Divide et impera

Общение с Беллами держало в не проходящем напряжении почти всегда, но выпитое вино и дружелюбная атмосфера бара сделали свое дело. Мэтт сходил за добавкой, и Доминик сидел уже с высоким бокалом пива, на редкость вкусного и оседающего на языке сладковатым привкусом. Он бы не удивился особенно, если бы ему сказали, что это в очередной раз оказалось женским напитком. Оставшееся время, проведенное в баре, Доминик рассказывал про свою работу, прерываясь, чтобы глотнуть еще и еще чего-нибудь алкогольного, что, будто по мановению палочки, появлялось перед ним, и под конец их посиделок чувствовал в себе неугасаемую решимость сделать что-нибудь из ряда вон. Уже на выходе из бара он повис на Беллами, а тот, вопреки его ожиданиям, не бросил его там, где было, сделав вид, что незнаком с этим не способным стоять на своих двух блондином, а даже помог добраться до близстоящей скамейки. Куда Доминик с благодарным стоном уселся и, вскинув голову и поглазев на Беллами пару минут, глупо захихикал. - Ты славно надрался, - бросил Мэтт, отвернувшись, и Доминик, не совсем хорошо соображая, все же понял, что тому неприятно до сих пор такое пристальное к себе внимание. - А ты как будто и вообще не пил, - пробормотал Доминик и полез шарить по карманам, надеясь, что он не оставил телефон в баре или не потерял его, пока хватался за Мэтта по дороге до этой злосчастной скамейки. – Ты ведь тоже ничего не ел! Доминик посмотрел на Беллами почти обвиняюще, но вовремя спохватился и начал активнее шарить в карманах. Перед глазами начало плыть, и он, добравшись до самых недр карманов, достал первый попавшийся предмет, оказавшийся ключами от квартиры. Они звонко упали на асфальт, и Доминик не мог даже сосредоточиться на том, чтобы их поднять – все окружающее его пространство раздваивалось, делилось стремительно еще на несколько частей и кружило голову своими радужными галлюцинациями. В руку твердо вложили ключи, и Доминик инстинктивно сжал пальцы, хватая Беллами резким жестом. Тот не спешил отстраняться, а Ховард держал его так, будто от этого зависела вся его жизнь, ну или, во всяком случае, ближайшие несколько часов. Контакт не прерывался, и Доминик встал, не отпуская пальцев Мэтта. - У тебя теплая кожа, - почти неразборчиво произнес Доминик. - Возможно, потому что я все еще жив, - ответил Мэтт, но руки не вырвал, лишь сжал губы в тонкую стремительно светлеющую полоску. - Есть кто-то или что-то, грозящее тебя убить? – со смешком спросил Доминик, свободной рукой хватаясь за куртку Мэтта в надежде удержать стремительно теряемое равновесие. - Да, твоя нерешительность, - без доли иронии произнес Мэтт, хватая Ховарда за плечо, когда его начало опасно кренить вбок. Именно в этот жизненно важный момент Доминик Ховард почувствовал одновременно два неуместных желания – и оба из них звали настойчиво в уборную комнату, до которой быстро добраться практически никаких шансов не было. Он зажмурился и отцепился от Беллами, делая нетвердый шаг в сторону проезжей части, надеясь вызвать такси. Но, как назло, дорога поражала своей пустынностью, и только где-то вдалеке виднелась пара черных кэбов, не спешащих ему навстречу. Когда Доминику удалось дождаться одну из машин, он обернулся, чтобы сказать что-нибудь невразумительное Мэтту, но того спасло его отсутствие. Рядом никого не было, словно Доминик напивался в компании галлюцинации, и все его переживания носили выдуманный характер. Ворча и еле передвигая конечностями, он забрался внутрь машины и заплетающимся языком назвал водителю адрес, вызвав у того неодобрительный взгляд, который тот удачно замаскировал кивком. *** Наутро Доминик не мог вспомнить ничего вразумительного, и даже того, как добрался домой. В голове лишь мелькали обрывки фраз, которые Беллами удосуживался произносить, запивая все это количеством алкоголя ничем не меньшим, чем выпил сам Ховард. Завидуя его обмену веществ, Доминик тяжело перевернулся на постели и глянул