, поэтому, сняв наушники, Пак решил немного полежать в тишине, которую через пару минут нарушил звук, оповещающий о приходе нового сообщения. Нехотя, Чанёль разлепил глаза и, разблокировав гаджет, посмотрел, кто ж его решил побеспокоить. Сообщение было от неизвестного номера, но по содержанию парень понял, что это Бэкхён, который объясняет своё отсутствие на уборке. Оказывается, его брат попал в больницу, поэтому он не смог придти, но честно обещал отработать и убрать свою половину. Сказав, что в этом нет ничего страшного, Чан продолжил дальше пытаться сделать чёртово домашнее задание, хотя мысли опять начали убегать в размышления о том, откуда у парня его номер. Не прошло и минуты, как телефон известил о сообщении вновь. С радостью, в очередной раз отложив учебник, Пак схватил гаджет. Это был снова Бён, но в этот раз он просил придти к нему в больницу, потому что его брат хотел познакомиться с Чанёлем. От шока парень даже подскочил на кровати. «Если его брат хочет познакомиться со мной, значит, он ему рассказывал про меня. Зачем ему рассказывать про меня?» — мысли заставляли парня краснеть непонятно из-за чего. Спустя секунду телефон подростка завибрировал, извещая о входящем звонке. Не медля ни минуты, юноша поднял трубку, слушая уговоры Бэкхёна. Пак не смог отказать больному человеку, который забрал трубку у Бёна, и вот он уже направляется в сторону больницы. Здание располагалось в центре большого парка. Деревья окружали строение, словно каменная стена, создавая впечатление защиты. Внутри всё было в белых тонах. Чанёль не был в больнице с тех пор, как умер его отец. В то время они с Минхёном постоянно находились здесь, иногда даже пропуская школу, за что потом получали нагоняй от матери, которая работала сутками напролёт, дабы оплачивать лечение, которое стоило недёшево. Грустный период его жизни пролетел перед глазами. Палата находилась на том же этаже, что был в воспоминаниях юноши. Чанёль долго не мог решиться зайти, наблюдая за улыбками двух парней через маленькое окошко в двери. Оставаться незамеченным он так и не смог. Бён повернул свою голову в сторону, где стоял Пак и тут же резко подскочил, впуская юношу. — Привет, ты, я так понимаю, Чанёль, да? — от смущения Пак смог только слегка кивнуть головой. — А я Чонун — брат этого недомерка. — Эй! Я вообще-то здесь. — А то я не заметил. Чанель, не смущайся ты так. Я, вроде, не кусаюсь. Да и детьми не питаюсь, — яркая улыбка прошлась по бледным губам Кима, заставляя немного зависнуть Пака на ней. Брат Бэкхёна был невероятно красив. Чёткие черты лица, острый подбородок и невероятно жгучий взгляд: чёрный омут, в который хочется провалиться. Есть такой тип людей, который обладает сильным взглядом. И Чонун был из их числа. Напрочь забыв об уборке, парни просидели у Кима до самого вечера. Чонун рассказывал много забавных историй из их с Бёном детства, заставляя Пака смеяться до боли в животе. Чанёль всё больше ловил себя на том, что попросту не может оторваться взгляд от брата Бэкхёна. — Ого, уже так поздно. Вам разве не пора? — на часах уже было почти десять. Странно, что медсёстры их не выгнали. — Правда пора, — опомнился Бён, который полностью ушёл в свои мысли, выпадая из реальности. — Выздоравливай давай скорее. Не люблю видеть кого-либо в больнице. Особенно, если это ты, Хён. — Эй, недомерок, ты слишком впечатлительный. Вали уже давай. И завтра не приходи. А вот послезавтра можешь. Меня как раз выписывают. И ты, Чанёль, приходи. А теперь обнимашки и по домам. Бэкхён подбежал и крепко обнял своего брата, сжимая с силой, показывая, насколько он беспокоится о нём. Остановить его смог только жалобный хрип Кима о том, что тот ему сейчас рёбра сломает, и он останется в этой «чудной» гостинице ещё очень надолго. — Ну, а ты чего там стоишь? Давай, тоже подходи. Я и тебя обниму, — Пак сделал неуверенный шаг в сторону койки. — Давай-давай. Я уже говорил, что не кусаюсь, — медленно подойдя, Чанёль наклонился и слегка приобнял старшего. Через несколько секунд он хотел было отойти, но его притянули обратно, тихо шепча на ухо: — На самом деле, это Бэкхён уговаривал меня около часа, чтобы я позвал тебя. Только ему не говори. Это будет наш маленький секрет. Находясь в шоковом состоянии, Чанёль выбрался из объятий, не