Divide et impera

Снова погружаясь в рабочие будни, Доминик старался не думать больше положенного о тех проблемах, которые мучили Мэтта. Наверное, именно поэтому в его трудовые дни ворвались одновременно и мама, и Кэри, еще и Том, явившийся к нему по старому адресу домой, а после отзвонившись по телефону, спрашивая, почему ему открыл какой-то лысый мужик в одних трусах, и не изменил ли Доминик привычке водить знакомства только с красавчиками. Ховард отмахнулся от назойливого Кирка, взяв с него обещание не приезжать сразу же, как только он получит новый адрес его нового проживания. Том многозначительно промолчал, и уже через минуту обсуждал с Домиником то, что они могли бы выпить в один из пятничных вечеров, а сам Ховард только усмехался, представляя, какое Мэтт сделает лицо, если он позовет подобного гостя под конец рабочей недели в их тихое место. Кэри была достаточно вежливой, и даже не обиделась на тот факт, что Доминик не рассказал ей о переезде. Она честно призналась, что у нее и самой не было времени даже написать ему сообщение – так что можно было считать, что они квиты. Но все же она назначила им встречу, которую Доминик ждал с нетерпением, ведь ему было о чем ей рассказать – и хорошего, и плохого, и нейтрального, что все еще ждет подтверждения или опровержения. А вот с мамой вышло сложнее. Она будто бы вспомнила, что он давно не посещал родительский дом, и начала названивать каждый день, напоминая о том, что неплохо было бы привести его подружку к ней на ужин. Доминик только приложил руку к лицу и застонал, сбрасывая вызов, прекрасно зная, что так просто не удастся отвертеться от этого предложения, иначе его жизнь станет в пару раз беспокойней. Про переезд он ничего не сказал, да и в этом не было необходимости – мама по какой-то своей причине, посетив один раз его квартиру, больше не хотела туда приезжать, ссылаясь на отдаленность, плохую ауру и еще черт знает что. Вот так, мановением трех телефонных разговоров Доминик остался должен три встречи, от которых не было возможности увернуться. И если с Кэри Мэтт был уже знаком, и мог поддержать непринужденный разговор, то с мамой могли возникнуть проблемы. Да и Том был редкостным троллем с идиотским чувством юмора, что могло напрячь Мэтта, и он не очень бы вежливо попросил Кирка исчезнуть куда подальше. *** - Привет, мам, - Доминик заявился к ней после работы, заведомо прознав, что Мэтт будет дома поздно. - Доминик, мой мальчик! – миссис Ховард принялась обнимать его крепко и с чувством, не желая отпускать, словно он мог сбежать во все еще приоткрытую дверь. - Как ты? – спросил Доминик, когда снова смог дышать, начиная стаскивать пальто, и одновременно с этим разуваясь. - Ты знаешь, что я ждала тебя не одного, - миссис Ховард укоризненно глянула на него исподлобья и помогла повесить верхнюю одежду на вешалку. – Но, отвечая на твой вопрос, могу сказать, что все в порядке, ты не должен волноваться. Кивнув, Доминик прошел на кухню, предпочтя проигнорировать замечание мамы. Она всенепременно спросит об этом еще раз пятнадцать, и на шестнадцатый ему все же придется признаться, что его занятая подружка – вовсе не подружка, а суровый следователь, работающий на благо государства без выходных. *** - Вот такие дела, мам, - Доминик пытался выглядеть непринужденно, но на самом-то деле чувствовал себя последним идиотом. – Ты все равно бы рано или поздно узнала. Миссис Ховард сидела напротив за кухонным столом и разглядывала что угодно, но не лицо сына – руки, сложенные на коленях, солонку, стоящую на столе, и скатерть, показавшуюся ей необычайно красивой в этот момент. Доминик не рассказывал ничего впечатляюще неприличного, ограничившись сухими фактами о том, что ему довелось повстречать человека, с которым ему комфортно и есть