* * *
Это было первое письмо, которое попытался написать Саске. И это неожиданно оказалось сложным: собрать в слова всё, что он хотел бы сказать, что с ним происходило, что он думал. И главное, его терзали мысли о том, понравится ли это Итачи? Не посмеётся над его потугами? Из-за волнения случались ошибки в начертании слов, а когда Саске замирал, задумываясь над следующей мыслью, то получались кляксы и приходилось всё начинать заново. — Я не знаю, что ещё написать. И получилось очень коротко. И скучно, — пожаловался он Наруто, когда всё-таки вымучил несколько предложений и переписал их красиво. — Напиши, как будто просто говоришь с ним, — предложил Наруто, почесав затылок. — Я думаю, что это так работает, хотя мне никто не писал писем. Напиши про то, что тебя взяла в ученики эта легендарная тётя, мама Кимимаро. — Цунаде-сама. Угу, а что ещё? У него там миссия, он каждый день рискует, а тут… просто жизнь. Мы ходим в Академию. Потом занимаемся дополнительно, я ирьёдзюцу, а ты фуиндзюцу с учителем, которого наняли родители. Ужин и спать. Скучно. И всего пару строк занимает. — Ну-у… — снова почесал затылок Наруто. — Ты как-то об этом подробней напиши. Вот, про Кимимаро, как мы его встретили, а, и про подарок от Итачи, поблагодари его. — Это ещё пару слов «спасибо за подарок». Я уже тоже это написал. — Дай посмотреть, что ты там написал, — попросил Наруто, и Саске, вздохнув, передал короткое письмо, которое больше походило на записку. Наруто, забавно шевелил губами и хмурился, когда читал. Кажется, несколько раз. — Эм… Ну… — Что? Всё так плохо? — Не то чтобы плохо, — осторожно сказал Наруто, но по его живому лицу было видно, да, плохо. — Но очень мало и немного непонятно. — Где непонятно? — удивился Саске. — Ну вот хотя бы тут. Ты пишешь «три дня назад Цунаде-сама провела экзамен, по итогу которого я официально принят в её ученики». И всё. — Хм? — Ты мне тогда полдня пересказывал что у тебя спросили, что ты ответил, что ты сделал, да что да как, с объяснениями. И я понял! А брату ты пишешь так… сухо, словно это отчёт о миссии. — Он ирьёнин, — неуверенно ответил Саске. — И наверняка у него были экзамены и он и так всё знает. — Но у мамы Кимимаро твой брат точно не учился. Ему могло быть интересно, какие вопросы тебе задали, чтобы вроде как сравнить. И ему может быть интересно, что ты ответил, чтобы узнать, как ты ответил и как бы ответил он, что-то такое. Саске задумчиво кивнул. Когда он попросился в ученики к легендарной Сенджу, то и не предполагал, что ему выдадут больше десятка свитков для изучения и скажут, что через двадцать дней будет проверка, как он усваивает знания. И от этой проверки будет зависеть, станет ли он учеником Сенджу Цунаде или нет. Саске ни за что не хотел ударить в грязь лицом и разочаровать будущую наставницу, которая выставила ему столь жёсткие условия как в теоретическом, так и в практическом плане. Ему даже пришлось просить помощи у Кабуто, чтобы тот показал кое-что, но в итоге он справился и Цунаде-сама сказала, что берёт его, а та её помощница кажется, выглядела удивлённой. — К тому же Кимимаро, получается, хорошо знаком с Итачи, хотя почти ничего не рассказывал о том, как именно они встретились, но, — Наруто потёр подбородок. — Возможно, твоему брату было бы интересно узнать, как он устроился в Конохе и что он стал нашим другом и ходит с нами в один класс? Да и вообще, про всех своих знакомых, эту, как её… Изуми-чан. — Она стала чуунином, — отозвался Саске, понимая, что Наруто прав. — И про Кабуто что-нибудь. И про родителей, и про меня можешь написать, — гордо выпятил грудь друг. — Я вот недавно освоил печать хранения, как в запечатывающих свитках делают. — О, — чуть удивился Саске. — Значит, ты можешь сделать свиток? — Эм… нет, — тут же смутился Наруто, скуксившись. — Свиток — это пока сложновато, но я научился делать печать на отдельной бумажке и могу туда что-то сложить, не очень объёмное, — и показал руками размер. — Шисуи сказал написать письмо, — задумался Саске. — А что, если в него вложить твою печать? Мы могли бы сложить туда данго от господина Теяки, которые любит брат… — Но… их же продают только шиноби, у которых есть протектор, — задумчиво протянул Наруто. — И они могут остыть… А остывшие не такие вкусные. О! Я мог бы добавить в печать контур подогрева, если ты поделишься чакрой огня! Такой есть во взрывной печати! — А… это не опасно? — приподнял бровь Саске. — Помнишь, как после того случая тебе запретили рисовать взрывные печати? Наруто потёр затылок и нервно засмеялся. — Я просто немного не рассчитал тогда, а сейчас я постараюсь всё сделать правильно. — Наверное, можно попросить Чиё-сенпай купить нам данго, — тоже задумался Саске, которого захватила идея друга. — Она не откажет. И она почти всегда в Конохе. Можно найти её в госпитале или дома. — Ладно, тогда ты дописывай письмо, — Наруто неопределённо взмахнул рукой, — с подробностями, а я займусь печатью. И… э… проверю её, конечно же. Потом мы можем просто вложить её внутрь.* * *
