***
Цисси, утомленная похоронами, прикорнула, лежа на кровати, Дромеда сидела, приложившись к спинке кровати, и болтала висящими ногами. Белле все не сиделось на месте, нетерпеливо ерзала и смотрела по сторонам, устав ждать, она спрыгнула с кровати и направилась к двери. — Куда ты идешь? — тихо спросила Дромеда, поглядывая на дремлющую Цисси. — Я хочу узнать, о чем говорят взрослые, — резко ответила Белла, с силой давя на дверную ручку. — Зачем? Grandpapa и grandmaman все равно нас заберут. — Но я должна все узнать, не хочу ждать. Дромеда развела руками, потянулась за лежащей на прикроватной тумбочке книгой и начала читать. Белла, закрыв дверь, посмотрела на вырезанного лебедя, тяжело вздыхая, она пошла к лестничному пролету. В груди дыханье сперло, но она не отступала. Она от крови Блэков, а Блэки ничего не боятся! Белла, ступая спешным шагом, оказалась на пролете, подошла к массивной вазе и спряталась за неё. Из её укрытия открывался отличный вид, Белла могла не только слушать разговор взрослых за поминальным столом, но и видеть их, однако они не могли рассмотреть её, маленькую девочку, за тяжелой вазой. Пока многочисленные родичи не спешили приступать к разговору, одни ковыряли вилками блюда, а другие пересказывали друг другу последние события. Мистер Пруэтт, дородный и важный, вертел оружие, так трагично оборвавшее жизнь Сигнуса, и внимательно рассматривал его ствол. Поллукс, угрюмо наблюдая за ним, спросил. — Что, Пруэтт, навевают воспоминания? — Кто держал в руках Ли-Энфилд хотя бы один день, никогда его не забудет, а я нес его два года, — невозмутимо сказал мистер Пруэтт. Поллукс удивленно хмыкнул. — В самом деле? — Да, от Соммы (3) до Витторио-Венето. Поллукс снова хмыкнул и обратился к миссис Пруэтт. — Лу, что нам не рассказываешь о подвигах супруга? Миссис Пруэтт, молчаливо уставившаяся на стену, вздрогнула, услышав вопрос. — О чем может быть речь, дядя Поллукс, когда мистер Пруэтт даже со мной не делиться сокровенным, — сказала она, пронзая мужа глазами. — Что сокровенного в крови, грязи и смерти? — невесело пробасил мистер Пруэтт, положив ружье на стол, — Но раз миссис Пруэтт и вы, Поллукс, желаете узнать подробности, то поделюсь с вами. Стоит прежде всего рассказать о том дне, когда на выпускном вечере в честь окончания Хогвартсе подошел ваш покойный батюшка и принес мне повестку в армию Его Величества. Поллукс густо покраснел и сжал кулаки, миссис Пруэтт обратилась к супругу, положив руку ему на плечо. — Вероятно, существовали резоны для вашего призыва, мистер Пруэтт, к тому же, это большая честь послужить своей стране. Её муж неожиданно улыбнулся. — Не сомневаюсь в важности службе Отечеству, особенно, когда стоишь по колено в затопленном окопе. Что насчет резонов, действительно существовал один, что занимал директорское кресло Хогвартса и приходился вам, миссис Пруэтт, прадедом. Поджав губы, она убрала руку от супруга и отвернулась, а он, находясь в приподнятом настроении, спросил. — Мне мучает один вопрос, каким образом у вас оказался Ли-Энфилд? Не припоминаю, чтобы кто-либо из Блэков воевал. Поллукс, по-прежнему красный, как рак, пропыхтел. — Мой дядя по матери служил, Мариус Булстроуд. Он погиб через два дня после Ипра (4). Вдруг зазвенел хрусталь, миссис Арктурус Блэк постучала по бокалу и после наступившей тишины обратилась к гостям. — Дамы и господа, просим внимания, мой муж желает обратиться с заявлением, — опустившись на место, она легонько толкнула Арктуруса в бок и прошептала, — Арти, пора. — Да, Мел, — он поднялся, неловко пихнув