***
3 июля 1972 года Альфард упал навзничь на диван, тяжело дыша, сколько он не бывал на приемах «своих», на всех до единого скучал. Яксли не отставал от однообразности, суп из бычьих хвостов на первое, ростбиф и каплун на второе, и бисквиты на десерт. Но в выборе напитка Корбан проявил оригинальность, поставив гипокрас (1), и более отвратительного вина Альфард никогда не пробовал. Такое ощущение, что его настаивали на моче кентавра, а вместо специй добавили пепел, если не что-то хуже. Орион опустился рядом и лениво протянул. — Ал, подай сигарету. Во рту пересохло, из-за слабого здоровья дочери Яксли запрещал кому-либо курить, собственно, он всегда был поборником здоровья. — Орион, скажи, ты у нас глава благородного семейства, неужели поддержание статуса требует больших вливаний, и тебе не хватает на самое необходимое? Кузен покривился, массируя голову. — Альфард, перестань подражать ушедшему брату, ты не Бард Биддль, выскажись проще! — Ладно, пупсик, есть у меня сигарета, — сказал он и протянул кожаный мешочек, — мне просто непонятно, что вы у меня зачастили? Неужели площадь Гриммо не подходит Ориону Великолепному? Он зажег сигарету, затянувшись, ответил. — Спасибо за комплимент, Ал, но признаюсь честно, Гриммо на меня давит. Роскошное жилище устроил Лео, ничего не скажешь, но такое тесное! — Я уж подумал, что ты на Рудбрук глаз положил. — Ал, — Орион раздраженно поморщился, — извини за честность, но ты не настолько важен, чтобы стать параноиком. Альфард промолчал, зажигая сигарету, как любят хамы, наглецы и просто отвратительные личности «честность»! Или то, что они понимают под этим словом! Однако от рассуждений отвлек шум сотрясаемых ступенек, Вальбурга неслась по лестнице. — Чего сидите, идиоты?! Ищете Андромеду! Альфард спрыгнул с дивана, уронив сигарету, забежал наверх, в спальню племянницы. Распахнув дверь, он оторопел, Дромеда не просто пропала, исчезли и её вещи. На кровати не было постельного белья, когда Альфард раскрыл шкаф, то не обнаружил одежды, на полках — книг, а в туалетном столике косметики и шкатулки с драгоценностями. — Кричер, — домовик немедленно появился, — что еще исчезло? — эльф виновато всхлипнул, — Перестань сопли разводить! Кричер не решался поднять глаза. — Пропала зимняя одежда хозяйки Дромеды и зимняя обувь, а еще колдоальбом хозяйки Ирмы. Альфард осел на пол, от беготни ныли ноги, а от волнения в груди закололо, Кричер подошел к нему, но он отогнал. — Драгоценности моей матери пропали? — Нет, хозяин Ал, — Кричер был удивлен не меньше, — ничего кроме тех, что хозяйке Дромеде досталось по наследству. Альфард с трудом поднялся, растирая грудь, обычно сбегают из дома с украшениями, дабы прожить на продаже. Если и уносят колдографии, то личные, а не изображения тех, кого никогда не знал. — Беллатрикс тоже нет! — крикнула Вальбурга, вбегая внутрь. — Хозяйка Белла говорила о выдаче дипломов. — Но не в двенадцать часов! Альфард присел, переводя дух. — И её вещи пропали? — Вот нет! — Вальбурга пнула стул, — Все на месте! Она точно отправилась куда-то с парнями! Вернется, я в порошок её сотру! Альфард поднялся и подошел к сестре. — Вэлли, успокойся… — Успокойся?! — Да, Вэлли, успокойся, — Альфард не убирал руку с палочки, — криками ты ничего не добьешься. Лучше подумай, где она может быть, и ищи. — Не знаю, — Вальбурга говорила тише, — правда, не знаю, у Беллатрикс нет друзей, и с этим Урвудом, или как его, она рассталась. — Да? — Морж рассказал на её выпускном. — Она не могла с кем-то на курсах познакомиться? — Вот этого я и боюсь! — Вальбурга шагала по комнате, истерично повторяя, — Мерлин, за что мне это все? Почему все повторяется? Лучше бы отдали их Розье! Альфард, сжимая палочку, взял сестру за руку. — Вэлли, — она выдернула руку, но он продолжал, — давай ты займешься поисками Беллы, а я — Дромеды. — Да, пожалуй, начнем, — когда Альфард покидал комнату, она добавила, — Возьми с собой Ориона, а то он больно счастливый! Альфард не стал возражать, хотя идея казалось сомнительной. Вот кто деликатен, как тупой топор, причем даже хуже папаши! По нему сразу видно, что ничего хорошего не скажет, а Орион создавал впечатление воспитанного волшебника. И он мог оскорбить так, что не поймешь в первые секунды и потеряешь момент для ответа. — Цисси, — сказал Альфард, стуча, — надо поговорить. Племянница