на часы хотя бы ради приличия, обнаружив, что время перевалило за полдень – он проспал двенадцать часов. Впереди было два выходных, и Доминик совершенно не знал, чем себя занять. Поэтому звонок от Кэри стал чем-то вроде спасительного глотка кислорода. Он вовлек себя в непринужденную беседу на добрых полчаса, слушая с особой радостью о ее любовных делах, дал пару советов и мельком упомянул о своей «проблеме», получая в ответ, конечно же, ободрительное «не расстраивайся, Доминик, она всенепременно обратит на тебя внимание». Рассказывать ей о том, что он уже месяц бегал за хмурым и грубым следователем, изрядно попортившим ему жизнь, он не хотел. Хоть она и знала, что он иногда «ездил на другом автобусе», Кэри все равно предпочла воспринять все в стандартном и безобидном виде. - Я должна тебя вытащить прогуляться прямо… - в ее голосе слышалось необычайное воодушевление, - сейчас! Она бросила трубку, и через три секунды раздался звонок в дверь. Так быстро он еще никогда не одевался, даже когда просыпался наутро непонятно с кем и непонятно где, после славной ночи в клубе. Подобное воспоминание казалось далеким и каким-то чужим, теперь его лимитом было напиться в компании Беллами, и не претерпеть при этом множество попыток быть униженным – просто высший пилотаж! Усмехнувшись недобрым мыслям, он быстро зашагал к двери, и обнаружил за ней улыбающуюся Кэри, торжественно протягивающую к нему руки для крепкого дружеского, надо заметить, объятья. - Мне показалось, что тебе грустно, - невинно произнесла она, проходя в квартиру. Доминику стало бы стыдно за свой бардак, если бы он не был знаком с Кэри с первого курса университета. Она была точно такой же ленивой хорошисткой, как и он, и не отличалась аккуратностью ведения быта, когда ему доводилось бывать в ее комнате общежития. В восемнадцать ему казалось, что она сможет стать ему идеальной спутницей жизни, пока он не узнал, что Кэри, пометавшись между обоими полами, предпочла женский. Он ее не винил, ведь девушки ему тоже нравились. До некоторого времени, потому что все мысли были заняты только одним человеком, и это становилось похоже на наваждение, насильно засаженное в его светлую голову. - Я с похмелья, - честно признался он, потирая затылок. Кэри уверенной походкой направилась на его кухню, чтобы, как обычно, убедиться в том, что в его холодильнике не было еды. Надо было признать, что он соскучился по ее материнским инстинктам, которые распространялись на него по умолчанию и всегда. Доминик совершенно забыл, что она на днях вернулась из Франции, проходя там стажировку с одной из ведущих инженерных компаний. Они не общались примерно три месяца, но это совершенно не чувствовалось, и вот она уже деловито доставала из своей сумки какие-то продукты. - Я сварю тебе суп, а потом ты расскажешь мне о нем. Если уж быть совсем честным, то Кэри успешно заменяла ему и мать, и лучшую подругу, и личного психотерапевта, без труда видя все его переживания, словно они были написаны на его лице. *** - Такая вот история, - Доминик пожал плечами, надеясь, что его сбивчивое объяснение было понятно. Кэри лишь задумчиво продолжала мешать сахар в давно остывшем кофе. - И все это случилось, пока я прислуживала какому-то мерзкому главному инженеру! – в ее тоне было столько негодования, что Доминик, не сдержавшись, улыбнулся. Пожалуй, она была единственным человеком, кому он бы мог доверить эту историю, разрешение которой не предвиделось в ближайшем будущем. - Зато у тебя есть шикарный опыт работы, - попытался он ободрить ее. - Мне некогда было зайти даже на фейсбук, хоть я постоянно и составляла мысленно в голове тебе целые письма, в которых обычно первым пунктом было «не спать с кем попало», - она рассмеялась собственной шутке. - Это меня и подвело, - он грустно улыбнулся, окончательно отодвигая от себя кружку, половину которой он все-таки умудрился выпить, пока излагал свою непростую историю. - Я очень хочу дать тебе совет, - решительно