Снятся ли аниматроникам электрожуки?

Эд никак не мог успеть за дьявольским пингвином. Каждый раз его встречали лишь пепелище, голые каркасы, завалы камней. Журналист, которого ему навязал старина Ричи, всё рассуждал вслух о том, как, мол, игрушка прошлого, созданная для парка развлечений, может причинять столько разрушений. «Это же не боевая машина!» — восклицал он. Эд никак не отвечал на его вопросы. Он просто знал, что это их рук дело, и потому даже не заморачивался поисками объяснений. Все его мысли были обращены на поиски следа. Он старался отсечь всё лишнее. В том числе эмоции. Если бы он позволил себе отвлечься сейчас, его бы просто разорвало от ярости. От того, что не успевает, от того, что его промедление стоило людских жизней. Эд вообще трепетно относился к жизни, что людей, что животных. Это не мешало ему встревать в различные уличные драки, да и споры он привык решать силой — но никогда бы не пошёл на убийство. Впрочем, уничтожение аниматроников он за убийство не считал, и жалости к ним не испытывал. Исключением была лишь одна предательски похожая на собаку гиена — но она и не приносила столько разрушений. Так что сейчас всё, о чём только мог подумать Эд, это найти и уничтожить проклятого пингвина-аниматроника. Они гнали весь день и всю ночь — благо путь аниматроника был начертан разрушениями. И ночью Эд даже почувствовал благодарность к Ричу, когда он смог посадить за руль своего навязанного попутчика и хоть немного вздремнуть. Через день на заброшенной бензоколонке им всё-таки удалось нагнать врага. Совершенно жалкое зрелище представлял собой этот биомеханический монстр. Уродливый пингвин в грязной шапке и замусоленном шарфе, на клюве которого размещались огромные, как у грызуна, резцы, а на тонкой длинной шее выступал кадык. Двигался аниматроник неуклюже и болезненно. Гнусавым плаксивым голосом он верещал что-то про кинувших его друзей и своё желание подружиться с кем-то новым. А ещё что-то про забытый день рождения и торт, на котором надо поставить свечи. «Сукин сын». — Эд хорошо знал повадки подобных аниматроников. Он будет крайне неловко зажигать огонь варварским путём и якобы нечаянно подорвёт бензоколонку. Вероятно, именно такими грязными трюками эта машина и уничтожала всё вокруг себя. И при том это препоганейшее место для обычной тактики Эда. Не расстреляешь просто так этого аниматроника. Скорее всего, даже малейшая искра вызовет взрыв. Эд чуял запах бензина. Хренова ловушка. — Отвлеки его! — кинул Эд своему спутнику. — Но как? — Просто побазарь с ним, окей? Эд знал, что бдительность аниматроника так просто не усыпить, однако также он знал и то, как усердно эти штуки отыгрывают свою роль. Пингвин Ирвин будет вынужден нести всякий бред, если его вовлекут в беседу. Эдакий актёр-убийца, не имеющий возможности выйти из своей роли болтливого неуклюжего дурачка. И это дарило Эду немного бесценного времени для действий. «Где тут добыть какую-нибудь дуру потяжелей», — думал Эд, оглядываясь по сторонам. — ...моим дгугом? — спрашивал пингвин с выражением идиотского восторга у журналиста, когда Эд наконец подобрался нему сзади. Удар тяжёлой арматурой переломил тонкую шею аниматроника и следующая фраза пингвина Ирвина потонула в шуме помех. Резким пинком Эд повалил обезглавленного Ирвина на землю. Аниматроник размахивал ногами и руками-крыльями в попытках подняться. — Не дай ему встать! Ну! Встань на него! Журналист вскочил на туловище аниматроника. Эд принялся колотить куском арматуры по конечностям аниматроника — удары отдавались металлическим звоном. Этот аниматроник имел металлический каркас. Крепкий оказался, зараза. — Что ты творишь? — закричал журналист, пытаясь слезть на землю. — Твою ж… куда? Держи его, дубина! Аниматроник уже перестал дышать, но Эд понимал, что признаки жизни живых ещё ничего ни о чём не говорят, когда речь идёт о биомеханических имитациях. Он не успокоился, пока аниматроник не стал напоминать груду железа и синтетического мяса. Пот катился ручьём, и Эд сбросил куртку. Руки, казалось, вот-вот отломятся от плеч от недавнего напряжения, ладони стёрлись до крови. Бой утих, усталость наконец взяла своё, и боль напомнила о себе. — Веди ты, окей? — сказал он журналисту, раскручивая ключи от машины на пальце. И в этот момент раздался звон неизвестно откуда взявшегося будильника. Хлопок — и потоки горячего воздуха ударили в лица. Машина, стоявшая в отдалении, неожиданно взорвалась. Это событие затмило все мысли Эда, осталось только два слова «тушить огонь». Эд едва отдавал отчёт своим действиям, но действовал точно, как муравей, следующий инстинкту. И лишь когда огонь был потушен, он смог реагировать на что-то ещё. Возбуждение сменилось смиренным пофигизмом. — Что это вообще было? — Журналист не сдерживался в эмоциях. — Да хрен его знает, — пожал плечами Эд, мрачно смотря на чёрный остов верного железного коня. Машину потушили — хорошо ещё, что она стояла не так близко к бензоколонке, чтобы всё закончилось совсем уж плохо — но больше она явно была не на ходу. Эд был готов поклясться, что это дело рук проклятого аниматороника, но ведь Ирвин всегда был тут, на виду. Как он мог успеть? А вот и след перепончатой лапы. Но ведь они не спускали с него глаз. Как? Неужели ещё один аниматроник? И ведь пока они плясали вокруг пожара, это ведро с гвоздями наверняка свалило куда подальше. Эд закурил. Мыслей у него не было никаких. — Пошли, что ли. — Он хлопнул журналиста по плечу и зашагал вперёд по дороге. Журналист бубнил что-то про набранный материал и что он достаточно разобрался в вопросе, но Эд уже не слушал.