***
5 июня 1967 года Стены коридоров гудели от топота многочисленных студентов, лестница, соединявшая подземелье и цокольный этаж, едва успевала переправлять детей, меняя направление. Белла стояла в конце шеренги, нетерпеливо глядя через головы однокурсников, после выходных, проведенных в обдумывания слов декана, они ходили все время с учебниками, бубня про себя главы. Первым предстояло сдать Травологию, теперь Белла слышала название магических растений и грибов и их свойства. Она должна чувствовать себя спокойной, ведь заново узнавала все, что учила, но напротив ей хотелось прибить жужжащих с утра однокурсников. К общему хору присоединялись студенты с других курсов, она слышала, как Дромеда повторяла про себя даты, Цисси, бледная, чем обычно, — формулы Трансфигурации. — А правда, что Макгонагалл все не сдавших превращает в табуретки? — пролепетала Цисси. Белла фыркнула, подумаешь, всего один раз напугала, так зачем эту придумку сестре рассказывать. — Нет, Цисси, успокойся, — Дромеда пыталась быть деликатной, но Белла слышала, как она нервничала, — никого она превращать не будет! И ты все сдашь! — Не знаю, Люциус говорил, что Макгонагалл прям злая-презлая, когда экзамены принимает. — Он-то откуда знает? Он ведь тоже первокурсник! Белла не могла не согласиться с сестрой, как бы Люциус, или Люси, не пытался корчить перед кузинами из себя всезнающего, все его потуги разбивались об одно обстоятельство — он был младше. — Не будет вас Макгонагалл ни во что превращать, ей не нужны проблемы с нашими семьями. Вот что мне делать? — Ты боишься Бинса? — в голосе Цисси слышалось неподдельное удивление. — Нет, Бинса разве можно бояться, — Дромеда обернулась по сторонам, до чего же трусливая, — я боюсь Вектора. — Кого? — Профессора Нумерологии, он, конечно, всем помогает, но столько домашнего задания задает! А вдруг он меня выгонит?! — Да никого он не выгонит, — Белла с удивлением услышала возмущенный голос Делюс, — он наоборот слишком мягок с вами! Белла тут же схватила однокурсницу за сутулое плечо и, притянув к себе, прошипела. — Делюс, если ты еще раз накинешься на моих сестер, то я тебе все твои сальные патлы повыдираю, поняла? Делюс вырвалась из цепкой хватки Беллы, порвав мантию на плече, и стремительно убежала обратно в подземелье. Белла с отвращением отбросила клочок ткани, обильно усыпанный перхотью, и повернулась к сестрам. — Еще я услышу, что вы ноете, то повыдираю патлы и вам. Я СОВ сдаю, а вы тут жалуйтесь. Сестры обиженно насупились и, пройдя по лестнице, свернули в правый коридор и убежали. Посмотрев им вслед, Белла направилась вместе со всеми пятикурсниками, от гула голосов которых, ходила кругом голова. С чего вдруг они озаботились экзаменами, когда на уме у них были одни свидания. Даже Монтегю, интересующая Травологией, только когда надо было узнать, какое растение лучше украсит её прическу, вдруг начала повторять про себя свойства белого бадьяна. Подходя к массивным дверям Большого зала, Белла еле сдерживала свой порыв, сжимая кулаки, она так хотела ударить любого из своих однокурсников. Однако она разжала руки, увидев, как кто-то пробивался через студентов, когда пятикурсники расступились, она увидела крошечную старушку с морщинистым, словно паутина, лицом. Поправляя пучок снежно-белых волос, старушка тягуче раскашлялась и проговорила. — Студенты и студентки, я, Гризельда Марчбэнкс, вас всех очень рада видеть, — Белла вместе со всеми недоверчиво покачала головой, — прежде чем вас всех впустить, я должна вас пересчитать, — извлекая из мешковатой сумки свиток пергамента, колдунья снова прокашлялась, — прошу меня извинить, мне в конце концов исполнилось 102 года, поэтому нижайше прошу говорить громче, — после третьего кашля она наконец-то начала читать, — Аббот, Хелен, Хаффлпафф! — Здесь, — Аббот трудно было не заметить, но Марчбэнк все равно прищурилась, черкая пером. — Аббот, Хорас, Хаффлпафф! — Здесь. — Не слышу, молодой человек! — Здесь! — крикнул низкорослый Хорас под общий хохот однокурсников. — Интересно, а кто из них приемный? — Белла услышала насмешливый шепот одного из рейвенкловцев. — Балтимор, Миранда, Рейвенкло! — Здесь! — Бэркли, Марк, Гриффиндор! — Здесь! — Блэк, Беллатрикс, Слизерин! Белла поежилась, словно пять лет назад, когда её к Шляпе вызывал Бири, прадед бывшего друга. — Здесь! — она крикнула достаточно громко, и Марчбэнкс удовлетворенно черкнула пером. Она продолжала читать список, дойдя до буквы «Д». — Делюс, Септима! — ей никто не ответил, — Делюс, Септима! — вновь молчание, — Так-с, отсутствует, — Марчбэнкс принялась чертить, как вдруг раздался крик. Белла не сдержала смешки, Делюс, держа подол длинной мантии, неслась, как угорелая и, пыхтя, вопила. — Я здесь! Не отмечайте! Пятикурсники смеялись, пока Марчбэнкс