начала Кэри, собрав светлые волосы заколкой, которую она достала из сумочки. – Но я совершенно растеряна. Он такой странный! - Не то слово. Я боюсь, что вчера сказал что-нибудь лишнее, и у него будет повод избегать меня еще старательней. - Но ведь он этого больше не делал? Он позволял тебе следовать за собой, а для такого непростого человека – это большой шаг. Доминик сделал вид, что задумался. В голове все еще шумели отголоски вчерашнего выпитого алкоголя, и на языке было горько от воспоминаний, а точнее из-за их отсутствия. Конечно же, он не стал рассказывать Кэри о том, что Беллами пытался сделать за день до того, как его выпустил. Конечно же, он умолчал о том, что во сне Доминик уже давно отдался этому мудаку, да еще и получал от этого удовольствие. Все эти переживания он окрестил «небольшой проблемой», и заедал их чем-то приторно сладким, что принесла с собой Кэри. - Ты имеешь полное право на его свободное время, - решительно произнесла она. Ее дамская наивность имела свою прелесть, а женская логика, которой она руководствовалась девяносто процентов времени, помогла ей стать высококлассным специалистом уже через два года после выпуска из университета. – Но я не представляю, как ты можешь сделать это, не раздражая его сильнее. Он тоже не знал, предпочитая каждый раз импровизировать. - Что ты испытываешь к нему, Доминик? – без предисловий спросила Кэри, и Доминик не было готов к подобному повороту событий. - Я не знаю… Это похоже на что-то вроде новообразовавшейся религии, когда божество уже определено, но люди не знают как в него верить – и нужно ли им это вообще. Когда оно не сделало ничего хорошего, но нагнетает страх одним своим появлением. - Это зависимость? – подсказала Кэри почти неслышно. - Да. Это трепет, доводящий до ужаса. Это желание зарваться так сильно, чтобы увидеть еще более темную сторону. Это… - он вздохнул, прикрыв глаза. – Это определенно зависимость, медленно разлагающая душу. На его плечах словно сидели два мифических существа, и одно из них вынуждало преследовать, навязываться, получать грубый отказ, а другое велело сидеть дома и горевать о собственной поломанной жизни, без какой-либо надежды ее починить, или хотя бы сделать видимость того, что все в порядке. - Он делает меня лучше, - заключил он, сам поражаясь подобному выводу. В этом и заключалась вся правда. Доминик, не особо ценивший до того момента собственные свободу и жизнь, разом обрел отрезвляющее представление о том, что вся беспечность бытия мимолетна и легко ломается длинными сильными пальцами власть имущего человека. Он еще раз глубоко втянул воздух через нос и открыл глаза. Внимательные голубые глаза Кэри смотрели с волнением и каким-то сожалением, будто бы она извинялась за то, что ничего не может для него сделать. - Ты чудо, - приободрил он ее, соскакивая со своего места напротив, чтобы обнять. - Я надеюсь, что ты справишься с оставшимися трудностями. Согласись, самое ужасное позади. Доминик кивнул, улыбаясь, понимая, что она безоговорочно права. *** Проводив Кэри через час, пообщавшись с ней на отстраненные темы, он улегся обратно на постель, уставившись в потолок. Он не знал, что делать с собственной жизнью, в ней не было какой-то высшей цели, он не стремился взобраться вверх по карьерной лестнице, купить три особняка и вырастить десять достойных детей. Вместо этого он хотел разобраться в себе, понять, какого вообще черта происходит в его голове, а после – решить, что делать с Беллами. Доминик перевернулся на бок и попытался представить, чем занят Мэтт. Он не знал ничего об его увлечениях, помнил лишь только экзотических рыбок в аквариуме его квартиры и больше ничего. Квартира Беллами была безликая, словно он там не жил, а попросту существовал, заходя только, чтобы поспать и поесть. Возможно, так оно и было, но ни один человек не мог жить без каких-либо увлечений, способных отвлечь от серых будней своей незаменимостью. Для Ховарда подобной радостью были