Divide et impera

В понедельник утром Доминик почувствовал себя совершенно разбитым, и, измерив температуру, обнаружил на градуснике неположенные для буднего дня тридцать восемь градусов. Застонав, он завертелся в постели, ощущая, как на коже выступает непрошеный пот, и от этого становилось еще более мерзко. Ухаживать за болеющим собой не хотелось абсолютно, и он предпочел поспать еще несколько часов, в надежде, что все пройдет само по себе, и вечером он благополучно отправится на работу честно отрабатывать свою зарплату. Но к вечеру температура взыгралась еще сильнее, и Доминик выбрался из кокона одеял, чтобы отыскать на кухне хотя бы аспирин. Но его не оказалось, и пришлось одеваться, дрожа всем телом, чтобы спуститься в аптеку, располагающуюся неподалеку от дома, где он жил. Переходя дорогу, он вдобавок ко всему ощутил першение в горле, и начал неразборчиво хрипеть в аптеке, но терпеливость фармацевта имела ангельские масштабы. Он вежливо слушал Доминика, а потом так же деликатно предложил купить вот эти недорогие таблетки, «помогающие очень и очень хорошо», если мистеру будет угодно. Мистеру было угодно все, лишь бы на следующий день он мог отправиться на работу, а не протирать домашние штаны на диване перед телевизором, обложившись подушками и одеялами. Почему-то именно в тот момент он испытал желание завести себе какую-нибудь живность, которая сидела бы рядом и благодарно глядела в глаза, только потому, что он находился с ней на одной поверхности и позволял быть под боком. На этой мысли Доминик расплатился и побрел обратно в квартиру, шурша пакетиком с лекарствами и какими-то мятными мерзко пахнущими леденцами. На улице стоял конец сентября, и погода не радовала своей мягкостью – не удивительно, что он простудился. Особенно, если учитывать то количество времени, которое он проторчал в прошлом месяце на скамейке, дожидаясь Беллами. Все мысли, так или иначе, возвращались к нему, и Доминик решил не отказывать себе в том, чтобы изредка подумать о нем, не сопровождая все это чем-нибудь нелестным в его адрес. Он думал о том, чем мог увлекаться Мэтт, как проводить выходные, и – самое главное, - с кем. Был ли у него кто-нибудь, пытался ли кто-то из его коллег закадрить неприступного Беллами? От этой мысли сделалось веселей, потому что представить себе, как какая-нибудь симпатичная девушка в форменной юбке и со строгой стрижкой пытается оказать Беллами знаки внимания, было просто невозможно. Мэтт представлялся одним из тех людей, которые либо сами делают первый шаг – весьма решительный, - либо же отметают все попытки ухаживания за ненадобностью. Доминик не вписывался ни в одну из этих категорий, хоть его повышенное внимание к Мэтту и раздражало того поначалу. Может быть, раздражало и сейчас, но они хотя бы могли нормально (очень смешно, поправил себя Доминик) поговорить, не сделав попыток полить друг друга нелицеприятными эпитетами. Отзвонившись на работу, выслушав от главного редактора пару минут речь о его безответственности, Доминик бросил трубку и завернулся еще сильнее в одеяло, кинув взгляд на валяющийся неподалеку ноутбук. Он редко пользовался им, и, скорей всего, техника была разряжена, но стоило попробовать, хотя бы ради того, чтобы не выбираться из теплого нутра одеял еще несколько часов, пока таблетки не подействуют, снимая жар. Открывая крышку, он нажал на кнопку включения, и, к его удивлению, ноутбук включился, показывая экран загрузки. Спустя минуту он уже исследовал содержимое жесткого диска, в надежде найти какой-нибудь фильм для просмотра, и, в конечном итоге, разложил три пасьянса и заснул в неудобной позе с ноутбуком на коленях. Проснулся он от звука звонящего скайпа, и он не помнил – когда его вообще умудрился включить. Не исключено, что среди программ автозагрузки была и это не дающее поспать больному человеку средство связи. Контакт был незнакомым, и Доминик лишний раз поморщился, нажимая на кнопку ответа, перед этим отыскав удачно валяющиеся рядом наушники. - Кто это? – он устало потер лицо, радуясь, что