еще не переоделась ко сну, оставаясь в парадной мантии. — Я не знаю, где они, — побледнев от ужаса, Цисси походила на безжизненную статую, — я точно не виновата! — Тебя никто не винит. — Как же! — племянница говорила, мотая головой, — Французская кровь взыграла! Альфард опустил руки на её плечи и мягко сказал. — Цисси, пока тебе не предъявили, не надо напоминать, поверь мне, — но она недоверчиво хмыкнула, — лучше скажи, с кем они дружат? — У Дромеды есть Фалена Фоули, еще в Хогвартсе были Марта Вектор и Гера Джонс, Гера после СОВ ушла, а с Мартой она давно не виделась. — А у Беллы? Цисси призадумалась. — Не могу сказать, она ни с кем не обращалась. Постоянно говорила, что у неё самые тупые соседки! Ей надо просто познакомиться с Амбридж, — ответила она на немой вопрос дяди, — моя однокурсница, мнит себя благородней Мерлина, хотя об Амбриджах никто не слышал. Спускаясь, Альфард погрузился во воспоминания, Вэлли тоже ни с кем из девочек не дружила, хотя делила спальню с четырьмя. Милисенту Бэгнолд она называла тихушницей и подозревала в кражах, Федру Роули — шумной дылдой, Ангрбоду Гриммсон — внебрачным ребенком тролля и гоблина, а Эйлин Принц — прилипчивой, как банный лист. С последним утверждением он соглашался, Эйлин вела себя так, будто её никто в жизни не любил, и она норовила это упущение исправить. Он даже готов был благодарить её отца за взбучку, Эйлин, боясь его гнева, более с ним не общалась. С момента выпуска Альфард о ней почти ничего не слышал, лишь о замужестве с неким магглом, почерпнутым из газеты. Орион ожидал его, недовольно туша сигарету. — Благодари меня, что я подобрал за тобой, а то от Рудбрука ничего не осталось бы! — Я от всего сердца благодарю тебя, Орион, но скажи, что ты знаешь о Фоули? — Благородное семейство из «Священных 28», ведут родословную с времен восстания Уота Тайлера (2). — Лично с кем-нибудь из них знаком? Кузен задумчиво почесал подбородок. — Я бы так не сказал, встречал их старшего сына на партии в орлянку (3), только и всего. Но какое отношение к ним имеют твои племянницы? Альфард развел руками, как заговорил! — Они и тебе родня, Орион, не отмажешься! Если не хотел воспитывать их, то чего тогда оформлял опеку? — Хорошо, — Орион пробурчал, — сейчас спросим у Скорпиуса, как-никак был женат на одной из них. Он подошел к галерее, выбирая среди портретов многочисленных предков нужного, пока не остановился перед изображением немолодого колдуна, в роскошном камзоле с пышными рукавами и узкими штанами. При обращении он поднял тяжелые веки и растер бледное лицо. — Я надеюсь, что ты потревожил меня по весомой причине, а не по пустякам. — Скорпиус, у нас одна просьба, если вам не трудно, найдите Пенелопу, нужно поговорить с её семьей. Он так резко подскочил, что опрокинул стол с почти заполненной картой, красками и циркулями. — Если королева Бесс (4) приказала бы изловить кракена или поджечь Мадрид, я бы первым побежал впереди корабля! Однако ту блудницу я видеть не желаю! — Нам не нужна конкретно она, а её нынешние родственники! — Все равно не желаю! Если желаете найти её, ищете в постели Томаса Флинта! Альфард тихо ругнулся под нос, лучше бы он лично перерыл всю Британию, и то скорее будет. — Скорпи, — к нему обратился цветущий красавец, загорелый от солнца, подтянутый от частых движений, — раз ты отказываешься помогать нашим потомкам, то может пойду я? Скорпиус встрепенулся. — Нет уж, Аквариус, посылать тебя — к смерти! Я сам справлюсь, — толкнув брата, он покинул картину. Аквариус обратился к ним с ухмылкой. — Вы у меня в долгу, сопляки. Орион, отходя от галереи, спросил Альфарда. — Ал, скажи на милость, зачем нам Фоули? — Дромеда дружит с одной из их дочерей. — Но что ей делать у них? Как по мне, она или в Иствитче, или у Розье. Альфард повел плечами. — В Иствитче прятаться слишком очевидно, где бы мы в первую очередь пошли искать? В её личном доме! А что до Розье, то ей придется пересекать Ла-Манш, трансгрессия, летучий порох или метла не помогут. — Нет, — Орион настаивал, — без французов тут не обошлось, я даю метлу на сожжение, — бросив щепотку пороха в камин, он произнес, — Либрариум! Среди зеленых языков пламени появилось тяжелое лицо Яксли, Альфард дернулся, в его памяти воскрес один неприятный эпизод. — Орион, ты в курсе, который сейчас час? — Половина первого