Чернокнижник

201 год. Месяц Заката солнца. Винтерхолд

      Покои архимага встретили полумраком, быстро разогнанным вспыхнувшими светильниками. Двое альтмеров с удовольствием сменили продуваемую ветрами крышу на теплое помещение, когда обоим надоело постоянно обновлять согревающие чары. Пусть магия давала тепло, но от швыряемого разбушевавшимся ветром снега не защищала, и потому предложение Велириона перейти в его комнаты было воспринято с энтузиазмом.       Велирион открыл дверь, что вела из рабочей зоны в жилую, и кивнул на стоящие полукругом четыре кресла. Анкано направился было к ним, но остановился на полпути, прикипев взглядом к толстому фолианту за стеклом витрины. Один вид этой книги говорил о древности.       — Это же книга из Арканеума, та, вокруг которой местное население сплело множество небылиц, — талморец в недоумении посмотрел на Велириона. — Зачем она тебе? Её никто даже не в состоянии прочесть.       В ответ Велирион лишь усмехнулся и открыл стекло витрины. Пробежался пальцами по черному истрепанному корешку и раскрыл фолиант на произвольной странице.       — …тем самым для стабилизации врат необходимо перенаправить энергию лей-линий в основание конструкта и изменить переменную арканы на переменную Скверны… — Велирион перестал читать и повернулся к Анкано. — Помнишь, я как-то говорил, что в Коллегии хранится пара сувениров из внешних миров? Перед тобой один и есть. Небольшая историческая справка: одиннадцать тысяч лет назад в мире Азерота королева калдорай отдала одному из своих приближённых на хранение книги, которые содержали секреты не только тайной магии, но и тёмной: от тогда ещё только зарождавшейся некромантии до приёмов демонических чернокнижников. Приказом королевы было сохранить эти книги любой ценой, и потому Тортелдрин со своей свитой удалился из столицы и возвёл город Эьлдре’Талас. Сами же калдорай Тортелдрина стали звать себя шен’дралар, Таящиеся, и посвятили себя изучению сокрытых в королевских книгах знаний… не пребывать же этим сокровищам в застое? Со временем Эьлдре’Талас разросся и набрал мощь, ровно, как и шен’дралар Но в итоге из-за гордыни и жадности Тортелдрина последний оплот Высокорожденных Калимдора спустя несколько тысяч лет пришёл в упадок, а потом и вовсе забылся. Его даже так и звали: «Забытый город». Сами шен’дралар стали не больше, чем призраками. А библиотеку с теми самыми книгами забрал последний из живых членов ордена.       — Ты что, хочешь сказать, что эта книга из мира твоей якобы первой жизни? — скепсиса во взгляде Анкано было много.       — Даже больше — она моя. Тот последний шен’дралар — это был я… Аверис. Я ещё тогда недоумевал, куда эта книга делась. А её, оказывается, прибрал к рукам ушлый иномирец, — Велирион хмыкнул и закрыл книгу, а затем и витрину.       Анкано уже хотел что-то сказать, но передумал возобновлять спор. Талморец молча прошёл к креслам и уселся с таким видом, будто своим молчанием оказывает великую услугу.       — Эту «прошлую жизнь» мы ещё обсудим, — проговорил он, когда Велирион устроился в кресле напротив. — А пока не станем нарушать хронологию. Итак, куда ты бежал с Алинора?       — В Валенвуд, конечно. Как будто в те годы торговые корабли ходили куда-то ещё. Но у босмеров я не задержался, чем дальше я бы ушёл от места нападения, тем проще было бы затеряться. Особенно, если теряться придётся в стране, которую населяет коктейль из всех тамриэльских рас. Поэтому из Валенвуда я в кратчайшие сроки перебрался в Сиродил, где начал свыкаться с возвращённой памятью и восстанавливать свои навыки… ну и адаптировать под реалии Нирна некоторые приёмы. Но недолго я смог спокойно заниматься своими делами.

