***
1 сентября 1972 года Длинный серебряный прут легко касался мантий и шляп, но трещал, будто сломанное радио. Цисси переминалась с ноги на ногу, пока двое кандидатов в мракоборцы проверяли багаж, кузен Гидеон водил прутом по чемоданам, пока его напарник, такой же ярко-рыжий, но менее красивый из-за горбатого носа, макал кисточку в емкость с вязким зельем и водил по чемоданам. Рядом ожидал свою очередь Сириус, крепко удерживаемый матерью от бегства. Цисси увидела, как на именной табличке образовалась небольшая лужица. — Не стоит тратить время на ингредиенты для школьных зелий, — высокомерно проговорила она. Ярко-рыжий кандидат нагло ответил ей. — Мисс, давайте вы будете умничать на уроках, а мы будем выполнять свою работу. Белла зло усмехнулась. — Какая важная работа — трясти багаж студентов! Гидеон яростно швырнул прут на землю и закричал. — Если бы ты протрясла свою жрачку, Белла, мой отец был бы жив! Белла, красная, как свекла, металась в цепких руках Альфарда и Вальбурги, пока сопротивлявшегося Гидеона оттаскивал его напарник. — Бенджи, отпусти меня! Дай этой суке надрать задницу! Не верю, что травила только Мальсиберша! — Проходите, — только успел сказать кандидат. Цисси, волоча чемоданы, вспомнила, где могла видеть второго. Бенджамин Фенвик, капитан команды Гриффиндора, вместе со своей напарницей чуть не подставивший под удар собственным загонщикам. Предательнице-сестре и предателю-кузену. Помотав головой, она смотрела на часы, осталось не больше сорока минут, а очередь у проверочного пункта не уменьшалась. Стольким студентами не позволят опоздать, а значит, поезд задержат, и опоздают все вместе. — Дай я ему заклинание пошлю в тупую башку! — Белла визжала, вырываясь из дядиных рук. — Закрой рот, паршивка! — Вальбурга крикнула, залепив звонкую пощечину, — Взрослая женщина, уже замуж вышла, а ведешь хуже Сириуса! Кузен незаметно для матери высунул язык. — Я еще и тебе руки оторву! — Успокойтесь! Девочки! — Альфард в отчаянии завыл, встав между сестрой и племянницей, — Белла, прекрати, ты и так в последнее время в центре внимания! Белла и Вальбурга стояли друг напротив друга и зло буравили взглядами, Альфард, несчастный и уставший, не отходил от них, готовясь к драке. Цисси прижала палочку к груди, бурная ссора не могла не привлечь лишнего внимания. Однокурсник Амикус Кэрроу, идя с матерью и сестрой, одинаково безобразными, скорчил крысиную морду. Амбридж, гордо выпятив грудь со значком старосты школы, гнусно хихикала. Лишь появление Малфоев привело сестру и тётю в чувства, Вальбурга гордо развернулась и ушла, даже не попрощавшись с сыном, а Белла, плюнув ей вслед, убежала в другую сторону. — Дуры набитые! — присвистнув, сказал Альфард, — Никак не пойму, сами такие уродились или мужья повлияли? Ладно, — потрепав Сириуса за лохмы, добавил, — удачи вам в новом учебном году. Умоляю, хотя бы вы не влипайте в истории, я свадьбу Беллы еле пережил. — Нечего было пить, дядя! — хамовато ответил Сириус. — Будь я трезвым, пупсик, то через час бы повесился! Неуклюже похлопав по плечам племянников, Альфард удалился. Цисси и Сириус потихоньку затаскивали багаж в полупустой вагон, ибо проверка шла неспешно. Привычно заполненный перрон выглядел сиротливо пустынным, неожиданно для себя Цисси встречала многих однокурсников раньше пиршества в Большом зале. Мимо прошла Габика Флинт с капитанской повязкой на рукаве, в вагон вскарабкался здоровенный Торфинн Роули. Поднимая клетки с совами, Цисси и Сириус собирались подняться, когда подошло семейство Малфоев. Кузен насупился при виде посуровевшего Люциуса, а она внимательно смотрела на Мальсибера, державшего миссис Малфой за руку. Мешковатый и нерослый, с невыразительным круглым лицом и пепельно-русыми волосами, он испуганно отводил взгляд. — Нарцисса, — сказала миссис Малфой, — ты ведь встречала моего племянника Амбруаза? — после кивка Цисси, она сменила приветливый тон, — После того, как лживое министерство с помощью наглой клеветы лишило его матери, он вынужден сменить Бобатон на Хогвартс. Ами, расскажи про себя. Сириус мерзко хихикнул, получил толчок в бой от кузины. — Я учился в Бобатоне на факультете Перситенс (1) — английский Мальсибера был весьма хорош, хотя произношение выдавало его, — с трех лет (2). — В течении трех лет, — поправил Люциус. Мальсибер опустил глаза, покрывшись румянцем. Мистер Малфой немедленно накинулся на сына. — Как научить языку, так ты постоянно занят, а как замечания делать — у тебя время находится! Сириус насмехался теперь над покрытым темными пятнами Люциусом, и Цисси толкнула его сильней. — Дорогой, не будь таким строгим. Мальчики окажутся на одном факультете и займутся английским, как следует. Цисси удивилась. — Амбруаза распределили? — Да, — ответил мистер Малфой, — Дамблдор принял мудрое решение и не стал подвергать четверокурсника унижению, распределяя вместе с неоперившейся детворой. Сириус все не унимался, несмотря на толчки Цисси. — Люциус, на тебе второе задание, следи за нравственным обликом кузенов Блэков. Их семейство не переживет следующего скандала! Цисси еле удержала злого Сириуса, сама кипя от возмущения. Как он смеет! — Не беспокойтесь, отец, — спокойно сказал Люциус, — мы будем выше всякого позора! Мистер Малфой поначалу недоуменно наблюдал, как сын поднимается в вагон, затем, будто опомнившись, погрозил кулаком. — Люциус, еще одна шутка на тему