Divide et impera

Доминик знал, что грубость Мэтта в постели не имела ничего общего с нечувствительностью, потому что в любое другое время он был внимательным и осторожным – подбирал слова, объясняя что-либо, выдерживал вежливую паузу в разговорах, а после шутливо называл Доминика туповатой блондинкой, быстро целуя его в губы, а затем отстраняясь. И Ховард никогда не обижался на него, огрызаясь в ответ только из вредности, а Мэтт улыбался и продолжал заниматься своими делами. Мэтт испытывал слабость к походам в кино, и теперь у них была возможность проводить время вместе гораздо чаще. Доминик не мог нарадоваться этой смене обстоятельств, особенно активно пользуясь благосклонностью Мэтта, пока тот пребывал в коротком отпуске, за время которого он должен был перебраться на новое место, где ему еще предстояло разобрать несколько шкафов бумаг после предыдущего начальника. В его подчинении теперь было не несколько человек, а целый отдел полиции, поражающий воображение количеством народу в нем работающем. - Мама приглашает нас в кино, - сделал Доминик очередную попытку познакомить Мэтта с ней. - Я должен отвезти документы в новый кабинет, - как ни в чем не бывало отмахнулся Беллами, прячась за газетой. - Я ведь даже не сказал, когда именно, - Доминик закатил глаза. - Если мы не выйдем с ней в люди, она заявится сюда. - Это вариант, - послышалось из-за газеты, и Доминик улыбнулся. - А пока что у нас есть время выбрать фильм, который мы посмотрим сегодня. - Выбирай, - Мэтт придвинулся ближе к Ховарду, сидящему на диване с ноутбуком. - Ты должен мне пообещать, что хотя бы в этот раз я досмотрю фильм до конца, - укоризненно пробормотал Доминик, чувствуя на плече руку Мэтта. - Ты же понимаешь, что у тебя просто нет шансов. *** Доминик начал приготовления к приему мамы за несколько часов до назначенного времени. Прибрался в доме, почувствовав себя в который раз примерной домохозяйкой, под сочувственный взгляд Мэтта оттер грязь с порога в прихожей, а после умудрился даже разобрать завалы книг в гостиной, пока Мэтт лениво возлежал на диване, изредка вставляя язвительные комментарии, отдыхая после рабочего дня перед телевизором. - Ты мог бы мне помочь, - поднимая тяжелую коробку, пробормотал Доминик, оттаскивая ее в другой угол комнаты, чтобы припрятать в более укромном месте. - Зачем? – Мэтт переключил канал и прикрыл глаза; на его лице отражалась наивысшая степень удовольствия человека, заслужившего отдых после долгого и изматывающего дня. - Между прочим, я тоже хожу на работу. - Конечно, - Беллами кивнул, не отрывая глаз. - И тоже устаю. - Не сомневаюсь. - И один убираюсь во всей квартире. - Какое досадное упущение. - И не у тебя болит абсолютно все после каждой ночи, подобной сегодняшней. Беллами приоткрыл глаза, когда Доминик навис грозно над ним, загораживая телевизор, со стопкой книг в руках. - Что же мы будем с этим делать? – Мэтт сухо улыбнулся и устроился удобнее. - Ты оторвешь свою следовательскую задницу с дивана и поможешь мне прибраться. - Иди-ка сюда, - Беллами поманил Доминика к себе, и тот обреченно положил книги на пол, усаживаясь рядом с ним. – Я мог бы сказать, что непомерно устаю, разбирая тысячи дел, оставленных мне бывшим начальником отдела, не доверяя ни одному из помощников, коих у меня не один десяток, - Мэтт притянул Доминика к себе и тот тут же устроил голову у него на плече, внимательно слушая. – Мог бы сказать, что уровень ответственности, взваленный на меня, давит еще сильней, чем все те физические усилия, что мне приходится прилагать в течение дня… Доминик поморщился, коря самого себя за идиотское бурчание, которое, по всей видимости, задело Мэтта. - Мог бы напомнить, что для того, чтобы теперь восседать за столом в отдельном огромном кабинете, я столько лет занимался почти что черновой работой, копаясь в чужой личной жизни, чтобы добраться до правды. - Мэтт… - Доминик сжал пальцами подушку, лежащую рядом, окончательно впадая в состояние, когда все сказанное тобой ранее хочется забрать обратно и сделать вид, что ничего не было. - Но я не стану делать ничего, потому что ты итак все это знаешь, правда? Кивнув, Доминик встал с дивана и вновь ухватил книги руками, но в следующую же секунду Мэтт забрал его ношу и распрямился рядом. - Куда нести? Выдохнув копившееся последние минуты напряжение, Доминик глупо заулыбался и все-таки отобрал у Беллами часть книг, гордо вышагивая в сторону кладовки в конце коридора. *** С порога миссис Ховард важно оглядела открывшийся ей вид и удовлетворенно кивнула, проходя в гостиную, оставляя в прихожей мокрый с дождя зонтик. Погода стояла преотвратная, но ее решение посетить сына было непоколебимым, и вряд ли бы ее остановил даже надвигающийся ураган с каким-нибудь симпатичным женским именем, а какой-то там привычный мелко накрапывающий дождик был для нее ничем на пути к заветной квартире в не очень отдаленном от центра доме. Беллами предусмотрительно исчез в спальне, прикрывшись делами, и Доминик только тяжко вздохнул, вспоминая, что он совершенно точно получал его согласие на долгую и непринужденную беседу втроем. У Мэтта были свои привычки, которые Ховарду в большинстве своем нравились, но в этот раз его желание спрятаться за важными делами ни в коей мере не имело права на существование. Доминик, усадив маму на диван, направился в спальню, где Мэтт, уткнувшись в ноутбук, что-то сосредоточенно печатал. - Ты обещал, - твердо сказал Ховард тоном, не терпящим возражений. - Я занят, - Мэтт даже не повернулся к нему. - Прекрати вести себя как ребенок, это всего лишь моя мама, а не королева Великобритании, - Доминик подошел ближе и положил руки на плечи Мэтта, чувствуя, как тот напряжен. – Она так давно хотела с тобой познакомиться, что даже, если у нее и есть какие-то претензии к тебе, ей даже не придет в голову их вспоминать. Погладив осторожно Мэтта по плечам, Доминик сжал пальцы, начиная легко массировать, пытаясь расслабить нервного Беллами. Тот мог без труда общаться с высокопоставленными лицами на работе, без запинки отчитывать других начальников, чуть ниже его по статусу, и даже намекать на скудные умственные способности кому-то, кто по карьерной лестнице далеко ускакал вперед него самого. Но он испытывал панический страх перед матерью Доминика, активно прикрываясь каким-то жалким документом в ноутбуке, отбрасывающим свет на его лицо, играя бликами на очках, в их спальне. - Я сейчас приду, - через несколько минут ответил он, когда Ховард оставил невесомый поцелуй ему в шею. - Мы будем на кухне. Отстранившись, Доминик распрямился и выскользнул за дверь, чтобы приготовить маме чай, а заодно и занять ее какой-нибудь недавно