Дороги сестер Блэк

30 июня 1976 года       Дверной звонок не смолкал весь день, скрипучие петли не перестали визжать, и к вечеру небольшой дом буквально заполнился людьми. Дромеда пожимала руку каждому гостю и послушно подставляла щеку каждой гостье. Пальцы ныли от частых пожатий, но усталость отгоняла нехорошие мысли. Шипящий валлийский акцент звучал тихо, и Дромеде казалось, что обсуждают именно её, единственную англичанку. — Каков отец, таков и сын! — И чем им наши девушки не угодили? — Как бы к нам потом вся королевская рать не пожаловала! Выслушав очередное соболезнование, она ушла на кухню, где возились две тётки Теда. Миссис Гвен Меррик, высокая и тощая, и миссис Глэдис Лэдд, низкорослая и круглая, обе резали овощи и мясо, жарко что-то обсуждая. Дромеда прислушалась, тщетно пытаясь узнать хоть одно знакомое слово. — Ой, Дромеда, ты что ли? — радушно спросила миссис Лэдд, — Мы тебя не заметили! — Что-то случилось? — сказала миссис Меррик, не успев убрать недовольную мину на лице. — Нет, — спокойно ей ответила Дромеда, — я просто хочу помочь с приготовлениями. — Ой, не стоит, — ласково защебетала миссис Лэдд, — мы сами справляемся. — К тому же, — строго добавила миссис Меррик, — я сомневаюсь, что твои белые ручки держали что-то тяжелее серебряной ложки с семейным гербом. Дромеда вздохнула, про себя медленно отсчитывал до десяти. — Мои белые ручки недавно держали скальпель. Миссис Лэдд от изумления открыла рот, но миссис Меррик по-прежнему глядела сурово. — Не ври, у врача кожа грубей. Дромеда удержалась, чтобы не достать палочку и выдать себя, и говорила, не сводя взгляда. — Знаете, в наше удивительное время можно много работать и сохранить красоту рук. Появились все средства для этого. Миссис Меррик смотрела на неё, зло шевеля губами и сжав костистые пальцы в кулаки, того гляди — бросится. Донеслись шаркающие шаги, а затем громкий звон, Дромеда обернулась, у дверей в кухню Артур возился с осколками стакана, и над ним стоял Гарольд Макмиллан, пытаясь вытащить палочку. — Гэри, мы нарушаем Статут. — Просто прикрой меня, и не будет никаких проблем. — Мы же в доме магглов. — Артур, ты плохо знаешь натуру кельтских народов. — Вообще-то, мы, Уизли, появились в Уэльсе и сражались против английских захватчиков… — Всем плевать, родился в Англии, значит — англичанин. — Что там происходит?! Прежде чем тётки Теда вышли из кухни, Дромеда мысленно произнесла: «Репаро», и обломки собрались. Артур быстро поднялся с пола, держа стакан, и миссис Меррик с остервенелым выражением отобрала его, не забыв про себя сказать нелестное об английской криворукости. — Мальчики, пойдем наверх, — Дромеда бросила на ходу, уводя их подальше, когда они поднимались по ступеням, спросила, — как там Тед? — Он все еще в ужасном расположении духа, — сказал Гарольд, — даже стакан бренди не особо помог. — Конечно, — с некоторым возмущением заговорил Артур, — он мать потерял! Я первое время в таком упадке сил был, что встать с кровати не мог. Поднявшись на второй этаж, Дромеда увидела Теда, махавшего палочкой у двери бывшей спальни. — Что ты делаешь? — Ставлю сигнальные чары, — ответил он глухо. Дромеда с горечью отметила его прямую осанку, строгий опрятный вид и аккуратный пробор светлых волос. На секунду у неё появилось подозрение, не принял ли кто-то из Пожирателей его облик. — Как она? — Она все еще молчит. Дромеда заглянула за плечо мужа и увидела спящую дочь. Круглое лицо бледное, как полотно, под глазами залегли темные тени. Во сне её волосы оставались темно-каштановыми, но перестали менять цвет и в бодром состоянии. Чувствуя, как ноет сердце, Дромеда хотела подойти к ней, но Тед весьма ловко перехватил её. — Пока не надо, а то заклинания сработают! Раздался кашель, Гарольд смущенно переминался на длинных ногах и спросил. — Ты готов? — Да. — Ты уверен? Тед уставился на него непривычно жестко. — Ты думаешь, что я не выдержу? Гарольд нервно дернулся, и тут вмешался Артур. — Ни в коем случае, мы просто беспокоимся. — Не стоит.       Дромеда, взяв Теда за локоть, спустилась с ним на нижний этаж. Она пыталась не смотреть по сторонам, на окруживших их маггловских родичей, глядя лишь вперед, на обеденный стол, перенесенный в гостиную. Простой гроб, но прочный и наглухо закрытый, из украшений лишь деревянный крест. Дромеда отпустила мужа, подходившего с тремя валлийскими кузенами, она прислушивалась, затаив дыхание. Ей на мгновение казалось, что сквозь гроб что-то просачивалось. Помотав головой, Дромеда готова была ругать себя за глупость, она прекрасно видела тело свекрови в огромной луже крови, если что-то в ней осталось, то остыло и свернулось. Не говоря уже о том, насколько глупо для целительницы верить в приметы. И не она виновна в её гибели!       Процессия тронулась, первой за гробом шла Дромеда, вслед за ней тётки Теда вместе с мужьями. Гарольд, Артур, а также Эдгар Боунс с Хелен и Кингсли. Гера не смогла прибыть из-за загруженности на работе, а Молли — из-за новой беременности. Однако присутствие немногих друзей успокаивало, ощущение чужеродности не покидало её. Обстановка, будь то одинаковые серые дома, руины школы, маленькие магазины, небольшая каменная церковь у пахнущих углем холмов, все отказывались принимать. Она англичанка, потомок завоевателей, заливших кровью некогда живописные земли. Чего говорить, если один из предков, Драко, участвовал в завоевании Уэльса и повесил мужчин несколько деревень за убийство его сына. И утверждал, что проявил милость, ибо король, окажись на его месте, вырезал бы всех до последнего младенца.       Шпиль церкви возвышался на горизонте, как поднятый меч, а каждый из семи ударов колокола бил по ушам и давил на душу. В деяниях предков её вины нет, как и в случившейся трагедии. Это старшая сестра вместе с безумным кузеном, её мужем, убила миссис Тонкс и пыталась прикончить её дочь. Она никак не могла это предотвратить, рано или поздно, но они бы заглянули в личные дела и узнали бы, где родился Тед.       Однако у вырытой могилы Дромеде пришла в голову ужасная мысль. Каким образом сестре удалось проникнуть в дом, а если верить соседям, миссис Тонкс сама впустила своих убийц. Бескровными губами Дромеда повторяла за пастором слова молитвы, провожая свекровь в последний путь. Что с ней сделали? Наложили Империус? Нет, подумала она, когда гроб опустили, иначе бы дома не было такого беспорядка, а миссис Тонкс явно оказала сопротивление.       Пастор закончил молитву, и Тед первым зачерпнул горсть земли. Дромеда последовала его примеру, вслед за ними прочие гости. Прислушиваясь к барабанившим звукам, она вновь принялась размышлять. Сестре удалось обмануть миссис Тонкс, убедив её впустить их добровольно, но как? Рассказала, что от неё прислана? Нет, Дромеда мало говорила о своей семье, и свекровь не особо настаивала, но она как-то высказалась о старшей сестрице, сравнив с бешенной собакой. Вряд ли, зная подобную характеристику, миссис Тонкс могла бы ей довериться.       Над свежей могилой возвысился крест с отмеченным пятидесятью двумя годами жизни. Богато усеяв землю букетами цветов, гости одним за другим покидали кладбище, оставляя Теда наедине с его мыслями. Гарольд, Эдгар, Хелен, Кингсли и Артур продолжали стоять, терпеливо ожидая его. Дромеда дала им знак идти домой и, дождавшись их ухода, тихо подошла к мужу сзади и обняла его. Тед обхватил её правую ладонь и поднес к губам, так они стояли, обдуваемые горным ветром. Дромеда прижалась щекой к его спине, слушая дыхание, одна неудобная, но самая вероятная мысль вертелась на языке. — Тед, — осторожно начала она, — у меня есть одно предположение. Он кивнул. — Что если она перепутала мою сестру с кем-то? — С кем? Дромеда судорожно вздохнула, собираясь ответить. — Со мной. Тед разом обернулся. — Почему ты так решила? — А как же иначе? Она явно впустила их добровольно, значит увидела кого-то знакомого. Например, меня. Тед взял её за подбородок и посмотрел в глаза. — Дромеда, никто из нас не выбирает себе родственников, и всем нам не везет с ними. В том, что твоя сестра сущая дьяволица, твоей вины нет, как и в том, что она выбрала чудовище себе в мужья! Он прижал к себе жену, запустив пальцы в её волосы. Дромеда, нежась, тихо проговорила. — В любом случае она воссоединилась с мужем там, где их не осудят за выбор. — Это да.       