SuperM – No Manners
Всё же, баллады хоть и медленные, но не бесконечные, поэтому Джексону приходится отпустить Венеру. Ведущие объявляют очередной конкурс: нужно только на ощупь определить, что лежит в непрозрачной коробке. Ван уговаривает спутницу поучаствовать. Желающих много, но почти все постепенно сливаются из-за того, что боятся обнаружить в коробке что-нибудь противное или даже опасное. Венера довольно легко и весело угадывает предметы и доходит до конца. Здесь веселье и заканчивается, потому что её противником в финале, помимо дяди Минхи, оказывается Ху Ли. За весь вечер китаянка не проронила ни слова, сейчас она буквально сверлит взглядом Венеру. Стар отвечает лишь презрением в глазах. Разговаривать с этой сукой желания нет никакого. В итоге, побеждает дядя Минхи, Венера же жмёт ему руку, поздравляя с победой в этой «кровавой баталии», и спешит уйти подальше из поля зрения китаянки. Но та всё же находит Стар, стоящую у аквариума, спустя несколько минут. — Не думала, что ты так скоро выйдешь в свет. Слышала, пишешь снова. И как успехи? Если бы желчь в словах Ху Ли была материальной, ей бы можно было растворить мраморный пол в этом зале. В её острых глазах – горечь и страх. — А ты думала, что разгромишь меня какими-то фейковыми фото и переписками? Думать так тупо даже для тебя, – Венера хмыкает и вновь отворачивается к аквариуму, наблюдая за рыбками. Ху Ли крепко сжимает бокал шампанского, примени она чуть больше силы, и он бы лопнул прямо в её ладони. — Ну да, конечно, все вокруг тупые, кроме талантливой Венеры Стар. Загадочной иностранки, которая мгновенно получила деньги, славу и любовь. Достаточно было просто замарать бумагу на четыре книги, чтобы получить всё, о чём многие мечтают. Вовсе не обязательно торчать в издательстве с утра до ночи, надеясь хоть на шанс получить повышение. Но согласись, ты надолго вышла из строя и многое потеряла. Ху делает глоток шампанского и мерзко улыбается. Она не раскаивается. Ни капли. Даже спустя столько лет. Глядя на неё сейчас, Венера не понимает, как её милая и скромная подруга, которая помогла ей обосноваться в Южной Корее, превратилась в завистливую и мстительную, абсолютно жалкую женщину. Они ведь всегда вместе были, две иностранки, которые делились секретами и помогали друг другу. Их связывали работа, дружба и общие знакомые. В какой момент всё пошло не так? — У меня никого ближе тебя здесь не было, – тихо начинает Венера. – Я была тебе благодарна за всё, что ты для меня сделала, и пыталась помогать тоже. Нужны были деньги – пожалуйста. Приехать среди ночи и выслушать после очередного расставания с парнем – без проблем. Защитить от приставаний главреда – да не вопрос. Кто ж знал, что потом ты отплатишь мне грязными слухами, связанными именно с этим старым извращенцем. Ты могла просто сказать, что тебя не устраивает, а не копить обиду. Ху Ли смеётся, но видно, что ей вовсе не смешно. — Сказать? Что сказать? Что я завидую тебе? Что заслуживаю не меньше? Что влюбилась в твоего парня? И что, ты такая благородная, что готова была всё бросить и помогать мне? А может, ещё и уступить Хёнвона? Ты лишь пишешь и говоришь красивые слова, а способна ли ты на весомые поступки? Вырывать себе то, что хочешь, добиваться того, чего желаешь... Китаянка срывается на крик, привлекая внимание гостей. Все тут же бросают свои дела и подходят ближе, пытаясь выяснить, что происходит. —傲慢的白妓女我恨你 [1], – срывается Ху Ли на родной китайский. После этих слов вперёд выходит Джексон. — 嘿小心你的舌头 [2], – говорит Ван разъярённой китаянке. Он вообще женщин не бьёт, но с неё можно было бы начать. Но Венера мгновение спустя демонстрирует, что вполне способна постоять