стол длинными ногами, — Дамы и господа, без всяких сомнений сегодняшний день один из самых печальных моментов в наших жизнях и истории нашей семьи. Не только потому, что нас покинул чистокровный волшебник в самом расцвете сил, но и потому, что трое детей, ни один из которых не поступил в Хогвартс, остались круглыми сиротами в столь юном возрасте. Теперь нам предстоит проявить участие в их судьбе, кто из вас желает их взять на воспитание? Белла замерла, глаза слезились от пыли и переполняемых эмоций, она перевела взгляд на дедушку с бабушкой и навострила уши. Месье Розье поднялся, расправил складки мантии на коленях, пригладил изрядно поседевшие волосы и начал речь. — Мадам и месье, я полагаю, что не будет возражений, если мы с мадам Розье возьмем к себе дочерей Сигнуса… — Еще как будут! — рявкнул Поллукс, резко опрокинув стул, поднимаясь с него, — С какого перепуга именно вы должны воспитывать их? Месье Розье застыл на месте, нелепо хватая ртом воздух, тут же поднялась мадам Розье. — Месье Блэк, — в её голосе звучали ледяные нотки, — вы, вероятно, настолько погружены в ваше горе, чтобы забыли, что дочери вашего сына доводятся нам внучками. Поллукс, багровый от злости, что есть силы, ударил кулаком по столу. — Как же забудешь вашу дочку! Мало того, что одних девок плодила, так еще за собой в Иной мир потащила моего сына! Сигнус не наложил бы на себя руки, если бы её повстречал! Белла вцепилась ногтями в вазу, по щекам потекли слезы. — Вы смеете обвинять мою сестру в самоубийстве своего сына! — Ланнетт в порыве гнева вскочил на ноги, — Если кто и несет ответственность, так это вы! Вы так воспитали сына, что он решил вышибить себе мозги, лишь вас не видеть! — Ах, ты, сопляк! — Поллукс направился к нему, засучивая рукава, — Я тебе сейчас мозги вышибу. Ланнетт вытащил палочку и направил её на Поллукса, но к ним обоим подбежали женщины, Ланнетта подхватили мать и жена, а Поллукса — сестры. С трудом усадив брата на место, Кассиопея, сохраняя спокойствие, заговорила. — Так как наше обсуждение пошло по неверному пути, я перефразирую вопрос, почему вы, мистер и миссис Розье, должны взять на воспитание дочерей Сигнуса? Месье Розье, наблюдавший за безобразной сценой, обрел дар речи и надтреснутым голосом сказал. — Вы еще спрашиваете, почему? Посмотрите на вашего брата, я бы не доверил ему поливать цветы, а речь идет о детях! Оставив с ним misérable orphelines (несчастные сироты), и они не проживут ни дня! — По-английски говори, лягушатник плешивый! — крикнул Поллукс. — К тому же, мы — единственные, кто выразил желание воспитывать девочек. Тут поднялся Орион, вальяжно он поправил галстук, и сказал. — Вы ошибаетесь, месье Розье, — он улыбнулся, глядя на помрачневшего Реджинальда, — мы с миссис Блэк также желаем взять к себе дочерей Сигнуса. По какому праву? По праву мужа родной тётки. — Также следует напомнить, — вставила Вальбурга, — что дочери моего брата носят фамилию Блэк, а Блэки должны расти среди Блэков. Белла чувствовала, как вспыхнули её щеки, ногтями она расцарапала вазу. Вот как, то она — отродье француженки, то теперь — Блэк! — Орион, позволь мне вмешаться, — сказала миссис Арктурус Блэк, — я рада, что ты и твоя супруга решили не оставаться в стороне, но я собираюсь напомнить вам об отце. В нашем доме уже проживают двое шумных детей, еще добавить трех, и его состояние ухудшится. Не забывайте и о вашей бабушке, чье здоровье оставляет желать лучшего. Белла вздрогнула, если вечно рассеянный дядя Арктурус еще вызывал небольшую симпатию, то дальнейшее проживание