ночи, Корбан. — Так какого черта, ты меня будишь! Не протрезвел после гипокраса, которого выдул две бутылки? Альфард хихикнул, по правде говоря, вино было настолько отвратительного качества, что и после бочки с ним не опьянеешь! — Нам нужно связаться с твоей сестрой, притом срочно! — Чтобы связаться с Мариэттой, мне придется обратиться в руководящий центр сети летучего пороха, и спрашивается для чего? Орион издал страдальческий стон, закрывая лицо, Альфард закатил глаза, неудивительно, что Сигнус обходил его за милю. — Жопомордый, ты хочешь жениться на Андромеде? — Я бы попросил… — Так хочешь или нет?! В огне цвет лица Яксли не прояснялся, но он испуганно отшатнулся. — Вызову я её, только подождите! Пламя мгновенно пропало, Орион посмотрел на Альфарда и с восхищением протянул. — Никогда не думал, что скажу такие слова, но спасибо, кузен! Альфард, усмехнувшись, отвернулся, опыт проживания с отцом не прошел даром. Подняв глаза, он увидел, как в изображенном кабинете Скорпиуса появилась пышнотелая дама, плывя, как корабль по волнам. — Какая неожиданность, — томно заговорила она, наматывая светло-каштановый локон, выпавший из-под чепца, — мои потомки от первого брака вспомнили обо мне? — Да, Пенелопа, но не для разговоров по душам, — Альфард не стал тянуть с вопросом, — Андромеда у вас, Фоули? Она задумчиво теребила жемчужное ожерелье на полной шее. — Вас всех трудно запомнить, каков её облик? — Страшная, как чума, — нагло вмешался Орион, за что получил звонкую затрещину. — Она — шатенка, как вы, только темнее, как жженный каштан, у неё широкие скулы, как у меня… — И тяжелый подбородок, — Пенелопа сказала, оставив в покое украшения, — я вспомнила. Однако у нас её нет. Альфард потер занывшую поясницу, в голове неслись нехорошие мысли. — У Салливана и Прозерпины осталась на ночь подруга их дочери Фалены, но она высокая и рыжая. — Беллатрикс тоже нет? — спросил Орион, потирая затылок, — Она такая же, как её сестрица, только черноволосая. — Увы, нет, — Пенелопа сочувственно посмотрела на него, — мне так жаль. — Нечего жалеть, — Скорпиус встрял в разговор, — надо было думать о своем поведении, еще когда мой сын Орфей не достиг трех лет! — Твой сын! — возмущению Пенелопы не было предела, — А кто мучился на кровавом ложе (5) целую ночь? Уж не ты в море! Альфард резво отвернулся, кто-то не любит теплый огневиски, а он — семейных ссор. К тому же Орион поманил к себе, камин зажегся оранжевым пламенем, из которого выглядывало строгое женское лицо. Слишком старое для Мариэтты, с ужасом понял Альфард, черты лица слишком утонченные для Яксли. — Где мои внучки? — спросила мадам Розье. Альфард поморщился от боли в спине, одна новость хуже другой! — У вас их нет? — Я плохо выражаюсь по-английски, что вы не понимаете с первого раза? Я спрошу еще раз, где мои внучки? Орион неловко прокряхтел. — Мы хотели у вас спросить. Мадам Розье немедленно обратила на него цепкий взгляд. — Ты отнял у меня детей покойной дочери, нагло прикрываясь законами, чтобы упустить их? Отвечай, где они, мерзкий, ты, слизняк! Орион надменно вытянулся. — Нечего оскорблять меня в моем доме! — Альфард хмыкнул от его слов, — Вы с вашим мужем тоже приняли участие в их воспитании! Если не знаете, так и скажите! Мадам Розье неожиданно выступила вперед. — Воительницу ищите там, где все черно, а Ведущую за собой — у восточной ведьмы. Альфард от испуга икнул. — Откуда вам известно? — Ищите! — кузены чуть не упали от её крика, — Если за двадцать четыре часа не найдете их, то пеняйте на себя! Мадам Розье исчезла вместе с потухшим огнем. Орион, приходя в себя, пролепетал. — Андромеда в Иствитче (6), — постепенно он говорил громче, — я же говорил! — А эта карга откуда знает? И чего сама не отправилась на поиски? — Как успехи? Орион и Альфард упали на пол от неожиданности, появилась Вальбурга. — Дромеды нет у подруг или у французов, — Альфард ответил первым, — но её странная бабка… — Которая, к слову, француженка лишь по матери, а строит из себя Марианну (7). — Орион, — Вальбурга одернула мужа, — дай ему закончить. — Я скажу за него, Андромеда — в Иствитче! Это настолько очевидно, что не стоит даже вызывать портрет её матушки оттуда! — Еще чего! — поддакнула Вальбурга. Альфард скривился, почувствовав резь между глаз. — Да, братец, — сестра наседала на него, — наша племянница