KARD – Trust me
Такси домой Венера вызывает на улице, глубоко вдыхая прохладный ночной воздух. Он немного бодрит и помогает ослабленному от алкоголя телу удержаться на ногах. К счастью, водитель приезжает быстро, так же быстро он везёт её в особняк. По мере того, как сменяются городские пейзажи за окном, скачут и мысли в разболевшейся голове девушки. Ужасное чувство, когда пьяно только тело, а мозг продолжает работать. Стар прокручивает всё случившееся за сегодня с утра до того момента, как убежала из квартиры Вана, и ощущение такое, будто попала она в грёбаную сказку: она повеселилась на балу с прекрасным принцем, победила злодеев, но вот последний поцелуй разрушил совсем не те чары. Херовый какой-то конец, думает девушка. И завтра снова её ждёт серая реальность. Добравшись до дома, она снимает с себя наряд, идёт в душ и долго стоит под струями горячей воды. Венера смотрит, как в водосток утекает её макияж, смешанный со слезами. Солёные чёрно-фиолетовые разводы. Она спиной соскальзывает на пол по мокрому кафелю и рыдает в голос. Так эмоционально она не плакала уже очень давно, сдерживая все чувства внутри. Венера устала. Устала быть осторожной с людьми, ожидая удара со спины. И вот когда появился тот, которому по-настоящему хочется довериться, она всё испортила, поддавшись банальным инстинктам. Она забыла, что люди сложнее. Что не все хотят только денег и секса. И что купить человека легко, а вот его настоящие чувства – невозможно. Засыпает Стар уже засветло, чувствуя себя разбитой. Ей снится сон, но она не видит сцен. Только чувствует тёплую руку, сжимающую её ладонь. Для Джексона эта ночь – тоже не из лёгких. Когда дверь за Венерой закрывается, он устало садится на диван и залпом допивает ром. Его мучает противоречивое чувство: с одной стороны, он сделал всё правильно, не поддавшись пьяному порыву переспать с Венерой, воспользовавшись положением; с другой же, неудовлетворённость и раскаяние за то, что оттолкнул девушку, не дают покоя. Она ведь уже поняла всё превратно. Нужно будет поговорить, безусловно. Нетрезвый разум Джексона пытается продумать диалог в течение часа, но тщетно. В голове каша, и ясно только одно – он не хочет её потерять. На этой мысли он и засыпает. Утро Вана начинается в обед с того, что тело ломит от неудобной позы, в костюме жутко жарко, вчерашний макияж растёкся, укладка помялась, а в комнате стоит бодрящий аромат перегара. — Неужели так заканчиваются все попойки у богатых? – бормочет Джексон, поднимаясь с дивана. Он будит себя окончательно контрастным душем, крепким кофе и уборкой в квартире. Когда Ван, наконец, чувствует себя и выглядит как человек, на телефон приходит уведомление. И, пожалуй, прочитанная им в сообщении информация обрадовала бы большинство людей, но Джексон психует. На его счёт зачислена сумма, в два раза превышающая ту, что Стар предлагала за его эскорт-услуги. Количество нулей совсем не вызывает улыбку у Вана, наоборот, хочется разбить телефон о стену. С чего вдруг такая щедрость? Что она хочет этим показать? Глубоко вздохнув и выдохнув, переводчик набирает номер начальницы – на этот раз её личный. Трубку она берёт не сразу. Короткое «Стар слушает» раздаётся уже тогда, когда Ван готов отключиться. — И что за херня это была? – рявкает он, не думая о том, с кем разговаривает. — Что конкретно ты имеешь в виду? – спокойный голос писательницы выводит из себя ещё больше. — Зачем ты отправила деньги? Да ещё и больше, чем собиралась. Я же сказал, что мне они не нужны. — Я говорила уже, что любой труд должен оплачиваться. Я попросила тебя об услуге, ты её оказал, и она оплачена. Остальная часть суммы – скажем так, премия. Справился ты отлично. И… – голос писательницы на мгновение прерывается в нерешительности. – …и ещё это за моё вчерашнее поведение. Я не должна была склонять тебя к… в общем, приношу извинения за доставленные неудобства. Это всё настолько абсурдно, что Джексон горько усмехается. Что эта женщина себе опять накрутила? Хриплым голосом Ван говорит в трубку: — Иногда я думаю про себя… — О чём? — Что хочу тебя ударить. И телефон всё-таки летит в стену.***
О таких желаниях Венере ещё никто заявлял, но она понимает, что определённо подвела Джексона к этой черте. Почему-то только сейчас до неё доходит, что отправить Вану деньги после того, что произошло накануне, было не лучшей идеей. Будто сама себе противоречит, пытаясь рассмотреть в его словах, жестах, действиях нечто большее и в то же время устанавливая за это цену. Стар откладывает в сторону телефон, в котором минуту назад раздались резкие гудки, и хватается за голову, раскачиваясь вперёд-назад. У неё давно такого не было – чувства, что она теряет что-то очень важное. Понимая, что в одиночку с этими мыслями разобраться будет не просто, Венера быстро переодевается и выходит из дома. Пока она добирается до пункта назначения, на Сеул уже опускаются сумерки. Выходной день, но дороги всё же не пустуют, приходится постоять в пробке. Голос радиоведущей из динамика желает приятного вечера, и Стар, глядя на торт и бутылку вина на соседнем сидении, думает, что разговоры по