Divide et impera

В последний день января Мэтт позвонил в середине дня и долго, многозначительно молчал, вслушиваясь в бормотание Доминика о том, что Зак залил его клавиатуру колой и ему пришлось оттирать ее носовым платком. Но и после тирады Ховарда ничего не ответил, и тот напрягся, спрашивая все ли в порядке. - Кажется, все это было не зря, - сказал он наконец, и Доминик не стал переспрашивать – что именно. - У тебя никогда не было сомнений, это главное, - ответил Ховард, даже и не подозревая, к чему ведет Мэтт. - Хоть на старом месте мне и нравилось больше, мой маленький кабинет в конце коридора… - Мэтт, - прервал его Доминик, хмурясь и не понимая, к чему тот ведет. Их разговор начался странно, и Беллами не спешил объясняться. - Зато я теперь смогу просыпаться немного позже, ну или у меня будет лишний час на… - Мэтт! – угрожающе прошипел Ховард, нервно сжимая трубку. – В чем дело? О чем ты говоришь? Пара десятков предположений опасно кружили в голове, но не было возможности выбрать какое-то одно, потому что любое из них было страшней предыдущего. - Меня повысили. В моих документах теперь значится «начальник городского отдела полиции», но я по-прежнему ощущаю себя старшим следователем, которым проработал…дай-ка подумать…целых семь лет. Выдыхая потрясенно, Доминик невольно заулыбался, все еще не в состоянии принять столь радостную весть. - А как же твое начальство? - Теперь я – начальство, - властно произнес Беллами. И Доминика больше не было сомнений, что теперь в управлении все изменится до неузнаваемости, и случаи вроде дела Маргарет больше не повторятся. - Разделяй и властвуй, верно? – усмехнулся Доминик.