Divide et impera

Саунд: Buddha Bar – Yes Boss

Таблетки и в самом деле имели какой-то чудодейственный эффект, и уже на следующий день Доминик не чувствовал и следа простуды. Но он все равно отзвонился в редакцию, хриплым голосом сообщая шефу, что завтра он будет на работе как штык. Тот что-то проворчал о сдаче номера и отключился, продолжая, по всей видимости, уже материть Ховарда не самыми приличными выражениями. Доминику было плевать на свою скромную должность, он даже подумывал об увольнении – в нем вновь проснулась любовь к технике, и он чувствовал в себе силы заняться этим уже на профессиональном уровне, вдохновившись примером Кэри. Та написала ему утром, спрашивая как дела с его «маленькой своевольной проблемой», и Доминик, рассмеявшись, ответил самонадеянно, что все идет по плану. Плана у него, конечно же, не было, но это не мешало ему строить некие предположения относительно своего беспокойного будущего. Валясь в постели до полудня, он размышлял о смене работы, просмотрел даже вакансии в несвежей газете, а потом перебрался в гостиную, прихватив завтрак, чтобы промониторить сайты уже в интернете. Количество бесполезной информации на интернет-страницах агентств впечатляло, и Доминик совершенно случайно нажал на топ вакансий месяца, в том числе и самых оплачиваемых. Никакой надежды он не испытывал, когда отправлял составленное наспех резюме на указанную электронную почту, но попробовать ему никто не мог запретить. *** Наведавшись в супермаркет, Доминик принес домой пару увесистых пакетов, возомнив себя великим поваром и решив приготовить самый настоящий ужин, который не состоял бы из одних мерзких полуфабрикатов. Он увлекся готовкой на несколько часов, и только ближе к шести вечера устало распрямился, потирая затекшую спину. Удовлетворившись увиденным, он поставил запекаться десерт в духовку и доставая оттуда лазанью, соблазнившись соусом, который всегда любил, но ленился делать. Всего этого было слишком много для него одного, и запоздалая мысль пригласить кого-нибудь в гости удачно упала на дно сознания, звучно выдавая одно единственное имя – Мэтт. Добравшись до ноутбука, он бросил быстрый взгляд на часы, обнаружив, что близится семь часов вечера, и Беллами точно должен был быть дома. И, обнаружив его онлайн, обрадовался, начиная набирать сообщение. «Я вылечился. Это все твой чудо-суп!» Начал он скромно, надеясь задобрить Мэтта парой комплиментов. «Рад слышать. Как горло?» «Немного болит, но мерзкие леденцы, которые нужно медленно рассасывать, раздражают меня гораздо больше» Мэтт не отвечал, и пауза затянулась. Доминик начал набирать новое сообщение. «Как ты относишься к итальянской кухне?» Доминик не совсем был уверен, что за получившееся блюдо ему бы не набили лицо в самой Италии, но ответ пришел незамедлительно. «Когда коллеги были достаточно смелы, они заметили, что я ем все подряд» «Тогда тебе точно понравится то, что я приготовил :)» «Ты приглашаешь меня на ужин?» «Если еще недостаточно поздно, то да, именно это я и делаю» Доминик попытался ответить в манере Беллами, но это его, кажется, не особенно впечатлило. «Надеюсь, обойдемся без цветов и конфет. Буду через десять минут» Ховард так и замер за ноутбуком, глупо улыбаясь. У него было время, чтобы привести себя в порядок, он не рассчитывал на такое быстро согласие, и тем более на то, что Беллами сможет добраться так скоро. Обычно он ходил пешком, и путь от его квартиры до места жительства Доминика занимал около получаса. Едва ли не с разбегу Доминик ворвался в спальню, чтобы отыскать чистые джинсы. Задача была практически непосильной – он редко включал стиральную машину, да и болезнь значительно выбила его из колеи, несмотря на свой не очень затяжной период. Запоздало понимая смысл последнего сообщения Мэтта, Доминик замер, вглядываясь в свое отражение в зеркале. Конфеты и цветы обычно приносил молодой человек, чтобы впечатлить даму