Дороги сестер Блэк

15 апреля 1970 года       Первое правило в работе ликвидатора — узнай все возможное об артефакте заранее, второе — приготовь хранилище для артефакта, третье — никогда не дотрагивайся до артефакта голыми руками. И четвертое — никогда не создавай конфликтную ситуацию с маггловскими правительствами. Далее следовали подробности, извлекать ли предмет в одиночестве или группой, какой транспорт подходит для каких размеров и форм, но и такие мелочи заставляли учить, мало ли, пригодится. Белла отложила в сторону учебник, экзамены настанут только в июне, ей незачем спешить. Рабастан не соврал, учеба оказалась на редкость выматывающей, ни от одного предмета нельзя отказаться, еще требовалась практика. Однако было одно неоспоримое преимущество перед Хогвартсом, все предметы, действительно, пригодятся. Особенно, основы медицины. — Беллатрикс, ты помочь не хочешь? Резкий голос Ориона вывел из задумчивости, Белла исподлобья посмотрела на него, морщащегося каждый раз, когда Вальбурга бинтовала его руку. Несколько дней назад с дядей произошла одна из самых неприятных встреч в его жизни, с Артуром Уизли, с недавней поры женатым на его родной племяннице. — Помочь дяде, что не дал мне провести счастливое детство у родни со стороны матери? — Белла деланно улыбнулась, — Нет, не стану! Рыжий предатель крови ей не нравился еще раньше его свадьбы с рыжей коровой Пруэтт, но хоть кому-то удалось убрать мерзкую ухмылку с холенной рожи дяди. И от грязи бывает польза. — Можно подумать, во Франции тебе было бы лучше… Ай! — Орион стукнул кулаком по боку дивана, — Вэлли, полегче! — Надо было дать достойный отпор, — высокомерно ответила ему Вальбурга, резко дернув бинт, — а не поджимать хвост, как трус! — Сама бы пошла и сразилась бы с ним! Белла не удержалась от смеха, грызутся, будто им около десяти лет, а за не сорок. Возможно, они также в детстве ругались, словно докси с лукотрусом. — Беллатрикс, — холодно процедил Орион, — я думал, что бездушней ведьмы, чем твоя бабка по матери, не встречал, но смотрю, подросла ей замена. Белла лишь повела плечами, у семьи grandmaman, Лестрейнджей, репутация еще скверней, чем у Блэков. Уравновешенных волшебников «Странными»(1) не назовут. — Я сочту твои слова, дядя, за комплимент. Орион скрипнул зубами, Вальбурга нахмурила лоб, они долго буравили её тяжелыми взглядами, однако Белла не дрогнула, нагло глядя на них. — Дядя, тётя, вы прекрасно знаете, какова я! Черное имя, черная кровь, черная душа. Орион и Вальбурга резко отпрянули от её слов. — Неужели вам Бири также говорил? — Не смей повторять слова этого маггловского отродья! — визгливо крикнула Вальбурга. — И не оправдывай собственный дурной характер семейной предрасположенностью! — вторил супруге Орион. В висках яростно застучало, на лице проступили темные пятна, Белла переполнялась гневом. Оказывается, у неё дурной характер, но кто так великолепно воспитал её! Вдруг затряслись половицы ступеней, Белла повернулась, посмотрев через плечо, вниз спускался Поллукс, полное лицо багровое, как спелый томат, седеющие черные волосы разлохмачены, прищуренные темно-карие глаза напоминали щелочки. Недовольно скривившись, он оглядел гостиную Рудбрука и прогремел. — Чего уставились, лоботрясы? Поднимайтесь, на суд опоздаете! Орион резко поднялся с дивана и стремительно подошел к тестю, ростом он был выше, но безнадежно уступал в силе. — Не командуйте мной, Поллукс, вы мне не отец! — Еще чего, я бы и за сто галеонов к твоей мамаше не притронулся! И я буду тобой командовать, я теперь старший в семье! И меня, как своего папашу, в дурку не отправишь! — Отец, — тихо сказал Альфард, спускаясь за ним, — может, выйдем хоть раз в жизни без скандалов? Поллукс обернулся, гневно пыхтя, он замахнулся тяжелым кулаком. — Давно не получал, поганец? — Альфард испуганно отходил назад, Вальбурга от ужаса застыла на месте, — Еще раз кто-нибудь из вас, сукиных детей, мне возразит, то до конца жизни будет ссать кровью! На выход! Он пьян, поняла Белла, брезгливо поморщившись от исходивших паров. Она бы не удивилась, дедушка — большой любитель принять на грудь все, что крепче сливочного пива, но удивлял повод, суд над Уизли касается его косвенно, зачем напиваться! — Белла, — увещевал Альфард, подходя к ней, — пожалуйста, пойдем, у нас и так ситуация взрывоопасная. Белла лишь фыркнула, Альфард бросился к ней, но Поллукс оказался быстрей, он взмахнул палочкой и набросил невидимый хлыст внучке на волосы. Она слетела с кресла, с размаху шлепнулась на колени, ушибив колени, кожу головы больно стянуло от хлыста. — Еще раз скривишь рожу, я лично сдеру кожу с неё! — Поллукс вопил, тряся палочкой, — Живо поднимайся, пока не получила пинок под зад! Белла с воем поднялась на ноги, сжимая кулаки, она надвигалась на дедушку, но Альфард поспешил схватить её за руки и прижать к себе. — Белла, не надо, — тихо шептал он, — дедушка набил руку на порке, он зашибет тебя, даже не почешется. — Я все равно убью его, — сдавленно хрипела она. — Но потом, пупсик.       Белла, тяжело дыша, разжала пальцы и убрала палочку в карман мантии, тогда Поллукс отпустил занесенную руку и направился к выходу, Орион и Вальбурга последовали за ним, даже не взглянув на племянницу. Альфард шел последний, цепкой хваткой держа Беллу за руку. Глядя на поникшее лицо дяди и на опущенные глаза, она проникалась презрением к нему. Многообещающий игрок, загонщик «Сканторпских стрел» превратился в стареющего пьяницу, с одутловатым лицом, серой кожей и вечно красными глазами. Похож на ровесника отца, хотя ему в августе исполнится сорок один год. Пропащий волшебник, самолично загубивший блестящую карьеру. И трус вдобавок, смел был только, когда надо было младшего брата обидеть, но против отца ничего не сделает — поджилки трясутся. Одно хорошее, как деда добьет выпивка, он скоро последует за ним, и она может получить Рудбрук. Осталось только дождаться.       Сад с ароматами ранней листвы сменился затхлым запахом пыли и копоти, они переместились в Лондон. Уайтхолл, пристанище Министерства Магии и маггловского парламента, не был так заполнен, как Косой переулок, даже грядущий суд не привлек много внимания. С другой стороны, кому какое дело до отпрыска предателя крови и одного чистокровного идиота, что не может дать достойный отпор. Поллукс забрался в красную будку первым и тут же спустился вниз, Вальбурга недовольно поморщился, Орион закатил глаза, но когда пустая будка поднялась, они мигом забежали внутрь. — Почему дедуля так нервничает? — спросила Белла, — Не его ведь обвиняют в нападении на Ориона? Или он добавил от себя? — Он бы с удовольствием начистил Ориону личико, — с усмешкой ответил Альфард, — но зятек тут не при чем. Просто папаша сам чуть не угодил на место подсудимого. Белла весело хихикнула, как любит дед вляпываться в неприятные ситуации! — А кого он избил? — Нет, не избивал он никого, — Альфард опасливо посмотрел по сторонам, — Обещай, что никому не расскажешь. Белла молча кивнула. — Случилось это, когда мне еще два года было, — промямлил Альфард, — отец уже тогда с матерью не особо ладил… — Я верю, давай, ближе к делу! Альфард горестно вздохнул, она бы на его месте так просто не оставила перебивание. — Он как-то встретил одну твою родственницу, с весьма дурной репутацией… — Винду Розье? — Белла не поверила сначала, звучит слишком скандально, чтобы быть правдой. — Да, её, предложил выпить, но после первого бокала потерял сознание, а когда проснулся, не обнаружил кошелька и документов. Белла засмеялась в голос, Альфард лишь хмыкнул в ответ. — Его заподозрили в пособничестве Гриндевальду, но проверили воспоминания, он, действительно, не опознал в красивой незнакомке опасную ведьму! Вновь Белла захохотала, но на поверхность поднялась будка, Альфард резко схватил её за локоть и вместе с ней влетел внутрь. Пока вечно серое небо Лондона пропадало из виду, он заговорщически прошептал. — И еще раз прошу, никому не говори. — Не скажу я, — резко ответила она, — только отпусти меня!       