Вдохновлённый словами друга, Саске начал писать своё письмо и успел заполнить две разлинованных для иероглифов стандартных страницы с обеих сторон. Писал о том, что происходило в деревне с той поры, как Итачи отправился на свою секретную миссию, о важных и не очень событиях в своей жизни, про оценки, одноклассников, знакомых, родных. Про Наруто и про Чиё, про Кабуто и знакомство с Кимимаро, а потом и его легендарной приёмной матерью Сенджу Цунаде. К вечеру следующего дня письмо было полностью готово, а Наруто убедил его, что проверил свою печать и всё точно работает как надо и следует лишь наполнить конструкт стихийной чакрой. С данго, на которые Саске потратил все накопленные за последние три месяца карманные деньги, правда помогла Чиё. Она же сообщила, что тоже сдала экзамен и теперь тоже в каком-то роде будет ученицей Сенджу Цунаде, работая в её подразделении. Как и обещал, Шисуи забрал письмо Саске и свёрток от матери утром в буцумэцу — Саске успел дописать ещё одну страницу с вопросами по ирьёдзюцу, своими успехами в учёбе и пояснением про печать Наруто, в которую они запаковали данго от господина Теяки. В последовавший после выходного дня тайан Цунаде-сама объявила им с Кимимаро, что ей предстоит операция по восстановлению разорванных мышц и чакроканалов на лице и они будут присутствовать, чтобы поддерживать местную анестезию. Пациент не умирает, не истекает кровью, и это в целом косметическая операция, тем не менее требующая ювелирной точности и огромного опыта в ирьёдзюцу, по большей части из-за разрушенных нервов и чакроканалов. — Мне понадобятся ваши маленькие руки, — усмехнулась Цунаде-сама. — Операционное место совсем небольшое. Кстати, вы его и готовите. Буду здесь с пациентом через сорок минут, приступайте. И они с Кимимаро поторопились приготовить всё необходимое, в том числе и подставки для себя. — Как думаешь, нам хватит чакры для анестезии? — спросил Кимимаро. — Она местная, на небольшом участке тела, к тому же это явно шиноби, раз у него есть активные чакроканалы, — резонно заметил Саске. — Значит, он мог бы и так потерпеть боль, но нужно, чтобы он не дёргался, всё-таки там очень тонкая работа должна быть. А вообще, нас двое и мы не слабаки. У меня уже выходит выделять почти одиннадцать ген нейтральной чакры из резерва. А значит, на местную анестезию её хватит на… — он быстро сделал подсчёты, — примерно на стандартный час с небольшим. — У меня где-то двенадцать ген нейтральной чакры, — кивнул Кимимаро. — Но я хуже тебя в контроле. Саске кивнул. У Кимимаро был намного больший резерв, да и друг был старше. Неудивительно, что приёмный сын легендарной Сенджу довольно быстро научился выделять из очага нейтральную чакру, пусть и в гораздо меньших, относительно резерва, объёмах, чем сам Саске. — Значит, чуть меньше часа. За два часа Цунаде-сама точно справится, а в случае чего нас кто-нибудь подпитает или подменит. Кимимаро тоже кивнул, соглашаясь с доводами. Почти первое чему учились ирьёнины, это передаче чакры для операции тому, кому она нужнее. В обозначенное время Цунаде-сама вернулась с мужчиной, который отчего-то показался Саске очень знакомым. — Это Учиха Обито, он наш сегодняшний пациент. Обито-кун, ложись вот сюда. Вы двое можете осмотреть его. Учиха?! Саске был уверен, что знает всех в клане, если не по именам, то хотя бы внешне. Может, поэтому тот показался как будто знакомым? Хотя нет… человека с таким повреждённым лицом он бы точно запомнил. Возможно, Обито служит в АНБУ? Лицо бледное, словно от ношения маски. У Итачи тоже был неровный загар из-за постоянного ношения маски. А если проблемы с лицом, то этот Учиха мог и не показываться без служебной маски. Саске заметил, что Кимимаро вопросительно смотрит на него, словно пытаясь узнать, знаком ли ему их пациент, и только мотнул головой. Они с другом подошли ближе к кушетке и внимательно осмотрели щёку. Повреждение лица выглядело довольно старым, точно не свежим: иначе были бы следы кровоподтёков. А ещё, кажется, что-то то ли неправильно зажило, то ли повреждения были гораздо серьёзней ссадин, так как к коже плохо приходила кровь, отличая щёку по цвету от остального лица, она казалась ещё бледнее, даже какая-то синюшно-бледная. И тонус как будто слишком мягкий: правая щека выглядела немного обвислой относительно другой стороны лица. С учётом того, что Цунаде-сама собиралась восстанавливать чакроканалы, похоже, что они тоже были повреждены. — Итак, я некоторое время