уверенность в завтрашнем дне. «Ты втянул меня в спокойную и размеренную жизнь», - пронеслось в голове, невольно заставляя улыбнуться, пока миссис Ховард продолжала делать вид, что ничего не слышала. – «Мы – противоположности, которые притягиваются, знаешь?» - Так что… - начал неуверенно Доминик, - можешь как-нибудь заглянуть к нам в гости, если хочешь. Эта квартира должна понравиться тебе гораздо больше моей старой, с которой я не так давно распрощался, и не жалею об этом. - Я обязательно навещу вас, - миссис Ховард подняла голову и посмотрела Доминику прямо в глаза. – Уж очень мне интересно, каким должен быть мужчина, что ты променял всех этих симпатичных девушек, увивающихся за тобой с самой школы, на него. Рассмеявшись реакции мамы, Доминик пододвинул наконец к себе остывший чай и с наслаждением сделал первый глоток, прикрывая глаза. Все складывалось как нельзя удачно, оставалось только увидеться на следующий день с Кэри, а после уговорить Мэтта принять в гости Тома. Того еще идиота, но все же стародавнего друга, с которым он хоть и не общался все время своей «новой жизни», но все же был не так уж и против с ним увидеться, чуть поразмыслив над этой перспективой. *** Вернувшись домой ближе к девяти вечера, Доминик не застал Мэтта, и посему решил посвятить столь позднее время готовке на кухне, совершенствуя свои чуть позабытые способности. Он даже наведался в супермаркет, чтобы купить новую баночку мармайта, морщась от одного его вида, но все же помня о том, что Беллами испытывает к этой пасте какой-то неадекватный интерес. Разве в нем было мало странностей? Посему подобная пищевая привычка не казалась чем-то из ряда вон, и Доминик принялся готовить ужин, вдумчиво вчитываясь в текст рецепта, светящегося на экране ноутбука. Спустя час усердных трудов, Доминик потянулся к телефону и набрал номер Мэтта, ощущая почти физическое желание его увидеть сию секунду. - Да. Можно было писать инструкцию по применению Мэтта Беллами, руководствуясь одной только его интонацией. В этот раз голос был уставшим, но при этом его ничего не раздражало. Месяцы, проведенные рядом с Беллами, научили Доминика чутко чувствовать любое изменение в нем, тут же начиная судорожно искать способ разрешить его душевные терзания. - Ты вернешься сегодня? – Доминик прислонил трубку к уху плотнее и двинул в гостиную, где было темно, но свет включать совершенно не хотелось. - Не знаю, Доминик. Как ты? - Я был у мамы. - Она уже мчится к нам, чтобы лишить старшего следователя остатков чести? Ховард улыбнулся, усаживаясь на диван и принимаясь разглядывать стену, на которой висела картина еле различимым в темноте рисунком, но он и без этого знал, что это была репродукция Гогена под названием «Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идем?». Доминик бы никогда не узнал об этом, если бы однажды не спросил у самого Мэтта. Было в этом что-то символичное, характеризующее все его жизнь одним только названием. - Нет, но минут пятнадцать она пыталась прийти в себя, после того, как я все рассказал. - Все? – с сомнением переспросил Мэтт, и в его голосе скользнули игривые нотки. Доминик любил это. - Кое-какие подробности я все же оставил при себе, ее не слишком здоровое сердце такого бы не выдержало. В ответ Мэтт хмыкнул и ничего не ответил, давая Доминику возможность рассказать еще что-нибудь о прошедшем дне – это был их первый разговор с самого утра. - Я приготовил твое любимое рагу, и даже купил кое-что, что тебе несомненно понравится. - Я рад. Постараюсь прибыть через полчаса, все равно не успею доделать все сегодня. Он отключился, и в трубке раздались короткие гудки. Доминик расслабленно потянулся, одновременно и радуясь, что Мэтт решил пренебречь делами ради вкусного ужина и приятной компании за ней, и