душам – и правда неплохой вариант завершения дня. Бэкхён открывает дверь не сразу, Венера стоит у порога несколько минут. И только когда она уже собирается развернуться и уйти, перед её взором предстаёт лохматый Бён весь в засосах, а из одежды на нём только простынь. — Приезжать без предупреждения в моём стиле, ты воруешь мои фишки, – говорит адвокат и пропускает Венеру в квартиру. — Считай это местью. Но сладкой местью – я принесла тебе взятку. Девушка гордо демонстрирует торт и вино, а Бён лишь вздыхает. Стар проходит в гостиную, где обнаруживается никто иной, как её нынешний редактор Пак Чанёль. — Я отвлекла вас от чего-то важного? – спрашивает Венера, с ухмылкой кидая взгляд на голого Пака. Тот на несвойственно высокой его баритону ноте ойкает и, прикрывая ладонями пах, убегает в спальню. — Да что ты, ничего важного. Чай собирались пить, – язвит Бэкхён. – Буду через минуту, открывай пока вино. Бокалы сама найдёшь. — Всего лишь минуту? Я ожидала от Чанёля большего, – громко кричит Стар вслед Бёну, и из комнаты раздаётся уязвлённое «Эй, я вообще-то всё слышу!» главреда. К тому моменту, как Венера разливает вино по бокалом и нарезает торт, парочка уже одета и сидит в гостиной. — Ну, и что такого важного произошло, что стоило нам пары-тройки оргазмов этим вечером? – спрашивает Бён, принимаясь за торт. Чанёль же краснеет ещё больше, сливаясь с оттенком вина в своём бокале. — Я полезла к Джексону в штаны и предложила ему деньги за секс. Пак захлёбывается вином и выплёвывает его на кофейный столик. Бэкхён лишь присвистывает. — У вас с переводчиком Ваном что-то есть? – удивление на лице облитого вином Чанёля кристально чистое. – Я думал, ты мужиков к себе близко не подпускаешь. Ну, если эти мужики сами не по мужикам… — Погоди, Венера-я, давай-ка сначала и по порядку, пока Пак тут от твоих неожиданных заявлений всю посуду не расхерачил, – Бэк хоть и бурчит, но помогает Чанёлю привести себя в порядок. И, глядя на эту умилительную картину любви и заботы, Венера рассказывает всё, что случилось, начиная со «свидания» с Джексоном и заканчивая его телефонным звонком сегодня днём. Пара друзей слушают с интересом, не перебивают. После того, как писательница заканчивает рассказ, Бэкхён, очень философски выдохнув, не менее философски говорит: — Вот ты баба вроде умная, романы такие крутые пишешь, а с мужиками ведёшь себя отвратительно. Судя по рассказу, Джексон твой – реально хороший парень, ещё и влюбился в тебя. Он заботиться о тебе хочет, показать что ты можешь спрятаться за его широкой спиной. А ты его буквально тыкаешь носом в тот факт, что он беднее тебя. Ещё и деньги эти… Если он сказал, что не нужны они ему, значит, и нехер было своей золотой картой светить. Венера задумчиво вертит бокал в руке, глядя на то, как переливается вино. Всё это она, конечно, понимает. Проблема в том, что осознание сделанного накрыло её только сейчас. — Я просто вела себя с ним так же, как и со всеми. Мужчины, что меня окружают (не считая вас, конечно), в основном готовы продаться, чтобы мне ни было от них нужно. Никто не пытался показать мне, что готов быть сильнее меня, что может решать всё сам, что ему нужны не только работа, деньги или секс. Чтобы что-то получить от человека, мне было достаточно просто знаменитого имени и суммы на счёте с большим количеством нулей. И всё было прекрасно до тех пор, пока мне не понадобились какие-то там чувства от человека. Их картой не оплатишь, похоже. — Может, дело не только в тебе, а в конкретном человеке? – подаёт голос Чанёль. – Я, конечно, не эксперт в романтических отношениях с мужчинами, но думаю, тебя просто окружали не те. Вот ты и повела себя с переводчиком так же, как и с теми, кому было не до твоих чувств. Бэкхён хмыкает и ласково треплет Пака по волосам, а потом говорит: — Чанёл-и прав, у тебя были прецеденты, на основе которых твой мозг выдал логичную модель поведения. Но мы не в суде, жить по англо-саксонской юридической системе не получается. Все люди разные, поэтому вести себя одинаково всегда – это странно. Ведь что-то же тебя зацепило в этом Ване, что-то настолько важное, что заставило тебя сейчас сидеть здесь и жалеть о содеянном. Он явно заставил тебя испытывать то, что другим не удалось, так почему ж ты решила, что с ним нужно вести себя так же, как и со всеми? Я понимаю, что после пережитого тобой очень сложно открываться людям. Но в той башне, куда ты себя загнала и теперь страдаешь от одиночества, ты тоже счастлива быть не сможешь. Венера допивает вино и с горькой улыбкой отвечает: — Дура потому что. — Именно, – подтверждает Бён, подняв палец вверх. – Но это не страшно – мы все идиоты. Нам свойственно ошибаться и исправлять косяки. Вам просто надо поговорить. Ты объяснишь своё поведение, он – своё. И всё, ебитесь на здоровье и будьте счастливы. Звучит это всё легко и правильно. Теперь надо набраться решимости, чтобы и сделать всё так же легко. На прощание Стар обнимает и благодарит друзей. Выговориться было важно. Посмотреть на свою ситуацию было необходимо. И Венера в который раз убеждается, что всё-таки её окружают прекрасные люди.