со старой каргой Хеспер пугало. Орион немного опешил под строгим взглядом матери, но Вальбурга пришла ему на выручку. — Вы совершенно напрасно беспокоитесь, миссис Блэк, — Вальбурга радушно говорила, — я полностью беру на себя заботы о воспитании моих племянниц, они не доставят хлопот ни вам, ни мистеру Арктурусу Блэку, ни миссис Сириус Блэк. Мелани подозрительно прищурилась, смотря на невестку. — Хотелось бы верить в ваши слова, Вальбурга. Орион, послушав пламенную речь супруги, приободрился. — Также не забывайте, что Сигнус оставил не только детей после себя, но и поместье Иствитч, которое нуждается в управлении, пока его дочери не достигнут совершеннолетия. Месье Розье пораженно упал на стул, мадам Розье презрительно поджала губы, а Ланнетт, яро вспыхнув, сказал. — Вот как! Я сидел и думал, с каких пор вы, Орион, вдруг озаботились судьбой моих племянниц. Ведь именно вы распускали мерзкие слухи о моей сестре, глумливо насмехались над ней. Теперь все встало на свои места, вы желаете прибрать к рукам наследство моих племянниц! — Весьма серьезные обвинения, — процедил сквозь зубы Орион, — и весьма необоснованные. — Вам обоснования нужны! — Ланнетт сотрясал кулаками, отмахиваясь от сдерживающей его жены, — Вспомните всю ту грязь, что вы выливали на Элли! — Ланнетт, сядь, — строгим тоном скомандовала мадам Розье, не повышая при этом голоса, — не выставляй род Розье в дурном свете, — Ланнетт, злобно глядя на Ориона, все же подчинился, а его мать посмотрела на окружающих их гостей и сказала, — Кто-то желает высказаться? Сердце Беллы застучало сильней, она умоляюще смотрела на зал из укрытия, лишь бы никто не возразил, но вдруг грузно и неторопливо поднялся мистер Пруэтт. — Я внимательно слушал ваш разговор, от начала до конца. Будь я обычным сентиментальным человеком, то мои бы симпатии были на стороне месье и мадам Розье, но мне бы хотелось внести коррективы с точки зрения закона. — Так и знал, что он «но» скажет, — прошипел Ланнетт. — Месье Розье, поправьте меня, если я ошибаюсь, вы в данной момент не являетесь гражданином Франции? Месье Розье невольно сглотнул, прерывисто дыша, он ответил. — Да, это так, но законом не запрещено менять место жительство и принимать гражданство других стран. — Разумеется, — мистер Пруэтт неумолимо продолжал, — однако согласно законам британского магического сообщества, граждане других сообществ не имеют главенствующего права на усыновление британских детей, также не имеют права на оформления опеки над ними. Нависла напряженная тишина, месье Розье прокашлялся, прежде чем сказать. — Но в судебном порядке, — от переполняемого волнения его голос дрожал, — можно получить разрешения на опеку. — Конечно, не сомневаюсь, что вам удастся добиться своего, однако, не забывайте об Иствитче. Позвольте процитировать один пункт из Амьенского соглашения. — А что это такое? Весь зал встрепенулся, голос принадлежал Альфарду, который лишь буркнул себе под нос, но сделал это недостаточно тихо. Теперь, оказавшись в центре внимания, он сжал голову в плечи и стыдливо опустил глаза. — Сразу видно, что ты сдал С.О.