Любимец своих маньяков

Холодный голубоватый свет освещал комнату, лёгкий дождь барабанил в окно и по стеклу стекали все новые и новые струйки. Пар над чайником витал прозрачной дымкой, за которой последовал тихий щелчок, оповещающий о том, что вода достаточно нагрета. Дэн поставила на стол две чашки и вазочку с овсяным печеньем, что осталось с самолёта. — Спасибо, — Джаред взял одну чашку, подвигая к себе с еле слышимым скрипом. — И так, у тебя есть ключ, — Дэннил села напротив, надламывая печенье и струшивая с него крошки в вазочку. — Да, я забирал вещи, что были при Дженсе, — он неопределенно махнул рукой, — они были там. Комната погрузилась в тишину, нарушаемую приглушённым хрустом печенья во рту и скрежетом ложки о дно чашки. — Твой самолёт должен был прилететь завтра. — Взяла билеты на сегодня. — Ясно. И снова тишина. Джей опустил взгляд на свою чашку: оранжевый фон, синие рыбки с зелёными плавниками. Кажется, он видел такую же в трейлере Дженсена. В этой тишине витала неловкость. Та самая мерзкая неловкость, въедающаяся в кожу и проникающая в сознание, как при разговоре с незнакомым человеком. Его вид ощущается жалким, уставшим, не предвещающим ничего плохого. Но это не мешает сторониться его, ведь, мало ли, что у него в голове. Невозможно узнать, когда тебе лгут или тобой манипулируют. И это незнание способствует страху перед опасностью. Так почему же эта неловкость появилась между, когда-то, отличными друзьями. Дженсен был словно клеем, железной скобой, благодаря которой, всё обретало смысл. Благодаря которой, все они держались. Вероятно, эта тяжесть и потянула Дженса на дно. И сейчас, когда связывающее звено отсутствует, что-то не так. Всё рушится. Их отношения, дружба. Всё перестало иметь значения. Ведь всё было бессмысленным, бесполезным и обесцененным. Казалось бы, всего пару недель назад Дженсен любил свою девушку, своего лучшего друга. Он был любим. Востребован. А сейчас, ничего не осталось, словно из их жизни выдрали огромный кусок, оторвали от них плоть, оставляя лишь дыру на месте этой идиллии. И что случилось с их жизнями? В этом была их проблема, даже если никто не хотел её замечать, не придавал ей никакой ценности. Не придавал ценности своей жизни. — Зачем пришел? — Дэн поправила ворот алого халата и поменяла ногу, закинутую на другую. — Это из-за Дженса, — Джей качнул головой, устало выдыхая. — Его здесь нет, — она отпила чай, дернувшись от кипятка, попавшего на язык. Не остыл. — Я знаю, он… Ты же не знаешь ничего… — конечно, он вспомнил — все, что он ей сказал, что Дженсена забрали и что бы она не спешила возвращаться. — Так поведай, — Дэннил прогнула поясницу, потягиваясь и запрокидывая голову. Влажные волосы упали на спину, обдавая прохладой даже через ткань. — Мне позвонили утром, сказали вернуться и собрать вещи. На площадке что-то произошло, приезжала скорая и санитары. Мне сказали, что Дженса забрали и сериал закрыли до лучших времён. Ты знаешь, у него были проблемы с некоторыми ролями. Врачи сначала не понимали, что с ним, но у них было достаточно жалоб, что бы держать его у себя. Он не выходил на контакт по началу, но после того, как я зашёл пару раз, он вроде как начал говорить. Но он не говорит ничего конкретного… — Джаред вздохнул, потирая виски и опираясь локтями о стол, — У него появилась другая личность и мистер Блэк говорит, что это не спонтанно и появилось уже давно. И, что ее появлению поспособствовать могло что-то очень серьезное, что сказалось на нём. И он не может понять, что это, а без этого никак. — Мм… — Дэн качнула головой, не отводя глаз от своей чашки, — Это всё, что ты знаешь? — Да, наверное, — Падалеки