приключившейся – хорошо бы невинной – историей. В голове вертелись всякие рабочие глупости, происходившие почти каждый день, и Доминик остановился на злополучном дне, когда Зак пришел на работу с переноской для животных, из прутьев которой выглядывал влажный нос хорька. Оказалось, что его выставила из дома жена, повелев забрать все самое ценное, и он первым делом забрал документы и любимое домашнее животное. Об этом Ховард и поведал маме, поглядывая на часы, отмечая, что Мэтт не торопится выходить к ним. Чай стремительно остывал, а истории, которые можно было рассказать маме, подходили к концу, оставляя после себя только ряд неприличных анекдотов, которые Доминик, как назло, вспоминал в самые неподходящие для этого моменты. - А где Мэтт? – этого вопроса Доминик и ждал, и боялся его услышать. - Он…заканчивает какое-то дело, сейчас подойдет, - Доминик улыбнулся маме и пододвинул к ней тарелку с печеньем, надеясь занять ее выпечкой хоть на несколько минут. - Я надеюсь, он не боится меня, будто я какой-то тиран, пришедший выпытывать из него все государственные тайны, - миссис Ховард отодвинула свою полупустую чашку и глянула Доминику в глаза, надеясь получить на свой честный вопрос не менее откровенный ответ. - Честно говоря, боится, - Доминик и рад был бы соврать, но, понизив голос, почти полушепотом признался маме полушепотом: - Он сделает мне выговор за то, что я сдал его, - он шутливо провел пальцем по горлу и высунул язык, скривившись. - Ох, Доминик, - она улыбнулась, откусывая от печенья маленький кусочек, жмурясь от удовольствия. – У меня было время, чтобы переосмыслить все сказанное тобой, и за пару месяцев, пока я пыталась навязаться к вам в гости, я набралась достаточно терпения, заодно натренировав порядочный уровень доброжелательности. Доминик фыркнул, расслабляясь; слова мамы успокоили его, и он откинулся на спинку стула. В конце коридора послышался нерешительный скрип распахиваемой двери, и Доминик улыбнулся, представив, как Мэтт выглядывает из-за нее, как какой-то нашаливший подросток, подслушивая, о чем они говорят на кухне. Через несколько секунд Беллами заявился на кухню, держа горделивую осанку, и смотря прямо в глаза Доминику, ожидая, пока его познакомят с их гостьей. - Мама, это Мэтт, - Доминик встал и ухватил Беллами за руку, заставляя сделать шаг из проема двери глубже в кухню. - Очень приятно, Мэттью, - миссис Ховард глянула на него неопределенно, а тот осторожно пожал ее руку, и, дождавшись, когда она сядет, устроился за столом и сам. - Чай или кофе? – Доминик не обращался ни к кому конкретно, но его вопрос попросту проигнорировали. Беллами был занят разглядыванием скатерти на столе, а миссис Ховард рассматривала напряженное лицо Мэтта. Доминик чувствовал себя как меж двух огней, которые вот-вот должны были вспыхнуть ярко и требовательно, освещая все вокруг своим великолепным сиянием. - Чай, - коротко ответил Беллами, и, стоило Доминику встать, вскинул удивленный взгляд на него. Он определенно не хотел, чтобы Ховард уходил из-за стола, оставляя его наедине с миссис Ховард. Этот необъяснимый страх удивлял Доминика, ведь его мама была самым доброжелательным человеком из всех, кого он знал. Поэтому он тут же сел на место и пододвинул свою чашку ближе к Мэтту, кивая. - Я его не трогал, - он ободряюще улыбнулся и опустил руку под стол, сжимая колено Мэтта так, чтобы мама не видела этого успокаивающего жеста. Молчание затягивалось, и Доминик решился начать разговор, понятия не имея, что нужно говорить в подобных случаях. - Я бы рассказал о том, как мы познакомились, но это слишком долгая история, - Доминик улыбнулся, глянув на Мэтта, а тот ответил ему почти незаметным подергиванием уголков губ. Миссис Ховард внимательно наблюдала одновременно за обоими, и успевала, кажется, мысленно фиксировать все, что происходило вокруг. - Вы могли бы попробовать изложить все кратко, мальчики, - она улыбнулась, снова пододвигая к себе чашку и делая из нее маленький глоток. – Потому что Доминик мне почти ничего не рассказывал, - она выразительно посмотрела на Мэтта, а тот продолжал сверлить взглядом поверхность стола. - Раньше Мэтт был следователем, ты знаешь, - начал Доминик, подбирая слова так, чтобы это не показалось подозрительным. – В темно-синей форме, со значком и необычайно серьезный, когда дело касалось работы. Доминик мечтательно улыбнулся, и Беллами поднял наконец голову, смотря ему в глаза. В их истории было множество непростых моментов, и Ховард вспоминал их без каких-либо сожалений, мысленно прокручивая в голове все свои попытки добраться до чувственной стороны Мэтта, наталкиваясь каждый раз на откровенный тупик, из которого почти всегда был выход, который оставлял сам Беллами. - Тогда я работал в редакции газеты, и нам поручили писать о местном следственном управлении, - Доминик начал откровенно врать, а глаза Мэтта сощурились; еще немного, и он улыбнулся бы. – И единственным, кто вытерпел мое внимание, был именно мистер Беллами, старший следователь по делам, связанными с наркотиками. Миссис Ховард охнула, прикрывая рот рукой, и Доминик еле сдержался, чтобы не улыбнуться совсем уж хищно из-за того, что она совсем не знала всей правды – и никогда уже не узнает, даже если захочет. Любая ложь могла казаться правдоподобней, чем любой учебник истории, и Доминик пользовался этим так, как считал нужным. - Надеюсь, остальные подробности букетно-конфетного периода тебя не интересуют, мам, - Доминик шутливо приподнял руки в безоружном жесте и улыбнулся во все зубы, а миссис Ховард только смущенно рассмеялась. – Если у тебя есть какие-нибудь вопросы, я с радостью на них отвечу. - Я бы хотела задать пару вопросов Мэттью, - начала она, и Доминик нервно сжал пальцы на колене Беллами. – Лично. Это было очередной вещью, которую он ожидал от нее, но надеялся, что подобного не случится. Когда-то она думала, что он и Кэри встречаются, и так же выпроводила однажды его из собственной комнаты общежития, оставляя себя с ней наедине. Доминик тогда не понял, что именно произошло, но теперь мог с твердой уверенностью сказать, что этот разговор Мэтту дастся непросто, если он будет продолжать думать, что она не желает им счастья. *** Доминик осторожно заглянул за дверь, и тут же выдохнул расслабленно, прикрывая глаза. Мама продолжала сидеть на своем месте, а Мэтт важно восседал напротив нее. Они уже не разговаривали, но факт того, что миссис Ховард все еще находилась в одном помещении с Беллами, радовал до неприличия сильно. Постояв еще с минуту за стенкой, подпирая ее не совсем успешно, Доминик снова вернулся в гостиную, пытаясь вспомнить хотя бы собственное имя. Он волновался так сильно, словно