59 год. Кватч

      — У тебя на выбор три варианта: вступить в Синод, прекратить любую магическую практику в Кватче или убраться отсюда, — вещал надувшийся от важности тощий имперец в идеально выглаженной и вычищенной робе Синода. Велириону порой казалось, что за своей тряпкой Тирон следит раз в пять тщательнее, чем за собой.       Альтмер склонил голову к плечу и окинул собеседника скучающим взглядом.       — Семь.       — Что семь? — растерялся Тирон.       — Уже семь раз как ты вваливаешься сюда и беспокоишь меня всякой ерундой.       — Что?! Ерундой?! Не забывайся, эльф, ты не на своих островах! Это — Империя, здесь магическая практика находится в ведении Синода! Мы и только мы имеем право практиковать в вверенном нам городе, а не всякие бродяги! Поэтому либо плати взнос и вступай, либо проваливай.       Велирион издевательски улыбнулся. Это нелепое создание, выдающее себя за мага — типичнейший представитель одного из двух наследников распавшейся гильдии магов. Но что Синод, что Коллегия Шепчущих наследники лишь на словах, у них даже грамотное магическое образование отсутствует, а организации поставили себе приоритетом выслужиться перед императором и советом вместо изучения магического искусства.       А после случившегося несколько лет назад кризиса с нападением летающего города из Обливиона Синод совсем зазнался, ведь с проблемой разобрался он и Коллегия Шепчущих — по официальной версии, которой Велирион не верил. Он успел оценить уровень обеих организаций, чьи лучшие маги по умениям и мастерству едва ли превосходили алинорских магов среднего уровня.       Да и не верилось Велириону, что, победи синодцы Умбриэль на самом деле, умолчали бы имена свершивших подвиг магов. Наличие конкретного лица или лиц сделало бы версию более достоверной. Но их не было.       Впрочем, правда или не правда, но нос Синод задирал и пытался установить монополию на магию. С иногда появлявшимися в городе Шептунами они ничего не могли поделать, и потому отрывались на не состоящих в гильдиях наёмниках, учёных и просто странствующих магах, обкладывая «налогом» на магию или принуждая вступать в свои ряды. С дураками это работало. Более умные отстаивали своё золото и свободу.       За те восемь лет, что Велирион жил в Кватче, Синод наведывался к нему стабильно раз в полгода. Последние три с половиной года к нему приходил исключительно Тирон, певший одну и ту же песню.       Имперец никак не мог простить Велириону, что тот прилюдно разрушил его образ лучшего мага Кватча и выставил некомпетентным идиотом, который сертификат эксперта Разрушения не заслужил, а купил.       — На каком же основании я не имею права практиковать магию вне Синода? — вкрадчиво поинтересовался Велирион, свысока рассматривая имперца.       — Потому что это право исключительно Синода. Мы следим за соблюдением безопасности магических практик в Кватче, и самый безопасный способ — практиковать в специальном учреждении под присмотром проверенных дипломированных магов. То есть — в отделении Синода. Это правило действует для всех без исключения, — на одном дыхании произнёс Тирон и демонстративно посмотрел на алхимическую лабораторию в углу и зачаровательный инвентарь неподалёку от неё.       — А где это прописано? — всё с той же издевательской улыбкой уточнил Велирион. — Покажи мне утвержденный императором и советом закон, ограничивающий магическую практику вне гильдий, и только потом что-то от меня требуй. Ну же, где бумага?       На это Тирон не нашел, что ответить, но пытался придумать. Велирион не хотел больше тратить время на шута, и потому решил закончить разговор:       — А бумаги у тебя нет. Поэтому убирайся и не отвлекай меня пустым сотрясанием воздуха. Лучше займись чем-то более соответствующим твоим возможностям. Прополкой сорняков на огороде, например.       Имперец побагровел от гнева и с силой сжал кулаки, словно желал наброситься на собеседника. Хотя он вправду желал, по-варварски с кулаками — это было видно по глазам.       — Ты вообще осознаёшь, что я могу с тобой сделать за такие слова? Я теперь — мастер-волшебник первого чародея, и могу бросить тебя в тюрьму! — голос Тирона едва не срывался на крик.       Предложение сменить профессию задело его сильнее, чем думал Велирион.       А сам альтмер улыбнулся ещё более мерзко, ничем не показывая внутреннего напряжения. Итак, этот крикливый идиот стал заместителем главы отделения… и это уже плохо. Наделённый властью обиженный дурак действительно способен доставить серьёзные проблемы и обязательно воспользуется шансом это сделать. Избежать этого невозможно. Стелиться под Тирона Велирион не собирался ни при каких условиях, гордость и самоуважение для него важнее комфортной жизни в городе. Убить имперца тоже не вариант, в Кватче даже собаки знают о том, какой зуб у Тирона на конкретного альтмерского мага.       Значит, нужно покидать Кватч. Жаль, это место идеально подходило для деятельности Велириона.       — А, так ты на самом деле пришёл ко мне, чтобы похвастаться повышением? — елейным голосом протянул Велирион, всё для себя решив. — Мои поздравления, ты совершил впечатляющее достижение для человека со столь заурядным складом ума. Не поделишься секретом, как ты добился ранга? Купил или до блеска вылизал сапоги Циниция?       