сердца, не так ли? Был ли это тонкий намек на то, что Ховард ведет себя как девчонка, или же попросту он собирался на свидание с ним, с Домиником? Занимая себя размышлениями, он вытряхнул из дорожной сумки любимые джинсы, надеясь, что они не будут ему велики. За последнее время он ел не так уж много и часто, да и события не очень древней давности все еще отражались на его фигуре. Критически оглядев себя, Доминик удовлетворился результатом и пошел доставать пирог из духовки, надеясь, что он не стал такого же цвета, как и его черные джинсы, пока он занимался самобичеванием и жалкими попытками понять Беллами. Ни от одного, ни от другого не было толку, и он, вытаскивая противень из жаркого нутра духовки, услышал звонок в интерком. Беллами имел какую-то сверхспособность появляться везде стремительно и эффектно, он будто замедлял время, ускоряя его вокруг себя, стоило ему ступить на порог дома. В руках он держал бутылку вина, и Доминику стало еще жарче, чем от контакта с техникой на кухне, пока он возился с готовкой. - Привет, - Доминик еле сдержался, чтобы не протянуть Мэтту руку в кухонной варежке. - Здравствуй, - Беллами кивнул и вошел, когда Доминик махнул рукой, пропуская его в квартиру. - Где ванная ты знаешь, а я пока закончу с десертом, - Доминик помахал демонстративно рукой, и Мэтт кивнул, исчезая из вида. Вытряхивая кривой пирог из формы, он достал большую тарелку и разложил все более или менее прилично, начиная заниматься лазаньей, которая успела немного остыть, что было ему на руку – обжигать язык он не планировал. Беллами появился в проеме двери бесшумно и навис над Домиником тенью. А тот, бурча что-то себе под нос, резко развернулся и, вздрогнув, уронил тарелку на пол, в которую планировал положить порцию Мэтта. - Ты меня испугал, - он тут же рухнул на колени, собирая осколки, и Беллами последовал его примеру, помогая с более мелкими частями некогда симпатичной тарелки. Они закончили, и Доминик, пока Мэтт пошел за бутылкой в коридор, замел пыльное крошево от тарелки носком под стол и остался собой вполне доволен. Мэтт снова появился на кухне и с решительным видом поставил бутылку на стол. - Чем я могу ее открыть? - В верхнем ящике слева есть штопор, посмотри, - Доминик достал еще одну тарелку, взамен разбитой, и все-таки разложил лазанью по порциям. Ховард сел на стул и перевел дыхание, наблюдая за тем, как Мэтт возится с бутылкой, пытаясь поддеть непослушную пробку. Он был одет в черные брюки, больше похожие на джинсы, и в простой свитер, идеально подходящий для погоды, стоящей в конце сентября. Наблюдать за Мэттом было приятно, он смотрелся в любой обстановке вполне гармонично, вписывался в интерьер, словно здесь всегда и был, пытаясь достать пробку из бутылки, провалившуюся внутрь. - Продавец уверял меня, что это настоящий дуб, но, судя по его непослушности, это какая-нибудь липа, - Мэтт поднял голову и чуть повернул ее вбок, чтобы глянуть на Доминика. Который расселся на стуле и не мог оторвать взгляда от Беллами. - Ты успел и в магазин зайти? – удивился Доминик, пытаясь в уме прикинуть количество времени, которое он мог потратить на консультацию у какого-нибудь мистера, разбирающегося в пробках для вина. - Нет, эта бутылка была припасена у меня уже давно, - он пожал плечами, поворачиваясь окончательно лицом к Доминику. – Нужны бокалы. - Кажется, у меня нет даже намека на стол, за которым можно достойно поужинать, - Доминик запоздало понял, что им придется есть прямо здесь, не отходя далеко от плиты. - Это не проблема, найди пока бокалы. Доминик кивнул и подошел к висящему шкафчику, где хранилась особо хрупкая посуда. Он редко пил что-то похожее на вино, и от воспоминания о последнем опыте распития оного сладко засосало где-то под ложечкой. Обычно в компании ему наливали виски, не спрашивая его мнения, и он послушно глотал обжигающую жидкость, пьянея до того состояния в итоге, когда с ним можно