***
15 апреля 1976 года Темный шелк струился в её пальцах, мягко окутывал тело, касаясь её старых синяков, но стоило Белле выйти в коридор, как кожа покрылась мурашками. Ругаясь под нос, она зашла в спальню, Родольфус, привыкший к мягкому французскому климату, никак не запомнит, что в Англии весьма дождливая погода, а потому надо зажечь отопительный котел. В комнате было едва теплей, тот немногий теплый воздух оказался под высоким потолком. Зябко дернувшись, Белла потянулась за боа, но остановилась. О чем подумает Волдеморт, увидев её разнаряженной, как на бал? Что она пытается соблазнить? Нет, горестно подумала Белла, Милорд хочет видеть её в боевой готовности. Белла откинулась назад, придирчиво разглядывая себя в зеркале туалетного столика. Она некрасива, похожа на отца, даже слишком, широкие скулы, тяжелый подбородок, спутанные волосы, а глаза кажутся маленькими под опущенными веками. Хорошо хоть зубы выравнили в детстве, а то была бы, как тетушка Вальбурга. Белла в задумчивости взяла расческу, не сказать, что она страдала от своей внешности. Мало кто решался в Хогвартсе обозвать её, разве что покойная Паркинсон, получавшая потом синяк под глазом, но в доме на площади Гриммо и Рудбруке родственники восполняли. Они не придумывали гадкие прозвища, вместо этого как нарочно рассуждали, сколько выплатить за неё приданного, чтобы кто-то взял замуж. Белла отложила расческу, с чего вдруг она задумалась о своей неотразимости! Неужели она ничем не отличается от бывших однокурсниц, глупеньких дурочек, что трещали о парнях дни напролет. Даже Септима Делюс, как оказалась, тоже мечтала о поцелуям под омелой с профессором Вектором. А она оказалась такой же, не иначе почему она так глупо поддалась на медовые речи Руквуда! Вообразила, что в кое-веки переросла подростковую неловкость, а потом какое-то время пришлось носить рога. Так пришлось смириться, что по доброй воле с ней никто не станет водиться. Заскрипели половицы, то Родольфус зашел в её спальню, улыбаясь и торжествуя, и Белла немедленно успокоилась. — Я знаю, что у тебя было с Руквудом! Белла так резко развернулась на стуле, что локтем сбила флакон с духами. — Ты прекрасно знаешь, что я была девушкой! — Конечно, но отношения бывают не только в постели. Белла смотрела в упор на мужа, широкий рот расплылся в улыбке, а серые глаза сияли. На ревность не похоже. — Мы больше не встречаемся, причина тебя не должна интересовать. — А я её знаю, хе! Август не удержался при виде смазливой мордашки, что оказалась не столь целомудренной! Белла швырнула в него расческу, но не причинила вреда. — Она, к слову, в третий раз замуж выходит. Второго муженька растерзали оборотни. Не слыхала? — Плевать на неё! — Судя по тону, нет! Белла швырнула пудреницу, обдав белым порошком мужнино лицо. — Может румянами поделишься, а Белла? — Да замолчи ты! Родольфус смахнул с лица пудры и плюхнулся на постель. — А вообще, Белла, говорю тебе, как твой старший родственник, не психуй перед окклюменцией. Кэрроу в истерике бился после тренировки. Сам видел! А чего он нес! Про то, как помер его папаша, как он завидовал, что всякие грязнокровки одеваются лучше, как его шпыняли Люциус и Торфинн, и как девочки над ним ржали. Такой слабак! Белла встрепенулась. — А ты? Родольфус прекратил глумливо улыбаться. — Вот поэтому и советую очистить разум. На твое счастье, Милорд будет с тобой один. Белла подняла бровь. — Я лично попросил. — С чего вдруг? — Я же знаю тебя и твои тайны. Белла подозрительно посмотрела на него. — Я повторю твой вопрос… — Я не хочу, чтобы кто-то пронюхал про твой неудачный роман с Руквудом. — А Милорду доверяешь? Родольфус просиял в улыбке. — Я пожил побольше тебя, и Милорда знаю лучше. Он никогда не интересовался девушками, какими бы они красивыми не были. Более того, они его раздражали сверх меры, — бросив взгляд на часы, он добавил, — готовься. Он будет ждать тебя в секретной башне. Белла поднялась с места и направилась к двери, Родольфус и не думал слезать с её кровати, напротив, он удобней устроился, сбив подушки под спину. Еле сдерживая желание напустить на него Летучемышиный сглаз, она побрела по коридору. Очистить мысли никак не получалось, слова мужа не хотели покидать её. Темный лорд должен был учиться в Хогвартсе, он мог вполне встретиться с Родольфусом. Но неужели они дружили? Милорд не создавал впечатление открытого душой, никто из Пожирателей не знал, как его звали раньше, из какой семьи и сколько ему лет. Однако она не сомневалась, что Волдеморт был чистокровен. Её шаги отдавались эхом в узкой башенке, сердце бешено билось от страха и волнения. Сам Милорд обучит её, есть от чего сойти с ума! Ухватившись за ручку двери, Белла судорожно выдыхала несколько раз, настигло такое гадкое чувство, будто сдаешь особо трудный экзамен. Наконец-то она зашла, в каморку, где Родольфус хранил портрет покойной матери. Картина пустовала, пока высокая темная фигура неподвижно стояла перед комодом. Белла открыла было рот, но горло пересохло. — Вовремя, — прозвучал ледяной голос. — Да, повелитель. — Замечательно, — говорил он, не поворачиваясь, — по правде, давно надо было это сделать, закрыть ваши головы. Белла молча кивала. — Ты знала, что Дамблдор владеет легилименцией. — Нет, Милорд. — Теперь знай, наш враг весьма серьезен, его способности безграничны, как бы прискорбно не звучало. Но он ни разу не выступал с нами в бой, и я полагал, что не придется защищаться. Однако теперь появился в рядах мракоборцев легилимент. Белла не решалась спросить. — Я полагаю, что он пока единственный, как никак легилименция очень редкий дар, подобно метафорфомагии и владению парселтангом. Однако я не собираюсь столкнуться с ним. Мадам, я сейчас окажу тебе великую честь, ибо первым сообщу кое-что важное. Белла кивнула. — Дамблдор создает что-то похожее на нашу компанию, только служащих ему, его идеям, что все равны по крови, что все равно, кем были твои предки, пусть хоть дикими животными. Белла дернулась от отвращения. — К сожалению, мне пока неизвестно, кто вступил в его ряды, но Дамблдор умеет убеждать, и мы столкнемся с неизвестной силой. — Милорд, вы считаете, что они будут опасней Штаба и министерства? — Конечно, министерство