Тед и Дромеда бросили прощальные взгляды на могилы четы Тонксов и покинули кладбище. Несмотря на успокоительные слова, она не могла отбросить мысль, что сестра воспользовалась их внешним сходством. Миссис Тонкс с возрастом стала плохо видеть, не могла разглядеть, что глаза не такие, как у невестки, а что до цвета волоса, то Беллатрикс не составило было труда поменять их.       В доме их ждали, в столовой к сдвинули несколько столов и собрали все стулья в доме, какие сумели найти, или принесли из соседских домов. Родственники встретили их недобрыми взглядами, миссис Меррик укоризненно отсчитала, заявив, что никакое горе не является оправданием для опоздания, особенно для взрослого мужчины, мужа и отца. Тед дернулся от её слов, но промолчал, лишь молча кивая. Дромеда, горя от возмущения, хотела осадить миссис Меррик, но, почувствовав касание мужа, проглотила обиду.       Как только они сели во главе стола, раздался стук тарелков и кружек. Суп из лук-порея, фаготсы (1) из баранины, ягненок с ливерным соусом на большом блюде, гламорганские колбаски, валлийский кролик (2) и лаверный хлеб на закуску, валлийская кухня во всей красе, простая, но сытная. Дромеда пожалела, что не узнала в свое время рецепты жаренного гуся и штоллена, парочка немецких блюд напомнила бы о покойной, но увидев, как на неё смотрит миссис Лэдд, тут же положила себе и мужу еды. Однако Тед ел вяло и неохотно, подолгу обсасывая куски мяса и хлюпая остывший чай. — Тедди, — окликнул его один из кузенов, Дэн Лэдд, невысокий и худощавый, — чего не ешь, не нравится наша кухня? Привык к английским харчам? Дромеда встрепенулась от такой наглости, но Тед не посмотрел на него. — У меня просто нет аппетита. — Странно, ты тот еще обжора. Дромеда вмешалась. — Ты мог бы быть и повежливей. — Да ладно, мы тут все свои! — Правда, — вяло ответил кузену Тед, — у меня в последнее время проблемы с желудком. Сидевшая рядом с Дэном, его сестра Салли хмыкнула. — Верное решение, ты и так уже пузо наел. Тед смущенно втянул живот и отложил часть хлебцев обратно в общую тарелку. Дромеда спокойно, насколько могла, обратилась к Салли. — Девушка, у которой намечается второй подбородок, должна поменьше обращать внимание на чужую фигуру. Дэн тихо посмеялся в кулак и получил чувствительный толчок от сестры. Их мать, миссис Лэдд, немедленно шикнула на них. Тед, впрочем, бодрей не стал, и когда Хелен обратился к нему, он не услышал её. — Я заранее извиняюсь за бестактный вопрос, но немецкие родственники не смогли прийти? Дромеда поспешила ответить. — К сожалению, у миссис Тонкс их не осталось. Её мать, дедушка и бабушка погибли в бомбежке, а отцовскую родню всю полностью уничтожили. Она потому и приехала сюда, дома её ничто не держало. — Какой кошмар! Тед молча кивнул, отодвинув тарелку с недоеденным мясом, не уделил он внимания и десерту, фруктовому кексу и блинчиками с изюмом. Его тётки снова укоризненно смотрели на него и принялись переговариваться. — Глэди, смотри, наглядный пример вреда высшего образования. — Гвен, прошу тебя, объясни. — Если бы Кен не пытался восполнить свои обиды на папу, вырос бы у него более благодарный сын. Тед напряженно выпрямился, тётки на мгновение замолчали, но он не стал заводить разговор и начал ковырять вилкой кекс. Но Дромеда как можно тише поднялась с места и подошла к ним. — Миссис Меррик, миссис Лэдд, — сказала она мягко, — вы не могли пояснить ваши слова. Миссис Лэдд вздрогнула, миссис Меррик посмотрела по сторонам и, убедившись, что их не подслушивают, сказала. — Что же, присаживайся. Прежде чем, начать рассказ, я должна кое-что пояснить. — Мы тебя не хотим обидеть, Андромеда, — заверила миссис Лэдд. Дромеда молча кивнула. — Просто у нас разные возможности, — продолжала миссис Меррик, — Тед часто хвалит твою начитанность, но давай будем честными, у твоей семьи, наверняка, дома богатая библиотека, а также много денег на хорошие школы. И учили талантливые люди за хорошие деньги. Дромеда не стала говорить, что до Хогвартса её обучали на дому, и без того она слишком далека от них. — А у нас ничего подобного не было. Из книг Библия и учебники, и еще газеты, библиотека в другом городе, туда вечером ни одна нормальная мать не отпустит. И учили нас, увы, незаинтересованные люди за небольшую зарплату, им главное прочитать главу учебника, проверить домашнюю работу и выгнать нас. И нам постоянно говорили, что закончим жизнь в тюрьме. — Не забывай, милочка, — добавила миссис Лэдд, — наше детство пришлось на Великую депрессию (3). — Поэтому мы с Глэдди учились неважно, я понятия не имею, где находится Новая Зеландия, помню, что она где-то на юге. А Глэдди постоянно путает королей. Нам еще повезло, мы закончили среднюю школу, вот моему покойному мужу пришлось бросить её в третьем классе из-за ранней смерти отца. — А нам еще приходилось убирать по дому, готовить покушать, мыть посуду, штопать носки. Миссис Меррик зло уставилась на Дромеду. — Признайся, ты никогда не стояла у плиты. — В последние время приходится. — Но не в детстве? — Нет, — нехотя Дромеда призналась, — не было необходимости. — А вот мы все детство провели с шваброй и ведром, — миссис Меррик отхлебнула чай и продолжила спокойней, — впрочем, Кену тоже приходилось не сладко. Сабрина, наверняка, наговорила гадостей о нашем отце. — Нет, она ни разу его не упомянула — Нет? — удивилась миссис Лэдд, — Странно. Миссис Меррик недобро усмехнулась. — В любом случае, у отца не был дурной характер, просто он пережил ужасную войну. И да, Кену перепало немало оплеух, но за дело, как иначе заставишь мальчишку заняться делом. Тебе повезло, что у тебя девочка, не узнаешь, как это — тащить кого-то за шкирку с улицы и сажать на учебники. Их счастье, что не видели её старшую сестрицу. — Надо сказать, что Кен был умным мальчиком, он сдал экзамен «11+» лучше всех в классе и мог бы попасть в хорошую школу. Но тогда пришлось нам всем голодать, все бы деньги ушли на его форму и обучение. Миссис Лэдд вздохнула. — Кен очень расстроился, но отец сказал, что если он, правда, умный, то и в обычной школе не пропадет. И он не пропал, после пятого класса отлично сдал экзамены (4) и сумел попасть в шестой класс. — Правда, отец согласился на продолжение обучения с условием, что он будет работать после школы. Дромеда внимательно слушала, сцепив нетерпеливо дрожащие пальцы, она чувствовала, что подходит к сути. — Подозреваю, что без Сабрины не обошлось, — продолжала миссис Меррик, — у неё было медицинское образование, и ей хотелось, чтобы у их сына было хорошее будущее. — Когда Тед, как и Кен, отлично сдал экзамен «11+», и стали думать, что с ним делать. Мы говорили, что он в обычной школе тоже не пропадет, а он уперся, мол, отдам и все тут! — Каждый родитель желает лучшего для своего ребенка. Миссис Меррик посмотрела на неё сурово. — Вот только Кен забыл, что у него еще сын был, но для Пита он ничего не сделал. Ну пролил крокодильи слезы (5), и что? Но от старшего брата не защищал. Тед не говорил, как он на Пита кричал? — Говорил, и он очень раскаивается. — А толку-то! Дромеда неуютно поерзала, чувствуя неприятный холодок. — Простите, конечно, за такой вопрос, — говорила она, тщательно выбирая слова, — я все еще не могу понять, что плохого в обучении в грамматической школе? — Конечно, ты не можешь понять, — ответила миссис Меррик, — ты никогда не была на нашем месте. — Ты сама понимаешь, как все там устроено, — поспешила вмешаться миссис Лэдд, — сплошь богатые детишки, все спесивые и дразнят, что одежда старая. И бедному придется соответствовать. — Вовсе необязательно, — сказала Дромеда, указывая на Артура с любопытством изучавшим маггловскую посуду, — вот этот гость из довольно бедной семьи, но его приняли. Она радовалось, что Артур слишком увлечен осмотром обстановки и не может возразить ей. Но тётушек её слова не убедили. — В том и проблема, — сказала миссис Меррик, — чтобы вам соответствовать, надо отказаться от своего родного дома. — Мэм, по-моему вы преувеличивайте. Тед никогда от