было делать что угодно. Но, как показала практика, можно было опьянеть и от вина. *** - За решительность, - твердо произнес Мэтт, когда Доминик поднял бокал, чтобы произнести заранее заготовленную речь. Но слова Беллами немного выбили его из колеи, и он, кивнув, отпил вина. Ховарду каждый раз гораздо проще было провести с самим собой продолжительную беседу, выясняя, что именно имел в виду Беллами, когда говорил то или иное. И этот раз не оказался исключением, он сделал еще один глоток, и допил свою порцию залпом, чуть ли не запрокидывая голову назад. Есть совершенно не хотелось, и вино оказалось гораздо вкуснее того, которое они пили в баре вместе с Мэттом. - Иногда мне кажется, что решительности не хватает именно тебе, - начал Доминик. - В чем же заключается моя нерешительность? – Беллами удивленно приподнял брови. - Ты пытаешься перекинуть всю инициативу на меня, - Доминик и сам понимал, как странно это звучит, учитывая, что сам Беллами в последний раз заявился к нему домой, чтобы сварить ему, кашляющему и температурящему, суп. - Я все еще жду твоего решения, - напомнил Мэтт. Он никогда даже не намекал о том, что же последует, если Доминик выскажет свой окончательный вердикт по этому вопросу. Но сны говорили гораздо больше слов, и Доминик, не вовремя вспомнивший последнюю ночную фантазию, привычно уже стиснул колени. - Давай сделаем все по правилам, - Доминик оживился, когда в его голову забрела немного дурацкая, но такая гениальная идея. – Ты скажешь мне, в какой форме я должен предоставить свое решение, а я его выскажу. Доминик и не заметил, когда начал говорить так же, как Беллами. Тот только усмехнулся, опустив голову и цепляя вилкой непослушный кусок еды. - Для начала оно должно сформироваться, - Мэтт потянулся к бутылке, подливая и себе, и Доминику бордово-красного напитка, и Ховард сходу осушил бокал, даже не моргнув глазом. – Полегче. - Может быть, я пытаюсь набраться смелости, - съязвил Доминик, вставая. - Неужели? - Да, - Ховард облизал быстро губы и понял, что либо сейчас, либо никогда. – Пойдем в гостиную, - мягко попросил он, ухватывая бутылку, намеренно оставляя бокалы на столе. Беллами шел за ним следом, и Доминик почти мог чувствовать его дыхание у себя на шее, и коридор казался бесконечным, не желая плавно перетекать в слабо освещенную гостиную. Он уселся на диван и поправил подушку, лежащую сбоку. Хотелось растянуться во весь рост, расслабленно раскидывая руки и ноги в разные стороны, и почувствовать на плечах ласковые касания. Но вместо этого он напряженно закинул ногу на ногу и уставился на стоящую перед ним бутылку. Расслабляющие градусы вина медленно расползались по всему телу, и он больше не ощущал того напряжения, чувствуя как Мэтт садится совсем рядом, уже привычно хватая пульт от телевизора, но не включая его. - Я бы послушал музыку, - заявил он. - Сейчас включу, - Доминик потянулся к столу, захватывая ноутбук и открывая его, чтобы включить. Мэтт обхватил бутылку рукой и, помедлив, глотнул прямо из горла, а Доминик повернул голову и наблюдал долгих две секунды, как его кадык дергается, когда Беллами сглотнул терпкий вкус вина. Музыка почти незаметно вклинилась между ними, окутывая своим неспешным ритмом. Доминик не специально выбрал подобную песню, даже не глядя нажимая на первую попавшуюся папку и закидывая ее в проигрыватель. Он был слишком занят разглядыванием пальцев Беллами, лежащих совсем рядом с его рукой, которой Доминик упирался в диван, чтобы не потерять равновесие, когда он подогнул под себя ноги. - Дай мне, - едва слышно произнес Доминик, протягивая руку к Мэтту. Тот протянул бутылку вконец разморенному и раскрасневшемуся Ховарду и расслабленно откинулся на спинку дивана, снова закидывая ногу на ногу. В его позе все выражало довольство ситуацией, и Доминик в очередной раз загляделся на Беллами, глупо улыбаясь, перед этим сделав несколько внушительных глотков. На