и мракоборцы до Каркиттского рынка действовали в рамках законов, что было нам на руку. Однако нынешний министр повысил полномочия мракоборцев, отныне им необязательно предупреждать о нападении в чрезвычайной ситуации. А что до Дамблдора, то он перенял наши методы. Белла хихикнула. — Благородный спаситель опустился до нас? Волдеморт неожиданно усмехнулся. — О нет, он всегда был на одном уровне с нами. Наш великодушный директор никогда не отличался чистотой методов, просто он носит маску светлого мага. Но довольно слов, — резко сказал Волдеморт, обернувшись к ней, — для начала я объясню, что значит легилименция. Не просто банальное чтение мыслей, иначе бы легилимент сошел с ума от глупых и бессмысленных рассуждений прохожих. Нет, это что-то великое и одновременно зловещее. Волдеморт вынул палочку, подходя к ней. Белла застыла, как вкопанная, она явно видела красные глаза в прорезях маски. — Опытный мастер способен заглянуть в память так глубоко, как не снилось ловцу жемчуга. Он может увидеть самые сокровенные желания, самые постыдные поступки и самые главные страхи. Он может узнать то, о чем жертва забыла давным-давно, причем она даже не поймет. Он остановился перед ней, глядя в упор. — Вытащи палочку, она тебе понадобится. Очисти разум и готовься. Я вторгнусь в твою память, а ты защищайся. Я дозволяю тебе изгнать меня для своего же блага! Насчет три, раз. Белла не успела даже выпалить заклинания, когда каморка пропала из виду, и она очутилась в калейдоскопе воспоминаний. Четырехлетняя она залезла на постель и плакала возле умирающей матери. Затем сидит за детским столом с сестрой и кузиной на свадьбе Ориона и Вальбурги и слушает оскорбительный тост. А вот перед ней лежит отец в гробу с закрытым лицом. Её вернула в реальность боль в коленях, стены каморки перестали вращаться, а Волдеморт вращал палочку в руках. — Плохо, очень плохо. — Милорд, — умоляюще протянула она, — я не успела подготовиться. — Никто не станет ждать, когда ты подготовишься, мадам. Я же сказал, очисти разум. Ладно, — он сказал спокойней, — соберись. Белла закрыла глаза, отгоняя дурные мысли, тяжело дыша при этом. — Раз, два. Белла затряслась, она прижала пальцы к вискам, но тщетно, вновь калейдоскоп пережитых событий. Бири выкрикивает её фамилию, будто ругательство. Паркинсон наседает на неё и получает кулаком по лицу. Грязнокровка Крессвелл стремительно летит, швыряя квоффл. Огромный оборотень вцепился в горло профессору Роули. Сестра нагло врет, что знать не знает никакого Тонкса. Эйвери признается в самом гадком желании. — Встань. Белла дышала, словно её одолевала одышка. Волдеморт шагал перед ней, сжимая палочку. — Я пока оставлю свои бесплодные попытки, дабы объяснить твою проблему. От страха сжалось сердце, а кровь будто вскипела. — Ты податлива на эмоции, ты любишь ковыряться в старых ранах. Белла опешила, она в пылу хотела возразить, но металлический голос Волдеморта опередил её. — Я именно это и имел в виду. Мы все несем бремя своих страданий, но ты ими упиваешься. Ты каждый день раздираешь свои раны, ковыряешь их и не даешь крови свернуться. И от того твои невероятные способности оказываются бесполезными. Она теряла дар речи, слушая каждое его слово. — Да, мадам, я об нашем друге Скрупе. — Он мне не друг, — осмелилась она открыть рот. — Я разве приказывал тебе дружить с ним? Белла задрожала, испугавшись собственной наглости, и упала на колени. — Я знаю о всех ваших взаимоотношениях, нет, от меня ничего не скроется. Я знаю, что ты презираешь многих из моих слуг, Джагсона, Долохоффа, Каркароффа, что не простила Руквуда. Что Корбан не может смотреть на тебя из-за сходства с сестрой. Что Родольфус и Рабастан не переваривают друг друг, ибо у них разные матери. И что сестрица Кэрроу всегда завидовала тебе. Она даже боялась подумать о том, как он понял. — Однако ваши разногласия не мешали нашей идеи, до недавнего времени, — его голос зазвучал суровей, — да, мадам, я не простил тебе Скрупа, моего старого соратника, что служил мне с тех времен, когда тебя еще не было на свете. Что ты позволила ему умереть от рук грязнокровки из-за старой обиды! Я не спорю, что твоя злость весьма обоснована, но ты спутала мои планы! И в отличие от отравления Пруэтта, твоя вина более чем явная. Белла обняла себя руками, не в силах поверить его словам. — Я позволяю тебе возразить. — Милорд, — лихорадочно сказала Белла, — мой господин, я глубоко сожалею, что помешала вам. — Но не Скрупа. — Милорд, то, что он сказал, просто чудовищно! Как я могла бы жить, зная, какое оскорбление он нанес моей матери! Именно он разнес тех гадкие слухи, что я не могу развеять, ибо недостаточно знаю матушку. Волдеморт не дрогнул, глядя красными глазами на неё. — Я не оправдываю глупый и совершенно мерзкий поступок Скрупа, особенно, по отношению к чистокровной волшебнице, однако чем ты лучше? Белла сжала ладонью рот, сдерживая всхлипывания. — Я подвела вас, господин, — прошептала она. — Да, мадам, — Волдеморт процедил сквозь прорези в маске, и вдруг отвернулся, посмотрев в окно, — к слову, о другом моем поручении, об обучении Алекто Кэрроу. Она тяжело задышала, спешно соображая. — Безусловно, я доволен развитием нашей новой подруги, если верить её брату, в Хогвартсе она колдовала куда хуже. Но как бы она также не подставила тебя, как ты — Скрупа. Белла мгновенно вспыхнула. — Милорд, она в любом случае ненавидит меня! — Она завидует. Кэрроу — чистокровные и древние по корням, но им не повезло. Ни фамильного золота, ни драгоценностей, а родовое гнездо пребывает в ужасном состоянии. Лишь гордость и чистая кровь осталась им. И прибавим деда и бабку, умерших за Гриндевальда в Нурменгарде. — Милорд, я не хотела бы вас прерывать, но по мне проблема, куда проще. Она не любит меня только из-за моей сестрицы-предательницы. — Старые раны болят всю жизнь, — он ответил, словно не гневался на неё, — как в твоем случае со Скрупом. — Но Скруп непосредственно навредил мне. Волдеморт помотал головой, будто устал. — Я не принимал женщин в свои ряды, зная, как эмоциональность перекрывает голос разума. — Милорд, вовсе нет! Он резво развернулся. — Так докажи мне, что я мог ошибаться. Готовься! Раз, два, три, — Легилименс! Бири