устыдился, что мешает ему закончить что-то важное. Но Беллами был уже большим мальчиком, и мог сам решать – сколько тратить личного времени на работу. *** Ровно в одиннадцать в двери раздалось скрежетание, оповещая задремавшего Доминика своим неприятным звуком, что Мэтт в очередной раз боролся с непослушным замком. Он вышел в коридор и разрешил эту проблему, распахивая дверь. - Я думал, ты уже спишь, - сказал Беллами рассеянно, заходя в квартиру. - Почему я должен спать? Я ждал тебя. Мэтт разулся и, соблазненный запахом, стоящим в квартире, тут же побрел на кухню. - Пахнет вкусно, - он загнул под крышку сковороды и переместился к раковине, чтобы помыть руки. - Как прошел день? – дежурно спросил Доминик, разглядывая медлительные движения Беллами. Это говорило о том, что он устал и экономит энергию, чтобы…об этом Ховард старался не думать, устыдившись своих мыслей, зная, что Мэтт и без него чувствует себя выжатым как лимон. - Завтра суд по делу Маргарет, - Мэтт развернулся и глянул Доминику в глаза, и тот смешно округлил их, откладывая вилку, которую приготовил для Беллами. - Так скоро! - Да, я так долго шел к этому. Если Оскар – адвокат Маргарет – меня подведет, то я лишусь очень многого, в том числе и работы. Доминик подорвался с места и подошел к Мэтту, обнимая его, без слов пытаясь выразить свою поддержку. Он был не очень хорош в приободряющих речах, да и Беллами не требовались пустые обещания – вместо них он оперировал сухими фактами и статистикой. - У нас есть вакансия аналитика, - Доминик улыбнулся, глядя Мэтту в лицо. – Ты бы идеально подошел для подобной работы. - Иногда мне кажется, что я не умею ничего, кроме как расследовать дела, связанные с оборотом наркотиков. - Неправда, - Ховард скользнул руками на его талию и прижался снова, укладывая голову ему на плечо; эта поза умиротворяла. – Потенциала, хранящегося в тебе, хватит на целую кучку людей, ты знаешь об этом? Беллами ничего не ответил, улыбнувшись одними только уголками губ. Он мог быть несогласным с доводами Доминика, но он бы никогда об этом ему не сказал, но в то же время мог оказаться и полностью удовлетворенным неловким приободрением Ховарда. - Я надеюсь, что этот Оскар сделает все как нужно. Сколько ты с ним знаком? – спросил Доминик, отстраняясь окончательно и усаживаясь на стул, давая Мэтту возможность присоединиться к нему с тарелкой еды. - Не знаю, лет десять, наверное. Он тоже был стажером в то время, и я мог бы назвать его своим приятелем, потому как он не раз выручал меня, и я отвечал ему взаимностью. - Это радостно слышать. - Папки с этим делом занимают у меня целый шкаф, - Мэтт усмехнулся и наколол на вилку кусочек картофеля. – Иногда стажеры и мои помощники пытаются добраться до него, снедаемые любопытством, но я чуть не бью их по рукам, опасаясь, что они донесут до вышестоящего начальства. Возможность засветиться перед ним для них зачастую превыше всего. - Но ты ведь тоже их начальник! – воскликнул Доминик. - Если есть шанс выслужиться перед кем-то повыше, почему бы не воспользоваться им? – иронично спросил Мэтт. - Но ты бы никогда так не поступил, - уверенно произнес Ховард. Беллами уже давно говорил ему что-то о том, что его принципы мешали ему так часто, что за все время своей карьеры его повысили всего раз, оставляя на одном и том же месте. Это могло значить и то, что он был слишком хорош, чтобы переводить его куда-то еще, или же начальство имело в виду его принципиальность, и попросту не рисковало доверять более ответственную работу. Хотя Доминик подозревал, что работа над расследованиями была едва ли не самой напряженной и тяжелой в управлении. - Верно, - Беллами кивнул, отодвигая от себя тарелку. – Было вкусно, спасибо. - Я рад, - Доминик расплылся в улыбке и загляделся на