дне бутылки оставалось совсем немного, и, кажется, именно Ховард выпил большую часть из полутора литров. - Ты снова пьян, - сказал Мэтт, поворачивая голову к Доминику. Его брови не были изломлены в суровом изгибе, а на губах играла еле различимая улыбка, но внимательность Ховарда к деталям, когда дело касалось Мэтта, была поистине феноменальной. Он мог увидеть в деланном безразличии Беллами слишком много, и не ясно было – где именно пролегала та черта, которую он мог пересечь, увлекаясь анализом его поступков. - Да, снова, - Доминик кивнул бездумно и спустил ноги с дивана, копируя позу Мэтта. – Там еще осталось немного. - Допивай, - Мэтт отсалютовал ему пультом, в который по-прежнему цеплялся пальцами и подтащил к себе ноутбук, переключая песню. – Вот эта мне нравится больше. Из слабых колонок ноутбука сладко и тягуче запел мелодичный женский голос: Да, босс... я тут без дела... Я попробую сделать так, как тебе нравится... Я могу быть нежной... я могу быть грубой... Позвольте мне сделать все по-другому, Пожалуйста... пожалуйста... Следом зазвучали уже мужские слова, убаюкивающе и соблазняюще напевая: Ах, сладенькая... Так близко и так далеко, Я с радостью позволил бы тебе сделать все иначе, Но думаю, мы пока не дошли до того... Так что, милая... Возьми микрофон и покажи, на что ты способна... Доминик перевел на Мэтта почти затравленный взгляд, понимая, как сильно его раззадорили слова песни. Он почувствовал неуместное – неуместное ли? – возбуждение и сглотнул, пытаясь изобразить на лице подобие улыбки. Получалось паршивей некуда, и Беллами следил за ним внимательно, медлительно убирая ноутбук обратно на стол. - Твое решение? – сказал он, захлопывая шумно крышку ноутбука. Оттуда еще несколько секунд доносились приглушенные слова песни, пока техника не замолчала, отключаясь, погружая комнату в тишину. - Почему я должен что-то решать? – жалко произнес Доминик, прикрывая глаза. Горло внезапно запершило, намекая о том, что с самого утра он не брал в рот ни одного леденца от горла. - Потому что ты сам не знаешь, чего хочешь, - вкрадчиво шепнул Беллами где-то совсем рядом, и Доминик почувствовал боком его тепло. - Я знаю. Вино развязывает мне не только язык, но и мозги, - все еще не открывая глаз, сказал Ховард. - Так давай же решим все раз и навсегда. Доминик оказался на коленях Мэтта почти мгновенно, прижимаясь сверху, заглядывая в глаза оторопевшему от такого напора Беллами. На бедра Ховарда тут же легли его руки, удерживая, помогая не потерять равновесие – его голова кружилась так, словно он выпил гораздо больше, чем было на самом деле. - Ну же, - улыбнулся Мэтт, начиная вести руками выше, пока они не замерли на талии Доминика. - Я хочу тебя поцеловать. Беллами выдохнул в ответ сквозь сжатые зубы и переместил руку на затылок Доминика, притягивая к своим губам. Первый поцелуй вышел немного неловким, Ховард вцепился пальцами в плечи Мэтта и больно укусил его за нижнюю губу, вызывая у того одобрительный стон. Касание губ длилось несколько минут, Доминик словно пробовал Беллами на вкус, и результат ему нравился – он чувствовал мятную зубную пасту, сладковатый привкус вина и что-то еще, принадлежащее одному только Мэтту. - Чего ты хочешь еще? – пальцы Беллами чуть расслабились в светлых волосах Доминика, начиная невесомо поглаживать по шее – там, где заканчивалась линия роста волос. - Ты и так чувствуешь, чего я хочу, - прикусив нижнюю губу, ответил Доминик, ерзая на Мэтте, ощущая ответную реакцию, намеренно толкаясь бедрами вперед, чтобы еще сильнее почувствовать, как у Беллами стоит именно на него. Это не было адреналиновой гонкой, не было результатом обостренной ситуации, и пьян Мэтт тоже не был, и Доминик отстранился, самодовольно глянув ему в глаза. В полумраке гостиной лицо Мэтта выглядело непривычно расслабленным, и взгляд не колол своей враждебностью. Напротив – он ласкал невесомо, одаривая особенным