унесла вещи на любой вид погоды, многовато для визита к подруге или родне! Вот только зачем ей понадобились матушкины колдографии, — последнюю фразу она произнесла тише. Альфард упал на диван, приказав Кричеру принести воды, в глубине души он признал правоту одним из первых. Куда бы еще пойти Дромеде, кроме как не в родной дом? Но непонятно, почему она не поступила так сразу после Хогвартса! Не связано ли с предложением Яксли? Альфард схватил поднесенную кружку и жадно осушил её, признаваясь самому себе, он не имел ни малейшего понятия, что творится в голове племянницы. Дромеда спокойней Беллы и сильней Цисси, от того казалось, что никаких проблем с ней не будет. Но он вспомнил тот вечер переселения, именно ей удалось на время, но ускользнуть от них. И теперь она хранила тайну в Иствитче, что бы то ни было, Альфард чувствовал, что она не станет раскрывать её перед семьей. — С Андромедой все ясно, — говорил Орион, — но где Беллатрикс! Лягушачья мегера такую загадку навела. — Она точно не планирует бежать, — устало сказал Альфард, — её вещи все на месте. Она вернется. Вальбурга мрачно усмехнулась. — Превосходно, я её подожду! Альфард поспешил к камину, Орион последовал за ним, лучше он, чем сестрица. Но зеленый огонь не появился, сколько он ни кидал пороху. Дромеда планировала побег давно, отключение камина не организовать за день, сколько не плати взяток. Унимая тревогу, Альфард и Орион побежали за метлами, оба понимали, не хватит спокойствия для трансгрессии. А так хотя бы во время полета выветрится проклятый гипокрас. Холодные потоки воздуха окутали его, как когда-то материнские руки, и били по голове, как отцовские кулаки. Давно он не взлетал в воздух, Альфард неловко держался за древко и обхватил ногами метлу, Орион и вовсе прижался всем телом. Они не торопились, боясь резких движений, Эйвон шумел под ними, жадно поглощая камни и сломанные ветви. Графство Уорикшир с ткацкими фабриками остался позади, далее они пересекли Оксфордшир с его знаменитой школой (8), Беркшир — с летательными маггловскими машинами (9). Над лесистым Суреем небо светало, когда они добрались до Восточного Суссекса, утреннее солнце разгоняло облака. Щурясь, Альфард приметил берег моря и городок у заросшего холма, они — в Иствитче. Магглы спешили на работу, а их дети — в школу, никому не приходило в голову посмотреть в небо. Альфард и Орион постепенно снижались, снизу упирались кроны деревьев, и они приземлись у пруда. Под ногами шумел камыш, округа наполнилась кваканьем лягушек и утробным рычанием гриндилоу. Альфард, только ощутив ногами твердую почву, забежал за ближайший куст. — Какая мерзость, — пробормотал Орион, слыша журчание, — ты потерпеть не мог? — Еще неизвестно, впустит ли Дромеда к себе или нет, — со слабым наслаждением ответил Альфард, — а позориться перед ней не хочется, — одеваясь, он спросил, — может ты тоже по-быстрому… — Нет, — Орион решительно перебил, — я еще помню, кто я и чего стою! Подходя к памятнику Мариусу, он пробормотал про себя. — Слишком чист. Альфард также рассмотрел статую, нос оставался сломанным, но постамент избавился от снедавшей зелени. — А то ты не знаешь Дромеду, если бы Артур неожиданно вернулся, она бы его отмыла в кипятке! — Дело не в её чистоплотности, а в том, сама ли она? Альфард задумчиво побрел по аллее туй, верхушки деревьев постригли, хоть и неравномерно. — Что ты имеешь в виду? — Нет ли у неё кого в помощниках? — Орион пояснил, — Ал, мне самому смешно от мысли, что она могла кого-то привлечь неотразимой красотой и обаянием, но определенные подозрения у меня закрались. Альфард разглядывал клумбы, засаженные свежими цветами, при всей любви к Дромеде, он не удивился новости о разрыве помолвки с Джаредом Розье. Французы в большинстве — народ пылкий, и благовоспитанная волшебница из хорошей семьи не подходит. Бывали исключения в виде Друэллы, но настолько редкие, что больше никого не вспомнить. Сигнус, хотя и строил из себя серьезного волшебника, которому романтика не подходит никаким боком, в душе оставался сентиментальным. Его дочь напротив опровергала домыслы о девчонках, открытки на день Святого Валентина не хранила, а цветами интересовалась только с точки зрения их свойств. Он присматривался к растениям, клумбы украшали не только розы, тюльпаны или нарциссы, он увидел и нечто с острыми