***
Гобелен, потертый от времени, занимал всю стену зала, от угла с роялем до окна, Дромеда коснулась темно-зеленого полотна, ощутив его шершавую поверхность. С нижнего правого угла наискосок росло вышитое золотыми нитями дерево, его длинные ветви простирались на все стороны, и в некоторых местах соединялись между собой, на каждой веточке находилось по портрету, мужчины и женщины, мальчики и девочки, все они были заботливо подписаны, под каждым высвечивались цифры. Волшебники и волшебницы носили весьма чудные одежды, на мужчинах красовались длинные колпаки с длинными кусками ткани, обернутыми вокруг головы, женщины носили высоченные головные уборы, по форме напоминающие конусы, с их концов ниспадали шлейфы. Дромеда видела подобное в Валле-де-Розье, как объяснила дама с одного портрета, что эти шлейфы носятся не просто для красоты, чем они длинней, тем древней и чище род. Над древом через весь гобелен шли золоченые буквы, блестевшие ярче всех ветвей, «Toujours Pur» — гласили они. Дромеда завороженно водила пальцами по дереву, она принялась читать имена, неожиданно она ощутила мягкое прикосновение руки на своем плече, подняв голову, она увидела обеспокоенный взгляд отца. — Дромеда, отойти немного в сторону, не надо привлекать лишнего внимания. Она обернулась, гости, чванливые и важные взрослые, расселись вокруг стола и смотрели на неё, нетерпеливо и холодно. Дромеда отошла чуть в сторонку, позволяя отцу выйти в центр. Сигнус дал незаметный сигнал Кричеру, ожидавшего приказа в укромном уголке, в мгновение ока тяжелые портьеры закрывали окна, и гостиная оказалась во мраке. Тут же зажглись два бронзовых подсвечника на изящных столиках, один освятил корни дерева на гобелене, другой последние его ветви. Сигнус прокашлялся, поправил жесткий воротник у горла, поднял палочку, но раскрылась дверь, и в проем виновато выглянул Арктурус. — Прошу прощения за опоздание, племянник, — он бочком просочился внутрь, — пока не начинай без нас. Вслед за ним всплыла Вальбурга, хоть платье с высокой талией и широкая шаль скрывали её фигуру, но Дромеда все равно увидела очертания её круглого живота. Держась за её руку, ковыляла миссис Сириус Блэк на кривых и слабых ногах, и без того худощавая, она совсем отощала, и черная траурная мантия висела на ней мешком. Затуманенными глазами она всматривалась в полумрак, вдруг её взгляд остановился на мистере Пруэтте. — Ты…., — её голос дрожал, — ты — чертов кровопийца! — от распираемого её гнева Хеспер еле устояла на ногах, — Как ты посмел появиться здесь? В доме, где загубленный тобой мой сын рос?! В зале повисла гробовая тишина, Арктурус пытался увести мать вдаль, но она грубо оттолкнула от себя сына. — А что ты молчишь? — она так цепко вцепилась в руку невестки, что Вальбурга невольно ахнула, — Скажи хоть что-нибудь, поганый трус! Все взгляды обратились на мистера Пруэтта, пожилой волшебник, степенно и спокойно поднимался со своего места, невозмутимо оглядел всех присутствующих свысока, ибо позволял рост, и лишь потом он обратился к разгневанной старушке. — Кровопийца, занятно вы меня прозвали, — низкий его бас отдавался эхом в зале, — так говорите, как будто ваш сын славился святостью при жизни. И самое главное, как же вы допустили брак вашей внучки со мной? — Господа, — Сигнус умоляюще встал между ними, — прошу вас, оставьте на время ваши недомолвки, не портите праздник моей дочери… — Жалкий эгоист! — рявкнула на него Хеспер, — Покрасоваться сейчас хочешь? Поэтому тебе плевать на мое горе! — Матушка, пойдемте, — Арктурус все же увел её в дальний конец стола, подальше от мистера Пруэтта, — в вашем возрасте вредно подвергать себя излишним моральным страданиям. Дождавшись, пока скандальную родственницу усадят, Сигнус снова прокашлялся и начал речь. — Дамы и господа, волшебники и волшебницы, — он торжественно поднял светящуюся палочку, — Мы все разные по своей сути, по характерам и способностям, но есть в нас что-то общее! Наша чистая кровь, унаследованная от благородного и древнейшего семейства Блэков! Раздались жидкие аплодисменты, но Сигнус продолжал. — И в наши ряды, многоуважаемых волшебников, готовится вступить моя дочь, — он легонько выставил вперед Дромеду, — Андромеда Фелиция Блэк! Дромеда чувствовала, как краснели уши, застенчиво подняв глаза, она склонилась в реверансе, удостоившись сдержанных хлопков. — Мы знаем её с первых дней жизни… — Нашел, чем удивить, — буркнул Поллукс. — … однако она не знает нас, не знает о нашей семье, к которой принадлежит, по