громко распекает её перед всем курсом за неправильно постриженные герани. Она сидит в библиотеке, окруженная множеством книг, и смотрит в окно на отдыхающих однокурсников. Желтые страницы отцовского дневника перелистываются перед её глазами. Белла вжала голову в плечи, напрягая лицо, как бы высвободиться. Она издала жуткий крик, когда упала на пол, с трудом поднимаясь, она почувствовала запах горелого. — Поднимись. Белла еле держалась на ногах, увидев, как Волдеморт тушит рукав мантии. — Ты дала мне отпор. Похвально. Жду тебя через неделю, — говорил он, словно чеканя приказ, — Каждый день очищай свой разум. Учись отмахивать неприятные воспоминания. И да, — он перевел взгляд на комод, — найди время и спрячь артефакт в надежном месте. Министерство могут провести обыски в домах чистокровных. Всего хорошего! Белла долго стояла после того, как он исчез с громким хлопком. Пережитое навалилось снежным комом, лучше бы Милорд приказал убить Дамблдора или министра Минчума. Как ей избавиться от всего, что пережила за четверть века своей жизни! Как заставить старые раны перестать кровоточить, коль каждый родич задевает их! Ноги сами несли её прочь из башни, пока мысли пребывали в беспорядке. Она нисколько не сомневалась, что обучая окклюменции, Волдеморт наказывает её. Неожиданный громкий звон пробудил её из оцепенения, Белла заглянула в коридор, увидев, как Родольфус потирая голову, пинает что-то металлическое. — Души умерших будут охранять! Лживый кусок дерьма! Как найду, то разорву на части! По полу покатилась ржавое кольцо, восемнадцати дюймов (2) в диаметре. Но Белла не стала пристальней разглядывать, коль обещала очистить разум, стоит приступать в первый же день!***
28 июня 1976 года Чаша, несмотря на небольшой вес, оттягивала сумку, а Белла старательно отгоняла дурные мысли. Контроль и чистота сознания, говорил Милорд, никаких подозрений и размышлений. Легилиментом может оказаться кто угодно, от безобидной старушки до маленького ребенка. Белла и Родольфус шли, как можно тише, но им не затеряться, огромный рост мужа выделял его среди немногочисленных посетителей банка. Несколько мракоборцев, включая рыжего Фенвика, находились возле колонн и с помощью магических прутов проверяли сумки и карманы. Белла выпрямилась, бросив надменный взгляд на мракоборцев, и неторопливо вошла в банк. Фенвик даже не обратил на неё внимание, занимаясь карманами посетителей. Родольфус беспокойно забежал за ней следом, увидев, что мракоборцы остались на местах, он выдохнул. Гоблины встретили их, неодобрительно ворча, Белла помнила, как они ревностно охраняли свои секреты. Только, когда они сумели выбить обширную автономию в банковских делах, согласившись лишь на присутствие ликвидаторов заклинаний, они перестали бунтовать. И в нынешние времена упорно не соглашаются приглашать мракоборцев. Прежде Белла злилась от такой неуместной гордости, однако она избавилась от дополнительной проверки. Гоблины опытным взглядом поняли бы, чью чашу она несет в сейф. Но от их присутствия Белла и Родольфус не могли избавиться, в тележку с трудом протиснулись двое молодых гоблинов, один с ключом, второй с трещоткой. Белла откинулась назад, врезавшись в мужа, перед глазами замелькали сталагмиты, становившиеся все длинней и длинней. Сквозь скрип колес слышались стуки капель, они уходили глубже под Темзу. Белла вздрогнула, к звукам воды добавился громоподобный рёв, подъехав ближе, она увидела дракона. Огромного, не меньше тридцати двух футов (3), его жесткая кожа отливала металлическим блеском, а спину покрывали шипы. Украинский железнобрюхий, с ужасом поняла Белла, снова прижавшись к мужу, самый крупный из известных и самый опасный. Родольфус откровенно веселился, видя испуганную жену, он и бровью не повел, когда тележка остановилась, вызвав новый рёв. Он с удовольствием наблюдал, как один гоблин из-за всех сил вертел трещоткой, а другой спешно открывал дверь. Белла хотела броситься внутрь, но Родольфус крепко держал огромной ладонью, дракон ревел, пускал дым, но не подходил ближе. Стоило захлопнуться двери сейфа, он громко рассмеялся, вызвав жуткое эхо. — Чего шугаешься, дуреха? — Не смей меня так называть! — крикнула Белла, пнув его. — А кто ты? Драконов боишься? — Ты издеваешься?! Он бы нас сжег и сожрал! Родольфус продолжал веселиться. — Посмотрела бы ты наверх и увидела бы, что он слепой. К тому он еще слабый. — Тогда какой в нем прок? — Ну надо же как-то распугать воришек. Белла все кипела, она не успокаивалась, даже когда перед ней предстал блеск золота. — Белла, лучше посмотри, куда бы засунуть чашу. Руки еще дрожали, расстегивая сумку, но голова прояснилась, и Белла принялась шагать по сейфу. — Впечатляет? Она молча кивнула, хранилище Блэков также было забито сундуками с монетами и шкатулками с драгоценностями, но их расставили по порядку. А сейф Лестрейнджей в полной мере отражало семейное имя, сундуки, золотая и серебряная посуда, все неравномерными горками. Оружие и доспехи сгрудились в кучу, из которой торчали пики, мечи и стрелы, а недалеко валялись странные инструменты. Надтреснутая лютня, небольшая арфа с истлевшими струнами, помятый барабан, труба и деревянная флейта. — Неужели старина Хильди столько заработал музыкой? Родольфус губами изобразил неприличный звук. — Ты очень о нем высокого мнения! Он, как положено трубадуру, почти все деньги промотал. Нет, то сыновья его постарались. Жан в те времена, когда всякой благородной жопе хотелось поубивать соседей за любой чих в свою сторону, вызывался как защитник на дуэль. За немалые деньги, разумеется. Луи мечом владел хреново, но лучше разбирался в растениях, включая ядовитых. Кто боялся выступить открыто, обращался к нему. Луи хорошо набил руку на отравлениях, двух первых жен отправил к праотцам за измены. — А Годвин? Тот больно простоват. — Поначалу таким был, но когда притащил отрубленную башку папаши, нашлось немало идиотов поклониться ей. Поверили в байку о нетленных мощах Иоанна Крестителя! Белла с сомнением разглядывала сокровища, заметив немало драгоценных вещей явно не средневековой отделки. — А остальные Лестрейнджи чем зарабатывали? — Ну, у нас был один министр Магии! А если в общем, то по-разному, кто-то