зубами по краям. Увы, Бири в свое время отбил всякую охоту разбираться в растениях, и сейчас он не мог понять, что перед ним. — Она везде закрыла шторы! — пыхтя, крикнул Орион, — Даже в их бывшей спальне. — Ты тоже не спишь с открытыми окнами. — Ал, я был прав, что она в Иствитче, и я не ошибусь, если скажу, что она не одна! Альфард тут же побежал к входной двери, дернув за колокольчик. — Тогда говорить буду я! — С чего вдруг? — Орион прислушался к двери, внутри тихо, Альфард снова дернул, потирая шею от нервов, и кузен приставил палочку к горлу, — Андромеда Фелиция Блэк! Если ты за десять минут не откроешь дверь, то я её вышибу! Вместе с домом! Альфард толкнул его. — Ты чего орешь? — Я не ору, а показываю наше общее недовольство! — Вот поэтому говорить буду я! — Альфард, из тебя переговорщик еще хуже, чем загонщик. — Из тебя — тем более! — Альфард тихо прошипел, — Ты снова хочешь оказаться в Мунго? — Орион помотал головой, — Тогда замолчи! Он припал ухом к двери, услышав шаги, пока раздавался лязг ключей, раздумывал над словами. Зачем, собственно, они пришли? Уговорить вернуться назад? Дромеда три года как совершеннолетняя, и имеет право жить отдельно. Просто проведать? Так надо заранее предупреждать! Дверь раскрылась, и Альфард оторопел, разговора не получится, перед ними стоял незнакомый парень. — Простите, а вы –кто? Орион покрылся пятнами, благодаря высокому росту он мог с большинством разговаривать, не задирая голову, но сейчас ему пришлось так сделать. — Орион, тихо, — Альфард немедленно встал перед кузеном, — здравствуй, мы — дяди Дромеды, нам нужно поговорить с ней. — Простите, но она не хочет, — сказал парень, почесав голую грудь, — к тому же, вы без приглашения. — Ты у неё что забыл? — Орион спросил, хрипя от возмущения. — Я, как раз, по приглашению. Альфард еле удержал кузена. — По какому еще приглашению? Ты что делал с моей племянницей?! — Орион не успокаивался. — Ничего такого, что она мне не позволяла! Альфард схватил кузена за локоть, про себя восхитившись наглостью незнакомца. — Пошутить решил надо мной, отщепенец?! — Орион кричал, вырываясь из хватки Альфарда, — Я тоже могу повеселить тебя палочкой в лицо! Парень отпустил крепкие руки на пояс, Альфард посчитал под себя, рост больше шести футов и весом 15 стонов (10), против его пяти футов и 7 дюймов и 10 стонов. — Палочка у меня тоже есть, господа, — он заговорил угрожающе, — я вам так просто не дамся. — Кому ты нужен, выродок? — Орион продолжал наседать. — Орион! — У вас принято оскорблять при знакомстве? Альфард застонал, еле удерживая кузена. Орион тотчас понял его слова. — Так ты — грязнокровка! — он продолжил спокойней и язвительней, — И чем провонял твой отец? Углем или птичьим пометом? Альфард едва не ударил его по губам, заметив, как сжались кулаки парня. — Разговор окончен, господа, всего доброго! Но Орион не унимался и крикнул ему вслед. — Мы не уйдем, пока твоя шлюха не явится. Альфард ничего не успел поделать, Орион слетел с порога и оказался на земле под грудой веса. — Не смей называть её так! Ты, блядун! Орион пытался потянуться за упавшей палочкой, но тяжелые кулаки молотили его по лицу. Альфард подбежал сзади и вцепился за локоть, но тут же получил по зубам. Вцепившись за челюсть, он катался по земле, пытаясь унять звенящую боль, перед глазами мелькали мушки, и он судорожно рыскал ладонью по траве в поисках палочки. — Какая у него поганая кровь. Альфард с трудом поднялся, мутный взор прояснялся, и он увидел, как оплыли глаза кузена, и как распухла разбитая губа. Парень, покачавшись, резво встал, никаких повреждений, лишь нос прокушен. — Доставай палочку, — скомандовал Орион, — сейчас мы прижжем ему естество! Две палочки направились против одной, но удар нанесла четвертая. Орион и Альфард поднялись в воздух, беспомощно дрыгая конечностями, они увидели Дромеду. Рубашка явно не её, сползает с плеча и достигает до середины бедер, больше ничего на ней не было. — Правила приличия требуют познакомить вас, — произнесла она так, будто находилась в светской гостиной и в модной мантии, — Тед, мои дяди, родной по отцу — Альфард, и троюродный — Орион. А вы познакомьтесь с моим женихом, Эдвардом Тонксом. Она давно планировала, Альфард не сомневался, она прекрасно осознавала, что назад пути не будет и подготовилась заранее. Как только удалось