моего роста, и Рождество ты проведешь без подарков! — Дорогой, он не собирался насмехаться. — Я все правильно понял, Ида, и я не стану так просто прощать его лишь за красивые глаза! Стрелки часов почти достигли одиннадцати часов, но поезд заполнился лишь на половину. Отыскав свободное купе, Цисси раскладывала вещи, по-прежнему подозрительно смотря на Мальсибера. Что он передал своей матери! — Люциус, нам стоит поговорить, — Цисси решительно вытянула его в коридор, — Я знаю, что твоя тётя Изольда не виновна, я все видела. — Видела что? — Как Амбруаз что-то бросил в кубок Пруэтта. Цисси внимательно смотрела в белое лицо кузена, она не ждала понимания, но не негодования. — Нарцисса, я не знаю, зачем тебе понадобилось пересказывать гнусные слухи, но я их слушать не желаю. — Люциус, — Цисси жалобно проговорила, — послушай меня. — Нет! — Люциус, заглянув в вагон, подозвал Мальсибера, затем тихо сказал ей, сдерживая ярость, — Что до меня, то я считаю, что Пруэтту не стоило набивать брюхо, чем попало. Голова гудела, как пустой чугунный котел, Цисси упала на место, потирая виски, если она дождется отбытия «Хогвартса-экспресса» и доживет до приезда в школу, то на Рождество сделает пожертвование в Мунго для отдела душевнобольных. Но краткую передышку прервал стук в дверь. — Занято! От крика кузена чуть не заложило в ушах, Цисси в который раз толкнула его и взмахнула палочкой, впустив Фрэнка. Обычно бодрый и спокойный, он несколько раз выглядывал из купе, прежде чем захлопнуть дверь. — Я совершаю ужасное преступление против своего факультета, — сказал он заговорщически, — но как староста я обязан защищать любого студента. — Затычка, говори ближе к делу! — Сириус, ты можешь хотя бы раз в жизни никому не хамить! Цисси чувствовала, как дергался правый глаз, еще немного и она ослепнет. — Вам лучше не выходить, некоторые мои однокурсники хотели облить вас чаном с кровью. Где они её взяли, знать не желаю! Цисси встрепенулась, Сириус раскрыл рот от удивления. — А за что?! Оттопыренные уши Фрэнка порозовели. — Вы знаете, что муж Дромеды — выпускник Хаффлпаффа? Так вот, мои однокурсники приняли ситуацию слишком лично. — И решили нам отомстить, — пробурчала Цисси, откинувшись назад. — Так давай их вздуем! — Сириус сказал, вооружившись палочкой, Фрэнк остановил его. — Ни в коем случае! Во-первых, я отговорил их, а во-вторых, я и вам не позволю драться. — Задница, ты, Фрэнки, и больше никто! — Сириус! Не позорься окончательно! Фрэнк скромно пожал плечами. — Староста не должен давать слабину даже родственникам. Сириус сердито бормотал про себя, когда Фрэнк покинул их, он порывайся уйти, но Цисси мгновенно закрыла дверь. — Сиди на месте! Еще не хватало, чтобы ты вляпался! Сириус топнул ногой. — Да я твои патлы превращу в змей! — Тебе нельзя колдовать вне Хогвартса. Сириус громко пыхтел от переполняемого гнева, до того похожий на мамашу. Или на их общего деда, что ближе к правде. — Вот вырасту и превращу тебя в жабу! — Все потом, Сириус, — Цисси говорила хладнокровно, — а теперь сядь и не мотай мне нервы. Кузен со всей дури пнул чемодан и прыгнул на место, отвернувшись к стене. Цисси сказала бы ему замечание за не опущенные на пол ноги, но вымотанная беспокойным утром она закрыла глаза, опершись спиной о мягкую стену. Поезд тронулся через полчаса задержки, и, вслушиваясь в стук колес, Цисси предавалась раздражению, почему нельзя так просто съехать от навалившихся проблем. Сестры, её старшие сестры, за что они так жестоки с ней? Неужели из-за матери, которую едва помнят? Или за отца, что уделял им внимания не больше, чем своему горю? Или просто такова их натура? Они никогда не давали ей шанс проявить себя, там, где она просто хороша, они были идеальны. Цисси вздохнула с облегчением, когда сперва Белла, затем Дромеда закончили Хогвартс, её перестали затмевать, ей перестали пересказывать очередную выходку старшей сестры и тыкать носом в набранные баллы средней. Однако она будто переместилась на несколько лет назад. Свадьбу Родольфуса и Беллы никогда не забудут, Цисси не удивится, если через десять лет профессор Бинс, бубня, расскажет об ужасном убийстве выдающегося волшебника на бракосочетании отъявленных негодяев. Однако Лестрейнджи взяли на себя основной удар, и о Блэках мало кто вспомнит. Но непосещение свадьбы Дромеды с грязнокровкой им не простят, сочувствующие идиоты раструбят всему свету о гадкой семейке, не дававших несчастным влюбленным соединиться. Поездка проходила в молчании, когда в мутном стекле купе появился силуэт торговки с тележки, ни Сириус, ни Цисси не открыли дверь. Всматриваясь в мелькавшие пейзажи за окном, она перебирала мгновения памяти. Испуганно она смотрела, как сестра сталкивается с тяжеловесным загонщиком-барсуком. Еще больший ужас она испытала, когда на следующий год пришлось встретиться с ним на одном поле. На удивление, он пощадил её, направляя бладжеры на Беллу, не тронул он и Дромеду. Вертя в пальцах палочку, Цисси задумалась, когда сестра обратила внимание на грязнокровку? Вряд ли сразу после того памятного матча, Дромеда слишком горда, что так просто спускать покушение. Однако через год сплетница Скиттер рассказала Белле, что видела её сестру в Хогсмиде с кем-то подозрительным, после чего неделю ходила с синяком под глазом. За окном быстро потемнело, стоило пересечь границу Шотландии. Наблюдая, как сгущаются тучи, Цисси