прикрыл глаза, потирая веки. — И как он планирует узнать, откуда все пошло? — Мистер Блэк просил меня попытаться вспомнить что-то связанное со странностями в поведении Дженса, порыться в его вещах. Собственно, поэтому я тут, — Джей отпил чай, накрутив на палец ниточку от пакетика, болтающуюся через край чашки, — На самом деле, я бы хотел взять у тебя документы на его недвижимость. Не могла бы ты мне дать копии? — Что-то конкретное хочешь найти? — Дэннил потянулась к вазочке, отламывая кусочек печенья. — Хоть что-то, — он опустил лицо в ладони, покачивая головой. — Я уже и в трейлере был, но того, что нужно, там нет. — А что есть? — Дэн провела пальцем по дну вазочки, собирая крошки, — Что-то же там было, не так ли? Джаред перевёл на неё взгляд, осматривая. Глаза сразу начали цепляться за следы от цепочки на шее, синяки под глазами. Он сам выглядел не лучше, но что-то его всё же настораживало. И теперь он пытался понять — что именно. Обломанный маникюр, выцветающий татуаж бровей, раздражённые от линз глаза, медленно скользящая мокрая прядь, что вот-вот упадет к лицу. Он не может рассказать ей про то, что нашел. Не может рассказать про фото, таблетки… свои волосы. — Беспорядок, много мусора, вещи, — как можно более обыденным тоном ответил Джей, откидываясь на спинку стула, но продолжая бегать глазами по женщине напротив. Потёкшая тушь, следы от жёсткой мочалки, ранки на губах. Ничего конкретного. — Он не мог спрятать что-то в трейлере сверхнадёжно, но, если что-то и было, то оно там. Ты точно хорошо всё осмотрел? — она прищурилась, наклоняясь вперёд. — Да, там ничего нет, — отмахнулся Джей, отпивая чай. — Возможно, все его проблемы от одного единственного человека. Такой вариант же возможен? — Дэннил продолжала сверлить его взглядом, постукивая ноготками по лакированной поверхности стола. — Да, наверное, — с небольшой паузой ответил Джей. — Тебе сказали, что есть такая возможность. Сказали, что это наиболее вероятно, ведь Дженсен начал говорить. Он сказал что-то, после чего врачи сделали вывод. Тебе же говорили об этом, разве нет? — тон Дэн не давал усомниться в её словах. Она была бы отличным диктатором. — К чему ты? — Джаред тоже прищурился, закусывая щеку изнутри. — К тебе. Они сказали, что причиной можешь быть ты. Они не могли этого не сказать, вы ведь были так близки. Ближе, чем мы с ним. Как так вышло? — Дэн, это не может быть правдой, — это была правда. — Я не могу быть причиной его раздвоения личности, — он и есть причина. — Они ошибаются, — они правы. Он уже врал себе, он пытался переубедить себя, пытался закрыть глаза на фотографии и ту коробочку. Он пытался поверить в то, что Дженсен просто хотел его и дрочил на фотографии, витая в фантазиях о самых развратных извращениях. Хотел верить, что это всего лишь сексуальное влечение. Но все оказалось намного глубже, намного запутанней. И он больше не мог обманывать себя и тешиться мнимыми надеждами. Он принял то, что было перед носом. Он поверил. Но рассказать все Дэннил он не мог. Она восприняла все слишком спокойно, слишком гладко. Это и насторожило его — её отстранённость. Её не заинтересовало самочувствие Дженсена и можно ли его навестить, она хотела узнать корень самой проблемы. И это не было бы так странно, но она слишком настойчива и спокойна. Возможно, он уже сболтнул лишнего. Знать бы, что было лишним. — Джаред, я хочу знать, я ведь его девушка. Я так волнуюсь за него. Почему бы тебе просто не рассказать мне? — она говорила слишком монотонно и, Джареду показалось, это была угроза? — Я рассказал, что знаю, Дэн, — но ему надо сохранять спокойствие. Он не должен выдать