за себя. Она спокойно берёт бокал из руки Ху Ли, залпом выпивает шампанское и выплёвывает его обратно. Но не чтобы вернуть его бывшей подруге, а чтобы выплеснуть всё содержимое ей в лицо. Под синхронный удивлённый вздох гостей Ху Ли визжит на всех тонах родного языка. Хёнвон подбегает к ней и пытается помочь, но та грубо отталкивает парня и вцепляется в Венеру, пытаясь дать ей по лицу. Тут уже и другие гости спешат предотвратить женскую драку, но Стар ловко уворачивается, хватает Ху за длинные волосы, пинает её по ногам, заставляя упасть на колени. От Венеры веет раздражением и агрессией настолько, что никто больше не пытается лезть. А девушка тащит хрупкое тело китаянки за волосы через весь зал на улицу. Крик Ху Ли громче, чем музыка и гомон всех присутствующих, она отчаянно пытается зацепиться за что-нибудь, но безуспешно. Её лёгкое бежевое платье превращается в лохмотья, когда Венера тащит её по земле. И вишенкой на торте вспышки гнева Стар становится полёт обидевшей её китаянки в озеро – Венера ногой сталкивает её в воду. Ведущий Ким Хичоль кричит в микрофон: «Го-о-о-о-ол!». И следующая сцена похожа на кадр какого-нибудь фестивального кино: гости с открытыми ртами смотрят на барахтающуюся в воде Ху Ли; она орёт благим китайским матом, пока Хёнвон и ещё пара мужчин пытаются вытащить её; некоторые гости, во главе с Чжухоном, аплодируют; Минхи в шоке от произошедшего, но ей нравится, поэтому присоединяется к овациям; Джексон пытается вернуть на место отвисшую челюсть; а Венера тяжело дышит и широко улыбается. Чжухон подходит к Джексону и, слегка похлопав его по плечу, говорит: — Парень, тебе досталась шикарная женщина – в тёмном переулке она сама за себя постоит и отпиздит бандитов. — Да уж, она как бомба замедленного действия: не угадаешь, когда ебанёт. И оба взрываются смехом. Однако быстро замолкают, так как к ним подходит Стар. — Венера, ты в порядке? – спрашивает обеспокоенно Джексон. Всё же он волнуется за спутницу: она буквально минуту назад в одиночку тащила человека через весь зал, устала, наверное. — Хочу напиться и потрахаться, – лаконично отвечает девушка, а затем забирает бокал с напитком из рук Минхи и залпом его осушает. — Ну, алкоголя тут достаточно, пей сколько влезет, Чудо-женщина. Но вот со вторым желанием мы тебе помочь вряд ли сможем, это ты уж к Джексону обращайся, – даже не пытаясь сдержать смех, говорит Чжухон. Позвать на свадьбу подругу было определённо лучшим решением. — Венера, ты такая крутая! – восторгается Минхи. – Ой, а ничего, что я на «ты»? — Да-да, после увиденного стоит быть аккуратнее, – замечает Джексон, приобнимая Венеру за талию. И ей сейчас плевать на все эти «ты», «вы» и другие проявления учтивости. Уже сегодня этот пиздец разлетится по Сети, расползутся новые слухи, но это неважно. Она не смогла ничего сказать тогда, несколько лет назад, зато сейчас сполна выразила то, что испытывала к предавшим её. — Ничего, так даже проще, Минхи, – мягко отвечает Стар, чем вызывает у девушки радостную улыбку. — Кстати, а за что ты её так? Что Ху Ли такого сделала? Венера переглядывается с Чжухоном и спустя мгновение уклончиво отвечает: — Вот как в гости позовёшь, тогда и расскажу.Звери – Напитки покрепче