Альфард убрал руку, но отходить подальше не думал, даже когда они оказались в министерстве, дядя держал дистанцию между ней и дедом. Насколько он труслив, что думает, будто она побежит выдавать его! Тогда зачем было рассказывать о проступке своего отца! Соврал бы в своей обычной манере, сказав, что дедуля кого-то покалечил. Не так далеко от правды было бы. Долго рассуждать не пришлось, немногочисленные журналисты появились внезапно, будто из-под земли выросли, определенный интерес дело о нападении на нынешнего главу семьи Блэков вызвало. — Добрый день, газета «Джордан Мэджик», — заголосил длинный и пучеглазый парень, мигом приготовив свиток и перо, — позвольте задать несколько вопросов по поводу суда? — Нет, не позволяю, — с отвращением отрезал Орион, отходя от него, — а вашей газеты надо бы имя поменять! Верное замечание, еще бы назвались «магической уборной»(2)! — Рита Скиттер из «Звезды магии»! — настал черед морщиться Белле, до чего у бывшей однокурсницы мерзко высокий голос, — Ответьте на наши вопросы! — Нет, — уводя мужа, процедила Вальбурга, — просить надо вежливо, и еще лучше причесаться перед походом в Министерство! Еще несколько журналистов наперебой загалдели, толкаясь за право расспросить первым потерпевшего, Поллукс, выходя вперед, разом рявкнул на всех. — Пошли вон, навозники, пока не проклял всех! — угрожающе махая палочкой, кричал он, — Лавгуд, свали, пока я Пруэтта не позвал! Белла удивленно посмотрела вслед удирающему журналисту, как она его только не узнала, без прыщей, усыпавших его лицо, он походил совсем на другого волшебника. Правда, дурацкий вид остался, и останется с ним до глубокой старости. — А что он натворил? — с деланным весельем спросил Альфард. — Написал в том жалком подобии газеты статью про моего зятя, — ответил Орион, стремительно уходя от журналистов, — отнюдь не льстивую.       Белла хмыкнула, как бы польстить Пруэтту, назвать его лишь кровопийцей? Или не упоминать, что сразу после школы он пошел людей убивать? Впрочем, у неё появится повод спросить у него лично, как раз к ним подходили двое мракоборцев и без всяких слов проводили до лифта. Второй уровень, Отдел магического правопорядка, в том числе и суд Визенгамота. Выходя, Белла с непривычки заморгала, казалось, будто отдел объят дымом, многочисленные работники походили на серое море из-за цвета мантий. Но, продвигаясь по заполненному коридору, она различала мракоборцев, обычных работников и молодежь, вероятно, кандидатов в мракоборцы. Форма первых была короче, всего по колено, и туже стянута по фигуре, а от кандидатов мракоборцы отличались нашивкой на груди. И было среди них немало женщин, причем весьма низкого роста и хрупкого сложения.       Зал суда гудел от шума, где-то сверкали вспышки колдоаппаратов, может и не так много волшебников пришло на заседание, но обсуждать случившиеся они будут весьма жарко. Спускаясь по лестнице полукруглого зала, Белла высматривала подсудимого. Вот он, длинное тощее чучело с морковно-рыжими космами, сидит на тяжелом стуле ближе всего к судейской стойке. Расположившись в ближнем ряду, Белла присмотрелась внимательней и заметила цепи на запястьях Уизли. Что ж, пусть привыкает к ним, в Азкабане они станут его главным украшением.       Члены Визенмагота, несколько почтенных старцев и старух в длинных сливовых мантиях с вышитыми серебристыми нитями буквой «В» на груди, надменно взирали на присутствующих, находясь на значительном возвышении. Они собрались не в полном составе, заметила Белла, глядя на пустующие места, однако она увидела Гризельду Марчбэнкс, древнюю ведьму, что, наверно, еще у прапрадеда Финеаса СОВ и ЖАБА принимала. И Игнатиуса Пруэтта, невольного тестя подсудимого. — Встать, суд идет! — сипло проговорил он. Поднимаясь, Белла не могла отметить, как он подурнел, кожа на лице и шее обвисла, седые волосы отошли от лба, и огромные руки, которые он положил на края стойки, дрожали. Хвала Мерлину, если он в этом году умрет! — Здравствуйте, прошу садиться, — под шум опускаемых сидений он продолжал, — судебное заседание объявляется открытым. Рассматривается дело №509878 по исковому заявлению Ориона Финеаса Блэка к Артуру Джеффри Уизли о нападении и причинения легкого вреда здоровью…       Орион зло сморщил лицо, Вальбурга поджимала обветренные губы, далее Пруэтт перечислял права и обязанности участников процесса, а также разъяснял правила поведения. Говорил он, глядя прямо в зал, явно знает текст начала заседания наизусть, выучил, еще приговаривая Регулуса к двадцати пяти годам Азкабана. Не вслушиваясь в монотонный голос Пруэтта, Белла поглядела в сторону свидетелей, разумеется, там была новоявленная миссис Уизли, рыжая корова Молли, готовую лопнуть от злости от того, что папаша посмел её любимого предателя крови судить. Узнала она и бывшего выпускника Хаффлпаффа и загонщика их команды Тонкса, патлатого дылду, вымахавшего еще сильней, разве что Пруэтту уступает в росте. А между ними сидел старик, невзрачный и сутулый, в старой мантии, явно пыльной. Он скрестил костистые ладони в замок и не спускал близоруких глаз с Уизли. Отец, догадалась она, Септимус Уизли, и ради этого недоразумения Цедрелла ушла из семьи. — Прошу обвинителя Самнера Нотта зачитать обвинение, — сказал Пруэтт после то, как и Орион, и Уизли по очереди представились. Со стойки поднялся немолодой колдун с солидной проплешиной на светловолосой голове, поправив очки в тяжелой оправе, раскрыл свиток пергамента. — Да, ваша честь! — прочистив горло, он заговорил, — Подсудимый, мистер Артур Джеффри Уизли обвиняется в нападении на потерпевшего, мистера Ориона Финеаса Блэка, и причинению легкого вреда здоровья. 12-того апреля 1970-того года потерпевший вместе с женой находился в Косовом переулке, где столкнулся с подсудимым у чайного заведения Розы Ли. Между ними состоялся спор, после чего подсудимый напал на потерпевшего, нанес несколько ударов маггловским предметом по руке, в результате чего у потерпевшего — закрытый перелом лучевой кости. Подсудимый, Артур Джеффри Уизли, обвиняется в нарушении 128 статьи второго раздела Уголовного кодекса магического сообщества Великобритании и Ирландии, подпункта А, а именно умышленное нападение и причинение легкого вреда здоровью, что предусматривает арест сроком от месяца до полугода, исправительными работами сроком от 24 до 60 часов и штрафом в сто галеонов. Белла заметила, как дернулся на месте Уизли, и как побледнел его папаша. Чтобы собрать такую сумму, нищему семейству придется продать дом и всю утварь, если, конечно, найдется покупатель на рухлядь! — Благодарю, мистер Нотт! Подсудимый, вам понятно обвинение? Уизли снова дернулся, но цепи надежно удержали его на месте. — Понятно, — замявшись, добавил, — ваша честь. — Вы согласны? — Не со всем пунктами. Настал черед Ориона дергаться, но его на месте удержала жена. — Поясните суду, с чем вы не согласны! Уизли тяжело вздохнул, прежде чем ответить. Белла внимательно прислушалась, она, определенно, пожалела, что не отправилась вместе с дядей и тётей в Косой переулок. — Я, действительно, напал на него, на потерпевшего, — с неприязнью он произнес последнее слово, — но он первым собирался напасть на меня. — Наглая ложь! — закричал Орион, — Ваша честь, не верьте ни одному его слову! В зале вспыхнула искра, Пруэтт, держа палочку над головой, обратился к Ориону. — Потерпевший, соблюдайте порядок, вам дадут слово, но после! — тяжело опустив руку, он проговорил тише, — Подсудимый, продолжайте. — Между нами не было перепалки, ваша честь, потерпевший начал оскорблять меня и мою жену, вашу дочь, между прочим! — Протестую! — хрипло крикнул Нотт, — Подсудимый, отходит от темы и пытается надавить на больную мозоль! — Мистер Нотт, не мешайте процессу! Продолжайте, подсудимый, и говорите ближе к делу! Умно поступил, осадив обоих, и Уизли не обвинит тестя в бездушности, а Нотт — в предвзятости. — Я не стал ему отвечать… — Расскажите причину, по которой вы не захотели защищать честь жены, которую якобы любите, — Нотт снова вмешался. Молли едва не привстала от возмущения, благо, папаша Уизли и Тонкс удержали её. — Я понимал, — жестко отвечал Уизли, — что у меня не так много возможностей и связей, чтобы давать отпор ему. По залу пронесся возмущенный говор, члены Визенгамота также присоединились к нему, свистяще перешептываясь. — Тишина в зале суда! — Пруэтт вновь пустил искру, — Подсудимый, закончите наконец свои показания! — Да, ваша честь, — показалась, но на его лице проскользнула усмешка, — я собирался уйти, но потерпевший решил напасть на меня со спины. Тогда я и ударил его маггловским предметом, все было слишком быстро, и я не успел бы отразить его чары. — А как вы узнали, что потерпевший хотел напасть? — Нотт не