свою тревогу. — Если я не ошибаюсь, ты знаешь больше, — она встала, осматривая Джея сверху со всей присущей серьёзностью. — Ты ошибаешься, — удержать самоконтроль становится труднее, когда за головой девушки он замечает грамоту за абсолютное попадание в пейнтболе, подписанную на её имя. — Зачем мне что-то скрывать? — Вот и мне интересно, — Дэн взяла со стола пустую посуду, относя в раковину, — ты ведь знаешь, я всегда хочу ему только лучшего. — Пожалуй, я пойду, — Джей встал, задвигая стул на место. — Что ты, оставайся, тут есть гостевая комната, — она включила воду, смачивая под струёй мочалку. — Мне нужно заехать в автосалон, что-то колесо сдувает последнее время, — Джаред ретировался к выходу из кухни, пятясь к двери. — Джей, — девушка достала из раковины нож, прокручивая кончиком острия по пальцу. Джаред обернулся, медленно поднимая взгляд с ножа к её лицу. Путать его было чертовски забавно. Запугивать, давая ему самому душиться в своём страхе и беспомощности. Он был жалок. Это милое, несчастное личико, не способное на жестокость. И какое же удовлетворение приносило Данниль избавиться хотя бы отчасти, малой части, своей ненависти. Она чувствовала голод ощущений, мести, злобы. И он не давал ей здраво рассуждать. Джей был единственным оставшимся кусочком от жизни Дженса, не дающий ему упасть в пропасть. Его бросили все. Всем было получи на него. И во всём была лишь его вина. Но это жалкое создание продолжало бегать к нему, стараясь хоть чем-нибудь помочь. И Данниль жгло осознание того, что Джей мешает ей. Мешает ей столкнуть Дженса, избавиться от него. Оказать ему радушные Адские проводы. — Да? — теперь он уверен, пора валить. На столе не было ничего, для чего понадобился нож. Его не было в мойке. — Я провожу тебя, — не освобождая рук, она направилась к двери, потирая мочалкой рукоять ножа. Что бы там не говорилось о слабости женской руки, разумеется, Джей бы смог её остановить. Возможно. Скорее всего. Он не уверен… Он был морально избит, утомлён. Забит своими собственными мыслями, виной. Он был беспомощен. Дженс тянул его на дно вместе с собой. И он ничего не мог с этим поделать. Он не хотел с этим ничего делать. Он лишь хотел ему помочь. — Джаред, — она пристально наблюдает сверху за тем, как он обувается, — я знаю где ты живёшь. У него по спине только что пробежал табун мурашек и Джей уверен, у них марафон. У него пальцы холодеют от её тона: — Конечно… Дэннил мило улыбается и протягивает ему зонт: — Там дождь, — но что-то в её тоне не давало поверить в её улыбку и на секунду. — Спасибо, я пойду, до скорого, — Джей выскальзывает в коридор и хлопает дверью. Только сейчас он понимает, как быстро колотится его сердечко. Пульс отдается в уши, голова пульсирует, пальцы словно закоченели. Она не должна знать, что причина — он, не должна. Он больше не сможет чувствовать себя комфортно наедине с этой женщиной. Негнущимся пальцем он нажимает кнопку вызова лифта. Он потом заберёт копии на недвижимость… Джаред решительно ступает в лифт, не отводя взгляда от закрытой лакированной двери. Какого чёрта. Что это только что сейчас было? Джея трясло от холода. Или не от холода. Но его било ознобом, отчего органы сворачивались в тугой ком и начинала кружиться голова. * * * Ему давно пора было вернуться домой. Неправильно всё так бросать. Ведь у Джареда всё ещё была жизнь, дом и свои проблемы. Он бы не удивился, застав Женевьев за изменой. Его не было дома почти две недели и ни звонка, ни емейла он не удосужился написать. Он даже не беспокоился о том, что с ней что-то может случиться. Но, после того, как он встретился с Дэннил… Это заставило его пересмотреть