Дороги сестер Блэк

6 февраля 1951 года Луч света проник через приподнятую бархатную занавеску и упал на детскую макушку, едва покрытую тонкими волосиками, угольно-черные волосы стали светлей. Девочка подняла маленькую ручку к свету, протянув крошечные пальцы, мгновение — она схватит этот лучик, однако, когда она раскрыла ладонь, то внутри ничего не оказалось. — Хочешь поймать свет? — прозвучал ласковый голос, — ух, моя крошка, все сразу получить желаешь? Невысокий худощавый мужчина держал на тонких руках кричащую дочку, его близорукие карие глаза светились радостью. — Какая же ты красавица, — он потрепал девочку за пухлую щечку, она тут же схватила его палец и засунула в беззубый рот, — ой, нрав показываем? Правильно, покажем нашим родичам, чего стоим? — Сигнус, мне не нравятся её крики, — сказала молодая женщина, лежащая на большой кровати, — может она голодная? Друэлла с беспокойством наблюдала за мужем и дочерью, она нетерпеливо теребила правой рукой края теплого одеяла, под которым уже несколько часов потела, левую же руку держала целительница, пухлыми пальцами прощупывая её. — Миссис Блэк, вам лучше лежать спокойней, — говорила она елейным голосом, — лишние движения вам ни к чему, к тому же кормить малышку сразу после рождения вредно и для вас, и для неё, — не обращая внимание на её обреченный вздох, целительница продолжала ощупывать её руку, — так, пульс в норме, сейчас пойду за целителем Муном, он как раз с вашим родными. Сигнус, укачивая девочку, подошел к жене и положил ей на руки, и пока она убаюкивала дочку, он разглядывал их обеих. Друэлла, без всяких сомнений, самая красивая волшебница из всех, когда-либо вхожих в благородный род Блэков. Может быть давно почившая прапрапрабабка Магента Трип считается таковой по мнению всей семьи, но она Сигнусу не пришлась по душе, её внешность была слишком идеальной, к тому же, её портрет никогда не упускал случая обругать отборной бранью всех проходящих мимо, его, Сигнуса, так особенно. Еще себя называет примерной чистокровной колдуньей! Его жена совсем другое дело, её светлые волосы хоть непослушные, но когда она их распускает, они ниспадают как золотое море, а единственная темно-каштановая прядь придает ей определенную изюминку. Её синие глаза не сияли, как небо, нет, они сияли как не огранённые сапфиры. Её белую кожу многие посчитали бы болезненно бледной, однако она придавала Друэлле сходство с мрамором, из которого ваяют скульптуры. Её хрупкая фигура целителей пугала, но его она восхищала, ведь её тонкая талия напоминала ему березу, что росла недалеко от их дома. И самое главное её достоинство — с её губ никогда не слетали грубые слова и мерзкие ругательства. — Элли, знаешь, о чем я подумал? — трепетно сказал Сигнус, прижимаясь скуластым лицом к плечу супруги. Друэлла вопросительно подняла тонкие брови. — О том, что твой отец начнет возмущаться, что первенцем оказался не мальчик? Сигнус даже отпрянул от жены. — Нет, что ты, не думай сейчас о нем, не стоит себя так накручивать, — он потер спину, — я про имя для нашей малышки. — Ты хотел назвать её Андромедой, — она поглаживала дочь по голове, девочка сладко посапывала. Сигнус снова прильнул к жене. — Да, однако я поразмыслил и пришел к выводу, что ей подойдет другое имя, — он возбужденно продолжал, — понимаешь, Андромеда ведь не отличалась решимостью. Кто она? Смиренная и скромная принцесса, подчинившаяся воле родителей, и пошедшая искупать грехи матери ценой своей жизнью. И если бы не Персей, оказавшийся чисто случайно, она бы погибла в пасти чудовища. Нет, наша девочка не Андромеда, она не будет ждать героя, что спасет её! — Тогда как назовем её? Сигнус коснулся пальцем сжатых ручек дочери. — Беллатрикс, что значит «Воительница». Вторым именем, конечно, будет Белладонна, в честь твоей матушки. А знаешь, Элли, — он встал с кровати и направился к окну спальни, — отлично будут выглядеть инициалы: Беллатрикс Белладонна Блэк, три «Б». *** Ожидание порядком утомило их, и они не знали, чем себя занять. Целитель Мун и сестра Миллер все еще не приходили с новостями, хотя первый крик нового волшебника из благородного и древнего рода Блэков прозвучал полчаса назад. Политический курс Вильгельмины Тафт обсудили со всех сторон, пожурили её за потакание семьям пострадавших от Гриндевальда, сделали ставки, через сколько дней умрет маггловский король (1), чей внешний вид оставлял желать лучшего, устав перетирать кости сильным мирам сего, перешли на людей попроще и нравами вольней. Беседу вел Сириус Блэк, рослый и полностью седой мужчина, на правах самого старшего в семье, сидевший не на диване, а на кресле. — У Селестины Уорлок, несомненно, превосходный голос, — тягуче растягивая