раздраженно палочкой замазывала прочерк. — Делюс, вы что ли! Голубушка, не опаздывайте, а то никогда ничего не сдадите! — Простите, — умоляюще прошептала Делюс, но её голос потонул в общем хохоте. — Перестаньте, сейчас же! Продолжаем! Дингл, Дедалус, Гриффиндор! Перекличка продолжалась, Белла, повеселев, услышала свистящий шепот. — Миссис Вектор. Белла с удивлением повернулась и оказалась лицом к лицу с рейвекловцем, высоким красивым парнем, с прилежно зачесанными черными волосами. — Руквуд? — Он самый, — насмешливо сказал, — правда, я предпочитаю, чтобы меня называли Август, — Белла фыркнула, — но раз чистая кровь меня вспомнила, то все равно спасибо. Белла вновь фыркнула, но Руквуд вкрадчиво сказал. — Да, Руквуды не такие знаменитые, как Блэки, но мои родители волшебники, мои дедушки и бабушки — тоже. И я когда-нибудь прославлю свою семью. Белла помотала головой, каков наглец. — Но тебе интересно, кто же эта миссис Вектор? — Я ни за что не поверю, что Делюс в кого-то может втюриться. — Какие слова знаем, ух, — Белла грозно сжала кулаки, и Руквуд примирительно пояснил, — нет, я наоборот уважаю. — Так, что там с Делюс? — Никогда не замечала? Вы же с одного факультета. Более того, в одной комнате живем, но Белле жизнь однокурсниц никогда не интересовала. — Зато ты такой проницательный! — Не то слово, — Руквуд глумливо повел бровями, — я вижу, как она смотрит на Вектора, аж зубы сводит. Как будто Мерлина во плоти видит. Белла невольно хихикнула, как она раньше не замечала. Платон Вектор, самый молодой из всех преподавателей, 3-тий год учивший Нумерологии, располагал к себе терпением и стремлением объяснить каждый аспект в толковании цифр и фигур, но чтобы влюбиться в него! — Мужчина мечты, — насмешливо говорила Белла, — гнусавый, вечно в своих свитерах с цифрами ходит и носит прямой пробор. — Еще бриться никак не научится, — Белла удивленно посмотрела на него, — ты думаешь, почему у него щеки все в царапинах. — Мне интересно, Делюс так рьяно учит Нумерологию потому, что влюблена, или она влюблена потому, что Вектор учит Нумерологии. — Сие тайна, покрытая мраком! — Белла и Руквуд рассмеялись, но как раз Марчбэнкс вызвала Паркинсон. — Здесь! — ответила она, легонько касаясь широкой ладони Кингсли, Белла зло отвернулась. — Будущая миссис Шеклболт? — спросил Руквуд. Белла толкнула его в бок с такой силой, что он чуть не ударился своей смазливой физиономией прямо об каменный пол. — Ладно, я всего лишь предположил. Белла снова подняла кулак, но её перехватил Руквуд. — Здесь! — крикнул он и сразу обратился к ней, — Перестань, она смотрит на нас, — Белла нехотя отпустила руку, и Руквуд продолжил, — Извини, я не думал, что ты еще переживаешь расставание. — Мы с ним не встречались, — угрюмо ответила Белла, — к тому же Паркинсон никогда не выйдет за него. — Почему же? Шеклболты ведь чистокровны. — Шеклболт, Кингсли, Слизерин! — Здесь! Белла тяжело вздохнула, буравя взглядом Кингсли, взявшегося за подстриженные пальцы Паркинсон. — Никакой чистокровный волшебник не захочет иметь внуков-квартеронов, — сказала она, растерев ладони. — Бедолага, ему придется либо портить кровь, либо остаться холостяком. — Лучше оставаться одному, чем мешаться со всяким отребьем! — Золотые слова, — Белла зло повернулась к нему, но Руквуд, наклонившись, сказал, — не злись, я полностью с тобой согласен. Отметив последнего, Джека Уиллбери, Марчбэнкс свернула свиток, положила в сумку и взмахнула палочкой. Ворота открылись, и Белла пораженно замерла, пятикурсники также ахнули, они не узнали Большой зал. Столы, выстроенные ровны в четыре ряда, стояли поодаль, заполонив собой почти все пространство. Помост для преподавателей избавился от резных кресел, в том числе от трона Дамблдора, теперь за ним восседали хмурые и предельно серьезные члены комиссии. Белла вглядывались в их лица, как назло, ни одного знакомого, не иначе, как грязнокровка Лич нанял только своих. Заходя внутрь, Белла подняла голову, как тогда пять лет назад, дабы увидеть зачарованный потолок. И снова изумление, вместо неба, ясного и солнечного — белое пространство, лишь золотые цифры сияли, 8 часов и 55 минут. — Рассаживайтесь, — говорила Марчбэнкс, снуя по залу, — через пять минут мы выдадим задания и чистые пергаменты, один из листов можете использовать, как черновик. Перья и чернила мы вам тоже выдадим особые, не надейтесь списать. Я очень рассчитываю на вас, вам скоро во взрослую жизнь вступать, пожалуйста, без глупых ребячеств. Кряхтя, Марчбэнкс села на помост посередине, прямо там, где сидел Дамблдор, как по сигналу, она первой взмахнула палочкой, запечатанные конверты, один за другим, приземлялись на столы, следом опустились белые легкие перья, наверняка, голубиные (2), и чернильницы в виде сердец, стоило