Мэтта, забывая иногда моргнуть. - Иди сюда, - он приманил его к себе, и Ховард послушно подорвался с места, усаживаясь ему на колени. Это становилось своего рода традицией. Руки Мэтта обвились вокруг талии взволновавшегося вмиг Доминика и притянули к себе еще ближе, и этот поцелуй был не разжигающим все внутри, а успокаивающим. - Скоро все закончится, и не так уж важно – как именно, - проговорил медленно Мэтт. – Я почти смирился с тем, что могу потерять работу. - Может, спать? – спросил Доминик, чтобы сменить тему, и Беллами кивнул, соглашаясь. *** Доминик проснулся раньше будильника Мэтта, и, глянув на часы, обнаружил на них четыре часа утра. До того момента, когда должен был раздаться противный писк самой ненавистной техники во всей вселенной, был еще целый час, и Доминик понял, что вряд ли уснет снова. Он устроился удобнее на спине и уставился в потолок, разглядывая его белые разводы. Беллами размеренно дышал рядом, и, стоило Ховарду пошевелиться снова, открыл глаза, дезориентировано глядя перед собой. Он тут же приподнялся, опираясь на локоть и обнаружил, что времени на сон еще достаточно, и улегся обратно, не забыв прихватить собственническим жестом Доминика за талию, притворившегося вновь спящим. Беллами переживал, и в этом не было никаких сомнений. Наверное, по этой же причине и сам Доминик напряженно лежал рядом с Мэттом, не в силах снова сомкнуть глаза. День обещал оказаться не из легких не только для Беллами, но и для не выспавшегося Доминика. Как и предполагалось, все утро Доминик провел на нервах в напряженном ожидании, будто бы это у него должен был состояться через несколько часов суд, который решил бы его судьбу на ближайшие десять лет. Но это было дело, которое значило для Мэтта едва ли не больше, чем его карьера, и поэтому нервный мандраж не отпускал Ховарда до самого обеда. Зак и Роб поглядывали на него сочувствующе, все же не пытаясь влезть не в свое дело, и только молча подливали ему кофе, когда Доминик утыкался носом в монитор бездумным взглядом и сидел так минут десять. Ожидание звонка выматывало едва ли не больше, чем все рабочие дни, которые он умудрился отработать в компании. Когда переделанная на автомате работа закончилась, Доминик вышел из кабинета и пошел в столовую, заприметив, что на часах уже давно был полдень, а это значило, что у него есть целый час на отдых, который пугал больше работы. Он снова уткнулся в телефон и начал бездумно перечитывать сообщения от Мэтта, вспоминая все то, что им пришлось пережить вместе. Отчужденность Беллами, его попытки отвязаться от Доминика, а после медлительное сближение, инициатором которого, как ни странно, оказался он сам. Ховард только боялся больше необходимого, и делал маленькие шаги в нужную сторону, пока решимость Мэтта не свела их в более близком смысле. В очередной раз задумываясь над тем, что могло бы быть с ним, Доминик погрузился в размышления, на автомате перелистывая фотографии, которые сделал с Мэттом на вытянутую руку, и выглядели они счастливыми и беспечными. И в этот момент на экране появилось лицо Мэтта, оповещающее о входящем вызове. Трясущими руками Доминик обхватил мобильный пальцами и прижал к уху, отвечая на звонок. Горло сжалось судорожным спазмом, и он молча ждал. - Ты говорил, что у вас есть вакансия, - начал Мэтт, и сердце Ховарда сжалось, начиная выстукивать свой душераздирающий ритм еще сильней. - Есть, - хрипло ответил он, прикрывая глаза. - Ты должен наведаться к вашему менеджеру по персоналу, - голос Мэтта был ровным и не выражал абсолютно ничего, и Доминик опустил голову, надеясь, что никто не увидит его выражения лица. - Я схожу, - он отвечал односложно, боясь начать нести успокаивающий бред. Пытаясь переосмыслить ситуацию, Доминик только задышал чаще, осознавая, что Беллами