этому поводу я предлагаю ознакомить её с нами поближе, дабы она в полной мере осознала, какую честь её оказала судьба! Снова был дан незаметный сигнал Кричеру, пока аплодисменты, чуть громче, чем в прошлый раз, звучали, древо, прежде потускневшее от времени, становилось все ярче и ярче, начиная с корней, выцветшие краски возвращали себе былую свежесть, и теперь гобелен выделялся посреди полумрака. — Каждый чистокровный род имеет выдающего предка, чьими достижениями гордится… — Сигнус, — Орион встал, загородив вид своей сестре, — без обид, но ты разжевываешь очевидное, ближе к делу, — сел, он шутливо обратился к Лукреции, — Прости, Лу, не заметил тебя. Дромеда могла поклясться, что увидела, как миссис Пруэтт тихо произнесла ругательство, нисколько не осуждая её за это. — Как скажешь, кузен! — Сигнус, нервно вертел палочку в руках, — Итак, — успокоившись, он обратился к дочери, — мы, Блэки, ведем свой род от Нимфадоры Черновласой, могущественной волшебницы, её магию перевоплощения ни один маг не смог превзойти! У корней высветилось изображение женщины, на её белом, как мрамор, утонченном лице выделялись большие черные глаза, под стать длинным распущенным волосам, цвета вороньего крыла. Её имя золотой нитью соединялось с неким мужчиной, чье красивое лицо, обрамленное светлыми усами и бородой, выглядывало из шлема, украшенными перьями, правда, под его портретом не было имени. — Прежде чем, ты начнешь, племянник, — немного виновато произнес Арктурус, чуть не опрокинув стул, благо Мелани вовремя подхватила, — прошу, говори кратко, по сути, у нас много предков, и все, как на подбор достойные нашей чистой крови, и всего дня не хватит, чтобы их всех представить. Не говоря уже о том, что легенду о Нимфадоре мы все знаем. Дромеда посмотрела на стушевавшегося отца, конечно, она слышала сто раз сказку о Нимфадоре, но она бы послушала и в сто первый, тем более из уст папы. — Разумеется, учту пожелания — Сигнус кивнул, — вам всем так не терпится за стол, — тихо прошипев, он продолжал, — её сын, Сириус Первородный, — от нитей Нимфадоры и её неназванного мужа шла линия к портретам мужчины, полной копии своего отца, за исключением глаз и волос, — и его жена, Зулейха бен (1) Ибрагим аль-Шафик, — и смуглой женщины в чадре, скрывавшей её лицо. — Сириус принял участие в крестовом походе Ричарда Львиное Сердце (2), и если бы не его чары, этот король никогда бы не взял Акру и не покрыл бы себя славой. Сириусу пришлось нелегко, ему противостоял местный колдун, Ибрагим ибн Али аль-Шафик, прозванный «Пустынным змеем» за хитрость и изворотливость, который еще и повелевал джиннами… — Тебя просили, как нормального волшебника, говорить короче, — Поллукс раздраженно стукнул кулаком по столу, — просто скажи, что пока этот кретин с короной на башке отрубал башку аль-Шафику, Сириус втихаря вывез его дочку и женился на ней, и из-за этого смешения кровей у нас смуглая кожа! Видишь, я, полный идиот, смог уместить рассказ меньше чем в одну минуту! Дромеда стиснула руки за спиной, как бы удержаться и не побить родного дедушку! — Как скажите, отец! — Сигнус суетливо раскачивался, — Их сыновья, Кэприконус и Гемини, первые, кто начали носить имя Блэков, как родовое, не как прозвище их отца и бабки, Кэприконус создал герб, трех черных воронов на фоне звездного неба, и Гемини придумал девиз, «Toujours Pur», что значит «Всегда чисты». Дочь Кэприконуса, Вирго, и сын Гемини, Таурус, они, будучи кузенами, поженились, дабы сохранить чистоту крови. Также стоит сказать, что именно Вирго соткала этот гобелен, чтобы запечатлеть почивших предков и последующих потомков, а Таурус зачаровал её творение таким образом, чтобы портреты появлялись и через много веков после их смерти. Дромеда заметила, что далее Блэки на древе имели смуглую кожу, как у Зулейхи, выходит, дедушка был прав. — Их сын, Драко, участник валлийского похода Эдуарда Длинноногого (3), победил в магической дуэли двух волшебников, братьев Уэллса и Уинстона из Кардиффа, чем и помог присоединению Уэльса. Его сын, Персиус, подобно отцу, участвовал в походе короля, Эдуарда II, в завоевании Шотландии (4), — Дромеда краем уха услышала, как ругнулась миссис Арктурус Блэк, — но король не оценил его помощи, и потерпел поражение, а Персиус поплатился за его неудачу жизнью. Урса, в замужестве Флимонт, — Сигнус перескочил через одно поколение, — укрывала многих волшебников, обвиненных в распространении эпидемии чумы (5), однако сама закончила свою жизнь в пыточных камерах. Кансер Блэк, — он