им коснуться столов, так крышки сами откупорились. — Итак, на часах ровно 9 часов, у вас полтора часа на теоретическую часть, — проговорила Марчбэнкс, — время пошло! Золотые цифры начали отчет, по залу послышались шорохи вскрываемых конвертов и скрипы перьев. Белла лихорадочно разорвала конверт и дрожащими руками взяла лист с вопросами. Всего 10, но какие трудные. Почему нельзя сажать зубастую герань вместе с грибами? В состав каких напитков входят жабросли? Чем может быть опасна китайская кусачая капуста для цветущих роз? И куда же без следа Айолы, будь она не ладна. Раскрасневшись, Белла подняла голову, прошло 5 минут, встрепенувшись, она окунула перо в чернила и принялась отвечать, она взяла самый простой вопрос, виды самоудобряющихся кустарников. Дрожь понемногу покидала пальцы, Белла писала уверенней, следующие на подходе были признаки отравления прыгающими поганками. Золотые цифры показали половину десятого, Белла подняла глаза, размяла пальцы и принялась смотреть по сторонам. Она явно справлялась лучше, Кингсли, весь из себя серьезный, сидел, как вкопанный, и серьезно буравил лист с вопросами, что-то записывая. Селвин заляпал чернилами и пергамент, и свою мантию, размашисто махая пером. Делюс напряженно дергала сальные косы, просматривая пергамент. Скитер обломала все ногти, обдумывая ответы на вопросы. А Паркинсон чуть не выла, облокотив белобрысую голову о кулаки и уставившись в пергамент. Воодушевленная, Белла взялась за трудные вопросы, она точно вспомнит, что нужно написать. Черкая пером, она заполняла пергамент. Зубастая герань подвержена грибковым заболеваниям, поэтому близкое соседство с грибами для неё опасно. Жабросли добавляют в горную воду, также в сливочное пиво в Корнуэлле и Ольстере и в некоторые сорта огневиски. Розы страдают от излишней влажности, что китайская кусачая капуста сносно переносит. Перо дернулось — остался последний вопрос, след Айолы, реакция на яды. Белла с силой сжала перо, Айола Блэк, покойная прапрабабушка, будь она не ладна. Чернильное пятно расползалось по пергаменту, но Белла не видела его. Почему она не выбрала чистокровного волшебника! Неужели для младшей дочери погибшего героя войны между Британией и Францией не нашлось бы достойного мужа среди волшебников! Раздался хруст пера, но Белла не слышала его. Вот почему она вышла за маггла! Лицом Хитченс не вышел, дома вечно не бывал, что она в нем нашла! Неужели она не могла подумать, что её непростительная ошибка однажды сломает кому-то жизнь! — Мисс, — Белла вздрогнула, член комиссии, седой и аккуратный старик, незаметно подошел к ней, — что-то случилось? — Нет, — пискляво ответила она, — просто перо сломалось. — О, какой пустяк, — он притянул с помоста новое перо и вручил Белле, — прошу, не задерживайтесь, осталось немного времени. Белла вновь подняла голову, золотые цифры показывали 10 часов ровно. Руки задрожали, пока она выводила первые слова на чистовике, кляксы мелькали среди четких строк, однако Белла не позволяла себе остановиться. На потолке мелькнула цифра 20, когда Белла остановилась на следе Айолы. Ей нужна хорошая оценка, она — Блэк, и должна всем доказать, чего стоит. До конца оставалось две минуты, и Белла отложила перо, еще есть практическая часть. И необязательно получать ей «Превосходно». — Время вышло! — Марчбэнкс повелительно махнула палочкой, и пергаменты резко дернулись, Белла еле успела убрать руку, когда листы, к счастью, подписанные, встрепенулись и улетели на помост. — Прошу всех покинуть зал, начинается практическая часть! Галдя и толкаясь, пятый курс выплыл из Большого зала, Белла, морщась, растирала затекшие ноги, три раза ей наступили на пятки. Беспокойный галдеж усилился, когда через пять минут вызвали близняшек Аббот, Балтимор и Бэркли. Переминаясь с ноги на ногу, Белла напряженно уставилась в двери, из Большого зала не исходил ни единый звук, и не понять, что там происходит. Потирая руки, Белла прислонилась к стене, она обязана отличиться на практике, как иначе восполнить невыполненный вопрос. — Белла, — Белла зло открыла глаза, с ней говорила Скиттер, — ты не помнишь, как вытаскивать мандрагору? — Скиттер, — она медленно сжимала руки, — не беси меня. — Белла, просто скажи, сложно, что ли? — Скиттер! — Ладно, сама вспомню, — Скиттер обиженно насупилась и, пятясь, ушла, Белла повернулась лицом к стене, тяжело дыша, её мысли лихорадочно неслись в голове и не давали успокоиться. — Блэк, Беллатрикс; Блэр, Аурелиус; Ботт, Алан; Боттерилл, Эмма! Белла едва удержала в руках палочку, услышав свое имя, на ватных ногах зашла в зал. Столы с центра приставили вплотную к стенам, теперь длинными рядами стояли горшки с растениями, вокруг каждого мерцал магический купол. Первый ряд скрипел и переваливался, внутри купола скакали