свои планы. Глупо разрывать все связи с друзьями и любимыми для спасения одного человека. Ведь, в итоге, ты теряешь намного больше, чем получаешь. Поглощённый ситуацией помощи другу, копанием в его предыстории и проблемах, Джей незаметно падал прямо за ним. И это видели все, кроме него самого. Наблюдая за жизнями людей со стороны можно сделать выводы и учиться на их ошибках. Но, отчего-то, они ослепляют нас, заставляя идти на эти же грабли. Одержимость человеком, пусть даже его спасением, не приводит ни к чему хорошему. Ведь, совершенно не факт, что в его силах спасти хотя бы одного человека. Опасно рваться за одной единственной целью. Риск неудачи приводит к смерти и его и всех его окружающих. И это сводит с ума. Опасность сорваться граничит с опасностью обезуметь от страха перед риском. Джей не хотел смотреть на то, что выходки Дженса сотворили со всем его окружением. Ведь он всё испортил. Он не просто разрушил их и свою жизни, разрушил сериал со своей блестящей карьерой. Дженс был в психушке. Дэннил помешалась из-за того, что у неё отобрали всё, что у неё было. Женевьев словно стала отдельна от всего этого. А он сам… он так запутался. Было неимоверно сложно выпутаться из всего этого. Из своей беспомощности и сомнений. Джей похлопал себя по карманам, но и ключи, и телефон он оставил в трейлере, так что, он несколько раз нажал на кнопку звонка, слушая привычную заигравшую мелодию. Спустя несколько минут ожидания, Джей ещё раз нажал на звонок. Его дом, нет, особняк, был всё в том же роскошном виде: ухоженные полянки, подстриженные кустики и сам дом не выглядел запущенным на времена радушные. Земля со вчерашнего ливня все ещё была мокрой, а на листьях лежали дождевые капли. Утро было довольно сырым и прохладным. Солнце только встало, окутывая туман у самой земли теплом, нагревая землю и разгоняя ленивую дымку. Уже собравшийся обойти дом и пробраться на дворик Джей, вздрогнул, услышав щелчок в двери. Женевьев приоткрыла дверь, поёжившись и плотнее закутавшись в халат. Она выглядела сонно и встрёпано, о чем свидетельствовали спутанные волосы, следы от подушки на шее и правой щеке. — Джей…? — она задрала голову, осмотрев его и сонно прищурившись, хотя солнце было неярким. Джей поджал губки, опуская взгляд и представляя, какой скандал сейчас будет. Он выглядел провинившимся мальчиком, ожидающим своего наказания. — Боже…– она босиком вышла на мокрый кафельный пол, вопреки всем его ожиданиям, обняв и ткнувшись лицом куда-то в рёбра. Ну, может, чуть выше. Он стоял в ступоре несколько минут, смотря на её затылок, прежде, чем обнять. Словно не было никаких размолвок и ссор. Все было как раньше. Вероятно, эта близость была единственной, оставшейся на своём месте. Эти тёплые объятия. Она затащила его в прихожую, закрыв дверь: — Раздевайся, тебе что нибудь сделать? – Жен помогла снять куртку и повесить ее в шкаф. — Не стой на холодном, – Джаред согнал её босую с кафеля, проходя следом. — Пойдем, – Женевьев взяла его за руку, идя чуть впереди. Устроившись на диване они, взявшись за руки молчали, не смотря друг на друга. Им обоим нужно время на передышку, на осознание происходящего. — Ты разобрался со своими делами? – первой тишину нарушила Женевьев, не поднимая взгляда от отражения люстры на стеклянном столике. — Не думаю, что я могу даже чем то помочь, – Джей опёрся локтем о колено, опустив голову на раскрытую ладонь. Ему так тяжело. В третий раз ему надо пережить происходящее, третий раз прочувствовать всё заново. Каждый раз, рассказывая о том, что случилось с Дженсеном и как продвигаются дела, – он словно проходит через всё заново. Через отрицание