собирался так просто отставлять Уизли, — Неужели у вас есть особый дар — смотреть затылком? — Меня Тед предупредил, — громко ответил Уизли, перекрикивая насмешки из зала, — мы вместе шли! — И откуда вы шли? — Из чайной, у нас было дело. — Поясните суду, какое, именно, дело? — Простите меня, мистер Нотт, но я не разглашаю дела нашего отдела. И имею такое право! Нотт зло установился на Уизли и хотел открыть рот, но Пруэтт осадил его. — За работниками различных отделов числится такое право, — снова не дав Нотту вставить слово, он спросил, — имеется еще вопросы к подсудимому? Нотт, буравя взглядом Пруэтта, ответил. — Нет, ваша честь. — Тогда приступаем к допросу потерпевшего, — Пруэтт помотал головой и хрипло произнес, — потерпевший, подойдите в центр зала. Орион чинно поднялся, аккуратно поправил штанины и мантию и неспешным шагом приближался к судебной стойке, Белла сама готова была прибить его, не говоря уже о Уизли. — Право допросить его предоставляется защитнику от Визенгамота, мисс Амалии Боунс. Поднялась молодая девушка, невысокая и при этом полная, с круглым белым лицом, приплюснутым носом и коротко стриженными русыми волосами. Вот как выглядит внебрачная сестра бывшего старосты Эдгара Боунса! Или как называл его Джаред, Плоскомордый. Белла разочарованно фыркнула, от отпрыска, нагулянного на стороне, ожидаешь красоты и очарования. — Благодарю, ваша честь, — поправив круглые очки, она спросила Ориона спокойным тоном, будто о погоде говорит, — мистер Блэк, расскажите суду вашу версию событий. Орион окатил её презрительным взглядом с головы до ног, особенно заострив внимание на лице. — Истинные события отличаются весьма разительно от той лжи, что Уизли выложил. — Поясните суду, в чем заключаются различия. Орион поморщился, отвел глаза от Боунс и заговорил, глядя на Пруэтта. — Начать следует с того, что Уизли и его друг, чью фамилию я не знаю и знать не желаю, — Белла посмотрела на Тонкса, как он отреагирует, но он оставался невозмутимым, еще и глухой, видно, — вели себя отвратительно, громко смеялись и пугали прохожих, не иначе как были пьяны! — Пьяные в чайной? — возмущенно воскликнул Уизли, — Мистер Блэк, вы сами ничего не употребили с утра? Белла воздержалась от смеха, слышимому в зале, нечего предателю крови подыгрывать. — Тишина в зале! — прохрипел Пруэтт, удивительно, как за долгие годы своей работы не сорвал голос, — Подсудимый, вам дали высказаться, имейте совесть! Молли заерзала на своем месте, Белла услышала еле различимые ругательства, доносящиеся с её губ. — А что вы, потерпевший, можете рассказать о споре между вами и подсудимым? — спрашивала Боунс, — Вы что-то говорили ему? — Напротив, именно Уизли принялся оскорблять, правда, меня, мою жену, и вас, ваша честь, — Орион упорно обращался к Пруэтту, — особенно, он прошелся по вашему сложению, по боевому прошлому и вашей супруге. Да, Молли, — повернув лицо, он крикнул ей, — твой благоверный называл твоих родителей «союзом великана и домовика». Белла тихо хмыкнула, недалеко от правды ушел. Однако никто не рискнул посмеяться. — Какой ужас, — будто в насмешку говорила Боунс, — но расскажите суду, что произошло дальше? — Он напал на меня, — подняв руку, он всему залу показывал бинты, — совершенно подло и неожиданно! Молли еле удерживал на месте её свекор, не сдерживаясь, она проговорила «Лживый ублюдок». Орион побледнел от гнева, но Пруэтт опередил его со словами. — Вот так вы отзываетесь о своей покойной бабушке, миссис Уизли? Вам дадут слово, как свидетелю защиты, соблюдайте порядок! — Итак, мистер Блэк, — Боунс, как и Нотт, не собиралась так просто отпускать без лишних вопросов, — скажите, почему вы не воспользовались палочкой? — Я не успел! Судя по лицу Боунс, ей есть что прокомментировать, но вместо колкостей вежливо она сказала Пруэтту. — У меня нет вопросов к потерпевшему, ваша честь! — Благодарю, приступаем к трению сторон, потерпевший, возвращайтесь на место. Вызывается свидетель обвинения! Вместо Ориона появилась Вальбурга, дернувшись, проходя мимо Уизли, она подошла, как можно ближе к судейской стойке. — Представьтесь перед судом. Вальбурга холодно посмотрела на Пруэтта, следом на представителей Визенгамота, однако заговорила. — Вальбурга Ирмелин Блэк, и по крови, и по браку. — Ваша дата рождения. Как будто он сам не знает! — Первое августа 1928 года. — Ваша должность и место работы? — Благодаря своему положению я не нуждаюсь в работе. Полные губы Пруэтта растянулись в улыбке. — Кем приходитесь потерпевшему и подсудимому? — Я — жена потерпевшего, а что насчет подсудимого, — она бросила на Уизли колючий взгляд, — я надеялась, что никогда лично с ним не встречусь! Уизли демонстративно отвернулся. — Я предупреждаю об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний или за отказ отвечать на вопросы. Мистер Нотт, мисс Боунс приступайте! Допрос Вальбурги прошел куда спокойней, она просто повторила слова мужа, лишь добавив еще ругательства от Уизли, на этот раз он усомнился в чистой крови Ориона, раз он не способен дать отпор. Боунс лишь уточняла, почему и она не воспользовалась палочкой, дабы защитить мужа, Нотт и вовсе молчал. А Белла беспокоилась, есть ли еще свидетели от обвинения, вот в защиту Уизли трое напросились. Отец, жена и друг, конечно, никто из них не будет объективен, но от Ориона только жена! Не нужно ли вмешаться? — Присаживайтесь. Вызывается свидетель от защиты! Пока Тонкс поднялся и подходил к стойке, Белла злорадно отметила, что он явно похудел, лицо осунулось, а мантия не обтягивала его так плотно, как раньше. С его-то семейными связями он всю жизнь будет питаться только хлебом и водой. — Эдвард Джозеф Тонкс, 12 февраля 1950-того года рождения, кандидат в мракоборцы, также работаю на полставки в Секторе борьбы с незаконным использованием изобретений магглов. С подсудимым знаком еще с Хогвартса, потерпевшего первый раз увидел только в день преступления, — разом он ответил на все вопросы судьи. Белла фыркнула, собственно, где еще работать маггловскому выродку! И теперь верит Дромеде, иначе бы младшая сестра во всех красках рассказала бы ухажеру, как её обижают дядя с тётей. После предупреждения Пруэтта к нему тут же обратился Нотт, недовольно морщась. — Свидетель, скажите, что именно вы с подсудимым употребили в день нападения? — Жасминовый чай. Нотт не сразу нашел слова, прокашлявшись, словно поперхнулся. — Свидетель, вы издеваетесь? — Мы не были пьяны, если не верите, спросите у владелицы заведения, у неё в ассортименты только сорта чая. Еще традиционные китайские сладости, в них даже сахара нет! — Свидетель, вы не в редакции кулинарного журнала! — Простите, но вы сами спросили меня, что я с подсудимым употребил. Все скучает по банкетам в Большом зале. — Соблюдайте порядок! — рявкнул Пруэтт, — Мистер Нотт, смените тему! Нотт сжал губы, будто лимон попробовал, но подчинился. Он взмахнул палочкой и с его стойки поднялся окруженный магическим щитом предмет, длинный и массивный. — Ваша честь, я представляю вам орудие преступления, — повернув, он показал его с начала, покрытого полупрозрачным материалом, правда, изрядно грязным, — как видите, оно достаточно тяжелое, и им можно убить, если хорошо замахнуться. Уизли про себя ругнулся. — Свидетель, вы, как выходец из маггловской среды, скажите, что это? — Ручной фонарь, он используется для освящения. — И зачем он вам понадобился? Забыли заклинание освящения? — Протестую, ваша честь, — подала голос Боунс, — допрос от обвинителя больше напоминает оскорбления по поводу происхождения, чем поиски правды. — Я попросил бы защитника не вмешиваться в ход допроса! — Протест защиты удовлетворен! — прогудел Пруэтт, пустив искру, — Мистер Нотт, ближе к делу! — Как скажите, ваша честь! Итак, как орудие преступления у вас оказалось? Тонкс замялся. — Свидетель, — строго сказал Пруэтт, — в интересах подсудимого рассказать правду, иначе это статья о незаконном присвоении маггловских изобретений. — Да, ваша честь, — виновато посмотрев на Уизли, Тонкс сказал, — мы конфисковали его у правонарушителя. — И как его зовут? — Мундунгус Флетчер, он сейчас находится в изоляторе. — И что он собирался с ним сделать? — Он пытался продать его одному прохожему, обещая… как это сказать приличней, решить его одну личную проблему. Зал напряженно замолчал. — Над маггловским изобретением были проведены магические манипуляции? — спросила