грибы, прыгающие поганки, догадалась Белла. За куполами второго ряда колыхали крупные, не меньше трех с половиной футов в диаметре, листья, собранные в розетку, какие бывают только у мандрагор. Третий ряд мерцал от многочисленных клацаний зеленых челюстей китайских жующих капуст. А за куполами последнего ряда голубели трехдольные листья. — Представьтесь, пожалуйста, — спросил член комиссии, подводя Беллу к последнему ряду. — Блэк, — сухо она назвала свою фамилию. — Скажите, мисс Блэк, что за растение перед вами? Среди листьев расположился нежно-розовый цветок с резными краями, Белла, присмотревшись, увидела тонкие зубья. — Зубастая герань. — Хорошо, мисс, теперь ваша задача пересадить его, — притянув стол с инструментами, экзаменатор снова взмахнул палочкой, убрав купол, — ваши действия? Едва исчезла защита, цветок клацнул зубами, растопырив листья, Белла немного отпрянула при виде сияющей пасти. В зале, без того, царила суматоха, неслась прыгающая поганка от Эммы Боттерил, никак не попадающей заклинанием в строптивый гриб. В дальнем угле выла мандрагора, пока находящийся в наушниках Алан Ботт тряс кричащее растение. Аурелиус Ботт потирал искусанные пальцы, пока китайская жующая капуста довольно урчала. Надев перчатки, Белла, не сводя взгляда, медленно наклонялась, цветок замер, перестав двигать челюстями. Она аккуратно дотронулась до мясистого стебля, цветок заворчал, миг, и Белла едва успела убрать руку, как герань атаковала. Переводя дух, Белла посмотрела на стол, рядом с заполненным землей горшком находились лопатка, кусачки и пузырьки с удобрениями. Под чутким взглядом экзаменатора, Белла вырыла лунку для герани, разгребая лопаткой землю, она быстро соображала. Герань слишком чуткая, с какой стороны не подойди, все равно нападет. Надо бы её отвлечь, но чем. Взгляд Беллы упал на перчатки, тяжелые, из драконьей кожи, герань не сумеет разгрызть их сразу, что даст ей время. Решительно Белла сняла с левой руки перчатку, крадучись, подошла к замершему цветку и швырнула ему перчатку. Герань моментно схватила свою добычу, ворча, жевала её, Белла, недолго думая, схватила голой рукой стебель и защищенной правой поддела лопаткой корни. Туфли и мантия оказались в комочках земли, но Белла донесла извивающиеся растение до горшка, герань выплюнула пожеванную перчатку и угрожающе принялась клацать зубами. Белла сразу сняла и вторую перчатку, бросив приманку цветку, не теряя ни секунды, она голыми руками сгребала почву, утрамбовывая её, затем схватила пузырек с удобрением и, открыв его, порционно рассыпая рассыпчатый порошок. Герань выплюнула и вторую перчатку, однако Белла уже находилась на почтительном расстоянии от кровожадного цветка. — Превосходно, мисс Блэк, — спокойно сказал экзаменатор, устанавливая купол над горшком, — можете идти. Выход возле помоста. Поднимаясь по лестнице помоста, Белла не скрывала торжество, она первая справилась с практической частью. Потирая запачканные в земле и порошке руки, Белла открыла дверь и радостно выбежала в коридор. Жаль, Бири, этот недоактеришка, этот дряхлый брюзга и грязнокровка не дожил до её триумфа. Черная кровь нисколько не мешает сдать его предмет.***
22 июня 1967 года Люциус недовольно корчил белое личико, пока Белла самодовольно собирала захваченные камешки, Цисси обиженно хлюпала носом, пока Дромеда поправляла покосившуюся дощечку. — Ну, Люси, — насмешливо спросила Белла, — возьмешь реванш? — Хватит меня так называть! — Люциус топнул ногой, оставшиеся камешки качнулись и извергли тугую струю грязи, прямо на его красивые волосы. Под смех Беллы Люциус, пытаясь не терять лицо, ушел, стряхивая с себя грязь. Цисси, жалобно глядя вслед кузену, повернулась к сестре. — Белла, зачем ты с ним так? — изящное личико сестры напряглось, её синие глаза прищурились. — Люси проигрывать не умеет, — парировала Белла, ухмыляясь, — а ты чего его защищаешь? Влюбилась? Белое лицо Цисси мгновенно приобрело свекольный оттенок. — Нет! Он ведь наш кузен! — Но у тебя к нему не родственные чувства? А, миссис Малфой? — Белла, — Белла поморщилась, так крепко её схватила Дромеда за локоть, — хватит уже! — но Цисси, не слушая её, убежала. Белла вырвалась из хватки сестры, зло глядя на неё сверху. — Дромеда, отцепись уже! Ты не старшая в семье, смирись, — отойдя от неё, она добавила, — лучше за Джаредом следи, мадам Розье! Дромеда поджала губы, прям, как тётушка Вальбурга, подобрала камешки и дощечку, и покинула гостиную, гордо задрав голову. Белла, довольная собой, села на ближайшее кресло, последний экзамен, Прорицание, сдан позавчера, до объявления результатов остался месяц. Спокойная от ощущения законченности она наслаждалась бездельем, довольным взором устремившись в дальний правый угол, где разгорался жаркий спор между