слова сказал он, — но, как мне думается, она чрезвычайно спокойна, чрезвычайно скучна, откровенно. Её песни о любви, безусловно, трогают за тончайшие струнки души и пробивают на слезу, однако, когда тебе в этом году исполнится 74 года, как в моем случае, — пригладил свои некогда черные усы, — весь этот сентиментализм приедается. Его собеседница и по совместительству невестка, Мелани, невысокая коренастая женщина, с белеющими темно-русыми волосами, уложенными в высокую прическу, возразила. — Я не сомневаюсь в вашем жизненном опыте, отец, — она так увлеклась, что отпустила руку сидящего рядом с ней мужа, — но по моему скромному разумению, лучше слушать сантименты Уорлок, чем вопиющую пошлятину от Корры Гримм. — Мелани, говорили уже, что не стоит нас с миссис Блэк, называть нас… так-с, не понял, — Сириус резко отвернулся от невестки и направил взгляд в дальний угол комнаты, где стояли и весело шушукались двое молодых людей. Почувствовав на себе пристальный взор старшего в семье, один из них, среднего роста и жилистого сложения, тут же перестал смеяться. — Альфард, что ты такое забавное рассказываешь Ориону, что вы пренебрегаете правилами приличия и уважения? — Альфард попятился назад, пока не прислонился к стене, — чего молчишь, язык проглотил? — Орион, — Сириус обратился ко второму юноше, высокому и стройному, — может быть, ты расскажешь деду, над чем вы смеялись, — Орион не обратил бы внимание, если бы Альфард не ткнул его локтем в бок. Орион, бросив на бывшего собеседника недовольный взгляд, тем не менее, мирно ответил. — Что вы, дедушка, — куда только подевался его недавний веселый тон, — мы не думали над вами смеяться, мы всего лишь обсуждали свои дела. На Ориона теперь посмотрела Мелани, под взглядом её голубых, как у него самого, глаз он поник. — Мы можем поинтересоваться, о чем ты говорил с кузеном? — Мелани даже не думала смягчить свой тон, говоря с единственным сыном. Вместе Ориона ответил Альфард. — Ни о чем ужасном, тетя Мелани, — он нервно комкал рукава мантии, парадной, как у всех присутствующих, — просто нас насмешило, что вы считаете репертуар Корры Гримм чем-то пошлым и вульгарным. Поверьте нам, есть песни непристойней. — Еще бы вы не знали, оболтусы! Все в комнате резко вздрогнули, голос принадлежал Поллуксу Блэку, он не отличался высоким ростом, как большинство мужчин рода Блэков, но искупал свой прискорбный недостаток плотностью телосложения и буйным нравом. Когда он встал с дивана, то ненароком опрокинул изящный журнальный столик. — Чего уставились на меня! Да, я здесь присутствую! — его полное лицо с широким скулами побагровело, — Нечего на меня пялиться, как на предателя крови! Тут же встала его жена Ирма, очень грузная женщина с мясистым лицом и тяжелым подбородком, она спешно подняла столик и нежно взяла мужа на руку. — Поллукс, дорогой, не надо нервничать, — супруг тут же толкнул её, но она продолжала, — мы все понимаем, что как-то слишком долго все тянется, но надо держать себя в руках. — Замолчи ты, женщина! — Ирма испуганно вжала голову в покатые плечи, и Поллукс снова обратился к юношам, — Вы, остолопы, чего позоритесь? То, что вы шляетесь по кабаре, мы и так знаем! Особенно ты! — он полной рукой указал на Альфарда. — Папа, зачем сразу скандал на ровном месте устраивать? — Альфард подходил все ближе к двери. — Замолчи, я больше двадцати лет твой отец! И поверь мне, ничего хорошего я не испытываю от этого! Поллукс, багровый от злости, надвигался на своего сына, который уже открыл дверь и собирался пуститься в бега, но неожиданно со второго кресла встала пожилая женщина и подняла свою палочку. — Остолбеней! — прозвучал её надтреснутый голос. Поллукс с грохотом свалился на пол, задев второй раз столик. Ирма и Мелани, одна стремительно, вторая осторожно, подбежали к нему и попытались поднять под руки, из мужчин к нему никто не подошел. — Миссис Блэк, я понимаю, что племянник порядком надоел, — Сириус обратился к своей жене, — но не стоило на него нападать. Пожилая волшебница поджала пухлые губы. — У меня голова раскалывается от одного звука его голоса, и он, когда не клянет все на свете и не обещает содрать со всех шкуры, вопит хуже авгурея, а сейчас и вовсе невыносим. — И все же, матушка, — обратилась к свекрови Мелани, — приведите его в нормальное состояние, мы не поднимем его. — И не подумаю. Сириус приблизился к жене, положил руку ей на костлявое плечо. — Хеспер, ты лучше всех знаешь мое отношение к племяннику, но сейчас такой важный день, негоже новоиспеченному деду лежать на полу, к тому же сейчас мы в гостях. Хеспер поморщила свое веснушчатое лицо и все-таки взмахнула палочкой, пока Поллукс, чертыхаясь, вставал с пола, недовольно посмотрела