снова перескочил через несколько поколений, — построил Рудбрук на месте старого и ветхого жилища, в котором еще жил отец Нимфадоры, укрывал у себя многих магов от преследований Генриха VIII, в том числе Энн Эскью (6), и вместе с ней он отравился на костер. Его внуки, Аквариус и Скорпиус, получили от королевы Елизаветы I право грабить испанские корабли (7), их магия помогла обнаружить Непобедимую Армаду (8), прежде чем магглы на кораблях разгромили её, но за свой труд они не получили никакой благодарности и чуть не отправились на костер за колдовство. Правнук Аквариуса, Сагиттариус, и его жена Либра, праправнучка Скорпиуса, участвовали в подавлении Великого лондонского пожара (9). — Сигнус, будь добр — перейди к последним представителям, — раздался скрипучий голос дяди Арктуруса, того плешивого, — не хотелось бы сидеть до вечера. — Я как раз и собирался, — раздраженно пробубнил Сигнус, — итак, мы постепенно подходим к нашему времени. Лео Блэк, — он указал на портрет красивого черноволосого мужчины с длинными волосами, — он увеличил вдвое состояние семьи, удачно вложившись в новоизобретенное зелье «Ангисглазный лак», созданное Эдвардом Поттером, — он кивнул в сторону мистера Поттера, — также он решил обстроиться здесь, на площади Гриммо, сделав из рядового маггловского жилища роскошный дом. Он женился на дочери Эдварда Поттера, благородной и чистокровной Юннеле, — золотая нить соединялась с рыжеволосой женщиной, — к сожалению, она скончалась, родив пятого ребенка, дочь Хестер, девочка пережила мать всего на два часа. От Лео и Юнеллы шли пять ветвей, самая нижняя венчалась изображением черепа, такого крошечного, что его почти не видно было. — Их старшие дочери, Алексис и Фиби, не вышли замуж по разным причинам, — по залу прокатился глумливый смешок, звучащий в основном от мужчин, — единственный из их потомства, кто дал им внуков, был их сын, Ликорус, твой прапрапрапрадед, он взял в жены чистокровную Магенту Трип, — Сигнус указал на пару, круглолицего мужчину с редкими черными волосами и женщину, в противоположность мужу, отличавшей на редкость густыми светлыми волосами. Дромеда посчитала в уме, Ликорус, Алексис, Фиби и Хестер, всего четверо, кто же пятый, на его месте сияло лишь черное пятно, может отец ошибся. — У Ликоруса и Магенты было трое детей, их единственная дочь, Мисапиноя, стала женой чистокровного Джимбо Блишвика, у них родилось семеро детей, … — О, тётя Мисси, помню эту страхолюдину! — снова раздался скрипучий голос Арктуруса, — Рожа, как у обезьяны, честное слово, а нас заставляли её в щеку целовать! Дамы возмущенно ахнули, миссис Бэрк даже стукнула его тростью по ноге. — Тури! Не позорь нашу семью на старости лет! — Спасибо, дядя Тури, что перебили меня, — Сигнус так сжал палочку, что с её кончика посыпались искры, — продолжаем, их старший сын, Сигнус I, твой прапрапрадед, взял в жену Эллу, последнюю из благородного и чистокровного рода Максов. К сожалению, он погиб при жизни своих родителей на войне между магами Англии и Франции, оставив молодую вдову с маленькими детьми. Младший сын Ликоруса и Магенты, Арктурус I, не обзавелся семьей, однако он воспитал детей погибшего брата… — Сек он их, как собак! — опять заскрипел голос дяди Тури, — И нас лупил почище, чем наш батюшка. Миссис Бэрк бросила на него уничтожающий взгляд. — Видно, мало тебя он наказывал. — Дядя Тури, дайте мне закончить, во имя Мерлина! — Сигнус, чуть ли не умоляя, крикнул, вздохнув, принялся за рассказ, — У Сигнуса и Эллы родилось четверо детей, — от портретов могучего на вид мужчины и хрупкой и изящной русой женщины шли четыре ветви, — их первенец, Сириус, к несчастью, скончался, не дожив до 8 лет, от сыпного лишая. Их дочь Элладора замуж не вышла и прожила долгую жизнь в семье брата, — снова посыпались глумливые смешки, — именно она вела в нашей семье новую традицию — отрубать голову состарившимся эльфам, когда они не смогут принести чайный сервиз, не опрокинув ни единой чашки. Кричер в тот момент благоговейно задрожал, чуть не столкнув столик с подсвечником, но вовремя ухватил его. И снова Дромеда заметила черное пятно, на ветви под линией Элладоры, неужели отец опять ошибся. — Мы ведем род от младшего сына Сигнуса и Эллы, Финеаса Найджелуса Блэка, твоего прапрадеда. Он занимал пост директора Хогвартса, величайшей школы магии, — реакция на это имя оказалось бурной, даже слишком, кто-то из взрослых, вальяжно облокотившись ранее о стулья, сразу же выпрямился, кто-то, как миссис Бэрк, восторженно