Предложение Чжухона «пить сколько влезет» Венера принимает без стеснения, накидываясь всем, что предлагают официанты. Ей нужно снять напряжение, просто необходимо. Конечно, стало намного легче после того, как разобидевшаяся Ху Ли в сопровождении Че Хёнвона свалила с торжества, но ситуация до сих пор не отпускает. Джексон эту «сильную и независимую» не останавливает, лишь тащит в ванную, чтобы помочь ей поправить макияж и обработать царапины, что нанесла в порыве гнева китаянка. Оказавшись у раковины, Ван открывает воду, чтобы промыть раны девушки, но оба резко замирают, прислушиваясь к странным звукам, что раздаются в огромной ванной комнате. Из джакузи, располагающегося в глубине помещения и скрытого от посторонних глаз плотной шторкой, слышно то, что, видимо, до ушей посторонних дойти не должно было. О стены комнаты звонко ударяются женские стоны и тяжёлое мужское дыхание. Судя по всему, кто-то на этом празднике любви настолько возбудился, что не выдержал и решил предаться разврату прямо в ванной. Джексон и Венера во все глаза смотрят на друг на друга, краснея от смущения. Ван прикладывает палец к губам писательницы, намекая на минимизацию звуков, и от этого прикосновения Венеру будто током бьёт. Парень берёт её за руку и аккуратно выходит наружу, стараясь создавать как можно меньше шума. Он не замечает, как Стар облизывает губы, которых мгновение назад касался его палец. — Нам стоит воспользоваться другой ванной, – бросает Джексон через плечо и направляется к их гостевой комнате – там должен быть санузел. Всё то время, пока он ведёт Венеру в комнату, пока проводит ключ-картой в попытке открыть дверь, он не отпускает её руку. И ей бы вырвать её, ведь здесь уже нет посторонних глаз, притворяться не нужно, но желания терять тепло его руки совсем нет. Переводчик включает свет в ванной, закатывает рукава, открывает кран и направляет пострадавшие запястья Венеры под струю холодной воды. Он ищет в шкафчиках хоть какой-нибудь намёк на то, чем можно обработать рану, и, слава всем богам, находит небольшую аптечку. За это время руки девушки успевают замерзнуть, Джексон шипит и быстро принимается вытирать их полотенцем. — Прости-прости, сейчас, – тараторит парень, аккуратно промакивая полотенцем мягкие ладони. После этого он сгибается над ними и начинает отогревать дыханием. Стар чувствует, как в пальцы возвращается тепло, а в груди будто от жёсткой хватки сжимается сердце. Почему он такой… настоящий? Почему он до слёз заботливый и чуткий? Что это – отработка денег за сегодняшний день по системе «всё включено» или же искренний порыв? — Ты не обязан это делать, здесь не перед кем играть роль заботливого возлюбленного, – тихо говорит Венера и прикусывает щеку изнутри, чтобы сдержать рвущиеся из глаз слёзы. Джексон выпрямляется и долго смотрит на девушку. Её слова могли бы прозвучать обидно, но он слышит больше – она будто извиняется, будто пытается скрыть свою слабость. Тяжело выдохнув, Ван берёт ватный диск из аптечки, смачивает его антисептиком и осторожно обрабатывает царапины девушки. — Если тебе неприятно, я перестану. Но мне самому хочется это сделать. Можно позаботиться о тебе? Хотя бы сегодня. И знаешь, я в курсе, что ты сейчас будешь возмущаться, но деньги за сегодняшний день мне не нужны. Я не приму. Стар ничего не отвечает, только сжимает губы и опускает взгляд, позволяя Джексону промывать раны и заклеивать их пластырем. После она также позволяет поднять своё лицо за подбородок и поправить макияж. И вот эти простые действия кажутся намного интимнее, чем объятия, поцелуи и даже секс. — Хочу уехать отсюда, – тихо говорит Венера, когда Джексон завершает свои манипуляции. Он в ответ кивает, быстро приводит в порядок ванную, забирает их вещи из комнаты и уже привычно берёт Стар за руку, чтобы повести за собой. По пути он вызывает им такси, на ходу подходит к Чжухону и Минхи, чтобы попрощаться. Венера извиняется перед другом за случившееся и ранний уход, но Ли не обижается, а лишь снова берёт обещание приехать в гости. В такси оба молчат, так и не отпуская рук друг друга. Венера думает о том, как себя чувствует сейчас, переложив