своего города не отказывался. — Но он здесь не живет. — Ваши же дети тоже не живут. — Да, — с сожалением подтвердила миссис Лэдд, — Дэн перебрался в Суонси, а Салли — в Мертир-Тидвиле. — Мой Льюис тоже в Аберфане не остался, но так далеко не уехал. Дромеда тяжело вздохнула. — Вы, как местные жительницы, прекрасно знаете, как трудно живется здесь. И вы не можете упрекать за желание найти место получше. — Остался бы в Уэльсе, как наши дети. — Но ему предложили работу в Лондоне, среди многих других кандидатов, оценив по достоинству его способности, в том числе и полученное в грамматической школе. Почему он должен был отказываться от возможности реализоваться? Мне кажется, ваш брат хотел бы, что его сын жил куда лучше он, и ваш отец не был бы против. — Ты не знала нашего отца, и Тед тоже. — Но если бы стоял выбор между тем, чтобы стать шахтером или стать полицейским, он бы не пошел в шахту. Миссис Лэдд побелела, а миссис Меррик нахмурилась. — А кто бы ему дал выбор? Вы, англичане? Дромеда покрылась пятнами, осознав ужасную ошибку. — У него не было образования? — Было, но на последнем классе случилась трагедия в Сенгениде, и ему пришлось идти работать. — Он поэтому и пошел в армию через год, — добавил миссис Лэдд без прежнего радушия, — добавил себе два года. Думал, что так ему платить будут больше. — Простите, — пролепетала Дромеда, — не хотела оскорбить его. — Твои слова хорошо показывают тебя и твой природный снобизм. Думаешь, что раз родилась с серебряной ложкой во рту, то у всех все хорошо. А если всех все плохо, так просто ленились! — Я ничего такого не говорила. — Но подразумевала. — Чтобы подразумевать оскорбление, надо какой-нибудь намек добавить, чего я не делала. — Ты как Сабрина. Она постоянно унижала нашего отца, называя его неучем и невеждой, говорила, что всему причина не трудные обстоятельства жизни, а его природная тупость. — Тогда почему вы допустили, чтобы она ухаживала за ним в последние годы? Миссис Меррик и миссис Лэдд побелели от ярости. — Ты издеваешься? — произнесли они вместе. На плечо Дромеды вдруг опустилась тяжелая рука, она повернулась и увидела склоненного мужа. — Я сильно извиняюсь, что прерываю вашу беседу, но отложите её до завтра. Сейчас очень неподходящее время. Его тётушки обернулись, на них смотрели все гости. — К слову о трудностях, — сказал Кингсли, аккуратно намазывая на блинчики джем, — я не собираюсь вызывать к себе жалость, но могу рассказать одну веселую историю из детства, когда решил искупаться и наткнулся на бегемотов и крокодилов. Желавших узнать подробности не оказалось, и Дромеда вернулась на свое место. Тед, допивая чай, прошептал. — Ради Бога, не вступай с ними в дискуссии. Гвен упряма, как стадо баранов, а у Глэдди своего мнения никогда не было. Артур, оставивший чайник в покое, тихо добавил. — Я лишний раз убедился, что тётушки — настоящее зло. Видели бы тётю Молли, сущий кошмар. Даже её брат приятней был.       Застолье продолжалось в тягостном молчании, Дромеда, занявшись кексом, пыталась успокоиться, впечатление о себе она испортила окончательно. Она смотрела на угрюмых родственников, не уделявших ей внимание, но, к несчастью, подал голос Льюис Меррик, коренастый, как пень, и коротко стриженный. — Я одного не могу понять, каким образом бывшие нацисты оказались у нас? Раздался встревоженный приглушенный шепот, будто разбудили рой докси. — Я как раз хочу от тебя это и узнать, — ответил ему Тед. — Но и ты тоже полицейский, почему бы тебе не расследовать убийство матери? Дромеда мельком посмотрела на миссис Меррик. Она напряженно наблюдала за сыном, но не вмешивалась. — Но я не состою в местном отделении, Льюис, и ты же сам сказал, что я прежде всего заинтересованное лицо. — Я хотел по-другому выразиться, что ты мог бы привлечь к расследованию кого-нибудь из Лондона… — Льюис, Эдвард, — наконец-то сказала миссис Меррик, — закройте эту тему. Хотя бы сегодня!       Льюис и Тед, смутившись, уставились в тарелки. На некоторые время разговоры затихли, лишь стук столовых приборов напомнили о наличии в доме людей. Неожиданно раздался жуткий вой, будто вопила разъяренная кошка, следом потолок затрясся от шума. Послышались звоны, гости повскакивали с мест, шатая столы, Артур пролил на пол чай, а Эдгар разбил тарелку. Тед и Дромеда подбежали к лестнице, откуда сначала выбежал мальчик, а за ним перепуганная насмерть Дора. Пока Тед накладывал контрзаклятье, Дромеда качала на руки плачущую дочь, не сводя глаз с сына Льюиса, Итана Меррика. — Ты можешь хоть раз вести себя нормально? — кричал на его отец. — Она — ведьма! Дора стиснула в кулачках материнскую одежду, затравленно глядя в сторону. — Итан, не неси чушь! — возразила жена Льюиса, Эмили, рыжая и конопатая, как и её сын. — Она на меня книги напустила! Дрожа от страха, Дромеда пыталась уловчиться и вытащить палочку, но Эдгар опередил её. Делая вид, будто поправляет рукав, он беззвучно произнес заклинание, и Итан застыл, стоя со стеклянными глазами. В тот момент, топая и ругаясь под нос, вернулся Тед. — Что за бардак устроил? Итан смущенно потоптался на месте, окруженный множеством глаз. — Ну? — нетерпеливо спросил его отец. — Книги сами попадали. Дэн и Салли тихо посмеялись, но промолчали под грозным взглядом матери. — Теперь уже сами упали! — гневно крикнула Эмили. — Тед, жаль, ты раньше не пришел, — сказал Кингсли, — говорил, что Дора ведьма, сама наколдовала! — Я не говорил! Не давая возмущению, а за ним и подозрению, разгореться, Дромеда спросила. — Что ты делал в детской? Мальчик потупил глаза. — Я не хотел сделать ничего плохого, — сказал он своим ботинкам, — я просто зашел. Но Тед недоверчиво установился на него и показал маленькую лейку. — А это зачем? Итан скорчился, краснея, как обычно бывает с заядлыми врунами. — Я не хотел ничего плохого сделать, только пошутить! Но тут эта сигнализация! Дромеда поджала губы, вспоминая, как также с ней хотела пошутить Кэрроу на первое апреля. Только в лейке была не вода. — Эта была сигнализация? — спросил Дэн с ужасом. — Да, — жестко ответил Тед, — специально от таких вот шутников. — Кошмар! — добавила Салли, — Надеюсь, с тебя много не содрали!       Гости вдруг стали присматриваться к лестнице, откуда недавно звучали жуткие вопли. Начались разговоры, миссис Лэдд в разговоре с сыном вдруг вспомнила, что не видела никаких ящиков с аппаратурой. Забеспокоились и друзья, Эдгар спрашивал Кингсли, не посчитается за нарушение Статута массовое изменение памяти, а Артур спросил Теда, как именно выглядит маггловская сигнализация. Дромеда не решалась подать голос, все не спуская дочь с рук. — Я полагаю, что вечер окончен, — вдруг сказала миссис Меррик, — нам еще надо провести воспитательную беседу. А что до Эдварда, то ему предстоит свыкнуться с отсутствием матери, что всегда тяжело. Дромеда еле скрыла радость на лице, единственный раз за вечер её обрадовали слова родственницы мужа.

***

1 июля 1976 года       Проведя значительную часть жизни в шуме, в большой семье с множеством родичей и переполненным студентами Хогвартсе, Дромеда научилась ценить тишину и покой. Однако, когда он настал, то она скоро заскучала по тем дням, когда Дора носилась за кошкой, радостно визжа. Четвертый день дочь молчала, движением пальцев указывала на то, что ей было надо, и кивком или мотанием выражала настроение. Дромеда больше на свете боялась, что ей придется объяснять маленькому ребенку, куда подевалась бабушка, но все оказалась, куда хуже. — Дора, ты же умеешь говорить и очень хорошо. Просто скажи «яблоко», и я его принесу. Дора смотрела на неё прямо, уголки рта дергались, она внимательно слушала и по-прежнему не произносила ни звука. Дромеда горестно вздохнула, нарезая яблоко, сколько она прочла рецептов по излечению детских болезней и детских капризов, а так не нашла способа справиться с шоком. — Дора, ты боишься меня? Я ведь похожа на ту страшную тётю? Дромеда протянула кусок яблока, наблюдая за дочерью, она взяла его без какого-то страха и тут же впилась зубами в фруктовую мякоть. Пожевав, Дора посмотрела на мать, открыла рот, но скоро закрыла, что-то прохрипев. — Ты хотела сказать «спасибо»? Не бойся, скажи, нас никто не найдет. Дромеда взяла её на руки и вынесла из дома, ступая по дорожкам в саду, она подняла руку. — Посмотри на небо, там магический щит. Его не видно, но он защищает нас. Никакой страшный черный маг нас не найдет. Дора повисла на её плече и молчала, недоверчиво хмурясь. Её можно понять, также обещали полную безопасность у бабушки. — Пойдем погуляем.       