глубже погружалась в прошлое, Дромеда и Молли плакали на свадьбе Паркинсонов, как они с Люциусом головы ломали, а причина оказалось куда проще. А ныне сестра с кузиной стали предательницами крови. Сквозь свинцовые от тяжести облака пробивались шпили Хогвартса, Цисси по мере приближения готовилась к худшему. Блэкам ничего не забудут и не простят, и не станут делать поблажку на возраст. Тонкс не такой отталкивающий, как Родольфус, но не Ланселот во плоти, чтобы, очертя голову, кидаться ему в объятья. И не стоит того, чтобы ради него бросать родную сестру. Ступая по лужам, Цисси крепко держала Сириуса за руку, продираясь сквозь толпу, она сторонилась однокурсников и знакомых, однако за ними увязался Джеймс, громко зовя друга. И Фрэнк, заметно забеспокоившись побежал следом. Вместе они подошли к повозкам, возле которых собирались студенты, и Сириус неожиданно застыл на месте. — Мерлинова бабушка, что за чудища? Скелетообразный черный конь, высокий в холке, топтался на месте, жуя удила. — Сириус, не смотри на меня, — сказал Джеймс, пораженный не меньше его, — у Ньюта такая пакость не водится. — Фрэнк, ты хотя бы скажи, что это? Однако кузен молчал, испуганно глядя, как лошадь повернула морду с блестящими белыми глазами. — Это фестралы, — вмешалась Цисси, неожиданно чувствуя себя умней, — их видят только те, кто видел смерть. — Я знаю, кто это, — пролепетал Фрэнк, — просто не ожидал, что такие страшные. Понятно, почему они так пугаются, Пруэтт стал первым, кто скончался на их глазах. Цисси увидела подобных чудищ уже на втором курсе, после grandpapa. — Надо не просто увидеть смерть, но и осознать её! Резкий голос принадлежал Теи, закутанной в теплый плащ, за ней маячила беспокойная Марика. — Девочки, хоть вы не деритесь! — Тебе слово никто не давал, мешок с жиром. Марика влепила такую мощную пощечину, что тонкие ноги Теи подкосились, и она свалилась в лужу. Сириус и Джеймс захохотали, Цисси немедленно бросилась к кузине, Фрэнк, поднимая её на ноги, не забыл снять десять очков с Марики. — Не прикасайся ко мне, — Тея произнесла, отстраняясь. Цисси убрала протянутую руку. — Тея, я не знала, что моя сестра… — Не ври! — неожиданно громко сказала Тея, — Ты всегда за ней ходила, как хвост. Цисси сжала кулаки, как она смеет обвинять её! — Может это твой отец оказался таким галантным кавалером, что она от него сбежала? Тея гордо развернулась и ушла, Сириус и Джеймс снова засмеялись, получив от Цисси подзатыльники. Фрэнк тут же поднял руку и пригрозил. — Сейчас лишу и Слизерин, и Гриффиндор очков. Я не шучу! Таща мальчиков за руки, Цисси залезла в повозку, следующими зашли Фрэнк и Марика. — Знаете, кто наш новый преподаватель по Защите? — сказала Марика, когда повозка тронулась, — Джейкоб Скамандер. — Ого, — удивился Джеймс, — сын дяди Ньюта и тёти Тины? — И он — мой отчим. — И какие нам он даст преимущества? — поинтересовалась Цисси. — Никаких. — Тогда неинтересно.***
20 декабря 1972 года Суставы пальцев ныли от соприкосновения с пером, за один урок Древних рун Цисси исписала больше пергамента, чем за два урока Трансфигурации вместе взятых. Однако понятней предмет не стал, старшим сестрам Руны также не давались легко, но Цисси с каждым уроком чувствовала, как глупеет на глазах. — Пиктский (3) язык долгое время считался старейшим из кельтской группы, — рассказывала Бабблинг, расхаживая в неизменной широкой мантии, — однако последние исследования их письменности показали, что пикты были неиндоевропейского происхождения, а, вероятно, куда ближе баскам (4). Разобрать её речь — испытание не менее сложное, чем понять руны. — В пиктских надписях обилие согласных, что указывает на противопоставление сильных и слабых согласных звуков. Обрати внимание на пиктские имена такие как «Usconbuts», « Canutulachama», « Spusscio», «Buthut». Далее следовал разбор письменности, долго и методично семикурсники записывали каждую черточку, слушая комментарии преподавательницы. Цисси тщательно все начертила, но не могла никак все уяснить, когда Бабблинг вытерла доску, она отложила перо. Каким образом сдать ЖАБА хотя бы на «Удовлетворительно», если пятый год не понимаешь ценность предмета. Где пригодятся ей Руны? Вальбурга её на работу ни за что не отпустит. — Седьмой курс, ваше домашнее задание выполнить упражнения номер 23 и 24, и перевести свое имя на пиктский. А теперь предыдущее задание — на край парты! Восемь свитков пергамента сгрудились на преподавательский стол, однокурсники готовились покинуть класс, как вдруг раздался резкий вопль Бабблинг. — Всем стоять! Цисси вместе с однокурсниками робко замерла на месте, Бабблинг, скомкав одну из работ, зло спросила. — У кого списали? Семикурсники косились друг на друга, но упорно молчали. — Не скажете, и я никого не выпущу! Цисси потупилась, не справляясь с объемом домашнего задания, она обратилась к Люциусу за помощью. Неужели и он у кого-то списал! — Я им подсказал, — подал голос Исаак Бабблинг из Рейвенкло, щуплый парень с кривым носом. Преподавательница рассвирепела. — Еще раз вы у него спишете, я лично завалю вас на экзаменах! А ты, — Бабблинг съежился под её взглядом, — домой можешь не возвращаться! — швырнув свитки в камин, — Все, кроме мисс Яксли, переделывают эссе! Тея гордо задрала нос, покидая класс Древних Рун, у Цисси так чесались руки поджечь ей жухлые волосенки. Но в коридоре появился новый завхоз, неопрятный