* * *
Чем дальше Стив продвигался вперед, освещая путь самодельным факелом, тем глубже в его голову закрадывалась мысль: все это аттракцион, модное развлечение для туристов, вроде пещеры ужасов со студентами колледжа, нанятыми на летнюю подработку статистами. Однажды он чуть не сломал шею такому — подкравшемуся и укусившему его за плечо на ярмарке в Сан-Диего. Конечно, лабиринты пещер Ниихау были куда более разветвленными, чем мог позволить себе любой балаган, а те трое, что остались сторожить его укрытие, вполне естественно осели на землю от нескольких ударов меча. На двести футов вокруг стены были опалены из самодельного огнемета, под ногами валялись вполне натуральные оскалившиеся головы и пальцы с кривыми когтями — женские тоже встречались, и местами дотлевали остатки плоти и гнилой ткани. Его день рождения давно прошел, и заподозрить команду в таком дорогом и несвоевременном розыгрыше у него не было причин. Но это все еще походило бы на подростковый сериал, если бы Стив собственными руками не вынул кол из груди Сент-Джона. Никакой театральный реквизит не мог создать иллюзию сопротивления живого тела: извлекать предметы после проникающих ранений Стив наловчился еще на базе в Коронадо, и ощущения всегда были одинаковыми. К тому же все то, о чем говорил Сент-Джон, укладывалось в нелепую, но последовательную в своей несусветности логику; и если, после долгого расследования и всего, что случилось вчера, Дэнни выскочил бы сейчас из-за темного поворота в бумажном колпаке и с клоунской дудкой во рту — Стив был бы шокирован больше, чем представляя его, растерзанного в клочья зубами и когтями существ, на которых интересно смотреть только в кино. Он шел, размахивая факелом, и время от времени добавлял на ткань топливо из заплечного рюкзака. Как и где искать Дэнни — не представлял и очень жалел об отсутствии тепловизора. Для ориентира выбрал центральный коридор, вдоль которого стая диких вампиров утащила Сент-Джона. Из боковых ответвлений тянуло затхлостью, гнилой листвой и падалью, но не раздавалось ни звука, каждый выступ или грот, в которые он заглянул, оставались пустыми и безжизненными. Очевидно, часть подземелий со стороны Пууваи была необитаема, ведь вряд ли даже дикие вампиры спят, как летучие мыши, вцепившись когтями в каменный потолок. Он двигался на северо-восток, прикидывая, сколько времени потеряет, если так и будет бесплодно слоняться по пещерам, и чем дальше шел вперед по главной ветке — тем шире и светлее становился путь, напоминая коридор старинного отеля: резные деревянные панели, перекрывающие камни стен, сухой ковер под ногами, небольшие горизонтальные окна, пропускающие яркие лучи, почти под самым потолком, и тихий гул, который нельзя было перепутать ни с чем. Генераторы — современная, аккумулирующая свет солнца и силу ветра техника, очевидно, обеспечивающая жилую часть подземных помещений. Это было доступно пониманию. Возвращало в реальность. Заставляло мыслить здраво. Где есть электричество — есть и те, кто в нем нуждается. Так же, как обычные люди.9
30 марта 2020 г. в 00:00
Пещеры острова Ниихау
Запахи, сплетающиеся в причудливый букет, здесь были повсюду. Представьте лавку самодельного мыла внутри цветочного магазина, стоящего посреди туалета в самом дешевом пабе, и в одном из углов там спрятан кусок жженной лакрицы, а в другом — грязный носок из ботинка бродяги. Теперь вы знаете. Я шел по следу, будто был огромным тунцом с пробитой крючком губой и чьи-то сильные руки сматывали леску.
След древнего вампира перебивал почти все другие, и Мик безошибочно нашел валун, преграждающий путь в запутанные подземные тоннели. Здесь было темно и прохладно, но сыро, будто с каменных сводов постоянно сочилась вода. Плохая замена морозильным камерам безо льда. Джозеф никогда не позволил бы себе опуститься до сна в окружении скользких, поросших плесенью камней. Впрочем, в прошлом веке уже существовали вполне сносные холодильники, а как выкручивались собратья лет триста назад, Мик никогда и не думал поинтересоваться. На старые истории у него была вечность.
Он не мог точно сказать, почему сейчас — в темных влажных лабиринтах подземных пещер — вдруг подумал о Джозефе. Наверняка дело было в едва уловимом аромате коричного дерева, распознанном среди скопления прочих. Джозеф всегда пах им, хотя утверждал, что это лишь парфюм, которому он отдает предпочтение. Но кто мог похвастаться таким же опытом, как Мик? Его обратила Коралин, и несколько десятков лет он различал ее особую примету — дамасскую розу и лемонграсс — лучше других. Запах сира, того, кто сделал тебя вампиром, впечатывается в память навсегда. Джозеф обратил его второй раз, и Мик слышал тревогу и сомнение в его голосе, прежде чем тот надкусил свою вену и напоил Мика кровью, а горчащий вкус корицы вперемешку с собственными слезами навсегда остался на губах.