Дромеда спустила её на землю и повела по осыпанным гравием дорожкам. Приморский ветер колыхал распустившиеся цветы и ярко-зеленую листву деревьев, но Дора мало замечала окружавшую красоту, по-прежнему смотрела с затравленно испуганными взглядом, вцепившись в материнскую руку. Дромеда шла, как можно медленней, дабы дочь поспевала за ней, сколько пройдет времени, прежде чем она научиться доверять миру!       По саду разносились стуки и шорохи, то Тед пересаживал кусты, образовывая живую изгородь. Он работал руками, используя лопату, в то время, как его палочка лежала на траве. Сняв перепачканные перчатки, он смахнул с лба пот и потер поясницу. — Знаешь, а мои кузены были правы, мне надо бы сбросить вес, согнуться нормально не могу. Тяжело дыша от усталости, Тед лег на траву, сложив руки под голову. Дора, отпустив мать, подбежала к отцу и устроилась у того на груди. Дромеда села, прислонившись спиной к кустам, и положила голову мужа себе на колени. — Ты палочку оставил, — сказала она, расправляя его взмокшие волосы. — Да, я просто заклинание забыл. — «Фодерус»(6). — Угу. Дромеда дотронулась до его лба, ощущая как бьется жилка на висках. — И все-таки, как они пробрались в её дом? — Флетчер сам этого не понял. — Или не захотел признаться. — Возможно, но он рассказал, как они попали в Аберфан. Помнишь, ты одного коротышку связала, когда он таскал кирпичи из школы? Дромеда серьезно напрягла память. — Когда твоя мама напоролась на богарта? — Да. — Мерлинова борода, — Дромеда сказала с болью в голосе, — почему я его не остановила? Тед ласково коснулся её ладони шершавыми пальцами. — Мучиться чувством вины должен этот шелудивый ворюга. Это ему пришла в голову светлая идея ограбить место, где погибли дети. — А где он? В Азкабане? Тед вздохнул. — Нет, пока только в карцере сидит за соучастие. Приподнявшись, Тед взял на руки сомлевшую от жары дочь. — Дора, солнышко мое, чего молчишь? — Она никак не может справится с потрясением. Я не знаю, что делать. Тед какое-то молчал, нежно расправляя тонкие волосы Доры. — Может просто дадим ей время прийти в себя? — И сколько это займет? — Не думаю, что больше года. В конце концов посмотри на ситуацию её глазами. Это мы привыкли к ужасам и потерям, а для неё — все впервые.       Тед поднялся, несся задремавшую Дору, Дромеда шла следом, не забыв прихватив палочку мужа и перчатки. Пока он укладывал дочь спать, она принялась за приготовление обеда, разогрела сковороду и бросила в кипящее масло отбивные. Дромеда нарезала вымытые овощи, когда услышала многозначительный кашель, доносивший из пейзажа с косулями, и от неожиданности чуть не отхватила себе палец. — Отец! — сердито крикнула она, подбирала листья салата, — Вы можете не подкрадываться? — Увы, — сказал он, разведя руками, — имел бы плоть, мог бы предупредить заранее. Дромеда отвернулась, орудуя ножом. Если бы отец не был собой, то мог хотя бы сказать. — Я так понимаю, вечер поминовения прошел в ужасной обстановке? — Да, вы вчера не слышали? — Нет, был занят. Дромеда хмыкнула, укладывая нарезанные овощи, не иначе как отец был среди портретов Рудбрука, искал Скорпиуса и выпил с ним за «ужасных» старших братьев. — Знаешь, из всех Блэков лишь у нас с тобой есть опыт близкого общения с простыми, так сказать, людьми. — Вы забываете об Айоле. — Да, забываю специально, именно из-за неё все наши проблемы! Притянув бутылку с маслом, Дромеда сказала. — И что вы хотели рассказать? — Ах, да. Я хотел рассказать о своих превратностях общения с простыми людьми, в частности, с Лайеллом Люпином. Дромеда только вздохнула, сговорились двое злопамятных. — Я столкнулся с такой неприятной ситуацией, на что не пожалуйся, услышишь в ответ: «У тебя хотя бы деньги есть». Или начинал рассказывать о Ковентри, когда он единственный из семьи уцелел. — Знаете, после того, как избегаешь смерти, прочие проблемы становятся незначительными. — Я понимаю, но его слова звучали как обесценивание. Особенно после того, как еще несколько дней назад тебя отец лупил розгами. Дромеда подошла к шкафу, вытаскивая уксус, соевый соус, сахар и специи, начав готовить вустерский соус, она не забывая слушать тирады отца, тщетно пытаясь понять, чего он хочет. — Не важно, о чем мы говорили, главное то, что не стоит пытаться понять тех, кто ниже тебя по статусу. Для них ты всегда будешь нытиком, что не ценит блага, ибо видят они только внешнюю оболочку. Думаешь, для родственников твоего….спутника так важно, что ты сирота? Нет, они видят богатую девочку, которую каким-то непонятным ветром занесло к ним. — Что вы предлагаете с высоты лет? Отец задумчиво почесал переносицу, стянутую очками. — Как можно меньше с ними общаться и не тратить лишние нервы. И смотреть на них свысока. По кухне пронесся запах горелого мяса, Дромеда бросилась к плите. Обрезая обгорелые куски отбивных, она не переставала ругаться. — Вместо того чтобы отвлекать меня, что-нибудь дельное сказали бы! — Я советую, — говорил отец невозмутимо, — твоему мужчине не злоупотреблять мясом. Чревато подагрой (7), знаешь. Дромеда чувствовала, как дрожит нож в руках, еще немного, и она вспылит. Еле переведя дыхание, она сказала. — Отец, лучше объясните, как так получилось, что ваша старшая дочь выросла чудовищем? Сигнус, как ожидалось, застыл на месте. Он долго обдумывал слова, сняв очки и потирая лицо. — Я не воспитывал её, начиная с её десятилетнего возраста, и не мог повлиять на её характер. — Вы и меня с Нарциссой тоже не воспитывали и знали меньше, но мы не стали такими, как она. Все же младшая сестра не монстр, хоть и далека от идеала. — Я не знаю, — горестно ответил отец, — правда, не знаю. Я не был вам хорошим родителем, но я сам не понимаю, что могло произойти? Моя сестра и мой кузен были к вам жестоки, однако и нам было непросто, наш отец сек по каждому пустяку, но чудовищами не выросли. — Ce qui se passait (что происходит)? Дромеда узнала женский голос, произносивший звуки в нос. Она подняла голову и увидела мать, гулявшей по лесу. Её легкое голубое платье с пришитыми розами резко контрастировало с утоптанным лугом и редкими деревьями. — У нас семейная дискуссия, Элли. — Я все равно не понимаю, в чем проблема. Несомненно тебе жаль belle-mère (свекровь), но называть родную сестру чудовищем. От возмущения Дромеда уронила нож. — Ваша дочь хотела убить вашу внучку, qu’en dites-vous, maman (что скажете, мама)? Друэлла пожала изящными плечами. — Здесь она погорячилась, признаю, отделалась лишь allemand и было бы достаточно. — Человека убили, а вы тут так рассуждаете? — Аllemands я отказываюсь считать за людей, — ответила мать, скрестив под грудью руки, прям как она, — после всего того, что они натворили. Дромеда вспылила, задев локтем бутылку с маслом. — Она не участвовала во всех зверствах! — И ты ей поверила? — мать с презрением хмыкнула, — Я полагала, что ты достаточно умна и, следовательно, недоверчива, — заметив, как дернулся мускул на лице дочери, она добавила, — bien (хорошо), предположим, что allemande невинна, как ягнёнок, но как же её семья? Например, братья. — У неё не было братьев, ни родных, ни сводных. — Но отец же был! Не иначе, как в предыдущую войну вторгся в мою страну. Интересно, скольких французов и англичан он задушил ядовитым газом? Дромеда с трудом переводила дух от ярости, она и забыть успела, какой упрямой в ненависти была мать. — Отец, чего молчите? Он вздрогнул, обронив очки. — Нет уж, Андромеда, меня не привлекай. Ты не даешь ни слова дурного сказать в адрес своего супруга, не проси и меня спорить со своей женой!       Подав руку Друэлле, Сигнус покинул пейзаж, не иначе, как отправившись в Рудбрук жаловаться благородным предкам. Дромеда, чувствуя жар, прибиралась, за шумом и громом приборами она пыталась скрыть раздражение. С такой семейкой и врагов не надо!