сквиб Аргус Филч, и она сочла нужным пройти мимо. Весь Хогвартс радовался известию, что ненавистного Прингла разбил паралич, но, увидев это тощее чучело, с ненавистью глядевшего на всех, студенты, сговорившись, решили, что предыдущий завхоз был не так уж плох. В любом случае, в Азкабане за бунт против волшебников не сидел. День не заладился с самого начала, то за завтраком Тея вновь задела Марику и получила от неё, то на уроках Трансфигурации стол, что должен был разделиться на несколько частей, разлетелся в щепки. Ко всем неприятностям добавится Защита от Темных Искусств, новый преподаватель оказался чересчур нервным и предвзятым. Возле дверей в класс образовалась толпа, Цисси отходила в сторону, её дурное настроение не останется без внимания. Однако до неё доносились отрывки ссоры. — Бабблинг, ты не мог сделать все правильно? — Люциус еле сдерживал гнев, — Лучше всех знаешь о характере своей матери! — А ты списать нормально не мог? Хотя бы одно слово поменять? — Бабблинг не остался в долгу, — Тоже мне, факультет хитрецов. Тролля вам на герб надо, а не змею! Ярость застлала глаза, Цисси резко махнула палочкой, без того длинный нос Бабблинга увеличился, достигнув пола. Семикурсники громко хохотали над тем, как он раскачивался, пытаясь устоять на ногах. — Так ты даже симпатичней, Бабблинг, — насмешливо сказал Роули. — Да какой он, Бабблинг, — ехидно добавил Кэрроу, — все знают, что папаша у него — Трэверс! Раскаты смеха прекратил скрип двери, вышел профессор Скамандер, держа за уши Джеймса и незнакомого тощего мальчишку, пока за ним бежал возмущенный Сириус. — Еще раз подеретесь на моем уроке, будете вместо чучел! Минус двадцать очков оба! Выгнав второкурсников, Скамандер заметил Бабблинга. Пока ему уменьшали нос, он называл имена обидчиков. Цисси вытянулась, как струна, чтобы не назначил профессор, она не позволит себя унизить. — Я бы сильно удивился, узнав, что Блэк ведет себя со всеми, как с грязью! Цисси сцепила ладонь в замок, гнусное хихиканье становилось громче, но ни единого голоса возражения. — Мистер Малфой, помолчите, неблагодарная по отношении к сестре даже вашей помощи не оценит. Цисси встрепенулась. — При всем уважении, сэр, вы вмешиваетесь не в свое дело! Не говоря уже о том, что вы всех обстоятельств не знаете! Скамандер грозно скрестил руки на худой груди. — Ошибаетесь, мисс Блэк, я осведомлен получше многих о ваших отношениях. Я знаю, что вы всегда уступали вашей сестре в учебе. Цисси сжала губы, пытаясь не заплакать. — Минус двадцать очков Слизерину! А теперь — живо в класс! Цисси села на последнюю парту, семикурсники, заполняя класс, проходили мимо неё, насмехаясь. Весь курс узнал об её позоре, не только благородный факультет Слизерин, но занятые полукровками и маггловским отродьем Гриффиндор, Рейвенкло и Хаффлпафф. Когда Люциус подсел рядом, она демонстративно отвернулась. — Отец говорил мне, что вы, Блэки, — чересчур обидчивые, но я считал, что он мыслит стереотипами. — А я теперь понимаю, почему вас прозвали Вероломными! Люциус отшатнулся от неё. — Да, я списывал у Бабблинга, но откуда я знал, что он такой идиот. — Поздравляю тебя, Люциус Абраксас Арман Малфой, теперь весь факультет знает, что ты — главный идиот! Изящное лицо Люциуса исказилось от недовольства. — Также ты всюду таскаешься с Мальсибером, только с ним проводишь время! — Нарцисса Друэлла Блэк, поаккуратней со словами, я пока что единственный стоящий твой друг. Неожиданно в разговор вмешалась Амбридж, мерзко растянув большой рот. — Люциус, зачем ты с ней общаешься, ни ума, ни дисциплины, ни приличия. Цисси брызнула ей в лицо струю воды, Амбридж резко завизжала, как недорезанный поросенок. — Тишина на последней парте! Заскрипели перья, зашелестели пергаментные свитки, Скамандер говорил, показывая отрубленную руку в наполненной зельем банке. — Когда-то этот человек был спортсменом, если судить по развитым мышцам, но став инферналом после смерти, насильственной без сомнения, он утратил свою личность. И пока его не уничтожили, он служил Темному лорду, нападая на мракоборцев. Темные глаза Скамандера будто проникали в душу, он отчетливо выделял слизеринцев. — Кто мне скажет, обладает ли человек инстинктами? Семикурсники шушукались, мало кто решался ответить. — Чего вы так боитесь? Вас никто не изгонит из Хогвартса. Цисси зло фыркнула. — Мисс Блэк, все хотите отличиться? Больше полсотни пар глаз было приковано к ней, Цисси поерзала, жалея о порыве гнева. — Мужайтесь, раз привлекли к себе внимание! Скрепя душу, Цисси поднялась, предательница Тея мерзко хихикала, два идиота, Роули и Кэрроу, с предвкушением ожидали позора. — Человек является таким же животным, как и неразумные существа, и он должен подчинятся инстинктам. Скамандер фыркнул. — Какая глупая ошибка. Цисси опешила. — Но почему, сэр? — Человек настолько высокоразвит, что отдалился от природы и вечно её преобразовывает. Никакие инстинкты не управляют им, и поэтому все решения он принимает по собственной воле. Цисси опустила глаза, такой униженной она никогда себя не чувствовала. — Не забывайте, мисс Блэк, что вы находитесь на уроке Защите от Темных Искусств, а не Ухода за Магическими Существами. Неожиданно она подала голос. — А чем вас не устроил этот предмет, неужели вам не нравятся слава вашего отца? Скамандер чуть не уронил емкость с рукой, укол попал в цель. Цисси как-то видела портрет