Тирон вскинул руки, на которых сверкнули электрические искры. Но с испуганным писком шарахнулся в сторону, уворачиваясь от чёрного клинка. Велирион про себя лишь удивился скорости, на которую оказался способен тщедушный имперец, и немного пожалел, что тот всё же увернулся.       — Тирон, Тирон, когда казалось, что дальше падать уже некуда, ты умудряешься меня удивить. Каким нужно быть идиотом, чтобы провоцировать дремору, поясни мне на милость? — альтмер с осуждением покачал головой, жестом приказывая вновь замахнувшемуся дреморе остановиться.       — Д-д-дремору? — Тирон с суеверным ужасом воззрился на высокую фигуру, с ног до головы закованную в чёрно-красные даэдрические латы. — Ты что, используешь дремору в качестве охранного пса?!       Маркиназ угрожающе лязгнул перчаткой, намекая быть осторожнее в словах.       Велирион удивился вопросу. Да, многие коренные жители Кватча боялись и ненавидели даэдра, которые превратили их город в заваленные трупами дымящиеся развалины всего шестьдесят лет назад, но призыв даэдра не был запрещён, как та же некромантия. Хотя в конкретном городе осуждался даже больше. Но почему Тирон поднял вой только сейчас, когда Ахавак присутствовал при каждом его визите? Пытаясь понять, что не так с этим шутом, Велирион переводил взгляд то на Тирона, то на Ахавака, смотревшего на имперца тёмными провалами шлема…       И тут он всё понял.       — Ты что, всерьёз считал, что это — просто доспехи? — с непередаваемым выражением протянул Велирион, пытаясь не рассмеяться. Как можно не почувствовать рядом с собой высокорангового дремору? Воистину, этот Тирон — «великий» маг. — Я даже не знаю, как это комментировать.       Даже со стороны маркиназа донеслось презрительное фырканье.       — Смейся, пока можешь, — прошипел Тирон, пятясь к двери. — Это переходит все границы, слышишь меня? Ты натравил на меня своего демона, и я это так не оставлю!       Не дожидаясь ничьей реакции, Тирон рванул на себя дверь и вылетел в коридор. Почти сразу оттуда раздался звук падающего тела и громкая ругань. Ахавак выглянул наружу и, удовлетворив любопытство, вновь неподвижно замер у стены.       — А, это ты, — без особого интереса поприветствовал появившегося на пороге данмера Велирион. — Что там за шум от этого шута?       — Он просто запутался в ногах, — фыркнул Оребон, прикрывая за собой дверь.       — В твоих?       — Я не удержался. Чем ты так довёл нашего дорогого друга, что он имел вид, будто за ним гонится стадо минотавров?       — Просто немного повздорили, как всегда, — Велирион на мгновение задумался, но всё же решил предупредить: — Он говорил, что теперь мастер-волшебник, поэтому, боюсь, у нас возникнут проблемы.       Оребон прищурился и недовольно дёрнул плечом. Его Тирон тоже доставал, хоть и в меньшей степени. Просто по дороге и из принципа, что раз в таверне живут два негильдейских мага, то докучать нужно обоим. Оребон обращал внимание на Тирона едва ли больше, чем на бродячую собаку, и, как бродячую собаку, норовил пинком отогнать с дороги, если та бросается под ноги.       — Да, этот чудик точно не упустит возможности поквитаться с нами за наши безобидные шуточки. Это когда он был простым магом, был надоедливым насекомым, но с этим повышением… Эй, Сэй, что собираешься делать?       — Уходить из Кватча, очевидно же, — буркнул Велирион и решил приступить к сборам немедленно. — Что и тебе советую.       Хотя, конечно, жаль покидать город, он был очень выгоден.       Вскоре после окончания Кризиса Обливиона разрушенный Кватч восстановили, но что великие, что меньшие врата простояли достаточно долго, поэтому исходившая через них энергия Обливиона отравила землю вокруг. Перед воротами Кватча больше не вырастут ни зелёная трава, ни деревья, пагубная аура соседнего измерения исказила её… но зато теперь перед Кватчем вовсю цвела флора Мертвых Земель, что была под стать своей родине — мрачная и смертоносная. Сначала её пытались уничтожить, выкорчевать, сжечь, но без толку. Она в рекордные сроки вырастала вновь. А потом один смекалистый купец осознал, какое богатство растёт у него под носом, подсуетился и сумел выбить из графа разрешение на создание уникального «сада Обливиона», редкие и дорогостоящие ингредиенты из которого с радостью скупали алхимики. Семейство Атиллиев озолотилось, а вместе с ними и графская казна, получавшая хороший налог с сада, ставшего городской достопримечательностью.       Но этот сад на искаженной земле был ценен не только растениями. Он создавал в городе уникальный энергетический фон, благоприятный для вызова даэдра. В Кватче ткань пространства между двумя измерениями была тоньше, чем в других местах.       И потому, не смотря на весь негатив жителей, здесь всегда было много практиков Колдовства.       Кто бы одиннадцать лет назад сказал Велириону, что он вместо выгодного Разрушения и любимого Изменения сосредоточится на Колдовстве, он бы посмеялся. Однако теперь он занимается именно этой школой, в частности даэдрологией.       А всё из-за того ритуала, что помог вспомнить первую жизнь. Аверис знал много заклинаний, но добрая треть из них была сосредоточена на призыве демонов из Круговерти Пустоты и управлении ими… и потому для Велириона непригодна. Сложно придумать более верного способа сказать Мератрасу «я здесь», чем призыв его сородичей. К тому же вызов демона был трудноосуществим из-за пока ещё непонятной для Велириона обособленности Аурбиса от всей Круговерти. Зов до неё если бы и дошёл, то ему пришлось бы пройти через Обливион и Этериус, постепенно слабея. И пусть Велирион знал, что смог бы призвать хотя бы мелкого беса, но в зов придётся влить весь свой далеко не скромный запас магии.       