С тех пор он не мог пройти мимо французских кондитерских, щедро сыпавших коричную стружку в горячее тесто. Если ему удастся выбраться отсюда — не живым, он давно уже мертв, но хотя бы целым, — первое, что сделает — уткнется носом в шею Джозефа, вдыхая жгучий пряный запах, и Мик точно знал: это принесет ему покой и уймет любую душевную боль. Если повезет — расскажет Джозефу, что именно мысли о нем послужили причиной его непозволительной беспечности и неосторожности.
Легкое шуршание превратилось в оглушительный визг, вонючий скользкий ком обрушился сверху, сразу лишая возможности двигаться.
Единственное достойное оружие, которое он смог найти в доме МакГарретта — широкое, не слишком острое подобие меча, — быстро выскользнуло из рук; кто-то, прыгнув на спину, когтями вцепился в волосы, откинул голову назад, подставляя клыкам остальных обнаженное горло; другой — с тошнотворным запахом горелой резины и прелых яблок — ударил по ногам, заставляя рухнуть в глинистую жижу. Шершавый, плохо отполированный кол разорвал плоть с паскудным треском. К счастью, вампир не может загнуться от сепсиса — чешуйки древесины тут же забились в рану, царапая мелкими краями.
Легкая вибрация стен пещеры, которую он улавливал, не показалась ему хорошим знаком. Как и струя огня, полыхнувшая из-за поворота. Но нападавшие с шипением кинулись прочь от горячего потока, и если бы Мик мог, то вдохнул полной грудью. Стив МакГарретт склонился над ним, и на его лбу собрались мелкие вертикальные морщины:
— Я должен вытащить кол из твоей груди? Надеюсь, ты будешь в порядке. На три. Раз, два…
Наверное, это было в стиле коммандера — не оставлять действие на третий счет. Деревяшка хрустнула, выходя из груди, и МакГарретт тут же зажал рану ладонью.
— Не… не надо, — прохрипел Мик, — кровотечения не будет.
— Прекрасно! — коммандер МакГарретт шипел так, что его с легкостью можно было принять за вампира.
— Господи, от тебя воняет хуже, чем от них.
— Не бойся, ты в безопасности, пока я не поднесу зажигалку, — по лицу МакГарретта блуждала дикая, почти звериная усмешка, и это могло испугать до чертиков кого угодно. — Если твои сородичи, — ладно, допустим, я принимаю, что они существуют, я их только что видел, — могут отслеживать других по запаху, то вот, пусть поищут топливный бак вертолета.
— Умно! — кивнул Мик, с трудом вставая. — Вижу, что остальную часть топлива ты извел на портативный огнемет. Уходить отсюда, стало быть, решил вплавь.
— Оставил немного, до Кауаи хватит. Извини, удалось собрать только один, — оскалился Макгарретт. — Ты и c холодным оружием не очень-то справляешься.
Мик нашарил потерянный меч, взвесил на ладони тяжелую рукоять, полюбовался отблеском фонарика на широком лезвии и хмыкнул.
— Я не нашел Дэнни, — вздохнул Стив, глядя на него. — На острове его нет, а жители поселка до странности агрессивны. Но ты оставил следов, как танк, прущий по джунглям, они привели сюда, и если ты не поможешь, то…
— Я укусил его, — очень медленно произнес Мик. — Стой! Не пытайся сжечь меня. Я не навредил, он был в порядке, когда ушел. Люди говорят, что в этом есть особый кайф, будто принимаешь какой-то наркотик — приятно и расслабляет. Обычно остаются глубокие раны здесь на предплечье или вот тут на шее.
— Я видел местного вождя. У него и у каждого из аборигенов темные пятна и яркие татуировки вокруг них, как раз в тех местах, где ты указал.
— Охуеть. Мой друг Джозеф будет смеяться не меньше года, если мне удастся рассказать ему. Мы на вампирском курорте, где пища сама гуляет на свободе в надежде, что ею закусят. Разумная пищевая фабрика. Еда Джозефа, по крайней мере, не задерживается надолго, имеет регулярно пополняемый счет, люксовые апартаменты и, если он не преувеличивает, крышесносный секс. Ты видел этот остров, МакГарретт? У них, наверняка, даже клозетов нет.
— Я заметил что-то похожее на солнечные батареи. На Гавайях есть несколько диких поселений, в каждом свои законы, и пока они не укрывают преступников или не варят их на обед — мне, в общем-то, плевать. Главное, Дэнни не с ними, а значит, где-то здесь.