ответил без видео-трансляции. - Где ты? – без предупреждения заявил незнакомец, и Доминик резко сел, едва не уронив ноутбук с колен. - Мэтт? - Ты не пришел сегодня. Два проявления инициативы за пару дней от Беллами – этого было слишком для его размягченного болезнью мозга. Температура делала из него сверхчувствительного нытика, и он втянул воздух полной грудью, надеясь унять мандраж, охвативший все тело. - Я заболел, - прохрипел он в ответ, и включил видео-режим, явив себя Мэтту – растрепанного и с покрасневшими глазами. Беллами сделал ответную услугу и тоже включил изображение. Это было похоже на обычный разговор двух приятелей, и Доминик, не сдержавшись, улыбнулся во все зубы, несмотря на тупую головную боль в висках и заложенный нос, который искажал его и без того хрипящий голос до неузнаваемости. - Я слышу, - Беллами деловито поправил очки, которые Доминик по невнимательности заметил только сейчас. - Ты носишь очки? – глупо спросил он, захихикав. – И где ты взял мой логин скайпа? И почему… - Ношу, - прервал его почти мягко Мэтт. – На твоей странице в социальной сети можно найти не только это, будь более внимателен к подобным деталям. Доминик надул губы, разглядывая попутно обстановку за спиной Мэтта. Где-то вдалеке висела картина, но он не мог толком рассмотреть, что на ней было изображено, а вокруг не было ничего, кроме какого-то шкафа чуть левее. Как всегда, скучно и сухо, как и сам Беллами. - Где ты простыл? – Мэтт смотрел куда угодно, но только не в веб-камеру. Кажется, он бороздил параллельно просторы интернета, голубой отсвет на его лице был ярким тому доказательством. - Кажется, я могу обвинить в этом тебя, - Доминик все равно продолжал пялиться на Мэтта, имея на это полное право. - Не припомню, чтобы кашлял на тебя, - Беллами поднял взгляд и изящно выгнул бровь. Доминик зарылся сильнее в одеяло по самый нос, чтобы безнаказанно и без стеснений улыбаться. - Это все та самая скамейка, - выдохнул он в одеяло, но Мэтт его прекрасно услышал, он тоже был в наушниках, не заметных на первый взгляд. - Ты сам виноват, - рот Беллами тронула почти неразличимая улыбка, но внимательность Доминика по отношению к нему никогда его не подводила. - Ты красивый, когда не пытаешься меня оскорбить, - ляпнул он, и тут же почувствовал, как почти физически горят уши. Такой неловкости он не ощущал даже в свой первый раз, лет шесть назад, когда девушка по имени Элизабет объясняла, показывая на нем же, что нужно делать. - Значит ли это, что я должен продолжить унижать твои умственные способности? – Доминик был готов поклясться, что Мэтт улыбнулся, но в этот момент он отвернул голову, будто чем-то был смертельно занят. - Нет, мне нравится. В коротком ответе Ховарда была заключена практически вся правда, которую он мог бы сказать, но он и лукавил, потому что получал своеобразное удовольствие от попыток Мэтта задеть его за живое. После лет, проведенных в университетском общежитии, мало кто мог вообще унизить его достаточно сильно – он имел высокий запас терпения. Но с Беллами все всегда было через одно неопределенное место. - Должен ли я напоминать о необходимости выпить жаропонижающие лекарства? – серьезным тоном спросил Мэтт, поправив свои очки. Доминик жадно проследил за этим жестом, отмечая, как это завораживающе выглядит. - В моей личной инструкции по преодолению болезни первым пунктом значится – лежать на диване и смотреть сериалы, - Доминик попытался скопировать манеру Беллами, но потерпел поражение. Стоило ему закончить говорить, он рассмеялся. - Вызови врача на дом, - предложил Мэтт. - Я бы предпочел вызвать личного старшего следователя, но пусть мои температурные мечты останутся мечтами, - попытался пошутить он, но Беллами глянул донельзя серьезно на него. - Любишь парней в форме? – сострил Мэтт. - Вообще-то не очень, плохие воспоминания и все такое, - Доминик убрал одеяло и теперь улыбался прямо на камеру, не боясь быть непонятым за свои неуместные улыбки. В температурном состоянии он всегда вел себя как последний идиот, но Беллами