Мэтт просил благословение на их брак, и от этой мысли сделалось веселей и немного спокойней. Тот вряд ли бы позволил себе хоть какую-то резкость с незнакомым человеком, особенно если это была мама Доминика, целую вечность пытавшая Ховарда вопросами, когда же ей можно будет прийти к ним в гости. Будучи уверенным, что Мэтт не позволит себе резких слов в адрес мамы, Доминик уселся на диван в излюбленной позе и начал отсчитывать привычный уже ритм. Каждый раз, когда Мэтт заставал его за занятиями йогой, он усаживался в другом конце комнаты и молча наблюдал. А после обязательно укладывался рядом и оставлял успокаивающий еще больше поцелуй в лоб. От этого жизнь казалась, несмотря на внезапные повороты, почти идеальной, и эти моменты Доминик ценил особенно сильно. И вот теперь он пытался успокоиться привычным способом, чувствуя, как расслабляются напряженные мышцы спины. Вслушиваясь в тишину квартиры, он надеялся услышать звук распахиваемой двери на кухне, свидетельствующей о том, что их разговор наедине закончен. Но никто не спешил звать его обратно, и Доминик увлекся занятием еще на пару десятков минут, и вовсе забывая о том, что он чего-то так нетерпеливо ждал. Уже через полчаса на его плечо опустилась рука Мэтта, и Доминик распахнул удивленно глаза, находя себя на полу в гостиной, лежащим на мягком ковре рядом с Беллами. - Она ушла, - Мэтт погладил ладонью Ховарда по шее и привлек к себе. - Только не говори мне, что все прошло настолько ужасно, что она собралась и… - начал нетерпеливо Доминик, взволновавшись, кажется, еще больше, чем ранее. - Нет, - Беллами приложил палец к губам Ховарда и дождался, пока тот кивнет. – Это было непросто, но я справился, - он ободряюще улыбнулся. - И ты мне, конечно же, не расскажешь, о чем вы говорили? – Доминик надул губы шутливо, откидываясь на спину, глядя в потолок. - Конечно же, я тебе не расскажу, - передразнил Беллами, расслабленно потягиваясь. Но только по одному его беспечному виду Доминик мог сделать целый доклад о внутреннем душевном состоянии Беллами. Если бы все прошло неудачно, он бы заперся в спальне и продолжал делать вид, что пасьянс на ноутбуке является его неотложным и важным делом. Но то, как он улыбнулся собственным мыслям, говорило о том, что волноваться не о чем, и что у Доминика еще будет возможность обсудить Мэтта с мамой, не получив при этом укоризненный взгляд. - У миссис Ховард образовались важные дела, а если быть точнее… - рука Мэтта скользнула под футболку Доминика и щекотливо прошлась по коже, а тот рассмеялся, начиная извиваться как змея под ним. – То она просто не нашлась, что еще спросить у меня. - Ты снова был чертовски идеальным самодовольным мудаком? – Доминик оттолкнул руку Мэтта, тяжело дыша и переворачиваясь на бок, чтобы лучше видеть его лицо. - Можно сказать и так, - Мэтт снисходительно улыбнулся, принимая сидячее положение. – Кажется, я заслужил небольшое поощрение за сегодняшний вечер. Доминик улыбнулся смущенно, будто в первый раз получив от Мэтта непристойный намек. Каждый маленький шаг, сделанный вместе с ним, воодушевлял его неприлично сильно, и хотелось кричать от счастья, но он ограничивался только объятьями, которые Беллами принимал с молчаливой покорностью, вкладывая в них свое одобрение. *** Если от мамы всегда можно было увильнуть парой дежурных фраз, устрашающе сказав «работа», то от Томаса Чертова Кирка отделаться было не так-то просто. Если тот хотел кого-то увидеть, да еще и напоить давнего друга чем-нибудь на редкость удивительным, что он привез из дальней поездки, то у потенциального смертельно пьяного человека не было никаких шансов уйти от него не приглашенным куда-нибудь. Доминик браво искал отговорки несколько недель, однажды встретившись с ним в кафе на полчаса, а на третью согласился, взяв с Кирка слово, что он не будет вести себя привычно – пошло шутя и предлагая Доминику уединиться, пускай и в шутку, – и тот согласился, едва ли не преданно махая воображаемым хвостом. Если быть откровенным, то Доминик скучал изредка по тому времени, когда он мог без задней мысли напиться в компании Кирка, проснувшись утром с кем-нибудь в обнимку, надеясь, что ночью не случилось ничего незапланированного. Но в то же время и был бесконечно рад, что появление в его жизни Мэтта упорядочило все по своим местам, делая его лучше и честней перед самим собой. В этот раз Мэтт не пытался прикрыться внезапно нахлынувшей работой, потому что его вовсе не было дома. Ховард не предупредил Беллами об их госте на вечер, наперед зная, что тот не имеет ничего против визитов друзей Доминика. Но в этот раз к ним должны были наведаться ни Кэри, ни Кейт, и даже не Роберт с Заком, которые изредка навязывались в гости на рюмку-другую чая. Том заявился в точно указанное время, держа за пазухой бутылку очередного первоклассного алкоголя, и Доминик нервно сглотнул, пытаясь угадать, какого именно. Мэтт не слишком любил пить, особенно по будним дням, посему Доминик тоже не был ярым фанатом пьянок, но все же изредка напаивал Беллами до излюбленного им состояния, когда тот начинал пьяно бормотать какие-нибудь откровенности, обещая Доминику что-то такое, от чего мурашки растекались хищной волной по всему позвоночнику. Ему хватало, как правило, нескольких полных рюмок чего-нибудь вроде рома, и Ховард победоносно улыбался, пряча бутылку подальше, забираясь к нему на колени, чтобы урвать первый за вечер поцелуй – от этого еще более желанный, приправленный горьковатым вкусом алкоголя и острыми зубами Мэтта, которые тот пускал в ход почти сразу же. Беллами любил скользить медлительно ладонями по расслабленной спине Доминика, забираясь под футболку, а после, чуть помедлив, выжидая какую-то особенно трепетную паузу, соскальзывать одной рукой за пояс джинсов, пробираясь к горячей коже, надавливая пальцами совсем легко, но вполне ощутимо, чтобы… Неуместные воспоминания нахлынули на Доминика, пока он следовал за Томом на кухню, где тот вознамеривался отыскать штопор для бутылки. И отмахнуться от них, словно от настойчивого насекомого на улице, не было никакой возможности; оставалось только подумать о чем-нибудь более невинном, постепенно успокаиваясь. - Справедливо будет спросить, что мы будем пить, - начал Доминик, когда Том открыл первый попавшийся ящик. Его совершенно не смущало, что кухня была ему незнакома, и более того – принадлежала человеку, который держал всю утварь в одном ему понятном порядке. Складывая ножи в нижний выдвигающийся ящик, а прочие столовые приборы – в средний; в верхнем же хранились разделочные доски, которые Доминик по незнанию искал добрых полчаса, пока Мэтт, усмехаясь уж совсем нахально не подсказал ему следующее