***

31 августа 1976 года       Целитель Магуайр ушел в отставку, сломленный почтенным возрастом, дабы посвятить остаток жизни отдыху и чтению о знаменитых волшебниках-левшах. И его кабинет, пропахший насквозь лекарствами и свежими бинтами, оставался в распоряжении Дромеды. Однако она по-прежнему чувствовала себя неуютно, будто украдкой забежала утащить классный журнал. Хотя Магуайр унес все личные вещи, оставив лишь кактус на подоконнике, Дромеде казалось, что он может вернуться и проверить её работу. А проверять было, что! — Дора, посиди пока в процедурной, сейчас ко мне люди зайдут. Она молча забежала внутрь, волоча за собой куклу. Плотно закрыв за ней дверь, Дромеда впустила пациентку, которой оказалась профессор Спраут, неуклюже опираясь на руку молодой ведьмы, невысокой и худощавой, вероятно, дочери. — Решила я ванну принять, — говорила Спраут, кривясь от боли, пока с неё снимали мантию, — в воду вдруг упали бобы паффопода, и все взорвалось! — У неё весь дом в растениях! — возмутилась мисс Спраут, — Ступить никуда нельзя! Спраут хотела возразить, но её заткнула боль, когда Дромеда коснулась рваных ран. Она еще ощупывала смуглую спину преподавательницы, начав вытаскивать осколки. — Вам помочь? — Нет, мисс Спраут, благодарю. Лучше помолчать ей и не нервировать мать, подумала Дромеда, глядя, как пошла кровь. Обматывая левую руку, она заметила еле заметные цифри на предплечье. Спраут, перехватив её взгляд, глухо сказала. — Название Аушвиц вам ничего не говорит? Мисс Спраут взволнованно подбежала к матери, но она оставила жестом, выпила разом поднесенное Дромедой зелье и заговорила бодрей. — Так вы знаете? — Я больше про Дахау наслышана. — То самое, что и Дахау, только куда больше и страшней. Меня с родителями и младшим братом отправили туда из Кракова (8), и так как мы не работали в фабрике Шиндлера (9), нас оттуда не вытащили. — Но вы ведь выбрались? Спраут посмотрела на неё сурово. — Мне кто-то из волшебников дал портал в виде кольца, когда решили проредить количество узников, и нас отправили в газовую камеру. Я спаслась, а моя семья — нет. Она — магглорожденная, осознала Дромеда, помогая бывшей преподавательнице одеться, волшебниками не понадобилось добывать портал со стороны. — И увы, подобные порядки возвращаются, — горестно сказала Спраут, — я слышала о вашей трагедии. Дромеда молча кивнула, унимая дрожавшие руки. — Я помню вашу сестру, — сказала мисс Спраут, — такая страшная и злобная была, всем курсом боялись. Сразу было видно, что ничего хорошего не жди. Её мать неожиданно возразила. — Я бы так не сказала, Дебби, — обратившись к Дромеде, она добавила, — мне не нравилось поведение вашей сестры, но я ничего зловещего в ней не увидела. Более того, еще когда училась в Хогвартсе и была под фамилией Левинштейн, ничего ужасного не увидела в Родольфусе Лестрейндже. Дромеда опешила. — Почему? — Вы меня простите, но многие на вашем факультете придерживались подобных взглядов, однако не все стали Пожирателями. Меня в школьные годы один из ваших дядей запер в душевой и все же не стал служить Вы-знаете-кому. Если речь зашла об Орионе, то Дромеда не могла быть столь уверенной, до недавних пор ей и в голову не приходило подозревать сестру. — Ладно, мэм, что мне пропишете?       Отпустив Спраутов, Дромеда быстро зашла в процедурную проведать дочь. Дора при виде матери оставила кукольный домик и подбежала к ней, обняв за ноги. Она открыла рот, пытаясь что-то сказать, но сумела выдавить из себя лишь что-то похожее на «мама». На мгновение на кончиках волос появились ярко-розовые пятна, и тут же исчезли. Но Дромеда мягко улыбнулась, пригладив выпавшие пряди дочери. Прозвенел звонок, и она бросилась обратно в кабинет впускать новых пациентов. И вновь мир оказался тесен, пришла миссис Поттер вместе с сыном и Сириусом. — Извини за беспокойство, но такое дело, — затараторила она, усаживая мальчиков, — аккурат перед школой решили полетать, но лучше места, чем глубокую реку, не нашли. — Ладно тебе, мама, — Джеймс пытался возразить, но застонал. Дромеда поочередно осмотрела кузенов, у Сириуса было вывихнуто плечо, а у Джеймса — сломано предплечье. — Сириус теперь с вами живет? — спросила она миссис Поттер, вправляя сустав кузену. — Да, ибо будем честными, моя племянница не умеет воспитывать детей. Я, конечно, предвзята, ибо она в детстве залила мою домашнюю работу чернилами, но ты точно подтвердишь мои слова. Сириус молча закивал, яростно сопя, похоже, он не приукрасил, описывая в письме дуэль между Орионом и мистером Поттером. — А вы знаете, кто у вас новый преподаватель по Защите от Темных искусств? — спросила Дромеда, дав Джеймсу порцию Костероста. — Да, — сказала миссис Поттер, — Агнесс Вуд, дочь покойного Нобби Лича, Флимонт узнал от своих друзей в Министерстве. — Да, говорят, у неё остались шрамы после взрыва дома, — добавил Сириус. — Сириус, надеюсь, ты не будешь на них указывать. — Что вы, миссис Поттер, я же не дикарь! Раздался удивленный писк, неожиданно из процедурной вышла Дора и наблюдала, как Дромеда вправляла кости. — О, привет! — чересчур громко сказал Джеймс, — Ты — метаморфмаг? — Джеймс, — укоризненно произнесла миссис Поттер, — где твои манеры? — Ой, извините, миссис Тонкс. Мне просто Сириус рассказывал. Дромеда перевела взгляд на дочь. Дора с интересом смотрела на гостей, аккуратно дотронулась до колен Джеймса, её волосы покрылись темными пятнами, но через миг снова стали темно-каштановыми. — Её способности сильно пострадали, — вынужденно пояснила Дромеда, — я не знаю, как её лечить. — Все из-за того нападения? — спросил Сириус. — Да, она еще и говорить разучилась. Джеймс отпросился, пока Дромеда снова осматривала Сириуса. — И давно она молчит? — спросил кузен. — С самого того дня. — Может дать ей Болтливое зелье? — Сириус! — Да ладно, миссис Поттер, все способы хороши. Дромеда помотала головой, обрабатывая обнаруженную рану на спине кузена. — Сириус, мне надо надежный результат, а не глупые шуточки. — Может тогда Веселящие чары? Дромеда поджала губы, призывая на помощь все свое терпение. — Сириус, я понимаю, что ты хочешь помочь мне, но если не знаешь, как, то лучше не предлагай. Сириус нахмурился, когда Дромеда коснулась его плеча, натягивая рубашку, то кузен отвернулся. Миссис Поттер, стараясь замять неловкое молчание, подсела поближе. — Знаешь, насчет твоей дочери. Джим хорошо заговорил, когда начал общаться с другими детьми. — С родственниками Поттеров? — Не только с ними. Мы периодически водили его в соседний город, когда проходили праздники. Там он знакомился с маггловскими детьми. Дромеда с сомнением посмотрела на неё. — А вы не боялись, что он нарушит Статут о секретности? — Нет. Обычно ведь выбросы магии происходят в шесть-семь лет, и это вполне сознательный возраст, чтобы понимать важность Статута. — Мама! Дромеда от неожиданности задела локтем стопку пергаментов, Сириус подскочил на месте, запутавшись в рукавах мантии, только миссис Поттер хладнокровно подбежала к подоконнику, куда уже залезла Дора. — Мама! Там большая косуля! Дромеда обмерла, видя, как Дора повисла на ручке окна, пытаясь открыть его, но миссис Поттер подхватила её на руки. — Нет, милая, это олень. О-лень! Не веря своим ушам, Дромеда подбежала к окну и припала к нему. Вдоль по улице, мимо мусорных урн и покосившихся фонарей гулял олень. Дромеда потерла глаза, казалось, что ей чудится, но нет, благородное изящное животное, его светло-коричневая шкура и небольшие рога с двумя отростками были реальны. — Откуда он взялся? — Может из зоопарка сбежал? — спросил Сириус, заглянув через плечо. — Но почему его не поймали? Олень повернул голову и скоро ускакал, неожиданно появились двое магглов в форме полицейских. Дора беспокойно заерзала на руках миссис Поттер и сказала. — Мама, а где «дорогой»? — Убежал. И он — «олень»(10), милая. Сириус присвистнул. — Вот Джим обзавидуемся! Он взял Дору из рук миссис Поттер, которая из шатенки стала седеющей брюнеткой. Волшебство продлилось полминуты, но волосы изменились полностью. В радушном настроении Дромеда села за стол, притянув к себе пергамент и чернила. — Кости срослись успешно, но я бы посоветовала не напрягаться день и не таскать тяжести, — сказала она, посмотрев на кузена. — Да какие там тяжести! Ты Питера в обмороке потащила бы! Раскрылся дверь, и будто бладжер в кабинет влетел Джеймс, тяжело дыша, но не хватаясь за бок, как бывает у нетренированных. — Кошмар, ну и очереди там! Всю лечебницу обежал. — Джим, — сказала миссис Поттер, поправляя ему воротник мантии, — можно было и подождать. — Джимми, — со смехом обратился к ниму Сириус, опустив Дору на пол, — а мы оленя видели! Джеймс кашлянул, выдыхая. — Да, тот стакан лимонада явно был лишним.