на Ориона и Альфарда. — Могли бы и подойти к нему, помочь подняться, от тебя, Альфард, неприятно ожидать такого равнодушия к отцу. — Тетя Хеспер, я бы и рад, вот только получить тумака не хочется, — он пробормотал, — дураков нет, все поженились. Поллукс, наконец стоявший на двух ногах, свирепо крикнул. — Дома поговорим, поганец! — он поднял руку, и Альфард испуганно закрыл голову. Сириус повернулся к племяннику. — Поллукс, твое поведение переходит все границы дозволенного, скоро внесут твоего внука, а ты какой пример подаешь, — его речь звучал умиротворенно, но суровый тон хорошо чувствовался. Его племянник отстал от сына. — Дядя Сириус, при всем уважении к вам, вы мне не отец! Мне моего папаши, этого свинтуса, хватило вот так! — он ребром ладони резко провел по подбородку. Женщины в один голос ахнули, юноши же лишь весело переглянулись, Хеспер снова подняла палочку. — Дорогая, не стоит тратить на него силу, — Сириус мягко опустил вытянутую руку супруги, — Поллукс, я признаю, что мой покойный брат не был превосходным человеком, и его я знал дольше, чем ты, но никакие обиды времен детства не дают тебе права так говорить о нем и порочить его память. — Дядюшка, вы не у себя дома! Там и командуйте! — Поллукс уже размахивал руками, — Да уйди! — он оттолкнул свою жену. — Как ты смеешь так говорить со своим дядей, — у Хеспер возмущенно дрожала верхняя губа, — с главой рода Блэков! — Дорогая, не принимайте так близко к сердцу его слова, — Сириус заслонил жену и обратился к племяннику, — знаешь, Поллукс, я всегда перед сном задумываюсь над одной неразрешимой загадкой, сказать, какой? Поллукс нервно облизнул губы, а Сириус продолжил. — Я никак не могу решить, кто принес больше позора и унижения нашему почтенному семейству, кто хуже обошелся с нашей чистой кровью, ты или мой брат Финеас? — Ты… - у Поллукса затряслись руки, в тот момент Ирма и Альфард заметно напряглись, — сравниваешь меня с этим предателем крови?! Сириус вплотную встал перед ним, с высоты роста он посмотрел ему прямо в глаза. — Если хочешь избежать сравнения с ним, то, будь добр, веди себя, как подобает, — увидев, что племянник сел на свое место, он, как ни в чем не бывало, обратился к остальным родственникам, — что же, продолжим нашу беседу, на чем мы остановились? Хеспер, держась за локоть мужа, с трудом опустилась в мягкое кресло, вытянув негнущиеся ноги. — Я предлагаю сменить тему разговора, — затараторила она, кутаясь в шаль, — от обсуждения этих певичек лишь одни раздоры, а знать, сколько проживет этот чахоточный король, я не желаю. И тем более, я не желаю слушать, насколько вульгарна Корра Гримм! Есть вещи, гораздо приятней для обсуждения, такие как погода… — её взгляд упал на диван, — Где Арктурус? — она испуганно прошептала, её сын, все время находящийся возле жены и отца, отсутствовал. Хеспер, держась за подлокотники, встала, её ноги подкосились, когда невестка подбежала к ней, она крепко схватила её за воротник мантии. — Где мой сын? — она визгливо спросила, — Почему ты за ним не следила? — не дав ей ответить, сказала, — И только осмелься назвать меня матушкой после этого! Блэки начали переглядываться, одни с недоумением, другие с нескрываемым злорадством, однако бросаться на поиски не пришлось, дверь недалеко от камина раскрылась, и вошел долговязый и узкоплечий мужчина средних лет. К нему первой и бросилась Мелани. — Аркти, дорогой, — она взяла его за тонкие запястья, — почему ты не предупредил, что хочешь выйти? — Арктурус, — дрожащим голосом обратилась Хеспер, — зачем пугаешь свою старую матушку? Я уже места себе не находила. — Простите меня, великодушно, — он рассеянно пробормотал, — я всего лишь собирался отлучиться, но забыл, куда идти, — он тихо рассмеялся, — к тому же меня поймал целитель Мун для разговора. Вслед за ним следовали светящийся от счастья Сигнус, оказавшийся ниже всех присутствующих в комнате, и целитель Мун, полностью лысый волшебник в кристально белом халате, накинутом поверх темной мантии. — Девочка, дамы и господа! — торжественно произнес, — здоровая и крупная девочка! — О, Мерлин, — тихо пролепетала Ирма, грузно села на диван и разрыдалась, — у меня внучка, какое счастье! Все наперебой бросились поздравлять друг друга, пожимали руки, обнимались, женщины шумно целовали друг друга в щеки, даже Поллукс просветлел. Перекрикивая общий гам, Сириус приказал. — Кричер! Элфи! — в комнате появились два домовых эльфа, оба согнутые и крючконосые, — несите шампанское! Нового Блэка нужно встретить с почетом! 1 Имеется в виду Георг VI (1895-1952), король Великобритании в 1936–1952 гг., из-за затяжного курения у него развился рак легких, в 1951 году удалили одно легкое, но уже через год умер.