место проверки. - Я скажу тебе, когда мы опробуем эту бутылочку, - Том повертел в руках предмет разговора и выразительно глянул на Доминика. - Надеюсь, ты не намерен снова замешивать Бобби Деззлер, иначе я буду вынужден выставить тебя за дверь сразу же, - Доминик беззлобно улыбнулся и уселся на стул. - Ты стал как-то странно разговаривать, приятель, - Кирк расправился наконец с пробкой и отложил штопор в сторону, который ему вручил Ховард несколькими минутами ранее, торжественно достав из самого верхнего ящика кухонного гарнитура. - В чем же это выражается? – Доминик не отрывал взгляда от бутылки, из горлышка которого медленно, почти тягуче текла жидкость темно-коричневого цвета, и оставалось только гадать, что же это вообще такое, и не захочется ли на следующий день умереть после подобного эксперимента. - Ну вот опять! – Кирк рассмеялся, пододвигая к Доминиму его рюмку, поднимая свою, всем своим видом показывая готовность говорить длинный и от этого не менее идиотский тост, как это обычно и бывало. – Раньше ты был проще, знаешь? Мог сам завалиться ко мне, с кучей неприятностей наперевес, а потом долго молчать, надеясь, что я не стану к тебе приставать. Я и сейчас не хочу, потому что знаю, что от моих советов пользы столько же, сколько и от этой прелести, - Том покачал бутылкой в воздухе из стороны в сторону и ухмыльнулся. - С кем поведешься… - начал Доминик тихо, бормоча себе под нос дальше уже совсем невнятно. - В прошлый раз ты совсем ничего не рассказал, а у меня, между прочим, событие, за которое нужно срочно выпить, не откладывая! – он тут же опрокинул в себя рюмку и вздохнул, даже не поморщившись. Доминик не стал спрашивать, что же за событие, зная, что Кирк и так все расскажет все в ближайшие пару часов, и отхлебнул осторожно из рюмки, пытаясь распробовать вкус. Но тут же закашлялся, чувствуя, как в носу щиплет, а язык начинает проситься наружу. - Твою мать, это что еще за нахрен?! – Доминик зажмурился и сглотнул, чувствуя горечь на языке, не спешащую растворяться и исчезать со вкусовых рецепторов, отравляя их своим резким вкусом. - Узнаю старого-доброго Ховарда, - Том похлопал Доминика по плечу и налил себе еще, а его раскрасневшийся собеседник и собутыльник справедливо отказался от добавки, пытаясь отдышаться. – Этот ликер делают монахи, представь себе? Сами собирают всякую фигню, типа горечавки и тимьяна, а потом настаивают в своих неприступных кельях вот такую вот… - Дрянь, - закончил за него Доминик, показательно морщась. - А мне нравится, - Кирк выпил еще одну и ухватил с тарелки ломтик сыра, отправляя его в рот. – Расскажи-ка мне, кому принадлежит половина обуви в коридоре. Доминик вскинул глаза, удивленно смотря на Тома. Особенной внимательностью тот никогда не отличался, но сегодня, очевидно, был как раз тот день, когда все переворачивается с ног на голову. - Говори уже давай, кто твой ухажер, а потом мы продолжим, - и тут Кирк вернулся в свое привычное состояние, говоря не очень тактично. Стоило Доминику открыть рот, пока он опасливо косился на Тома, разливающего и ему, и себе очередную порцию мерзкого алкоголя, в двери раздался тяжелый скрежет ключей, и источником этого шума был, несомненно, Мэтт, явившийся с важной встречи, которых ему по-прежнему не удавалось избежать даже в субботние дни. И Кирк, и Ховард замерли, как какие-то подростки, застигнутые на месте преступления, и ждали, когда к ним нагрянет тот, кого они вот-вот должны были обсудить. И Мэтт не заставил себя ждать, заглядывая на кухню в поисках Доминика, удивленно разглядывая открывшуюся ему картину. Ховард никогда особо не спешил знакомить Тома с Мэттом, зная, что они вряд ли друг другу понравятся, учитывая склонность Кирка шутить над вещами, о которых Беллами любил рассуждать, улегшись головой на колени Доминика, пока тот смотрел телевизор, лениво переключая каналы. Беллами все еще ходил в своей темно-синей форме, и у него было на это право, ведь приказывать ему было фактически некому, разве что какой-нибудь чиновник среднего звена нагрянет в их отдел по очередному бесполезному делу, создавая эффект выполняемой работы. - Мэтт, - Доминик тут же соскочил со своего места, а Беллами застыл в проеме дверей. Доминик хоть и знал, что тот никогда не противился гостям в доме, но все же каждый подобный визит старых знакомых выходил неловким, когда дело доходило до попыток познакомиться. Зашкаливающим дружелюбием Беллами не страдал, но Доминику это даже больше нравилось, чем нет, особенно, когда они пытались разрешить какой-нибудь бытовой вопрос, где настойчивость и несгибаемый характер Мэтта делали свое дело, заканчивая спор, даже не успев его толком начать. Пройдя на кухню, Мэтт оглядел стол, на котором одиноко стояла странной формы бутылка, и глянул Доминику прямо в глаза, спокойно ожидая продолжения. - Это Том, я о нем рассказывал, - Доминик соскочил со своего места, жестом предлагая Мэтту сесть, но тот почти незаметно покачал головой, переводя взгляд на перепуганного Кирка. Доминик был готов рассмеяться в голос, но пожалел друга, понимая, что ему и так непросто принять тот факт, что его старый приятель живет в одной квартире со стражем правопорядка, пока что непонятно хоть и какого ранга, но это не меняло ситуацию в лучшую сторону. - Чтобы разрешить все твои внутренние споры, скажу, что он работает в городском отделении полиции, - Доминик снова сел на стул, улыбнувшись ободряюще будто онемевшему в раз Тому. - Не ты ли позавчера выписывал мне штраф? – Том недружелюбно сощурился, а Мэтт едва заметно улыбнулся, развеселившись этому предположению. - Это вряд ли, - Беллами налил себе воды в стакан и Доминик невольно загляделся его шеей, где дрогнул кадык, когда вода скользнула в горло, и Мэтт с наслаждением прикрыл на секунду глаза. - Том, я не думаю, что начальники городского отдела полиции часто выписывают штрафы таким алкоголикам, как ты. Доминик пододвинул к себе рюмку, заинтересованно глянув в нее, рассматривая остатки ликера на ее дне, пытаясь предугадать, как бы повел себя Мэтт, если бы ему довелось попробовать этот экзотический напиток… Стал ли бы он молчаливо обдумывать что-то действительно важное для себя, устроившись в углу дивана, или же зажал бы Доминика на этом же диване, грубо хватая за бедра… Поток очередных неприличных предположений был разбавлен шокированным возгласом Кирка: - Ну ни хрена же себе! - Том, - Доминик хотел успокоить его, но понимал, что подобная реакция для на редкость злостного нарушителя всех правил приличия вполне уместна и даже предсказуема. – Может быть, выпьем еще чего-нибудь, но уже в гостиной? - Я не против, - тут же отозвался Кирк, в миг позабыв обо всех своих