***

25 декабря 1976 года       У входных дверей детского сада имени святой Гедвиги (11) царило ожидаемое столпотворение, родители стремились разобрать детвору, прежде чем отправиться на рождественские каникулы. Дромеда терпеливо выжидала, толпясь в очереди матерей, в основном, они прибыли, кроме Теда было только два отца. Глядя укутанные клумбы, окружавшие трехэтажное здание полукругом, Дромеда прислушивалась к разговорам магглов, так она узнала о некоторых странностях их мира. — В Брайтоне двух детишек бешенные собаки загрызли насмерть! — Прям загрызли? — Да, моя сестра там живет, она рассказала, что их по кускам собирали! — Тихо, вы! — рявкнул на них мужчина, — Развели тут панику! — Третье нападение за месяц, — тихо прошептал Тед, подойдя к ней, — причем в основном магглы. Дромеда оглянулась по сторонам, к счастью, никто не подслушивал. — А магические семьи не трогают? — Только незначительные. Дромеда ощутила, как по спине пробежал холодок. — Когда мы вернемся с матча, я рассажу аконит. — Думаешь, поможет? — Я должна хотя бы попытаться. В том, что Сам-знаешь-кто пообещал оборотням полукровок, включая нашу дочь, я не сомневаюсь. Тед побелел, услышав. — Я как-то не подумал об этом. — У вас есть какие-то меры по их поиску? Тед не сразу ответил, стоя в задумчивости какое-то время. Дромеда внимательно наблюдала за ним, за те полгода, прошедшие со смерти матери, он побледнел и осунулся, а от недосыпа под глазами залегли тени. — Не в моих полномочиях осуждать действия министра, но от его мер становится только хуже. — Что именно он делает? — Приказал отслеживать даты больничных сотрудников, хочет выяснить, не совпадает ли с полнолунием. — В этом приказе определенно рациональное зерно. — Да, только мы много времени тратим, выясняя по каким дням отсутствует работники, а так ни одного оборотня в министерстве не поймали! — А смысл их ловить? — задумчиво произнесла Дромеда, глядя на деревянные фигурки животных, торчавших посреди клумб, — Разве их стены удержат? — Их ничто не удержит, даже с островов умудрились сбежать. Или изолировать на время превращения, или лечить, или уничтожить. Других вариантов я не вижу. — У нас Белби работает над экспериментальными зельями, но пока что на оборотнях не испытывал. Но я думаю, что его идея бесполезна, такого рода болезни не вылечить ничем.       Прозвенел звонок, распахнулись двери, и на улицу высыпала детская толпа. Среди образовавшейся толкучки Дромеда тщетно пыталась найти своего ребенка, но рослый Тед мигом отыскал Дору и подозвал к себе. Дочь побежала, пробиваясь через одногруппников, как вдруг споткнулась и упала. Дромеда бросилась к ней, однако воспитательница, мисс Смолл, подхватила её и поставила на ноги. — У вашей девочки такой красивый клоунский парик, — щебеча, сказала она, — волосы прям, как настоящие. Тед взял на руки захныкавшую от боли Доры, прикрывая волосы, ставшие из зеленых обратно темно-каштановыми. — Спасибо за комплимент. Воспользовавшись суматохой, они отошли подальше от любопытных глаз. В укромном уголке, за накрытой площадкой Дромеда обработала ранку дочери, пока она дергалась на отцовских руках. — Тихо-тихо, милая, — приговаривала она, убирая палочку, — сейчас мы переместимся на стадион и посмотрим на квиддич. Папа же помнит, куда нам? — Конечно, только вчера проверяли стадион на наличие темных артефактов. — Вот и попадем туда.       Покинув детский сад, Тед отыскал укромное место, за заброшенным сараем, откуда трансгрессировал. Они оказались на лугу, окруженном зарослями вереска, где сновали многочисленные гости. Среди толпы выделялись серые мундиры мракоборцев с магическими прутами, обследовавших каждого проходящего через ворота. На глазах Дромеды несколько человек пытались пройти под чужой личиной с поддельными билетами и были моментально скручены. Осмотр длился не меньше полчаса, но Дромеда не возражала, так у кошмарной сестрицы и её дружков будет меньше шансов проникнуть.       Впрочем никакие Пожиратели не могли отвратить людей от посещений, перед стадионом расположились многочисленные лавки с сувенирами и закусками. Продавцы только и успевали раздавать переливавшиеся шарфы с символикой «Паддлмир Юнайтед» и «Уимбурнских ос», святящиеся розетки, выкрикивавшие фамилии игроков, и их фигурки. Рядом разносили свежеиспеченные пирожки, лакричные конфеты в форме метел и мячей, и бутылки с лимонадом и сливочным пивом. Однако попадались и сомнительные лавки, колдун с бородавкой на носу предлагал толченные мухоморы, чтобы обезопасить еду и напитки от ядов, низкорослая ведьма с ядовито-зелеными волосами расхваливала амулеты от птичьих костей от сглаза. — Повесьте перед входной дверью, — говорила она с неестественным высоким голосом, — и даже Сами-знаете-кто не доберется до вас… ой, — волосы, оказавшиеся париком, съехали, показав немытые рыжие лохмы. Ведьма с жутким визгом сбежала, бросив прилавок с амулетами, Тед вытащил палочку, но она исчезла в толпе. — Флетчер, мелкий грязный… — бросив взгляд на жену и дочь, он запнулся, — извини, но меня до сих пор злоба берет от того, что его не наказали! Дромеда удивленно смотрела на рассыпанные кости, как же она не опознала мужчину. — И зачем Дамблдору заступаться за него? — Откуда нам знать? Его планы порой такие непостижимые, — отпихнув носком ботинка, он с неожиданной меланхолией сказал, — знаешь, я в подобном месте нашел Ширли. — На Чемпионате по квиддичу? — Нет, по футболу. Когда министра Лича обвинили в пособничестве сборной Англии, но не важно. Дромеда заметила, как к брошенным костям подходили бродячие кошки. — Тогда какие-то мальчишки поймали уличного котенка и подожгли ей шерсть. Еле потушил, а сколько потом её к ветеринарам возили. — Ей явно помогли, — сказала Дромеда, вспоминая лоснящуюся шерсть покойной Ширли. — Но она людям с тех пор не доверяла, только мне или маме. И видимо, не зря. Мракоборцы тем временем окружили брошенный прилавок, не желая мешать работе коллег, Тед увел Дромеду и Дору к лавкам с едой, пока она покупала пирожки и бутылки с лимонадом, он беспокойно оглядывался по сторонам. — Поттеры должны прийти уже сейчас. — Может еще билеты покупают? — Может быть…о, нашел Сириуса! Тед замахал длинной рукой, и Дромеда заметила черную макушку кузена. Когда он протиснулся через толпу, она увидела, что его волосы отросли до плечей. — Здорово, все-таки вылезли из Иствитча! — Да, — сказала Дромеда, поправив космы кузена, — все в порядке? — Конечно, билеты купили, сейчас заправляемся провизией. Пойдемте, познакомлю со своими рабами! — Сириус! — Я же пошутил! Продираясь через нараставшую толпу, Сириус привел их к прилавку, где Джеймс в компании еще двух мальчишек наблюдал, как делали им сэндвичи. Завидев друга, он радостно замахал руками. — Бродяга, тебя только за смертью посылай! Здравствуйте, профессор! — Здравствуй, Джеймс, — сказал Тед, слегка покраснев, — только я уже не профессор. — Старые привычки долго умирают, сэр, здравствуй, кузина, — поприветствовав Дромеду, он обернулся и крикнул, — Лунатик, Хвост, тащитесь сюда! — Джеймс, — с укоризной обратилась Дромеда, — что ты их обзываешь? — Они меня вообще Сохатым называют, так что пусть терпят! Мальчики отошли от прилавка и подбежали к ним, держа пакеты в руках. Пока они раздавали сэндвичи, Дромеда рассмотрела внимательней. — Ремус Люпин, — представил Сириус, — наш староста, лунатик и вечно больной. Мадам Помфри надо выдать ему постоянный билет. — Сириус! Люпин в ответ застенчиво улыбнулся, протянув бледную руку. Среднего роста, сутулый, с аккуратно зачесанными светло-каштановыми волосами, он сильно походил на своего малозаметного отца, разве глаза серо-карие и сложением тоньше. Заметив на белом и худом лице длинные следы шрамов, Дромеда обеспокоенно спросила. — У тебя такой нездоровый вид, ты хорошо себя чувствуешься — Да, не волнуйтесь. — Чего ты хочешь от целительницы? — фыркнув, сказал Сириус. — А вот Питер Петтигрю, — весело говорил Джеймс, подтолкнул пухлого низкорослого мальчишку с мышино-серыми волосами, — тащится за нами, как хвост за крысой, потому и Хвост. — Ничего я за вами не тащусь! — Ребята, — вмешался Тед, — вы не слишком грубы? — Да он уже привык! Дромеда пожала его потную ладонь, смутно припоминая, где могла видеть его отчаянно затравленное выражение лица. Так, когда не способен сопротивляться публичному позору. — Моя любимая двоюродная сестра Андромеда, — сказал Сириус, имитируя торжественный тон, — вместе с мужем нанесла увечья моему отцу и нашему дядю. За первое благодарен от всей души, а за второе — не очень. — Сириус! — укоризненно произнес Тед, покрывшись сильным румянцем. — Я серьезно! Дромеда молча закатила глаза под смех мальчиков. — А симпатичная девочка, что следует за ними, моя двоюродная племянница Нимфадора Тонкс. Так как она не умеет произносить полностью свое имя, называйте Дорой. А еще метаморфомаг, так что пользуйтесь возможностью посмотреть на себя со стороны.       