Гринграссом и Гойлом. — Что ты нос воротишь? — кричал капитан, что-то всучивая охотнику, — Ты всю жизнь мечтал занять мое место! — Гринни, не передергивай! — Гойл еле уворачивался от капитана, — Ты не можешь взять и отдать мне повязку! — Могу! — Гринграсс все-таки вложил красную повязку в руки Гойла, — Слагхорн лично разрешил! Пока опешивший Гойл вертел повязку, Гринграсс, распрямив худые плечи, гордо потопал в сторону мальчишеских спален. Белла понуро посмотрела ему вслед, когда-то выиграв под его началом кубок два года подряд, команда Слизерина вынуждена довольствоваться третьим местом. И то только лишь из-за того, что Гриффиндор сыграл еще ужасней. Белла тяжело вздохнула, задрала голову и принялась разглядывать потолок, его серебристые линии на зеленом поле. Теперь кубок радует круглую и вечно лохматую Спраут, наверняка, на нем остались грязные разводы от её рук, перепачканных в земле и драконьем навозе. Единственное радостное от победы барсуков, что кубок не возьмет в свои руки грязнокровка Макклюр с Рейвенкло и её зазноба, этот гордец Крессвелл. Белла злорадно улыбнулась, она не могла забыть, как Крессвелл от удара здоровенного загонщика свалился на землю. Прямо своей смазливой рожей в грязь — Чего ухмыляешься, Блэк? Весело тебе? — Белла недовольно опустила голову, перед ней стояла Паркинсон, грозно уставившись на неё. — А тебе чего надо? Без зубов остаться хочешь? Паркинсон поморщила курносый нос. — Я — староста, не забывай. — Забудешь, как же! — Так вот не забывай, что я могу отнять у тебя очки. — У собственного факультета? Паркинсон, тебя сожрут за это! — Тогда не смей обижать моего кузена! Белла сразу выпрямилась и подозрительно посмотрела на неё. — Паркинсон, может у тебя с головой проблемы, но из твоей семьи я только тебя знаю. Я бы и рада еще одного Паркинсона обидеть, но чего нет, того и нет. Паркинсон долго сверлила взглядом Беллу, пока наконец-то открыла рот. — Вот как, Блэк, я припомню потом тебе эти слова, — Белла лишь фыркнула, но Паркинсон все наседала, — но сейчас речь шла о Люциусе. Белла ногтями сжала обвивку дивана, во все глаза посмотрев на Паркинсон. — А при чем здесь Люциус? — Притом, что он мой двоюродный брат с материнской стороны. Белла усмехнулась. — Я-то думала, что ты просто с пеленок седая, а это лишь фамильные волосы Малфоев. — Я засчитаю твой комплимент, — хищно улыбнулась Паркинсон. Белла вновь поскребла обвивку дивана. — Пусть тебе твой чернуш комплименты говорит. Паркинсон, стиснув зубы, повернулась к мальчишеским спальням и крикнула. — Кинг, подойди, пожалуйста! В висках застучало, Белла мгновенно вскочила на ноги и сжала кулаки. Однако Паркинсон сохраняла спокойствие, нахально глядя на неё. — Что случилось? — Кингсли подошел, положив крепкую ладонь на покатое плечо своей подружки. Белла яростно задышала от переполняемой злости. — Хочешь напустить на меня своего хахаля? Паркинсон презрительно сморщила нос. — Какие слова знаем, вот тебе и чистокровная волшебница! — Уж почище вас обоих! — Белла грозно надвинулась на них, но Кингсли тут же поднял палочку. — Белла, угомонись, — строго проговорил Кингсли, — а то на себя узнаешь об эфиопской порче. — Ты мне смеешь угрожать? — Да, смею, а еще посмею рассказать кое-что о твоей родословной, — Белла от удивления раскрыла рот, — не знаю насколько то, что я услышал от Алекто Кэрроу с четвертого курса, правдиво… — А Люциус — от своего соседа Амикуса Кэрроу, — добавила Паркинсон, мерзко улыбаясь. — Но я уговорил её не говорить ничего Рите, сама понимаешь, говорить ей — все равно, что делать объявление по радио. Белла почувствовала, как холодеет, невольно она пропищала. — Угрожаете? — Да, Белла, — Кингсли обнял покрепче Паркинсон, — увы, но ты не даешь другого выбора. — Оставь Люциуса в покое, — Паркинсон обхватила его за пояс, — и нас тоже. Бросив на Беллу насмешливые взгляды, Шеклболт и Паркинсон повернулись друг к другу и слились в поцелуе, Белла тут же отвернулась и стремительно понеслась из Гостиной Слизерина. Бегло сказав стене пароль «Эмайн Маха», она выбежала в коридор, слезы застлали глаза и, не разбирая дороги, побежала по лестнице. Они специально встречается, лишь бы ей сделать гадость. Она ни за что не поверит, что Паркинсон, эта чванливая тварь влюбилась в Шеклболта. Кто еще на первом курсе с упоением слушала сплетни о нем! И Шелкболт хорош, он просто хочет отомстить за то, что она перестала с ним общаться. Остановившись у стены, Белла уперлась кулаками и яростно задышала, этот чернуш сам виноват был, надо было сразу сказать о родстве с Бири, нет, идиот тянул до последнего. Думал, что эта тайна уйдет в могилу вместе с дряхлым прадедом. А теперь нарочно решил встречаться с самой ненавистной из курса. По коридору доносились чьи-то торопливые шаги, Белла сразу