душевных терзаниях. Доминик пропустил Кирка вперед, делая шаг к Мэтту, который продолжал стоять возле кухонной плиты и разглядывать магниты на холодильнике. - Все в порядке? – спросил он, обнимая Беллами, и на его талию тут же опустились руки, притягивая к себе. - Да, - Мэтт кивнул, и Доминик прикрыл глаза, наслаждаясь его дыханием у себя на щеке. – Ты имеешь право водить в гости кого угодно, даже таких странных людей, по которым плачется изолятор. - Не говори этого слова, - делано обиженно прошептал Доминик, невольно усиливая хватку на плечах Мэтта. - Прости, - это не было дежурным извинением, ведь кому, как ни Беллами, было известно обо всем, что имело место быть в жизни Ховарда за его короткие двадцать три года жизни. - Пойдем к Тому? Кажется, он не собирается травить анекдоты про хранителей правопорядка, но я не могу тебе ничего обещать. - Думаешь, это будет проблемой? – Мэтт улыбнулся, целуя Доминика быстро и тут же отстраняясь. – После стольких лет в управлении я могу переплюнуть кого угодно по количеству известных мне глупых шуток, - Беллами достал из шкафа припрятанную на случай непредвиденных обстоятельств бутылочку сухого красного вина, и Доминик довольно зажмурился, предвкушая скорее не вечер, проведенный в компании подвыпившего Кирка, а то, что будет после. *** Том целый час пытался задеть Мэтта неуместными шутками, а тот только держал бокал пальцами, изредка покачивая им из стороны в сторону, чтобы в следующий момент сделать небольшой глоток, наслаждаясь ароматом и вкусом напитка, пока Доминик браво пытался выдержать очередную рюмку горького ликера, не теряя надежды распробовать его в полной мере, и даже получить от этого удовольствие. - ...был у меня один такой знакомый, он в первый же удобный момент сдал меня с потрохами своему дружку из управления, - Том глянул призывно на Беллами, а тот усмехнулся, закидывая руку на спинку дивана, чтобы обнять Доминика за плечи. Ховард глянул ему в лицо, невольно улыбаясь, отмечая, что Мэтту совершенно параллельно то, что Кирк все еще делает попытки зацепиться за его больное место. Но тут он был заведомо неправ, потому что подобных мест у Беллами не было, когда дело касалось работы. - Может быть, дело не в профессии, а в том, что тебя окружают непорядочные люди, Томас? –спросил Мэтт, и Доминик тоже откинулся на спинку дивана, тут же чувствуя на своей шее пальцы, оглаживающие почти невесомо, но приятно щекоча чувствительную кожу под линией роста волос. – В свою очередь хочу отметить, что мне попадались люди, которые являлись чем-то вроде центра притяжения неприятностей. Доминик кинул удивленный взгляд на Мэтта, но тот покачал головой, опровергая предположение Ховарда о том, что тот говорит о нем. Может быть, Доминик и делал шаги в ненужную сторону, опасно граничащую с чертой закона, которую было столь легко преступить, но все это было уже не так важно, особенно по прошествии такого количества времени, когда Ховард начинал думать, что ему и вовсе все приснилось. Сырая камера, неудобная койка в углу и холодный взгляд человека, который сидел теперь рядом и поглаживал кончиками пальцев по шее, отчего юркая волна мурашек уползала вниз по позвонкам, отсчитывая их четное количество. - Иногда я тоже начинаю так думать, - Кирк нисколько не обиделся. - Выпьем за то, чтобы нас окружало как можно меньше всяких мерзопакостных мудил, - добавил он, звонко касаясь своей рюмкой бокала Мэтта и тут же опрокидывая горячительное содержимое в себя. Беллами снисходительно улыбнулся и сделал глоток в честь своеобразного тоста. И, пока Мэтт был занят смакованием послевкусия вина, Доминик разглядывал его лицо, повернув голову вбок. Сложно было сказать, напряжен ли Мэтт присутствием в их доме постороннего человека, особенно учитывая, что он был занят активным напоминанием Доминику о том, как ему жилось год назад. Но в этом, на первый взгляд, не было ничего плохого, ведь именно ведение беспорядочного образа жизни свело Доминика с Мэттом, оставляя его там, где он находился и теперь, вполне комфортно существуя, нежась в его объятьях, которые постороннему человеку были и вовсе незаметны. Беллами умел находить время на подобные вещи даже где-нибудь в кафе, положив руку на спинку стула, касаясь кончиками пальцев шеи Доминика, поглаживая незаметно, но ощутимо настолько, что хотелось запрокинуть голову и потереться затылком о ласкающую медлительно руку. Когда бутылка начала демонстрировать пустое донышко, Кирк приуныл еще и оттого, что у него закончились истории, которые он мог бы безболезненно рассказать. Он глянул на время, обнаружив на часах десятый час вечера, и Доминик вздрогнул, когда Мэтт сжал его бедро пальцами, откровенно глядя в глаза, уже не особенно стесняясь их гостя, который, кажется, не спешил уходить, поглядывая на недопитую бутылку вина. Беллами подвинул ее к краю стола, жестом предлагая Кирку прикончить остатки, и тот с радостью опрокинул содержимое в себя прямо из горлышка, даже не поморщившись. Доминику не хотелось признавать, что ему было неинтересно слушать Тома, хоть он все еще и считал его своим приятелем, но смена образа жизни и жизненных приоритетов невольно сменяли и отношение к людям, и вряд ли с этим можно было что-то поделать. Особенно когда твое восприятие сужалось ближе к вечеру до одного человека, который быстро облизывал губы, не убирая руки с твоего бедра, заглядывая в глаза, намекая не совсем прозрачно на то, что пора выпроваживать гостя. - Сегодня пятница, - неожиданно заявил Доминик, смешно округляя глаза. Он испуганно глянул на Мэтта, а тот ответил ему совсем диким взглядом, в котором плескались опьянение и возбуждение, и последнее Беллами с трудом скрывал, раскрытой ладонью ведя выше по бедру Доминика, замирая в паре сантиметров от паха. - Пятница, Мэтт… - сделал последнюю попытку Ховард, глянув заодно и на Тома, который был занят разглядыванием картин, висящих в другом конце комнаты и распитием остатков первоклассного вина, припасенного Беллами для подобных вечеров. - Я знаю, - Мэтт кивнул, продолжая гладить Доминика другой рукой по шее, привлекая к себе окончательно, чтобы поцеловать. Но Доминик, распахнув рот в удивлении, не позволил ему, отстраняясь и кидая выразительный взгляд на Кирка, зависающего в углу гостиной. - Я долго размышлял над этим, - прошелестел Мэтт ему на ухо, и Доминик невольно прикрыл глаза, расслабляя напряженные плечи. – Анализировал и сопоставлял факт своей веры и желания, которое имеет пик активности в пятничный вечер. Когда я прихожу с работы, зная, что на следующий день тебе никуда не нужно, и одна только мысль об этом заводит меня так сильно, Доминик, - Беллами понизил голос, и Доминику пришлось