и торг с самим собой, через догадки, что он сутками пытался доказать или опровергнуть, через поиски причин происходящего с Дженсем, через все открытия, что принесли обыски его жилья. Наверное, он будет чувствовать вину за то, что перескажет всё слишком сжато. Женевьев имеет право знать, но он будет максимально краток, что понесет много несостыковок. Он уже жалеет об этом. — Слушай... – она тяжело вздыхает и качает головой, ей тоже не легко, — Наш последний разговор... Мне жаль, я столько наговорила... — Жен, все в порядке, правда, – он помнит этот разговор, конечно, им обоим жаль. Он сам отчасти виноват. — Нет, я так не думаю, – Женевьев отрицательно качает головой, сильнее сжимая руку. — Я устроила не пойми что, ничего не зная. Тебе было совсем не до этого, Тиффани потом звонила, и... — Тиффани что то рассказывала? – Джей насторожился, приподнимая голову. — Да, она рассказала про Дженсена, что ты ходил к нему. Мне жаль, что я провела себя так. Джей, если тебе нужно поговорить, я готова, я выслушаю. Может, я могу чем то помочь, но я смогу понять тебя. Он не знает, что ответить. И вообще, хочет ли. Поэтому, комната снова погружается в тишину. Женевьев не подгоняет, не пытается достать информацию щипцами. Она всего лишь ласково поглаживает тыльную сторону ладони и ждёт, когда он будет готов. — Если честно, я даже не знаю. Я столько думал об этом последнее время, пытался что то сделать, рылся в вещах. Я погрузился во всё это полностью и я всё ещё в этом, я не могу оставить это, – он обязательно отблагодарит Тиффани за то, что та облегчила ему несколько минут жизни. Ему действительно нужно было выговориться, рассказать всё, что на уме. Но ему нужно было это в самом начале, когда он, ничего не понимая, рухнул в эту жижу неизвестности и полез искать ответы. Сейчас он не знает, что сказать. Слишком много того, чем он не хочет делиться. Не меньше того, о чем говорить трудно. И горстка того, о чем Женевьев уже известно. — Успокоительного? – Жен сочувствующе смотрит, не отпуская рук. — Я и так, как на нем, – и правда, он не чувствует чего то особенно ярко. Злость, раздраженность - сейчас это не про него. Он опустошен и переполнен, устал и полон сил. Он чувствует вялость и сонливость, моральную опустошенность от переполненности. Он так устал, все вокруг кажется серым и поблекшим. Но он так же чувствует, что если сейчас его телефон будет разрываться от звонков о Дженсе, он, не раздумывая, помчится в больницу на всех конечностях и будет впитывать каждое слово. — Тебе нужно отдохнуть, – Жен кивает собственным мыслям, вставая с дивана, но чувствует, как ее за руку тянут обратно. — Джей... — Женевьев, – он поднял голову, обречённо осматривая обеспокоенное лицо. – Я не могу. — Джей... — Ему может что-то понадобится, я не могу уйти, – возможно, это обречённость. — Ты ничем не поможешь ему, если отключишься посреди улицы, – он знает, она права. Он почти готов сдаться. — А если они узнают что-то новое, а я сплю? Она вздыхает и опускается на колени перед диваном, беря ладонь Джея в свои: — Тогда я разбужу тебя. Джаред, посмотри на себя. Ты сбросил, по меньшей мере, килограмм пять. Меньше, чем за месяц, это ненормально. У тебя нарушен обмен веществ и цикл сна, ты обезвожен и истощен, у тебя выпадают волосы и ломаются ногти. Чем ты питаешься, кроме кофе и бутербродов на скорую руку? Ты вообще питаешься? Тебе нужно отдохнуть и привести себя в порядок, ато ты уже никому не сможешь помочь и помощь понадобиться тебе. Милый, я прошу тебя, тебе нужно выспаться. Потом опять займешься своим расследованием и, я уверена, дела у тебя пойдут куда лучше, когда ты улучшить