Вертолетное топливо, как оказалось, — идеальная вещь, чтобы отбить обоняние любого вампира. Сент-Джон не учуял опасности, и первым дернулся Стив: стропы, удерживающие емкость на его плечах, в один момент ослабли, разрезанные сзади. В него будто врезался клубок гигантских летучих мышей: визжащая, скользкая, холодная, когтистая и клыкастая масса обволакивала Стива, и все его годами отработанные рефлексы кричали «расслабься, отступи, чтобы не стало хуже, больнее и безнадежнее». Он вслепую колотил и стрелял по густой темноте, улавливая, как рядом то же делает Сент-Джон, бьющий и матерящийся не хуже боевого морпеха. Когда Стива рванули за плечо и толкнули в укрытие — неширокую глубокую выемку в стене пещеры — он только и смог пожалеть: ни в одном курсе подготовки инструкторы ни словом не заикались о существах, чья сила и реакция были намного выше человеческой.
— Нужно искать Дэнни… — прохрипел Стив, с трудом глотая воздух, чтобы легкие развернулись, и нащупывая запасной фонарь.
— Если скажу, что это безнадежно, ты ведь не согласишься, так? — Сент-Джон упирался ладонями в колени, согнувшись и дыша, как любитель, с трудом прошедший полумарафон. — Если он попал к ним, то его уже успели обескровить или обратить. Все эти вампиры старше меня, а возраст — умения и сила. В обычной жизни мы редко отличаемся от нормальных людей, ты сам видел трупы в деле Рикетты. Среди нас есть учителя и спортсмены, журналисты, даже врачи, живем в квартирах и домах, работаем, представь. И, вдобавок к человеческим, соблюдаем свои законы, а они покруче, чем Конституция. Эти — другие, такие же дикари, как племя людей наверху, только хуже, потому что живут лет двести.
В их укрытие визжащая масса лезла без всякого толка: вампиры прорывались клубком, выламывая края каменного входа, теснились, мешая друг другу, надсадно воя и клацая челюстями, когда в них попадали пули или лиц касался белый луч фонаря.
— Один ты не справишься, Сент-Джон. Неизвестно, сколько здесь этой дряни, а мы пока не уложили и пятерых. Если бы я имел хоть половину твоей неуязвимости, то вдвоем мы бы… Обрати меня! Отобьемся, найдем Дэнни и… — Стив отвлекся, посылая очередь в черный клубок.
— Придурок! Ты сам не понимаешь, о чем просишь!
— Ну почему же? Ты сильнее и быстрее любого человека, рефлексы развиты лучше, моментально излечиваешься от травм, и единственное, чем можно убить тебя — огонь или правильное обезглавливание. Для моей работы это скорее плюс, а не минус, и ты сам говорил, что можно никого не кусать. Ну же! Обрати! Что нужно? Мое согласие? Подписать договор кровью?
— Ты должен почти умереть для начала.
— О, это и так было неоднократно. Если не спасу Дэнни — я все равно что мертв, теперь уже окончательно. Давай, пока мы еще можем их сдерживать.
— Я не сделаю этого. За всю мою жизнь я никого не обратил. Это принцип, и я не стану отступать от него. К тому же, о целесообразности… С новообращенным вампиром нужно возиться, как с младенцем, не умеющим жевать и садиться на горшок, ты будешь обузой, а не подмогой. Эти — такие, потому что их бросили после обращения, — Сент-Джон упрямо свел брови и стиснул челюсти, скрестив руки на груди, и Стив действительно удивился: вдруг ему показалось, что он глубокой ночью встал посреди дурного сна и в почти полной темноте спальни наткнулся на зеркало. — К тому же, у вампиров есть совершенно идиотские особенности: мы спим в морозилке, но вечно мерзнем без нее, не можем постареть и измениться, а бриться все равно надо, представь. Мы всегда помним, что увидим смерть близких и друзей, их детей, внуков и правнуков, у нас не бывает «долго и счастливо», не с себе подобными, а если спасешь своего детектива, он не будет благодарен, когда ты прокусишь ему шею в момент оргазма.
Отрубленная голова первого, кто прорвался в ущелье, покатилась к ногам Стива. Он зашвырнул ее подальше метким ударом и ответил сквозь зубы:
— С Дэнни этого не будет никогда. Мы не…
— Хорошая шутка, не будь я немного занят — посмеялся. Но если ты еще не понял — охотятся не за тобой, а за мной. Так что, прости, я намерен сдаться, чтобы меня привели к их боссу живым или парализованным. У него есть кое-что, одна вещь, за которую я готов заплатить всем, МакГарретт. Придется — и жизнями. Твоей, твоего детектива, всех жителей острова. Внезапно я уже не кажусь таким хорошим парнем? Не ставь меня перед выбором и постарайся не попадать под чужие клыки, — улыбнулся Мик, швырнул меч о каменную стену и пошел вперед, прямо в густую черноту на торчащий, нацеленный из нее кол.
— Давай, детка, зажги огонь, — донеслось до Стива, и он понял: рванул с себя пропитанную топливом футболку, чиркнул зажигалкой и швырнул вслед удаляющейся спине. Пламя взвилось, потянулось по ущелью, отрезая его от стаи вампиров, уносящей в темноту неподвижного Сент-Джона.