Боунс. — Нет, наш сектор провел экспертизу, фонарик совершенно чист, если так можно выразиться. Флетчер предлагал нажать на одну кнопку и подсветиться, дабы все прошло. Прокатились смешки, но Пруэтт вновь зажег искру. — Благодарю за пояснения, свидетель, — холодно он сказал, — но ответьте, им можно убить? — Нанести увечья можно, но не убить. Подсудимый не собирался убивать, он защищался. — То есть вы утверждаете, — вмешался Нотт, — что именно потерпевший начал перепалку? — Да, — спокойно ответил Тонкс, — он многое наговорил, оскорбил и родителей подсудимого, — кивнул он в сторону папаши Уизли, — а когда он повернулся спиной и собирался уйти, вытащил палочку и собирался напасть. Орион сжал руки в замок и с ненавистью посмотрел в центр зала, но промолчал. Белла хмуро отвернулась от дяди, даже заткнуть этого кретина не может. — И вы утверждаете, что подсудимый не ломал руку потерпевшему? — Нет, не стану врать, ломал, но только в качестве самозащиты! — А вы уверены, что потерпевший собирался напасть? — Я видел, как палочка заискрила, даже будучи выходцем из магглов, знаю, как наслать порчу. Орион снова напряженно молчал, хоть бы слово сказал! Белла, наклонившись поближе, нарочно повысила голос. — Один слепошара решил поручиться за другого! Пруэтт вытянул шею, Нотт, протер очки, прежде чем присмотреться, Боунс наклонился вбок, дабы лучше видеть. Все члены Визенгамота уставились на неё. — Порядок в зале касается и присутствующих! — пробасил Пруэтт. — Вы лучше проверьте, что этот свидетель говорит! Он либо врет, как и все из его породы, либо очки забыл купить! Белла бы поежилась от множества глаз, прикованных к её персоне, но годы общего презрения всякого отрепья и неудачников в Хогвартсе закалили его. — Белла, сядь, — испуганно прошептал Альфард. — Беллатрикс, не позорь нас, — прошипела Вальбурга. Но Белла отмахнулась, её час настал! — Да, Тонкс нагло врет, Уизли еще как способен на убийство. Я могу рассказать, как эти двое напали на меня в Хогвартсе! — Лучше расскажи, как ты сожгла казенную гитару, только потому что тебе песня не понравилась, — жестко сказал Тонкс, повернувшись к ней, — и как нос Артуру сломала. — Да, — Уизли добавил, — а еще накинулась на Гэри и Теда! — Я тоже тогда это видела! — включилась Молли, — Я тогда тебя привела к твоему декану! Вновь зажглась искра. — Порядок в зале! Представьтесь, для начала! Альфард дернул её за локоть, но Белла ударила его по руке и нагло проговорила. — Мисс Беллатрикс Блэк. У вас тоже проблемы с головой, как у вашего тестя, раз вы никак меня не запомнили! Среди членов Визенгамота царило возмущение, но Пруэтт поднял палочку. — Во-первых, когда вы обращайтесь к судье, говорите: «Ваша честь», во-вторых, напомните мне, раз я запамятовал, вы в списках свидетелей? Поднялся низкорослый пухлый колдун со свитком и перепачканным в чернилах пером. — Никак нет, ваша честь! — Благодарю, мистер Фадж. — Но я знаю правду! — закричала Белла, топнув ногой, — Вы должны меня выслушать! — Мисс Блэк, соблюдайте порядок, иначе вы покинете зал суда! Альфард поднялся и, схватив за плечи, пытался усадить её, но Белла сбросила с себя его ладони. — Ты жалкий трус, Пруэтт, неудивительно, что твоя дочка сбежала к нищему отродью! Молли возмущенно привстала, даже его свекор не стал её удерживать, Артур с силой дернулся, но цепи удержали его. Его папаша скорчил мину и произнес с нескрываемым презрением. — Даже мои сестры, отпрыски предателя крови, так не выражаются! — 50 галеонов за нарушение протокола заседания суда! — пробасил Пруэтт, — Покиньте зал суда! — Заставь, кровопийца! Альфард отчаянно закрыл лицо руками, Поллукс и Вальбурга поспешили к ней, но Белла направила на них палочку. — Давай, поднимай двадцати-стоновую задницу или слишком жирный, чтобы…       Неожиданно губы стянуло пленкой, Белла пыталась разжать губы, но они словно слились в единое целое. За руки крепко вцепились двое дюжих мракоборцев, пока Белла вырывалась и пиналась, она увидела, как тетя убирала палочку. Как только суд закончится, то повыдирает ей сальные патлы! Двери захлопнулись перед самым носом, и Белла оказалась в коридоре. В ярости она пнула стену, но лишь окружила себя столпом пыли от известки, однако никто не вышел. Белла разом опустилась на пол, обхватив себя руками, еще никогда её так не унижали! Еще и публично! И родня хороша! Трусы, жалкие трусы и слабаки! Отпор тощему чучелу не могут дать, еще ей мешают! Белла стукнула кулаком по полу, испачкавшись в известке, пусть Ориону все кости переломают по исходу суда, подобное ничтожество ничего другого не заслужило.       Издалека доносились голоса, Белла прижалась к стене, мгновенно замирая. Далее послышались тяжелые шаги и хриплый бас, Белла поднялась и, тихо ступая, отходила по той мере, как спорившие приближались к ней. Зайдя за угол, она остановилась и навострила уши, разговор обещал быть интересным. — Le verrat (боров) издевается надо мной! — Белла определенно сталкивалась с ним когда-то, — Что он там судит? Дело о краже дерьма единорога?! — Лестрейндж, — послышался злой шепот, — тебя твой отец не учил следить за словами? Ты своим поведением позоришь свое семейство! — Мой предок был многоженцем, а его сынок поимел свою племянницу! Мой папаша траванул мою мать, чтобы жениться на своей шалаве! А моя тетя вообще хотела свою золовку! Я тут со своими ругательствами еще святой! Родольфус, двоюродный дядя, приговоренный к десяти годам Азкабана за нападение на будущего министра магии. Она успела забыть о нем и о том, что он отсидел свой срок. — Лестрейндж, все нормальные волшебники грехи предков замалчивают, а не кричат о них на каждом углу. Белла не могла не согласиться, она никогда бы не узнала о предателях крови, оказавшимися в числе её предков, не помри мамаша Уизли, и не потемней пятно на гобелене. — Яксли, я смотрю, ты так яйца и не отрастил. — Лестрейндж, помолчи, а то я за себя не отвечаю. Раздался гаркающий смех. — О, Жопомордый, осмелел ты во время моего отсутствия! — понизив голос, он добавил, — ты лучше подумай, что ответишь Темному Лорду. Белла в недоумении подошла ближе, лорд, кто он такой? — За меня не переживай, — Яксли отвечал с небольшой долей страха, — я все подготовил, осталось только зажечь. — Учти, Яксли, в случае провала отставкой не отделаешься.       Белла продвинулась на шаг ближе, таинственные перешептывания, обсуждения зловещих планов, как давно это было. Она немного просунула за угол голову, чтобы увидеть Роди и Яксли, но заговорщиков след простыл. Вместо них коридор заполнила толпа, среди серых мантий выделялись форма сливового цвета членов Визенгамота — суд завершился. Дородный Пруэтт широко шагал, неприятно морщась каждый раз, когда Орион пытался с ним поговорить. — Раз ты так великолепно воспитал племянницу, что она не стесняется своих отвратительных взглядов, следовательно, ты способен на нападение со спины. — Но… — Орион сдавленно прохрипел. — Никаких «но», Орион, радуйся, что до твоего дела не дожил Генри Поттер. Я хорошо его знал, он бы привлек к суду за дачу ложных показаний. Орион поджал губы и все же промолчал, попятившись от него. Белла посмеялась бы, но стянутый рот не позволял. Дядя мгновенно заметил её, Белла потянулась за палочкой, но он опередил. Она замерла от неожиданности, всем телом задрожав, но губы разжались. — Я встречал идиотов, — говорил Орион, все не опуская палочку, — я встречал агрессивных. Но агрессивных идиотов я первый раз вижу! Белла хотела ответить, но горло пересохло от долгого молчания. — У меня был шанс выиграть дело, думаешь, почему я молчал? Я мог показаться адекватным, чем Уизли с его неуравновешенной женушкой, но ты все испортила! Внутри она кипела, в висках стучало, с каким желанием она разорвала его на множество мелких кусочков. Однако её внимание привлек крик, с Пруэттом грызлась опозорившая его дочка. — Ты специально присудил Артуру исправительные работы, просто чтобы сделать мне гадость! — Самозащита самозащитой, но перелом руки — считается преступлением. Поблагодари меня, что ему не придется штраф платить, считай, что это запоздалый дар на свадьбу. Молли надулась, как жаба, и отошла от отца, но напоследок воскликнула. — Большое спасибо, — выдержав паузу, она добавили тише, — дедуля. Белла подняла бровь. — Она намекала на его возраст или… — Замолчи! — рявкнул на неё Орион, — Лучше подумай, когда заплатишь штраф!