Дора застенчиво высунулась из-за родительских ног, вопросительно поглядывая на незнакомых ей мальчишек. Тед слегка подтолкнул её вперед, и она поздоровалась с друзьями Сириуса. Её волосы поочередно становились иссиня-черными, светло-каштановыми и мышино-серыми, и, выслушав восхищенные вздохи, счастливая Дора подбежала обратно к родителям. Тем временем прозвенел первый звонок, призывающий зрителей занять места. Джеймс повел всех за собой, гордо выпятив грудь, он шагал по узким лестницам, пока не дошел до ложи на предпоследнем этаже. Мистер Поттер, казавшийся еще ниже от прожитых лет, поднялся, приветствуя гостей. — Господи, Джим, я уже собирался за вами идти. Здравствуйте, как жизнь? — Замечательно, мистер Поттер, — ответил Тед и, понизив голос, добавил, — сколько мы вам должны? Мистер Поттер от удивления снял очки. — Должны что? — За билеты, — говорил Тед, густо краснея. — Нет, ничего не должны, — говорил мистер Поттер, изумляясь еще больше. Дромеда слегка дернула мужа за рукав. — Тед, не переживай, — прошептала она, — считай, что это подарок. Окончательно смутившись, он сел на второй ряд, занявшись купленными сладостями, благо Дора попросила дать ей конфету. Дромеда, расположилась рядом с мужем и дочерью, завела разговор. — Расскажите, а за какие команды вы болейте? Просто мы посещали только матчи с «Эплбийскими стрелами», только потому что Альфард там играл. — Я по такому принципу приходил, когда играли «Стоунхейвенские сороки», — ответил мистер Поттер, раскрывая принесенный сыном сэндвич с тунцом, — Дори была их ловцом. — Разве эта не шотландская команда? — спросил Тед. — Да, но они не так принципиальны, в отличие, например, от «Гордости Портри». — О, мой друг Гэри Макмиллан их фанат, и меня вовлек. Сказал, что кельты всей Британии должны быть вместе. Сириус хмыкнул. — Еще бы не фанат, его прадед Декстер был их охотником и капитаном. И мой, к слову, тоже. — Отец миссис Арктурус Блэк? — спросила Дромеда. — Да. Она тоже была охотницей в факультете сборной, где ей бладжер ползуба снес. Видимо, поэтому и не захотела в большой спорт. — А я хочу в «Татсхилл Торнадос»! — крикнул Джеймс, запив сэндвич большим глотком лимонада, — Лучше команды не найти. — Только они проиграли матч за третье место «Фалмутским соколам», — ехидно сказал Сириус. — Это потому что их загонщики играли нечестно! Орудовали своим битами! Тед и Дромеда многозначительно переглянулись. — Джеймс, — сказала она, — у загонщиков работа такая — бладжеры направлять. — Ты же не будешь еще ругать вратарей, что не дают тебе гол забить? — спросил мистер Поттер. — Ничего, — надуто сказал Джеймс, — я когда попаду в «Торнадос», такой кипиш устрою, что мало не покажется никому. — А я болею за «Пушки Чадли»! — с писком крикнул Питер Петтигрю, чем вызвал громкий смех со стороны Джеймса и Сириуса. — А что смешного? — заступилась за него Дромеда, — Ну, нравится ему команда, и что тут такого? Сириус прокашлялся, подавившись лимонадом, и хрипло ответил. — Они ведь неудачники. — Не скажи, Сириус, — вмешался мистер Поттер, — у них в прошлом были победы, если правильно помню, не меньше десяти. — Но сейчас «Пушки» стабильно в конце турнирной таблице плетутся. Мерлинова борода, они даже девиз сменили, вместо «Мы победим», теперь «Скрестим пальцы и будем надеяться на лучшее». Тед ответил ему. — То, что ему нравится неудачливая команда, еще не повод смеяться над ним. — Полностью поддерживаю, — добавил мистер Поттер. Джеймс, глядя на серьезное лицо отца, оставил Питера в покое и обратился к Ремусу Люпину, сидевшую ближе всех к полю и чертившему что-то на упаковке от сэндвича. — А ты за кого болеешь? Тот пожал плечами. — У меня нет особых предпочтений. Все команды нравятся. — Но сейчас за кого болеешь? — Я буду просто наслаждаться игрой. — Смотри, не скажи это поклонникам «Ос», — вставил Сириус, — я слышал, как они грозились принести осиное гнездо, как в первый раз. — На то, здесь и мракоборцы, чтобы следить за порядком, — важно произнес Тед. Он отпустил Дору, сидевшую у него на коленях, и она бодро потопала к Ремусу. — Пакази! — Дора, — укоризненно произнесла Дромеда, — во-первых, правильно «покажи», а во-вторых, не мешай мальчику. — Она мне не мешает, я тут в «морской бой» играю. — Лучше тебе найти другое место, — сказал ему Тед, — ты слишком близко к полю сидишь, еще, не дай Бог, упадешь оттуда. Дромеда подошла, чтобы забрать дочь, и неожиданно Ремус, тепло одетый, задрожал. — Нет, спасибо, — пробормотал он, кутая прыщавую шею колючим шарфом, — я не свалюсь. — Лунатик, — вмешался Джеймс, — там тебя продует, и ты опять проведешь каникулы с грелкой и микстурой от кашля. Иди к нам с «морским боем»! — Да, Ремус, — подозвал его мистер Поттер, — сейчас подойдет моя жена для комментирования матча. Ремус быстро пересел к друзьям, как раз вовремя, дабы вошедшая миссис Поттер села на его прежнее место. — Приветствую всех, кого не видела. Привет, Дромеда, моя дорогая, здравствуй, Эдвард, милая у вас крошка, — расположив на коленях свиток, она прислонила палочку к горлу, произнеся, — Сонорус! Добрый день, ведьмы и волшебники. Несмотря на нынешнюю обстановку, вы прибыли со всех уголков Британии и Ирландии дабы поддержать наших игроков! — Я бы сказал куда веселей, — прошептал Сириус Джеймсу. — Итак, приветствуем наших игроков, прошедших сквозь тернии в Лиге чемпионов до финала! «Паддлмир Юнайтед»! Стадион наполнился радостными криками, болельщики затянули «Бейти бладжеры сильней», а некий седовласый волшебник пустил в небо лучи в виде камышей. — Мерлиновы штаны, — пискнул Питер, — это же Дамблдор! Дромеда от удивления вытянула шею, и, правда, директор в темно-синей мантии сидел в верхнем ряду, на обычной зрительской скамье. — Все, болеем за «Юнайтед», — сказал Джеймс. — Только из-за директора? — ехидно спросил Сириус. — Нет, «Осы» в полуфинале побили «Торнадос». Его мать начала перечислять игроков. — Номер один, охотник и капитан команды, живая легенда квиддича, забившая рекордное количество голов против «Нетопырей Ньюкасла». Встречайте, Джоселинд Вэдкок! — Мерлинова борода! — изумилась Дромеда, — Она еще играет? — Да, — ответил ей Джеймс, — шестьдесят пять лет старушке, и она в превосходной форме. — Не удивлюсь, — сказал Тед, — если в её доме окажется портрет, стареющий за неё. — А существуют такие портреты? — спросил мистер Поттер. — Сэр, — тихо обратился к нему Ремус, — мистер Тонкс имел в виду одну маггловскую книгу. Там главный герой… — Номер два, охотник, Мордекай Голдштейн! Восходящая звезда квиддича, отметился великолепной игрой со «Скитальцами из Уигтауна»… — Не его забили в ворота вместе с квоффлом? — спросил Сириус Дромеду. — Нет, то был Крессвелл. -…номер три, охотник, Дастин Гринграсс! Отличился умением забивать гол с любого расстояния! Дромеда посмотрела на бывшего капитана через омнинокль. — Мерлинова борода, — пробурчала она, передавая омнинонкль мужу, — он когда-нибудь сменит вечно недовольное выражение голодного сыча на что-то более воодушевляющее? — Может, правда, его надо покормить? Что он такой худой?       Миссис Поттер продолжила перечислять игроков, в красках описывая их достижения. На счету вратаря Дэмиана Холлса было всего десять пропущенных им голов, загонщики Эвелин Фаулер и Ллевелин Парри выдержали натиск соперников из «Фалмутских соколов», прославившихся своей грубой игрой. А ловец Дезмонд Грей на прошлом матче установил собственный рекорд, поймав снитч за полминуты. — А теперь поприветствуем «Уимбурнских Ос»! Давайте, пожужжим! Громче, не слышу! Пойдет! Бодро миссис Поттер представляла игроков, пересказывая их подвиги, пока они совершали вокруг стадиона приветственный круг. И Дромеда узнала, что Майкл Гойл теперь играет вместе с прославленными Эйнаром О’Коннором и Харриет Миллстоун. — Прекрасно, теперь ему не надо прятать неприязнь к Гринграссу. Знакомыми оказались и вратарь с загонщиками. Кевин Смит стоял в свое время на воротах Хаффлпаффа, получая неоднократно квоффлом по голове, а рослые и дюжие братья Людо и Отто Бэгмены, сражавшиеся с ней и Джаредом за Гриффиндор. — Людо Бэгмен, к слову, очень любит спорить на деньги, — добавил мистер Поттер, — как раз перед матчем спрашивал, на что я поставлю. — Но вы ведь не стали делать ставки? — спросил Тед с надеждой. — Я не буду, — с недовольством ответил мистер Поттер, — я все никак обещанных пятьдесят галлеонов с четверти финала не дождусь. Джеймс присвистнул. — Мама знает? — Нет, и не надо.       После представления ловца Айзека Мейсона прозвучал свисток, четырнадцать метел взмыли в небо. Охотники бросились ловить квоффл, вратари встали на защиту колец, загонщики направляли на соперников бладжеры, лишь ловцы спокойно дрейфовали в небе в ожидании снитча. — Мяч в руках Гойла, он летит к воротам, его атакуют бладжеры от Парри и Фаулер. Он кидает пас, но Холлс отбивает мяч, и квоффл перехватывает Голдштейн. Но и Голдштейну не удалось забить гол, братья Бэгмены наслали на него бладжеры, и он уронил мяч. — Вэдкок перехватывает квоффл, уходит от атак О’Коннора и Миллстоун, уворачивается от бладжера Отто Бэгмена, но Людо настойчиво пасет его, вынуждая передать мяч Гринграссу. Он надвигается к воротам «Ос», квоффл стремительно летит, напряженный момент! Но Смит отбивает мяч!       «Паддлмир Юнайтед» предпринял три попытки забить гол, «Уимбурнские Осы» — четыре, но счет оставался ноль-ноль. Игроки яро переживали неудачи, во всю орудуя битами и локтями, Голдштейну подбили левый глаз, Миллстоун чуть не сбросили с метлы, а у О’Коннора с носа текла кровь. Не щадили и Вэдкок, в почтенную ведьму два раза как бы случайно врезались. Гринграсс попытался отвести удар от неё и столкнулся с Гойлом. — Нападение на Гринграсса! Вопиющее нарушение правил! — кричала миссис Поттер под злое жужжание болельщиков, — Гринграсс получает право на пенальти! Гринграсс не стал подлетать близко к кольцам, бросив мяч с расстояния не меньше шестидесяти пяти футов (12). Охотники «Ос» напряженно замерли, Смит не спешил защищать ворота и прогадал, квоффл пролетел над его головой. — Гол! Десять-ноль в пользу «Паддлмир Юнайтед»! Болельщики затянули «Бейте бладжеры сильней», в ответ фанаты «Ос» принялись кидаться зачарованными бутылками. — Пока мракоборцы устраняют беспорядок, бой продолжается! Квоффл в руках Миллстоун. Она передает пас Гойлу, он обходит атаку Вэдкок и Голдштейна, атакует ворота, но Холлс защищает ворота! Квоффл перехватывает Гринграсс и направляется к кольцам. Он снова совершает длинный пас, но мяч перехватывает О’Коннор. Фаулер и Парри направили на него бладжеры, но братья Бэгмен тут же отбили их. — Гол! Десять-десять!       Стадион погрузился в вакханалию криков на следующие несколько часов, «Паддлмир Юнайтед» забил еще пять раз, отчего песня «Бейте бладжеры сильней» смертельно надоела. Но и «Уимбурнские Осы» не отставали, каждый из семи голов их поклонники сопровождали жужжанием, от которого заболели уши. В их ложе царил шум, Джеймс, Ремус и Питер стучали по скамье, а Сириус вдобавок свистел с оглушительной силой. Дора, воодушевленная примером старших, вела себя соответствующе, вопила вместе с ними, трясся кулачками и сучила ногами, измазав отцовские брюки и материнское платье в пыли. — Мальчики, — недовольно обратилась к ним Дромеда, осаживая дочь, — вы не можете радоваться чуточку тише. Дора, сядь! — Радоваться тише? — весело спросил Сириус, — Это как? Гол! — и снова свистнул при счете семьдесят-семьдесят. — Не кричать так сильно. — Джеймс, — умоляюще произнес Тед, — пожалуйста, скажи Сириусу, чтобы не свистел. Дора, не пинай меня! Джеймс картинно пожал плечами. — Что вы, мистер Тонкс! Я вот Сириусу двоюродный дядя, но он даже меня не слушается! — Слышь, дядя, ты меня на полгода младше! — На пять месяцев. — Большая разница! Мистер Поттер не выдержал и выпустил залп искр, миссис Поттер, заметив беспорядок, сказала. — Просим зрителей в ложе на предпоследнем этаже соблюдать порядок, — кузены мгновенно притихли, и она продолжала, — Гойл несет квоффл, его окружают Гринграсс и Вэдкок, он совершает пас, к мячу несутся Миллстоун и Голдштейн. И…вы видите! Дромеда тут же посмотрела в омнинокль, Миллстоун, невысокая и поджарая, встала на метлу, балансируя в полете, и схватила квоффл. Её левая нога соскользнула с древка, стадион застыл в молчании, однако она вовремя ухватилась свободной рукой за метлу и устояла. — А я бы подпрыгнул! — восхищенно просвистев, сказал Джеймс. — Джеймс! — Я пошутил, папа. Тед наклонился и тихо прошептал. — Он правда прыгнул на финальном матче с Рейвенкло. На три фута в высоту. — Какой ужас. — Да, это было страшно, хотя и очень эффектно. Миллстоун неслась к воротам, Холлс бросился навстречу и едва не упал на землю, столкнувшись с бладжером Людо Бэгмена. Однако этого мгновения хватило, чтобы упустить квоффл. — Гол! Восемьдесят-семьдесят в пользу «Уимбурнских Ос»! Внимание, зрители, ловцы тронулись с места!       Грей и Мейсон бросились за снитчем, но в разные стороны. Летя навстречу друг другу, они чуть не столкнулись в воздухе, Грей с трудом удержался на метле, а Мейсон задел ногой землю. Отто Бэгмэн и Эвелин Фаулер летели следом, во всю орудуя битами, благодаря им бладжеры пасли игроков, будто зачарованные. — Что-то мне это напоминает, — с усмешкой сказал Тед, как бы случайно касаясь талии жены. — Будем надеяться, что они не врежутся друг в друга.       Ловцы наматывали восьмой круг вокруг стадиона, едва не задевая прочих игроков. Мейсон петлял, уворачиваясь от бладжера, мяч выбил из его метлы несколько прутьев, но он устоял. Держался он и после столкновения с загонщиком, за что «Юнайтед» получили право на пенальти. Облегченно выдохнув, он нарезал очередной круг, как не заметил приближавшуюся стену и свалился на землю. Когда под нараставший шум болельщиков целители приводили в чувства Мейсона, Грей продолжал преследовать снитч. Бэгмен направил на него бладжер и столкнулся с Фаулер, и ловец схватил мяч. — Грей поймал снитч! «Паддлмир Юнайтед» получает сто пятьдесят очков! Итого счет двести тридцать — восемьдесят! «Паддлмир Юнайтед» выигрывает матч, и Лигу чемпионов! Квиетус.       Болельщики «Ос» с шумом и возмущением покидали стадион, когда звучало «Бейти бладжеры сильней», когда игроки спускались на землю, и когда Вэдкок получала из рук судьи золотой кубок Чемпионов. Сириус с друзьями продолжал петь, покидая ложу, Дора, перебежавшая от родителей к ним, нестройно подпевала. Взрослые также покидали стадион в хорошем настроении, миссис Поттер с упоением рассказала о столкновениях со старыми загонщиками «Паддлмир Юнайтед» и «Уимбурнских Ос». Мистер Поттер со смехом поведал, как он в Хогвартсе вполне разумно рассуждал о вреде квиддича на межфакультетские отношения, чем и заслужил недельный бойкот до первого теста по Зельеварению. Тед также поделился воспоминаниями о школьных годах, в том числе о достопамятном первом матче со Слизерином. Дромеда лишь добавляла детали, наблюдая за дочерью и кузенами, уставшая от переполняемых впечатлений, она хотела лишь вернуться домой.       У выхода из стадиона столпилось трое молодых мужчин, Дромеда узнала Гойла, вблизи оказавшего обросшим жесткой щетиной, и Людо Бэгмена, рослого, подтянутого и мускулистого. Третий с аккуратно причесанными темными волосами и красивым овальным лицом показался смутно знакомыми, как и его вкрадчивая манера разговора. — Людо, конечно, мы не настаиваем, но можно подробней рассказать. А то ты такими общими фразами говоришь и ничего непонятно. — Руквуд, — прошипел Гойл и толкнул его. Он разом обернулся и натянуто улыбнулся. — Тонкс, здравствуй, какие-то проблемы в Штабе? — Все как всегда, Руквуд. Что-то случилось в Отделе Тайн? — Ничего, — он говорил, взял Бэгмена за локоть, — Людо просто спрашивает моего совета, как друга семьи, касаемо прекрасных дам, — он слегка кивнул в сторону Дромеды, — но не делится деталями. Людо глупо заморгал и, увидев мистера Поттера, глухо сказал. — Я принесу по почте. Миссис Поттер встрепенулась. — Флимонт, ты делал ставки? — Нет, Дори, что ты. Речь идет о лавке редких ингредиентов. 1. Фаготсы — валлийские мясные фрикадельки, как правило, из ягнятины; 2. Валлийский кролик — валлийская закуска, представляющая из себя ломтики жаренного хлеба, покрытые соусом на основе сыра чеддера. Кроликом названы из-за внешнего сходства; 3. Великая Депрессия — мировой экономический кризис, длившийся с 24 октября 1929 по начало 1939 года. Наиболее серьезно отразился на жизни в США, однако затронул и другие страны, в частности, Канаду, Германию и Великобританию; 4. Имеется в виду O-Level (Ordinary Level), британские экзамены, что сдают по окончанию пятого класса средней школы, после них согласно результатам даются два пути, или поступать в колледж на рабочую профессию или перейти в шестой класс, что длится два года. К слову, счет классов идется не с самого начала, каждая школа, начальная или средняя, имеет собственный счет; 5. Существовал миф, согласно которому крокодилы плачут во время еды. Выяснилось, что так они избавляются от переизбытка соли в организме, но само выражение прочно закрепилось в людском сознании; 6. Образовано от латинского слова «fodere», то есть «копать»; 7. Подагра — болезнь, вызванная переизбытком мочевой кислоты, что приводит к распуханию суставов. Часто вызвана перееданием мясом, от чего болезнь называли «королевской», так как различные знатные особы слишком употребляли мясо и мало ели свежих овощей; 8. Краков — старинный польский город, второй по численности населения после Варшавы. Был столицей Польши в 1038–1596 гг. и местом для коронации королей; 9. Оскар Шиндлер (1908-1974) — немецкий промышленник родом из Чехии, во время немецкой оккупации Польши нанимал на свое предприятие евреев, пользуясь тем, что им можно было не платить. Позже он использовал все свое влияние, чтобы вытащить своих работников из концлагерей. В последние время находятся историки, что сомневаются и в бескорыстии его поступка, и в героизме; 10. «Дорогой» (dear) и «олень» (deer) по-английски звучат похоже; 11. Святая Ядвига Силезская (1174-1243) — урожденная Гедвига фон Андекс-Меран, дочь германского графа и жена польского короля Генриха I Бородатого, за долгую жизнь пережила почти всех родных, включая мужа и сына Генриха II Набожного, погибшего в битве с монголами. Посвятила свою жизнь заботой о сиротах, строила больницы, в том числе и для прокаженных, в католической церкви представлена покровительницей сирот. К слову, в оригинале сову Гарри Поттера зовут Хедвиг, как раз в честь Ядвиги; 12. Почти 20 метров.