Снятся ли аниматроникам электрожуки?

Я всегда считал себя скорее благоразумным человеком, но, похоже, в моей жизни до этого не хватало острых ощущений. Поездка с Эдом сначала мне казалась совершенно отчаянным времяпрепровождением. Сам факт путешествия в ржавой душной колымаге вместе с шрамированным стрёмным мужиком, походившим на дикаря с варварским вкусом на блага цивилизации, был тем ещё удовольствием. Выбить что-то интересное по дороге у него получалось едва ли — Эд, похоже, видал многое, но не вникал в суть и зачем-то сознательно ограничивал себя в изучении мира. Впрочем, учитывая его словарный запас, вполне возможно, это было слишком сложно для него. Руины наглядно показывали нрав аниматроников и оставляли гнетущее впечатление. А потом ещё сама охота, где Эд и вовсе превращался в зверя. То неистовство, которое он обрушил на аниматроника, заставило меня содрогнуться. Удар за ударом, без малейшего колебания, с уверенным и яростным лицом. Даже без оружия, просто куском железяки, найденным на территории заброшенной бензоколонки, он превратил аниматроника в страшное месиво. А потом ещё и автомобиль подорвали. «Всё, пожалуй, это превышает лимит стресса и приключений, на которые я готов», — думал я, помогая Эду тушить песком его ржавую развалюху. Дело был безнадёжным — машина, которая и до того производила гнетущее впечатление, окончательно превратилась в бессмысленную груду металлолома. Однако я недооценил силу своего неуёмного любопытства. После встречи с очередным Квинтом — в этот раз ублюдком, который грабил попутчиков — я понял, что осталось слишком много вопросов без ответов, неразгаданных тайн. И потому, поддавшись безумию, я решился продолжить путешествие с Эдом. Материала на статью про аниматроников у меня было навалом — я мог не то что статью, уже книгу писать, но я чувствовал. что вместе с тем я приближусь к другой тайне — чёртовых Квинтов. После аниматроника-пингвина Ирвина мы отправились на поиски другого аниматроника-пингвина. Того самого, который и поднял машину Эда на воздух. Да. Каким-то образом Эд раздобыл новую машину. «Надеюсь, её владельцы хоть живы остались?» — рассуждал я, смотря на новую, не менее монструозного вида развалюху с разбитыми стёклами и отсутствующими фарами. Естественно, Эд не распространялся, каким образом и где он её приобрёл. Мне тоже пришлось принять это как факт. В своих поисках мы опять натолкнулись на страшное последствие деяний аниматроников. Разрушенное жилище. Спасать в нём было уже некого. И там я натолкнулся на мёртвое тело Квинта. К стыду своему, я даже практически не испытывал сожаления или жалости, только торжество человека, так близко подобравшегося к разгадке. — Скажи, а как отличить человека от робота? От того же продвинутого аниматроника, например? Эд поймал мой взгляд и подошёл ближе. Откинул доски и камни, придавившие тело, и опустился рядом на корточки. Повернул мертвеца к себе, приподнял его лицо за подбородок. — Значит, тебе Квинты не дают покоя? — Если честно, то да. Эд проверил пульс. Посветил фонариком в глаза. — Жмурик. Наша совесть чиста — это определённо труп. Так что есть у меня способ узнать, кто такие Квинты. Эд мрачно посмотрел на меня. Я молчал, ожидая продолжения. Эд достал нож и многозначительно показал мне его. Я кивнул, но в животе возникло неприятное ощущение, точно желудок прилип к позвоночнику. В горле встал ком. Я сказал вслух, подкрепляя свою решимость: — Давай. — Рисковый парень, а с виду не скажешь, — оскалился Эд. Он снял рубашку с мертвеца. Та липла к окровавленной спине, и Эду было совсем не просто обнажить расплющенную, разбитую багровую спину. — Кровь, но её иногда добавляют у этих... ну как их... моделей син..