служил в министерстве, кто-то пытался открыть магазин. Но в основном, — Родольфус замялся, нехотя признаваясь, — дерем деньги с наследства Хильди. Все права на его произведения принадлежат нам. А если кто-то захочет использовать его музыку, то обязан заплатить. — А если захотят книгу написать? Запретите? — Зачем? Моя бабушка и твоя прабабушка Моник с Батштаим Аккерман содрала двадцать процентов за роман «Гениальность и безумие». Та бесилась, но все подписала. Белла сморщилась, Аккерман умудрилась и без того неприятный образ Хильдегарда очернить. — Куда поставим чашу? Белла не отвечала, жадно пожирая глазами кубок, его золотые ручки, барсуков из эмали и замысловатые руны. — Белла! Она вздрогнула, как разбуженная из зимней спячки. — А? Я думаю. Родольфус хмыкнул. — Давай куда-нибудь наверх. Белла заметила высокий постамент, она хотела было подойти ближе, но натолкнулась на груду кубков и тарелок. Тогда она навела палочку на чашу, однако ни одно заклинание на неё не подействовало. Родольфус пожал плечами и отодвинул посуду, пока его жена, скинув туфли, залезла наверх и поставила кубок. Гоблины довезли их обратно, ни поинтересовавшись, что именно положили в сейф, и с насмешливыми полупоклонами проводили до дверей. Фенвик бросил на них внимательный взгляд, но ничего не сделал, никакого щекотливого ветерка, проникавшего в голову. Его надо уничтожить в первую очередь, подумала Белла, значительно отойдя, слишком опасен и не на той стороне! Солнце поднялось в самом зените, неумолимо паля Косой переулок. В июне студенты сдавали экзамены, их родители галлонами пили успокоительные зелья, и магазины мало кто посещал. Разве что волшебники с маленькими детьми, одинокие и старики. А в свете последних событий посетителей и вовсе почти нет, разве что рыжеволосый коротышка возился с переполненной дряхлой сумкой. Белла не обратила бы на него внимание, но он вдруг уставился на неё с явным ужасом. — Чего ты остановилась? Белла кивком головы указала на коротышку, тот отвернулся, гремя чем-то металлическим. Родольфус неожиданно набычился, сжав кулаки. — Вот и попался, ублюдок! Белла вопросительно посмотрела на него. — Это он продал мне кольцо от корзинного мяча (4)! Ну, сейчас я ему… Родольфус шел к коротышке, а Белла подозрительно присматривалась. Она никогда не видела, в школе они не учились, и ничего у него не покупала. Но он будто узнал её! — Флетчер, — коротышка от ужаса обронил сумку, услышав его голос, — а, Флетчер? Куда ты? Взмахом палочки он пригвоздил Флетчера к стене. — Что ты обещал? Защиту духов прошлого от духов настоящего? Флетчер вращал головой, трясясь от ужаса. — Чего молчишь? Язык проглотил? — Я… — Ну, давай! — Я позову на помощь. Родольфус осклабился. — Не успеешь, Флетчер. Белла перебирала варианты, он мог бы приходить к банк и услышать, как она учит гоббледук. Он мог бы увидеть её в Дырявом котле, когда она приходила в Косой переулок. Он мог просто увидеть её на улице и испугаться грозного вида. — Ты знаешь, кто я? Флетчер часто задышал, стараясь не смотреть в глаза. — Вы — чистокровная мадам. Родольфус сдавил его за горло. — Тогда чего на неё пялишься? Белла поджала губы, продолжая буравить Флетчера взглядом. — Кого ты видел? Флетчер лепетал побелевшими губами. Белла мысленно произнесла «Легилименс». Флетчер завыл в тряске, и она очутилась в калейдоскопе видений. Рыжий длинноволосый мальчишка прячется под столом, пока компания взрослых распивала пиво. Уже подросший, в ученической мантии, ловким движением вытаскивал конфеты и кошельки, а потом лежал с разбитым носом. Косматый парень со слезами на глазах смотрел на пергамент, читая о своем отчислении с шестого курса. Зрелый мужчина злорадно наблюдал, покуривая трубку, как группа волшебников удирают от котла с зубами. Белла нетерпеливо убрала палочку, делать ей нечего, как смотреть на его никчемную жизнь. Родольфус отпустил дрожащего Флетчера, и Белла снова наслала чары. Он упал со связанными руками, пока молодая волшебница стремительно подходила к нему. Сзади высокий блондин удерживал на ногах пожилую женщину, такую же светловолосую. — Где ты видел её? Флетчер мотал головой. Родольфус угрожающе заиграл мускулами. — А-а… Аберфан. Белла скривилась. — Чего ты лопочешь? Но Родольфус догадался. — Аберфан, вонючая угольная дыра где-то в Уэльсе. Ты же оттуда притащил кольцо? Флетчер кивнул. — Веди нас туда! — А то мы тебя сдадим в Штаб! — Родольфус пригрозил. Флетчер засопел, но протянул руки, Родольфус и Белла брезгливо взяли за пальцы. Щелчок, и они резко переместились в невидимый поток. По носу ударил душной запах горелого угля, подошвы туфель заскользили на влажной почве. Белла невольно вспомнила ту сквибку, как же её, Забини, и её уроки о Британии. Уэльс славится холмами и низкими старыми горами (5), разрытыми магами и магглами в поисках полезных ископаемых, а дожди здесь льют еще чаще, чем в Англии. Более-менее приличный город Кардифф был объявлен столицей, и только о нем говорили на уроках. Белла смотрела на ряды однообразных домов, на неприметные здания магазинов и руины на горизонте. Приморский городок Иствитч казался переполненной столицей в сравнении с ним. — Я могу пойти? — заискивающе произнес Флетчер. Родольфус и Белла с силой сдавили ему руки. — Ты знаешь Тонкса? — Ну после суда узнал о нем. — А где он здесь живет? — Да откуда я знаю! Я с ним не пью в Дырявом котле. Белла яростно смотрела по сторонам, все дома на одно лицо, ну не стучаться же в каждую дверь! — Может спросим? Родольфус фыркнул. — Я не стану разговаривать с магглами! — И я не стану! — Тогда как узнаешь? Флетчер вертелся, будто укушенная блохой псина. — Вот, смотрите, маггл! Давайте, я спрошу? Родольфус и Белла переглянулись, обреченно мотая головами. Недалеко шел немолодой маггл, сутулый и плешивый, Родольфус навел палочку и тихо произнес «Империо». Флетчер от ужаса вскрикнул, и Белла сильней сдавила его ладонь. — Ты местный? — спросил Родольфус. — Да, — пусто спросил маггл, глаза стеклянные, и лицо неподвижное, никого сопротивления. — Ты знаешь Тонксов? — Да. Белла посмотрела на маггла, ей пришла в голову неожиданная идея. — Ты их хорошо знаешь? Расскажи! Родольфус странно посмотрел на неё. — Вдруг что-то важное