удовольствием. Беллами предоставлял ему выбор, и он мог с легкостью отказаться от дальнейшего развития событий. Но не он ли пригласил его на ужин, да еще и напился для смелости, чтобы приблизить то, что и так было неизбежно? Но эта неизбежность не была отчаянная, это не было великой жертвой, лишь только последние моральные установки кричали где-то глубоко внутри. Именно в этот момент, сидя у Мэтта на коленях, Доминик понял, что Беллами не был его мучителем, пока он сидел в камере, и что все, что тот делал – он делал ради Доминика. В том числе и попытался забраться к нему в штаны, чтобы того выставили на следующий же день, сделав Беллами выговор. У его начальства не было другого выбора, иначе Ховард пошел бы жаловаться в вышестоящие инстанции, наняв себе, наконец, адвоката и отсудив у управления приличную компенсацию за моральный ущерб. - Ты хитроумный мудак, - выдохнул Доминик, снова целуя Мэтта в губы, продолжая оставлять почти невесомые касания. Оставалось загадкой – как и зачем Беллами увел дело Ховарда, но это было совершенно неважно, пока Мэтт отвечал на его поцелуи, облизывая губы и смотря в глаза. - У меня кружится голова, - Доминик покрепче вцепился в Мэтта, наваливаясь на него всем телом. Голову вскружило не только от выпитого, но и от осознания мотивов поступков Беллами. Он не был конченным негодяем, пожелавшим его просто-напросто трахнуть, имея власть и обстоятельства для этого. Несомненно, Мэтт оставался грубым и нахальным, язвящим и отметающим любое внимание, если того требовало его необъемное эго. Но в тот момент он вел себя именно так, как того хотел Доминик – гладил пальцами по позвонкам Доминика, ощупывая каждый по отдельности через тонкую ткань футболки, обводил выступающие лопатки, опускал руки на его задницу, сжимая ощутимо. - Я хочу тебя, Мэтт. Господи, так хочу, - простонал Доминик, в очередной раз целуя его. Тот ничего не ответил, а только потащил с Ховарда футболку, и Доминик радостно скинул ее с себя, отшвыривая мстительно куда подальше. - Позволь мне…можно я… Неловко начал Доминик, стекая с колен Беллами и кладя руки ему на бедра, многозначительно глядя на ширинку, под которой ощутимо топорщилось возбуждение Беллами. Все действия Ховарда вызывали у того положительную реакцию, и это невероятно тешило самолюбие Доминика, распаляя еще сильней. Он поднял голову и глянул Беллами в глаза, а тот в ответ только кивнул, запрокидывая голову, когда ловкие пальцы Доминика легли ему на ширинку, начиная ее расстегивать. Молния поддалась без проблем, а вот с пуговицей пришлось повозиться – вспотевшие от нетерпения ладони неприятно скользили по металлу. Доминик быстро облизнул губы, целуя ткань брюк в паху Мэтта, водя носом по выпирающей ширинке, пока он не расстегнул, наконец, непослушную пуговицу, немедля стаскивая с Мэтта брюки вместе с бельем. Это не был их первый раз, но и прошлое их соприкосновение тоже нельзя было назвать подобным образом. Теперь Доминик чувствовал непреодолимое желание доставить Мэтту удовольствие, и это кружило голову сильнее любого алкоголя. Возбужденный член Беллами, освободившийся от плена одежды, гордо стоял, и Доминик глупо хихикнул, обхватывая его ладонью. Мэтт глянул быстро вниз и откинул снова голову назад, разводя ноги шире, чтобы Доминик смог устроиться между ними удобнее. Касаясь языком головки, Доминик прикрыл глаза – резкий солоноватый вкус ударил по рецепторам, и он уже не хотел останавливаться. Обхватив левой рукой Мэтта у основания, он захватил головку губами и втянул воздух, медленно погружая его в рот. Он не был слишком в этом хорош, редко ему попадался человек, которому бы он хотел самозабвенно отсосать, да еще и получить от этого удовольствие. Но с Мэттом все было изначально по-другому, он был резкий во всем, и даже сейчас, хватая Доминика за волосы, он притягивал его к себе ближе, заставляя брать быстрее и глубже. Ховард старался изо всех сил, помогая