был привычен к подобному Доминику – и, надо заметить, Ховард обычно был кристально трезв. Доминик бросил взгляд на часы и удивился тому, что времени оказалось не так уж и много, он вполне мог позволить себе попытать Беллами разговорами еще немного, пока тот не направится отсыпаться перед очередным рабочим днем. Было ли место в голове Мэтта чему-то вроде нехватки Доминика? Он не льстил себе, зная насколько Беллами самодостаточен и автономен по своей сути – ему совершенно не нужно было лишнее общение. Чертовы интроверты, подумал Доминик, устраиваясь удобнее. - Во сколько ты ложишься спать? – спросил-таки он, и заерзал еще активнее, когда Мэтт вскинул голову, отвлекаясь, по всей видимости, от каких-то документов. - Ближе к полуночи, - Беллами глянул на экран и снова опустил глаза, поправив очки. Было в этом жесте что-то домашнее и даже умилительное, но Доминик предпочел сделать вид, что его совершенно это не задевало. - А встаешь? - В пять, я не любитель толкотни в метро, как ты уже успел заметить. Доминик кивнул, хоть Мэтт на него и не смотрел. Смертельно захотелось чего-нибудь сладкого, и он начал суетливо выбираться из кокона одеял. - Я за чаем, - он помедлил, заметив, что Мэтт снова смотрит на экран, - и таблетками. Уже на кухне, дрожа от напряжения и только успевая смахивать пот со лба, Доминик не уставал поражаться тому факту, что Беллами позвонил сам, обеспокоившись фактом отсутствия Ховарда на привычном месте. Предположить вариант, что Доминику попросту надоело бегать за ним без надежды быть замеченным, он даже не рассматривал, и это немного уязвило его не очень большую гордость. Самоуверенность Беллами не граничила с безумием, но он был последователен и логичен, и легко отслеживал любую попытку Доминика влезть в его дела. Чаще всего он отмалчивался, если не желал отвечать вопрос, но иногда пытался запутать его еще больше. Поэтому Ховард ценил каждое его откровение, понимая, что они даются Беллами не так уж и просто, хоть тот и пытался не подавать виду. Вернувшись в гостиную, он расположил чашку со сладким чаем и горсть таблеток на столе, и начал снова заворачиваться в одеяла, чувствуя в этом жизненную необходимость. Морозило страшно, и не помогал даже старый теплый свитер, в котором он сидел, завернувшись в три одеяла. Он делано зашумел, чтобы привлечь внимание Мэтта, склонившегося над своими делами. - Чем ты занимаешься? – сделал попытку Доминик. - Как ты мог уже догадаться, это бумажная волокита, связанная с работой, - Беллами быстро облизал губы, не поднимая головы, и этот жест не остался незамеченным Домиником. Сложно было представить Беллами, занимающегося какими-нибудь домашними делами. Хоть Доминик и сделал над собой усилие, чтобы не попытаться разглядеть в прихожей его квартиры чужую обувь, которая говорила бы о том, что Беллами живет не один. Но, судя по всему, его опасения были напрасны, Мэтт был закостенелым холостяком, державшим, все же, свое жилище в идеальном порядке. - Завтра я тоже не приду, - сказал Доминик, отхлебывая шумно из чашки. - Это было бы ожидаемо, - Мэтт кивнул. - И послезавтра, наверное, тоже. - Несомненно, скамейка будет по тебе скучать. Доминик улыбнулся. Способность Беллами сказать какую-нибудь чувственную банальность, изящно ее при этом маскируя, просто поражала. - Я тоже буду скучать. Беллами поднял голову, воззрившись в камеру. - Мне показалось, или у тебя, наконец, появилось какое-то решение? – Мэтт усмехнулся. - Ты слишком многое требуешь от больного человека, - Доминик картинно схватился за голову, вытянув чашку с чаем подальше от себя. Мэтт больше не опускал голову, чтобы вновь погрузиться в свои бумажки, смотрел внимательно на экран, где то краснел от температуры, то белел Ховард. - Спокойной ночи, Доминик, - произнес Беллами и отключился, не дав даже секунды на размышление замученному мыслями Доминику. Мстительно скинув с коленей ненужную теперь технику, он допил чай и выбрался из кокона одеял, чтобы отправиться прямиком в спальню. На ходу вспоминая, что завтра-послезавтра срок