прославленного Ньютона Скамандера, черноволосый сын с мелкими и невыразительными чертами лица мало походил на него. И ничем не выделился. — Немедленно покиньте класс, мисс Блэк. И пока вам декан лично не выдаст разрешение, чтобы не смели появляться мне на глаза! В глазах защипало, но Цисси не позволила себе заплакать, скоро собрав вещи, она вышла в коридор. Из всех преподавателей Скамандер оказался самым бесполезным, даже зануда Лестрейд мог рассказать что-то интересное, а он лишь пережевывать пережеванное. Может он кое-как подготовит к ЖАБА, но не к жизни. Последним уроком было не посещаемое ей Маггловедение, и Цисси искала выход из Хогвартса. Большая часть студентов томятся на уроках, и Хогсмид не окажется переполненным. Не будет там и преподавателей, строгой Макгонагалл, въедливой Бабблинг и переменчивого, как весенняя погода, Слагхорна. Цисси, вытаскивая из бездонной сумки пальто с шапкой и ища аккуратно сложенный лист с разрешением, выбирала, куда пойти. Никаких правил, обязывающих идти в кафе мадам Паддифут только с парой, не было, но одиночки привлекали лишнее внимание. Паб «Три метлы» не навязывал подобных глупых правил, но больно разговорчива там работница, некая Розмерта, если верить Марике, дочь хозяина заведения. «Кабанью голову» давно облюбовал низкосортный сброд, посещать который равносильно самоубийству. Так что оставалась чайная Розы Ли, точнее её филиал в Хогсмиде. Филч свирепо уставился на неё, разворачивая лист, Цисси пыталась не сводить глаз с него, словно выдрессированный круп, он чувствовал страх. — В урочное время походы в Хогсмид запрещены! Неужели не слушала приказ директора? — У меня в это время нет уроков, — Цисси, помедлив, добавила, — сэр. Но Филч не унимался, приближая кисло вонявшую голову к ней. — Мне наплевать, правило есть правило! — вцепившись острыми ногтями за локоть, он прокряхтел, — Немедленно веди к своему декану! Цисси вырывалась, но завхоз крепко держал её, будто гриндилоу — свою добычу. Филч потащил её по коридору, победоносно улыбаясь, свободной рукой Цисси вытащила палочку, пару взмахов, и сальные редкие лохмы завхоза вспыхнули, как солома. Он завопил от боли, лупя костистыми ладонями по голове. Воспользовавшись заминкой, Цисси юркнула за дверь, снаружи валил снег, окутывая ноги плотным слоем. Сугробы затрудняли бег, однако Цисси была уверена, что погоня не последует. Прингл потушил бы палочкой горящие волосы, но сквиб способен только выть и стенать. И вряд ли ему скоро помогут, все преподаватели заняты, а Пивз лишь усугубит страдания. Жилища Хогсмида зимой напоминали пряничные домики, как сахарная глазурь покрывали бордовое тесто, снег укутал стены и крыши. Цисси умиротворенно наблюдала, как неторопливо шла жизнь, как чистили пороги и выбивали пыль из ковров. Розмерта из «Трех метел» прибивала покосившуюся табличку, мадам Паддифут, круглая волшебница с тугим узлом волос на затылке, протирала окна, мистер Флюм, плешивый толстяк из «Сладкого королевства», сбивал сосульки с крыши. Они весело говорили между собой, Цисси то и дело слышала смешные истории о посетителях, но неожиданно они её окликнули. — Юная леди! — крикнула Розмерта, — Не ходите на край Хогсмида! Цисси скривилась. — Почему мне нельзя туда идти? Неужели Дамблдор запретил! — Дамблдору как раз следует запретить, — обеспокоенно сказала мадам Паддифут, — если он не хочет, чтобы студентов слопали оборотни! Цисси подняла бровь. — Да, юная леди, — говорил мистер Флюм, — уже год возле Воющей хижины шатается оборотень — Быть того не может. — Еще как может! Я лично видел его, но Дамблдор настаивал, что я увидел лишь волка! — А что еще за Воющая хижина? — Знаете, пустой дом на окраине? Вот там завелась нечистая сила! — Я не собираюсь идти к этой развалине. Розмерта не унималась. — Все равно, будьте осторожней! Сегодня полнолуние! Цисси, презрительно фыркнув, покинула их, упомянутое жилище она замечала каждый год пребывания в Хогвартсе, но ничего нечистого там не водилось, просто заброшенный дом с выбитыми стеклами и ржавыми воротами. С чего вдруг там появились привидения и оборотни? Возможно, все дело в шалостях студентов, испугавших местных до полусмерти, оттуда и придумки. Воющая хижина сиротливо сияла пустыми окнами среди голых деревьев, Цисси вздрогнула, когда из-за порыва ветра упала черепица. Отходя, как можно дальше, она решительно отвернулась, чтобы не обитало там, но оно явно негостеприимно. Чайная Розы Ли, небольшой домик с покатой крышей и красными колонами, ярко выделялся среди зданий из черного камня. Цисси заглянула в окна из цветного стекла, из посетителей только двое стариков. Заходя в жарко натопленное помещение, Цисси сняла зимний плащ, покрывшийся инеем, никто не помешает ей. Девушка с раскосыми глазами и желтой кожей подбежала к ней, спешно разгладила узкое платье из красного шелка и, глядя в лицо, принялась расспрашивать. — Чего желайте, мисс? У нас в ассортименте черный чай, фруктовый чай, зеленый чай, жасминовый чай, к ним прилагаются фа гао, фэнлису, баоцзи, ханьский пирог-мороженое, рисовые пирожные, ма чиу (5) и пекинские яблоки. — Черный чай, — отчеканила Цисси, — и с каждого блюда по одной порции, — пока девушка записывала заказ, она спросила, — а кто эти волшебники? — Не беспокойтесь, все свои. Присаживаетесь! Деревянные ширмы с натянутой тканью прятали посетителей от любопытных взглядов, Цисси опустилась