часть забот и ответственности со своих плеч на мужчину, пусть и не своего. С Хёнвоном ей когда-то было хорошо, она сама была готова заботиться о милом застенчивом парне, что делал неловкие шаги навстречу к ещё тогда неизвестной писательнице. Но, оглядываясь на прошлое, она размышляет, а действительно ли Че был её опорой, хотя бы ненадолго. Может, всё дело было в том, что она просто не позволила себя оберегать, боясь показаться слабой и свалить на мужчину рядом весь груз отношений. Но тот, кто сейчас сидит с ней на заднем сидении такси, будто сам тянется к Венере в попытках её поддержать. И так хочется разглядеть за этим порывом не просто материальный интерес наёмного работника, что выслуживается перед начальником, а нечто большее. Но пока Стар боится смотреть так глубоко. Дорогу к дому она не узнает, такси везёт их в другом направлении, вызывая у девушки логичный вопрос: — А куда мы едем? Джексон отворачивается от окна и немного смущенно отвечает: — Я подумал, что ещё рано возвращаться с торжества, а ты вроде хотела напиться, но всё ещё трезвая. Вот и решил пригласить тебя в гости – у меня дома мини-бар есть, выпили бы вместе. Уверен, у тебя тоже в доме есть алкоголь, но это повод побывать у меня в гостях, не так ли? — Хотел пригласить, но молча везёшь к себе? — Эм… сюрприз? – и против этой его улыбки не попрёшь, понимает Венера и думает, что чёрт с ним, в гости так в гости. Хотя бы сегодня можно забыть о субординации и расслабиться. Квартира Джексона – совсем небольшая, но уютная студия. Она такая же тёплая, как и он сам: бежевые обои мягко сочетаются с мебелью шоколадных оттенков. Вдоль широкой стены стоят книжные шкафы, в которых собрана литература на разных языках. Венера садится на диван, прислушиваясь к своим ощущениям в чужом доме. Она не жалеет денег на обустройство своего особняка, где буквально есть всё, что нужно в быту. Но вот по-настоящему домашний уют Стар купить не смогла. По своему жилищу она ходит, как по музею: красивому, но будто казённому, не родному. И сейчас эта маленькая квартирка совсем не в шаговой доступности от центра города заставляет почувствовать себя действительно хорошо. Но в чём магия? Джексон тоже живёт один, при этом у Венеры хотя бы есть Чжинён, что почти ежедневно бывает в особняке. Может, дело в размере жилья? Одному в большом доме жить нелегко, нужна семья, чтобы заполняла шумом пустые комнаты. От этих мыслей девушку отвлекает Ван, который ставит на стол два бокала, бутылку рома, пакет вишнёвого сока и тарелку со свежей мятой. — У меня напитки покрепче, – говорит переводчик, разливая алкоголь по бокалам и смешивая его с соком. — Слова покороче, – отзывается Венера, вызывая у парня недоумение на лице. И тут же объясняет: – Строчка такая есть в одной песне... Джексон кивает, добавляя в напитки мяту, а потом на несколько мгновений отходит, чтобы принести ноутбук, открыть поисковик и передать технику Венере: — Включишь? Девушка усмехается, но песню всё же находит. Ноутбук отправляется обратно на рабочий стол, музыка заполняет комнату. Пара пьёт ром с соком, Венера подпевает и смеётся, а Джексон, опираясь локтем на спинку дивана, любуется такой расслабленной девушкой и гадает, от чего его ведёт больше: от слабо разведённого алкоголя или же от её присутствия рядом. Как за одной песней идёт и вторая, и третья, так и бокалам с крепким коктейлем теряется счёт. Языки обоих развязываются, они болтают о нелепом и обсуждают серьёзное, смеются и спорят. Дистанция между парой сокращается, и вот они уже чувствуют на щеках горячее дыхание друг друга. На середине второй бутылки рома Венера сама тянется к Джексону, проводит кончиками пальцев по его