расскажет. Маггл начал говорить. — Я их сосед. Я еще в школе учился с покойным Кеном. — Кто это? — Отец грязнокровки, кто еще! — догадалась Белла. Маггл продолжал, словно не слышал. — Мы были вместе под Дюнкерком, потом он перевелся в авиацию и пропал в Италии. Его мать очень скоро умерла, а отец слег. После войны Кен прислал письмо, что он жив, и вернулся с ней, с трофеем. Родольфус хмыкнул. — Кто это? — Его жена. — А почему трофей? — Мы все возвращались с добычей из Германии, я принес сервиз, а он — немецкую девушку. Мы были в шоке, его отец в ярости, но потом он скоро умер, а она родила двух сыновей. Белла вспыхнула. — Двух?! — Младший погиб, когда на школу, — маггл говорил, указывая на руины, — обрушился террикон, а старший уже женат. — На ком? — подозрительно спросила Белла. — На одной леди. — Опиши её. — Она явно англичанка, её говор не спутаешь. Она явно леди, мы видели королеву, когда она приходила выразить сочувствие, его жена держится также. И имя её не подстать нашим, Андромеда. — Как часто Тонкс приходит с женушкой к матери? — Довольно часто. Они привозят дочь, ей три года. И зовут точно необычно. Как-то на «Н», но кратко — Дора. Родольфус и Белла переглянулись. — И где живет миссис Тонкс? Маггл назвал адрес и указал на нужный дом, после чего Родольфус повелел ему подойти к руинам и бросился с них. Флетчер вскрикнул, напомнив о себе. — Он проболтается, — хмуро произнес Родольфус, — прикончим его. Белла остановила его. — Нет, он нам пригодится. — Он? Этот шелудивый полукровка? Флетчер обиженно засопел. — Он — жулик, и многое расскажет нам. Родольфус хмыкнул. — Я не жулик! — плаксиво возразил Флетчер. — Отлично! — протянул Родольфус, направляя палочку, и Флетчер отчаянно закричал. — Ладно, ладно, согласен вам служить. — То-то же! Пошли! Они подходили к маггловской улице, Белла хмурилась, слишком много прохожих, в таких мелких селениях все знают друг друга, даже соседи знают, на ком женат их сынок. Магглы принялись перешептываться, до её уха доходили слова «безвкусное чучело» и «косматый урод». Родольфус побагровел от злости, и Белла увела его подальше. В руинах школы она наложила на него и на Флетчера Дезиллюминационные чары, свои волосы она осветлила, став шатенкой, и уложила космы в аккуратный пучок. Недрогнувшим шагом Белла шла к нужному дому, ничем не отличавшимся от соседних, и дернула за звонок. С верхнего этажа донесся шорох, раскрылось окно и появилась полное одутловатое лицо. — Дромеда, ты ли? — Да, — Белла дернулась, говоря, — миссис Тонкс. Маггла прищурилась. — Vergib mir (прости меня), я не могу различить тебя. Я принесу очки. Дверь, если что, открыта. Родольфус тихо выругался по-немецки, Белла шикнула на него и вошла внутрь, запуская мужа с пленником. Пройдя через узкий коридор в скромную гостиную, они нетерпеливо переминались с ноги на ногу, судя по шуму сверху, миссис Тонкс еще не скоро спустится. Белла подошла к каминной полке, застланной недвижими маггловскими колдографиями, подобно той в доме Крэббов. Поколения скудно одетых и хмурых людей сменялись в течение века, пока не закончились изображением сестрицы с мужем и дочерью. Если все пройдет удачно, то на них семейство Тонксов пресечется. Слышались шаги, слишком легкие и торопливые для полной магглы, Белла обернулась и увидела, как в дверном проеме показалась девочка, маленькая и пухлая, с круглым лицом, большими голубыми глазами и темно-каштановыми хвостиками. Белла отошла назад, будто громом пораженная, что-то жуткое сковало её. Вот, стоит, доказательство её бессилия, её бездетности, носящее имя прародительницы. Девочка тоже не подходила, подозрительно уставившись, её не обмануть темно-каштановыми волосами. Донеслись новые шаги, тоже легкие и странно мягкие, перед девочкой оказалась пушистая кошка трехцветной расцветки. Она принюхалась, раздувая ноздри, и затем обошла Беллу. Сомнений не осталось, кошка подошла к тому месту, где стояли Родольфус и Флетчер. Желтые глаза животного расширились, спина выгнулась, шерсть встала дыбом, и кошка зашипела, показывая зубы. — Авада Кедавра! — закричал Родольфус. Туша кошки с шумом врезалась в стену, девочка истошно завопила и убежала. Белла направила палочку, накидывала пути и притянула обратно. Тогда и появилась маггла. — Только посмей крикнуть, и я убью её! Миссис Тонкс от ужаса выдохнула, но опустилась в кресло, не сводя взгляда со связанной внучки. Белла убрала наложенные заклятья с Родольфуса и Флетчера, распустила волосы, вернув им черный цвет. — Здравствуйте, — с насмешкой произнесла она, — меня зовут Беллатрикс Лестрейндж. Я старшая сестра вашей невестки, она не рассказывала обо мне? Признавайся! Маггла прошептала. — Почти ничего. Белла фыркнула. — Я — Родольфус Лестрейндж, её муж, а еще кузен шлюхи вашего сынка. Про меня, я так понимаю, ничего не сказала. Маггла прошептала что-то, Родольфус разозлился и нанес ей удар невидимым хлыстом. Девочка закричала и получила от Беллы пинок. — Я знаю твой язык, сука! Еще одно ругательство, и я вырву тебе горло! Миссис Тонкс боязливо поглядела, её внучка заскулила от боли, но Родольфус обратился к Флетчеру. — Вот тебе первое задание. Отыщи Тонкса, ты же знаешь, как он выглядит? — Еще бы! Вечно меня в кутузку тащит. — Так вот, скажи ему, что мы держим в плену его мамашу с дочкой, и если он хочет, чтобы они жили, то пусть приходит в свой дом. В течение часа, и один. Ни мракоборцев, ни кого-то из Министерства, ни жены, никого не должно с ним. Все понятно?! Флетчер закивал. — А если грязнокровка опоздает или возьмет кого-нибудь, то мы пришлем тела его родных по кусочкам. Его маггловскую мамашу и ублюдка-полукровку! — Возьми кошку, — добавила Белла, — пусть поймет, что мы не шутим! Флетчер брезгливо сморщился. — Дохлую кошку? — Да! Её! А то сам сдохнешь! Флетчер дернулся, подходя к кошке, взял за хвост и трансгрессировал. Белла обратилась к миссис Тонкс. — Не теши себя… — Я не тешу, мадам, — произнесла она последнее слово, явно передразнивая, — я слишком много пережила, чтобы верить, таким, как ты. Белла со злым придыханием слушала её. — Я не боюсь смерти, достаточно прожила, но что вам сделал маленький ребенок? В чем перед вами провинилась несчастная кошка? Белла