Чернокнижник

201 год. Месяц Заката солнца. Винтерхолд

      Молчание воцарилось на долгую минуту, в течение которой Анкано переваривал аппетиты Велириона, а тот нарочито расслабленно ждал реакции.       — С момента, когда я узнал, что именно ты возглавляешь Андасейи, я полагал, что ты неспроста создал свою организацию. Под твоим началом известнейший наёмничий отряд Сиродила, а теперь и Коллегия Винтерхолда. Я не верил, что ты собираешься останавливаться на таком… но я не ослышался? Ты всерьёз заявляешь, что собираешься бросать вызов сильнейшим властителям? Даже Доминиону? Безумец! — со смесью снисхождения и скепсиса фыркнул талморец. Он не верил, что для Велирион сумеет осуществить свои амбиции, что для него это вообще возможно. Да, в его глазах новый винтерхолдский архимаг обладает большой магической силой, уникальными знаниями, кучкой ручных магов и хорошими навыками управленца. Но за ним нет никакой влиятельной силы, что помогла бы возвысить больше гильдейского главы — ни влияния семьи или крупной фракции, ни даже покровительства высшей сущности. И потому не осилит вершин, на которые замахнулся. Так будут думать и все прочие — пока не стенает поздно. Чернокнижник не собирался их переубеждать. — Ты ещё скажи, что хочешь стать богом, доведи ситуацию до абсурда.       — Как будто история не знает случаев становления смертных богами, — тонко улыбнулся Велирион, вызывая у Анкано проблеск настороженности, на который, впрочем, ответил смешком и демонстративной расслабленностью: — Но я считаю План смертных слишком интересным местом, чтобы стремиться из него прочь.       Поэтому, если становиться богом, то только живым, вроде морровиндского Трибунала. Быть может, однажды Велирион попробует. На автомате он сходу сделал пару набросков, как достичь подобного уровня, либо приближенного к нему, и ему даже не понадобится сердце Лорхана.       Само собой, Анкано об этом знать не обязательно.       Вновь воцарилось молчание. Велирион не дал конкретных и однозначных ответов, он умолчал об очень многих своих планах и наработках. Не поведал, что магов в Андасейи намного больше сотни, что сейчас ренегаты примыкают к ним целыми ковенами. Не рассказал ни о тайном штабе его магов, ни о гигантской горной долине, где уже несколько лет кипят строительные работы. Не разъяснил всей глубины преимущества опыта прежних жизней и истинных возможностей своей магии. Не раскрыл, что дало ему Око Магнуса.       Велирион обещал рассказать другу, как провёл минувшие полтора века. Он не обещал раскрывать талморцу свои планы.       Анкано это прекрасно понимал.       — Память Авериса сильно тебя изменила, — наконец заговорил Анкано, по-новому рассматривая Велириона, досадливо, изучающе, расчётливо. — Но на что она тебя толкает? Наёмничество, скитания, жизнь в промёрзлой дыре на краю Тамриэля, бессмысленные потуги превзойти королей, за которые тебя убьют, едва зарвёшься — этого ты хочешь? Одумайся, ты знаешь, что со своими знаниями и силами легко сделаешь карьеру в Талморе и дослужишься до высшего чина, если постараешься — раз так хочешь власти. Твои знания дадут Доминиону огромное преимущество, а Доминион удовлетворит твои амбиции лучше, чем кучка магов-наёмников.       В голосе альтмера слышалась злость и непонимание: как можно променять величие Альдмерского Доминиона и идеалы высшей расы на бродяг и дыру, где снег тает на пару месяцев в год?       Велирион медленно покачал головой. Талмор, Доминион и даже карьера, которая уже давно не имеет смысла — всё это мелочь, жалкие песчинки и имитация. Чернокнижник не собирается стелиться ради формального огрызка, когда способен взять цельный приз сам.       — Ты слышал, что я сказал? Да, полтора века назад я бы с радостью вернулся в Алинор и стал нести идеи Талмора остальному миру. В определённой степени они мне импонируют даже как Аверису, скрывать не стану. Но в своей первой жизни я служил многим владыкам и идеям. Какие-то мне нравились, какие-то нет, однако я продолжал за них сражаться и проливать кровь врагов. Это длилось долго, слишком долго, и в итоге не принесло мне ничего хорошего. В этой жизни я буду служить лишь себе.       — Учитывая твой род деятельности, мне слабо верится, что войны тебя так вымотали, — недоверчиво фыркнул Анкано.       — Вымотали войны? Глупость какая, — губы архимага растянулись в жутком оскале, в золотых глазах зажглась жажда крови. — Я ими наслаждался. Когда сражаешься век за веком, не важно даже с кем, либо возненавидишь кровопролитие, либо всем сердцем полюбишь его смертоносную жестокость. Мир развивался, появлялось новое оружие, методы, поля боя, и от этого война становилась только прекраснее. Я наслаждался каждой вспыхивавшей в Азероте войной — наверное, это можно считать моей личной формой безумия. Но всё же меня вели не столько собственные желания, сколько долг. Но в итоге я больше не способен его выполнять, — маска кровожадности ушла с лица Велириона, уступив место мимолётной досаде и, наконец, привычному спокойствию. — Чему я, пожалуй, даже рад. Спустя очень долгие годы я, наконец, обрёл свободу. Я её не отдам. Поэтому в этой жизни я буду служить сугубо своим эгоистическим целям и никому больше. Отныне только то, чего хочу я, а не какое-то там начальство. Тем более, что Мератрас всё ещё жив.       Не нужно быть телепатом, чтобы понимать разочарование Анкано от перемен в старом друге. Велирион уже давно не тот мальчишка, желавший запереться в библиотеке и лаборатории подальше от общей суеты. Пробудив память, ему не суждено было оставаться домашним юношей. Аверис был полной противоположностью тому образу, его память и привычки даже непробуждёнными постепенно меняли нынешнее воплощение, возвращая к истинному. Велирион прекрасно ощущал эти перемены, видел их, понимал, каким в итоге станет, и не противился. Это глупо. Он — Аверис, нет смысла бежать от себя самого, ведь только так он будет ощущать себя полноценным.       И он не собирался притворяться тем мальчишкой для Анкано, мимолётной метаморфозой он лишний раз продемонстрировал, насколько изменился. Ни к чему спектакль, он будет честен. Банальное уважение к себе самому.       — Спустя столько времени? Ты не очень стремишься его убить, — язвительно прокомментировал Анкано, почти успешно скрыв досаду и раздражение.       — Сразу видно, что ты ничего не знаешь о натрезимах, — в тон ему отозвался Велирион и откинулся на спинку кресла. — Мастера тёмной магии и синоним коварства. Хитрые и терпеливые, они могут ждать удобного момента столько, сколько сочтут нужным. Я тоже. Впрочем, в этой жизни мы уже пересекались, двадцать семь лет назад. К сожалению, битва свелась вничью. Могу перейти сразу к ней, или предпочтёшь продолжить и не рушить хронологию?       — Ты всё равно дойдёшь до этого момента, — после пары секунд раздумий сказал Анкано, устраиваясь поудобнее и всем видом выражая ожидание продолжения повествования. — За сто лет у тебя и твоих магов многое произошло, не так ли?       — На самом деле нет, добрую часть временного отрезка можно описать фразой «росли, учились, работали». Но несколько важных моментов действительно было.