платы за аренду, он расстроился, потому что аванс ждал его на работе – реквизиты кредитной карты он так и не донес. Сон забрал его в свои беспокойные объятья почти мгновенно, он секунд тридцать повертелся на постели, вспоминая и анализируя слова Мэтта, а после наступило утро следующего дня. *** - Ты не мог бы уточнить, - Доминик расхаживал по кухне, замотанный в плед и растрепанный, - когда подвезут деньги? Он безуспешно пытался договориться с Джоном, коллегой по ночной смене в редакции, чтобы тот напомнил их курьеру заехать к Ховарду. В ответ он получал только невнятные бормотания, которые ни к чему не приводили. Доминик мог бы с легкостью занять денег у Кэри или мамы, но взыгравшая в крови гордость и желание забрать причитающиеся ему заработанные деньги не давали покоя, и он уже добрый час пытался отвоевать курьера редакции на каких-то полчаса – дорога сюда и обратно. И, покончив с рядом формальностей и уточнений, он, наконец, услышал радостную новость о том, что Джим – их курьер – направляется к нему. Ждать пришлось недолго, и уже через пятнадцать минут интерком начал призывно звонить, и Доминик подбрел к двери, чтобы не глядя впустить человека, привезшего ему деньги. Но через три минуты, открыв дверь, он увидел далеко не Джима, а Беллами, с белым пакетом из супермаркета и облаченного в свою строгую форму. Доминик открывал и закрывал рот, не имея ни малейшего понятия, что нужно сказать и как отреагировать на подобное. - Кажется, это предназначалось тебе, - произнес Мэтт, протягивая белый конверт с, по всей видимости, зарплатой Доминика. - Но как…кто…где?... – глупо заикался он, моргая и смотря на протянутую руку Беллами. - Я выловил парня за секунду до того, как он бы постучал. Моего удостоверения вполне хватило, чтобы он отдал мне это для дальнейшей передачи. - Теперь все будут думать, что ко мне на дом ходят следователи, - протянул Доминик, пропуская Мэтта в прихожую. - Разве это не так? Ничего не ответив, Ховард сильнее замотался в одеяло и почувствовал себя еще более неловко. Мэтт явился к нему на дом, притащив с собой какие-то продукты, но продолжал вести себя так, словно его насильно заставили сделать это, хоть в подобном поступке и чувствовалась его инициатива. За последние дни было слишком много знаков внимания от Беллами, и Доминик, раскрасневшийся от напряжения, резко отвернулся, чтобы не показывать Мэтту своего лица. - Ты не боишься заразиться? – дрогнувшим голосом спросил он, а Беллами шагнул ближе, заставив Доминика вздрогнуть. Но он всего лишь поставил шумно шуршащий пакет на полку в прихожей и демонстративно его раскрыл. - Нет, у меня стоят все необходимые прививки. - Какие такие прививки защитят тебя от обычной простуды? - Это называется «крепкий иммунитет», если тебе будет угодно, - Мэтт усмехнулся. – Где кухня? Кажется, Беллами совершенно не переживал о своей неуместности в квартире Доминика. Вел себя так, словно был здесь сотню раз, но все равно интересовался местонахождением комнат. - Сразу за углом, налево, - ответил Доминик, направляясь за Беллами, следующим его указанию. – Я даже не буду спрашивать, где ты узнал мой адрес. - Не спрашивай, - Мэтт кивнул и поставил пакет на кухонный стол. Доминику стало на секунду стыдно за бардак, царящий вокруг. - Ты купил мне еды. - Я купил тебе еды, - кивнул Беллами. - Ты приехал ко мне, чтобы принести еды. - Я приехал к тебе, чтобы принести еды, - Мэтт закончил выкладывать продукты и поднял голову. Его губы тронула улыбка, от которой Доминику поплохело бы, если бы и так не было хуже некуда. - Мне нужно прилечь, - простонал Доминик, исчезая с кухни, медлительно передвигая конечностями, чтобы добраться до гостиной, где его всегда ждал приветливый ворох теплых одеял. С кухни доносился шум посуды, и Доминик, убаюканный этой трелью, предвещающей что-то съедобное, уснул, уткнувшись лицом в согнутый локоть. Разбудило его движение где-то сбоку, и, приоткрыв глаза, он мог увидеть периферийным зрением, как Мэтт ставит чашку с чем-то дымящимся на кофейный столик перед