рассвирепела и наслала Круциатус. Маггла упала на пол, затряслась от боли. Девочка снова заплакала, получив удар по голове. — Умоляю, — сказала Белла, направляя палочку, — скажи еще что-нибудь, ты, жирная корова, и я отрежу твои дряблые немецкие сиськи и затолкаю в глотку! Родольфус осклабился. — Кто тут говорит о детях? А не твой народ убивал беременных женщин, чтобы они не увеличивали численность других народов? Маггла задрожала, поднимая бледное лицо. — Вы ничем не лучше. Все ваши слова о чистой крови хорошо показывают вас. Но и вам будет плохо, мнимое могущество однажды упадет вам на головы! Родольфус и Белла вскинули палочки, но направили их на девчонку. — Еще раз вякнешь, и мы разорвем твоего выблядка на части! — Сядь, тупая, ты, маггла, и жди! Миссис Тонкс, не сводя глаз с плачущей внучки, поднялась, еле держась на ногах, и тяжело упала в кресло. — Твою девку не отпустим, не надейся! — рявкнул Родольфус, потащив её за путы, как вдруг завопил от боли. Девчонка, что есть силы, вцепилась за ногу и укусила. Родольфус здоровенным пинком разбил её губу и выбил два молочных зуба, девчонка завопила от боли, и Белла залепила ей рот. Маггловская бабушка вдруг поднялась, но разом остановилась под прицелом палочки Беллы. — На, держи её, — Родольфус прорычал, кидая путы, а сам направился к каминной полке, разглядывать колдографии, — Белла, глянь, какие там уроды. Белла помотала головой, все держа пути и не сводя взгляда с миссис Тонкс. — То же мне новость, увидел страшных магглов! — А ты посмотри на этого! — крикнул Родольфус и бросил рамку. Белла поймала на лету колдографию, недвижно, как у магглов принято, на скамейке сидела пара с белокурой девочкой. — На мужчину посмотри! Белла скривилась, и правда, маггл астенического сложения отличался черными курчавыми волосами, худым длинным лицом и крючковатым носом. — Жидяра чистопородная! Еще и железный крест нацепил (6)! Его, так понимаю, не спасло? А? Маггла не ответила на вопрос, опасливо глядя на палочки Родольфуса и Беллы. — Посмотри на неё, Белла, а ведь в ней что-то есть еврейское. Подбородок слабый, разрез глаз похожий. — Да плевать! — в сердцах сказала Белла, потянув упиравшуюся девку за пути, — Она все равно сдохнет. — И то верно! Маггла снова не дрогнула, буравя их взглядом. Молчала она и тогда, когда Родольфус брал каждую колдографию и глумливо комментировал, затем чтобы швырнуть на пол. Такому же критическому разбору подверглась её посуда, модели маггловских машин, мебельный гарнитур, облезлый ковер и висевшие на петлях в прихожей верхнюю одежду. Родольфус изгалялся над размером её пальто, интересуясь, не перевешивают её объемная грудь остальное тело, издеваясь, рассуждал, за сколько шоколадок и сигарет купил её покойный мистер Тонкс. Белла не сказала ни слова, девка в путах молчала, но то и дело пытаясь вырваться, получая многочисленные пинки и удары. Настенные часы отбили три часа, однако никто не появился. Родольфус, уставший комментировать маггловское жилище, посмотрел в окно. — Merde (дерьмо), не идет твой сынок, — Родольфус со свирепой радостью обернулся к маггле, — Что? Не хочет он спасать щель, из которой вылез? Ну, правильно, — он подходил, засучивая рукава, — ты свою функцию выполнила, больше не нужна! А что до ублюдка, то всегда можно нового сделать! Белла уставилась на неё, дряблое лицо миссис Тонкс побелело, тонкие губы криво вытянулась, однако она молчала. — C’est bien (хорошо)! Твой сынок упрощает задачу. Белла! — подозвав, он громко принялся командовать, — План такой, сначала разделываем корову, а потом теленка. — Нет, — возразила Белла, — сначала девку! Пусть старуха посмотрит на её страдания. — Ага, знаю это! Она бросится на защиту своей уродки! — Она же маггла! — И что? Её это не остановит! Девчонка, несмотря на возраст, все поняла и начала вырываться, пока Белла и Родольфус увлеклись спором. — Постойте! Белла ощетинилась, уставив палочку. — Тебе не дорога твоя внучка? — Послушайте меня, ваш план не удался. Родольфус цокнул. — Эх, придется отрезать тебе язык. А я так хотел послушать твои вопли! Маггла подняла дрожащие руки. — Вам нужен мой сын, так? — А ты хорошо лепечешь на нашем. — Но ваш человек ничего не добьется. — С чего ты взяла? — грубо прервала её Белла. — Потому что, — маггла терпеливо объясняла, — вы не знаете моего сына. — Он испоганил чистую кровь моей семьи, и на этом все, что следует знать! — Вы прислали того человека с мертвой кошкой к представителю порядка, и вы думаете, он придет? Нет! Он арестует его и обвинит в убийстве своего питомца. Родольфус недоверчиво сузил глаза. — И чего ты предлагаешь? — Дайте мне переговорить с ним. Мне он поверит. Белла не убирала палочку. — Я позвоню по телефону, нашему изобретению. — Не думай, что мы верим тебе. Магглам нельзя доверять, а немецким, особенно. — Это не займет много времени. Родольфус посмотрел на неё. — Уродка останется тут, на тот случай, если ты обманешь. Девка беззвучно завыла, попытавшись высвободить руки. — Я согласна. — Роди, подержи её, — Белла проговорила, кидая путы, — ты показывай, где ваше изобретение. Маггла с трудом передвигала ноги, волочась в коридор. Белла пару раз хлыстом ударила по спине, торопя её, и очутилась у небольшого столика с квадратной коробкой из твердого материала. Маггла подняла продолговатую трубку с двумя полукругам на концах, прислонила к уху и толстым пальцем принялась крутит прозрачный круг с цифрами, набрав что-то похожее на три девятки (7). Из трубки послышались гудок и последовавшее бормотание, и маггла заговорила. — Сынок, привет. Слушай, приезжай ко мне, пожалуйста. Очень срочно. Белла навострила уши. — Да-да, ко мне. Ты знаешь, куда… И она произнесла адрес. Белла подошла к ней, свирепея на ходу. — Ты, подлая… Резкий удар в висок свалил её с ног, Белла упала на пол, хлопнувшись затылком. Узкая прохожая поплыла перед глазами, от новой боли в пальцах брызнула слезы. Что-то стукнулось о стену, то палочка откатилась. Послышались скорые шаги, маггла резко выдернула коробку со шнуром и припала к стене. Вот появился Родольфус, и не успел он повернулся, как получил толчок под дых, затем по голове. — Без палочек вы не такие грозные, — она говорила с холодным презрением, — хороши