Только вот демонологический арсенал был слишком сильным подспорьем, чтобы от него отворачиваться. И способ для его применения без лишних рисков и трат был очевиден: заменить демонов даэдра. Эти существа родственны друг другу, Велириону порой даже казалось, что даэдра были созданы по подобию демонов. И это значило, что переработать под них заклинания для демонов более чем возможно.       Проблема была в том, что в школе Колдовства Велирион разбирался посредственно. На Алиноре она не была запрещена, но не приветствовалась, альтмерские маги не изучали её глубже призыва атронахов на подмогу. А за теми, кто осмеливался изучать школу вплотную, устанавливалось наблюдение со стороны Талмора. Правящая фракция понимала пользу Колдовства, но в памяти всё ещё были свежи армии даэдра и разрушение ими Кристальной Башни.       Когда Велирион об этом думал, он невольно обращался к памяти о своём, Авериса, прежнем народе: син’дорай или же эльфах крови. Сравнивать сородичей, бывших и нынешних, оказалось интересно потому, что они были поразительно похожи для рас из двух разных миров с разными корнями. У двух народов ведь даже судьба похожа: в Алинор вторглись даэдра и разорили его, а в Кель’Талас вторглась нежить и практически его уничтожила. Даэдра уничтожили альтмерскую святыню — Кристальную Башню. Нежить осквернила святыню тогда ещё высших эльфов — Солнечный Колодец.       Только, в отличие от альтмеров, син’дорай не начали чураться тёмной магии и того, что с ней связано. Наоборот, они постигли её, познали её секреты и саму суть… и начали использовать оружие врага против него самого.       Такой подход Велириону импонировал больше всего. Он прекрасно помнил, что именно он, Аверис, тогда передал знания демонологии и некромантии сородичам, ведь его этому учили в Эльдре’Таласе когда-то очень давно, до изгнания Высокорожденных. А потом он и новоиспечённые чернокнижники уже вместе совершенствовались, получая знания равно как от Иллидана или присягнувших ему демонов, так не гнушаясь орочьими чернокнижниками.       А теперь эти знания следовало переработать под новые реалии. И Велирион приступил бы к этому сразу, как только пришёл в Сиродил, но, как это обычно бывает, его желания расходились с действительностью.       Одиннадцать лет назад Велирион пересёк границу Валенвуда и направился в ближайший город — Анвил. Пропахший рыбой портовый город не приводил Велириона в восторг, а его население тем более. С малых лет ему говорили, что альтмеры высшая раса, а все прочие — лишь грязь под ногами, и оказаться в окружении этой грязи для альтмера было странно… и неудобно. Из-за памяти Авериса, которая упорно твердила, что люди — враги, которых нужно либо избегать, либо убить просто на всякий случай, пока они не воткнули тебе нож в спину. Пришлось напоминать себе, что в этом мире нет Альянса, чьи расы за годы нескончаемой войны стали кровным врагом любого, кто связан с Ордой. Здесь люди просто другая раса. Не более. Так что Велириону не оставалось ничего, кроме как терпеть и удерживать норовящую метнуть смертоносное заклинание руку, если человек рядом не так дёрнется.       К другим мерам и зверорасам он не относился и вполовину так предвзято. Опять же из-за привычки Авериса работать с целым расовым коктейлем: от орков до нежити. Это лишь к людям у чернокнижника были личные претензии.       Со временем напряжение ушло и стало проще. Велирион привык к другим расам, хотя не перестал относиться настороженно. Память прошлых жизней неизменно влияла на восприятие окружающего мира, хотя не настолько сильно, насколько память Авериса, которая быстро и даже как-то незаметно стала доминировать над всеми остальными. Наверное, это было ожидаемо. Семь с половиной тысячелетий жизни не могут не превзойти кучку полувековых отрезков.       На замену проблемы сосуществования с людьми вскоре пришла проблема иного рода: деньги. Они кончались. И для того, чтобы были еда, крыша над головой и возможность купить нужные ингредиенты или книги, нужно было искать способы заработка. Зачарование и алхимия были плохими вариантами, ведь Синод и Коллегия Шепчущих контролировали рынок магических и околомагических товаров не в пример жёстче, чем практикующих вне гильдии магов. Альтернативный способ заработка для мага был очевиден — стать наёмником. Они всегда актуальны, особенно с учётом упадка гильдии бойцов, которая до сих пор не оправилась от резкого исчезновения своего главы в начале Четвёртой эры, который завязал на себя едва ли не всё функционирование организации.       На этом варианте Велирион и остановился. С привитыми в Алиноре навыками боевого мага и знаниями Авериса он был уверен, что справится хоть с бандитом, хоть с нежитью. Кроме того, пара промежуточных воплощений была по жизни наёмниками, поэтому альтмер более-менее ориентировался во внутренней кухне наёмничьих кругов.       Так что, взяв псевдоним, чтобы его не могли найти по имени ни родственники, ни Мератрас, Велирион приступил к своей новой работе.       