вытерла слезы и прижалась к стене как можно плотней. Стараясь не дышать, она навострила уши, до неё доносились отрывки разговора. — Крессвелл, ты только через месяц после матча решил мне высказать претензии? — за спокойным мягким голосом послышались тяжелые шаги, — Ну ты тормоз! — Тонкс, свои словечки прибереги для своих дружбанов, — Белла поморщилась, еще с проживания с женой Арктуруса она не любит шотландский акцент. — Ох, ты, какая цаца! — Заткнись! — Белла вновь поморщилась, какие слова употребляет весь из себя приличный с виду Крессвелл. — Ты не затыкай меня, — раздался скрип по паркету, Тонкс явно резко остановился, — а то я так тебя заткнуть могу. — Ой, испугал, право! Ты лучше свои угрозы прибереги для Слизерина! Белла напряглась, на мгновение задержав дыхание и тихонько выдохнув. — Что не так с факультетом змей? — с деланным невинным тоном спросил Тонкс. В ответ раздался ехидный смешок. — Тонкс, не корчь из себя дурака, ты гораздо умнее, чем выглядишь — Сочту за комплимент. — Так, не переводи стрелки, — Белла захлопала ресницами, смысл фразы она совершенно не поняла, — у меня зрение отличное, в отличие от некоторых, и я не мог заметить, как ты корячился перед этой змеей. — То была банальная вежливость. — Вот как называют флирт в Уэльсе? А чего ты так перед Ив не извиняешься? — Твоя девушка не держит на меня обиду за матч, если что. Не веришь, сам спроси. — Учти, я спрошу у Ив! — Крессвелл окончательно перестал строить из благородного, сорвавшись на крик. — Ну так спроси и отвали от меня! — И спрошу! И тебе советую закатать губу обратно! Та фифа со Слизерина твоей «банальной вежливости» не оценит! И её родня, особенно! Спроси у своего дружбана Макмиллана, что они делают с такими, как ты! — Как мы, Крессвелл! И не называй её «фифой»! — Воистину отвратительное зрелище, — Белла схватилась за стену от неожиданности, Руквуд, также прислонившись спиной к стене, подходил к ней, — один грязнокровка кичится перед другим грязнокровкой. — Руквуд, ты ведь из Рейвенкло? — тихо спросила Белла, — С каких пор вы придерживаетесь наших установок? — Что за дурацкий стереотип, что раз на Рейвенкло, то сразу — грязнолюб? Белла усмехнулась, неужели подмазаться хочет. — Так со всех сторон нам твердят, что нельзя по крови судить, — зло прошипела Белла, глядя в сторону, Крессвелл и Тонкс все еще выясняли отношения, — что надо магглов впустить к себе, — она задумалась, знает ли «фифа» о своем поклоннике-барсуке, — не надо уподобляться Гриндевальду и ему подобным, — и кто же эта «фифа». Руквуд снисходительно улыбнулся. — Да, только сами магглы обходились с нами как-то не очень достойно, иначе почему мы сидим в подполье? — А что думает твоя семья? — Белла во все глаза уставилась на Руквуда. — То, что и положено, — презрительно ответил он, — преступления Гриндевальда ужасны, и мы не должны ненавидеть магглов, ведь их ненавидел он. Но вот только они сами ни разу не зашли в гости к нашим соседям-магглам. Однако я не должен ненавидеть нашего министра Магии. — Того, что чуть не поставил под удар весь магический мир из-за пупбола? Или во что там любят играть магглы? — Игра, действительно, дерьмо (3), — сказал Руквуд, с вызовом глядя на Беллу, но она лишь усмехнулась, её «любимый» дедушка похуже слова говорит, — он еще аборты разрешил. — Да? Какой ужас, — Белла почувствовала холодок по коже, — так ведь он сократит число волшебников. — Еще бы, он и разводы упростил, — Руквуд скривился, говоря, — папа так сказал, он в Министерстве работает. — Отвратительно, так нас, настоящих волшебников, не останется. — И Лич может запустить побольше сволочи из своего мира. — И так магия вовсе исчезнет. За пределами Хогвартса перестал выть ветер, Белла ощутила, как потеплели стены. Руквуд, ухмыльнувшись, повернулся к ней и спросил. — В Хогвартсе скучно по вечерам, не так ли? — И куда ты предлагаешь переместиться? — Почему бы не выйти и не прогуляться? Белла хмыкнула, каков нахал, однако. — Есть две проблемы, Руквуд. — Ты про этих двух? Ничего, есть на них управа, — Руквуд потер палочку в руках и прошептал, — что если их помыть? — Их грязную кровь не отмоешь даже кипятком. — Зато вонь отобьем. Хитро переглянувшись, Белла и Руквуд подняли палочки и подходили к коридору, мгновение, и они с криком «Агуаменти!» выпустили тугую струю воды. Тонкс грязно выругался и, как показалось Белле, сказал что-то не на английском, а Крессвелл крикнул вслед Руквуду. — Мать твою, Руквуд! Ублюдок! За стенами Хогвартса царила ночь, стволы и кроны деревьев казались черными, от настенных факелов исходили длиннющие тени. Белла подняла голову, сквозь густые облака выглядывала луна. Летний ветер слегка колыхнул её вьющиеся волосы, когда вдруг она почувствовала касание к своей руке. — Руквуд! — Белла тут же