В по Истории Магии на «Тролль», оболтус! — проревел Поллукс, взмахнув кулаком, Альфард и Вальбурга, словно по команде, закрыли головы руками. — Раз у вас обнаружился такой пробел в знаниях, то с удовольствием восполню его, — мистер Пруэтт продолжал вещать, — это соглашение заключили в 1856 года представители магических сообществ Великобритании и Франции после трехлетней войны. Все разделы перечислять нет смысла, поэтому заострю внимание только на одном пункте, который запрещает английскому волшебнику любым способом получать во владение недвижимое имущество во Франции, даже временно. Подобная мера равно относится и к французским магам. — И что же это значит? — прохрипел Ланнетт. — То, что дочерей Сигнуса Блэка, британского волшебника, воспитывать должны только британские волшебники. Белле показалось, что её горло сжала огромная и холодная рука, с силой выдавливая из неё весь воздух, слезы снова покатились по щекам, разъедая кожу. — Неужели обязательно так рьяно следовать законам? — Альфард снова привлек к себе ненужное внимание. По залу прокатились возмущенные возгласы и ворчливые перешептывания. — Законы пишутся для всех без исключения, — сурово звучал низкий голос мистера Пруэтта, — например, тот закон, что запрещает волшебникам расплачиваться магической валютой в маггловских магазинах. Закончив фразу, он бросил на Альфарда пронзающий взгляд. — Если вы на меня намекаете, то спешу разочаровать вас, — Альфард, неловко поежившись, затараторил, — я никогда не посещал маггловские магазины, чтобы сорить там нашими деньгами. — Не сомневаюсь, что ваши родители воспитали вас так, что вы за милю не подходили к маггловским заведениям, но в маггловском городе Иствитч, носящее то же имя, что и поместье покойного, у торговца охотничьими и рыболовными снастей обнаружили 10 сиклей. Сам торговец перед тем, как ему стерли воспоминание, утверждал, что мужчина по описанию похожий на вашего брата, заплатил ему чистым серебром. Альфард скуксился, а Ланнетт вновь прошипел. — Не маг, а живое воплощение бюрократии, честное слово. Мистер Пруэтт тут же перевел взгляд на него. — Месье Розье, вам бы лучше сидеть тише воды и ниже травы в свете последних событий. Вам ведь знаком месье Юг де Мальсибер? Ланнетт недовольно нахмурился. — Допустим. — Мальсибера ожидает суд за незаконный сбыт крови единорога, на допросах он утверждал, что вы когда-то участвовали в его преступной деятельности, к счастью для вас, недолго. — Наглая ложь! Calomnie (клевета)! — У вас есть возможность выступить в суде, дабы доказать свою невиновность. Миссис Пруэтт сокрушенно вздохнула, встав, она подхватила мужа за локоть. — Мистер Пруэтт, во имя Мерлина, прекратите, вы не на суде Визенгамота! Гости моментально впились взглядами в него, мистер Пруэтт, грозно посмотрев на жену, все же тяжело опустился на месте. Белла довольно ухмыльнулась, хоть у кого-то хватило смелости осадить его. Тем временем поднялась мадам Розье, холодно глядя сначала на Пруэтта, затем на Ориона с Вальбургой, она подала голос. — Мы поняли, что мы с месье Розье не имеем права участвовать в жизни наших внучек, что истинных англичанок обязаны растить лишь англичане. Но почему именно вам, месье и мадам Блэк, поручается опека над детьми моей дочери? Неужели больше не найдется благодетелей, желающих приютить сирот? — она по-прежнему говорила спокойно, но в её голосе послышались тяжелые хрипы, — Может быть вы, месье Поттер? Мистер Поттер гордо вскинул голову и ответил. — Почему бы и нет? Мы с миссис Поттер с радостью взяли бы… — Ни за что! — Поллукс снова ударил кулаком по столу, — Чтобы вы из моих внучек сделали магглолюбов?! — Поллукс, не смей оскорблять моего мужа! — миссис Поттер незамедлительно вытащила палочку, но мистер Поттер перехватил её руку. — Дори, дорогая, не стоит тратить на него драгоценную магию. Мадам Розье хмыкнула и обратилась к дальнему углу стола, где расположились Краучи и Лонгботтомы. — Месье и мадам Крауч, вы не желаете оформить опеку над моими внучками, или