вояки, только женщин, детей и животных можете пугать. Маггла вдруг опустилась над Беллой, схватила её за руку и вывернула за спину. Белла завопила, дергаясь, как ощутила резкий удар в живот. — Если не снимешь свои чары с моей внучки, я сломаю тебе руку. В лучшем случае, — она снова дернула, — Меда мне сказала, что кости и потроха у вас обычные. Хоть одна диверсия, и попрощаешься с репродуктивными органами. Поняла? Белла ненавидела себя в этот момент, но она кивнула, не справляясь с крепкой хваткой. Маггла пинком подняла на ноги и привела в гостиную. Дрожавшей левой рукой Белла убрала путы и разлепила рот, и снова лишилась палочкой, получив удар по затылку. Маггла хотела сломать палочку, но та обожгла её, и она швырнула куда подальше. Белла лежала на полу, кровь с затылка залепила глаза, но она отчетливо слышала торопливые шаги и визжащий детский плач, как и последовавшие слова. — Auf Wiedersehen (до свидания)! Родольфус пронзительно завопил, получив какой-то чувствительный удар. Белла с трудом поднялась, смахнула запекшуюся кровь и наклонилась, чтобы подняться палочку. Кровь резко прильнула к лицу, и голова зашлась ходуном. Потирая болевший сустав, Белла вышла в коридор, где Родольфус корчился, плотно сжав ноги. — Сука! — ныл он, — Чертова немецкая сука! Поймаю, засуну ей зажженную палочку туда, откуда грязнокровка вылез! Белла дернула за ручку двери, но услышала лязг замка. Они заперты! А снаружи слышались гудки. — Что там орет? — Понятия не имею! Родольфус, все кривясь, поднимался и прислушался. — Знаком мне этот вой, так во время последней войны магглов кричала воздушная тревога. Посмотри, что там? Белла брезгливо подняла занавеску, небольшую улицу заполнили несколько маггловских машин, белые с оранжевыми полосками, а миссис Тонкс переговаривалась с представителями порядками. Как тогда, в Иствитче, они носили черную форму с блестящими касками. Один из них взял в руки рупор и произнес его. — Вы окружены! Сопротивление бесполезно! Выходите по одному с поднятыми руками! Родольфус плюнул на пол. — Еще чего! Белла хищно облизнула губы и подняла палочку, приоткрыв окно, залп огненной струи, подняв маггловскую машину в воздух. В ответ на дом обрушились хлопки, несколько продолговатых мелких снарядов разбили оконное стекло. Белла подожгла еще одну машину, и снова магглы выстрелили. Родольфус, наконец-то придя в себя, быстро наложил щит, когда все снаряды попадали на пол, он наслал чары. Не просто огненную вспышку, а пламенный хлыст. Улица наполнилась гарью, кровли домов вспыхнули, фонари покосились, а прохожие разбежались кто куда. Белла и Родольфус выпустили несколько Убивающих проклятий, поразив несколько представителей порядка. Выбив дверь, они оказались снаружи, сразив еще двух магглов, подбежавших с длинными орудиями, и принялись озираться по сторонам. — Я знаю, что ты тут! — громоподобно закричал Родольфус, — Не сбежишь, мишлинге! — последнее слово он произнес, прислонив к горлу палочку. Белла снова огляделась, как увидела удалившуюся фигуру, Родольфус вновь произнес то слово, и она удалилась быстрей. Белла и Родольфус побежали следом, насылали разные чары, от Убивающего проклятья до простого Обезноживания. Однако дорога покрылась дырками от заклинаний, а маггла продолжала нестись, как ошпаренная кипятком. Для такой, как она, слишком скорый бег, еще и с ребенком на руках. Преследования навалилось на них, Белла почувствовала, как болит сустав, и как дрожит палочка. Родольфус ругался от бессилья, потеряв магглу из поля видимости. Они очутились перед руинами школы, перед торчавшими стенами, выбитыми окнами и покореженной решеткой, где-то между камнями лежал труп маггла. Белла от злости заклинания рассекла решетку, не могла же она испариться! Родольфус неловко оступился и плюхнулся на землю, пока он ругался, Белла подняла предмет, выцветшая розовая туфля на толстом каблуке, а рядом еще одна. Она подбежала к решетке, ветер развевал кусок темной тряпки, уцепившуюся за колышек. — Родди, она тут! Родольфус, потирая колено, вдруг посмотрел на землю. — Так-с, глянь на это, — пробормотав, он указал пальцем на явно видневшиеся кровавые следы, — наша дичь недалеко бродит. Отпечатки привели внутрь, к боковой лестнице, покрытой толстыми слоем пыли и известки. Они оказались в сыром подвале, столь затхлом и вонючем, что слезились глаза и забились бронхи. — Чего она тут забыла? — Старый инстинкт, Белла, наверняка, пряталась в подвале от маггловских летающих машин. Думает, что её это спасет! Белла обратилась в слух, до её уха доносились лишь стук капель и шорох ветра. Её шаги тонули в мягкой грязи, зажженная палочка освещала плесень и трещины на стенах. Она посмотрела под ноги, отыскав глубокие следы, и побрела вперед, Родольфус не отставал от неё, громко пыхтя. Белла сердилась с каждой минутой, маггла явно не глухая и поняла, что её настигли. Белла прямо держала палочку, готовясь к атаке, от немчуры можно ожидать все что угодно. Раздался свист, мимо виска пролетел острый камень. Белла, успев увернувшись, бросила Убивающее проклятье, но попала в стену. Снова полетели камни, снова они насылали чары, ни разу не попав. Белла и Родольфус обыскивали каждый угол, в кромешной тьме, без единого окна, даже дракон смог бы спрятаться. Донесся странный лязг, Белла только успела увернуться, как Родольфуса по лицу ударил длинный ржавый прут. Белла направила палочку, но маггла среагировала быстрей, рассекая ей щеки. Зажимая рану, она уставилась на неё, порванная юбка не скрывала полных бедер, чулки превратились в лохмотья, ступни покрывала грязь, а растрепанные волосы прилипли к шее. Маггла снова замахнулась, и Белла не сплоховала, прут расплавился, и она с жутким криком удрала. Родольфус наконец-то поднялся и выпустил проклятье. Зеленый луч полетел вслед за магглой, и снова ударилась о стену. Белла разодрала собственные ногти, что за разиня! Раздался грохот, и поднялась туча пыли, Родольфус и Белла подбежали ближе, наступив на что-то вязкое. Палочка осветила большую лужу крови, вытекшей из-под груды обрушивших камней. Переглядываясь и не веря собственному счастью, они разобрали обломки стены, миссис Тонкс, родившаяся от союза еврея и немки, пережившая