понимая, из-за чего так сильно стучит его сердце. Он очень сильно надеялся, что никто в палате этого не слышит. Хотя, по его меркам, это можно было бы услышать даже на Луне. Юноши вышли из больницы в полной тишине. Никто из них не знал, что сказать. Каждый был погружён в свои мысли. Обстановка стала неловкой, поэтому Пак решил её немного разбавить. — У тебя классный брат. — Да, он такой, — Бэкхён даже не улыбнулся, что было странно. Обычно он всегда улыбается. Кажется, будто без улыбки он и прожить не может. — Что-то случилось? Переживаешь за брата? — Нет. — Бэкхён. — Что? — Всё хорошо? — глупый вопрос, который люди задают так часто, но именно он показывает то, насколько важно действительно человеку знать ответы. — Да — как ни странно, но Чанёль ни капельки не удивился такому ложному ответу. Всё-таки он живёт в одном доме с Хван Минхёном, который столько времени ловко скрывал свою влюблённость. — Но тебя что-то волнует, верно? — взгляд юноши был таким обеспокоенным, что чертовски взбесило Бэкхёна. — Даже если это так, то тебя это не касается, — Бён обогнал Пака и пошёл дальше, так ни разу и не оглянувшись. — А если касается? — юноша не стал догонять, а просто задал вопрос в спину, тем самым заставляя обернуться подростка, что ушёл довольно-таки далеко. — И как же? — Я хочу быть твоим другом, Бён Бэкхён. Поэтому, думаю, твои проблемы отныне касаются и меня. — А кто сказал, что я хочу быть твоим другом? — они уже стояли на расстоянии меньше метра друг от друга. — Твоё сердце, — мягкая улыбка и тёплый взгляд растопили холодное сердце Бёна. — Глупость какая. Мне надо идти. — Можно тебя проводить? — Чанёлю не хотелось расходиться вот так просто. Хотелось болтать, смеяться и просто гулять. Хотелось просто побыть обычным подростком, у которого есть друзья. — Я тебе что девчонка, чтобы меня провожать? Чанёль громко рассмеялся на эту фразу. Назвать Бёна девчонкой у него явно не повернулся бы язык. Бэкхён один из самых мужественных людей, что он встречал. — Пошли уже. Я хочу услышать продолжение той истории, когда ты проиграл своей маме в карты и бегал голым по улице ночью. — Ни за что. Чёртов Ким Чонун, я его убью! — Ахахах, давай, рассказывай. — Я же сказал, что не хочу. Двое подростков так и шли всю дорогу споря, иногда всё-таки рассказывая забавные истории друг о друге. Наконец-то показался дом Бёна, из которого лился мягкий свет. Попрощавшись с Паком, Бён аккуратно зашёл в дом. Как он и думал, его отец опять пил. Дверь только захлопнулась, а его уже успели обозвать неблагодарным ублюдком и человеческим отродьем. Не имея желания дальше слушать этот бред, он снова вышел на улицу, где всё также стоял Чанёль. — Почему ты не ушёл? — Бён очень сильно надеялся, что парень ничего не слышал. Но судя по его лицу, это было не так. — Хочешь гулять со мной всю ночь? — он не стал отвечать на вопрос. Он не стал задавать свои. Он просто предложил погулять, и Бён согласился. Они гуляли по шумному городу, который, кажется, никогда не спит. Чанёль расспрашивал Бэкхёна о много, но не затрагивал тему с его отцом. Он слышал о том, что происходило в доме, пока сам был на улице. Он хотел вмешаться, но не знал, имел ли на это право. Логика ему подсказывала, что да, имеет. Ведь побои юноши не могли взяться из воздуха. Тонкая царапина до сих пор сияла на виске школьника. Когда-нибудь Пак спросит об этом, но не сейчас. Пусть сегодня они будут простыми друзьями, у которых нет проблемы. Подростками, которые просто живут, дышат и веселятся. Из рассказа брата Бёна, он знал, что Бэкхён не из тех людей, что сдаётся. А ещё то, что они с Чонуном не родные братья, а сводные. В тот момент он понял, что у них есть что-то общее: у обоих лишь один родитель; есть сводный брат; слушают одного исполнителя. Об этом Пак тоже узнал случайно, когда старший рассказал, как Бэкхён упал в обморок на концерте его, Чанёля, любимой группы. Рассвет был уже виден из того места, где они решили просто посидеть и полюбоваться видом на город. Вышка, на которой они сидели, постоянно качалась и казалось, что ещё чуть-чуть и она рухнет вниз, не выдержав груза, унося вместе с собой две жизни. — Красиво, правда? — парни заворожено смотрели на огненные цвета, появляющиеся на востоке города. — Очень красиво, — Бэкхён даже не стал