вы, месье и мадам Лонгботтом? Вы ведь не воспитаете из них магглолюбов? Крауч брякнул. — Еще чего? Я благотворительностью не занимаюсь, — его супруга тут же закивала, глумливо хмыкнув. — К тому же, мы не близкая родня, — сказала миссис Лонгботтом, разводя руками, её муж молча моргнул. Мадам Розье презрительно вздернула нос. — Отлично, раз нужна близкая родня, тогда подойдет месье Яксли, как муж родной тётки, — повернувшись к зятю, она спросила, — Корбан, что скажешь? Я полагаю, Летти пожелает приютить дочерей своей сестры, и Теи нужна компания её возраста. Белла прижалась к вазе так тесно, что ощутила кожей шершавую поверхность, в висках застучало, казалось, что время потянулось невыносимо. Тишину разрушил короткий и емкий ответ Яксли. — Нет. В зале раздался вздох, Белла едва не вскрикнула от возмущения. — Нет, я не возьму, — Яксли говорил негромко и безжалостно спокойно, — я сыт по горло выводком Розье, ни на что не годным. Белла вцепилась в вазу так сильно, что чуть не сломала ноготь. — Корбан! — сказала долго молчавшая Мариэтта, — Что ты такое говоришь?! — Ты прекрасно слышала мои слова, сестра, и вы, месье и мадам, — он обратился к тестю с тещей, — скажите спасибо, что я взял в жены вашу перезрелую дочь, побывавшей с другим мужчиной до замужества, — Ланнетт возмущенно присвистнул, — И что я получил взамен? Слабую дочь и трех мертворожденных. Я больше не желаю помогать вам в спасении вашей семьи, оставаясь при этом с носом. Месье Розье, пораженный в самое сердце, закрыл рот рукой, Ланнетт, красный от ярости, вытащил палочку, и только Мариэтта сумела удержать его от расправы. Лишь мадам Розье не теряла лицо, оставаясь невозмутимой. А Белла сжимала кулаки, она отошла от вазы и вцепилась в балюстраду лестничного пролета, прижавшись щекой к холодному дереву. — Да, так их, этих лягушатников, — вопил Поллукс, — они уже воспитали одну волшебницу! Так блестяще, что она закончила свои дни в Нурменгарде! — С которой, вы, к всеобщему вниманию, — месье Розье чуть не выл, — весьма близко познакомились! — Сейчас ты близко познакомишься с моей палочкой! — Поллукса в который раз схватили за руки сестры и с трудом усадили на место. Ланнетт крикнул так громко, что от его голоса задрожала хрустальная люстра. — Идите к черту, Anglais (англичане), я не дам вам испортить жизнь племянницам, как вы сделали с их родителями! Они будут жить в Валле-де-Розье, хотите вы это или нет! Белла восхищенно ахнула, от наглости дяди родственники потеряли дар речи, но вдруг заговорил хранивший молчание мистер Лонгботтом. — Не стоит, месье Розье, иначе вы совершите величайшую ошибку в своей жизни. Незаконный перевоз малолетних волшебников за рубеж карается длительным заключением в Азкабан. Dura lex, sed lex(5), как говорили древние римляне. — Учитывая, что вы больше 10 лет не можете поймать безродного мальчишку, сбежавшего с ценными артефактами, — Ланнетт насмешливо фыркнул, — нам бояться нечего. — Я бы так не сказал, месье, вы, Розье, слишком заметны. Месье Розье, старый и молодой, еле сдерживаемые женами, направили палочку на мистера Лонгботтома, неожиданно раздался сильный хлопок, окутав зал едким туманом. Белла, откашливаясь вместе с гостями, помотала руками, когда дымка рассеялась, вышел Арктурус с поднятой палочкой. — Дамы и господа, я вас заклинаю, ведите себя, как подобает вашей чистой крови, магглы соблюдают приличия чаще, чем вы за сегодняшний вечер, — еще кашляя, гости рассаживались, он продолжил, — Я, к сожалению, потерял нить вашего разговора, поэтому просто скажите, с кем останутся