ахнул, а кто-то, как мистер Поттер, недовольно отвернулся. Справедливости ради, Финеас выглядел внушительно, такого же могучего сложения, как и его отец, и с густой бородой, выпирающей клином. — Он взял в жену Урсулу, из древнего и чистокровного рода Флинтов, — прапрабабка оказалась под стать мужу, статная дама, с прямой осанкой и благородным профилем, — и у них родилось пятеро детей, их старшего сына, Сириуса II ты не застала, он скончался через год после твоего рождения, Дромеда, но, поверь мне, при жизни он оставил значительный след, возглавив отдел Министерства магии по магическим играм и спорту… — Мой муж и далее возглавлял отдел, если не его папаша! — с трудом поднявшись, верещала миссис Хеспер Блэк, уставив палочку на мистера Поттера, — Твой поганый папаша уничтожил карьеру моего супруга, выставил его на всеобщее посмешище, разрушил все, что он непосильным трудом создал! — О, Мерлин, перестаньте! — он, бледнея, примирительно вскинул руки, — Мой отец покинул нас в прошлом году, ваш муж еще раньше, хватит ворошить прошлое! Я признаю, отец слишком переборщил, ведя дело против вашего мужа, но их вражда закончилась вместе с ним, перестаньте терзать старые раны! — Матушка, сядьте, — Мелани мягко, но решительно, усадила свекровь, — и отдайте мне вашу палочку, ради вашего блага, пусть она полежит у меня, — спрятав палочку за пазуху, она кивнула Сигнусу. Сигнус тяжело вздохнул, задумчиво почесал затылок, он говорил. — Ты все слышала, — тихо он сказал Дромеде, — продолжим, средний сын Финеаса и Урсулы, твой прадед, Сигнус II, он, подобно старшему брату, работал в Министерстве, в отделе магического правопорядка, о, Мерлин, папа! Воздержитесь от ваших комментариев хотя бы на минуту, я большего не прошу! Поллукс гадко хмыкнул. — Хорошо, маленькая ты моя истеричка, промолчу, — его сюсюкающий тон вызвал негромкие, но слышимые смешки. — Единственная дочь Финеаса и Урсулы, Белвина, сочеталась браком с чистокровным и благородным Гербертом Бэрком, с которым родилось трое детей — миссис Бэрк встала и с достоинством кивнула, — и младший сын Финеаса и Урсулы, Арктурус II, — Сигнус, немного помолчав, ворчливо крикнул, — дядя Тури, извольте встать, ваш черед пришел. Арктурус, окинув Сигнуса презрительным взором, медленно поднимался, опираясь на трость, сделал краткий кивок, тут же, кряхтя, упал на стул. — Все они взяли в жены чистокровных волшебниц из древних семейств, — Сигнус в третий раз пропустил черное пятно на дереве, — Сириус женился на чистокровной Хеспер Гэмп, их дети — Арктурус III, работавший в молодости в отделе международного сотрудничества, за что и удостоился Ордена Мерлина первой степени, — дядя Арктурус рассеяно разглядывал потолок, пока жена легонько не толкнула в бок, — Ликорис, пока незамужняя, и Регулус, к сожалению, ныне покойный. Он отбыл десять лет в Азкабане по обвинению в сотрудничеству с Гриндевальдом, но по состоянию здоровья вышел на свободу досрочно. Миссис Сириус Блэк, вытянув тощую шею, свирепо пронзала взглядом мистера Пруэтта, старательно игнорирующего её. — Твой прадед Сигнус взял в жены чистокровную Виолетту Булстроуд, — Дромеда старательно разглядывала портреты утонченного волшебника и его супруги, — увы, их нет с нами, — она особо обратила внимание на прабабку, дедушка Поллукс унаследовал широкие скулы явно от неё. К счастью, никаких комментариев никто не озвучил. — Их дети — твой дед Поллукс, твоя двоюродная бабка Кассиопея, пока незамужняя, твой двоюродный дед Мариус, умерший в 11 лет от… — отец немного замялся, — драконьей оспы, и твоя двоюродная бабка Дорея, ловец национальной сборной Англии по квиддичу. Она вышла замуж за чистокровного Флимонта Поттера… да, тётя Дори? Миссис Поттер поднялась, отряхнув помятую мантию, гордо подняв голову с коротко подстриженными кудрями. — Прости, что я привлекаю к себе лишнее внимание, но необходимо обговорить два момента. Первый, твоя дочь еще не знает, но я сменила имя… — Дори, да чтоб тебя, — рявкнул Поллукс, — не пудри моей внучке мозги, пусть твои коллеги по команде говорят это мерзкое имя «Юфимия», но мы не будет забывать, как тебя называли наши родители! Мистер Поттер угрожающе дотронулся до кармана, где лежала палочка, но его жена жестом остановила. — А второй момент особо торжественный, — она выдержала паузу, прежде чем, произнесла, — я покидаю квиддич по весьма важной причине, так как я ожидаю дитя. Зависшая тишина взорвалась бурей радостных воздыханий, гости один за другим принялись подходить к Поттерам, чтобы пожать