компьютеры, в которых он все-таки разбирался довольно неплохо, но на уровне любителя, обожающего на выходных разобрать один-другой ноутбук, чтобы потом потратить в два раза больше времени, собирая все обратно. Зарабатывать подобным на жизнь он не хотел, но хобби имело место быть. И он решил не отказывать себе в удовольствии зарыться в пыльные детальки собственного компьютера, который гудел так, словно из него не выметали мусор добрых сто лет. Но перед этим он надумал проверить электронную почту, а заодно и пару социальных сетей, предвкушая просмотр ленты новостей. Его мама была большой любительницей фотографировать все, что она встречала на своем пути, и посему он мог часто видеть ее творческие потуги в альбомах, выложенных на фейсбуке. Среди прочих обновлений он с тоской глянул на список желающих добавиться к нему в друзья. Среди них встречались представители разных полов и даже цветов кожи. Но не узнать Беллами он не смог бы, даже если бы частично ослеп. Судорожно нажимая на «Подтвердить», он сначала подумал, что похмелье снова взяло верх, и у него начались утренние радужные галлюцинации от недостатка кислорода в крови. Но фотография Беллами с его профиля никуда не исчезала, и значок «онлайн» - тоже. Трясущимися руками Доминик открыл окошко чата и бездумно уставился на белоснежно-белое поле для сообщений. Мысль о том, что он собирался разобрать компьютер и почистить его от набившейся пыли, благополучно ухнула куда-то на самое дно сознания, уступая место мандражу, охватившему его плечи и отстукивая нечеткий ритм зубами. «Привет, Мэтт» Несколько минут ничего не происходило, но значок «онлайн» не переставал гореть приветливым голубым цветом. Когда Ховарду начало казаться, что все увиденное – игра его похмельного разума, пришел ответ. «Здравствуй, Доминик» Шею словно обхватили чьи-то ледяные руки, да еще и потащили куда-то ближе к потолку, потому что дышать стало совершенно невозможно. «Не знал, что ты пользуешься социальными сетями ;)» Для верности он добавил смайлик, надеясь задобрить Мэтта хотя бы подобным идиотским способом. «Здесь иногда удобно отыскивать полезную информацию о моих «клиентах». Но сейчас я просто отдыхаю, это мой выходной» Доминик сглотнул, представив Мэтта в чем-то вроде домашних легких брюк и какой-нибудь обычной светлой майки. «Если я наговорил вчера что-нибудь лишнее, ты меня прости» «Учитывая твою обычную излишнюю и надоедливую болтливость, ты был даже слишком молчалив» «Я помню, что держал тебя за руку, но что ты ответил – не могу вспомнить. Как, собственно, и вопрос, на который ты дал ответ» «Я сказал, что твоя нерешительность имеет больше шансов убить меня, нежели какой-нибудь торчок с перочинным ножом» Доминик распахнул рот от удивления, и его пальцы повисли над клавиатурой. Ему смертельно захотелось чего-нибудь выпить, но повторять вчерашний печальный опыт не желалось совершенно. «Что же, по-твоему, я должен делать?» «Для начала было бы славно определиться с тем, что конкретно тебе от меня нужно. Когда ты решишь хотя бы для себя, тогда можешь попробовать поделиться и со мной» Многословность Беллами поражала своими масштабами. При личном общении он сказал бы столько, в лучшем случае, за часа два, а то и больше. Большинство времени он предпочитал сурово отмалчиваться, отвечая только в крайних случаях, когда демонстративного подергивания плечом или выгнутой брови не хватало. «А если я решу, что мне нужно, но тебе не понравится этот вариант?» «Проблемы нужно решать по мере их поступления». Нахальный бюрократический мудак, злобно подумал Доминик, закрывая окошко сообщений и выходя со своей страницы. Он все-таки выключил компьютер и пошел за отверткой, чтобы как следует оторваться на бездушной технике, раскручивая болты, копаясь в колючих внутренностях системного блока и пытаясь не думать о словах Беллами. Но все равно мысль о том, что у него теперь было средство связи с ним, как-то грела изнутри, утихомиривая его раздражение.