дочери Сигнуса? Мистер Пруэтт, прочистив горло, громогласно изрек. — Согласно законам британского магического сообщества и от лица министра магии Игнатия Тафта, опека над дочерьми Сигнуса и Друэллы переходит к Ориону и Вальбурге Блэкам, как близким родственникам с английским подданством. Также им переходит управление над Иствитчем, пока старшая дочь Сигнуса и Друэллы, Беллатрикс, не достигнет совершеннолетия. Возражения имеются? Большинство родичей одобрительно кивнуло, чета Поттеров и Альфард промолчали, семейство Розье помотали головой, но их оказалось в меньшинстве. Месье Розье, отчаянно моргая, обратился к Ирме. — Ирмелин, прошу вас, скажите хоть что-нибудь. Белла во все глаза уставилась на бабушку, умоляюще она смотрела на неё, ожидая спасения. Но она, не проронившая ни слова за весь вечер, тяжело поднялась на ноги и отстраненным голосом сказала. — Делаете, что хотите, только оставьте меня в покое, — развернувшись, она покинула зал. Орион довольно улыбнулся и обратился к семье Розье. — Hélas (увы), вы проиграли этот бой, как и свойственно вашей нации. Ланнетт первый направился к выходу, пинком швырнув стул. — Не нация, а сборище шакалов! — кричал он, захлопывая дверь. Мариэтта побежала за ним, напоследок посмотрев с презрением на брата. — Я отправляюсь в Германию! — ворчал месье Розье, надевая пальто и котелок, — Карать тех косоруких кретинов, что в тебя, неподъемную тушу, — вопил он, указывая палочкой на мистера Пруэтта, — стреляли и не попали! Мадам Розье покинула Рудбрук последней, не спеша, облачившись в норковую шубу, она обратилась к Пруэтту. — Законами вашей страны запрещено брать на каникулы к себе внучек? — Нет, мадам. — Нам необходимо оформлять соответствующие документы, чтобы не попасть в международный розыск? — спросила она мистера Лонгботтома. — Достаточно простого разрешения от опекунов, мадам, — заверял он, — не переживайте, я уговорю Ориона и Вальбургу отпустить девочек к вам на лето. — C'est merveilleux (просто чудесно), до свиданья. Белла не видела, как бабушка уходит, не разбирая дороги, она бежала, слезы застилали глаза, горло сдавили рыдания. Она влетела в комнату, бросилась на кровать и заплакала, стуча руками по матрасу. Дромеда и пробудившаяся Цисси сразу обступили сестру, вопросительно смотря на неё. — Суки! Ненавижу их! Девочки горестно переглянулись между собой.***
Чемоданы с одеждой различных фасонов, ящики с книгами и учебными принадлежностями, корзины с игрушками, все было тщательно упаковано и уложено в повозку с парой крылатых коней в упряжке. Громоздкие шкафы и диваны, изящные столы и стулья, кровати с резными ножками и зеркала в причудливых рамках, всю мебель обернули в длинные и плотные покрывала, посуду и вещи покойного уложили в коробки и спрятали на чердаке. Иствитчу предстояло оставаться необитаемым еще 6 лет, лишь Элфи не покидала его насовсем, цветам, посаженной почившей хозяйкой Друэллой, нужна её забота. Хлопоты по переезду сирот в дом опекунов подходили к концу, не хватало только самих детей. Их искали везде, в детской, в спальне родителей, в классной комнате, домашней библиотеке и на кухне. Сад прочесали со всех сторон, прошли через ряды туй, пробежали сквозь березовую рощу и обошли замерзший пруд. Альфард даже рискнул и обыскал лес, хотя он помнил еще по детским годам, что в чаще никого крупнее барсука и лисы не водится, он ступал осторожно, прислушиваясь к каждому звуку. Среди голых и потемневших деревьев он искал девочек, упрямицу Беллу и чистюлю Дромеду, которые не знавшие их люди могли принять за