руки и принести поздравления. Однако в чехарде радости Дромеды услышала, как дедушка глумливо хмыкнул, а дядя Орион поинтересовался у своей бабки, почему Поттеры так долго тянули с пополнением. — Извините, что прерываю, — Сигнус чуть повысил осевший голос, — но продолжим, Арктурус, твой двоюродный прадед, сочетался браком с чистокровной Лисандрой Яксли, которая по ряду причин не может присутствовать сейчас. И опять глумливые смешки, в ответ на которые дядя Тури вскинул палочку. — Только попробуйте рассмеяться, и я вас всех превращу в лягушек и продам во французский ресторан на суп! — зал замолчал, и старик грубо крикнул, — И не стоит благодарностей, Сигнус, продолжай, Бард Бидль недоделанный. — Благодарю, — тихо произнес он, — у них родились дочери, Каллидора, что вышла замуж за чистокровного Арфанга Лонгботтома, с которым двое детей, и Чарис, жена чистокровного Каспера Крауча и мать его троих детей. Обе дамы встали и поклонились, и снова отец проигнорировал черное пятно между их портретами на дереве. Дромеда не могла не заметить, что обе дочери дяди Тури сидели весьма далеко от него, и сам Тури заскрипел зубами при одном их упоминании. — Твой троюродный дед Арктурус женат на чистокровной Мелани Макмиллан, у них двое детей, твоя троюродная тётка Лукреция и твой троюродный дядя Орион. И вновь странность, родные брат и сестра расположились весьма далеко друг от друга, и Хеспер фыркнула, когда встала её внучка. — Твой родной дед Поллукс женат на Ирмелин Крэбб, твоей бабке, — взрослые не смеялись, нет, они многозначительно переглянулись между собой, от чего бабушка чуть не упала со стула. — Их дети — твоя тётка Вальбурга, твой дядя Альфард и твой отец Сигнус III. Папа, такой растерянный и такой уставший, склонился перед ней, Дромеда захотела обнять его, прижаться к нему, однако лишь сдержанно кивнула, так правильней. — Лукреция вышла замуж за чистокровного Игнатиуса Пруэтта, с которым у неё трое детей… Неожиданно Орион протяжно закашлял, пока к нему бежал Кричер с стаканом воды, Дромеда услышала, как под столом что-то зашуршало, где-то возле вазы с цветами, у которой сидела миссис Пруэтт. — Орион женат на твоей родной тётке Вальбурге, — Сигнус продолжил, как только Орион перестал кашлять, — в этом году наше семейство ожидает появления их первенца. Снова аплодисменты, на которые тётя Вэлли самодовольно улыбнулась. — И наконец-то, мы говорим о тебе, Андромеда, — он сипло обратился к ней, — подобно своим сестрам, Беллатрикс и Нарциссе, ты родилась в браке с чистокровной Друэллой Розье. И в твоих жилах течет чистая кровь многих поколений волшебников, дар, что нужно ценить, ибо им многие не одарены. Через края портьер проникали солнечные лучи, зашаркали стулья и заскрипели половицы, гости начинали расходиться. — Господа, погодите, — Сигнус глухо прохрипел, — я еще не закончил, пожалуйста, проявите немного терпения! Волшебники, перебрасываясь недовольными репликами, уселись, и Сигнус продолжил, в который именно раз, уже сбился со счета. — К сожалению, не все представители нашей фамилии ценили ту привилегию, что преподнесла им судьба, и сбивались с истинного пути. Кто-то слишком сильно сближался с магглами, начинал сопереживать им и утверждать, что мы равны, а кто-то шел еще дальше, и принимались мешать с ними кровь. С магглами, грязнокровками, полукровками и предателями крови. Первым, кто пошел против семьи, стал сын Кэприконуса, Ариес, бросивший чистокровную невесту ради магглы, некой крестьянки по имени Мэри из Йорка! Дромеда напряглась, она ожидала глумливых смешков, неуместных комментариев и дурацких шуток, но никто не издал ни звука, лица взрослых помрачнели, многие презрительно вытянулись, как струны. Однако были и те, кто не особо, казалось, понимали весь ужас проступка дальнего родственника, мистер Лонгботтом ухмыльнулся, а мистер Поттер лишь закатил глаза. — Его сестра Вирго выжгла его имя с гобелена, — Сигнус указал палочкой на черное пятно, — и предала забвению его существование, но его пример оказался заразительным, время от времени появлялись подобные ему предатели, поначалу их было мало, благо, сами магглы не давали поводов полюбить себя, отправляя на костер за любой косой взгляд. Однако обстановка поменялась, магглы забыли о нас, волшебство стало для них лишь детской сказкой… — Распелся соловей, — рявкнул Поллукс, — Сигнус, ты не Бард Бидль, смирись! — Но я хочу объяснить… — Сигнус жалобно сказал. — Твоя дочь не совсем тупая, — вмешался дядя Тури, — разберется как-нибудь, с