провернуть у них перед носом! — Еще раз вы придете без спросу, скормлю зубастой герани! А теперь — пошли вон! Сильный бросок отправил их в пруд, в ноздри заливалась пахнущая тиной вода, барахтаясь, Альфард плыл к берегу, отбиваясь от острых, как иглы, зубов гриндилоу и массивного клюва утки. Орион вцепился за корягу и плелся за ним. Выбираясь из пруда, они упали на землю, тяжело дыша и отплевываясь, ушибленная челюсть снова заныла, а следы укусов кровоточили. С трудом опершись на локти, Орион заговорил. — Убить бы их обоих, но сначала залить им между ног раскаленного железа. Ярость ударила в голову, Альфард, поднявшись, пнул его по ногам. — Кто тебя просил открывать свой поганый рот?! Кто? Орион беспомощно съежился, закрываясь от ударов. Но Альфард не унимался, даже облегчение не принесло такой отдушины.***
Бессонная ночь не отпускала её и днем, плечи болели от метаний по кровати, красные глаза саднили от сухости, а уставшая голова гудела, будто колокол. Цисси терла лицо, приходя в себя, часы ударили двенадцать раз, но ни сестры, ни дяди не появлялись. Вальбурга становилась злее с каждым минутой, если за завтраком она просто мрачно молчала, то ланч превратила в настоящий кошмар. — Сириус, сядь прямо! Похож на слизняка! — Регулус, прекрати чесаться! По тебе вши скачут? — Нарцисса, не трогай лицо! Неизвестно, где твои руки были! Цисси, поджимая губы, ковыряла вилкой кусок бифштекса, если сестры соизволят вернуться, она их заколет, сколько можно встревать в скандалы и подставлять её! — Кричер, меняй посуду! Чего стоишь?! Цисси не стала доедать, тревога и раздражение убили аппетит, припав к остывшему чаю с лимоном, она боялась представить себе настроение тёти к обеду. Создавалось ощущение, что Белла будто специально злила взрослых, чтобы досталось не только ей. Но что случилось с Дромедой, она всегда старалась не привлекать лишнего внимания, за что Цисси была благодарна. Что сейчас на неё нашло? Из коридора донеслась жуткая смесь запахов грязной воды, тины, крови и мочи, следом вошли дяди, оба грязные, будто в помойке рылись, и с рванным штанинами. Альфард держался за распухшую челюсть, а глаза Ориона заплыли от синяков. Регулус от ужаса схватился за столешницу, а Сириус, напротив, хмыкнул. Вальбурга немедленно отвесила сыну подзатыльник и сурово обратилась к мужу и брату. — Вы где были? Облазили все мусорники и все равно никого не нашли? — Нашли, — выговорил Орион, — Андромеду в объятьях грязнокровки. Кровь отхлынула от лица, горло будто стиснула чья-то сильная и безжалостная рука. — Не… — Цисси жалобно пролепетала. — Нарцисса, — строго одернула Вальбурга, — если хочешь что-то сказать, говори громче, а не шепчи! — Нет, это невозможно! — голос прорезался, — Дромеда не могла так поступить! Она обещала не уходить! И парни ей не интересны! Орион угрожающе надвинулся на неё, от окружавшей его вони слезились глаза. — Твоя дражайшая сестрица сейчас скачет на грязнокровке по имени Эдвард Тонкс. Если ты не веришь мне, полети в Иствитч, только смотри, чтобы тебя в пруду не утопили! Цисси с размаху упала на стул, от ужасного осознания душа ушла в пятки. — Ты знаешь его? — Вальбурга моментально поняла её настроение, — Признавайся! — Он был загонщиком из Хаффлпаффа, старше на два курса, — Цисси говорила, вспоминая тот злополучный матч, — но они не общались никогда! Он сбил её однажды и на этом все, — её голос срывался на истерику, — Дромеда ненавидела его! — Смотрю, ты плохо знала эту подстилку, — Орион не думал оставить её, — или ты служила ей сводней? — Никогда! — Цисси закричала так громко, что Орион отошел от неё. — Овион, — шепелявил Альфард, схватив его за плечо, — овставь её. — Орион, Альфард, — вмешалась Вальбурга, — идите вымойтесь! Кричер, помоги им! Вместе с дядями ушла и вонь, но атмосфера только накалялась, тётя мрачно сжала палочку и, войдя в гостиную, принялась громить, оттуда доносились звоны разбитых ваз и треск разламываемых стульев. — Потаскуха! Дрянь! — послышался грохот, не иначе как люстра упала, — Перед моим носом сношалась! Знала бы, зашила бы ей промежность! — донесся запах гари, — Только избавились от Хитченса, и вот опять! Регулус схватился за Цисси, с ужасом и удивлением слушая мать, Сириус же не двинулся с места и опустил голову, будто ощущая вину. Но он в кои-то веки ни при чем, он не первый, кто