себе языком, чувствуя, как по подбородку течет слюна, и откровенно наслаждаясь его вкусом, оседающим на корне языка. Ему нравилось делать это, ему нравилась реакция Мэтта, ему нравилась его рука в волосах, больно сжимающая и тянущая то от себя, то на себя. Доминик отстранился на мгновение, чтобы провести языком от основания до головки и захватить как можно глубже. - Блять, да, - выдохнул Беллами, одной рукой цепляясь в лежащую рядом подушку, а другой – в волосы Доминика. - Скажи, что ты хотел бы сделать со мной, - властно произнес Доминик, отстраняясь. - Кончить тебе в рот, - прошипел Беллами в излюбленной манере, кривя губы то ли от удовольствия, то ли от того, что ему приходилось произносить подобное. - Еще? – Доминик продолжал двигать рукой, наблюдая за лицом Мэтта. - В следующий раз я буду очень груб с тобой, - пообещал тот. - Неужели? – Ховард улыбнулся, но все же продолжил прерванное занятие, пробираясь рукой к промежности Мэтта, чтобы с силой сжать яйца. - Да, - он кивнул. – Я вылижу тебя везде, а потом трахну без смазки, и тебе понравится. - Ты столь самонадеян, - Доминик улыбнулся, но внутри него все замерло от произнесенных Беллами слов. Он ждал этого, он хотел подобного развития событий. И он бы соврал, если бы сказал, что не хотел этого немедленно. - Сильнее, - приказал Мэтт и ухватил Доминика за шею, притягивая вновь к своему члену, и тот послушно обхватил его губами, задавая быстрый темп и уже не сбавляя его до самого конца. Выгнувшись, Мэтт кончил, и Доминик жадно ловил капли языком, слизывая их с пошлым звуком с живота, с головки, с губ, глядя Беллами прямо в глаза. Это было откровенным и завораживающим, Доминик простонал, чувствуя свое возбуждение, причиняющее некоторое неудобство. Беллами напрягся и ухватил его за руки, таща к себе наверх. Он, не давая Доминику перевести дыхание, начал расстегивать его ширинку, освобождая ноющий член. - Большой мальчик, - шепнул он Доминику прямо в ухо, и тот глупо заулыбался, подставляя шею под поцелуи. Подобный Мэтт не вязался у него в голове с тем Беллами, который несколько недель всеми силами пытался выставить его идиотом. Но, надо сказать, в последние дни он вел себя предельно мило, и Доминик чувствовал некую гордость, растопив в нем хоть какие-то положительные качества. Голова продолжала кружиться, и Доминик, стеная громко и требовательно, чувствовал на себе уверенные касания Мэтта. Он свободной рукой гладил его по груди, цепляя пальцами соски, а правой двигал по члену, внимательно наблюдая за лицом раскрасневшегося Доминика. - Мэтт… - Доминик чувствовал, как дыхание спирает и глаза заволакивает дымкой удовольствия. Дрожа всем телом, он вцепился пальцами в плечи Мэтта, кусая губы и стеная уже без перерывов, поражая всех соседей через тонкие стены его вокальными данными. – Я…ох! Он выгнулся всем телом и кончил Мэтту на руку, и тот завороженно следил, как белые капли стекают с пальцев, а потом поднес ладонь к губам и деловито облизал их, убедившись, что Доминик наблюдает за ним. - Я весь заляпался, - шепнул Доминик в звенящей тишине, расслабленно откинувшись на колени Мэтту. Тот молча сидел рядом, и спустя несколько минут зашуршал одеждой, натягивая спущенные до колен брюки. Шевелиться все еще не хотелось, и Доминик, бросив взгляд на часы, обнаружил, что время близится к полуночи. Отпускать Беллами домой не было никакого желания, но и предлагать остаться на ночь он не решился, стекая с дивана и отправляясь в ванную, чтобы смыть с себя следы их маленького преступления. Вытирая руки в ванной полотенцем, он услышал, как дверь хлопнула, и не очень этому удивился. Это было весьма предсказуемо, но все равно задело за гордость. С Беллами нельзя было быть в чем-то уверенным, он все еще оставался тем самым Мэттом, которого он встретил два с лишним месяца назад, и все предположения о мотивах его поступков рассыпались на мелкие кусочки, разлетаясь вокруг.