кем водиться не стоит, давай закругляйся уже! — Как скажите, — Сигнус, тяжело вздохнув, продолжал, — итак, предателей крови становилось все больше и больше среди последних поколений. Хотя мы стараемся выжечь их из нашей памяти, но знать о них стоит. Это Эдуардус, младший сын Лео и Юнеллы, — он показал на пятно, самое первое, попавшиеся ей на глаза, — когда гоблины в последний раз в нашей истории восстали, он тайно помогал им, за что и отправился на 10 лет в Азкабан. Он, конечно, отбыл свой срок и вышел на свободу, но его отец слег в постель, узнав о таком позоре, и через несколько лет умер. — Это Айола, младшая из детей Сигнуса I и Эллы, выставила нашу семью на посмешище, выйдя замуж за маггла! За какого-то моряка по имени Боб Хитченс! Напряженная тишина прервалась оглушительным треском, Ирма так сильно дернула свое золотое ожерелье, что оно слетело на пол. — Это Финеас, второй из сыновей Финеаса Найджелуса и Урсулы, — миссис Бэрк и дядя Тури свирепо уставились на гобелен, — будучи адвокатом, постоянно пренебрегал интересами чистокровных и защищал грязнокровок, за что его отец изгнал из семьи. И последняя предательница крови, Цедрелла, вторая дочь Арктуруса II и Лисандры, — дядя Тури в порыве эмоций плюнул на пол, а его дочери отвернулись, — вышла замуж за Септимуса Уизли, чистокровного волшебника, но закоренелого предателя крови, как и вся его семья. — Андромеда Фелиция Блэк, — отец торжественно положил руку ей на плечо, — ты принадлежишь к одному из величайших родов волшебников, ты теперь знаешь о героях нашей семьи и об её предателях. Отныне у тебя есть выбор, принести нашему роду славу, — он выдержал паузу, — или позор. Шумно выдохнув, Сигнус повернулся к родственникам, его глаза затуманились, и губы дрожали. — Спасибо, что выслушали, можете идти по своим делам. Пытаясь выглядеть степенно, гости расходились неторопливо, но зал опустел весьма скоро. Глядя, как многочисленные родственники покидают гостиную, Сигнус сел на первый попавшийся стул, судорожно снял очки и закрыл лицо руками. Ирма спешно побежала к сыну, заключив его в объятия. — Мама, оставьте меня, — он отвернулся от неё, — я хочу побыть один. Ирма обиженно покачала головой и отпустила сына. — Дромеда, куколка, пойдем, — она ловко подхватила внучку, подбежавшую к отцу, — папе сейчас нехорошо. Дромеда напротив потянулась к отцу — Папочка, мне понравился твой рассказ, — она принялась тараторить, — правда, было интересно. Сигнус поднял голову, он криво улыбнулся и потер впалую щеку. — Я рад, доченька, не переживай из-за меня, тебя ждут подарки. Она грустно поникла и отпустила руки для объятья, сокрушенно Дромеда позволила бабушке увести себя. Краем уха она уловила разговор отца с тётей Кэсси. — Сигнус, я от всего сердца извиняюсь за поведение наших родственников, — неожиданно в её голосе слышалось беспокойство. — Тётя Кэсси, достаньте мне лучше бутылку чего-нибудь покрепче сливочного пива, — отмахнулся отец. — Зачем? — Чтобы надраться, как следует!***
Бархатный переплет приятно ласкал руки, глаз радовали цветастые картинки на многочисленных страницах. Ведьмы на них весело хохотали, перелетая через главы при перелистывании, а колдуны яростно спорили друг с другом, не скупясь на выражения и заклинания. Дромеда, просмотрев книгу, захлопнула и посмотрела на корешок, «Истоки магической Англии», так она называлась. Прижав книгу к груди, она посмотрела на раскрытые праздничные коробки, там она обнаружила различные игрушки, альбомы для рисования и краски, и нехитрые украшения, однако, именно этот толстый фолиант грел душу. Это подарок отца, она и не сомневалась. Продолжая держать книгу в руках, Дромеда оторвалась от подарков и посмотрела вглубь детской комнаты, где она находилась вдали от взрослых разговоров. За столом, на котором еще лежали тарелки с недоеденными кусками торта, сидели Белла и Молли, перед ними туда-сюда сновали шахматные фигуры. Её сестра отдала приказы шахматам лихо, не успевали они совершить ход, как тут же она передумывала, а кузина неспешно обдумывала каждое решение. И её тактика приносила плоды, кучка обломков шахматных фигур возле Молли высилась с каждым ходом. Пока Молли разделывалась с Беллой, её братья Гидеон и Фабиан, ярко-рыжие озорные близнецы, в плюй-камни обыгрывали Цисси, ловко вышибая её камешки. Компанию Цисси составил маленький Фрэнк, внук четы Лонгботтомов, лопоухий и белокурый карапуз, каждый раз, когда камешек плевался грязью, он с визгом прятался за Цисси под дружный хохот близнецов. — Как