войну и безумия собственного правительства, оказалась в Британии, чтобы умереть в вонючем подвале, лежа с пробитой головой. Родольфус в порыве радости швырнул камень в коридор, Белла пританцовывала на месте. Но минутное счастье испарилось, перевернув труп, они никого еще не обнаружили. — Где полукровка?! Белла подозрительно озиралась. — Её точно здесь нет. Такие мелкие дети не могут сидеть тихо. По макушке что-то хлопнуло, то посыпалась штукатурка, Белла и Родольфус обернулись, коридор наполнился скорыми шагами. Они сразу напустили проклятья, не давая застать себя врасплох. Однако в ответ полетели красные вспышки, Белла припала к грязному полу, Родольфус резко нагнулся. Прибывшие приблизились, полетело несколько желтых молний, от которых Белла спешно увернулась, но Родольфус упал с дикими ругательствами. Как воздушные змеи, выплыли в воздухе путы, и Белла мигом их сожгла, затем бросила огненную вспышку. В ответ на неё обрушилась водная струя, свалившая с ног, а следом по лбу ударила молния. По глазам ударила вспышка света, и Белла замигала, казалось, что она смотрит на видение. — Я тебя узнала, сестрица! Белла с яростным криком подскочила, Родольфус напустил на неё проклятья, но перед Андромедой возник щит. Увернувшись, Белла заметила и зятя-грязнокровку. Четыре пары смотрели друг на другу с неподдельной яростью, после чего вспыхнули первые чары. Родольфус наслала Убивающее проклятье на Тонкса, но тот неуклюже увернулся и наслал Оглушающие чары, которые Родольфус отбил. Белла, глядя в упор на сестру, занесла руку и замахнулась невидимым хлыстом, также поступила и Андромеда, и оглушающий треск раздался в коридоре. Заклинанием палочки в руках их мужей упали на пол, и они какое-то время тупо уставились друг на друга, но Тонкс среагировал первым, набросившись с кулаками на Родольфуса. Тот устоял на месте, повалив противника на землю. Белла продолжала сражаться, она насылала проклятья, но сестрица успешно защищалась. Она потушила огненную вспышку, сожгла путы и отбивалась от Оглушающих, насылая контрзаклятья, а от Убивающих проклятий и Круциатуса уворачивалась куда ловчей, словно снова сидит на метле, столкнувшись с бладжерами. Однако её атаки также не имели успеха, Белла уничтожила в воздухе оранжевые молнии, отбила её Взрывное заклятье, снеся пол стены, и успешно окружила себя щитом. И у неё сохранились выученные рефлексы игрока в квиддич! Бой накалялся, темные подвальные коридоры освящались блеском насылаемых чар, а вдалеке доносились хрипы, не иначе, как Родольфус и Тонкс пытались задушить друг друга. А Белле и Андромеде никак не удавалось одолеть друг друга, ни обычными чарами, ни невербальными заклинаниями. Добавились новые залпы, донеслись шаги, за Андромедой появились мракоборцы, не меньше десяти. Последним прошаркал Муди, стуча тростью, левой рукой он держал девочку на плече. Белла отбежала назад, Родольфус спешно подобрал свою палочку, готовясь к атаке. — Уходите! Висок пронзила страшная боль, стоило холодному металлическому голосу появиться. Белла протянула перепачканную руку мужу и трансгрессировала прежде, чем их достигли заклятья врагов. Уши заболели от резкого рывка, и когда они очутились в лабиринте Блэкмори, то все тело ныло от полученных увечий. Грязные и покалеченные, такими их увидел Милорд. — Родди, друг мой, что тебя подкосило, возраст или пьянство? Родольфус пытался подняться, но раздался тошнотворный щелчок, и он схватился за поясницу. — Мадам, а тебя что поразило? Ты прекрасно знаешь, что предательница-сестрица тоже ведьма. Белла открыла рот и почувствовала спазм в горле. — Разумеется, ваш поступок справедлив, — Милорд проговорил, потирая палочку, — грязнокровка лишил семейство отца, и теперь он потерял мать, что сто раз перед смертью пожалела о том дне, когда принесли письмо из Хогвартса. Но, — голос зазвучал холодней, — разве не я решаю, кого когда убрать? По голове пронесся холодок, Белла покорно склонилась, пульсирующая боль во лбу, запекшаяся кровь на щеке, все невыносимо ныло. — Круцио! Белла завопила, катаясь по земле, Родольфус от боли вцепился за отросшую траву, сорвав её с корнем. — Я много раз говорил, очистите свой разум! Не поддавайтесь на эмоции! Круцио! Белла уткнулась лицом в земле, её тело, каждый сустав невыносимо саднил. — В этом вся ваша проблема. Вы служите мне только, чтобы поквитаться со старыми недругами. Вам Корбан не рассказывал, как я покарал его, когда он из-за своей ревности он сорвал отравление Марчбэнкс? Вы, три идиота, придаете слишком большое значение фигуре этого грязнокровки! Своими действиями вы делаете из него мученика! Белла сжалась, ожидая третьего заклятья, но новой волны боли не случилось. — Я бы вас пытать, наслаждался вашими страданиями, за то, что вы раскрыли себя и лишили меня возможности использовать вас в мире врагов. А затем выкинуть, как старые котлы. Родольфус поднял лицо, его бил колотун. — Но вы нужны мне, ваша чистая кровь, ваши способности и ваша ярость. Не умеете держать себя, что же послужите по-другому. Вам по душе дипломатия? — Ми… — Я так понимаю, да, Родди? Он спешно закивал. — Белла, — она вздрогнула, никогда он не называл её по имени, — тебе нравятся великаны? Язык почти не слушался её, и она пропыхтела. — Они еще менее приятней оборотней, с ними по-крайней мере можно поговорить в человеческом обличие, но для переговоров нужно те, кого они не напугают. Белла схватилась за сердце, за такое прощение она готова хоть лично поцеловать великану ноги. 1. Фибула — застежка для одежды, одновременная служащая брошью, использовалась с времен Древнего мира вплоть до позднего Средневековья; 2. Примерно, 66 см; 3. Примерно, 10 м; 4. Название игры баскетбол происходит от двух английских слов, «basket» (корзина) и «ball» (мяч); 5. Чем старше по возрасту горы, тем они ниже. Например, Гималаи, Альпы и Кавказ относятся к молодым горам, а Уральные горы — к старым; 6. Железный крест — немецкая военная награда за храбрость на поле боя, вне зависимости от чина или звания. Особенно много его раздали во время Первой Мировой, из-за чего награда потеряла ценность; 7. Номер 999 набирается в случае чрезвычайной ситуации, как во время пожара, так и во время нападения преступников.