***

17 мая 1970 года       Щурив раскосые глаза, гоблин внимательно рассматривал монету, каждую из пятидесяти, он вращал галеон в скрюченных пальцах, нюхал длинным кривым носом, даже пробовал на зуб. Белла не знала, куда себя деть от нетерпения, стоявшие за ней в очереди волшебники давно разошлись по другим стойкам, пока она ожидала, когда гоблин наконец-то вынесет вердикт. — Галеоны — подлинные, все до единого, — сгребая монеты в кучу, он спросил, — на чье имя переводить? — Это уплата штрафа! — Какова причина? Белла принялась буравить гоблина взглядом, еще чего она станет признаваться, но он спокойно смотрел, ни разу не отводя глаз. — Взыскание штрафа — весьма распространённое наказание, надо уточнить, чтобы перевести деньги, куда следует. Белла злобно выдохнула, оглянувшись по сторонам, благо, никто не подслушивает. — Нарушение судебного порядка. — Так бы и сказали сразу.       Солнце поднялось в самый зенит и неумолимо светило через окна, Белла отошла от стойки и направилась к выходным дверям. Она как только могла оттягивала момент с расплатой, только недавно избавилась от необходимости уплаты поземельного налога, и вот опять! Однако Пруэтт прислал сову с сообщением, что лично будет судить её, если она не расплатится до конца мая, и штрафом не отделается. Причем он заранее узнал, что она живет теперь в Рудбруке, а не на площади Гриммо!       Серебряные двери раскрылись, и вошел мужчина примерно сорока лет, выше Ориона, но ниже Арктуруса, широкоплечий и крепко сложенный. Его длинные черные волосы струились по спине, квадратный подбородок покрывала жесткая борода. — Рабастан! — звучал его хриплый бас, — Где ты есть, братец? Покажись! Белла хмыкнула, вот как выглядит дядя Роди, по правде говоря, она никогда его не знала, и сейчас заново знакомилась с ним. Тем временем к Роди подбегали трое гоблинов с дубинками. — Сэр, соблюдайте порядок! — Да что вы сделайте, вы не больше яйца гиппогрифа! Белла стремительно подбежала к нему, расталкивая гоблинов, она сказала. — Я покажу тебе, где твой брат, но взамен ты мне окажешь одну услугу. Роди глумливо повел бровями и обнял её крепкой рукой за плечо, Белла недовольно поморщилась, от него нестерпимо воняло сигаретным дымом. — Единственная умная в этом гадюшнике! — проведя наружу, он шепнул ей на ухо, — давай, показывай, что можешь предложить мне, красотка. Белла встрепенулась и сбросила с себя липкую ладонь. — Я тебе не предлагала ничего грязного, Родди! Он замер, веко его дернулся в недоумении. — Мы разве знакомы? — А то нет, кузен! Он выглядели глупо, почесывая небритую щеку, но Белла не собиралась ему подсказывать. — Так, где я тебя видел, ты — чья дочь? — он взлохматил висевшую у виска прядь, и Белла увидела нити седых волос, — У Ланни только мальчики, у Летти — одна девка, а вот у Элли — их трое. А, ты — из Блэков! Рожа, как у Сигги! Белла почувствовала, как приливает кровь, кузен выше её на шесть дюймов (3) и тяжелее почти на два стона, шансы, явно, не равны в случае драки, но зато у неё руки не дрожат. — А теперь скажи, которая я из их дочерей Друэллы и Сигнуса. — Ой, спроси, что полегче! Я, разве, помню ваши дебильные имена? — Беллатрикс, в честь звезды из созвездия Орион! Родольфус скорчил недовольную мину. — Ох, не грузи меня астрономией, у меня по ней «Слабо» было. Зато в ЗОТИ — «Выше ожидаемого»! — Так, тебе нужен Рабастан или нет? Родольфус выпрямился и тихо сказал. — Ладно, веди, меня. Только не в штаб мракоборцев, у меня на них давняя аллергия. — С момента ареста? — С времен работы!       Белла хмыкнула, но направилась в незаметный переулок, Родольфус ступал за ней, едва не наступая на пятки. Она могла представить что угодно, что Альфард был звездой квиддича в Хогвартсе, что дедушка Поллукс когда-то носил значок старосты, что Вальбургу терпели в «Борджин и Бэркс». Однако Родольфус в качестве мракоборца представлял из себя такое же невозможное явление, как Артур, восставший их мертвых. Или как дружелюбный дедушка, или как мирная тётя. Нырнув в переулок, Белла, понизив голос, обратилась к Родольфусу, благо, никого, кроме них не было. — Родди, скажи сразу, кто такой Темный лорд? Родольфус резко остановился, задев могучим плечом покосившийся фонарь, и уставился на неё жестко и холодно. — Ты откуда нашла это имя? — Родольфус Лестрейндж, — Белла смело посмотрела ему в глаза, оказывается, они у него серые, — ты ведь знаешь, кто он, не притворяйся, у тебя это плохо получается. В покрасневших глазах блеснули искры, Белла тут же потянулась за палочкой. — Детка, ты понимаешь, что если я расскажу, мне придется тебя убить? Сердце сжалось от страха, горло пересохло, и она просипела. — Мы ведь родственники! Родольфус так быстро принялся весело смеяться, что Белла невольно попятилась назад и больно ударилась спиной о стену. — Детка, ну ты рассмешила меня! Нашего предка Хильдегарда Странного убили и расчленили его же сыновья и внуки, а ты всего лишь двоюродная племянница! Белла, скривившись, потерла поясницу, не иначе как в стене торчал кусок кирпича. — Да, детка, ты не знала? Tante Donna не говорила? Вот, будешь умницей, забудешь про Лорда, я тебя отведу в Сан-Мерси и покажу картину, как старику Хильди оттяпывают руки и ноги, а следом и башку! Белла выставила палочку перед собой, уперев её конец прямо в его бесстыжее лицо. — Меня ты так просто не расчленишь! Но Родольфус снова рассмеялся и убрал палочку от лица, словно надоедливую муху отгонял. — Ты думаешь, что у Хильди не было палочки? Он всю жизнь удирал то от французского короля, то от английского, а то и от татарского хана (4)! — он вдруг наклонился и вкрадчиво сказал, — А если без шуток, крошка, ты крепко рискуешь. — Просто расскажи мне и все! — Белла была сама не своя от недовольства и нетерпения. — Понимаешь, малышка… — Не так называть! Ни малышкой, ни деткой, ни крошкой! У меня имя есть! — Как скажешь, Белла, но суть такая же, я ничего не могу тебе рассказать. Темный Лорд выделил меня за определенные качества, например, за умение хранить тайны. — Тогда познакомь меня с ним! Родольфус не стал смеяться, нет, он удивленно прокряхтел и снова задел плечом фонарь. Неужели боится? — Тебе-то зачем? Хочешь нам помешать? — Нет, конечно, я хочу присоединиться к вам! Родольфус покачал головой, не иначе как выбирал все аргументы против неё. — Только не говори, что женщины хуже мужчин в колдовстве! — Не стану, я ведь знаю Донну получше тебя, я еще служил в Нурменгарде, где сидели Винда Розье и Геката Кэрроу. Но у вас есть две проблемы. Белла сжала палочку так сильно, что она заискрила, любой бы испугался, но только не Лестрейндж. — Вы в определенные дни истекаете кровью, а потому становитесь совсем ненормальными, и любой круп (5) вас выследит по запаху. — А вторая? — Белла с трудом удавалось контролировать кипевший в ней гнев. — Она посерьезней, не обижайся, Белла, но так оно и есть. Обязательно какая-нибудь женщина в кого-то влюбится, а тут и до детей недалеко. То блевать начнет, то давление у неё подскочит, а ведь еще рожать надо, и ребенка куда-то девать! У Гриндевальда Кэрроу залетела от Гримсона, а потом пришлось девчонку тайно в Англию переправлять. Белла чуть не задохнулась от возмущения. — Ты за кого меня держишь? За дуру, что прыгает в койку к первому попавшемуся мужику, не думая, что потом у неё дети будут? Родольфус невесело усмехнулся. — Ты сейчас так говоришь, но любовь, драконья оспа и Генри Поттер минуют лишь немногих. Белла в ярости топнула ногой. — Чего ты несешь? При чем здесь Поттер, который уже помер?! Родольфус беззаботно махнул рукой. — Не переживай, шутка у мракоборцев была такая во времена моей молодости. Белла тяжело задышала, как бы не напасть на кузена, особенно, когда он ей нужен! — Родди, я тебя никуда не поведу! — Да и не надо уже, этот переулок ведь прямо в улицу упирается? — Да, но ты не знаешь, в каком именно он доме! Родольфус тяжело вздохнул, поскреб ногтями щеку, и посмотрел ей в глаза. — Белла, зачем тебе понадобился Темный лорд? — Чтобы служить ему, неужели непонятно! — Зачем? Правда, зачем? Ты молодая волшебница, у тебя вся жизнь впереди, тебе бы найти чистокровного мужа и рожать новых чистокровных волшебников. Еще домом мужа управлять, куда без этого. Белла закатила глаза, она не собирается отказываться от своего основного предназначения, но не быть же только производителем новых магов и ведьм! — Зачем мне чистокровный муж, если он не способен чистую кровь отстоять! Если спокойно принимает тот факт, что министром Магии стал грязнокровка, а волшебницы выскакивают за ему подобных и прочих предателей крови! Родольфус задумался, почесал подбородок и ответил, не насмешливо, но серьезно. — Похвально твое рвение, но ты не представляешь, что ты должна делать. Если Лорд, — зловеще прошептал он, — прикажет тебе убить, то единственное, что тебя должно интересовать, кого? — Я увидела, как гибнут люди, я не боюсь смерти. Родольфус хитро прищурился. — А если тебе он повелит убить старика, у кого руки трясутся и не может палочку удержать, ты подчинишься? — А что ему сделал старик? — Белла не скрывала замешательства. — Тебе это не должно волновать, приказ есть приказ! Она вспомнила Арктуруса, почти полгода находившегося в Мунго по причине проблем с головой, в лучшие годы он дал бы отпор, но не когда ушла главная опора в его жизни — его жена. — Я выполню, если он лично мне прикажет. — Хорошо, — Родольфус не унимался, — а если он прикажет убить родителей на глазах ребенка? Перед глазами маячило розовое платье матери, пропитавшееся кровью, багровая простынь, закрывавшее лицо отца. — Видишь, Белла, ты не сможешь, а если тебе придется убить ребенка на глазах родителей? — Прекрати! Белла отвернулась, прерывисто дыша, увы, он прав. Она не сможет, она слишком слаба, как и вся её семейка. — Твоя женская природа противится, она не выдержит детских криков и брызг крови, и ты либо сойдешь с ума, либо покончишь с собой. Белла резко развернулась, то, что он прав, ничего не значит! — Когда найдешь своего брата, спроси о бунте сквибов! И послушай о том, как семеро парней тряслись от страха, пока я, девка, у которой раз в месяц кровь идет, не писалась от того, что у сквибов в руках оказалось оружие! И как моя женская природа позволила прихлопнуть нескольких из них! Родольфус долго разглядывал её, прежде чем ответить. — Хорошо, я поговорю с Рабастаном, а потом с Лордом. Если ты его заинтересуешь, то мы подумаем, чем ты нам услужишь. А если нет, я уговорю его лишь стереть тебе память. — Так постарайся расхвалить меня!       