близнецов, не видя ни разницы в росте, ни в цвете волос. И малышку Цисси, ничем не походившую на них, ни внешностью, ни характером. Но без толку. Он осмелел настолько, что спустился в город, по злой иронии судьбы носящее то же имя, что и поместье, однако и здесь не обнаружил. Племянницы в бархатных пальтишках и сапожках из лучшей кожи выделились бы на фоне местной детворы, одетой в шерсть и кожзаменитель. Пыхтя и сопя, Альфард понуро возвращался, он не знал, что сказать. Он задрожал, представив себе лицо отца, эту вечно красную, как свекла, рожу, и брань, которая польется из его рта. Такой отборной похабщины даже Боб Хитченс, побывав во всех портах Британской империи и уведя благородную Айолу из семьи, устыдился бы. По мере приближения к Иствитчу Альфард слышал отдельные ругательства отца, мрачнея с каждым словом. Вдруг среди голых деревьев мелькнула черное пальто, следуя глазами за ним, Альфард увидел, как оно исчезло возле старого бревна, поваленного над небольшим каменистым холмом. Подбежав туда, он пошарил по обледеневшим листьям и сломанным сучьям, и обнаружил зацепившийся за камень волос, длинный и темно-каштановый. Послышался гул от топота и громких голосов, спешно сунув волос в карман пальто, Альфард побежал навстречу, стараясь придать себе несведущий вид. Он петлял, обходя протоптанные тропы, и очутился на берегу пруда, где в зарослях пожухлого камыша возились двое, Поллукс и Орион. Недалеко от них стояла Мелани, крепко держа за руки Цисси и Беллу, вычитывая их, как всегда негромко, но на редкость сурово. — Я их не нашел, — Альфард чувствовал, насколько жалко звучит его голос, — весь город обыскал. — Они на чердаке прятались, мерзкие тварюги! — Поллукс злобно пнул улетающую утку, — Выводок французской шлюхи! Альфард невольно попятился назад, отец, сняв с себя плащ, выглядел на редкость неопрятно, весь в пыли и грязи, рукав на правой руке задран до локтя, на котором красовались кровавые следы зубов. — Кто вас так, отец? — он инстинктивно сжал палочку, как бы не пожалеть о своих словах. — Твоя любимица, Альфард, — прохрипел Орион, стряхивая с штанин ошметки листьев, — Белла вела себя, как маггловский сапожник в подпитии, или как ты в лучшие годы после матча. Альфард презрительно фыркнул, кто бы говорил, заядлый посетитель «Магии красоты». — Я не вижу Андромеду, где она? — Убежала в лес, — ответила на его вопрос Мелани, ведя Беллу и Цисси в повозку, — я была о ней лучшего мнения, надеялась, что она не доставит хлопот. — Чего ты от неё ожидала? — крикнул Поллукс, — Вся в свою мамашу! — Наверно, она также бегала в лес к немцам в юные годы, — хмыкнув, сказал Орион. — Неважно! — рявкнул на него Поллукс, — Идем в лес! — Я поищу с другой стороны, — сказал вслед уходящим отцу и кузену Альфард. Подождав немного, он направился на поиски, но не в лес, а к дому. Если он не ошибается, то прыткая племянница окажется именно там. Альфард обходил дом, каждую его стену, каждое его окно, наверняка, найдется раскрытое. И вот удача, распахнутые шторы, прямо из спальни брата, усмехнувшись, Альфард повернул голову направо и увидел упавшую металлическую решетку для висячих роз, обычно стоящей впритык к ограде. Неспешным шагом он подходил к раскрытому окну, засунув голову внутрь, увидел её. Дромеда сидела на пустой кровати, прижав ноги к груди, и положив на них подбородок, обреченно и затравленно она смотрела вперед, словно не замечая никого. Альфард, вздохнув, рискнул нарушить её покой. — Дромеда, не составишь мне компанию? Она тут же спрыгнула с кровати, вжалась в угол комнаты