98 год. Норнал

      Это место уже давно не знало тишины. Многочисленные маги встречались в каждом зале, в каждой комнате, коридоры патрулировали даэдра и нежить, они же сопровождали некоторых из магов на постоянной основе. Колдуны гордо расхаживали в сопровождении скованного бессрочным контрактом призыва порождения Обливиона. Велирион не упускал случая напомнить таким, сколь многого они ещё не знают, и рановато считают себя мастерами, но про себя гордился своими подопечными. Многих из них уже можно с чистой совестью назвать состоявшимися чернокнижниками, науку тёмной магии — призыв, некромантию, малефицизм и разрушительную огненную магию — Велирион старательно вкладывал в их головы год за годом, получая не только умелых бойцов, но и верных последователей, на всё готовых ради своего наставника, что дал им столь многое и немало даст в будущем.       Его даже иначе, чем «Мастер», не звали. А в последние годы Велирион подмечал в некоторых своих магах фанатичное почитание, эти с радостью вывернутся наизнанку, стоит ему лишь намекнуть.       Удобное отношение. За ними стоит присматривать, чтобы не натворили дел «во имя Мастера», но ни в коем случае не пресекать зарождение культа своего имени, лишь направить в нужное русло. Так позиции Велириона станут ещё прочнее.       В остальном дела шли лучше некуда. Состав его магов за минувшие три десятка лет неоднократно менялся, кто-то погибал на миссии, кто-то старел и уходил на покой, а поток новых рекрутов стабильно не прекращался. Дав своим магам имя «Андасейи», Велирион быстро превратил их в самый известный наёмничий отряд Сиродила, берущийся за любую работу в рамках закона. Официально. Как-то раз даже выступили на стороне одного из графов, решившего повоевать с соседом. Менее законную деятельность они не афишируют, договариваются о работе за закрытыми дверьми и выполняют малым числом наиболее умелых магов.       Андасейи мелочь в сравнении с Советом Мрачной Жатвы и, тем более, Ордой, но сейчас эта мелочь согрела душу Велириону и тешила его честолюбие. Но самое главное — она позволяла верить в лучшее будущее, где он ещё больше возвысится. Со временем, когда под его рукой будет больше магов, когда он восстановит некоторые технологии Азерота, когда разберётся с Мератрасом.       Демон всё не показывался. Выкроенного времени Велириону хватило за глаза, чтобы создать оружие против своего врага. Под завязку напитанные светом бриллианты при помощи трансмутационных ритуалов обращены в пять одноручных клинков. Полупрозрачные, с нежным золотистым светом внутри, каждый из клинков выглядел произведением искусства, которое хотелось поставить на видное место и прикрыть витриной. Но их участь иная.       В каждом из клинков заключено большое количество концентрированного Света, если вогнать такой в плоть демона и высвободить энергию, тварь получит тяжёлую рану. По примерным подсчётам Велириона три клинка убьют Мератраса с высокой вероятностью. Пять — наверняка. И чернокнижник на этом не останавливался, он продолжил накапливать энергию Света, чтобы создать клинков про запас.       Но, в целом, он считал себя готовым ко встрече со старым врагом. Пусть он ещё не вернул былую мощь, лишь приблизился к половине силы Авериса, клинки, Ахавак и Андасейи компенсируют разницу.       Быть может, пригласить Мератраса в Сиродил? Сделать, наконец, свой ход в партии?       Идея неплохая, и Велирион сразу прикинул пару вариантов приглашения. Обдумывая их, он неспешно шёл по коридорам, кивками отвечая на приветствия встречаемых магов. Выбравшись из подземелий на свежий воздух, альтмер привычно проморгался, давая глазам привыкнуть к густой темноте, сменившей освещённые коридоры. Вот уже несколько месяцев ночи столь темны, что с трудом видно собственную руку, ибо их освещают лишь звёзды. Луны пропали с небес. Данный феномен навёл шороху в Империи, да и сам Велирион поначалу был напряжён, ожидая неприятностей. Но шло время, а исчезновение лун не повлекло за собой катастроф и бедствий, что позволило немного расслабиться и привыкнуть к тёмным ночам. Велирион лишь порадовался, что сейчас среди его магов нет каджитов. Вот, кому действительно приходится тяжело.       А были и такие личности, которые наслаждались тёмными ночами. Одну такую Велирион встретил на выходе, сразу заметив чёрный балахон на фоне белого камня. Кто бы раньше сказал, что Гатнаг настолько расчувствуется, что начнёт любоваться ночным небом, не поверил бы.       — Охотиться стало легче, — словно в ответ на мысли сказал орк. — Эти легкомысленные идиоты не просто не видят опасности в двух шагах, они издалека светят своими факелами и светочами. Вот бы и солнце также исчезло, а?       — Магия и жизнь на планете тесно связаны с ним. Кем будешь питаться через несколько лет? Лучше что оставь свои вампирские мечты, — нарочито скучающе протянул Велирион, прислоняясь к колонне и отстранёно рассматривая так и не ставшее привычным безлунное небо.       Гатнаг — вампир. Нежить, живущая за счёт крови живых. К своему стыду Велирион не сразу распознал природу орка. Эльфа всё время смущала странная аура и необычный запах магии Гатнага, но он никак не мог понять, в чём корень отличий. Понял, по сути, случайно, когда на одной из первых совместных миссий применил Обнаружение нежити.       Стал ли он воспринимать Гатнага иначе? Скорее нет, чем да. Аверис в своё время и не с такими кадрами работал, после Отрёкшихся с их специфичными повадками нежитью его уже не напугать. От вампиров хотя бы не пахнет гниением, и у них при разговоре не отвалится челюсть. Велирион лишь предупредил Гатнага не трогать своих, на что орк без споров согласился. С той поры некромант следовал за Велирионом, куда бы тот ни повёл, и неустанно наблюдал за ним с каким-то научным интересом и ожиданием. Альтмер ничего против не имел, Гатнаг за счёт силы и знаний был бесценным приобретением. Он быстро стал правой рукой Велириона и куратором некромантов.       — Помечтать не вредно. Ты не считай меня идиотом, который не понимает последствий, — фыркнул Гатнаг. Сейчас был один из редчайших моментов, когда он не скрывался под капюшоном, позволяя увидеть типичное орочье лицо, короткий хвост жёстких волос на выбритой голове и красные чуть светящиеся вампирские глаза. — Сэй, есть разговор.       — Я слушаю.       — Начну с того, что после знакомства с тобой скука, наконец, меня покинула. Я без понятия, для чего ты на самом деле дрессируешь магов, и откуда у тебя такие специфические знания, но меня это не особо волнует. Сам расскажешь, как захочешь. Я просто хочу сказать, что хочу увидеть финал из первых рядов и пойду за тобой, куда скажешь, — Гатнаг неспешно повернулся к Велириону и посмотрел ему в глаза. — У меня тоже есть амбиции, я всегда хотел создать вампирский клан. Раньше это было сложно, но с тобой у него будут и защита, и цель. Позволь мне обратить нескольких добровольцев, они будут служить тебе также, как служу я.       Велирион задумался. Клан вампиров под боком? Пусть он спокойно относился к альтернативным формам жизни, он никогда не забывал об исходящей от них опасности. Кровь для вампиров не только пища, многие воспринимают её как алкоголь или наркотик, живя подобно зверям, лишь для удовлетворения жажды. Достаточно навидался таких диких вампиров в наёмничьей работе. Зазнавшиеся животные, для кого живые не более, чем скот.       Не хотелось бы, чтобы подобные звери завелись среди Андасейи и растерзали кого-то из магов.       Однако отказывать Гатнагу он не спешил. Всё-таки Велирион умел ценить верность и быть благодарным. Да и иметь под рукой несколько быстрых, живучих, сильных физически и магически вампиров будет полезно. С определённым ограничениями и контролем он успеет пресечь возможные проблемы в зародыше.       Ещё одним плюсом идёт то, что вампиризм решит проблему недолговечности некоторых магов. У Велириона на Андасейи большие планы, ему нужно как можно больше верных магов, но, в отличие от эльфов, орки, зверорасы и люди слишком быстро склоняются перед временем. Не слишком приятно вкладывать силы в столь недолговечный ресурс, но и упускать таланты чернокнижник не хотел.       Гатнаг терпеливо ждал решения, не торопя с ответом.       — Пятеро, не больше, — наконец решил Велирион. — Ставь меня в известность о личности обращаемого мага, каждого приучай к самоконтролю и ни с одного не спускай глаз. Никто из них не должен питаться магами Андасейи, спрашивать буду как с него, так и с тебя, и церемониться я не буду. Со временем, если они не будут создавать проблем, поговорим об увеличении числа твоих птенцов.       Орк в довольном оскале продемонстрировал все свои клыки.       — Другого я от тебя не ждал. У тебя есть сила и мозги, кровожадность и осторожность, ты и впрямь достойный вождь, — Гатнаг развернулся ко входу в Норнал и напоследок сказал: — Утром дам тебе знать, кого хочу обратить. Ты не пожалеешь.       Велирион проводил его взглядом и поднял глаза к безлунному небу.       — Конечно, не пожалею. Иначе пожалеть придётся тебе.