Родольфус угрюмо кивнул и оставшийся путь проделал в напряженном молчании, едва он переступил порог, Белла трансгрессировала, зря она его не оставила в «Гринготтсе». Гоблины бы намяли бока, но еще бы и мозги вправили! Из серого и пыльного Лондона она переместилась на глинистый берег Эйвона, с отвращением стряхнув ил с туфель, Белла побежала к Рудбруку, из-за кузена она теперь промахнулась! Женская природа, что он придумал! Ему следовало бы подробно расспросить Винду Розье о том, как она захватила маггловское жилище, убив их владельцев, в том числе маленького мальчика. Ну ладно, у неё своих детей никогда не было, но вот Геката Кэрроу, родившая дочь, не отставала от неё. Устроив взрыв на пасхальных гуляниях в Гринвиче, она лишила жизни не меньше пятидесяти человек, в том числе двадцати детей.       Дубы и клёны сада Рудбрука со свистом склонились под порывом ветра, среди качавшихся крон деревьев промелькнул крест, и сверкнул ручей. Белла бесстрашно шагала по тропинке, она не мелкая девчонка, чтобы боятся могилы прародительницы! Однако со старого дуба слетела сломанная ветка и упала прямо под ноги, Белла ускорила шаг, нет, это просто ветреная погода, а не дурное предзнаменование. Альфард уже поджидал её, облокотившись о входную дверь, он укоризненно качал головой. — Не буду ходить вокруг да около, а скажу сразу — не общайся с Лестрейнджем! Белла замерла от неожиданности, нервно хихикнув, она ответила. — Дядя, помолчал бы, сам все публичные дома Европы обошел! — Но-но, не сравнивай проституток с Родди, не обижай честных женщин! Белла не стала ничего говорить против, по правде, кузен полностью заслужил такое сравнение. — Я не втюрилась в Лестрейнджа, не надо мне приписывать всякие извращения, у меня с ним был лишь деловой разговор, — она бы спросила, откуда он знает, но подглядыванием уже не удивить. Альфард свистнул, после чего невесело усмехнулся. — Я бы и дела с ним не вел, просто так на десять лет в Азкабан не отправляют. Белла подошла к дяде, как обычно, он небрит и лохмат, однако выпивкой от него не пахнет, вот только почему руки его дрожат. — У тебя с ним личные счеты? — Можно сказать и так, я мог бы стать золотарем (6) в Хогвартсе благодаря ему, все унитазы во всех туалетах прочистил своей головой! — А еще он тебя с Орионом за подтяжки подвешивал? — Белла откровенно наслаждалась тем, как дядя неуютно ежился. — Он рассказал? — Нет, но хотелось бы узнать правду от непосредственного участника. Альфард неловко покосился, оглянулся по сторонам и испуганно отшатнулся, изнутри доносился громоподобный голос деда. — Едрить твою мать, закрой дверь, сученыш! Альфард быстро схватил её за руку и втащил внутрь, захлопнув следом дверью. Белла недовольно поморщилась, потирая руку, в голове проносились многочисленные ругательства, но ничего вылететь со рта не успело, грузно ступая, по лестнице спускался Поллукс. — Во, пришло позорище! — он не был пьян, тогда чего так зол, — Заплатила? — Да, — немедленно ответил за неё дядя. — Тебя не спрашивают, морячок, — крикнул он, ударив кулаком по перилу, — давай отвечай, язык проглотила? — Заплатила, не переживай! Белла успела пригнуться, пока над головой пролетела огненная вспышка и выбила окно. — Не смей пререкаться со мной, лягушачье отродье! Я еще живой! — толкнув и сына, и внучку, он первым направился в столовую.       Дядя снова повел её за собой, Белла не стала сопротивляться, слыша ароматы говяжьего бульона и свежеиспеченного хлеба. Бабушка широко расставила полные руки, но уловив свирепый взор мужа, лишь потрепала её за щеку. Белла дернулась, ей уже девятнадцать, нечего с ней сюсюкаться, как с Сириусом или Регулусом. Бабушка грустно вздохнула и буквально упала на стул, пока о дно чашек стучали ложки, она уныло жевала корочку хлеба. Белла тем временем исподтишка разглядывала деда, его лицо не красное, как томат, значит, абсолютно трезв, что с ним случается редко. Тогда в чем причина злости, неужели только из-за штрафа! — Белла, — она чуть не опрокинула суп на себя, — ты в курсе, что твоя подружка Молли — брюхата? Белла сжала зубы и пробурчала. — Я никогда не дружила с ней. — И все же она — брюхата! — Молли — такая же жирная, как её папаша-мамонт, — фыркнув, сказала Белла, — как тут разобраться? Ирма укоризненно посмотрела неё, но Белла проигнорировала бабушку, даже ради неё она не собирается отказываться от правды. — Я слышал, как усатая сволочь болтал с тем беззубым барменом в «Дырявом котле». — Что подарить ей? Нож или яд? Или сразу Непростительное заклятие послать? Ирма шумно охнула, задев локтем чашку с чаем. — Тихо, женщина! — рявкнул Поллукс, стукнув кулаком, — Выродка Пруэтта так просто не убьешь, её папаша точно шкуру спустит. Белла поперхнулась, прокашлявшись, она сказала с нескрываемым удивлением. — Зачем ему защищать опозорившую дочь и её не рожденного ублюдка? — Белла! — возмутилась Ирма, — Ты что такое говоришь? Белла бросила на бабушку презрительный взгляд, сразу видно — внучка маггла! — Заткнись! — вздохнув, Поллукс продолжил, — А ты чего ожидаешь от Пруэтта, он Регулуса упрятал за решетку, как же посмел магглам жизнь портить! А ничего, что они нас в войну втянули! Его голос садился, но злость не утихала. — Жаль, дядюшка Сириус не дожил, он-то всегда нос задирал только потому, что родился раньше всех. Чванливый скот! Как он говорил: «Мои потомки никогда не опустятся до примеси, не говоря уж о магглах!». А как хвост прижали, сам предложил подложить Лу под Пруэтта. Он заслужил себе потомка-Уизли! И его рыжая криволапая подстилка тоже не дотянула, но я бы посмотрел на веснушчатую морду, когда родится её праправнук от предателя крови! Альфард старательно не слушал отца, встав со стола и подойдя к магическому радио, а Ирма сокрушенно выдохнула. — О, Господи (7). Господь, Белла прислушалась, то есть Лорд. — Бабушка, объясни хоть ты мне, кто такой Лорд? Поллукс, прокашлявшись, потянулся за чашкой с остывшим чаем, и Ирма бесстрашно ответила ей. — Титул такой есть у магглов, похожий на наших представителей чистокровных фамилий. — К которым Крэббы не относятся! — гневно сказал её Поллукс, — Как и Хитченсы! — Тихо, вы! — вмешался Альфард, крутя ручку радио, — Ничего не слышно. Поллукс, громко пыхтя, поднялся с кулаками, Ирма подбежала к мужу, но их остановил хриплый голос из динамики. — «…мракоборцы подтвердили, что результатом гибели семейства Личей является взрыв. Смесь состояла из тертого рога взрывопотама и драконьей желчи и была упрятана в обеденный стол. Среди погибших сам бывший министр, Норберт Лич, его жена Марджори и их сын Лоуренс. Их дочь Агнесс доставлена в лечебницу святого Мунго с ожогами третьей степени. Штаб мракоборцев ищет подозреваемого, мужчину средних лет, среднего роста, сутулого, волосы длинные, черные, по свидетельствам соседей, давно не мытые, особые приметы — шрам на правой щеке в виде рыболовного крюка.» Осталось только зажечь, так сказал Яксли, но вот он под приметы не подходил, Оборотное зелье или трансфигурация внешности? Или кто-то со стороны под действием Империуса? — Грязнокровку убили? Наконец-то! — но радость Поллукса покинула также стремительно, как и посетила, ударив кулаком по поверхности, он принялся ворчать, — Я должен был там! Я должен был взорвать Лича вместе с его поганой семейкой! Я должен был избавить чистую кровь от засилья маггловского отрепья! — снов удар по столу, свирепо посмотрев на жену, — Ты все испортила! Ты со своим брюхом! Да кто ты такая, чтобы твоя честь имела ценность! Зато моя жизнь вся полетела под откос!       Белла схватилась за палочку, Альфард встал позади отца, держа руки наготове, они с удивлением и ужасом увидели реакцию Ирмы. Она не смутилась, не заплакала, нет, её широкое лицо исказилось в гримасе, пухлые губы скривились, а водянистые глаза сузились. Многозначительно фыркнув, она покинула столовую, Белла пораженно глядела бабушке в спину, еще никогда она открыто не высказала презрение мужу. Альфард также не мог найти слов, но Поллукс не поскупился на ругательства. С силой он отпихнул сына и побежал вслед за женой, за хлопнувшей дверью послышались громкий топот и пронзительный крик. — Белла! — вопил Альфард, стуча по двери, — Помоги мне! Крик прерывался хрипом, Белла отошла от оцепенения и подбежала к дяде, она дергала ручку, но тщетно, заклинило напрочь. — Давай взорвем! Вместе дядя и племянница вскинули палочки, мощная Бомбарда разнесла дверь в щепки. Альфард понесся в коридор первым, еще никогда он не показывал такую прыть, Белла еле успевала за ним. Догнав его, она увидела деда, прижавшего телом к полу бабушку, сильными руками он вцепился за её горло, пока она трепыхалась, как выкинутая на берег рыба. Альфард лупил отца по спине, таскал его за волосы, но без толку. — Отойди! Поллукс поднял голову и тут же пригнулся, по лицу его полоснул невидимый хлыст, Альфард, воспользовавшись моментом, стащил его, а Белла не унималась. Удары следовали один за другим, она не опускала палочку, чувствуя, как вскипает. За отца, за мать, за собственное испорченное детство! Поллукс ничего не мог сделать, он трясся после каждого удара, закрыв голову, его руки покрылись длинными кровоточащими полосами. — Мама! Альфард хлопал Ирму по посиневшим щекам, Кричер немедленно принес ложку, которую просунули между сжатыми челюстями. Белла прекратила бичевание, услышав сдавленный хрип. — Мама, прошу тебя, не уходи! У неё черные глаза, такие, какие и должны быть у Блэков, но теперь они покрылись сеткой сосудов, из ноздрей стекали струйки крови. Её огромная грудь тяжело поднималась, каждый вдох был медленней предыдущего. Белла взял руку бабушки, но пульс пропал.