и заверещала. — Уходи, я не пойду с тобой к Ориону! — закричав, она топнула ногой. Альфард, пригнувшись, пролез внутрь и, мягко ступая, подходил к ней. — Дромеда, пожалуйста, послушай меня! — Нет! — Я не сделаю тебе ничего плохого. — НЕТ! — Меда, пожалуйста. Она отвернулась от него и, прислонившись к стене, горько и отчаянно заплакала. Альфард неловко стоял рядом с ней, не решаясь протянуть руки, вместо того, чтобы обнять её, он легонько коснулся её плеча. — Меда, пожалуйста, дай мне объясниться, — он чувствовал, как она дрожит от холода и горя, и продолжал, — поверь мне, я сам не хотел, чтобы все так получилось. Но иногда нам придется поступать, как складываются обстоятельство. — Тебе н-надо, ты и живи с н-ними, — Дромеда повернула к нему заплаканное лицо, — а я н-не будууу! Альфард мягко прижал к себе девочку, поглаживая её спине. Задрав голову, он мучительно соображал, нужные слова все не приходили на ум. Сказать, что у Ориона и Вальбурги жить не так уж и ужасно? Не поверит, как и он сам не верит. Успокоить, что скоро она поедет во Францию к дедушке и бабушке? До лета ждать почти полгода, он в её годы не мог и дня потерпеть. Пообещать повлиять на Вальбургу и Ориона? Ага, сейчас, не было хуже и въедливей старосты в школьные годы, чем старшая сестра, хотя ей далеко было до Реддла. А кузен никогда не упускал случая почесать свое самолюбие, издеваясь над всеми, кто меньше и слабее его, Сигги не дал бы соврать, будь он жив. — Меда, хочешь посмотреть на небо? Она подняла покрасневшие глаза, сам не зная, что делает, Альфард взял её за руку и повел её по коридору на улицу. Он лихорадочно разглядывал звездное небо, чистое из-за ушедших облаков, и нашел, что искал. — Видишь эту звезду, — Дромеда молча кивнула, и Альфард поднял её руку, — теперь проведи пальцем вперед, видишь, получилась линия. И вот возвращаемся на середине и снова проводим линию по звездам, что получилось? Дромеда изумленно засопела, недоуменно смотрела на дядю. — Две линии и только. — Не просто две линии, это созвездие Лебедь, его крылья и шея. Посмотри, как он летит по небу. Дромеда еще раз провела пальцем по линиям звезд, завороженно рассматривая их. — Красиво! — Знаешь, что означает имя папы? — Знаю, — её глаза подозрительно уставились на него, — что ты хочешь сказать? — То, что папа не покинул нас, его тело, конечно, осталось в земле, но его душа, — Альфард замялся, ему показалось, что слезы щипают глаза, — отправилась к звездам, в честь которых он назван. И пока ты смотришь на небо и находишь Лебедя на нем, папа — с тобой! 1. Креп — черная прозрачная ткань, из который обычно делают траурных повязки; 2. Строка из 90-того псалма, с которого начинаются похороны мирянина; 3. Битва на Сомме — одна из важнейших битв Первой Мировой войны, произошла на берегах французской реки Сомма между объединенными французско-британским и германским войсками, сражения длились с 1 июля по 18 ноября 1916 года, не принеся победу ни одной стороне, Битва на Витторио-Венето — одно из последних сражений Первой Мировой войны, произошло между союзниками (Великобритания, Франция, США и Италия) и Австро-Венгрией, длившиеся с 26 октября до 3 ноября 1918 года. Это сражение привело к окончательному краху Австро-Венгрии и её дальнейшему распаду; 4. Вторая битва на Ипре — сражение между объединенными французско-британскими и германскими войска, длившиеся с 22 апреля по 25 мая 1915 года, во время битвы немцы активно применяли химическое оружие, а именно ядовитый газ, прозванный ипритом;. 5 Суров закон, но это закон (лат.).