на деревянную скамью, от ходьбы по глубоким сугробам ныли колени и горели пальцы на ногах. Усталость наваливалась тяжелым комом, будто лавина, вместе с ней прибыло и осознание. Филча все равно потушат, а в Больничном крыле он разольется соловьем, рассказывая о мерзкой девчонке, что пыталась убить его. Далее присоединится Скамандер со словами о редкостной хамке, и Бабблинг добавит историю о неудачном списывании. Цисси могла похвастаться тем, что за шесть лет обучения получила лишь один раз Громовещатель и то из-за Сириуса. Но Вальбурга с большой радостью восполнит недостачу. Ей принесли маленький чайник и крошечную чашку из темной глины, и фарфоровую пиалу, наполненную сладостями, Цисси поочередно попробовала каждую. Фа гао оказался клейкой массой с кусочком киви внутри, фэнлису — пирожком из песочного теста с ананасовым начинкой, ма чиу — обжаренный в масле кусок теста с бобовым джемом, рисовые пирожные вязали язык, а ханьский пирог по вкусу подозрительно напоминал засахаренный горох. Лишь пекинские яблоки, обильно политые карамелью, пришлись по вкусу. Наполняя малюсенькую чашку чаем, Цисси пожалела, что не пошла в «Три метлы», болтушка Розмерта не поскупилась бы на сливочное пиво с закуской. В чайной прозвучал дверной звонок, Цисси невольно прислушалась к звукам снаружи. Плотная ткань, натянутая на ширму, не позволяла увидеть гостей, но звучали два голоса, мужской и женский. Цисси, отпив немного чая, замерла, когда недалеко раздались шаги, вошедшие сели рядом с ней. — Среди Пожирателей появились новички, — говорил мужчина, — Муди полагает, что их двое, как минимум. — А как он понял? Горло сдавило от внезапного осознания, Цисси определенно знала этот голос, такой претенциозно спокойный и заумный. — Он не объяснил, заявил, что надо набраться опыта. — Такое ощущение, что всякий опытный волшебник не любит делиться знаниями. Гринграсс тоже любит отмахиваться. Цисси вжалась всем телом в скамью, никаких сомнений не осталось. — В вашей профессии получение опыта опасно для жизни. — Для чьей? Точно она, кто еще любит вступать в дискуссии и задавать много вопросов. Даже когда говорит с мужем. — И для целителей, в том числе. Сестра издала такой тяжелый вздох, что Цисси не удержалась и, поднявшись на скамью, заглянула за ширму. — Как я надеюсь, что дедуля не доживет до начала работы, Тед, ради всего святого, не смотри на меня так! Я ведь не святая. Сестра мало изменилась, по-прежнему носит темные мантии, как тётя Вальбурга, и тяжелые волосы заплетает в косу. Однако на шее красовался цветастый шарф, а запястьях сияли браслеты. Цисси удивилась, она редко носила украшения, отмахиваясь, что некогда и негде. — Я считаю, что деду нужно было запретить размножаться. Цисси внимательно наблюдала за ними, муж сестры ничего не сказал, взяв её ладонь и прижав к губам. — Я знаю, что без его сотрясания кровати меня бы не было, но так противно носить его кровь в себе! Им несли поднос с заказом, и Цисси тут же опустилась на место. Она никогда не видела сестру такой эмоциональной. Белла — другое дело, она, как открытая книга. — Меда, — Тонкс наконец-то ей ответил, — воспринимай его просто, как черную овцу, с которой хоть шерсти клок. То, что он натворил, ты не изменишь. Черная овца, Цисси зло хлюпала чай, слушая его, а сам он кто! Неряха, что не догадался причесаться перед походом в чайную. Сестре следовало за его облик взяться, а не деда обсуждать. — К слову, его кровь теперь не только в тебе. Тоже откровение, ничего больше в тупую хаффлпаффскую голову не пришло. У дедушки Поллукса на данный момент семеро прямых потомков, двое детей и пятеро внуков. Если, конечно, Белла не объявит о скором пополнении в роду Лестрейнджей. — Меня это беспокоит, как бы чего не передалось по наследству. Сестре грех жаловаться, скверный характер, как и полнота, ей не достались, лишь широкие скулы. — Он будет не единственным прадедом. Цисси хлопала ресницами, чувствуя себя сбитой с толку. — Дромеда, — от его тона ей стало не по себе, — ты уверена, что сможешь сдать экзамены? — Ты сомневаешься во мне? — Ни в коем случае, просто ты такая уставшая в последнее время. Цисси поддела пальцем ткань ширмы, она не видела всей картины, но заметила, как широкие и грубые ладони грязнокровки обхватили сестру за талию. — Тед, — она нежно произнесла, погладив его щеку, — не переживай, я все-таки не больная. Подозрения множились, на ум приходила одна ужасная догадка. Решительно поднявшись, Цисси подошла к ним. Она изнутри прикусила щеку, дабы лицо не дрогнуло, но, глядя на сестру, чувствовала, как нарастает волнение. — Здравствуй, давно не виделись. Дромеда отшатнулась назад, с трудом сохраняя спокойствие, её муж немедленно приподнял за плечи. — Здравствуй, — сказал он сухо. Цисси поморщилась. — Я не к тебе обращалась! Дедушка набросился бы с кулаками, тётя Вальбурга наслала бы порчу, Орион попытался бы оглушить. И отец, каким бы не был нытиком, так просто бы не оставил оскорбление. Но грязнокровка, держа палочку, никак не применил её, лишь с вопросительным видом уставился на сестру. — Ты такой отвратительный волшебник или тугой на оба уха? Или ужасно воспитан? — Кто из нас ужасно воспитан, так это ты! Или у волшебников принято нападать при первой встречи? — У волшебников, прежде всего, не принято развевать рот на девушек не по статусу. — Цисси, перестань, — строго отчитав её, Дромеда тут же