***

16 мая 1970 года       Крэббы во многих аспектах уступали Блэкам, когда их предок Сэмюель, сын рабочего из Кромфорда (8) только открыл в себе волшебную силу, Лео Блэк изучал шестьсот лет истории своего рода. Конечно, они успели обзавестись крайне безвкусным гербом, скачущим бараном на оранжевом поле, девизом, «Ничто не забыто», но никто не вспомнил бы о Крэббах, если бы не скандал с беременной студенткой. О чем говорить, если отец бабушки, Джордж служил секретарем в штабе мракоборцев, в то время как его сват Сигнус возглавлял отдел магического правопорядка.       Белла молча рассматривала бабушкины вещи, оказалось не так много, как ожидалось бы от волшебницы её статуса, всего две шкатулки. Вот знакомое золотое ожерелье с тяжелыми звеньями, вот массивный перстень с лазуритом, а вот серьги в виде виноградной лозы, ягоды из пурпурного хризолита, листья из серебра. В ящике комода лежал колдоальбом в алой обложке, сломав печать, Белла принялась рассматривать его. На первой колдографии пухлая девочка с длинными черными косами скромно стояла рядом с отцом, тяжелокостным и угрюмым, пока между ним и матерью, высокой и тощей, как сосна, находился старший брат, покойный Эдгарс, нагло выступая вперед. Белла без каких-то угрызений совести щелкнула мальчишке по носу и обратила внимание на следующую колдографию, Ирма, будучи младше, сидела на коленях пожилой женщины, с объемной грудью и широким лицом. Айола, поняла Белла, и тут же перевернула страницу, услышав нелестное сравнение с прапрадедом Финеасом, и увидела изображение молодоженов, крепкий мужчина в короткополом сюртуке с эполетами и темных бриджах, и девушка в белом платье, плотно прилегающем спереди и пышном сзади. А тут она с Хитченсом! Колдоальбом немедленно полетел обратно в ящик, никак не хотела бабушка забывать позорную ветвь в своей родословной.       Цисси робко подняла заплаканное лицо, но встретив немую злобу сестры, вновь закрылась, всхлипывая время от времени. Дромеда вела себя не менее раздражающе, уставилась в настежь раскрытое окно и все шептала: «Морская корова». — Вот так ты любишь бабушку? — резко спросила Белла, барабаня сильными пальцами по комоду, — Повторяешь мерзкое прозвище, придуманное Орионом? Дромеда испуганно крикнула от неожиданности и тут же повернулась к ней. — Белла, ты не так поняла, — она тараторила, — мне просто снилась одна волшебница… — Ты уверена, что она волшебница, а не маггла? — Палочки у неё не было, — куда подевалось обычное высокомерное спокойствие, — но я чувствую, что она не так проста. Белла, теряя терпение, поднялась с кровати и подошла к подоконнику, Дромеда, отойдя в сторону, и указала пальцем в сад. — Она там сидела у креста, каждый раз, когда кто-то должен умереть, она появляется, шепчет: «О, горе тебе!» и уходит, превращаясь в животное. Белла напрягла глаза, но никаких признаков таинственной незнакомки не замечала, на концах распятия сидела парочка галок, но они совершенно точно настоящие птицы. — Она была анимагом? — спросила Цисси, лицо её приобрело нездоровый бледный оттенок. — Не сказала бы, анимаг ведь не может принимать больше одного животного облика, и то не он выбирает обличье, а зелье. Иначе бы все были львами и драконами. Ветряной поток обрушился на сад, Белла смотрела, как листва густо усыпает землю, страх, шедший из глубин души, шептал, только одна ведьма обладала подобным даром. — Похоже на Нимфадору Черновласую, — голос звучал пискляво, — неужели это она? Дромеда покачала головой. — Нет, она тоже была черноволосой, но она носила косы, и какая-то слишком бледная, словно покойник, еще костистая, будто скелет. А одежда слишком нелепая была. Цисси закрыла рот в немом ужасе, но Дромеда продолжала. — Она вам не снится? Я её в первый раз увидела еще тогда, когда мама… — Мне была всего неделя, — с надрывом ответила Цисси, — не тот возраст, чтобы запомнить её. — А потом? — она не унималась, — Когда папа погиб? Она тогда превратилась в черного лебедя! Цисси беззвучно пошевелила губами, она явно что-то знала, Белла буравила взглядом Дромеду, конечно, с ней она ничем делиться не собиралась. — Дромеда, угомонись! — Это правда, она еще приходила перед смертью grandpapa… — Дромеда, прекрати, то, что тебе видится разная дрянь, еще не значит, что ты — прорицательница! Не корчи из себя всевидящую! Сестра надулась, глядя на неё исподлобья, пробормотала. — То, что ты не понимаешь, не всегда является дрянью. Ярость застлала глаза, палочка заискрила в её руках, но и Дромеда не была безоружной. Они стояли друг напротив друга, с палочками наготове, Цисси заблаговременно отбежала в сторону, но схватки не случилось, вмешался Кричер. — Хозяйка Белла, хозяйка Дромеда, — скорбно произнес он, Белла заметила синяки под глазами и перебинтованные руки, — вас ожидают в гостиной. Ничего, она успеет наказать сестру, будет время, и выбьет из неё всю гордыню. Возможно, никакая прародительница ей не снится, Нимфадора была прекрасна, а то, что она описала, больше на пугало похоже. И прародительница должна к ней приходить, как старшей. — Почему я не иду? — подала голос Цисси. — Потому что ты — малявка, — грубо ответила ей Белла. — Цисси, — добавил Дромеда, — там делать особо нечего, только похороны обсуждать.       Цисси не стала противиться, покорно кивнула и подошла к бабушкиным шкатулкам. Дромеда вышла первой, держась от старшей сестры на почтительном расстоянии, Белла лишь злобно хмыкнула, очень нужно на неё тратить драгоценную магию. Она и так страшней обеих великих войн магглов, угрей больше, чем у неё, и сутулая, а все из-за специфики позиции загонщика. Тонкс, и правда, слепошара, что сходил по ней с ума, хотя возможно остатки и без того скудных мозгов вылетели из ушей, когда он врезался в неё. Их ожидали, Вальбурга, вся в черном, Альфард, припавший к бутылке с огневиски, Орион, пытавшийся сохранить внешнее достоинство, и знакомая с прошлого года миниатюрная целительница Лесли в окружении двух дюжих санитаров. Также в дальнем углу сидел незнакомый волшебник, невысокий, но при этом весьма упитанный, квадратную голову покрывали жесткие черные волосы, а тяжелый подбородок непрерывно двигался. Лицо его было скрыто газетой, «Джордан Мэджик», на первом странице которой красовалась новость о гибели семейства Личей. На колдографии дымился разрушенный дом, в небе парила странная фигура, череп с жутким оскалом, а из раскрытого рта выползала змея. — Садитесь, — проговорил Орион, палочкой притягивая стулья, — скажу без всяких предисловий, что разговор предстоит трудный, и вам нельзя отмалчиваться. Еще бы, решается судьба Поллукса, Азкабан или Мунго, но если бы спросили её, то она бы предложила третий вариант. Ад. — Вольф, — чуть ли не визгнула Вальбурга, — во имя всего святого, убери ты эту дрянь! Твою тётю убили, а ты тупость всякую читаешь. Гость нехотя повиновался, и Белла вспомнила, где она могла видеть его. Портсмут, четыре года назад, тогда бабушка соизволила познакомить со своей семьей. — Миссис Лесли… — начал Орион. — Мисс Лесли, чего скрывать, я никогда не была замужем. Вольф мерзко хмыкнул, но когда Альфард повернулся к нему, то немедленно убрал улыбку с лица. — Хорошо, мисс Лесли, что вы скажете, когда мой тесть должен прибыть в ваш отдел? Лесли без особой спешки развернула исписанный свиток, разглядывая его, она ответила. — Я не собираюсь вам читать мораль о почитании старших, в том числе и отцов, за