обманулся внешним спокойствием. Вальбурга прекратила погром и просто поливала свою племянницу отборной бранью, но Цисси в кои-то веки была согласна. Дромеда, бесспорно, любимая сестра, надежда и опора, плюнула ей в душу. Обещала, что не покинет, пока она не закончит Хогвартс, а сама сбежала. Если бы она просто решила жить в своем доме, это куда ни шло, но нет, она сбежала к мужчине! Променяла родную сестру на грязнокровку! Мысли прервал звонок в дверь, Вальбурга, тяжело дыша, вызвала Кричера. Цисси встрепенулась, неужели другая блудная сестрица вернулась, сжимая вилку, она представляла, как воткнет ей в шею. Домовик вернулся и со смущенным видом сказал. — Хозяйка Блэк, мисс Белла прибыла! — Отлично, сейчас с ней поговорим по душам! — Хозяйка, с ней гость. Он представился Родольфусом Лестрейнджем. Вальбурга от шока прокряхтела. — Вот как, — обретя голос, сказала, — прибери, сначала! Цисси робко заглянула в гостиную, Кричер уносил осколки ваз, сломанные стебли растений и ошметки от обвивки, Вальбурга устало погрузилась на диван. — Заходите, все трое, — у неё оставались силы на команды, — и не позорьте меня! Кузены не отходили от Цисси, не сводя с матери внимательных глаз, Регулус сидел напряженный, как струна от лютни, а Сириус все сокрушенно вздыхал. Цисси крепко держала мальчиков за руки, едва ногтями не впившись им в кожу. Как бы удержаться от праведного гнева и не отлупить сестрицу! Если где-то беда, то рядом окажется Белла! Вот вошла она вальяжной походкой и ехидным выражением лица, знает, какой переполох учудила, и если бы не присутствие Родольфуса, то Вальбурга от души поколотила бы её! Кузен также казался довольным, широкий рот растянулся в улыбке, серые глаза сузились, глядя на Вальбургу. — Бабуся, сколько воды утекло под мост! — Вальбурга брезгливо одернула руку, которую он собирался поцеловать, — Я бы сказал, что ты не выглядишь на свой возраст, но буду я врать старосте! Белла посмеялась его шутке, но Вальбурга лишь сильней дернулась. — Цисси, как ты похожа на Элли! Правда, молчаливей, что к лучшему. Цисси с трудом дала ему поцеловать в щеку, двоюродного дядю плохо помнила, но она не сомневалась, что Азкабан оставил на нем опечаток. Среди черных волос висели седые пряди, лицо стянули морщины, а ему только сорок пять. — Твои отпрыски! — кузены отшатнулись от него, — Тот шебутной больше на папашу похож. Мальчики надулись, Сириус — на «шебутного», а Регулус — что он не так на отца похож. — Олух и Прыщ, вы тоже тут! Альфард и Орион в домашней одежде застыли на лестнице, вытянув лица от испуга, Вальбурга нетерпеливо поманила их к себе. — Чего шугаетесь? — Родольфус рявкнул, жарко обнял обоих, — Не буду вас за подтяжки вешать, не бойтесь! А что у вас с рожами? — С метлы упали, — пробурчал Орион. — Ага, раз сто! Признайтесь, вас из «Магии красоты» вышвырнули! Альфард и Орион сели по бокам от Вальбурги, словно ища защиты, но и она вжималась спиной в диван. Родольфус и Белла опустились в кресла, оглядывая гостиную, достопочтенные предки при виде гостя загудели. — Цыц! Я такой же благородный, как вы! — Что за времена пошли, — ворчал Кэприконус, прижимая к себе палитру и кисти, — отродья музыканта считаются благородными! — Малевать тоже не к лицу благородным! — сказала ему Белла. — Не говоря уже о том, что ваш папаша залез под чадру к магометанке! Вальбурга подняла палочку. — Лестрейндж, я бы попросила не оскорблять моих предков! Белла неожиданно спросила. — Где Дромеда? Неужели еще лежит? Цисси сжала зубы, Сириус и Регулус сильней стиснули её руки, Орион и Альфард переглядывались между собой, и Вальбурга сказала. — У неё дела. Белла подозрительно уставилась. — Дела? Летом? — Вам надо, вы и ищите её! Родольфус беззаботно махнул рукой. — Ладно, когда надо, тогда и придет, сама виновата, что не узнает все из первых уст! Еще хотелось увидеть, как она изменилась. — Не особо, — хмыкнув, сказала Белла, — говорят, похожа на меня, но как по мне, нет. — А что мы должны узнать? — спросил Орион. Белла торжественно выставила левую руку, на безымянном пальце красовалось золотое кольцо с мантикорой из черных алмазов. — Помолвочное кольцо моей матери, мадемуазель Пуасонны Мальсибер, — Родольфус обратился к Вальбурге, — что, я недостаточно чистокровен для тебя, правнучки моряка? Белла хихикнула над тем, как тётя покрылась