с виноватым видом посмотрела на мужа, — Тед, подожди меня. Грязнокровка хмуро сдвинул светлые брови, но не последовал за женой. Дромеда, отмахиваясь от подоспевшей работницы, повела Цисси в туалетную комнату. Захлопнув за собой дверь, сестра, скрестив под грудью руки, сурово заговорила. — Я была о тебе лучшего мнения. Цисси на мгновение опустила глаза, но в душе проснулась обида. — Как и я. Дромеда раздраженно закатила глаза. — О, Мерлин, ты так говоришь, будто, как наш дедушка, убила кого-то! — Ты поступила ничуть не лучше его, выставив всех нас на посмешище! — Можно подумать над нами никто никогда не смеялся. Ярость нахлынула на неё, пережитое за последние четыре месяца всплывало в памяти. — И ты решила восполнить? Над нами не насмехаются только крысы и докси, просто потому что говорить не умеют! От меня все подруги отвернулись, — в глазах защипало, — эта жаба Амбридж каждый день издевается надо мной, а Тея меня ненавидит! К своей чести, Дромеда смутилась. — Мне жаль, что тебе так достается. — Ах, тебе жаль! — от крика по щеке потекла едкая слеза, — Каждый день жалеешь меня в перерывах между чтением всякой нудятины, разведением цветов и ублажением своего мужлана! Дромеда подняла потемневшие глаза, вновь скрестив руки. — Цисси, при всей моей любви я не позволю оскорблять моего мужа! Цисси вздрогнула, глядя, как проявляются пятна на лице сестры, до чего сейчас она напоминает их тётю. — Я не могу понять, чего ты добиваешься? Цисси бросила беглый взгляд на фигуру сестры, как и Белла, она не унаследовала ни осиной талии матери, ни необъятности бабушки, обыкновенного среднего сложения. Однако ей казалось, что мантия в талии и груди стала тесна. — Дромеда, зачем он тебе? — Цисси старательно опускала все пришедшие на ум обзывательства, — Ты от чистой крови Блэков, Розье, Лестрейнджей и десятка других семейств, ты достойна лучшего. — Как ты упустила из виду худородных Крэббов и магглов Хитченсов, — усмехнулась она, — и кого я достойна, скажи мне, пожалуйста? Яксли? — Почему сразу он? Есть же немало чистокровных юношей, как в Британии, так и во Франции. — Которые нам родственники разной степени близости. Рассказать, какие бывает болезни у потомства таких родителей? Цисси поморщилась. — Спасибо, не надо! Только ночных кошмаров мне не хватает. — Тогда зачем мне искать кого-то «достойного»? Объясни, пожалуйста. — Любой будет лучше того, кого ты выбрала. Дромеда помотала головой, теперь она опустила руки, обняв себя за бока. — И чем Тед хуже того же Яксли? Тем, что он волшебник лишь в первом поколении? Цисси зло засмеялась. — Тебе все перечислить или только основные пункты? Дромеда молча поджала губы. — Во-первых, умом не вышел. — Он получил значок лучшего ученика факультета. — Тоже мне достижение, среди тупиц — единственный не пьет из лужи! А во-вторых, хам редкостный. — Он с тобой поздоровался между прочим, а что ты сказала? — Я с тобой говорила, а не с ним! И в-третьих… — В-третьих, — перебила Дромеда, — я больше не желаю ничего выслушивать в его адрес. Цисси от возмущения захрипела. — Я не закончила! — Мне и так все ясно. Ты не можешь смириться с моим выбором и решила отыграться на моем муже за свои обиды, — Дромеда повернулась спиной и направилась к двери, — всего доброго, сестрица. Цисси отчаянно схватила её за локоть и с силой потянула на себя, Дромеда, не ожидав такой прыти, уцепилась за ручку двери. — Дромеда, вернись! Ты нужна нам! — Цисси! Перестань! — Скажешь, что Тонкс наслал на тебя Империус! Или, что он тебя опоил Амортенцией! Соври что-нибудь! Дромеда обратила к ней темное от гнева лицо. — Ты считаешь меня такой ведомой дурой? Или Теда — мерзавцем? — Меда, у тебя есть еще шанс все исправить! Цисси чуть не упала от того, как резко сестра выдернула руку. — Нет, не мне следует исправляться. — Дромеда, назови хотя бы одну причину оставаться с ним! — Я люблю его. — Нет, что-то серьезней. Дромеда снова скрестила руки, но не на груди. — Нарцисса Друэлла Блэк, ты умеешь держать слово? Цисси встрепенулась, она никогда не называла её полного имени, даже в шутку! — Умеешь или нет? — Умею, — ярость вернулась к ней, — в отличие от тебя, я никогда не предавала. Дромеда недовольно поджала губы, однако вместо ответа она взяла ладонь сестры и положила на свой живот. Цисси осознавала, что ей не показалась, она действительно поправилась, но ощущала не мягкую жировую прослойку, а что-то тугое. — Тринадцатая неделя, между прочим. Изнутри доносился слабый стук, будто биение сердца. Цисси резко одернула руку и выскочила из чайной, по пути она сбила с ног одного из стариков и опрокинула вязанную сумку второго. Работница возмущенно напоминала об оплате, но Цисси неслась по заснеженным улицам, не разбирая дороги, теплое пальто с подкладкой из меха куницы осталось в чайной, и холодный ветер пронизывал до костей. Слезы застыли на щеках, пальцы горели, но больше всего болела душа. Сколько можно испытывать её? Мало ей осознания, что её рождение стало невольной причиной смерти родителей, ненавидящих опекунов, деда-убийцы и вечного нахождения в тени сестер. Мало ей того, что её зятьями стали бывший заключенный и грязнокровка, однако Бог или просто злой рок решил снова проверить на прочность и создал новое несчастье в чреве родной сестры. Замершие руки ныли, плечи дрожали от порывов вьюги, на заплетавшихся ногах Цисси шла по улицам, на бег не оставалась