направила палочку, — Сейчас тебя испепелю! — Прости, Белла, — Руквуд убрал руку, — просто… — Просто что! — Просто ты мне нравишься. Белла опустила палочку и недоверчиво посмотрела. — Если это шутка, то я тебя так отделаю, что мать родная не узнает. Руквуд в ответ улыбнулся. — Я абсолютно серьезен, ты, правда, мне нравишься. Белла остановилась, прислонившись к дереву, ветер закачал лес, наполнив воздух листьями. — Ты не похожа на других девочек, — Руквуд все продолжал, облокотившись о ветку тополя, — даже на Рейвенкло, казалось бы, самом умном факультете, наши девчонки только о косметике, «Ведьмином досуге» и парнях говорят. Про других и говорить нечего. Белла мрачно кивнула, она не забыла этого буйства флюидов. Даже внешне серьезная Делюс помешалась. — Ты такая серьезная, такая ответственная, — Руквуд медленно подошел к Белле, — и такая способная. — Но я красивая? — Белла жестко посмотрела на Руквуда, лицо его оставалось непроницаемым, он подумал какое-то время, прежде чем ответить. — Да, — кратко ответил он. Белла свирепо выдохнула. — Врешь! — Нет, ты, правда, красивая. Белла фыркнула, красива, как же, широкие скулы от прабабки Булстроуд, тяжелый подбородок от полукровки-бабушки Крэбб, лохматые волосы от французской бабушки Лестрейндж. Почти полная копия невзрачного отца-самоубийцы. Хорошо хоть кривые зубы от прапрабабки Флинт исправили, но от прыщей, наследство Розье, никак не избавится. — А что именно прекрасного во мне? — Твои волосы, — Руквуд уже смело шептал ей на ухо, — напоминают водопад. — Ты где видел черный водопад? — Белла уже не гневалась, улыбаясь. — У тебя. — А еще что? — Твои глаза, мне хотелось бы утонуть в них. — У меня карие глаза, ты представляешь, в чем утонешь? — В пиве, — Руквуд ловко нашел ответ, — в нефильтрованном пиве. Белла усмехнулась, позволяя Руквуда дотронуться до её волос. — Но я все равно не самая красивая? — Знаешь, Ив Макклюр у нас, как бы, самая красивая, прям картину с неё пиши. Но только её внешность — это результат маггловской крови. Облака покинули небо, и луна освятила лес, под его серебристым лучом Руквуд коснулся губ Беллы. Как мокро, невольно подумала она, чувствуя его дыханье, но второй поцелуй оказался смелее. Белла запустила пальцы в черные волосы Руквуда, пока он вел губами по её щекам. — Август, — тихо прошептала она, когда он коснулся её шеи. Хрустнула ветка, по земле заскребли чьи-то когтистые лапы, раздалось рычание. Руквуд отпустил Беллу и испуганно посмотрел по сторонам. — Наверно, этот косматый сквиб Хагрид выгуливает свою дворнягу, — непринужденно сказала Белла, схватив Августа за локоть, — как он его назвал? Нюхач! — Белла, боюсь, что это не так. Рычание доносилось с разных сторон, Белла сжала палочку, лихорадочно соображая. Из кустов, из-за деревьев выглянули волки, пять косматых зверей, под лунным светом Белла увидела их морды, короче чем обычно бывает, худые лапы и кисточки на ободранных хвостах. Горло стиснул страх, судорожно сжимая палочку, Белла поняла. — Оборотни, — сдавленно прохрипел Август. Звери приближались медленно, но они не отступали, открывая сочащиеся кровью пасти. Они не успеют убежать, с ужасом поняла Белла, даже если им удастся оглушить двух, оставшиеся трое не будут ждать своей очереди. Белла прижалась спиной к стволу дерева, неужели ей суждено погибнуть, в цвете лет, так и не выбравшись из-под ненавистной опеки, только что познав первую любовь. — Аргентум (4)! — неожиданно вылетела серебристая вспышка света, оборотни, повернувшись, тут же отлетели назад, завизжав при падении. Белла, недолго думая, побежала в сторону голоса, Август несся за ней, не оглядываясь, пока не увидели мисс Роули. В темных брюках маггловского покроя, высоких сапогах и завязанных в пучок волосах она выглядела на редкость грозно. — За мной! Живо! — пропустив вперед Беллу и Августа, она снова направила серебристую вспышку и побежала следом. Они не оставили их, Белла поняла, когда снова услышала хруст веток, направив палочку на увесистое бревно, она крикнула: «Ваддивази» и швырнула его назад, услышав визг и хруст костей. Август крикнул: «Инсендио» и направил в сторону зверей огненный хлыст, и следом послышался запах паленой шерсти. Но трое зверей все не отступали, Белла с ужасом слышала, как приближается скрип когтей. Впереди полетели несколько вспышек, Роули припала к земле, прижав собой Беллу и Августа, услышав вопли, отпустила их. Белла, поднявшись с земли, посмотрела вперед, они уже у хижины лесника, вот и он сам, неотесанная громадина, стоит и машет огромной палкой. Около него, крича, вертелся Прингл, а рядом с огромным одноухим датским догом лесника находились Тонкс и Крессвелл. — Глянь, — глумливо ткнул локтем Крессвелл Тонкса, — пока ты защищаешь свою фифу, она уже с другим гуляет. Белла