сорок пять лет работы я встречалась с многими запущенными случаями, которые, увы, не поддаются заботе близких и требуют медицинского вмешательства. Однако одним из признаков невменяемости является неспособность отдавать отчет своим действиям. Белла с силой сжала ножку стула, надо бы её оставить наедине с дедом. — Он не контролировал себя, — сказала она, — он даже не сопротивлялся, когда я его била. Лесли подняла глаза. — Простите, я, наверно, ослышалась, вы сказали, что вы нанесли ему увечья? Вальбурга шикнула на неё, а Орион поспешил вмешаться. — Она не так выразилась, мой тесть в состоянии бешенства накинулся на неё, и ей пришлось отбиваться. Белла опешила, надо бы ущипнуть себя, неужели она спит наяву? Тогда почему вся пакость из семьи находится в её сне. — Белла, замолчи, — прошипела Вальбурга, — ты одно дело испортила своими замечаниями. Лесли продолжала разглядывать её, и Белла невольно отвернулась. — Вы поговорили с ним, — спросил Крэбб, — неужели не нашли признаков безумия? — Мистер Блэк проявляет вспышки агрессии, но он способен успокаиваться, выпустив пар. Он может впадать в состояние неконтролируемого гнева, но я бы не назвала это буйнопомешательством. Объект его злости был выбран заранее. Белла посмотрела на ковер, вот темнело еле заметное пятно, еще вчера бабушка здесь мучилась в последний раз. — Мои родители никогда не ладили, — сдавленно говорила Вальбурга, — их брак всегда был несчастливым, и лично я не вижу ничего странного, что матушка стала объектом его злости. Белла не могла поверить своим ушам, тётя плакала! Неужели не притворяется! — Знаешь, Вэлли, — крикнул Альфард, со звоном ставя бутылку на стол, — пусть папашу сажают в Азкабан. — Пожалей дементоров, Ал, — вновь с усмешкой сказал Крэбб. Альфард влепил затрещину кузену. — Заткнись, а то туда же отправишься! Вместе с папашей! — Альфард, — говорил Орион, вращая палочку в пальцах, — ты подумай о нашей репутации. Два Блэка уже сидели за решеткой, тебе нужен третий? — Моя бы воля — я бы его казнил! — Альфард! — крикнула Вальбурга с неподдельным отчаянием в голосе, — Прекрати сейчас же! — Чего ты за него заступаешься? Он тебя пуще всех колотил! Потому что из-за тебя ему пришлось жениться! Белла прикидывала, что бы швырнуть в дядю, он таким образом все семейные секреты выдаст посторонним. — Я и без тебя знаю, но ты ведешь себя отвратительно! Прям в точь-точь, как он! Вальбурга и Альфард тяжело смотрели друг на друга, Орион и Крэбб поспешили усадить их, отобрав у обоих палочки, они виновато посмотрели на Лесли. Целительница весь разговор оставалась спокойной, что-то черкая в своем пергаменте. — Я сожалею о вашей потере, но правила есть правила, нужна весомая причина для лечения в моем отделе. Ваш отец, — указала она на Ориона, — действительно болен, но послушен и безобиден, а что до вашего, — Вальбурга и Альфард зло посмотрели на неё, — то он представляет из себя опасное сочетание агрессии и отсутствия контроля. Наш отдел не может взять на себя ответственность за содержание столь буйного пациента. Повисла напряженная тишина, Белла посмотрела в сторону, бабушка лежала на обеденном столе, в гробу из лакированного дерева, подбитым белым атласом. Её облачили в самое лучшее, платье из бордового бархата, застарелые синяки прикрыли меховой накидкой, а на полной шее красовался шелковый шарф. Синий, как следы от мужниных рук. — Можно его лечить из научных побуждений? Вальбурга дернулась в крепкой хватке мужа, Альфард от неожиданности пролил остатки огневиски. Дромеда тут же вжала голову в плечи, не иначе, как она рассуждала про себя, но недостаточно тихо. — Повторите, юная леди, — Лесли уставилась большими, как у стрекозы, глазами, — я бы хотела узнать подробней о вашем предложении. Дромеда кусала губы, оглядываясь по сторонам, но, не найдя поддержки, сказала. — Вы говорите, что ваш отдел не готов к такому пациенту, однако есть исследования в области контроля вспышек гнева. Попытались в Умиротворяющий бальзам капли Усыпляющего зелья и Умострильного зелья. Белла закатали глаза, пусть лучше прибережет силы для ЖАБА по Зельеварению. — Неужели в «Ведьмином досуге» печатают серьезные научные исследования? — ехидно спросил Орион. — Я не читаю такую чушь. Лесли внимательно посмотрела в свой свиток, вероятно, обдумывала ответ. — Мисс Блэк, такие исследования существует, но мы всегда их проводим на добровольцах, я не припоминаю, чтобы ваш дед давал такое согласие. — У него простой выбор, Азкабан или Мунго. Его кузен меньше чем через год умер от чахотки после досрочного освобождения, так что участь подопытного не настолько ужасна. Орион и Крэбб напряженно перешептывались, а Дромеда продолжала. — Я собираюсь работать в Мунго, я могу пройти обучение и принять участие в опытах. Вальбурга возмущенно охнула, но Орион прошептал ей — В Мунго женщин, может, меньше, чем мужчин, но больше чем среди ликвидаторов, к тому же она привлечет разве что слепоглухонемого. Лесли все не спускала глаз с Дромеды. — Вы берите под свою ответственность умственное состояние своего деда? — Да, — Дромеда не промедлила с ответом. Лесли поднялась с места, поправила смятую мантию и халат, и обратилась к Дромеде. Никакой вежливости в её голосе не звучало. — Я предупреждаю, что работа в лечебнице святого Мунго лишена удовольствия, вы потеряете много сил на обучение, еще больше — на работе. Наслаждайтесь последними спокойными днями, пока еще имеются. Джагсон, Катчберстон, — санитары выпрямились, — готовьте пациента.       Пока они извлекали рубашку с длинными руками и ремни, Вальбурга, Дромеда и Орион поднимали пьяного Альфарда с места и повели наверх. Кричер принялся отмывать ковер, он явно чувствует себя виноватым, как верный домовик, он обязан оберегать хозяйку Ирму до последнего вздоха, но и хозяину Поллуксу он не способен навредить. Воспользовавшись суматохой, Крэбб подошел к Белле и предложил руку. — Кузина, прошу, проводи меня к тёте. Он что-то замыслил и не хочет, чтобы кто-то узнал. — Он заинтересовался твоей кандидатурой, — шептал он, рассматривая покойную, — но пока думает, какая будет от тебя польза. Если ты ему понадобишься, он передаст задание или через меня, или через Лестрейнджей. Но об личной аудиенции не может быть и речи. Белла заморгала, все перемешалось, бабушка, дедушка, Мунго, еще дурацкие сны сестры. — Кто это «он»? — Сама знаешь, кто. 1. Лестрейндж происходит от двух французских слов, артикля мужского пола и единственного числа «Le» и слова «Strange», что и переводится как «Странный»; 2. Jordan — английский жаргонизм, означающий «ночной горшок»; 3. 6 дюймов — примерно 15 см, 2 стона — примерно 12 кг; 4. Монголов, захвативших русские земли и основавших Золотую орду, европейцы именовали «татарами», как и многих других кочевников из далекой Азии. Одноименное монгольское племя, скорее всего, не при чем, просто название схоже с Тартаром, древнегреческим вариантом Ада; 5. Crup — так в оригинале называются «шишуги», волшебные существа, похожие на собак породы джек-рассел-терьер. Единственное отличие — раздвоенный хвост; 6. Золотарь — до изобретения и внедрения унитазов человек, чистящий канализацию и собирающий отходы. Иногда их презрительно называли «золотых дел мастера»; 7. Англичане иногда вместо «O, my God!» говорят «O, my Lord!»; 8. Кромфорд — деревня в графстве Дербишир, в 1772 возле неё была построена первая в Англии текстильная фабрика;