размышляла над этой проблемой, — села на стул Цунаде-сама, — и решила, что самым эффективным будет создать специальные чакроканалы взамен утраченных и отмерших лицевых нервов. Система циркуляции чакры взаимозаменяема и повторяет кровеносную и нервную системы. Ирьёдзюцу на самом деле помогает соединять одно и другое с помощью чакры, которая впоследствии превращается в то, что требуется организму. Твоё лицо в предыдущей операции не трогали, поэтому и остались проблемы. Это было слишком сложно. — Да, я… понимаю, — ответил Обито. — Сейчас я собираюсь доработать это и включить новые каналы в общую систему циркуляции чакры, а также соединить с центральной нервной системой. Это не столько больно, сколько должно быть неприятно и… вызовет сильный зуд. Но шевелиться нельзя. Чтобы этого не произошло, мои помощники будут обезболивать тебя. Понятно? — Да, — скосился на Саске их пациент. — Можно мне закрыть глаза? — Это будет очень кстати, — усмехнулась Цунаде-сама. — Приступим, — и достала в кюветку длинную и толстую изогнутую иглу. — Мне пришлось поломать голову над этим и даже сделать специальный заказ в кузнице, но, думаю, всё получится. Ученики, приготовьтесь. Саске кивнул Кимимаро, и они настроились, внедряя нейтральную чакру в нервную систему на лице. Щека как будто ещё больше обмякла. Цунаде-сама несколько мгновений примерялась, а потом сунула Обито иглу под кожу, которая неприятно натянулась и взбугрилась. — Сначала я протяну искусственную сеть, — пояснила Цунаде-сама в ходе работы, не прекращая просовывать иглы, на концах которых было что-то вроде металлической лески, очень похожей на чакропроводящую. — Повреждение слишком старое. Всё успело зажить и отмереть. Поэтому организму потребуется своего рода встряска. По сети пройдут будущие восстановительные чакроканалы, которые отмерли, начиная с околоушного тэнкецу. Из-за этого щека стала такой. Ещё какое-то время Цунаде-сама работала, а лицо Обито с выходящими из кожи кусками металла приняло какой-то фантастический вид. Но места для операции и правда было совсем мало. — Первый этап завершён, сетка создана. Теперь следует создать искусственные чакроканалы на её пути и подсоединить их к существующим здоровым тэнкецу. Поддерживайте стабильную анестезию. Саске почувствовал, что что-то под кожей Обито меняется. Как будто нейтральная чакра начала двигаться по леске, как бывает во время техники бросков сюрикенов с леской, используемой в клане Учиха. После чакра сконцентрировалась на линии челюсти. А потом снова и снова. Чакролеску Цунаде-сама протянула буквально за десять минут, а вот второй этап: создание чакроканалов по этим нитям, — занял больше часа. Саске почувствовал, что начинает выдыхаться, хотя и тратил чакры меньше из-за того, что работал в паре с Кимимаро. Друг тоже заметно устал, на лбу выступил пот. Что удивительно, Цунаде-сама тоже заметно утомилась, несмотря на свои огромные запасы чакры. Видимо, это было весьма сложно и чакрозатратно даже для неё. — Что ж, пора проверить, будет ли это работать, — спустя ещё томительные двадцать минут наконец сказала наставница и осторожно потянула за леску, которая проходила через висок и лоб, вытягивая её из-под кожи. Обито зашипел, потому что у Саске почти закончилась нейтральная чакра и был необходим перерыв, да и было интересно посмотреть, что вышло, и он боялся что-нибудь пропустить. — Очень… чешется, — сказал их пациент. Цунаде-сама провела диагностику, удовлетворённо кивнула и достала ещё четыре куска лески из щеки. — А теперь следует подсоединить нашу систему к нервной. Напитка чакрой позволит тебе быстро регенерировать. Чакры у тебя много, так что восстановление должно быть довольно быстрым, но… — Неприятным? — закончил за неё Обито. — Верно. Возможно, пару дней. Или пару часов, всё зависит от твоей чакры и прочих индивидуальных особенностей. — У вас ещё есть чакра? — спросила Саске Цунаде-сама, и, когда он помотал головой, влила в него несколько ген инь-чакры, от которых сразу стало легче дышать и прояснилось в голове. То же самое она сделала и с Кимимаро. — Потерпите ещё двадцать минут. Саске, затаив дыхание, старался поддерживать ровный ток анестезии. Наверняка присоединение к нервам было весьма болезненным и раздражающим, потому что их пациент сжимал зубы и хмурился левой стороной лица. Саске даже уцепился за его плечо, чтобы в случае чего попытаться удержать на месте. — Так, кажется, всё, — кивнула им Цунаде-сама, и Саске прекратил подавать чакру. Раненая щека Обито дёрнулась. Их пациент прикоснулся к лицу. — Я… чувствую… — несколько ошеломлённо сказал он, словно это не его тут легендарный медик оперировал и он сомневался в результате. — Правда чувствую. А потом осторожно улыбнулся, подняв оба уголка губ.