потратил почти десять лет на это дело, и в итоге не только не выиграл его, но и потерял все, чем жил – работу, а вместе с ней и смысл своего скромного существования. - И скажи им, что мне не нужно место в вашей компании, на старом мне будет гораздо комфортнее, - добавил Мэтт после минуты молчания, за которую Доминик успел стать потенциальной жертвой сердечного приступа. - Твою мать, Мэтт! – закричал Ховард, соскакивая со своего места, и начиная счастливо хохотать, не обращая внимания на людей, уставившихся на него. Он тут же вышел из столовой, чуть ли не бегом направляясь в безлюдный коридор. – Ты сукин сын, я чуть не умер ко всем херам! В трубке раздался усталый смех. - Ты такой доверчивый, - голос Мэтта стал более дружелюбным и радостным. - Я борюсь с желанием уйти с работы и надрать тебе задницу, черт бы тебя подрал. Расскажи мне! Доминик был раззадорен радостной вестью и хотел как можно больше подробностей. - Маргарет выпустят, заплатив ей кругленькую сумму из государственной казны, а я сохраню свое рабочее место, что ты хочешь еще услышать? - Все, что угодно. Когда ты освободишься? Кажется, у меня одновременно болят голова, живот и спина, как думаешь, это будет достойной причиной уйти с работы пораньше? - Я уже свободен, могу подъехать к тебе. - Это было бы идеально. А пока я пойду, продемонстрирую начальнику круги под глазами, надеюсь, что он поверит в мой рассказ. - До встречи, Доминик. Беллами отключился, и Ховард прислонился к стене, протяжно выдыхая. Эта новость была едва ли не самой радостной за весь год, полный на разнообразные события. Хотелось буквально прыгать от радости и в кого-нибудь покричать, встряхнув его за плечи, но он был все еще на работе, посему пришлось взять себя в руки и, состроив безжизненное лицо, нырнуть в кабинет начальника. *** Стоило Доминику, ошивающемуся рядом с рабочим офисом, завидеть Мэтта издалека, шагающего ему навстречу, он начал бороться с очередным ребяческим порывом. Хотелось побежать Беллами навстречу, обнять его и поцеловать прямо здесь, в центре Лондона, на одной из самых оживленных улиц города. Но вряд ли бы Мэтт, пускай и радостный, оценил такой поступок. - Я чуть не сошел с ума, пока ждал твой звонок, - Доминик сделал шаг к Мэтту, остановившемуся рядом с ним, и оказался почти нос к носу к нему. – Расскажи мне, как все прошло. - Оскар был на высоте, - начал Мэтт скромно, наверняка утаивая, что девяносто девять процентов победы принадлежало исключительно ему. – Маргарет на свободе, и это главное. - А что же твое начальство? - Я узнаю об этом завтра, когда увижу, что дело из моего кабинета пропало и переписано как изначально не закрытое. Доминик фыркнул, в очередной раз поражаясь беспринципности тех людей, которые должны были защищать своих граждан, но вместо этого фабриковали дела, сажая за решетку на такой долгий срок абсолютно невинных людей. - Я так рад, Мэтт, - взволнованно произнес Доминик, хватая Беллами за руку, когда они зашли за угол дома. – Как будто это меня выпустили. - Мне кажется, или ты не был так счастлив, даже когда выпустили именно тебя? – иронично заметил Мэтт, отвечая на касание, удерживая Ховарда за локоть пальцами и привлекая к себе. - Кажется, что тебе не кажется, - Доминик пожал плечами и ощутимо приложился затылком о стену, к которой его прижал Мэтт, горячо дыша ему в шею. На улице стоял промозглый холод, и преддверие Рождества не радовало особенным теплом. Календарь отсчитывал дни, и на следующий день должно было наступить Рождество, лучшим подарком на которое оказалась самая главная победа Мэтта – смысл его деятельности и результат бессонных ночей. Мэтт был счастлив, и Доминик радовался не меньше его, отвечая на медлительный поцелуй, прикрыв глаза и принимая его ласку в безлюдном проулке.