Около трёх лет Велириону по заказам пришлось исходить весь Сиродил вдоль и поперёк. Перебить бандитов, истребить хищников или монстров, отыскать какую-нибудь безделушку или обезвредить чары в древних руинах — такова была его деятельность. Но зато он не был ограничен в объектах для отработки заклинаний чернокнижников, тех, что не относились к демонам. Он сумел скопить приличную сумму и даже создать репутацию мага-наёмника, который не провалил ни единого задания, каким бы сложным оно ни было. Это повышало престиж и, соответственно, расценки на услуги.       В Кватче Велирион осел не столько из-за благоприятной для даэдрологии энергетики, сколько из-за того, что именно в этот город тянулись колдуны-даэдрологи, у которых можно было подучиться. Увы, но даже всё мастерство Авериса не могло помочь переработать демонологию без знания хотя бы основ школы Колдовства.       Так он и познакомился с Оребоном, колдуном и алхимиком, для которого Кватч был самым настоящим сокровищем. Конечно, подучить он согласился не за бесплатно, но золото у Велириона имелось. Вдобавок он периодически покидал город ради заказов, так что деньги у альтмера были и на уроки, и на аренду обустроенного для проживания и экспериментов подвала в таверне, и на магию.       Некоторую часть демонологического арсенала удалось переработать, и маркиназ Ахавак был результатом одного из таких заклинаний. Колдуны Нирна в большинстве своём призывали даэдра на ограниченный срок, не рискуя держать их при себе постоянно. В иных случаях способы долгосрочного удержания даэдра в Плане смертных были нерационально затратными и ограниченными локацией привязки. Исключением являлись атронахи, но лишь из-за простоты удержания, которую обеспечивал их низкий интеллект. Для чернокнижников Азерота же было нормой годами расхаживать по миру в сопровождении демона, а то и не одного. Главное — покорить его и вбить в его голову, что ты сильнее. С даэдра тот же принцип, нужно было лишь скорректировать формулы призыва и привязки. Сам же ритуал привязки был чем-то вроде одностороннего контракта, для заключения которого требовалось покорить призванное существо, и на этом обязанности призывателя исчерпывались. А вот покорённое существо обязывалось служить.       Не сказать, что Ахавак радовался своей новой роли, но это нормальное явление. Ни один демон никогда не благодарил призывателя, даже наоборот — проклинал и угрожал. Ахавак хотя бы большей частью помалкивал.       Привязка даэдра произошла на третьем месяце проживания в Кватче. В течение следующего года Велирион вытащил из Оребона всё, что ему требовалось, и необходимость платных уроков отпала, но они оба не прекратили общение, тем более, что жили-то в одной таверне и регулярно пересекались.       — Не скажу, что меня радует эта перспектива, — не желавший покидать город Оребон нахмурился и неуверенно покосился на лестницу в коридоре. Тирона и следа не было, имперец уже давно сбежал. — Тебя держать не стану, но сам предпочту остаться.       — Это твой выбор, — пожал плечами Велирион и повесил маячок на алхимический стол. Теперь его можно будет телепортировать. Альтмер с досадой посмотрел на пентаграмму душ, с которой аналогичный фокус не пройдёт — сторонняя магия прямого действия негативно повлияет на магический артефакт и полностью разрушит его функционал. Придётся оставлять. — Постарайся не угодить ни в тюрьму, ни на плаху.       — Сколько паники, Сэй, я всего лишь сделал подножку.       — Мстительному идиоту, который дорвался до кусочка власти.       — Думаешь, он ей воспользуется?       — Более того — уверен. Я неплохо изучил Тирона за всё то время, когда он мне докучал.       Словно в подтверждение слов Велириона по лестнице загрохотало множество ног. Оребон быстро переместился подальше от двери, через которую ввалилось пятеро стражников. В подвале тут же стало тесно.       Велирион мысленно одёрнул готового выхватить клинок Ахавака и пристально посмотрел на пришедшую стражу. Вернее — ей за спины. Жаль, всё случилось быстрее, чем он ожидал.       — Схватить этого преступника! — крикнул из-за спин стражников Тирон. — И вот этого тоже, они сообщники!       — В чём сообщники? — опешил Оребон. — Ты что, скумы обожрался?       — Так, тихо! Мы со всем разберёмся в замке, а вы — ради своего блага лучше не сопротивляйтесь, — приказал один из стражников, выступая вперёд. — Взять их.       Плохо дело. Тюрьма в планы Велириона не входила. Альтмер посмотрел на стражу, а потом на Тирона, который даже не пытался скрыть мрачного торжества на лице. Что ж, придётся уходить, громко хлопая дверью.       Дождавшись, когда стражники отойдут от двери, Велирион скомандовал Ахаваку:       — Взять шута.       И активировал руну-ловушку под ногами стражников. Прошло всего несколько секунд, и грозная стража Кватча валяется усыплённой, а Тирон испуганно хрипит и пытается отцепить от своей шеи руку дреморы.       — Что ты там говорил насчёт того, чтобы остаться? — насмешливо уточнил у Оребона Велирион.       Данмер поджал губы и смерил Тирона убийственным взглядом.       — Уже ничего. Понятия не имею, что этот с’вит наплёл страже, но вряд ли это что-то безобидное. И я не думаю, что дело ограничилось этими пятерыми. Лучше соберу вещи, пока есть время. Сделай милость — не развлекайся с этим придурком слишком громко, выкрои мне пару лишних минут.       — Не переживай, пара лишних минут нужна мне самому… прикрой дверь.       Оребон фыркнул себе под нос, но просьбу всё же выполнил. Стоило двери закрыться, как Ахавак швырнул пискнувшего Тирона и придавил к полу тяжёлым латным сапогом.       — Знаешь, Тирон, я всегда ценил в окружающих одно качество: умение вовремя останавливаться, — негромко проговорил Велирион, склоняясь над белым как полотно имперцем, который боялся даже пикнуть. — У тебя его нет. Иначе бы ты не только не докучал мне, но и не стал бы нарываться, плетя стражникам какие-то небылицы, лишь бы мне досадить. Ты же понимаешь, что я могу сделать с тобой что угодно? Поверь, рука моя не дрогнет.       Велирион не лукавил. Ему действительно ничего не стоит отнять жизнь доставшего его шута, и он этого даже хотел — раздавить посмевшее встать на пути насекомое. Альтмер с силой сжал кулак, впиваясь ногтями в ладонь в надежде прогнать вспыхнувшую жажду крови. В такие моменты он понимал, что всё ещё не до конца свыкся с привычками себя-Авериса. Чернокнижник эльфов крови был беспощаден и не церемонился с теми, кто рисковал перейти ему дорогу. Такова была его натура и его магия, которые питали друг друга тьмой. Сейчас у Велириона имелись некоторые проблемы с тем, чтобы сливать в магию излишки негатива, что пагубно на нём сказывалось. Тёмная магия не терпит полумер, она щедро даёт и также щедро берёт, так что порой Велириону было трудно сдерживать порывы сжечь недоброжелателя. Это та причина, по которой ему в новых жизнях была свойственная некоторая вспыльчивость, порой даже излишняя.       И потому альтмер прилагал все силы, чтобы контролировать себя в моменты вспышек. Потому и не собирался убивать Тирона, несмотря на то, что тот его уже достал. Он не какой-то там дикарь, а цивилизованный представитель высшей расы, для которого неприемлемо без повода марать руки о всякое отребье.       Поэтому Велирион прикрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и мрачно посмотрел на перепуганного Тирона.       Убить не убьёт, шут не до такой степени провинился, но просто так отпускать тоже нельзя.       — П-послушай, Сэй, мы оба погорячились, но давай не будем пороть горячку и договоримся? — торопливо зачастил Тирон, то и дело со страхом кося на прижимавшего его к полу Ахавака. — Отпусти меня, а? А я отменю приказ страже тебя схватить!       Велирион склонил голову к плечу и некоторое время не мигая рассматривал Тирона.       — Значит, эти пятеро — не единственные, кого ты подбил на столь нелепый и бессмысленный поступок?       — Я был переполнен эмоциями и не думал, что делаю! — Тирон с хрипом выдохнул, когда Ахавак надавил на него ногой, намекая кричать потише. — Я всё исправлю… только отпусти!       — Ты думаешь, я поверю твоим обещаниям? Мы ведь оба знаем, что, получив свободу и отбежав от меня подальше, ты первым делом натравишь на меня весь городской гарнизон, мой недалёкий наивный друг. Нет, я не могу просто так тебя отпустить, — Велирион обхватил пальцами подбородок и сделал вид, что глубоко задумался. — Так что же мне с тобой сделать, Тирон? Может, предложишь какие-нибудь интересные варианты?       Предложить имперец ничего не успел. Дверь распахнулась, пропуская взбудораженного Оребона.       — У тебя так мало вещей? — с непониманием воззрился на данмера Велирион.       — У меня появилась великолепная идея, требующая твоего участия. Тебе не кажется, что, раз нам из-за вот этого с’вита приходится покидать Кватч, то стоит сделать это громко? — данмер посмотрел на Тирона и предвкушающе улыбнулся. — Как насчёт заглянуть в гости к Синоду?       По знаку Велириона Ахавак переместил ногу на горло Тирону, пресекая любые попытки влезть в чужой разговор.       — И что ты собрался там делать? — осторожно уточнил Велирион, ожидая услышать что-то вроде «взорвать ко всем даэдра». Как бы ни был велик соблазн, но в таком он точно не будет участвовать.       — Как это что? Забирать положенную мне компенсацию за моральный ущерб. У меня тут как раз подходят к концу некоторые ингредиенты.       Велирион посмотрел на Оребона уже более заинтересованно. Шевеление внизу и возмущённые хрипы привлекли внимание обоих эльфов — это Тирон пытался выразить свой протест.       — Хм, знаешь, кажется, нам даже не придётся блуждать по отделению, пытаясь понять, где что находится, — многозначительно улыбнулся альтмер. — И кое-кто заодно поможет нам забрать нашу компенсацию.       — Лови тварь!       — Он убегает! Не дайте ему вырваться на улицу, или штрафы будете платить из собственных карманов!       — Да бросьте вы в него уже изгнание!       — Так оно не работает!       — Это твои кривые руки не работают, создай заклинание нормально!       Всё отделение стояло на ушах и на ногах. Маги носились по трёхэтажному зданию, ругая всё вокруг и друг друга, а первый чародей орал на подчинённых, призывая хоть что-то сделать с этим аномальным скампом.       А скамп и впрямь выбивался из рамок обычного хотя бы потому, что на него не действовало ни одно заклинание изгнания даэдра. А ещё эта трусливая тварь поглощала все направленные на неё атаки и носилась как сумасшедшая, не давая себя схватить.       В пылу погони никто не обратил внимания на то, что две скрывшие лица капюшонами фигуры в форменных мантиях Синода отделились и скрылись одна в подвалах с алхимической лабораторией, а вторая на третьем этаже в библиотеке. Велирион уже закрывал дверь, когда до него донёсся крик «По улицам бегают гоблины!» и откровенно матерный вопль первого чародея.       Довольно посмеиваясь про себя, альтмер закрыл двери. Отвлекающий манёвр прошёл даже лучше, чем ожидалось — синодцы поняли, что скамп необычен… но не поняли, что именно с ним не так. Никто из «великих магов» даже не высказал предположения, что раз на скампа не действует депортация, то даэдра может быть ненастоящим. Иллюзией, например.       