дела? — флегматично спросила Дромеда, подсаживаясь к Белле, — Ужасно, — фыркнула ей в ответ сестра, — а у тебя? Как тебе наша семья? — не дав ей ответить, она спросила, — Дядя Тури очарователен, не правда? — Еще бы, — хмыкнула Дромеда, водя пальцем по золотистым буквам на корешке книги, — страшный и облезлый. — А ты знаешь, что от него жена сбежала? — Белла сказала, зло хихикая. — Да? — Дромеда от удивления застыла на месте, — Разве так можно делать? Женятся ведь до конца жизни, разве нет? — Они по документам женаты, — задумчиво произнесла Молли, уставившись на шахматную королеву, — они не развелись, но вместе не живут, соломенный брак, как мой папа говорит. Белла и Дромеда посмотрели на кузину со смесью удивления и восхищения, откуда она знает. — Я подслушала, — нехотя призналась Молли, — это было случайно, честно, моя тётя Мюриэль так громко разговаривает, что слышно на весь дом. — Неудивительно, что от дяди Тури сбежала жена, — Дромеда вспоминала этот злополучный тост, — я бы за него никогда не пошла замуж. — А я бы с ним даже разговаривать не стала, — Белла презрительно сморщила нос, — а как тебе Поттер? Про него говорят, что он магглолюб, представь себе, а мы с ним породнились. — Не знаю, — мистер Поттер показался ей хорошим, такой интеллигентный, ей стало жалко его, когда эта старая карга Хеспер на него накинулась, и тут такое о нем узнать, — он мало говорил, а почему тётя Дори поменяла имя? Белла ответила не сразу, её королева в пух и прах разбила ладью Молли, и, собирая с доски обломки фигуры, соизволила обратиться к сестре. — Дядя Ал рассказывал, что тётя Дори как-то увидела, как магглы убили ловца из другой команды, и решила взять себе третье имя Юфимия, а так она имя и не меняла, просто добавила новое… — Белла осеклась, королева Молли, совершив ход, со всего размаху вышибла скипетром корону с её короля, — Какого черта?! — Шах и мат, кузина, — Молли победоносно улыбнулась, её круглые щечки зарделись от торжества. Лицо Беллы тоже покраснело, только пятна на её щеках багровели ярче, и глаза её сузились. Дромеда резко встала, книга с её колен, падая, раскрылась и глухо ударилась тяжелым корешком об пол. Молли и Белла испуганно отбежали, а Цисси и Фрэнк при звуке падения с воплем припали к земле. И тут же камешек в середине расчерченной площадки, взорвался, обдав вонючей грязью всех детей, на лице, на волосах и на одежде всюду оказалась прилипчивая дрянь. — Ха-ха, вот это умора, — расхохотался Фабиан, размазывая по лбу мерзкую жижу, — Эй, Цисси, ты на Блэка не похожа! Дай исправлю! — и со всей дури швырнул комок черной грязи, прямо на её волосы. Цисси завыла, укрывая испачканную голову, Белла и Дромеда соскребли с лиц и одежды жижу и дружно швырнули в близнецов, еще минута, и вся комната оказалась измазанной. — Так! — Молли бесстрашно выступила наперекор летящим ошметкам грязи, — Тихо! — от брата Гидеона ей в нос прилетел вонючий снаряд, — Я кому сказала, тихо! — в довершении она топнула ногой, и детвора умолкла. — Вы, двое, — она, уставив руки в бока, в точь-точь, как её мама и бабушка, уставилась на братьев, — еще что-то швырнете, и вас укокошу! — Пфф, боимся, — скорчив глупую мину, хихикнул Гидеон. — Ты нам не мама, Молли! — поддержал его Фабиан и показал сестре язык. — Да, но тогда я расскажу маме, что на самом деле стало с её зелеными туфлями! — утирая нос, угрожала она, — И скажу бабушке, что это вы камешек взорвали. Близнецы боязливо переглянулись и опустили руки, но Фрэнк, разгоряченный игрой, бросился на Молли, грязными руками комкая её светлое платье в горошек. — А я хочу швыряться, хочу! — Так, мелочь, тихо! — оттащила Дромеда шалуна от кузины. — Да, заткнись, а не то твоей бабушке сдадим с потрохами! — Белла брезгливо увернулась от грязной ладошки кузена. — А я не боюсь! Не боюсь! Белла уже занесла руку, но в коридоре хлопнула дверь, до закрытой двери доносился разговор, громогласный и гневный. — Я еще раз повторяю, что мы найдем вашего работника, — мужчина с низким голосом, старалась говорить ясно по мере возможности, несмотря на одышку — просто дайте нам время. — Время! — женщина, кряхтя, возмутилась, — Вы 13 лет никак не разыщете этого ворюгу! — Мэм, справедливости ради, Реддл — не дурак, чтобы попасться так просто, — сказал еще один мужчина, единственный, кто дышал без каких-либо проблем, — К тому же, у нас есть продвижения, его последние следы заметили в СССР. — Так, что вы его не поймаете? Неужели с русскими договориться не способны? — Мы-то способны, — первый