синтети-тических андроидов. Как не хватает тут Рича-то, у него до этой херни куда лучше язык подвешен. Нож с чавкающим звуком взрезал кожу. — Фарш, — прошипел Эд. Я боролся с соблазном отвернуться. В этом красном месиве было действительно не так просто разобрать хоть что-то. Позвоночник, как я понял, был разломан. Наконец, Эду удалось что-то подцепить. Он вытащил из спины позвонок. Внимательно рассматривал его, наколотый на нож. — Короче, вот что. Квинты не аниматроники. — Дай посмотрю, — попросил я. Эд отступил в сторону. Я рассматривал позвоночник, силясь найти сходство с тем, что я видел у Смоки. — Одолжи нож, — попросил я у Эда. Тот передал. Я перевернул тело и вскрыл его живот. И хотя внутренности и смяло в кашу, то, что я мог разобрать, никак не напоминало матовые, аккуратные, как игрушки, искусственные органы аниматроника. Это была самая обыкновенная органика. Смытые кишки, разорванный желудок, крошево рёбер. Мертвец лежал передо мной, как потрошённая рыба. — Чувак, не увлекайся. — Он тронул меня за плечо. Меня резко затошнило. Я сдержал спазм. И что на меня напало: вскрывать труп? Как ни крути — это было отвратительное зрелище. И сомнительное с точки зрения морали действие. И что это принесло? Одно лишь глухое чувство разочарования. К чему всё это было? Однако это значило, что Квинты не роботы… Так кто же они такие?! Ночью неожиданно пришло осознание, что за последнюю неделю я видел мёртвых тел больше, чем за жизнь до этого. Меня настигло запоздалое отвращение, разлившееся тошнотой — ощущение, точно наглотался тухлой болотной воды, и теперь она повсюду: в желудке, в лёгких. Мне снились кошмары. Во сне впечатления недавних дней перемешивались в дикую кашу. В основном это был всё тот же Король Лев, показанный мне Ричем, но красочные романтизированные образы были искажены недавними жуткими сценами. Лев-король, лев-отец, Муфаса попадал под копыта полчищ мчащихся вперёд обезумевших антилоп и их копыта топтали его песочно-рыжее тело, сминали его и разламывали кости. Но сцена эта сменялась другими. И вот смотрят пустыми глазницами чёрные обгорелые тела, скалят противоестественно белые зубы (в жизни было не так, но от того образ почему-то пугал ещё сильнее) и тянут сухие сучковатые руки — то были жертвы пожаров и крушений зданий. Оживали в моих снах и герои газетных вырезок, свидетельств очевидцев, обретая гротескные пугающие образы. Живые раздутые утопленники со скорбными распухшими лицами забирались обратно на лайнер, разбитый и застрявший среди подводных скал и камней. И Квинт, алой нитью зашивающий позвоночник — мстительно смотря прямо на меня, хоть я как герой и отсутствовал в этом мутном абсурдном сне. И на протяжении сна, между сценами, без всякой на то причины возникали всё те же Тимон и Пумба — такие беззаботные и весёлые. И на фоне всего происходящего это казалось самым неправильным и отвратительным. Наутро я осознал, что ужасно устал от всего этого. Впечатления, в основном жуткие, переполняли меня, как кувшин с водой. Просто хватит. И когда мы прибыли в ближайший населённый пункт — ещё прежде, чем Эд нашёл аниматроника пингвина-подрывника, я распрощался с ним. Это был обмен всего двумя репликами. Эд стоял у машины и курил. Ссутулившийся и напряжённый, с вытянутой вперёд шеей, он напоминал гиену. В ответ на то, что я ухожу, просто поднял руку и равнодушно сказал «покедова». Меня же впереди ждал родной дом, разбитый старый компьютер и написание статей. После этого приключения я даже испытал приятное трепетное чувство при мысли о рутинной повседневности.