Но это была и не иллюзия. Это был полиморф, трансформация одного существа в другое. Скамп из Тирона получился качественный. И неубиваемый — Оребон и Велирион постарались, накладывая на «скампа» сильнейшие барьеры.       Гоблины на улицах тоже были полиморфом — пригодились притащенные Тироном стражники. Через час чары с них спадут, но пока заклинание держится, никому точно не будет дела до отделения Синода, в котором вовсю хозяйничают два мстительных колдуна.       — Какой скудный выбор, — прокомментировал Велирион, рассматривая десять заполненных книжных шкафов. Всего десять. Семейная библиотека в Санхолде была раза в четыре больше, чем в магической организации. Хотя, конечно, тут играло свою роль то, что род Велириона копил книги с Меретической эры, тогда как маги Кватча после Кризиса Обливиона собирали библиотеку с нуля. Но разочарование скудностью библиотеки всё равно имело место быть. — С другой стороны, это значит, что я надолго здесь не застряну…       Альтмер хозяйски прошёл в середину комнаты, осматривая книги, что уже считал своими. Они были рассортированы по тематике: магические школы, история, эзотерика, немного художественной литературы. Изначально Велирион собирался прибрать к рукам книги по Зачарованию и по Изменению, но теперь видел, что вполне способен забрать вообще всё.       До чего только докатился — книги красть. Хотя именно книги всегда и во всех жизнях были его слабостью.       Несколькими быстрыми жестами Велирион экранировал библиотеку, чтобы прочие маги не почувствовали последующих манипуляций. Убедившись в надёжности чар, альтмер выпил данное Оребоном зелье добавочной магии и сосредоточился на заклинании переноса.       На границе восприятия пульсировал маячок, заранее поставленный в укромном месте, на нём Велирион сконцентрировался, оплетая путами магии стеллажи с книгами. Охватить их все, прочесть заклинание, дать толчок. Шкафы со своим содержимым исчезли, чтобы в тот же миг появиться в пещерке недалеко от Кватча, и вызвать тяжкий вздох у приставленного к вещам охранником Ахавака.       Велирион позволил себе выдохнуть и расслабиться, всё же пространственная магия весьма непроста в применении. Резерв, к удивлению, опустел лишь наполовину, что несказанно радовало альтмера, ведь это прямое свидетельство роста силы. Хотя раньше перенос кучки шкафов на столь смехотворное расстояние для чернокнижника был бы вовсе пустяковой задачкой. Аверис спокойно телепортировался по всему миру и некоторым соседним, а в последние годы понятие расстояния вообще утратило для него смысл — Скипетр Саргераса был восхитительным подспорьем, когда дело касалось пространственной магии, и даже после того, как отдал силу на ослабление порчи меча падшего титана, он продолжал облегчать работу с любыми порталами. Ныне Скипетр покоится в тёмных глубинах океана подле тела хозяина.       Об утрате этого посоха чернокнижник искренне сожалел и поныне.       Велирион не мог сдержать ухмылки при виде пустынной комнаты, ещё минуту назад бывшей библиотекой. Теперь эти богатства принадлежат ему… но, пожалуй, этой компенсации всё же недостаточно. У Велириона заканчивались камни душ.       Проверив магией наличие посторонних снаружи, Велирион покинул библиотеку и поспешил вниз, в подвалы. Лаборатория зачарования находилась рядом с алхимической. Заодно Оребона подберёт.       В отделении было пусто, ни магов, ни скампа. Похоже, веселье переехало на улицу. Оно и к лучшему.       Оребон нашёлся не у алхимичсеких запасов, а в лаборатории для зачарования.       — Это отвратительно. Представляешь, у них всех ингредиентов хватит разве что на средненькие зелья здоровья и маны! — сразу же пожаловался данмер, на миг отвлекаясь от копошения в стеллаже с обычными камнями душ. Рядом с ним стояло два крупных сундука, в которых алхимик уместил присвоенные ингредиенты. — О чём-то серьёзном даже думать нельзя, в запасах я нашёл от силы парочку сложных ингредиентов и целые горы трав. Как будто не алхимическая лаборатория Синода, а подсобка деревенской знахарки.       — Не только тебе не повезло, с библиотекой у них примерно та же ситуация. Была, — Велирион заглянул в ближайший синодский сундук, который использовался как мусорка неудавшихся продуктов зачарования. Сойдёт. Горы обломков оружия и доспехов и лоскуты ткани в миг оказались на полу. — Даже забирать было почти нечего.       — И вот это заявляет себя ведущими магами Империи. Плохи дела у сиродильцев.       — Я бы выразился несколько жёстче, но, в целом, ты прав.       Периодически поругивая Синод, Велирион и Оребон подчистую выгребли запасы камней душ, которые разместили по взятым прямо в лаборатории сундукам. В отличие от книг и алхимических ингредиентов, зачаровательного материала у синодцев было в достатке. Что и не удивительно, ведь отделение Кватча специализируется именно на школе Зачарования.       — Итак, ты говорил, что решишь проблему выноса нашей компенсации, — Оребон плотно прикрыл крышку последнего, третьего, сундука с камнями, и выжидательно посмотрел на Велириона. — Не желаешь хотя бы сейчас раскрыть тайну, что ты будешь делать?       — Вот сейчас — уже можно, — тонко улыбнулся Велирион, экранируя лабораторию и принимаясь за заклинание. — Милости прошу в портал, коллега.       