мужчина ответил ей, —но сами русские в своей огромной стране не всегда способны отыскать друг друга за год, а вы предлагаете нам, англичанам, в непроходимых чащах найти за один день сбежавшего преступника? — К тому же, не забывайте, какой там режим! - вторил ему второй, - Россией правят люди, которые и в Бога не желают верить, а мы им про магию начнем рассказывать. Нужно время, чтобы наладить с ними контакт, вам в любом случае придется подождать. — Ждать? Как же вы не понимаете, на кону честь рода Бэрков! У нас выкрали две величайшие реликвии мира магии, основу нашего мира! Какой-то безродный скот обвел нас, чистейших волшебников, вокруг пальца! Дверь в детскую раскрылась, и в комнату первым вошел мистер Лонгботтом, смахивая со лба прилипшие волосы, вслед за ним — мистер Пруэтт и миссис Бэрк, раскрасневшиеся от ходьбы. Дети при виде взрослых сбились в кучку и медленно отходили за стол. — Мерлинова борода, — пораженно миссис Бэрк оглядывала грязь, — Я не желаю разбираться, что здесь произошло. — А зачем разбираться, — мистер Пруэтт грозно пробасил, скрещивая огромные руки на груди, — как по мне, ответ на вопрос, что произошло, кристально ясен. Гидеон и Фабиан сразу схватились за сестру цепкой хваткой. — Это не мы, честное слово! — Клянемся тётей Мюриэль! — Это правда, — Молли закрыла братьев собой, — у нас камешек взорвался. — Да, — Дромеда смело выступила вперед, подбежала к площадке для плюй-камней и подобрала остатки, — вот он, — раскрыв ладонь, она показала взрослым. Миссис Бэрк и мистер Пруэтт внимательно и хмуро разглядывали обломки, а мистер Лонгботтом невозмутимо шагал по комнате, любуясь на последствия грязевого побоища. — Фрэнки, — ласково подозвал к себе внука, — внизу твоя бабушка расписывает во всех красках, какой ты — замечательный мальчик, хорошо себе ведешь, взрослых слушаешься. Не стыдно было пачкаться? Фрэнк растерял прежнюю смелость и понуро опустил голову. — Дедушка, не надо говорить бабушке, — он тихо захныкал, — я больше не буду. Миссис Бэрк при звуке нытья хищнически повернулась к малышу. — Не будешь, значит? Знаю все детские оправдания, столько наслушалась, что уже тошно от них! — она цепким орлиным взором пронзала поникших детей, — Одних слов мало, чтобы мы поверили вашим жалким заверениям! — обратившись к взрослым, она сказала, — их нужно наказать, как можно суровей, хорошая порка никому не повредит. — Порка? — мистер Пруэтт покачал головой, — Нет, она не поможет, вот если призвать миссис Арктурус Блэк, что днями и ночами обустраивала эту комнату, вот она доходчиво прояснит им всю их вину. Дромеда испуганно вжала голову в плечи, она еще утром вызвала недовольство миссис Мелани, второго проступка ей не простят. — Господа и дамы, — тихо и вкрадчиво произнес мистер Лонгботтом, — ваши идеи несомненно хороши, но позвольте мне внести скромную лепту, — и взрослые, и дети пристально уставились на него, — Мои незабвенные родители поступали так, они не пороли нас и не читали нам нотаций, нет, они приказывали убирать последствия наших шалостей. Если оказался способен сломать, сумей починить. Дети, не помня себя от радости, обменивались взглядами, уборка — какой пустяк, когда тебя не ожидает порка! 1. Бен (дочь) и Ибн (сын) - арабские слова заменяющие отчества; 2. Ричард Львиное Сердце (1157-1199) - король Англии в 1189-1199 гг., прославился участием в Третьем крестовом походе, а именно захватом города Акры, после которого он казнил около 2000 его защитников; 3. Эдуард I Длинноногий (1239-1307) - король Англии в 1272-1307 гг., захватил Уэльс, казнив последнего самостоятельного правителя этого региона и дав титул принца Уэльского своему сыну, также пытался захватить Шотландию, но не успел при жизни завершить свою компанию; 4. Эдуард II (1284-1327)- сын Эдуарда I, король Англии в 1307-1327 гг., проиграл войну Шотландии в битве при Бэннокбёрне в 1314 г.; 5. Имеется в виду эпидемия "Черной смерти" - масштабная пандемия чумы в 1346-1353 гг., в Англию пришла в 1348 году; 6. Энн Эскью (1520-1546) - английская кальвинистка, сожженная за свои религиозные убеждения при Генрихе VIII, ваша покорная слуга сделала реально существовавшую девушку волшебницей; 7. Имеется в виду каперство, фактически узаконенное пиратство, при котором моряки, грабили корабли политической соперницы, Испании, и часть добычи отдавали в казну; 8. Непобедимая Армада - испанский флот в количестве 130 кораблей, оправленный испанским королем Филиппом II на завоевание Англии, разгромлен англичанам в 1588 году.