сил. Она сомневалась, может Дромеда ошиблась, и она вовсе не в положении? Приняла тошноту из-за несвежих продукт за желаемую беременность. Сколько она замужем за своим Тонксом, меньше полгода! Посмотрев на потрескавшуюся кожу, Цисси сама себя корила за глупую надежду. Сестра учится на целительницу и обычное отравление не спутает ни с чем. А что до времени, то их покойной бабушке хватило одной встречи! Воющая хижина, некогда жилой и гостеприимный дом, гудела, окруженный немилосердной метелью, Цисси вцепилась кровоточащими руками за ржавую решетку, поглощенная мыслями. Дромеде не удастся долго скрываться, растущий живот первыми заметят другие кандидаты и разнесут по всей Британии весть о новом позоре благородных Блэков. О том полукровка станет первым внуком Сигнуса III Блэка и Друэллы Розье, первым правнуком Поллукса Блэка и Ирмелин Крэбб и первым праправнуком Сигнуса II Блэка и Виолетты Булстроуд. Хорошо, что не первым прапраправнуком директора Хогвартса Финеаса Найджелуса Блэка и его благородной супруги Урсулы Флинт, эта честь принадлежит маленькому предателю крови Биллу Уизли, если, конечно, кузина Молли не родила еще одного. Высоченные сосны тряслись, непокрытую голову Цисси обильно покрывала хвоя. Разминая застывшие пальцы, она смотрела пустым взглядом в пустые окна дома. Снег продолжал стелиться клубами, достигая ей до щиколоток. Как говорил Альфард, смерть в сугробе — самая приятная, от слабости клонит в сон, плавно перетекающий в вечный, что может быть лучше. Лучше, чем лежать на окровавленных простынях, чувствуя истерзанную утробу. Или когда лицо превращается в неузнаваемое кровавое месиво. Или когда мужнины руки смыкаются на горле. Цисси закрыла глаза, считая последние секунды, снежинки облепили её, словно теплые руки, руки бабушки, не матери. Но её плечи потрясли другие ладони, огромные и грубые. — Мисс, поднимайтесь, — доносился тягучий голос профессора Полярис, — замерзнуть хотите? Цисси очнулась из оцепенения, кровь стремительно пронеслась по венам, она взглянула на преподавательницу, грузную калеку с тяжелыми веками. Для студентов оставалось загадкой её перемещение по Хогвартсу, движущиеся лестницы были испытание и для здоровых. — Мэм, зачем вы мне помешали? — Чему помешали? Донельзя нелепому самоубийству? Цисси отходила от неё. — Вы не имеете права меня осуждать, у меня отчаянная ситуация. — Мисс, — Полярис недобро усмехнулась, — что ты знаешь об отчаянии в свои годы? Бросивший молодой человек или неудачная оценка — такие пустяки, — Цисси хотела отойти, но она цепко схватила за плечо, продолжая наседать, — Отчаяние, когда мужчина, что клялся в вечной любви, сдает тебя Гриндевальду на пытки! Боль, когда тебе день и ночь жгут ноги на костре, будто в Средние века! Знаешь, как пахнет собственная жаренная плоть? Омерзительно, скажу тебе! Цисси старательно отворачивалась, спасаясь от зловонного дыхания преподавательницы, злоупотреблявшей чесноком. Сквозь завывания ветра она с ужасом услышала знакомые голоса. — Цисси! Сестренка! — Нарцисса! Вот как заговорила! Цисси бросила беглый взгляд на лес, успеет ли сбежать! — Она здесь! — крикнула Полярис. Дромеда резво подбежала к ней, рассекая сугробы, её муж еле поспевал, несмотря на огромный рост. — Цисси, зачем ты так? — сестра, тяжело дыша, сказала, — Ты могла замерзнуть! Протянув пальто и сумочку, оставленные в чайной, Тонкс добавил. — Ты еще забыла заплатить. Цисси тут же взмахнула палочкой, резво вырвав вещи из рук грязнокровки. — Нечего любезничать со мной! — Цисси! — Дромеда с упреком сказала. — Андромеда Фелиция Тонкс, не строй из себя саму заботу, у тебя уже есть кого любить! Она в ужасе закрыла лицо руками, её муж подхватил под руки, прижимая к себе. — Поразительная жестокость к родной сестре! — Все лучше, чем выбивать зубы моим дядьям. Дромеда растеряла остатки гордости и разрыдалась, Тонкс, волоча осевшую супругу, тотчас трансгрессировал. Полярис, изумленно молчавшая, подала голос, хлопая тяжелыми веками. — Мисс Блэк, я была о вас лучшего мнения! — Я приношу разочарование с самого первого дня жизни, профессор, мне не привыкать. Полярис бросила укоризненный взгляд. — Грубость вернула вам желание жить? Цисси гордо кивнула ей. Полярис лишь молча пожала плечом, не опиравшимся на костыль, и поковыляла по сугробам. Запахиваясь в пальто, Цисси надменно смотрела вслед преподавательнице, истину ей лучше не знать. Еще не хватало, чтобы сестра в порыве мнимого раскаяния назвала своего ублюдка её именем. Цисси пошла по заметенным улицам Хогсмида, надевая на ходу шапку, шарф и перчатки. На душе было неспокойно, как бы Дромеда не скинула после такой теплой встречи. Однако она скоро пропустила укол совести, что бы не случилось, то будет не её забота! 1. Persitance (фр.) — упорство; 2. Мальсибер спутал предлоги «since» и «for», первый означает «с какого-то времени», а второй — «в течение какого-то времени»; 3. Пикты — загадочный народ, проживавший на Британских островах до прибытия завоевавших их кельтов. Именно они построили Стоунхендж и многие древние строения из камня; 4. Баски — еще один загадочный народ, но проживающий на севере Испании. Их язык настолько необычен, что не похож ни на один европейский, и поэтому их происхождение неизвестно; 5. Здесь перечислены традиционные китайские сладости, особенность их в том, что сахар сахарной свеклы почти не используется в приготовлении.