чуть склониться к нему, чтобы слышать то, что тот пьяно, но четко бормотал. - Что же ты решил? – этот вопрос был совсем не нужен, но Доминик не отказал себе в удовольствии спросить хоть что-нибудь у разгорячившегося Мэтта. - Еще полчаса, и меня не остановит даже твой приятель, которому больше нечем заняться в вечер пятницы, кроме как мешать мне трахать тебя в спальне. - Мэтт! – Доминик глупо захихикал, пряча лицо в руках, надеясь, что шепот Беллами не долетел до Кирка, все еще занятого разглядыванием чего-то в другом конце комнаты. И когда губы Доминика накрыли требовательным поцелуем, он не стал противиться, прикрывая глаза, чувствуя, как Мэтт обхватывает его запястья пальцами, вжимая в подлокотник дивана, чуть наваливаясь сверху. Еще полчаса или же несколько минут?.. Горячее дыхание Мэтта опаляло кожу губ, и Доминик отвечал на его поцелуи со всей старательностью, на эти минуты забывая о том, что в гостиной есть кто-то посторонний, кому не положено видеть подобных вещей. Беллами был пьян, и это не прибавляло его действиям изящности – он был немного грубым и даже беспардонным, пробираясь пальцами под футболку Доминика, оглаживая подрагивающий от неконтролируемого возбуждения живот. - Эй, парни… - начал Том, по всей видимости, поворачиваясь к ним, закончив созерцание маленькой картинной галереи Мэтта в углу. – Вот же блять. Мэтт, кажется, и вовсе не слышал того, что к ним кто-то обращался; градус всегда ударял ему в голову резко и без каких-либо шансов на то, что он остановится. Доминик был бы рад прервать действо ровно на минуту, чтобы выпроводить Кирка, но силы воли не хватало даже на то, чтобы убрать руки с плеч Беллами, расслабив пальцы, которыми он цеплялся в него, пока Мэтт целовал его в шею. Все, что мог сделать Доминик, - это глянуть в сторону, чтобы заметить, как Кирк делает пару неуверенных шагов в сторону двери и замирает, глядя прямо на них. Настойчивость Беллами разрасталась в неконтролируемой прогрессии, и Ховард застонал, ощущая ладонь Мэтта пробравшуюся через пояс джинсов к его паху, холодя своим прикосновением теплую кожу. - Мэтт, остановись, - попросил еле слышно Доминик, закрывая глаза, не решаясь смотреть на Тома, который все еще стоял где-то совсем рядом. Казалось, можно было услышать его дыхание – такое же тяжелое, как и напор Беллами. - Зачем мне останавливаться? – Мэтт проскользнул рукой дальше, второй обхватывая бедро Доминика, губами целуя в шею, прикусывая ключицы. - Это невежливо, Мэтт, - Доминик запрокинул голову назад, стискивая зубы, чтобы не застонать в голос, чувствуя, как Беллами сжимает его уверенным, таким знакомым жестом, расстегивая пуговицу на джинсах. - Неужели? Это был один из вопросов, который тот так любил задавать, иронично выгнув одну бровь. Но это было не время, и не место, чтобы демонстрировать свою саркастичность, потому что алкоголь уничтожал в Мэтте все правила приличия. – Я трахну тебя прямо здесь и сейчас, если ты не скажешь мне, почему я должен остановиться. Том все еще стоял где-то в углу, и Доминик не мог видеть его, не имея возможности отметить его реакцию на происходящее. Был ли он удивлен, испытывал ли желание провалиться сквозь землю или сбежать сию секунду? Но этот вопрос так и оставался неразрешенным, пока Доминик жалобно не застонал, вскидывая бедра навстречу руке Мэтта, решительно двигающейся в его джинсах. Где-то совсем рядом раздалось немного удивленное «Ну ебать мою жизнь», и следом неопределенный звук, свидетельствующий о том, что кто-то уселся на соседний диван, стоящий напротив. Доминик вскинул ошарашенный взгляд на Тома, и была его очередь сгорать со стыда, пока Беллами продолжал целовать его в шею, не обращая ни на что внимание. Контакт их взглядов длился так долго, что Ховард успел передумать все возможные варианты извинений и попыток выставить Тома, который, кажется, никуда и не собирался уходить, вальяжно рассевшись напротив и наблюдая за тем, как с Доминика попытались стащить джинсы. - Мэтт! – зашипел Ховард, хватаясь за пояс штанов, пока у него еще был шанс сохранить на себе эту деталь одежды. Но Беллами был настолько разгорячен выпитым и близостью Доминика, а еще недельной невозможностью его коснуться, заработавшись с неотложными делами, что вряд ли его могло что-то остановить. - Хоть раз помолчи, - пробормотал невнятно Беллами, решительно стаскивая джинсы до середины бедер, оставляя Доминика в одном белье. - Но Мэтт… - Заткнись. - Мэтт…Господи, - Ховард запрокинул голову, зажмуриваясь, когда с него резко стянули остатки одежды и захватили в плен горячего рта. Доминик испытывал одновременно и желание сгореть со стыда от того, что Кирк наблюдал за ними, и ничто не могло остановить Беллами, да уже и не очень хотелось, и продолжать в заданном темпе, вцепившись пальцами Мэтту в волосы, направляя его, раздвигая ноги и устраиваясь удобнее, чтобы он скользнул пальцами между ягодиц, надавливая, намекая на то, что будет, если… Последней здравой мыслью Доминика стало вежливое напоминание самому себе, что Том видел Доминика и в более щекотливых ситуациях, особенно, когда они надирались до полуобморочного состояния, когда руки и ноги делают то, о чем в дневное трезвое время даже и не подумаешь. А рот произносит слова почти такие же откровенные, которыми Мэтт баловал Доминика в разные периоды времени, заводя одним только предложением едва ли не сильней, чем касанием в чувствительном месте. - Я люблю твой вкус, - произнес Мэтт, отстраняясь на секунду, сменяя губы пальцами, влажно скользя по члену Доминика, который должен был лишиться чувств с секунды на секунду из-за подобных слов. Доминик застонал протяжно, хрипя, чувствуя, что горло заложило от выпитого, и губы нестерпимо жгло от желания поцеловать влажный рот Мэтта, снова занятый неторопливой лаской, оглаживая языком головку, двигая по всей длине медленно и разглядывая пунцовое лицо Ховарда. - Мэтт…мне так стыдно, - только и простонал он, прикрывая лицо руками, глянув на долю секунды на Кирка, сидящего неподалеку, откинувшись на спинку дивана и наблюдающего за ними из-под полуопущенных ресниц. – И так хорошо. В планы на вечер Доминик определенно не вписывал эксгибиционистскую вечеринку, на которой Беллами трахнет его на глазах некогда лучшего друга. В этом порочном действе было что-то невыносимо притягательное, манящее к себе и мешающее прекратить все сию же секунду, решительно отталкивая разгоряченного Беллами, жадно скользящего ладонями по бедрам Доминика, оглаживая то внизу, то пробираясь выше, касаясь напряженного живота. Выгнув спину едва ли не до хруста, Доминик застонал неприлично громко, цепляясь Беллами в волосы пальцами, почувствовав, как тот сжимает