зло сжала кулаки, пока не услышала Тонкса. — Это не она. — Глаза протри, слепошара, — Крессвелл мерзко улыбался, глядя на неё, — не узнаешь свою пассию? — Слепошара я, но брюнетку от шатенки отличить не можешь ты. Крессвелл снова посмотрел на Беллу и боязливо отошел назад. Белла тут же надвинулась на него, как вдруг перед ней встал лесник. — Вы что забыли в Запретном лесу? Дамблдор каждый год повторяет, не ходите туда, Запретный лес потому и Запретный! — Ничего, — Прингл постучал узловатой палкой по забору, — придем в Хогвартс и разберёмся. Как пить дать, выгоним их! Белла застыла, как вкопанная, нет, так не может быть. — Вы шутите? — пискляво сказала она. Тонкс и Крессвелл переглянулись между собой, Хагрид грозно насупился, а Прингл зло пробурчал. — Я никогда не шучу о таких вещах. — Аргентум Максима! — Белла припала от неожиданности к забору, Прингл, Тонкс, Крессвелл и Август подняли палочки, Хагрид свирепо направил огромную палку, его псина зарычала, встав на дыбы. Мисс Роули убрала палочку и побежала к корчившемуся от боли оборотню. Белла поднялась и вытянула шею, и с ужасом отпрянула, зверюга сначала выла по-волчьи, как вдруг закричала. По-человечески. Белла стиснула зубы, продолжая смотреть на агонию зверя, бурая шерсть исчезала, обнажая грязную кожу, когти врастали в пальцы и стали ногтями с черными краями, лишь на голове остались сальные растрепанные рыжие волосы. Белла сжала палочку, она смотрела на девочку, такую тощую, что можно было пересчитать ребра, немытую и всю в чирьях. Под подмышками виднелись редкие волоски, но в остальном она осталась ребенком. Выдохнув в последний раз, она перевернулась на бок, показав израненную спину, с лопаток до пояса шли длинные, едва зажившие полосы. — Мамочка, — прошептала она и замолкла. Сердце сжалось от страха, Белла не могла пошевелиться, Хагрид шумно прохрипел, Прингл ругнулся. Белая, как молоко, Роули опустилась на колени и дотронулась до шеи бывшего чудовища. — Это Тюлип Лезенби, — сказала она, не сводя глаз с девочки, — совсем дитя. Хагрид прокашлялся, положив огромную руку на плечо Роули. — Федра, ты это, не переживай, — громадный лесник неловко переминался с ноги на ногу, — ты не виновата. Вдруг раздалось рычание дога, Белла повернулась в сторону леса и закричала, бурой молнией вылетел новый зверь, сбив с ног Хагрида, он раскрыл пасть и издал рык. — На землю, — повелительно крикнул Прингл, — Протего Максима! Белла вместе с Августом и Тонксом с Крессвеллом сразу упали на землю, пока Прингл образовал огромный щит. Оборотень, больше всех предыдущих вместе взятых, оскалился, пока дог Хагрида, находящийся за щитом, изводился лаем. Зверь занес когтистую лапу, Белла в ужасе закрыла лицо руками, однако услышала гул, подобный гонгу, открыв глаза, она облегченно вздохнула, оборотень, зло скалясь, наседала на щит, но Прингл, красный от потуг, держался на месте. — Не трожь детвору! — Хагрид схватил зверя за загривок и потянул на себя, но он, извернувшись, полоснул когтистой лапой по шее лесника. Великан упал, с трудом зажимая потоки крови, когда оборотень перевел взгляд на Роули. — Беги! — крикнула Белла, но Роули снова застыла, застывшими стеклянными глазами она смотрела на чудовище, пригнувшегося к земле. Миг, и Белла зашлась в крике, оборотень прижал Роули к земле, вцепившись зубами в шею. Август упал без чувств, а Тонкс и Крессвелл наперебой кричали Принглу. — Помогите ей! — Без глупостей, малышня! — красный от усилий Прингл завопил, — Он вас порвет в клочья! Тонкс и Крессвелл тут же бросили в оборотня Оглушающие чары, но щит отбил их чары и поразил их самих. Белла охрипла от криков, глядя, как оборотень вгрызался в тело Роули. Неожиданно пронеслась огненная вспышка, оборотень, подняв окровавленную пасть, завыл и убежал в лес, несся запах сгоревшей шерсти. Прингл убрал щит, упав на колени от усилий и тяжело задышал, к обмякшему Хагриду бросилась его огромная псина, зализывая ему раны. Белла на тяжелых, будто свинцовых ногах, подошла к утоптанной площадке, где лежала преподавательница. Роули, частично выпотрошенная, с перегрызенными пополам руками, с покосившейся шеей все смотрела в небо, сквозь залитое кровью лицо виднелись серые глаза. С одного уха слетела клипса, и Белла увидела, что у неё недоставало мочка уха. — Каков убийственный миг, — услышала Белла, падая на чьи-то сильные руки, последнее, что она увидела, оказалась сияющая серебристая борода. 1. Война во Вьетнаме длилась с 1955 по 1975 гг., США участвовали в конфликте с 1964 по 1973 гг., поддержав Южный Вьетнам. В мае–июне 1967 гг., американская авиация активно бомбила населенные пункты социалистического Северного Вьетнама; 2. Образ голубя часто используется, как образ чистоты и мира; 3. Poop (анг.) — дерьмо; 4. Серебро (лат.).