свое состояние. Скорее всего, у тебя снижена внимательность и замедлена реакция. Для начала тебе нужно просто поспать. Пожалуйста. Джей усмехнулся, покачав головой и проведя ладонью по лицу. Как же она права. Права во всем, и он сдаётся. Он поднимается в спальню, не думая ни о чем. Раздевается, так же без мыслей. Ложится в неубранную с ночи постель, кутается в одеяло. Плотные шторы задёрнуты, комната погружена в тени. На зеркалке налеплено много их фотографий, на тумбочке рамки. Он уже не видит этого, проваливаясь в неспокойный сон. * * * Комната всё так же темна, как и когда он засыпал. Возможно, сейчас закат, возможно полдень. Он не знает, сколько спал, но пока он не думает об этом. Посторонних звуков нет и Джей благодарен себе в прошлом, что позаботился о звукоизоляция комнат. Сейчас ему нужны душ и зубная паста, поэтому он продолжает валяться в кровати и лениво моргать. Он даже не пытается осмотреться или соображать, он просто лежит, ещё не до конца проснувшись и не осознав, что происходит. Просто лежит и смотрит в темную пустоту, ни о чем не думая и не двигаясь. Так тихо и спокойно. Он даже тела своего не чувствует. Но, через полчаса мочевой пузырь даёт о себе знать, и ему приходится вернуться в реальность и начать функционировать. Он идёт в туалет, затем в ванную, где, стоя под тёплыми струями воды, понимает, что Женевьев была права и ему действительно лучше. И чувствует себя бодрее, когда смывает ментоловый гель со спины. Пару раз проведя ладонью по запотевшему зеркалу, он наклоняется вперёд и осматривает себя. Желтизна сошла, мешки из под глаз тоже. Почти все капилляры в глазах восстановились и волосы больше не выглядят изнасилованной мочалкой. Конечно, здоровее они не стали, но зато теперь они чистые. Щеки не вернулись, оставляя скулы блестать своей остротой, но Джей не особо горюет по этому поводу. Ещё немного полюбовавшись собственным оздоровлением, он усмехается и берет бритву. * * * — Доброе утро, – Женевьев улыбается, стоя в дверном проёме кухни и помешивая что-то в глубокой тарелке. — Привет, – Джей машет ей, проходя в комнату и осматривая стол. — Что готовишь? — Рыба, каша, салат. Все, что сейчас необходимо твоему организму. Ты устроил ему настоящий стресс, – она усмехается и возвращается к плите. — Как ты себя чувствуешь? — Мне лучше, спасибо, – Джаред поворачивается к окну, осматривая небо. Явно не полдень, — сколько я спал? — Сутки, – беззаботно отвечает Жен, с пиликом выключая плиту. — Что? – он не верит. Нет, он не мог. Сутки? — Успокойся, ничего не произошло. Звонила Тиффани, сказала разбудить тебя к двенадцати, если не проснёшься, но ты и сам встал, – она кивает на часы над вытяжкой. — Она хотела сказать что то важное? – Джей напрягся, заёрзав. — Сказала, отправила тебе какую то информацию, – Женевьев взяла телефон со стола, протягивая Джею. Он чуть ли не выхватывает мобильник, открывая сообщения. Нетерпение и волнение начинают закипать где то у горла. «Дэннил идёт к Дженсу в час. Действуй». Он расслабленно выдыхает, опускаясь в кресло, но тут же встаёт обратно: — Всё хорошо, но мне надо идти. Я должен успеть к часу... — Сейчас пол девятого, остынь, – Жен надавливает ему на плечи, заставляя сесть обратно. Ты успеешь позавтракать и доехать, куда тебе там нужно. Он кивает, соглашаясь, и подвигается к столу. Теперь у него есть шанс обследовать квартиру Дженса и этот шанс он не упустит. — Приятного аппетита, — она расставляет на стол тарелки и мягко целует в щеку. — Старайся больше пить воды, тебе не помешает. Соки, чай и кофе – не в счёт. — Хорошо, – Джаред усмехается, качая головой. Он всё успеет и сейчас он спокоен.