зубы, немилосердно прикусывая, возвращая к себе внимание задумавшегося Ховарда. Ласка Мэтта была решительной и не терпящей к себе пренебрежительного отношения, и Доминик закусил нижнюю губу зубами до боли, надеясь отвлечь себя от подступающего оргазма. Внезапно ему расхотелось заканчивать это, и желание продолжать ударило в голову пьяным неадекватным возбуждением, заставляя раздвинуть ноги сильней, показывая всего себя Мэтту, отстранившемуся как раз вовремя, чтобы оценить открывшийся ему вид. - Тебе нечего стыдиться, - прошептал Беллами, запуская пару пальцев себе в рот, посасывая их с характерным звуком, смотря Доминику прямо в глаза, не позволяя прервать этот контакт. – Сейчас я трахну тебя, и ничто меня не остановит. - О, Господи… - жалобно протянул Ховард, запрокидывая голову, даже не решаясь представить, как они выглядели со стороны. Беллами скользнул влажными пальцами в Доминика, надавливая, смазывая этим жалким количеством, расслабляя напряженные мышцы и продолжая смотреть в глаза. - Красивый, - выдохнул Мэтт, целуя Ховарда в колено, - горячий, мой. Кивнув быстро, Доминик облизал губы и, не выдержав, прикрыл глаза, давая себе передышку. Он вслепую потянулся вниз, касаясь уже обнаженного бедра Мэтта, обхватывая горячий член, скользящий совсем рядом, намекая на то, что через несколько секунд последует долгожданное продолжение, пугающее своей откровенностью. - Черти будут жарить нас в аду дольше и чаще остальных, - шепнул Доминик, когда Мэтт устроился на нем, стащив окончательно одежду и с себя и с него, и ноги Ховарда невольно обвились вокруг его бедер. – Особенно тебя, с твоими непоколебимыми принципами и верой, которая… - Которой я готов пренебречь ради тебя, - закончил за него Беллами, горячо толкаясь внутрь, преодолевая сопротивление мышц, и Доминик попытался расслабиться, все еще помня о том, что за ними наблюдают. Беллами, кажется, было вовсе плевать, что на них пялится Кирк с соседнего дивана, или же он забыл о нем, выпив почти целую бутылку вина в одиночку, развязывая себе и язык, и мозги, обеспечивая Доминику незабываемый вечер, после которого он не сможет смотреть Тому в глаза. Хотелось кричать и стонать несдержанно, как обычно и делал Доминик, стоило Мэтту оказаться внутри него. Его разрывало от наполняемых, во всех смыслах, ощущений, которые бились внутри бешеным потоком, распахивая против воли рот, издавая измученными поцелуями губами первый протяжный стон, переходящий в хриплое завывание, когда Беллами навалился на него всем телом, руками обхватывая Доминика за задницу, приподнимая чуть вверх, чтобы двигаться в удобном для себя положении. Ховард смотрел ему прямо в глаза, поражаясь тому, как много выражал взгляд Беллами – насколько тяжелым и властным он был даже тогда, когда он был неприлично пьян, трахая Доминика на глазах его друга, который, кажется, даже дышать перестал, замерев напротив них. И через несколько глубоких толчков, которые подбросили Доминика на месте, он окончательно забыл о присутствии постороннего человека в их гостиной, и вскинул руки за голову, хватаясь за подлокотник дивана, выгибая спину, чувствуя, как горячо движется внутри член Мэтта, проезжаясь каждый раз по распухшей от трения простате, задевая ее головкой, вырывая из горла череду громких вскриков. С Мэттом не получалось иначе – он всегда был напористым и даже бесцеремонным, когда позволял себе выпить лишнего. И в этот раз Ховард, вглядываясь сощуренными от удовольствия глазами в лицо Мэтта, видел что-то особенное, что говорило о том, что Беллами прекрасно отдает отчет своим поступкам. Он контролирует свое тело, отдавая молчаливые приказы Доминику, стенающему под ним, и совершенно точно уверен в каждом из своих жестов, наваливаясь тяжело на Ховарда, цепляющегося в его плечи цепкой хваткой, до побелевших костяшек пальцев, чтобы хоть как-то унять невыносимый жар, разъедающий его подчистую, кричащий внутри и вынуждающий распахивать рот, чтобы дышать полной грудью, иначе он и вовсе не сможет глотнуть спасительного кислорода. - Мэтт, - прошептал бездумно Доминик, когда Беллами обхватил его за бедра, утягивая на себя, заставляя поменять позу. – Мэттью… - продолжал как в бреду шептать Ховард, усаживаясь на Беллами, тут же откидывая руку назад, чтобы помочь тому снова скользнуть внутрь. Ховард приподнялся, хватая Беллами за член, и направил в себя, со стоном опускаясь на него, наклоняясь к лицу Мэтта, чтобы поцеловать его благодарно. Они оба слишком сильно любили эту позу, потому что Доминик мог позволить себе двигаться так, как хотел, и от этого было хорошо обоим – особенно Ховарду, который замирал в один из моментов, начиная дрожать всем телом, находя для себя нужное положение. - Трахай меня вот так, - прошипел он, облизывая губы, глядя Беллами в глаза, смотрящего в ответ не менее внимательно, оглаживая руками бедра Доминика, двигаясь ладонями выше, чтобы коснуться напряженного живота, на котором блестели белые капли. – Вот там, да, да, да… Впадая в сладкое забытье, Доминик не мог собраться, мотая головой, чувствуя, как запоздало ударяет в голову горький ликер, все еще оседающий на корне языка, садня своим необычным вкусом, не давая возможности отделаться от него так легко. И, не придумав ничего лучше, он склонился к губам Мэтта, целуя его снова, слизывая с его рта сладковатый аромат выпитого вина и ощущая свой собственный вкус, смешанный с предыдущим, резко бьющим по рецепторам своим сочетанием. Двигаясь быстро в сбивчивом темпе, Доминик вскрикнул, когда Мэтт подался вверх, входя в него полностью и замирая, хватая его за бедра, не позволяя двигаться. От этого ощущения стали еще ярче – его сладко растягивало вокруг члена Беллами, а идеальный угол давил на нужное место, отчего Ховард зажмурился, боясь, что от остроты ощущений брызнут слезы. Запрокинув голову назад, Доминик застонал, вслепую хватая Мэтта за шею и сжимая пальцы слабо, чтобы хоть как-то утихомирить разгоряченное сознание, вынуждающее издавать громкую череду звуков, больше похожие на вой раненного животного. - Ты так любишь, когда на тебя смотрят, - неожиданно произнес Мэтт, обвивая его талию руками, привлекая к себе, чтобы Доминик улегся животом ему на грудь. – Маленькая самовлюбленная шлюха. - Да, - кивнул Доминик, не прекращая двигаться, пытаясь вообразить, как они смотрелись со стороны. Под прикрытыми веками ярко вспыхивали один за другим неприличные образы – руки Мэтта, сжимающие его ягодицы, помогающие двигаться, его же член, скользящий в покрасневшей от трения дырке, их переплетающиеся в какой-то момент руки и пересекающиеся голодные взгляды, и губы Мэтта, все еще не насытившиеся Домиником. Эта порочная картина стояла