пятнами. — Меня волнуют не твои корни, Лестрейндж, а твое поведение! — Бабуля, неужели ты воспылала любовью к магглам? — Еще чего! Но тебя посадили не за парочку грязных магглов, а за будущего министра Магии! — Довольно! — Орион подал голос, — Лестрейндж, скажи прямо, ты женишься на моей племяннице? — Конечно, просто для красоты я бы подарил другое кольцо. — Тогда бери по всем правилам. Родольфус пожал огромной ладонью изящную руку Ориона. — Договорились! — Я пойду соберу вещи, — с высокомерным удовольствием произнесла Белла, — второго августа вас ждем, не опаздывать! Чинно взяв под руку жениха, сестра поднялась по лестнице, Кричер немедленно последовал за ними. Дождавшись окончательного ухода, перетерпев смачные поцелуя Родольфуса и шутливой угрозы Беллы всех одеть в прозрачные мантии, Альфард и Вальбурга обступили Ориона и принялись ругать. — Ты последний ум прокурил или как? — Вальбург кричала, тряся кулаком, — Я лучше отдам Беллу за маггла, чем за него! Он втянет нас всех в Азкабан! — Вспомни, как он издевался над Сигнусом, — Альфард наседал, — он его до самоубийства чуть не довел вместе со своим дружком-старостой! И ты хочешь отдать за него его дочь? Лучше бы ты его могилу обоссал! Цисси мигом посмотрела на кузенов, но они не смеялись. — Не забывай, что даже английские Лестрейнджи были католиками! Мы еще с Друэллой намучились, когда организовывали два обряда! Орион поднял палочку и пустил искры. — Дайте мне хоть слово! — Альфард и Вальбурга замолчали, и он продолжил, — Да, я не в восторге от Лестрейнджа, да, я никогда не забуду его и его дружбанов! Но послушайте меня, в связи с недавним событием Лестрейндж не худший вариант, хотя бы он — один из нас, и у его семьи есть родословная, пусть и спорная. Если Беллатрикс хочет стать мадам Лестрейндж, пусть становится, она очень скоро пожалеет о своем решении, помяните мои слова, но тогда она не сможет нас обвинить в навязывании воли. Он обратился к Цисси и кузенам. — Слушайте меня внимательно, о позоре Андромеды рано или поздно узнают все наши родственники и знакомые, особенно Яксли будет в гневе. Но не от нас! Ни слова своим друзьям, слышали! Сириус и Регулус спешно закивали, Цисси напряженно молчала. — Андромеда тоже пожалеет о своем решении, но когда это отрепье расквасит ей лицо, как нам, или пропьет Иствитч, то пусть не смеет приползать обратно и молить о пощаде! Отныне она больше не Блэк! Пойдемте! Орион торжественно поднялся и подошел к камину, поочередно проведя сыновей, племянницу, жену и кузена, он последним оказался в доме на площади Гриммо. Достопочтенные предки мигом перебежали, среди ссор и выяснений слышался открытый гнев, Орион зажег палочку, приближаясь к гобелену. От союза Сигнуса и Друэллы тянулись три ветви, каждая венчалась портретом молодой девушки, Орион прижал горящую палочку к средней ветви, и сквозь вонючий дым появилось новое пятно. 1. Гипокрас — алкогольный напиток из вина, меда и пряностей, в Средние века использовался, как лекарственная настойка, потому название происходит от имени Гиппократа; 2. Восстание Уота Тайлера — крестьянское восстание в 1381 году, возглавляемое бывшим солдатом Уотом Тайлером. Из-за затянувшейся Столетней войны и эпидемии «черной смерти» не хватало рабочих рук, но налоги продолжали расти, и обнищавшие крестьяне жестоко расправлялись с лордами и их семьями, и в итоге осадили Лондон, где прятался юный король Ричард II. Короля повстанцы, как ни странно, любили, убежденные, что его окружают злые советники, именно король обманом заманил Уота Тайлера в смертельную ловушку и приказал повесить всех его сторонников; 3. Орлянка — старинная азартная игра, популярная во многих странах. Суть игры — угадать какой стороной упадет брошенная монета, гербом (орлом) или номиналом (решкой); 4. Королеву Елизавету I в народе прозвали «доброй королевой Бесс»; 5. Кровавым ложем в старину называли постель роженицы; 6. Eastwitch; 7. Марианна — прозвище Франции во времена Великой Французской Революции, изображается, как девушка в фригийском колпаке, ведущая народ к свободе; 8. Имеется в виду знаменитый Оксфордский университет, так как у волшебников нет понятия «университет», его обозвали школой; 9. Имеется в виду аэропорт Хитроу, крупнейший аэропорт Великобритании; 10. 15 стонов — около 95 кг, 10 стонов — 63,5 кг, 5 футов и 7 дюймов — 170 см.