скулам, щекам, спускается на подбородок и останавливает на горячей крепкой шее, притягивая Вана ещё ближе. Она слизывает языком с нижней губы парня вкус рома, разбавленного вишнёвым соком, чувствуя почти невесомый привкус мяты. У её губ сейчас такой же вкус. Она оттягивает зубами по очереди то верхнюю, то нижнюю губу Джексона, а затем сминает их своими. Эта влажная ласка распаляет Вана, он проникает языком в рот Венеры, кончиком прослеживая путь от твердого ребристого до нежного мягкого нёба. А Стар ловит юркий язык переводчика и начинает медленно посасывать. Она чувствует, как широкие ладони Джексона через тонкую ткань платья оглаживают плечи, сминают грудь, сжимают бока. Спустившись к круглому колену, обтянутому тонким капроном, рука Вана медленно, дразняще поднимается выше по ноге Венеры, мягко сжимает бедро, забираясь под подол платья, нащупывая ажурную резинку чулка. Пальцы Джексона обжигают голую кожу выше чулка, Стар выдыхает тихий стон в поцелуй. Она хаотично оглаживает тело парня своей ладошкой, задерживаясь на уплотнении между его ног, обтянутом тканью брюк. Пальцами она сжимает пах Вана, чувствуя, как твердеет наливающаяся кровью плоть. Она тянется к ширинке, чтобы расстегнуть её, но Джексон вдруг разрывает поцелуй и накрывает ладонь Венеры на своем члене рукой, отнимая её. В глазах девушки недоумение и плохо скрытое разочарование. — Прости, я не хочу так… я не могу, – шепчет Джексон, отстраняясь от девушки. А у неё когнитивный диссонанс: ей в сексе ещё никто не отказывал. Не то что бы она часто пускала в свою постель мужчин, но когда нужно было снять напряжение, они с радостью готовы были провести ночь без обязательств с красивой иностранкой. А тут она явно видит и чувствует, что Ван её хочет, но почему-то отталкивает. — В чём проблема? Я что-то сделала не так? Переводчик проводит ладонью по лицу, пытаясь прийти в себя. Ему сейчас не легче, в штанах тесно до боли, но мысль о том, что одна такая ночь, отданная в жертву похоти, может разрушить их отношения в дальнейшем, отрезвляет мгновенно. И становится жутко от того, насколько он боится её потерять. — Ты будешь потом жалеть. Мы не сможем общаться и работать нормально, – говорит Ван, а взглядом пытается выразить, что ему действительно жаль. Но Венера вскипает: — Это ты за меня решил? Думаешь, видишь меня насквозь? Или дело в том, что секс не входил в договор? Так я доплачу, не переживай. Джексон морщится, будто от пощёчины. О деньгах он вообще забыл, как только начал проводить с Венерой больше времени. Но её слова возвращают в реальность – она тут начальник, а он подчинённый. И время с ним она покупает. К горлу подкатывает ком, от мыслей начинает тошнить. Ван поднимается с дивана и решается сказать то, что уже завтра, вероятно, перечеркнёт его работу у писательницы Стар: — Ты можешь купить мои переводы и оплатить маскарад на свадьбе своего друга, но трахать тебя за деньги я не буду. То, что я к тебе испытываю, цифрой банковского счёта не измеряется. Какое-то время Венера молча сидит на диване, пялясь в одну точку и переваривая сказанные Джексоном слова. Ей становится душно, она хочет уйти. Чувство того, что она всё испортила, что инициатива, мать её, наказуема, накрывает так, что желание сбежать набатом долбит в голове. Писательница встаёт, берёт свою сумку, обувается и выходит за дверь маленькой уютной квартиры, такой же тёплой, как её хозяин. Джексон её не останавливает, зная, что будет только хуже. Им лучше отдельно друг от друга подумать над тем, что произошло и как быть дальше. Оставшись в одиночестве, Ван погружается с головой в вину, она затапливает его, а волны шепчут: «И чем ты только думал, когда тащил её сюда?».