перед закрытыми глазами и отказывалась исчезать, потому что на деле все было именно так – только Мэтт двигался под Ховардом лениво, целуя его покрасневшие губы, и гладил по заднице, изредка удерживая за талию, когда Доминик слишком сильно наваливался на него. Поступающий оргазм отуплял еще больше, а и без того одурманенное алкоголем сознание не во время подкинуло не очень вежливое напоминание о том, что Том все еще здесь, когда Доминик повернул голову вбок, чтобы плечом смахнуть пот с подбородка. Он так и замер, глупо хлопая глазами, расширившимися от удивления, а после застонал, когда Мэтт ухватил его под коленями и, сделав один неуверенный шаг с Домиником на весу, уложил его на мягкий ковер между двумя диванами. Испуганно глянув на Мэтта, Доминик заметил, как тот вглядывается в лицо Кирка, сидящего на диване, и Ховард ощутил непреодолимое желание провалиться сквозь бетонный пол, исчезая навсегда, чтобы не видеть после Тома, избегая встречи с ним до конца жизни. - Нравится? – спросил Мэтт, и Ховард уставился на него расширившимися от удивления глазами, потому что тот смотрел не на него, а прямиком на Тома. – Если бы не нравилось, тебя бы здесь уже давно не было, не так ли? - Мэтт, перестань, - попросил Доминик, закрывая глаза, чувствуя, как его гладят по груди, спускаясь ниже, пока пальцы Мэтта не обхватили его член, изнывающий без внимания. В голове продолжало настойчиво шуметь, расслабляя все тело, и шевелиться не хотелось, и одно желание господствовало в голове – отдаться Беллами окончательно, пока тот не растерял свой напор. И тот не заставил ждать себя, грубо толкаясь в Доминика, сжимая свободной рукой его бедро и задавая такой темп, что Ховард проехался спиной по ковру, ощущая дискомфорт, но не придавая этому никакого значения. Желание кончить застилало сознание, а движения Мэтта способствовали скорейшему разрешению этой маленькой проблемы, которая выкручивала кости от невыносимого удовольствия. С Мэттом никогда не было пресно, каждый раз он делал что-то особенное и впечатляющее своей откровенностью. И казалось, что на утро Доминик будет отводить глаза, смущенно возя вилкой по тарелке, но подобного никогда не случалось, потому что Беллами не считал свои желания чем-то запретным, что при осуществлении становилось непристойным настолько, что хотелось спрятаться от собственного я. Доминик хотел Мэтта в ответ ничуть не меньше, и иногда ему казалось, что он изматывает Беллами своим нескончаемым желанием… Ровно до подобных моментов, когда Доминик терся спиной о ковер, чувствуя, как горит кожа на лопатках, но от этого ощущения становились только острей. - Хочешь кончить? – шепнул Мэтт, целуя Доминика в распахнутые губы, с которых то и дело срывались короткие, но громкие стоны, которые он уже не мог контролировать. Все тело дрожало от накатывающего оргазма – мышцы свело судорогой, а подрагивающие ноги обвились вокруг Мэтта крепче, притягивая к себе, стоило тому отстраниться, чтобы сделать глубокий и сильный толчок. - Да! - Хочешь, чтобы я кончил в тебя? – продолжал свое Беллами, не останавливаясь ни на секунду. - Да… - Доминик зажмурился, запрокидывая голову назад, выставляя горло, и к нему тут же припали горячие губы Мэтта. - Хочешь почувствовать, как горячо будет у тебя внутри, когда я спущу в твою тесную задницу? - Боже, - жалко прошептал Доминик, выгибаясь всем телом. Ноги начали дрожать, а движения Мэтта ускорились, потому что ему прекрасно было известно, что случится с секунды на секунду. - Кончай, - властно выдохнул Беллами, толкаясь глубоко, до самого конца, хватаясь пальцами за руки Доминика, чтобы у того не было возможности ласкать себя. - Да, да, да… Сильнее! – Ховард выгнулся, и Мэтт с радостью исполнил его просьбу, скользя внутрь быстро и так, как тот просил. Выгибаясь так, что в спине что-то больно потянуло, Доминик распахнул рот, зажмуриваясь, и начал кончать, дрожа всем телом, изливаясь тягуче и медленно, покачивая бедрами, все еще насаживаясь на Мэтта, который замер, чтобы разглядеть то, как член Ховарда капает себе на живот, не брызгая белесыми каплями, а изливаясь, исходя стонами и подрагивая всем телом. И в этот же момент Мэтт толкнулся в последний раз, закрывая глаза, и это было тем самым моментом, когда Доминик любил наблюдать за его лицом особенно сильно – подрагивающие ресницы, чуть приоткрытый рот, темная челка, прилипшая ко лбу, и тот самый единственный протяжный стон, ласкающий уши искусней настойчивых прикосновений. Доминик опустился устало на ковер, дыша громко и хрипло, пытаясь прийти в себя, начиная осознавать то, что случилось, и особенно переживать о том, как теперь разрешать последствия их вечерней прихоти. Мэтт устроился рядом, целуя устало плечо Доминика, и погладил его по влажному животу. - Пиздец, - заключил наконец Том. Доминик вскинул руки, прикрывая лицо, чувствуя, как щеки начинают пылать еще сильнее. Рука Мэтта успокаивающе погладила Доминика по груди и обняла за плечи, отчего им пришлось поменять позу, повернувшись на бок. Беллами, кажется, не обращал никакого внимания на подавшего голос Кирка, продолжая ласково поглаживать Доминика по животу раскрытой ладонью, целуя в горячие плечи, прикрыв глаза, и Ховард невольно расслабился от этих касаний, все еще разморенный после такого сильного и вымученного оргазма. Послышался шелест, и уже через минуту дверь в прихожей закрылась с другой стороны. Доминик удивленно оглянулся и тут же засмеялся радостно, понимая, что проблема решилась сама собой, когда Мэтт глянул на него усталым и немного расфокусировавшимся взглядом. - Вот и все, - сказал он, откидываясь на спину, чтобы потянуться всем телом. – Твой друг смотрел на нас, не отрываясь. Вряд ли когда-то он видел что-то подобное. - Ты озабоченный мудак, - лениво отмахнулся Доминик, устраиваясь удобнее. – У меня стало одним другом меньше, а их и так не очень-то много. - Твои коллеги ведь не отвернулись от тебя, после того, что мы вытворили на твоем дне рождения? – рассмеялся Мэтт. - Это только потому, что они не видели ничего, а тем более – не слышали, - Доминик выделил интонацией последние два слова, недовольно сжимая губы. – У них есть чувство такта, в отличие от тебя. - Составь уже список моих недостатков и повесь его над столом, мы что-нибудь придумаем, - Беллами продолжал улыбаться, и Доминик невольно последовал его примеру, фыркая ему в плечо. - Ты такой идиот иногда, - заключил он. - Думаешь, список будет слишком длинным? - Думаю, что ни один из твоих недостатков не способен заставить меня… - Доминик осекся, замолкая. - Мы уже не изменимся, не так ли? – закончил за него Мэтт, разглядывая потолок. - Верно, - улыбнулся Ховард, прикрывая глаза.