В лаборатории раскрылось окно с размытыми краями, по другую сторону которого можно было увидеть расставленные по пещере стеллажи и скучающую фигуру в даэдрических доспехах.       — Значит, у вас на Саммерсете всё ещё сохранились приёмы мистиков? Очень кстати, — оценил Оребон, бросая заклинание облегчения веса на сундуки.       — На Алиноре, — машинально поправил Велирион. Сообщать о том, что летние острова магический упадок тоже затронул, и что там ситуация с пространственной магией немногим лучше, чем в Сиродиле, он не стал. Все пространственные заклинания, которые знал и применял Велирион, он знал ещё с первой жизни. Где с порталами не было никаких проблем, так это в Азероте.       — Ну на Алиноре. Суть одна, — фыркнул данмер и затащил сразу три сундука в портал.       Велирион облегчил оставшиеся два и тоже поспешил покинуть лаборатории Синода, после чего закрыл за собой портал и подчистил следы. Конечно, вряд ли у синодцев есть специалист, способный найти остаточный след портала, но лучше перестраховаться.       — Сэй, ответь честно — в тебе взыграла жадность? — этими словами его встретил Оребон, со смехом в глазах рассматривавший новый интерьер пещеры. — Ты понял, что тебе некуда будет ставить все эти книги, и потому захватил вместе со шкафами?       — Да нет, просто скидывать книги с полок, чтобы телепортировать, было слишком долго. Хотя… ты подал мне идею. Преобразую шкафы в сундуки, чтобы облегчить транспортировку книг.       — И куда ты намерен податься с этой своей библиотекой?       — Затаюсь на время, тем более, что пару лет назад я наткнулся на одни айлейдские руины в глуши — идеальное место, — у Велириона уже давно возникла идея переехать из Кватча куда-нибудь в тихое место, где никто не будет мешать. Альтмер хотел сосредоточиться на ряде экспериментов с зачарованием и меньше всего желал, чтобы его отвлекали всякие Тироны и ему подобные. Айлейдские руины были идеальным местом — насыщенные магией, удалённые от городов и окутанные дурной славой, которая отпугивает любопытных. А с нежитью, которая в обилии там водилась, Велирион уж точно справится.       Оребон приподнял бровь, но равнодушно пожал плечами, мол, делай как знаешь.       — Наверное, для тебя даже лучше забиться в глушь. Когда с Тирона спадут чары, он будет искать тебя по всему Сиродилу.       Губы Велириона растянулись в зловещей улыбке.       — Это произойдёт очень нескоро. Месяца через два… и, кстати, я завязал все щиты на полиморф.       — То есть — два месяца наш глупый друг будет в шкуре скампа, которого нельзя убить ни клинком, ни магией? — данмер восхищённо присвистнул и с уважением и опаской посмотрел на довольного Велириона. — Если мы вдруг снова пересечёмся, и я тебя разозлю, пожалуйста, скажи об этом сразу. Я тут же уберусь куда подальше.       — О, непременно, — усмехнулся альтмер. — Значит, «если пересечёмся»? Собираешься уйти куда-то далеко?       — Не то, чтобы очень. Сначала в Бруму, доведу до конца пару исследований. Это, конечно, не Кватч, энергетика послабее, но тоже подходит. А потом… как знать. Может, переберусь куда-нибудь южнее.       — Ясно. Что ж, предлагаю поделить камни и расходиться.       Двое колдунов поровну поделили между собой камни душ и Оребон, попрощавшись, ушёл, левитируя за собой три сундука с моральной компенсацией. А Велирион занялся шкафами под аккомпанемент недовольного рычания Ахавака, которому пришлось освобождать полки от мешавших преобразованию книг.

201 год. Месяц Заката солнца. Винтерхолд

      — Так ты предпочёл стать бродячим ренегатом, — Анкано брезгливо поджал губы и даже не пытался скрыть осуждения. — Я, конечно, не отрицаю, что ситуация сложилась неприятная, но ты мог бы подыскать вариант получше, чем переселиться в старые развалины в лесу. Для чистокровного альтмера такое существование неприемлемо.       — По твоему мнению, для чистокровного альтмера приемлемо гнить в людской тюрьме? — фыркнул Велирион, ничуть не обидевшись на поучительный тон. — Из двух вариантов я выбрал более комфортный. И я не прогадал — Эленглинн был настоящим сокровищем с высокой концентрацией магии, большим пространством и удалённостью от дорог. Никто не мешал, вокруг не было ни души.       — Кроме твоего ручного дреморы, — мрачно буркнул талморец.       Ахавак до сих пор служил Велириону, в Коллегии его знают. Когда альтмер впервые подошёл к порогу Коллегии, его уже сопровождал дремора. Поначалу маги не придавали значению Ахаваку, считая, что пришлый маг красуется способностью контролировать маркиназа. Но шли дни, даэдра никуда не исчезал, и до магов начало доходить, что дело не совсем в желании выпендриться. Призванные даэдра не задерживались в Плане смертных дольше, чем на сутки.       Велирион так и не поделился с «коллегами» заклинанием. А Ахавак повадился патрулировать Коллегию и периодически пугать учеников. Он и сейчас где-то бродит.       — А что сны? — после долгого молчания спросил Анкано. — Ты так и не сказал, решил ли эту проблему.       — Она… решилась сама собой, — Велирион на миг замешкался, подбирая слова. — Когда я вспомнил себя, сны стали редки, они приходят, в основном, после эмоциональных потрясений. Но это уже не что-то необъяснимое и чуждое, а просто память. Всего лишь мои воспоминания.       — Что, и только?       — Да. Всего лишь воспоминания, не больше.       Стук в дверь отвлёк альтмеров от разговора.