диваном. Он включил телевизор и сел рядом, и это окончательно вытряхнуло Ховарда из полудремы. - Ты приготовил мне суп? – он сел. Беллами лишь пожал плечами. А Доминик не мог совладать с собой и прикрыл глаза, поражаясь тому, как этот человек вообще мог сделать что-то не ради сборника чертовых законов, а просто так, из сострадания к другому человеку. - Вкусно, - спустя несколько минут прокомментировал Доминик, откладывая ложку и выпивая остатки супа прямо из тарелки, не заботясь о манерах. Он повернул голову, чтобы глянуть на Беллами, сидящего рядом с неприступным видом и переключающего каналы кабельного телевидения. - Я и подумать не мог, что ты умеешь готовить, - ляпнул Доминик, не подумав. - Я не всегда был старшим следователем, и у меня было время научиться, - как ни в чем не бывало ответил Мэтт. Их взгляды пересеклись, и Доминик сжал колени, подобранные к самой груди – в подобной позе ему было удобнее сидеть на диване, обмотавшись одеялами и спасаясь от температурной горячки. Этот жест не обошел внимание Мэтта, и он опустил глаза, глядя на руки Доминика, удерживающие пустую чашку из-под супа. Терпение Беллами было поистине безграничным, и Доминик все еще надеялся, что тот оказался следствием температурного бреда, явившегося над ним поиздеваться. Но Мэтт никуда не спешил исчезать, растворяясь в воздухе как мираж, а напротив – сидел в важной позе и держал пульт от телевизора с таким видом, будто здесь, по меньшей мере, жил. - Кажется, я наконец-то решил, что мне от тебя нужно, - еле слышно прошептал Ховард, прикрывая в очередной раз глаза. Подобный жест был его спасением от накатывающей волны стыда и неловкости. - И что же? – спросили где-то совсем рядом. - Скажу, когда мои легкие перестанут проситься наружу, - произнес он, тут же начиная кашлять. Беллами властным движением выхватил из его пальцев пустую чашку и поставил на стол. Когда Доминик откашлялся, он прочистил горло и устроился в более удобной позе. Куча одеял создавали иллюзию безопасности, прочно укутывая его своим теплом. - Спи, - сказал Мэтт, вставая. Доминик успел только кивнуть, проваливаясь в объятья Морфея. *** Пробуждение встретило Доминика запахом чего-то съедобного, что он никак не мог классифицировать с ходу. Он потянулся всем телом, откидывая одеяло, ощущая, что жар немного спал – таблетки помогали отлично, фармацевт в аптеке вполне оправдал его ожидания. В квартире стояла тишина, и Доминик отправился на поиски Беллами. Но потерпел маленькое поражение, не обнаружив его ни на кухне, ни в ванной, ни в спальне, куда он заглянул в последнюю очередь, коря себя за неуместные мысли. Неприличные ассоциации – первый признак его выздоровления. Но он предпочел все равно отсидеться дома еще один день, втайне надеясь, что Беллами заявится к нему и завтра. Мэтта он так и не нашел, но зато обнаружил на кухне впечатляющий ужин, накрытый полотенцем. Аппетит разыгрался нешуточный, а время было позднее. Но этот факт не остановил Ховарда, и он с жадностью принялся поглощать приготовленное Мэттом. Запоздалая мысль о благодарности пришла к нему, когда он забрался обратно на диван и кинул взгляд на ноутбук. Мэтта не оказалось онлайн, но он все равно написал ему сообщение, надеясь, что тот его прочитает сегодня. Время близилось к полуночи, и он вполне мог еще не спать. «Спасибо за заботу» Просто написал он, сворачивая браузер и бездумно глазея на фотографию, стоящую на рабочем столе фоном. Это была Ницца – там он был после окончания университета, и эта поездка была чем-то вроде подарка от родителей – отец тогда был все еще жив – за получение диплома. Не такого уж и паршивого, надо сказать. Ответ пришел, когда на часах показало ровно полночь. «Совершенно не за что» Доминик усмехнулся, поражаясь тому, что Беллами не считал свою благодетель чем-то особенным. «Ты даже представить себе не можешь, сколько это значит для меня. Спокойной ночи, Мэтт» Ответа не последовало, и Доминик, продолжая улыбаться, побрел в спальню в надежде заснуть после того, как проспал чуть ли не половину дня.