поворачивать головы, чтобы ответить. Сцена завораживала своей красотой, и хотелось смотреть на неё вечно. — Но в то же время…есть в этом что-то печальное. — Чанёль очень сильно удивился тому, что сказал юноша, сидящий слева от него. Что может быть печального в рассвете? Он не стал спрашивать, почему Бён так считает, потому что видел, что тот собирался продолжить, а перебивать не хотелось. — Ты, наверное, слышал легенду о Двух Влюблённых, которых разлучили и сделали Солнцем и Луной. Которые могли встретиться лишь два раза за сутки на небе: во время заката и рассвета. — Чанёль согласно кивнул. Эту историю рассказывают как сказку на ночь. Практически каждый знает её от родителей, а некоторые от воспитателей или своих друзей. — Но есть и другая легенда. В одно время на Земле существовало два клана: Клан Белых и Клан Жёлтых. Они жили дружно, стараясь, не задевать чувства друг друга. Было негласное правило: у Белых своя территория, у Жёлтых — своя. Переступить черту — развязать войну. В каждой истории есть такой момент, когда в дело вступают влюбленные, и это не исключение. Разница лишь в том, что это не были парень и девушка. Запретная любовь, как многие привыкли говорить, вскружила голову двум представителям. Оба понимали, что это неправильно, и так нельзя, но сердце изнывало без возможности быть вместе. В один миг они решили бежать в независимые земли, но были пойманы. Редко когда получается счастливый конец, но именно в этом многие находят что-то прекрасное. Не каждый понимает, что не иметь возможности быть с тем, от кого трепещет всё твоё существование, это невероятная пытка, и ничего прекрасного в этом нет. — именно в этот момент в голове Пак появился образ Минхёна. Именно это происходило с его братом. Он не мог быть с тем, кого любит, и это действительно очень печально. — Парней разлучили и начались споры, кто-то был за то, чтобы влюблённые были счастливы, а кто-то считал это мерзостью и, к сожалению, вторых было большинство. Их решили казнить, но не вместе, и даже, не на одной территории, чтобы и в загробном мире они не смогли встретиться. Так, один из них был казнён на восходе солнца, а другой на закате. И отныне, дважды в сутки, небо окрашивается в красный — в цвет крови погибших, но сильно любивших друг друга людей. — Ох… — Грустно, не правда ли? Мало кто слышал эту легенду, но она имеет место быть. Мир не должен забывать, насколько жестокими бывают люди. Собственные устои и мысли для них на первом месте. Им плевать на чувства других. — Но ведь не все такие… — Нет, Чанёль, все. Просто, чтобы раскрыть эту сторону в себе, нужен толчок. Человек, который заботился о тебе всю жизнь, в один момент может стать тем, кто её сломает. — Это ты сейчас про своего отца? — Бён даже отрицать не стал, лишь кивнул головой. Эта тема была болезненной, но смысл отрицать очевидное? — Расскажешь? — А что рассказывать? После смерти матери, он будто с ума сошёл: начал пить, обвинять во всём нас. А когда он узнал, что Чонуну нравятся не только девушку, но и парни, то выгнал его из дома, перед этим сильно избив. Всё просто. — Чонуну нравятся парни? И как ты к этому относишься? — Чанёлю правда была интересна точка зрения Бёна. Его брату тоже нравился мужчина. — А как я должен относиться? Он мой брат, какая разница, кто ему нравится? А тебе, Чанёль, понравился мой брат, да? Я видел, как ты в больнице на него смотрел. — Не то чтобы, просто, — щёки Чана приобрели оттенки заката. — Не стоит, я знаю этот взгляд. Я точно также смотрю на одного человека, пока он не видит. Причём, очень давно. — Тебе кто-то нравится? — вот уж эта новость была самой шокирующей для Чанёля. Он ни разу не видел, чтобы Бён с кем-то общался, кроме одного раза, возле школы. Но, как выяснилось, это оказался его брат. Значит, этот человек точно не из их школы. — Нравится, но это не важно. Он уже смотрит на кого другого. — Ууу, у него явно проблемы со зрением, раз смотрит не в том направлении. Хоть мы с тобой и знакомы недолго, но могу сказать, что ты хороший парень, а тот человек — полнейший болван, раз не замечает столь прекрасного парня. — Пошли уже. Скоро в школу. — Эй, ты не собираешься сказать мне, как зовут того, кто тебе нравится? Бэкхён повернулся лицом к стоящему Паку. — Не сейчас. Может быть немного позже?